Забвение роз

19

Мериам жевала ужин. Его Шардаш приготовил сам, заявив, что сегодня её близко к огню не подпустит. Адептка сначала скептически отнеслась к затее профессора, но тот доказал, что способен управляться без женщины. Конечно, никаких деликатесов, но съедобно и сытно.

После вечернего бега и холодной камеры у адептки разболелась нога, и Шардаш, ругаясь, полез за волшебной палочкой, заявив, что естественным путём на Мериам ничего не заживёт.

Всё ещё в облике вампирши, адептка поведала всё, что узнала. Профессор внимательно выслушал, а потом попросил разрешения залезть в её голову. Мериам испуганно уставилась на него, но Шардаш заверил, что с согласия испытуемого (или истязаемого, по мнению адептки) процедура проходит не столь болезненно.

- Взамен морок сниму, - пообещал профессор. - Да и сами подумайте, не пропадать же вашей поездке! Пьяные воспоминания, конечно, расплывчаты, но, может, что-то выужу. Ваш куцый рассказ мало что дал.

Мериам трагически вздохнула и согласилась. Раз уж виновата, придётся пострадать. Шардаш усадил её спиной к себе, поводил рукой по затылку и велел вспомнить момент переноса. Адептка воскресила тот миг и ойкнула, ощутив, как голову сдавило невидимым обручем. Он не давал пошевелиться, мешал даже моргнуть.

Боль нарастала, в голове будто что-то шевелилось. Стиснув зубы, Мериам терпела, а потом тихо завыла. Раз - и она лишилась зрения. В кромешной тьме перед невидимым взором замелькали образы, утекая в красневшую впереди воронку. Адептка закричала, и ощутила, как Шардаш сжал её запястье. Чем громче она кричала, тем сильнее он сжимал, грозя сломать кости. Наконец пытка закончилась, к Мериам вернулось зрение и подвижность. В голове стоял туман, чуть ломило виски.

- Это 'Всевидящее око'? - тихо спросила адептка.

Шардаш подтвердил предположение мычанием и погрузился в раздумья. Видя, что он готов просидеть так всю ночь, Мериам напомнила о данном обещании.

- Сейчас! - отмахнулся профессор и несколько раз цокнул языком. - Погодите, Ики, я почти поймал... Значит, горло перегрыз? Чтобы высший тёмный - и горло, вот так, из мести, а не на поле боя? Да любой следователь поймёт, что бред! Такое возможно, если бы этот глупец меня спровоцировал, но чтобы выследить и... Психологию тёмных изучили бы, двоечники!

- А разве... - неуверенно начала Мериам.

- Что? Разве оборотни не рвут на куски? Рвут, Ики, но в двух случаях: бешенства и во время битвы. Но тут-то что? Месть. Я не низшее существо, чтобы так себя подставить, да ещё женщину с детьми убить. Даже ту гниду заколол, а не порвал на набор начинающего некроманта.

Профессор запнулся и извинился за произнесённое слово не для девичьих ушей. Адептка заверила, что слышала ругательства позабористее. На вопрос где, скромно промолчала.

Развеяв морок, Шардаш констатировал, что магия на сегодня закончилась. Кристалл он сможет без вреда для здоровья зарядить только послезавтра, потому как прыжки через пространство на столь большие расстояния вытягивали много сил. Да и 'Всевидящее око' требовало определённого запаса прочности.

- Вам бы сладкого чаю, - вздохнула Мериам, недоверчиво осматривая собственные руки - неужели больше не вампирша?

- Кто спорит, Ики, кто спорит... - устало протянул Шардаш, прикрыв глаза. И тут же распахнул их. - Морошка. Неподалёку морошка росла. Там болотце... Налево от дома, прямо по лесу шагать. Сделай милость?

Последняя фраза прозвучала колкостью.

Не споря, Мериам взяла чугунок, подвесила над собой один световой шар, а другой пустила впереди себя.

Ночной лес пугал, но что может быть страшнее оборотня? Адептка сомневалась, что зверьё отважится подобраться к жилью 'старшего собрата'. Животные чувствительны к запахам, а эти места - вотчина оборотней. Наверняка они их как-то пометили. Только как? Не как собаки же. Может, клочками шерсти?

Над головой плыла ущербная луна. Потрескивал лёгкий морозец. Грязь подсохла, покрылась коркой, идти было легко. А вот морошка так просто в руки не давалась, пришлось поискать. Указания, данные Шардашем, оказались расплывчатыми, пришлось повозиться, побродить, чтобы найти ягоду. И приложить усилия, чтобы не ухнуть с косогора в овраг.

На обратном пути Мериам спиной ощутила чей-то взгляд. Сердце тут же ушло в пятки, а разум разрывался между желанием обернуться и припустить во весь дух. Убеждая себя, что ей показалось, адептка прибавила шагу, но ощущение сгустившейся опасности только крепло. Сзади кто-то был, и этот кто-то следовал за ней.

Глубоко дыша, не позволяя панике застилать глаза, Мериам взвесила все варианты. Первый - её скудный запас заклинаний. Хватит на мелкого хищника, если не промахнётся. Второй - позвать Шардаша. Звук по лесу разносится хорошо, должен услышать. Правда, с магией у него сейчас ещё хуже, чем у неё, а тварь наверняка броситься, едва адептка откроет рот. Что же делать?

Мериам высвободила правую руку. Губы нашёптывали простейшее охранное заклинание. Световые шары нервно метались по воздуху, отражая внутреннее состояние адептки.

Кажется, или в лесу стало тише? Хотя, куда уж тише! Оказывается, есть куда. И безмолвие такое звонкое, давящее. Будто уже было такое... Вспомнив, Мериам поняла, что заклинания не помогут, а Шардаша можно не звать: мёртвых он оживлять не умеет.

По телу пробежали мурашки. Медленно, очень медленно, адептка оглянулась, чтобы убедиться - у одной из елей горели алым глаза. Оставалось только молиться Прародителям сущего и надеяться, что гроб будет открытым. Это точно не Тревеус Шардаш.

Оборотень обошёл Мериам по дуге, оказавшись на пугающе близком расстоянии. Теперь адептка различала пугающий силуэт во тьме. Судя по размерам, такая тварь завалит медведя. Оборотень глухо зарычал, и Мериам, не соображая, что делает, закрылась от него чугунком с морошкой. Мелькнула глупая мысль: а не ударит ли им по голове твари? Вдруг окажется действеннее магии?

Так, не совершать резких движений, не бежать, держать руки на виду... Но как можно не бежать, когда тобой сейчас поужинают? У оборотня даже слюна из пасти капает, а зубы страшнее любых вампирьих клыков. Такой вырвать - кинжал получится. Шерсть дыбом. Серебристая шесть... Стоп, какой у Шардаша клан? Серебристых горных оборотней. Надо звать. Если повезёт, останется просто без руки или ноги. Не повезёт... Точно не повезёт, если так и будет стоять столбом.

Вместо крика из пересохшего горла вырвался сип.

Будто потешаясь, оборотень кругами ходил вокруг жертвы, подбираясь всё ближе. Не отрывая от него взгляда, Мериам с ликованием нащупала на шее фибулу и потёрла об щёку: вторая рука занята.

Оборотень припал к земле и прыгнул. От боли у адептки прорезался голос. Рукава платья тут же набухли от крови. Тварь издала утробный вой, рванула на себя ткань и внезапно замерла, затрясла головой. Не отпуская побелевшую Мериам, оборотень обнюхал её один раз, второй и вновь завыл. Откликом ему был рык, которому позавидовали бы обитатели Преисподней. Мериам и тварь испугались одинаково, хотя адептка, безусловно, больше. Сейчас явится ещё один оборотень, сильнее прежнего, и раздерёт её на части.

Треснула и сломалась, не выдержав напора, тоненькая осинка, и в узкую полосу лунного света выпрыгнул обладатель рыка. В полтора раза больше первого оборотня, тоже серебристый, с густой длинной шерстью. Спина выгнута в поясничном отделе как у гончей, уши прижаты к морде, когти на палец вонзаются в землю - а ведь оборотень лишь слегка выпустил их из 'сумок'.

В немом ужасе, не в силах пошевелиться, Мериам смотрела на это существо. По сравнению с ним волкодавы казались щенками. Самец, тут и думать нечего. Оборотень клацнул пастью, обнажив два ряда зубов. Этого хватило, чтобы паралич сковал даже мысли адептки. Теперь понятно, почему все так боялись тёмных оборотней. Мериам видела бабку: перекидываясь, она превращалась в волчицу, а тут - чудовище.

Первый оборотень, тот, который напал на адептку, заскулил и, поджав хвост, спрыгнул с Мериам. Продолжая скулить, он, вернее она, припала к земле и поползла к самцу. Тот ударил её лапой, ухватил за загривок, поднял и пару раз встряхнул. Снова оказавшись на земле, оборотница отбежала под прикрытие деревьев и начала оттуда поскуливать, будто оправдываясь.

Оборотень втянул в себя воздух и подошёл к Мериам. Она закрыла глаза, моля, чтобы смерть вышла лёгкой. Вопреки ожиданиям, её не тронули, только обнюхали и прошлись хвостом по лицу.

Оба оборотня скрылись за деревьями, оставив адептку в покое.

Мериам всё не решалась подняться с земли, да и с ранеными руками это было не так просто. Чугунок с морошкой перевернулся, и ягода рассыпалась по подёрнутой ледком гнилой листве.

- Ты идиотка?! - донёсся до адептки голос Шардаша. - Я просил тебя приходить? Просил? Майхаль, в глаза мне смотреть!

Таким Мериам профессора никогда не слышала. Разговор с сержантом - цветочки, тут его голоса испугались бы умертвия.

- Я не знала, - жалобно оправдывалась какая-то девушка. - Честно, не знала! Как почувствовала твой запах, так сразу...

- Нюх тебе при рождении отбили вместе с мозгами? - продолжал бушевать Шардаш. - За сто шагов чувствуется. Сто, Майхаль!

- Это тебе, - попыталась намекнуть на что-то девушка, но тут же запричитала: - Молчу, молчу! Я извинюсь и вылечу.

- Будь любезна. Я кровь чую. Ты ей кости сломала, куски мяса вырвала?

- Нет-нет! Оно быстро заживёт. Мамино средство поможет. Только почему, - девушка смутилась, - она не совсем твоя?

- Закрыла рот! - рявкнул Шардаш. - Она моя ученица, дура! И ещё раз повторяю вопрос: что ты тут делаешь? Если бы я хотел, чтобы пришла, позвал бы. Звал?

Судя по тягостному молчанию, Майхаль нарушила правила и сознавала, что виновата.

- Ладно, она всё слышит, - уже спокойнее и тише произнёс Шардаш. - Хватит того, что о тебе узнала. Других, надеюсь, не привела? Вот и славно. Потом всё расскажу, но дай слово, что не пойдёшь со мной. Хватит с матери смертей!

- Как прикажешь, брат.

Раздвинулись ветви, и к Мериам подошла обнажённая девушка. Тоже смуглая, тёмноволосая и синеглазая. Ничуть не смущаясь отсутствия одежды, она склонилась над адепткой и осторожно оторвала испачканные рукава. Осмотрев раны, девушка наклонилась и вылизала их. Затем отодрала чистую полосу от рубашки адептки и перевязала Мериам.

- Я Майхаль, - представилась девушка. - Младшенькая... Ой, оборотень просто. Морошку сейчас соберу. Это для Тревеуса, да? Он любит. Особенно варенье. Ходить можешь?

Адептка подумала и кивнула.

- Ты извини, приняла за врага. Запах незнакомый. Да ещё разные маги тебя трогали, солдаты. Тюрьма ещё. Словом, всё чужое и враждебное. А потом уловила аромат Тревеуса. Он слабенький совсем, только от одежды и той штучки на шее. Ещё чуть от рук. Я жутко виновата, честно, сожалею. Но ты отомщена: Тревеус мне голову чуть не оторвал.

- Он твой брат? - пыталась осмыслить обрушившийся на неё поток информации Мериам.

- Ага. А ещё глава семьи. Только про семью ничего не скажу.

Майхаль быстро собрала морошку, повесила ручку чугунка на локоть и помогла Мериам подняться. Видя, что та ещё не оправилась от страха, подняла на руки и понесла. На удивлённый взгляд адептки ответила, что ей вовсе не тяжело, не уронит:

- Оборотни сильнее людей.

Мериам предпочла не спорить. Она боялась оборотницу, опасалась лишний раз вздохнуть. Наверное, эта оскаленная пасть будет сниться ей до конца дней.

В доме их поджидал Шардаш. Он успел переодеться и вскипятить воду. Профессор недовольно зыркнул на Майхаль и велел прикрыться, 'чтобы не смущать девушку'. Сестра рассмеялась, заметив, что у девочек всё одинаково, стесняться друг друга глупо.

- Человеческие нормы морали соблюдай, - настаивал Шардаш. - Ты ей не подруга, чтобы телесами щеголять.

Майхаль закатила глаза и аккуратно сгрузила ношу на постель. Показав язык брату, она подхватила плащ Шардаша и повязала вокруг бёдер.

- А это вы были там? - подала голос Мериам. Она невольно отвернулась, когда Майхаль, наклонившись, практически коснулась грудью её лица.

Шардаш кивнул:

- Действие противооборотного зелья почти закончилось, так что осторожнее в тёмное время суток, Ики. Видел я ваши глаза: перепугались до смерти. Надо, пожалуй, сделать так, чтобы запах был сильнее.

- Чей? - не поняла адептка и ойкнула, попытавшись стыдливо прикрыться: Мейхаль, недолго думая, разорвала на ней одежду, наградив глубоким декольте.

- Его, - улыбнулась оборотница и оседлала порывавшуюся встать адептку. - Тревеус, ты морошкой займись. И сам поешь, и её с ложечки покормишь. И, будь любезен, возьми на нашей кухне...

- Не возьму: магический резерв пуст. Так что либо сделай мамину мазь сама, либо лечи собственными силами.

Шардаш отлил немного горячей воды в таз, смешал с холодной речной и с тряпкой, в которой Мериам узнала его прежнюю рубашку, подошёл к постели. Адептка залилась краской, гадая, что ему видно. Судя по всему, очень много. Профессор хмыкнул и наложил жгут, остановив кровотечение.

- Я за медвежьим жиром, а ты раны ей почисти и найди применение морошке. Чтобы когда вернусь, на мордашке адептки Ики были написаны не ужас и боль, а спокойствие и умиротворение. Языком не трепли. После уйдёшь и ни слова никому не скажешь.

Хлопнула дверь, и Мериам с облегчением перевела дух. Дальше ей оставалось только стонать и закусывать губы. Руки Майхаль порхали по ранам, губы что-то нашёптывали. Непривычным и странным казалось то, что вместо дезинфицирующего средства оборотница использовала слюну. Плечи покалывало, потом они налились жаром, который перешёл в холод. Руки будто онемели.

- Ну вот, жгуты можно снять, - улыбнулась Майхаль и соскочила с Мериам. - Брат принесёт жир, и я тебя перевяжу. Рубцы он сам сведёт, но, вроде, и так быть не должно. А ты действительно его ученица?

- Да. Мэтр на нашем курсе яды преподавал.

Оборотница укрыла адептку одеялом и занялась морошкой. Весело напевая, она потолкла её ложкой и поставила варить, периодически помешивая.

Вернулся окровавленный Шардаш. Майхаль укоризненно покачала головой, а Мериам в ужасе завизжала.

- Некогда было отмываться, - отмахнулся Шардаш и протянул сестре нечто, завёрнутое в тряпицу. - Свежий. Медведь ещё дышал.

Содержимое желудка Мериам запросилось наружу. Перед глазами стояла картинка разрывающего на части жертву оборотня. Просто так, только потому, что какой-то адептке понадобился нутряной жир.

Пройдясь по брезгливости особ женского пола, Шардаш расстегнул и кинул на пол окровавленную одежду и уселся за стол, буравя Мериам взглядом. Она ёрзала как уж на сковородке, потом не выдержала и спросила, что ему нужно. Шардаш промолчал и обратил столь же пристальное внимание на сестру.

- Сам смажешь? - Майхаль протянула брату чистые бинты из подручных материалов - рубашки Мериам - и растопленный жир. - Я её, кажется, смущаю.

- Её все смущают. Давай, - профессор подтолкнул сестру к постели. - Чувствую, морошки я не дождусь. Две женщины в доме - а готовлю сам!

Перевязав адептку, оборотница полностью раздела её и констатировала, что платье восстановлению не подлежит, а вот грязное бельё брата она замочит.

- Там у меня ещё одна рубашка. Последняя. Дай ей. С утра разберёмся, где валялось то, что в деревне достал.

Шардаш тактично отвернулся, и Майхаль ловко приподняла Мериам и облачила в мужскую рубашку, не вдевая руки в рукава. Она едва прикрывала бёдра, адептке хотелось отдёрнуть её, но мешали раненные плечи. Пришлось лежать и терпеть.

Побросав вещи в стирку, Майхаль подошла к брату и склонила голову. Тот поцеловал её в лоб, отобрал свой плащ и выставил за дверь, велев не шастать голой по лесу, а сразу перекинуться.

- Чего притихли? - Шардаш мешал варево из морошки, временами пробуя на вкус. - Испугались? Ураган Майхаль улетел, больше не объявится. Да и вас бы надо спровадить...

- Выслеживать демона? - живо отозвалась Мериам из кокона одеяла.

- Может, диплом сначала получите, Ики? - язвительно ответил профессор. - Магов широкого профиля я бы и близко к демонам не подпускал. К слову, ваш отец или дед дорогу никому из них не перешёл? А то идеально складывается: перстень украли, спрятали там, где вы бы нашли, вас бы обвинили в убийствах. Типичная месть для демонов. Так что там с близкой роднёй?

Адептка заверила, что никто ни в какие конфликты с демонами не вступал, а у неё тоже разыгралась фантазия на тему баллады, исполненной в 'Бравом петухе'.

- Это не фантазия, а интуиция, - возразил Шардаш, подул на ложку и попробовал морошку. Мериам невольно улыбнулась, заметив, как он цокнул языком от удовольствия. - Сами посудите: кто стал бы прятать перстень на чердаке? Передал бы его заказчику - и всё. И их два, два перстня. Второй у того демона. Спрашивается: зачем ему ещё один? Уничтожить? Смешно! Нет, ловушка чистой воды. Только демон одного не учёл: рассеянности девушек.

- Но почему тогда обвиняют вас? Почему меня не убили и не свалили на вас?

- Пытались же, Ики, - напомнил профессор. - Я все ваши воспоминания за последние месяцы видел. Тоже убийца ведь - а по виду и не скажешь. Троих полукровок проклятием одарила. На мне-то всего две смерти.

Мериам потупилась, попробовала объяснить, но Шардаш отмахнулся, сцедил отвар из морошки в кружку и направился с ним к кровати. Пояснив, что адептка сама пить временно не может, профессор предупредив, что горячо, и влил напиток в рот Мериам. Налив себе точно такую же кружку, Шардаш осушил её и погасил огонь. Мериам услышала шелест одежды, а затем различила тень возле постели. Сжавшись, адептка задержала дыхание и практически сразу ощутила чужое тело под боком. Отчаянно заворочавшись, Мериам застонала: давали о себе знать раны.

- Не дурите, право слово! Не собираюсь я на полу спать. Опять-таки запах ещё одного оборотня лишним не будет. Нарвётесь на кого-то, жизнь сохранит. Как бы вас аккуратнее-то? Ну и воняет этот жир!

Шардаш пару раз чихнул и разрушил кокон одеяла.

- Я не одета! - пискнула Мериам, отодвигаясь к самому краю. Больно - не больно, а деваться некуда.

- Взаимно. Единственная оставшаяся чистая рубашка на вас.

Адептка сглотнула. Что там ещё можно было снять, потому что что-то явно снимали? Ответ напрашивался сам собой и выразился в жалобном:

- Не надо!

Шардаш расхохотался и, ухватив Мериам поперёк талии, притянул к себе.

- Так вы это поняли под упоминанием об аккуратности и запахе? У вас навязчивая идея, Ики, с этим надо бороться.

Адептка напряглась, сознавая, что в половине предположений права: её голые ноги касались вовсе не ткани. Оставалось надеяться, что у профессора оставалась лишняя пара нижнего белья, и он его надел. Хватит того, что рубашка задралась, и пальцы Шардаша лежали на её коже. Сейчас сползут вниз, и Мериам не отобьётся.

- Запах, Ики, - напомнил Шардаш. - Потерпите немного, скоро руки уберу. Хотите ускорить процесс - не отстраняйтесь, а, наоборот, прижмитесь. Голову запрокиньте, чтобы и волосы...

- Штаны наденьте, тогда поверю, - адептка извернулась и лягнула профессора.

- Хм, а почему вы так уверены, что их на мне нет? - лукаво поинтересовался Шардаш.

Мериам стыдливо умолкла и сдалась. И вправду она поставила себя в неловкое положение. Шардаш между тем ощупал синяки - следы падения при бегстве из экипажа, чуть надавил на них и, убедившись, что адептке не больно, одёрнул на ней рубашку. Пальцы профессора коснулись шеи Мериам, распутали волосы. После Шардаш отодвинулся. Теперь он едва касался адептки. Профессор заверил, что теперь запах сильный, Мериам могла не опасаться нападений.

- Если замёрзните, не стесняйтесь, а грейтесь. Упрямство в здешних краях может дорого стоить.

Адептка полежала немного, а потом призналась, что ей холодно. Шардаш сделал вид, что не слышал, хотя Мериам точно знала, что он не спит. Она повторила громче, скороговоркой добавила: 'Может, вы...как раньше?'. Профессор фыркнул и притянул её к себе, бережно, чтобы не потревожить раны. Его дыхание щекотало виски, кожа Мериам касалась его кожи.

- Что ж вы напряглись-то? Если вас так волнует наличие на мне одежды, проверьте и убедитесь, что кое-что да осталось. Давайте возьму за руку и...

- Нет! - выпалила адептка. - Я верю. Спокойной ночи, мэтр.

- И вам, Ики. Только засните, сделайте милость, а не ворочайтесь. Я тоже хочу выспаться.

Странно, но Мериам погрузилась в сон первой. Не сразу, а примерно через час, успокоившись и пригревшись. Рубашка уже не казалась короткой, а тёплые ладони Шардаша - похотливыми. От него пахло хвоёй, а кожа грела даже сквозь ткань. Всё-таки живое тепло лучше одеяла, особенного, когда по полу гуляет сквозняк. И сердце профессора бьётся так ровно - куда там её бедному сердечку! Смущало лишь то, что его губы практически касались уха Мериам. Впрочем, дыхание тоже грело, а Шардаш не приставал.