Загадка чёрного цветка

Глава 30

Из темноты появился Виллем. Он бежал прямо на нас. Я вздрогнула от испуга, но Матс улыбнулся:

– Не бойся его. Он помог нам вытащить тебя оттуда!

– Виллем... Правда? – Я недоверчиво смотрела на старого садовника, который как раз остановился рядом с нами, тяжело дыша.

– Давайте уносить ноги, поговорить можно и потом, – сказал Виллем сквозь одышку. Мимоходом похлопав Матса по плечу, он скрылся в кустах рядом со въездом в имение.

Только теперь до меня дошло, что ворота открыты. Широко открыты! Поначалу я этого даже не заметила.

Матс усмехнулся и показал на пару деревянных клиньев, которые не давали створкам сомкнуться. Механизм тихо гудел, но не срабатывал. У нас все получилось, мы действительно выбрались!

За воротами я заметила великана Бонски – телохранителя Виллема. Разве он не оставался в салоне ждать возвращения своего начальника? Однако теперь он стоял здесь, непринуждённо облокотившись на один из высоких каменных столбов, между которыми вхолостую жужжали ворота. Выходит, он тоже нам помогал? А как же ему удалось выбраться? Впрочем, для профессионального вора это наверняка не так уж сложно.

Великан на секунду задержал взгляд своих бесцветных глаз на нас с Матсом, а потом просто исчез из нашего поля зрения, словно его никогда тут и не было.

Я вновь обернулась и увидела пламя и гигантское чёрное пятно дыма над усадьбой баронессы. Я забеспокоилась – внутри ведь ещё оставались люди. Оказаться в ловушке пожара никому не пожелаешь, даже «вечным».

Однако тьма стала понемногу рассеиваться, и в ней всё отчетливее проступали очертания виллы. Вокруг дома стояли гости баронессы, а слуги в это время сновали туда-сюда с садовыми шлангами и тушили огонь.

И тут я увидела саму баронессу. Она выскочила из темноты словно фурия и теперь во весь опор мчалась к воротам. В нашу сторону! Я попятилась назад и натолкнулась на Матса, который снова схватил меня за руку и потянул в те же кусты, куда до этого нырнул Виллем.

Матс и Виллем распахнули дверцы наполовину проржавевшего автомобиля-фургона, на задних сиденьях которого нас уже ждали Бенно, Эдгар и Хелена. Когда я увидела, что мой брат в безопасности и выглядит вполне довольным, у меня прямо камень с души упал.

– Давай скорее! – поторопил меня Матс. Я забралась внутрь и втиснулась на дальнее заднее сиденье между Матсом и Бенно. Виллем захлопнул дверь снаружи и уселся рядом с водителем. И только тут я разглядела, что в машине был ещё кое-кто. Тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть.

За рулём сидел Даан де Брёйн. Он нажал на педаль газа, и не успела я глазом моргнуть, как мы уже покатили по ухабистой гравийной дорожке прочь из усадьбы.

Де Брёйн сбавил скорость, лишь когда впереди показались огни Амстердама. Старый ароматекарь остановил машину у одного из самых оживлённых каналов, где справа сплошной чередой шли кафе и ресторанчики, а слева стояли на якоре плавучие дома.

Мы не спеша вышли из фургона. На набережную струился жёлтый свет фонаря, где-то поблизости звучала гитара уличного музыканта – и я впервые за несколько дней почувствовала, что можно спокойно выдохнуть. Никто из нас за всю поездку не произнёс ни слова. Страх, что нас могут схватить «вечные», был слишком велик и поглощал все мысли.

Колено всё ещё горело от боли. Кое-как держась на ватных ногах, я крепко прижимала к себе Бенно и радовалась, что с братом всё в порядке и что нам удалось сбежать из усадьбы баронессы.

Только теперь, когда мы вновь оказались в безопасности, я вспомнила о метеоритном порошке. Нужно было спросить о нём Виллема.

Но не успела я ничего сказать, как Виллем уже открыл багажник и достал оттуда какую-то сумку.

– Полагаю, это принадлежит вам. – Он протянул мне сумку и улыбнулся – впервые за всё время, что я его знала. «Неужели этот человек и правда Виллем?!» – мелькнуло у меня в голове. Не замешан ли тут, часом, какой-нибудь аромат для волшебных превращений? Улыбка изменила Виллема до неузнаваемости.

Открыв сумку, я увидела банку, завёрнутую в пупырчатую целлофановую плёнку. Внутри её искрился чёрный метеоритный порошок. Рядом лежала сложенная карта ароматов.

– Спасибо! – выдохнула я и почувствовала огромное облегчение. Как будто всё это время у меня на плечах была тяжелая ноша, а теперь я её наконец сбросила. Я улыбнулась Виллему:

– Не поверите – мы так долго искали этот порошок!

Матс посмеялся над моей плохой шуткой. Очевидно, его тоже понемногу отпускало напряжение последних дней.

Даже Виллем рассмеялся, обняв Эдгара за плечи. Потом он протянул мне руку.

– Даже не знаю, как смогу отплатить вам за то, что вы для меня сделали. Люци, Матс, Бенно. Я... – тут его голос задрожал. Вновь помрачнев, он повернулся к Матсу. В его взгляде чувствовалась такая тяжесть, что даже мне стало нехорошо. – Я бесконечно сожалею о том, что сделал, – сказал он. – Знаю, я никогда не смогу искупить свою вину. Защищая свою семью, я разрушил твою. Словами не описать, как низко я поступил, заставив твоего отца вдохнуть «Запах нелюбви». Я... я не знаю, как... – Бесцветные глаза садовника наполнились влагой. – В своё оправдание могу лишь сказать, что узнай баронесса о том, что стало известно твоему отцу, она поступила бы с вами гораздо хуже. И всё же это был самый ужасный поступок в моей жизни, больше ни один аромат в моих руках не причинял такого зла. И мне очень, очень жаль. – Виллем тяжело дышал.

Я подняла взгляд на Даана, который всё это время смущённо стоял у автомобиля, а теперь подошёл ближе.

Мой брат, уперев руки в боки, сердито уставился на старого ароматекаря, которого мы так долго тщетно умоляли о помощи.

Но Даан не решался встретиться с нами взглядом и отводил глаза.

– Я тоже должен перед вами извиниться. Ужасно, что вам пришлось пережить такое, и мне почти нечем оправдать своё поведение. – Совершенно раздавленный, он нерешительно посмотрел сначала на Бенно и Матса, потом на меня. – Все эти годы мне было бесконечно стыдно за то, во что превратился я сам, а также «вечные» и аптека ароматов. Так стыдно, что я попытался попросту вытеснить из памяти все воспоминания об этом.

Виллем положил Даану руку на плечо:

– Иногда приходится учиться на своих ошибках. Даже древним старикам вроде нас.

– Да, видимо, это как раз подходящий случай извлечь урок, – криво усмехнулся Даан и провёл рукой по своим волосам. – К сожалению, что сделано, то сделано. Но, может быть, я помогу вам решить другую проблему.

Старый ароматекарь выдержал многозначительную паузу, а потом посмотрел на Матса.

– Способ отменить действие «Запаха нелюбви» существует, – сказал он, и я увидела, как глаза моего друга широко распахнулись. – Для этого нужно создать новый аромат. Вот только... мне не удалось составить нужный рецепт. Но я совершенно уверен, что это возможно. Я просто не успел сделать это до того, как лишился таланта смешивать запахи. – Матс в нерешительности молча смотрел на Даана. – Но вот Люци может его составить. – Тут лицо Даана озарилось широкой улыбкой. – Я в этом совершенно уверен. Если она проявит немного терпения, то наверняка сумеет изобрести средство против «Запаха нелюбви».

– Я?! – переспросила я осипшим голосом. – Но почему я? Как же мне это сделать? Вы ведь сами говорили, что изобрести новый рецепт невозможно.

Старик повернулся и молча уставился на меня. Под его взглядом я почувствовала себя неуютно. Он так пристально в меня вглядывался, словно пытался разглядеть что-то такое, чего во мне не было и быть не могло.

– Люци, – сказал он, – обычные люди создают ароматы, смешивая ингредиенты строго по рецепту. У кого-то выходит лучше, у кого-то хуже. Но чтобы стать настоящим ароматекарем, этого недостаточно. Тут требуется особенный и очень редкий талант. Чутьё на то, как действуют разные ингредиенты и какая дозировка нужна для верного эффекта. Такие люди не просто ощущают запахи – они их по-настоящему чувствуют. Они могут предсказать, как будет действовать новый аромат, ещё до того, как впервые его вдохнут. Лишь обладая этой способностью, можно стать мастером – ароматекарем, который не только готовит ароматы по рецептам, но и может улучшать их, изменять и создавать новые. – На секунду мне показалось, что Даан погрузился в свои мысли и совершенно забыл про нас. Но это было не так. – Учти, смешивать и отмерять ингредиенты нельзя научиться по формулам, – ободрительно кивнул мне Даан. – Формулы – лишь примерный шаблон, точные пропорции не опишешь в граммах и миллилитрах. Один цветок пахнет сильнее другого, и эти различия нужно учитывать. Только так ароматы обретают особую силу. В этом, Люци, и заключается наш талант.

– Наш?! – потрясённо переспросила я. По телу побежали мурашки. Казалось, все вокруг уставились на меня, разинув рты.

Даан улыбнулся уголком рта и посмотрел прямо на меня. В глазах у него мелькнуло что-то вроде гордости.

– Я наблюдал за тобой, Люци Альвенштейн. Ты улавливаешь гораздо больше оттенков запахов, чем лучшие парфюмеры мира. Я за целую вечность не встречал другого человека, который умеет различать чувства по запаху. Так, как когда-то умел я. Увидев, как ты реагируешь на ароматы, я сразу всё понял. Способность разложить аромат на составляющие – это крайне редкий талант. Понимаешь, что я имею в виду?

Я понимала. Наверное, я никогда не сумела бы сама облечь это в слова, но я совершенно точно знала, что он имел в виду.

– Иногда... – осторожно начала я описывать то, что до сих пор казалось мне слишком странным и ненормальным, чтобы говорить об этом вслух. – Иногда, закрывая глаза, я могу увидеть аромат в виде луча света.

– Точно! – воскликнул Даан. – У меня так же. Как будто луч попадает на призму и белый свет расщепляется на все оттенки спектра, да? Аромат – это луч, а мы – призма. Для этого даже есть специальное слово. Таких, как мы, называют сентифлёрами.

Совершенно обескураженная, я открыла было рот, но потом снова его закрыла, потому что так и не смогла ничего сказать. Словно лишилась дара речи. О чём это Даан говорит? У меня талант, которого нет больше ни у кого в мире, кроме нас с ним? От этой мысли у меня даже перехватывало дыхание. Я ведь всегда была абсолютно обычной. Ничего выдающегося – просто маленькая застенчивая Люци Альвенштейн. А теперь вдруг выходит, что у меня... талант?

– А что насчёт Виллема? Он тоже сентифлёр? – спросил Матс, которому, очевидно, быстрее удалось совладать с собой.

– Нет, – Виллем покачал головой. – Я всего лишь многому научился у Даана за эти годы и беру на себя смелость утверждать, что способен смешивать вполне сносные ароматы по его рецептам.

– Виллем – отличный специалист по изготовлению ароматов, – сказал Даан, – он знает почти все секреты, которые таит аптека. Но он...

– ...не сентифлёр, – закончил фразу Виллем и бросил на него немного виноватый, извиняющийся взгляд.

Я сглотнула подступивший от волнения к горлу комок и отвела глаза. Выходит, никто больше и впрямь не может создавать новые ароматы, и все теперь ждали этого от меня.

Вот только я сильно сомневалась в своих способностях и даже думать боялась о том, что случится, если мне так и не удастся изобрести противоядие. Я изо всех сил старалась отогнать эти мысли подальше и на всякий случай избегала смотреть на Матса.

Страх разочаровать его был слишком велик.

Виллем вытер ладонью лоб и откашлялся:

– Надо бы позвонить вашим родителям, чтобы они за вами приехали.

– А что насчёт «вечных»? – спросил Бенно. – Они ведь наверняка станут нас искать.

– Сейчас у них хватает других забот, поверьте, – усмехнулся Виллем. – Да и вряд ли они станут искать вас – скорее уж меня... или Даана. Сейчас им нужен только метеоритный порошок. И ароматекарь, достаточно умелый, чтобы приготовить аромат, который им так нужен. Все их прежние попытки производить «Аромат вечности» самостоятельно закончились неудачей. Вы и сами знаете – с волшебными ароматами надо уметь правильно обращаться, и это не так уж просто. Поэтому первым делом они начнут разыскивать меня. – Виллем слабо улыбнулся Хелене и Эдгару. – Но они нас не найдут, обещаю. Больше никогда не найдут.

– А я постараюсь придумать что-нибудь, чтобы заставить их держаться от вас подальше, – сказал Даан, направляясь обратно к фургону.

В паре шагов от нас стоял Эдгар, разглядывая людей в кафе и ресторанах у канала. Он ведь годами не видел ничего, кроме усадьбы баронессы, поняла я. Да и в усадьбе не мог ходить куда вздумается и заниматься тем, чем хочется, поскольку жил там на правах прислуги. Должно быть, сейчас его переполняют впечатления. Но он по-прежнему не выражал никаких чувств и за всё время, что мы тут стояли, не проронил ни слова.

Мне было по-настоящему жаль Эдгара. Ему через столько пришлось пройти, и он заслуживает хорошего будущего. Заметив, что он поймал мой взгляд, я улыбнулась, но он лишь отвернулся в сторону.

«Вот же бедняга», – подумала я, когда Хелена, взяв под руку Виллема, повела Эдгара к машине.

– Мы, пожалуй, поедем. Нужно успеть оторваться, пока «вечные» опять не сели на хвост! – сказала она, нежно улыбнувшись отцу.

На сердце у меня стало вдруг как-то тяжело. Мы ведь едва успели познакомиться с Виллемом – узнать, каким человеком он был на самом деле, – и мне совсем не хотелось с ним сразу же прощаться.

– Не беспокойтесь, – словно бы отозвался на мои мысли Виллем. – Я позабочусь о том, чтобы «вечные» думали, что метеорит всё ещё у меня, – сказал он, на прощание приложив руку к козырьку бейсболки.

Даан тем временем снова занял место за рулём и помахал рукой Виллему, Хелене и Эдгару, приглашая садиться в машину.

Он заметно нервничал и явно хотел как можно скорее увезти этих троих подальше отсюда.

Хелена обняла сначала меня, потом Матса и Бенно.

– Я вечно буду вам благодарна! – прошептала она, сдерживая выступившие слёзы, и, подойдя к машине, села на заднее сиденье рядом с сыном.

Пытаясь побороть волнение, я махала рукой вслед старенькому фургону, пока свет его задних фар окончательно не затерялся меж домов Амстердама.