Загадка Чудского озера

Глава IX ТАК ВОТ КАКОВ ВОРОНИЙ КАМЕНЬ!

— Вороньим-то почему тот камень прозвали? — Николай Ксенофонтович погладил свою изрядно тронутую сединой раскидистую бороду. — Известно почему. Высок камень-то был, над лесом выдавался. Так вороны на нем собираться любили. Особенно по вечерам целыми стаями над ним летали. Вот и название свое получил — Вороний Камень.

— А по мне, сдается, иначе дело было, — сказал Алексей Леонтьевич. — Еще мальчонкой я был, так от стариков слышал, что враги всегда с того берега, из-за озера, нападали на нас. И немецкие рыцари, и швед, и литва… Как злые вороны, налетали они сюда. Так вот и камень прозвали Вороньим, потому что тут, вокруг него, нападенья-то были.

Этот разговор происходил в июле 1959 года на борту все того же ГК-201.

Катер шел к острову Вороньему. На этот раз в экспедиции участвовала и Вера Сергеевна Кузнецова, геолог. Высокая, стройная, со слегка подернутыми сединой, гладко зачесанными волосами. Она приехала из Ленинграда через Гдов, чтобы по пути ознакомиться с восточным берегом Чудского озера и осмотреть выходы красновато-бурого песчаника на берегах реки Кунесть.

На Теплом же озере она видела лишь низкие полузатопленные берега, скрытые высокими зарослями тростника. Нигде не было даже намека на возможные выходы песчаника.

— Неказистые здесь места, откуда тут быть песчаникам?

— Это ничего не значит, — улыбнулась Вера Сергеевна. — Залегания песчаника не зависят от современного рельефа местности.

— А скажите, пожалуйста, почему эти места так заливает? Ведь что ни год, то больше.

— Это явление хорошо известно, — Вера Сергеевна повернула к собеседнику свое худощавое лицо с внимательными карими глазами. — В течение многих столетий происходит медленное поднятие северной части Прибалтики. Поэтому постепенно перемещаются воды Чудского озера и затопляют берега в его южной части. По той же причине и древняя Узмень превратилась в большое Теплое озеро. Да и теперь вода продолжает прибывать.

Вера Сергеевна вдруг увидела оставленный кем-то у входа в кубрик кусок песчаника.

— А это у вас откуда?

— Это? Да, кажется, вчера у Вороньего острова водолазы со дна подняли, — ответил механик.

— Как подняли? Кто поднял?

Оказалось, что это был кусок красновато-бурого среднедевонского песчаника, выходы которого ее как раз и интересовали. Его нашли в Больших Воротах у огорков, то есть там, где находится та самая плата, которую приняли за остаток Вороньего Камня.

Вера Сергеевна была очень взволнована.

— А вдруг огорки, которые мы собираемся обследовать, состоят из того же песчаника? Гидрологи говорили, что острова Вороний и Городецкий были одним островом и что там, где находятся эти огорки, была суша. Теперь надо выяснить, что это за огорки.

^{Вера Сергеевна Кузнецова.}

Тем временем катер вошел в Большие Ворота и стал на якорь у отмеченного вехой места.

Сразу же на дно отправились аквалангисты. Все с нетерпением ждали их возвращения.

Таня Тюлина оказалась самой нетерпеливой. Быстро скинув штормовый костюм, она прыгнула в воду.

— Песчаник! — крикнула она весело. — Совсем такой же! — Подплыв к катеру, она швырнула на палубу небольшой темный кусочек.

Сомнений не было: в Больших Воротах, к северо-западу от острова Вороньего, находился выход красно-бурых среднедевонских песчаников. Вслед за Тюлиной на поверхности показался аквалангист Кепкало. Ухватившись за спущенный с катера трап, он передал на борт катера еще кусок песчаника. Всех охватило радостное волнение — вот-вот окажется, что именно здесь и находится Вороний Камень.

Но это было только началом. Вера Сергеевна потребовала произвести подводную топосъемку. Работа заняла несколько дней. Гидрологи и аквалангисты работали с большим подъемом, забывая об обеде и отдыхе. Большую помощь им оказывала вся команда ГК-201.

— Теперь все становится ясным, — подытожила Вера Сергеевна. — В Больших Воротах действительно находится мощный выход среднедевонского песчаника. В далекие времена этот останец[11] мог быть огромным. Вернее всего, это был высокий холм с крутыми обрывистыми склонами, местами поросший кустарником и травой. Виденные мною выходы песчаника у Кунести достигают восьми метров, а на западном берегу Чудского озера, у деревни Калласт, высота песчаникового холма около двенадцати метров. Я предполагаю, что здешний выход коренного песчаника возвышался на двенадцать-пятнадцать метров и мог служить прекрасным ориентиром. А огромные гранитные валуны, подобные тому, который вы искали, встречаются только значительно севернее, например на Карельском перешейке.

— Неужели он мог так быстро разрушиться? — спросил кто-то.

— Безусловно. Песчаник ведь легко поддается выветриванию. Особенно сильно стали на него воздействовать подступившая к его подножию озерная вода, весенние ледоходы. Вчера мы с Таней закончили составление плана основания этого останца, — продолжала Вера Сергеевна. — Вот что получилось. — Она развернула аккуратно сделанный чертеж. — Вот смотрите. Его длина почти равна ширине. Площадь около сорока тысяч квадратных метров. На нем отчетливо видны следы работы озерных вод. Можно смело утверждать, что семьсот-восемьсот лет тому назад площадь его основания была еще больше…

Так вот он, древний свидетель Ледового побоища, его современник!..

^{Останец Вороньего Камня с прилегающей к нему кладкой на дне Теплого озера.}

Уже наступила ночь, а в избе Саловых далеко за полночь светились окна. Вновь и вновь перечитывали летописное описание Ледового побоища, вновь и вновь сличали его с восстановленными экспедицией очертаниями берегов древней Узмени, обсуждали предположения ученых, утверждавших, что Вороний Камень находится у острова Вороньего.

Ведь еще в 1899 году в своем докладе на X археологическом съезде в Риге А. И. Бунин говорил:

«Вороний же Камень существует и в настоящее время под названием Воронея острова и находится в южной части собственно Чудского озера, в 400 саженях к северу от Гдовского берега, в 5,5 версты к северо-западу от погоста Кобыльего Городища и в 7 верстах от западного (Суболичьского)[12] берега Чудского озера».

^{Вороний Камень. Реконструкция В. С. Кузнецовой.}

К мнению Бунина присоединился в 1951 году военный историк Н. И. Беляев. Он высказал при этом весьма важные соображения:

«Само расположение острова (речь идет об острове Вороньем) очень выгодно с военной точки зрения. Он прикрывает направления от Дерпта (ныне Тарту) и на Новгород и на Псков. Первое проходит от Дерпта через Вороний остров, а затем по реке Желче и ряду связанных с ней рек ведет к Новгороду. Второе направление идет от Дерпта на юг, берегом Чудского озера, затем по Теплому озеру и далее Псковским озером выводит к Пскову… Таким образом, куда бы ни решили ливонцы двинуться — на Псков или на Новгород, они прежде всего сталкивались с необходимостью преодолеть сопротивление русских войск у Вороньего острова».

— битва произошла у «Воронея Камени», который находился на Узмени;

— Вороний Камень стоял на восточном берегу Узмени, так как разбитого врага русские воины преследовали «по леду», а бежать обратно он мог только на запад;

— преследование врага продолжалось на протяжении семи верст;

— остатки немецко-рыцарского войска спаслись на Суболичьский берег, находившийся, по-видимому, примерно против места битвы.

Высокий, неприветливый, крутой холм. Подобно огромному утесу, стоял он на оконечности вдававшегося в Большие Ворота мыса. Все, кто проплывал летом мимо этих поросших вековым лесом берегов или проезжал вдоль них по льду зимой, еще издали видел его вершину.

В Больших Воротах…

Над наиболее оживленным торговым путем, проходившим в те времена именно тут, через Большие Ворота.

Да, несомненно, мы правы, это и есть летописный Вороний Камень. Наконец-то мы у цели!

Весть о том, что удалось обнаружить Вороний Камень, быстро облетела окрестные деревни. Каким-то образом об этом узнали команды теплоходов и буксиров, курсировавших на Теплом озере. Уже на второй день, когда ГК-201 и «Судак» стояли на месте работ в Больших Воротах, участников экспедиции приветствовал капитан проходившего мимо теплохода «Лермонтов».

— Желаем успеха! — прокричал он в рупор, а стоявшие вдоль борта пассажиры махали платками и шапками.

А дел, и притом весьма срочных, оставалось очень много. С самого раннего утра до наступления темноты в Больших Воротах царило небывалое оживление.

Необходимо было составить план основания Вороньего Камня и остатков валов, находившихся на дне. Аквалангисты были вооружены всем необходимым для этого: герметически закрытый компас, специально приспособленный для подводного фотографирования фотоаппарат в боксе и пленки высокой чувствительности, мерная лента, подводные прожекторы, буйки, легкий теодолит и многое другое…

И тем не менее буквально с первых же шагов появились, казалось, непреодолимые препятствия.

Началось с попыток Владлена Ивановича сфотографировать сохранившиеся около Вороньего Камня остатки валов. Вода была настолько мутной, что это оказалось невозможным. Мощный луч подводных прожекторов бессильно упирался в сплошную завесу планктона.

^{ГК-201 в Больших Воротах.}

— Да, это не Черное море… — сказал Ягунов, председатель секции подводного спорта Ленинградского клуба ДОСААФ.

— А что, если вместо фотографирования мы будем делать зарисовки? — не совсем уверенно предложил Рэм Стукалов.

Он был чемпионом Союза, к его мнению аквалангисты всегда внимательно прислушивались, но сейчас его предложение показалось нелепым.

— Рисовать под водой? Разве этим кто-нибудь занимался? И как рисовать?

— Как рисовать под водой? — ответил Рэм. — Очень просто. Вместо бумаги надо взять кусок фанеры. Никаких прожекторов не надо — они слепят. Конечно, это будет только самый общий набросок… Иначе нельзя. Да и то придется ведь все больше ощупывать, чем разглядывать. Там почти темно и руку-то с карандашом можно рассмотреть только с трудом. В таких условиях много не нарисуешь. Ну а потом, вечером, можно будет переносить эти наброски на бумагу, попутно, конечно, дополнять их подробностями, которые удастся запомнить…

Было совершенно тихо, когда утром следующего дня ГК-201, рассекая зеркальную гладь озера, направился к острову Вороньему. Белые кучевые облака отражались в голубой воде. Но такой была только озерная даль, а вода оставалась все такой же мутной, зеленоватой, дна совершенно не было видно.

Еще с вечера Рэм нарезал несколько кусков фанеры. Карандаши приспособили под наручный ремешок компаса. Кто-то предложил использовать под водой не обычный карандаш, а чернильный. Эта мысль показалась всем блестящей.

Вот и остров Вороний. Катер медленно входит в Большие Ворота и бросает якорь над Вороньим Камнем. У борта, там, где спущен трап, собрались не только аквалангисты, но и экипаж катера. Стукалов готов к спуску. Не теряя времени, он скрывается под водой…

Не прошло, однако, и двух минут, как на поверхности появилась фанера, а следом за ней вынырнул и Рэм.

— Еще не приспособился, — смеясь, объяснил он. — Фанера все время вырывается из рук.

Примерно через полчаса Стукалов показался вновь и, подплыв к катеру, поднялся на палубу. Все столпились около него.

— Вот, — сказал он, подавая Караеву мокрый лист фанеры.

— Да тут ничего не понять, — проговорил Георгий Николаевич. — Здесь только какие-то чернильные пятна, а на обороте… на обороте… я что-то не пойму.

— Это только начало — сами увидите. Вот на этой стороне действительно только чернильные пятна, это я пробовал работать чернильным карандашом. Он совсем под водой не годится. Расплывается, едва до доски дотронешься, и в воде очень быстро растворяется. От него даже, вроде как от папиросы, струйка дыма получается. Только тоньше, конечно. А вот с этой стороны я обычным карандашом для себя заметки сделал. Могу хоть сейчас сесть и нарисовать их на бумаге.

^{Зарисовка под водой кладки у острова Вороньего.}

Зарисовать под водой можно, конечно, только внешний вид валов и материал, из которого они сложены. А весь план их расположения пришлось «вынести на поверхность воды».

Аквалангисты и водолазы буйками, вехами обозначили опорные точки валов. Ну а дальше гидрологам на лодках уже нетрудно было при помощи теодолита и мерной ленты сделать съемку, как на суше.

Когда Стукалов закончил свой рисунок, то сперва он разочаровал всех. Вместо аккуратной кладки, которую почему-то представляли себе «сухопутные» участники экспедиции, — беспорядочное нагромождение камней-валунов, известняковых плит, глыб песчаника, лишь отдаленно напоминавшее вал. Оказалось, что под водой сохранились не валы, а лишь их каменная основа. Да и та была в значительной части разрушена. Подобные валы создавали новгородцы при возведении укрепленных городов. Каменная основа вала была такая же, что и у Вороньего Камня. Строители засыпали «фундамент» землей и песком, а сверху ставили крепкий частокол из заостренных бревен. Так было, по всей вероятности, и в данном случае. Казалось весьма возможным, что экспедиция обнаружила остатки старого городца, о существовании которого догадывался Паклар. В таком укрепленном городце мог помещаться гарнизон небольшой пограничной заставы или постоянный наблюдательный пост. С вершины Вороньего Камня можно было не только полностью контролировать движение судов в Больших Воротах и в устье реки Желчи, но и хорошо просматривать озерные подступы со стороны западного Суболичьского берега Узмени.

Невольно вспоминалось предание о Вороньем Камне, как страже порубежных новгородско-псковских земель. Сторожевая служба, которую несли у Вороньего Камня русские воины, стала в поэтической форме приписываться самому Вороньему Камню.

Ежедневно выходили катера ГК-201 и «Судак» с аквалангистами и водолазами. Постепенно на бумаге появлялся план примыкавшего к Вороньему Камню древнего сооружения. Оно имело очертания неправильного многоугольника, одной стороной которого было основание Вороньего Камня. Все ясней становилось, что сооружение вала, кроме оборонного значения, могло иметь своей целью и ограждение Вороньего Камня от наступавших озерных вод, из года в год все более заливавших берега Городецкого острова и угрожавших превратить его западную часть в остров. Это могло произойти примерно в XV веке, то есть вскоре после того, как Вороний Камень последний раз упоминается в летописи 1463 года. Именно тогда на месте современной деревни Кобылье Городище был построен одновременно с перенесением туда с Озолицы церкви Михаила Архангела Новый Городец.

Филологи, уточняя происхождение названия Вороньего острова, пришли к выводу, что остров Вороний получил свое название от стоявшего на его мысу Вороньего Камня. Камня давно уже нет, и его основание затоплено озерными водами, а остров, на берегу которого он когда-то стоял, сохранил название Вороний. Ведь и название Кобылье Городище происходило от протекавшей у деревни речки Кобылки; Подборовье — от соснового бора, росшего на возвышенности, где была основана деревня, маленький островок, возникший в устье реки Самоловки, стал называться Самоловец, а когда северная оконечность мыса Сиговец отделилась от суши промоем, образовавшийся островок получил название Сиговец.

На веху, отмечавшую местонахождение Вороньего Камня, водолазы прикрепили большой плакат с надписью: «Вороний Камень здесь!!!»

Работа продолжалась. К западу от Вороньего Камня, в непосредственной близости от него, находилась сиговица, так что у Вороньего Камня никакое войско развернуться в боевой порядок не могло.

С этой сиговицей было немало хлопот, и даже зимой, в самые трескучие морозы, Таня Тюлина приезжала сюда, чтобы наблюдать за ней.

А однажды был такой случай. Водолаз, исследовавший дно в одном из самых глубоких мест южнее острова Станок, неожиданно для себя провалился, как он потом рассказывал, в яму. Прежде чем он смог понять, что с ним происходит, какая-то сила подбросила его кверху, и он оказался на поверхности. Затем он снова погрузился в воду, но яму найти уже не смог. Лишь позднее стало ясно, что водолаз был выброшен сильной струей грунтовых напорных вод.

— А я уже который год тут плаваю, — удивился Кривенко, — и понятия не имел, что озеро озером, а под ним еще чуть ли не реки текут. Теперь понятно, почему, когда я вчера нырял, вода у дна была очень холодная…

— Летом она холоднее, чем на поверхности, — сказала Таня Тюлина, — а зимой наоборот. Поднимаясь к поверхности, грунтовые воды задерживают образование льда. Течение относит их в Большие Ворота. Это очень ясно видно на аэрофотоснимках по очертаниям сиговицы.

Гидрологи установили, что, кроме грунтовых вод, на образование слабого льда сиговицы влияет быстрое течение в Больших Воротах и так называемые нагонные явления от действия частых в этих местах осенне-зимних северных и северо-восточных ветров.

Но существовала ли в XIII веке сиговица, или ее тогда не было?

Для этого надо было установить, каким был в XIII веке климат: суровее современного или, наоборот, мягче?

Можно ли узнать, каким был климат в районе Чудского озера в старину? Ведь в те далекие времена нигде на земном шаре не велись систематические наблюдения и записи о состоянии погоды, атмосферном давлении, температуре воздуха… Еще зимой Таня Тюлина пришла к выводу о том, что во времена Ледового побоища зима в районе Чудского озера мало отличалась от современной. По тем сведениям, которые есть в русских летописях и зарубежных хрониках, можно заключить, что в 1230 году «от 25 марта до 20 июля день и ночь шел дождь»; в 1237 году в Северной Европе «зима была мягкой»; в 1246 году в Польше «зима была весьма снежной», а в 1253 году по новгородской земле «не могли доехать, потому что снег был глубокий». Зима 1242 года ничем особенным не отмечена, что позволяет считать ее в меру морозной и, как обычно, снежной. Это дало возможность русскому войску, как и немецким рыцарям, уверенно переправиться через Узмень. Сиговица, однако, сохранила свои особенности — лед на ней был пористым и отличался большой хрупкостью, не говоря уже о том, что он был тоньше, чем на остальной части озера.

— Существовала ли все-таки сиговица во времена Ледового побоища? — с этим вопросом обратились к Кузнецовой.

— Выход подземных вод на дне озера, — ответила Вера Сергеевна, — безусловно, существовал и тысячу лет тому назад, так как никаких геологических катастроф в это время в районе Прибалтики не происходило.

О том, что сиговица существует уже давно, говорит и данное населением название Узмени: Теплое озеро. Это же подтверждает Русская летопись: при бегстве остатков рыцарского войска «инех вода потопи». А в рисунках Лаптевской летописи изображены рыцари, проваливающиеся под лед.

Но так как протока была значительно уже, то течение в районе сиговицы было сильнее, чем теперь, и, следовательно, покрывавший ее лед был еще менее надежным.

Существование сиговицы заставляет истолковывать летописное указание «у Воронея Камени» не в буквальном смысле — рядом с Вороньим Камнем, а поблизости от него. Укрепленный городец у подножия Вороньего Камня и поселения на острове Городецком оказывались при этом в ближнем тылу русского войска. Войско же могло удобно расположиться в густом лесу, покрывавшем мыс Сиговец и острова.

Там, у костров, защищенные от ветра деревьями и кустарником, разместились воины Александра Невского. За мысом, на промерзшем до дна прибрежном мелководье, приняли они бой с боевым порядком конного рыцарского войска Ливонского ордена, считавшегося непобедимым страшной таранной силой своего удара.

Но что предпринял бы Александр Невский в случае поражения? Был ли у него путь к отступлению на Новгород?

Единственной крупной рекой, впадающей в озеро, была Желча, но, по мнению некоторых историков, по ней если и был водный путь, то всего лишь на несколько десятков километров до Полны. Дальше на восток тянулись непроходимые леса и болота, по которым весной передвигаться нельзя.

Появилась новая задача. Надо разведать древние новгородские пути сообщения. Обследовать огромную территорию.