Зачётный профессор

Урок одиннадцатый: Взялся за гуж — соломки бы подстелил

Константин отвечал на тест неспешно, позволяя себе отвлекаться и, якобы рассуждая над вопросом, рассуждать о том, как дальше вести себя с Никой. Ему просто-таки повезло наткнуться на её докторскую и узнать о ней чуть больше. Естественно, если бы она сказала, что никто её не обидел — он бы не поверил, даже если бы ложь была очень правдоподобной, а в том, что обман женщины сумел бы таким быть, он не сомневался. Но она была выше бессмысленного вранья и просто-напросто отказалась продолжать говорить об этом. Значит, он попал в точку. Но кто, когда и как её обидел? Зная прекрасно всё, что спрашивалось в тесте, Костя поставил первую галочку.

Когда? Давно. Ника не похожа на страдающую, перебаливающую или выздоравливающую. Она совершенно здорова, если не наступать на больную мозоль. Кто? Конечно же, мужчина, иначе она была бы замужем и писала научный труд о правильном воспитании детей. Если бы вообще что-либо писала. Итак, главная загадка — как её обидели? Это послужит руководством к тому, как избежать ошибок и не повести себя случайно так же. Или наоборот? Однажды поведясь на некоего подлеца, кто сказал, что она не купится дважды? Что же с ней сделали? Бросили у алтаря? Каков бы ни был проступок, он был безнравственным — о чем кричало видение Никой жизни. Да и разве не покажется безнравственным любой поступок, направленный против нас? Парень мог опоздать на свидание на десять минут, а идеализм и завышенные требования госпожи Черненко поставили крест на всех парнях вообще из-за этого глобального, унизительного и оскорбительного, недостойного истинного мачо провала. Костя поставил вторую галочку.

Обжегшаяся на мерзавце девушка, конечно же, будет стараться их избегать, искать противоположный типаж или не искать ничего вообще, но это не переделает её натуры: западать она всё равно будет на мерзавцев, хоть сказочным принцем скачи вокруг на белом коне, жонглируя кольцами с бриллиантами, влюбится она в злого колдуна, превратившего её в жабу. Он сделал верный выбор, встав на сторону негодяйства. Да нет, он и не делал никакого выбора, они ведь совершенно случайно зацепились словами с Тимуром, доказывая каждый своё, и его — константиновское, — было пакостничество, вредность и циничность. Он был язвительным, не слишком храбрым, достаточно бездушным и безжалостным, так что совершить подлость… Рука Кости застыла над очередной клеткой. Стоп. Подлость — это не пакостничество, даже не мелкое хулиганство. Это подлость, а подлым человеком он никогда не был, не только по отношению к женщинам, но и вообще, по сути. Вот Баскаев, тот да — мог и спадлить. Парень поднял глаза на Нику. Игнорировать чужие чувства — хладнокровие и эгоизм, играть на чужих нервах — мерзко, но приемлемо, влюбить в себя и послать подальше — подло. И он ввязался в подлую игру, почему-то решив, что именно это будет достойным выражением его натуры. В принципе, он не станет страдать, если сделает Нике больно (а это пока вилами по воде писано, сделает ли), но что-то шептало ему, что и совсем хорошо себя чувствовать не будет. Но ведь не в боли же было пари! Кто сказал, что непременно нужно плохо обойтись с той, которая влюбится? Можно же разойтись мирно, оставшись друзьями. В любом случае, если выиграет Костя, то он постарается сделать всё возможное, чтобы финал не выглядел уничтожающим злобным фарсом, а тихо сошел на нет через постепенное исчезание.

— Закончили? — будто почувствовав взгляд, не поднимая лица, поинтересовалась преподавательница.

— Нет-нет, я на середине, — поспешно уткнулся Костя в листок. Он будет тянуть время до последнего, пока Нике самой не нужно будет уходить. Так было задумано. — А вы сразу после этого проверите?

— Нет, как только освобожусь, — пробормотала женщина, прекращая бубнить что-то под нос. Парень разобрал только «социальная апперцепция», «имманентный эгоцентризм» и «согласно Веберу, мотивирующими факторами…».

— А я бы хотел сразу узнать, правильно или нет я ответил. — Ника, поджав губы, стараясь не резко это сделать, сорвала очки с носа и чуть жмурясь на него глянула. Костя поспешил обезвредить её возможный гнев: — а вдруг вы иначе сами ответы дома по учебнику будете подглядывать?

Женщина, застыв на мгновение, расплылась в усталой ухмылке. Но разговор не успел завязаться: вошла методистка из деканата и, оставив ключи Нике, прощаясь, сказала, что уходит домой.

— Сколько же уже времени? — она проводила девушку кивком и взглянула в нижний правый угол экрана, — о, засиделась я! Ведь мне, в самом деле, скоро пора уходить. Успеете закончить за полчаса?

— Постараюсь, — удовлетворенно, верно распорядившись рассчитанным временем, изрек Костя и стал расторопнее с тестом, отвечая почти не глядя. Зазубренный пройденный материал был легче щелканья семечек. — А вы куда-то опаздываете? Вроде для лекций поздно… или какая-то конференция?

— Да нет, свои личные дела, — ровно поведала Ника, быстро застучав по клавиатуре. Свои дела? Тимур? Свидание?

Кюхён зубами проехался по нижней губе. Они ведь с товарищем не обсудили, кто как действует дальше. Пока молча выжидали результатов. А если Тимур соблазнит её? Нет, они обсудили, что победой это не засчитается. Секс сексом, а до любви здесь далеко. Но Ника-то, наверняка, переспит с ним подумав, что у того серьёзные намерения! Она же женщина, она отнесется к ухаживаниям иначе… Парню захотелось предупредить её, чтобы она не подпускала к себе этого жеребца, но это будет подлый ход по отношению к товарищу. Тимур же не будет ставить ему палки в колеса. Они оба не должны подставлять друг друга, намекать на неискренность. Спор и дуэль — тайна между ними. А испытуемой о ней знать никак нельзя. Ника стала собираться, выключая компьютер. Костя поставил последнюю галку.

— Вот, пожалуйста, — протянул он листок. Женщина взяла его и собралась сунуть в портфель.

— Видите, не успеваю проверить, к сожалению…

— А по пути куда-то там? Может, нам в одну сторону и вы при мне где-нибудь в метро взглянете? — Ника остановилась, заторможено засовывая очки в чехол.

— Так не терпится узнать формальную оценку своих знаний?

— Да я спать не буду, пока не узнаю, что справился, — заверил Костя.

— И вы бы поехали в метро? — намекая на то, что его там затопчут фанатки, уставилась преподавательница. А, может, она имела в виду, что такая звездная цаца не умеет пользоваться метрополитеном?

— За своё любопытство я готов оплатить такси, — пользоваться-то он умел, да только осторожность не лишнее.

— Боюсь, это будет рассматриваться как взятка, — хмыкнула Ника, прекратив суетиться по кабинету и сев, положив перед собой листок, — давайте посмотрим, что у вас тут…

— А… вы не опоздаете? Я не хотел бы быть причиной каких-то проблем…

— Всё в порядке, — женщина быстро провела пальцем по строчкам, утвердительно кивая. Проверить тест заняло столько же времени, сколько бы заняло у Кости на него ответить без искусственных затяжек. — Вы справились на пять, ни одной ошибки, поздравляю. Теперь сон будет крепким?

— Для уверенности выпью бокал вина, — парень пронаблюдал, как страничка упорхнула в какую-то архивную папку, — ну вот, заняло всего минуту-две, а вы боялись, что это вас задержит.

— Я просто не хотела этим заниматься, если честно, — встала опять Ника, потянувшись за пиджаком. Костя остановил себя, чтобы не подать его. Джентльменство — прерогатива Баскаева, а он мерзкий хмырь. Сама оденется. — Не люблю сосредотачиваться на чем-то ненадолго, отвлекаясь от того, во что погружаться нужно часами. Мозги закипают.

— А… — хотел ещё что-то вставить он, но у неё зазвонил телефон и она, извинившись, приложила трубку к уху.

— Алло? — на её лице заиграла юность. «Зуб даю — звонок не деловой» — зачем-то ждал у двери Костя, как будто они договорились идти куда-то вместе. — Нет, не занята. Иду на занятия. Нет, я не преподаю в ночную смену, — засмеялась Ника. — Занятия йогой. Да, раз в неделю снимаю напряжение, это помогает собраться. Да, очень гибкая… — она покосилась на парня. — Завтра? Подожди… — напрягая память, она шебаршила свои планы в голове, — вроде свободна. Давай я перезвоню чуть позже? Не совсем удобно говорить. Да.

Ника положила сотовый в карман, обернувшись к студенту.

— Идёмте, закроем эту обитель мудрости и отдадим ключи охраннику.

— О, так мы тут одни остались? — хитро огляделся Костя. Женщина приподняла бровь, вцепившись в портфель. О чем она подумала? О какой-нибудь сцене из фильма, где пылкий кобель сметает со стола предметы быта и шмякает на него свою возлюбленную? Парень размял пальцы. — Давайте нальём клей на стул декана?

— Он до завтра высохнет, — не осудила, но отвергла предложение Вероника. Костя театрально опустил плечи, разочаровываясь в неудачной стратегии. — Кнопка будет вернее.

— Вы понимаете толк в забавах. — Она прошла мимо, утягивая его за собой из своей конуры.

— Все мы когда-то были молодые и дикие, я же не родилась доцентом.

— Правда? А я думал именно так. С очками и указкой, но её отобрали, боясь что она причинит вред окружающим. — Ника улыбалась, слушая его басни и идя с ним в ногу по коридору. Они закрывали за собой двери, гася свет. — Но вы этому огорчились и научились колоть остротами.

— Вам всё не даёт покоя мой юмор?

— Человек смеётся над вещами, доступными его развитию. Чем выше интеллект — тем тоньше юмор, — как бы нейтрально заметил Костя, говоря в общем, а не о собеседнице.

— А, теперь вас смущает мой интеллект? Он кажется вам таким же отсутствующим?

— Нет, ну что вы, я просто процитировал кого-то, без намеков, — они спускались по лестнице, поглядывая за большие окна пролетов, где приходящий с каждым днем всё раньше закат заявил о себе оранжево-желтой акварелью солнца. Шаги гулко отдавались от высоких потолков, подтверждая тоской одиночества, что никого на этажах не осталось.

— Знаете, у одного русского философа — Лосева, был другой взгляд на знания, соотнесенный не с юмором, — Ника остановилась в холле прежде, чем выйти к посту охраны. Ей не хотелось бы вести дебаты со своим учеником перед посторонними. — Интеллектуальным, интеллигентным знанием он называл то, которое может быть прочувствовано. Поэтому невозможно достичь определенного уровня, не обладая способностью перенимать знания через ощущения. Пропуская через себя, сочувствуя, мы истинно осознаём вещи. Если мы не чувствуем — мы не понимаем.

— Теперь вы хотите сказать, что мне не хватает чувствительности для ума? — удивился Костя, поняв её ход мыслей.

— Я думаю, что вы излишне трусливы для опыта, через который могли бы достичь мудрости. — Он не мог знать, что Тимур выдал отсутствие страданий и переживаний в его жизни, из чего Ника и сделала выводы. Она ступила на шаг, но он остался на месте. Ей пришлось остановиться. Молодой человек испытующе вглядывался в неё. — Что? Я спросила у племянницы, кто такой Стьюи Гриффин. Понять психологию своих подопечных — неотъемлемая часть преподавательской методики. Вы культивируете в себе отчужденность, цинизм и скепсис, не свойственные вам от природы. Погружением себя в бесстрастное состояние вы пытаетесь обойти мимо многие интересные явления, кажущиеся вам опасными, ненадёжными или ненужными.

— Кто вам сказал, что всё это мне несвойственно от природы? Я никогда не был другим, причем здесь культивация? — Косте самому хотелось понять, каким видит его Ника. Это бы тоже облегчило задачу. Радовало одно то, что она интересовалась им и запомнила его слова. Так-так. — Я циник, что поделать.

— Настоящие циники сидят в углу, посмеиваются и никуда не суются, а не лезут, рвя на груди рубашку и доказывая, что они циники и пофигисты.

— Но я никуда не лезу! — развел руками Костя, не понимая, в каком моменте, кроме его наглой досужести, был замечен сколько-нибудь подозрительный интерес.

— Вы полтора часа отвечали на тест, который самый отстающий ваш одногруппник решит за пятнадцать минут, — Ника выдохнула, устав от озвучивания очевидного, — и это с вашим развитием. После этого скажете, что никуда не лезете? Не знаю, всем вы пытаетесь что-то доказать или только мне — возможно вам кажется, что полемизируя со мной вы социально растёте и ровесники вам не ровня, — однако ведете вы себя не совсем естественно и, мне кажется, сами это понимаете. Не можете не понимать, учитывая вашу разумность.

Костя упрямо сжал губы, соображая, куда поворачивать дальше. Он разоблачен, но не полностью. Ей кажется, что ему нравится умничать. А вот финт ушами! Он не будет юлить, а пойдет прямо. Прямоты она от него не ждет точно.

— Вы правы, я веду так себя именно с вами. В таком гипертрофированном виде, так-то я понемногу со всеми таков.

— И чем же я заслужила такую честь? — Ника звякала в кармане пиджака тяготившими её ключами, — вы считаете, что вам позволено немного больше, чем другим, потому что вы знаменитость? Или просто я женщина и вы, зная, что с мужчиной-преподавателем подобные номера бы не прошли, отыгрываетесь на мне?

— Благодаря тому, что я всегда думал: мне позволено больше, чем другим, я стал знаменитостью. Тут обратная связь, Вероника Витальевна. — Женщина поклонилась головой, с уважением принимая его целеустремленность. — И да, второй вариант тоже верен. Вы женщина, поэтому я позволяю себе так вести себя. Только я не отыгрываюсь, а заигрываю.

— Что? — Ника растерянно усмехнулась, поозиравшись вокруг, но не найдя моральной поддержки у стен, поклеенных панелями под светлое дерево. — Костя, что за глупости? Вы хоть понимаете, насколько это неуместно и переходит всякие границы? Даже вашей дерзкой иронии.

— Это не ирония, я говорю вам вполне серьёзно: я пытаюсь с вами заигрывать, потому что вижу женщину, и считаю нормальным, что между полами происходит не строго деловое общение.

— Оно исключено, я ваш преподаватель, — отрезала Ника и, смягчившись, добавила, — и если ЭТО в вашем понимании заигрывание, то советую вам потренироваться во флирте, потому что это никуда не годится и вызывает лишь наэлектризованность и желание заехать вам по лицу.

— А у меня есть желание вас поцеловать, — выпалил Костя, не сдвигаясь. Открыв рот, женщина задохнулась: сначала возмущением, а потом неизвестно чем ещё. Одно было ясно — воздуха ей не хватало для слов, а слов для ситуации. Парень подошел к ней и навис в опасной близости. Ника сжалась, прикрывшись портфелем и не отводя глаз от оппонента. — Если я это сделаю — меня отчислят?

— Вы играете с огнём, Константин! — назидательно прикрикнула она. В кармане опять затрещал мобильник и молодой человек, искушенный моментом и задними мыслями, стал наклоняться. Тут же получил по щеке ладонью, вслед за ней грозный взгляд и прыжок в сторону. Ника застыла в дверях, тряся указательным пальцем. — Вы это лучше прекратите!

— И вы говорите, что это я культивирую отчужденность? Что это я отгораживаюсь и пытаюсь быть бесстрастным? Не судите ли вы по себе, Вероника Витальевна? Смотрите, я вам это наглядно продемонстрировал, — с убийственной безмятежностью выпрямил плечи Костя.

— Вы редкостный мерзавец! Чтобы больше никаких встреч наедине! — выпалила Ника и скрылась. Отлично, именно этого он от неё хотел услышать. Заход в гавань прошел успешно, осталось сойти в порту на берег…

Ника зашла за угол университета и, восстановив дыхание, стала ловить такси. На губах заиграла улыбка. Этому мальчику так хочется казаться букой, что он, наверное, до сих пор вибрирует, как желе на тарелке, от удовольствия, что за ним признали его мнимую сущность. Пусть мнит, что хочет. Запретив ему искать уединений, она с вероятностью в девяносто процентов подогрела жажду заиметь тет-а-тет. Итак, его старый, как мир, способ ухаживания «дергай за косичку, если нравится», известный по первоклашкам, не вызрел и не отпал до позднего студенчества. Что ж, задержался юноша в развитии построения личной жизни. Но от того не потерял обаяния. Значит, её догадки были верными, и все его камни в её огород — это заигрывание. Какие, всё же, увлекательные эти друзья-артисты. Один козёл козлом, другой строит из себя такового. Один считает женщин вещью для удовольствий, другой причиной всех бед на земле, но инстинктов ещё никто не переборол (кроме случаев химической кастрации), и он всё равно тянется к самкам доступным ему образом. Ну, что ж, она — Ника, — не алчная, она может и подарить то, чего от неё хотят, если это совпадает с исполнением её собственных желаний, а, особенно, если совпадает с начинкой её докторской (не колбасы). Как вовремя эти два помощника! Ох уж творческие люди, вечно-то вы кроме себя ничего на этом свете не видите.