Заговор Арбеллы Стюарт

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Слова не приходили; вдохновение иссякло. Со вздохом разочарования леди Арбелла Стюарт опустила перо в чернильницу и потерла глаза, прежде чем прочитать те несколько строк, которые ей удалось. Сморщив нос от своих усилий, она отодвинула пергамент в сторону. Тихое бормотание, доносившееся со стула рядом с ревущим огнем, привлекло ее внимание, и она поспешила к маленькой девочке, которая, вытянувшись, спала. Беспокойство в глазах Арбеллы сменилось облегчением, когда она посмотрела на спящую фигуру. Этим утром ее дочь жаловалась на головные боли, и, поскольку ее собственное плохое самочувствие постоянно омрачало ее жизнь, Арбелла беспокоилась, что у Энни могут проявиться похожие симптомы. Казалось, ее тревоги были неуместны — Энни мирно спала, и ее щеки были обычного здорового розового цвета.

Устроившись в кресле напротив дочери, Арбелла получала простое удовольствие, наблюдая за тем, как та спит. Летом Энни исполнилось бы восемь лет. Пришло время подумать о заключении брака, а также о собственном доме, где ее статус был бы полностью признан. Был человек, которого она рассматривала в качестве подходящей пары, но она подозревала, что окружающие воспримут это как подрывной союз.

Однако перед этим Энни нужно было бы обосноваться в ее собственном доме. Арбеллу опечалило, что они сейчас там не живут. Горькая улыбка играла на ее лице, когда она осматривала комнату вокруг нее. Он был роскошно обставлен, со всеми прикрасами роскоши, которые соответствовали ее статусу члена королевской семьи, но это был не ее дом. Дом, в котором в настоящее время проживали она и Энни, принадлежал ее бабушке, и Арбелла не имела права покидать его. Домашний арест, подумала она, тюрьма большой роскоши, но она остается тюрьмой, принадлежащей человеку, которого я люблю и ненавижу в равной степени.

Огонь затрещал, и Арбелла закрыла глаза, возвращаясь к размышлениям о будущем Энни. Браки между членами королевской семьи были государственными делами, но она боялась, что Энни может постигнуть та же участь, что и ее: годы разочарований в качестве иностранного принца за иностранным принцем, которых заставляли решать любую торговую сделку или политический переворот, раздражавший Тайный совет, только для того, чтобы их забрали, когда вопрос был решен иным образом. Только когда Арбелла взяла дело в свои руки и сбежала, она нашла мужчину, который удовлетворял ее требованиям к мужу. Прищурив глаза, она поклялась себе, что Тайный совет никогда бы не использовал Энни таким бессердечным образом. Ее дочь выйдет замуж за английского дворянина и останется здесь.

Скрип двери прервал размышления Арбеллы, и в комнату вошла Бриджит Шерланд, ее главная придворная дама.

«Миледи, ваша бабушка прислала сообщение, что скоро будет здесь», - прошептала она, затем, взглянув на Энни, спросила: «Как она?»

«Значительно поправилась», - ответила Арбелла мягким голосом.

«Вдовствующая графиня почувствует облегчение».

Шум в дверях возвестил о появлении бабушки Арбеллы, Элизабет Тэлбот, вдовствующей графини Шрусбери, более известной как Бесс Хардвик. Бесс, как обычно, была одета с великолепным вкусом, как будто она была при дворе. Часто комментировалось, что она управляла своим огромным особняком Хардвик-холл как королева. «Больше стекла, чем стены» — таковы были слова к ехидному стихотворению, вызвавшему насмешки у тех, кто считал Бесс карьеристкой, благодаря огромным и броским окнам ее великолепного поместья. Не было другого объекта недвижимости, который мог бы соперничать с его великолепием, а само зрелище дома превратило Бесс в живую легенду.

Побег Арбеллы с Уильямом в 1594 году привел Бесс в ужас, но она помогла Арбелле скрыть свой брак. У Бесс был опыт в подобных делах, поскольку брак родителей Арбеллы вызвал скандал, и вдовствующая графиня сама едва избежала заключения в Тауэре. Свадьба Арбеллы и Уильяма совпала с продолжающимся восстанием в Ирландии и разворачивающимся экономическим кризисом после серии дождливых летних месяцев и неурожаев. Королеве Елизавете, которая была отвлечена этими важными государственными делами, не сообщили о женитьбе одного из ее потенциальных наследников.

Когда у Арбеллы начали проявляться признаки беременности, Бесс приказала ей вернуться в Хардвик-холл, где она и осталась, поддерживая связь со своими друзьями посредством плодотворного написания писем. Как бы ей ни хотелось похвастаться своей прекрасной дочерью, Арбелла была прагматиком и согласилась сохранить информацию о своем ребенке в секрете от всех, кроме немногих избранных. Когда несколько лет спустя она родила здорового сына и наследника, даже невозмутимая Бесс была обеспокоена потенциальным влиянием рождения этого ребенка на престолонаследие.

Несмотря на то, что сердце Арбеллы было разбито, мальчика перевезли в безопасное место. Его передали дальнему родственнику Стюартов, который согласился изменить их имена на Стюард, чтобы еще больше скрыть свои связи с Арбеллой. Маленькому мальчику не сказали о его истинном происхождении, хотя Арбелла регулярно писала ему, а Бесс обеспечивала его финансово.

Взрывной и жестокий характер Уильяма привел его в такое состояние, в которое Арбелла никогда бы не поверила, что это возможно. Даже сейчас, несколько лет спустя, она почувствовала приступ тошноты от стыда и вины, когда вспомнила действия Уильяма и его жестокий конец.

Арбелла поднялась со стула и сделала реверанс, как того требовал этикет. Бесс улыбнулась, показывая, что ей следует встать. Свет камина упал на ее лицо, и Арбелла была поражена тем, какой старой казалась ее бабушка этим вечером. Бесс приближалась к своему семьдесят шестому дню рождения, и сегодня она выглядела на свой возраст. Хотя, подумала Арбелла, ее ум по-прежнему остер, как всегда.

«Как поживает наша драгоценная девочка?» — спросила Бесс.

«Восстановилась», - ответила Арбелла.

Когда Бесс склонилась над ребенком, на ее морщинистом лице появилась улыбка. «Какое облегчение», - вздохнула она, устраиваясь в кресле, которое освободила Арбелла. «Я был обеспокоен. Дети такие нежные.»

«Бриджит, возможно, ты могла бы отвести Энни в ее спальню», - сказала Арбелла, когда ребенок зашевелился.

«Да, моя леди».

Когда Энни была в безопасности, Арбелла повернулась к Бесс.

«Я получила известие от сэра Роберта Сесила», - сказала Бесс без предисловий.

«Как он?» — спросила Арбелла.

Роберт Сесил, граф Солсбери, сменил своего отца, Уильяма Сесила, лорда Берли, на посту лорда-хранителя печати королевы Елизаветы. Арбелла проглотила тайную улыбку. Она не боялась Роберта или его власти, как большинство придворных; она знала, что он высоко ценил ее и даже говорил с ней о браке. Он был вдовцом и понимал, что брак с Арбеллой повысит его статус при дворе. И кто знает, где еще, подумала Арбелла, смогу ли я следовать по пути, уготованному мне судьбой.

«Есть ли у Роберта новости о наследовании?» Спросила Арбелла.

«Да», - ответила Бесс, в ее голосе прозвучали осторожные нотки. «В настоящее время предпочтительным кандидатом Роберта на наследование короны Елизаветы является ваш кузен Джеймс VI Шотландский».

Арбелла обдумала эту информацию, прежде чем заговорить. «Думает ли Роберт, что наследование произойдет без вызова?»

«Именно так он надеется все устроить», - ответила Бесс.

Арбелла почувствовала прилив гнева. Роберт мог быть ее другом, но временами его высокомерие было выше ее сил. «Как он надеется это устроить?» Ее тон был насмешливым. «Когда его назначили делателем королей?»

«Именно так он всегда воспринимал себя», - сказала Бесс.

«Но мой кузен Джеймс родился не в королевстве» — начала Арбелла.

Бесс подняла руку, призывая ее к молчанию. «Моя милая Арбелла,» - сказала она, мы подробно обсуждали это на протяжении многих лет. Закон, за который вы цепляетесь с такой преданностью, устарел окончательно».

«Согласно условиям завещания Генриха VIII, только те, кто родился в Англии, имеют право претендовать на трон. Если это так, то я...»

«Что?» прервала Бесс, ее голос звенел от предупреждения. «Даже произнесение этих слов является изменой, и многие люди, обладающие властью, уже относятся к вам с подозрением. Законодательство, на которое вы ссылаетесь, давно устарело — вы знаете это, Арбелла. Он был отменен королем Эдуардом, королевой Марией и королевой Елизаветой. Вы, как никто другой, понимаете причины, по которым Джеймс претендует на большее, чем вы, — вы были в центре этой уловки с самого ее начала. Шансы на то, что вас назовут королевой, невелики. У нас всегда была только надежда; закон никогда не был на нашей стороне».

Арбелла прищурила голубые глаза, ее лицо приняло расчетливое и злобное выражение. «Да, я была в центре этой тайны», - согласилась она. «Возможно, пришло время рассказать об этом миру. Это было бы манной небесной для тех, кто хочет помешать Джеймсу, иностранцу, претендовать на английский трон».

Бесс позволила тишине повиснуть между ними, прежде чем ответить. «Но ты женщина, и Тайный совет желает избавиться от нижних юбок королев».

«Это не их выбор. Это закон.»

«Который они пишут под себя», - парировала Бесс. «Законам короля Генриха о престолонаследии более 50 лет; они больше не имеют никакого значения».

Арбелла сердито посмотрела на свою бабушку. «А как же мой сын? Он королевской крови.»

«Но никто, кроме немногих избранных, не знает о его существовании,» вздохнула Бесс,» и даже если бы вы представили его ко двору, ему всего четыре года. Как вы думаете, стала бы страна рисковать ребенком неопределенного происхождения из-за короля Шотландии? Взрослый мужчина с женой и династией, которая обеспечит монархию и страну для грядущих поколений?»

Арбелла в ярости вскочила на ноги. «Мои претензии сильнее», - воскликнула она.

«Ты женщина, и ты вдова предателя», - огрызнулась Бесс. «Ваш муж был казнен. Вы действительно думаете, что страна примет вас или вашего сына в качестве монарха?» В карих глазах Бесс впервые появилось беспокойство. «Эпоха Тюдоров подходит к концу», - продолжила она. «Повсюду царит беспокойство. Королева не оставила завещания и не имеет прямого наследника. Вопрос о том, кто будет претендовать на корону, может стать спусковым крючком для еще одной кровавой битвы, которой не было со времен битвы при Босворте. Самые мрачные настроения пронизывают великие государственные дома, поскольку люди вооружаются и присоединяются к предпочтительному выбору кандидата. Мы должны защитить себя от тех, кто возмущен вашими притязаниями на трон, и на данный момент самым мудрым решением будет скрыть обоих ваших детей».

«О, бабушка, ты просишь слишком многого». Голубые глаза Арбеллы вспыхнули яростью.

«Мы семья; ссоры — это часть нашего общения, но наша цель одна и та же, и я действительно очень сильно люблю тебя, мое милое дитя. Держать вас здесь, под моим присмотром, было единственным способом, которым мы могли гарантировать, что вы не будете обвинены в измене, как ваш муж».

Прошло несколько мгновений, прежде чем Арбелла смогла заговорить, и, когда она заговорила, ее ответом руководил этикет, а не ее истинные чувства. «Мои извинения, бабушка», - выдавила она спокойным тоном, хотя ее дыхание было прерывистым, и она избегала встречаться взглядом с Бесс. «Это был трудный день, и я устала. Вы совершенно правы; мы должны действовать с осторожностью».

Бесс улыбнулась Арбелле. «Я думала о вашей кузине, леди Джейн Грей», - сказала она низким и спокойным голосом.

Арбеллу не обманули, и она почувствовала, как у нее скрутило живот. «Королева девяти дней». Она вздрогнула. «Протестантский мученик».

«Она не выходила у меня из головы весь день», - призналась Бесс. «Я верю, что мои чувства — это предупреждение, Арбел».

«Бабушка, ты устала — это представления встревоженного ума, ничего более», - ответила Арбелла, но Бесс было не переубедить.

«Вспомни, что произошло, когда на трон взошла твоя кузина Джейн», - сказала Бесс. «Мария Тюдор бежала в свое сердце Восточной Англии, где объявила себя королевой и заручилась поддержкой. Дворяне стекались к ней, собирая армии и оказывая поддержку, расчищая ей путь к трону, когда они сопровождали ее в Лондон. К тому времени, когда она прибыла, было ясно, что пребывание Джейн на посту монарха закончилось. Законная наследница прибыла в сопровождении высокопоставленных людей.»

«Какое это имеет отношение ко мне?» вздохнула Арбелла.

Бесс перевела свой проницательный взгляд на нее. «Роберт Сесил вызвал вас в Лондон».

«Что?»

«Возможно, отправляя вас в Лондон, он надеется избежать аналогичной процессии по всей стране с вами во главе, в сопровождении людей власти, которые сопротивляются иностранному принцу, носящему английскую корону».

«Вы сказали, что Тайный совет был не расположен снова оказаться под нижними юбками королевы», - запротестовала Арбелла.

«И поэтому я верю, что это правда, но всегда найдутся те, кто предпочел бы управляемую женщину неизвестным опасностям, исходящим от мужчины-иностранца. Поместив вас всего в нескольких милях от лондонского двора, Роберт Сесил нейтрализовал вашу способность действовать на севере, собрав армию, чтобы оспорить престолонаследие.»

Арбелла смотрела на свою бабушку в благоговейном ужасе. «Ты думаешь, он подозревает меня в этом? О нас?» она запнулась.

«Роберт — мудрый молодой человек. Он ничего не оставит на волю случая, и, возможно, до него дошли слухи».

«Какие слухи?»

«Лорд Бошан собирает армию».

«Племянник леди Джейн Грей? Если это так, то это будет потому, что он жаждет трона, а не потому, что планирует сражаться за меня», - сказала Арбелла.

«Также ходят слухи, что ваш друг Джордж Шаворт — ваш тайный любовник и планирует собрать войска для поддержки вашего заявления».

«Бабушка, до нас также доходили слухи, что кузен Джеймс — мой тайный любовник,» возразила Арбелла, — и мы оба знаем, что это чушь».

«Обвинения в государственной измене были выдвинуты против принцесс короны при меньшем количестве доказательств, чем слухи, которые сейчас циркулируют вокруг тебя, Арбел», - предупредила Бесс. «Ты наступаешь на мечты и амбиции многих мужчин просто тем, что живешь. Ты потенциальная королева, и, несмотря на нашу веру в то, что тебя обойдут стороной, всегда найдутся мужчины, которые будут использовать твое имя для продвижения своих собственных амбиций. В ближайшие несколько недель ты должна действовать осторожно, моя дорогая. Леди Мелузина и я сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить тебя, но поскольку пески времени смещаются, мы должны плыть вместе с ними, пока не увидим, какая сила остается у нас.»

«Очень хорошо», - вздохнула Арбелла. «Я сделаю так, как ты советуешь. Когда я должен уехать в Лондон?»

«Сесил посылает своего человека, сэра Генри Брункера, сопровождать вас. Планируется, что вы остановитесь в Остерли-Хаусе, в нескольких милях от Ричмондского дворца, где находится двор. Вы будете гостем сэра Уильяма и леди Гертруды Рид.»

«Кузина вашей подруги, леди Кэтрин Ньютон», - перебила Арбелла. «Мне нравится Кэтрин. Она умная женщина и обладает замечательным почерком.»

«Это неудивительно. Она и Фрэнсис обе по происхождению пасторы — теперь есть семья, которая почитает письменное слово. Мы вступаем в странные времена. К весне королевы больше не будет на троне. Мы обсудим ваши требования к поездке в Лондон во время еды. Лучше всего, чтобы вы были готовы».

«Готов к чему?» Спросила Арбелла.

«На все случаи жизни», - загадочно ответила Бесс.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Миледи, прибыла посылка.» Бриджит Шерланд поспешила в теплую, ярко освещенную приемную. «Это от вашего друга, виконта Шаворта».

«Наконец-то», - сказала Арбелла, отбрасывая перо и вставая из-за письменного стола, когда взяла посылку. «Джордж обещал, что пришлет весточку, как только получит ответ».

Нетерпеливыми пальцами снимая тяжелую обертку из мешковины, глаза Арбеллы расширились, когда она извлекла три тонкие книги в кожаных переплетах. «Какое наслаждение!» — восклицала она, просматривая каждое название. Старый экземпляр «Французской истории» Энн Доуриш, которую Джордж знал, что она хотела перечитать еще раз; новый экземпляр «Книги общей молитвы», который она просила, и третья книга в темно-зеленой коже с золотым тиснением. Вокруг него была обвязана длинная зеленая лента.

«Это, должно быть, та самая, Сон Годли Элизабет Мелвилл, леди Калросс».

Бриджит огляделась, ее взгляд метнулся к двери. «Откуда вы знаете, миледи?» — прошептала она.

«Это только что из типографии Роберта Чартериса в Эдинбурге, и оно завернуто в зеленую ленту. Есть ли записка? В нем может содержаться шифр.»

Бриджит порылась в мешковине и вытащила сложенный кусок пергамента, который она передала Арбелле:

«Моей дорогой Арбел»,» прочла Арбелла вслух, — «чтобы помочь тебе пережить темные дни зимы. Твой друг, Джордж Чаворт».

«Может быть, это всего лишь книги», - сказала Бриджит, ее голос был полон разочарования.

«Ты всегда слишком быстро признавала поражение, моя дорогая», - сказала Арбелла. Она придвинула к себе подсвечник и положила перед ним короткую записку от виконта. Словно по волшебству появилось больше слов, на этот раз написанных между строк. «Невидимые чернила», - сказала Арбелла. «Моя кузина, Бесси Пьерпонт, научила меня этому методу передачи сообщений. Она находилась у моей тети Мэри, королевы Шотландии, и они часто использовали ее для передачи информации. Это была одна из многих уловок, доведенных до совершенства дамами Мелузины. Запишите это. «Между четвертым, восьмым, двенадцатым и шестнадцатым листом», - прочитала она.

«Но откуда вы знаете, какая книга?»

«Это всегда том, перевязанный зеленой лентой», - засмеялась Арбелла. «Это был секретный символ, внутри которого были спрятаны послания».

Отбросив шелковые шнуры, Арбелла пролистала страницы, просматривая каждую в поисках информации, но на первый взгляд там ничего не было. Поднеся единственный лист к свече, появилось сообщение. Взяв перо у Бриджит, она записала случайно выбранные буквы, которые были спрятаны между стихотворными строками. Вернувшись к своему письменному столу, она пошарила под ним, открыла защелку секретного ящика и достала кожаный сверток, из которого извлекла серию шифров, каждый из которых был написан на тонкой полоске бумаги. Проверяя информацию, которую она почерпнула из сборника стихов Элизабет Мелвилл, она начала переводить послание. Мгновение спустя выражение ярости залило ее красивое лицо.

«Старый дурак Хартфорд предал нас», - выплюнула она.

«Сэр Эдвард Сеймур?» — в ужасе ахнула Бриджит, и Арбелла коротко кивнула.

«Сообщение, которое мой человек Джон Доддеридж передал ему перед Рождеством, предлагая брак между моей дочерью и его внуком Уильямом, повергло его в панику. Он говорит, что если союз между двумя детьми с такими сильными претензиями на трон будет обсуждаться без участия королевы, это будет рассматриваться как государственная измена. Он отправил мое письмо Роберту Сесилу, который показал его королеве. Похоже, сэр Генри Брункер и его сомнительные прихвостни не только будут сопровождать меня в Лондон; сначала они будут допрашивать меня. О, это невыносимо».

«Ты думаешь, королева отправит тебя в Лондонский Тауэр?»

«Нас не отправят в Тауэр, Бриджит», - сказала Арбелла. «Граф перестраховывается. Он был заключен туда после того, как тайно женился на леди Кэтрин Грей. Мне следовало написать невестке Эдварда Сеймура, Гоноре, вместо старика; она самый разумный человек в этой семье».

Запустив тонкие белые пальцы в свои пышные каштановые кудри, Арбелла мерила шагами комнату, обдумывая наилучший способ справиться с этой раздражающей ситуацией.

«Джордж говорит, что из того, что он слышал, наш друг сэр Генри Брункер уверен, что я действовала в одиночку», - сказала она. «Он доложил королеве, что у меня истерика, и поэтому меня не следует воспринимать всерьез».

«Поведение Сеймура — это предательство доверия», - пробормотала Бриджит.

«Возможно, — согласилась Арбелла, — но другие письма, которые мы отправили по поводу предполагаемого брака, достигли своих целей и не были раскрыты Роберту Сесилу. Даже это письмо от Джорджа дошло до конца. Если бы Роберт всерьез опасался, что мы совершаем измену и хитрим, мы бы никогда не получили эту посылку от Джорджа. Он бы изменил направление и вместо этого послал нам ложный маневр».

«Вы уверены, что письма не были перехвачены?»

«Джордж всего лишь адвокат из Ноттингемшира, который проявляет слишком большой интерес к сцене и театрам», - ответила Арбелла. «Его заметки слишком низки по шкале важности, чтобы быть в списке потенциальных извращенцев Роберта Сесила, особенно в настоящее время, когда Роберт вкладывает все свои силы в обеспечение трона для моего кузена Джеймса Стюарта».

Последние обрывки письма сгорели в пламени, превратились в белых призраков и с элегантной грацией поплыли по дымоходу, их секреты утеряны навсегда.

«Мы должны подготовиться, Бриджит», - сказала Арбелла, ее голос был бодрым и деловым. «Моя бабушка, несомненно, услышит об этом, и я должен убедиться, что она удовлетворена моими ответами».

«Что ты скажешь?»

«Мы с бабушкой решили, что пока благоразумнее сообщать о моих детях только тем, кому мы можем доверять. Поэтому, если меня спросят об этом, я скажу, что наводил справки о помолвке между мной и сыном графа».

«А как насчет леди Мелузины? Сообщить им о нашем затруднительном положении?» спросила Бриджит.

«Да, это было бы очень полезно. Используйте обычные коды на случай, если письма будут перехвачены.»

«Ты думаешь, это возможно?»

«О да,» сказала Арбелла,» хотя в настоящее время, когда Роберт Сесил так занят, я думаю, что наши письма будут пропущены. Роберт Сесил знает, что есть потенциальные наследники, помимо выбранного им кандидата, шотландского короля, вот почему он пытается привлечь любого, кто претендует на Лондон, где они находятся под его властью. Мое положение в порядке наследования хорошо известно, и Роберт всегда с подозрением относился к моему мужу, что заставляет его сомневаться в моей верности короне. Вот почему Энни отсылают. Она отправится со своим собственным двором в дом, подаренный мне королевой Елизаветой. Это далеко от Лондона, так что Энни будет в безопасности.»

Бриджит собрала обертки от посылки и поспешила из комнаты, твердо решив написать своим коллегам-хранителям секретов.

Арбелла вытянула руки над головой, чувствуя, как расслабляются мышцы спины. Ее сгорбленное положение за письменным столом часто приводило к напряжению и боли, проблема, которая усугублялась плохим здоровьем, с которым она боролась с детства. В течение нескольких месяцев с ней было все в порядке, затем ее захватывал какой-нибудь эпизод, и она неделями была прикована к постели. Это был разочаровывающий способ жить, постоянно задаваясь вопросом, когда следующий бой повергнет ее в уныние.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от таких удручающих мыслей, она возобновила расхаживание, пересматривая свои планы и оценивая их дальнейшую жизнеспособность. Она выросла в окружении сильных женщин и с детства усвоила, что для того, чтобы защитить себя в нестабильном мире двора и аристократии, важно всегда оставаться начеку и создать вокруг себя надежную сеть друзей, влиятельных лиц, шпионов и информаторов. Это было еще важнее, когда в твоих венах текла королевская кровь, как и в ее, что делало ее потенциальной наследницей английского престола.

Арбелла остановилась перед одним из эркерных окон и уставилась на зимний сад Хардвик-холла, обдумывая все возможные последствия предательства Эдварда Сеймура. Если повезет, если Сесил и Броункер поверят, что она сумасшедшая, она не получит ничего, кроме покровительственного выговора, который, хотя и оскорбительный, был бы предпочтительнее потенциального унижения от заключения в Лондонский Тауэр. Несмотря на то, что она говорила, чтобы успокоить Бриджит, это была реальная возможность.

Глубоко вздохнув, она опустилась в мягкое кресло, задаваясь вопросом, позволят ли ей когда-нибудь снова контролировать свою собственную жизнь или она навсегда будет прикована к этому утомительному заключению.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Арбелла, моя дорогая, ты выглядишь хорошо отдохнувшей после долгого сна», - воскликнула леди Гертруда Рид, когда Арбелла вошла в гостиную в Остерли-Хаусе.

Гертруде было чуть за 50, но выглядела она намного моложе и излучала энергию. Ее светло-каштановые волосы были убраны с лица в мягкую шапочку, а карие глаза сверкали. Ранее Гертруда Пастон была двоюродной сестрой леди Кэтрин Ньютон и еще одной участницей «Леди Мелузины».

Остерли был идеально расположен между королевскими дворцами Ричмонд и Хэмптон-Корт и поместьями графа и графини Нортумберленд в Сьоне, чтобы позволить Гертруде выступать одновременно связующим звеном для переписки между леди Мелузиной и безопасным убежищем. Именно по этим причинам Бесс выбрала дом в качестве базы Арбеллы, несмотря на приглашение Роберта Сесила присоединиться к нему в Сесил Хаусе на Стрэнде в Лондоне.

«Спасибо тебе, Гертруда», - ответила Арбелла с теплой улыбкой, расслабляясь и оглядывая элегантную комнату с ревущим камином. Это было трудное путешествие на юг. За день до того, как она покинула Хардвик-Холл, от леди Фрэнсис Брук пришло зашифрованное письмо, в котором говорилось, что, по слухам, Арбелла планирует отправиться на юг во главе армии из трехсот всадников. «Если бы только», — подумала Арбелла. «Я надеялась, что Энн будет дома», - сказала Арбелла, оглядывая собравшихся гостей.

«Моя дочь со своим мужем Майклом Стэнхоупом в Садборне, графство Саффолк», - ответила Гертруда. «Ей невероятно грустно, что она пропустила ваш визит, но при дворе такой беспорядок из-за болезни королевы, они сочли, что было бы благоразумно пока отсутствовать. Однако тебе не придется скучать, моя дорогая.»

Хотя об этом никогда не говорилось, всем было известно, что отец Майкла Стэнхоупа был казнен в 1552 году, когда его признали виновным в заговоре с целью убийства Джона Дадли, 1-го герцога Нортумберленда. Многие считали Стэнхоупа героем, поскольку он пытался остановить то, что он считал переворотом против короны и законной наследницы, Марии Тюдор. Поскольку вновь возникло чувство беспокойства по поводу наследования, Арбелла согласилась с мудростью их решения убраться подальше от любой потенциальной опасности.

Гертруда подвела Арбеллу и двух ее самых старших фрейлин, Бриджит Шерланд и Энн Брэдшоу, к женщинам в углу. Они бросили свою карточную игру, чтобы поприветствовать вновь прибывших глубокими реверансами. Арбелла жестом велела им подняться.

«Арбелла, леди, как хорошо, что вы наконец здесь», - воскликнула леди Элизабет Брук. «Как прошло твое путешествие, Арбель?»

«Это было настолько приятно, насколько можно ожидать, когда тебя сопровождает лакей Роберта Сесила, сэр Генри Броункер. Особенно когда он думает, что ты сумасшедшая, потому что ты осмеливаешься подвергать сомнению его суждения.»

Женщины обменялись понимающими взглядами. Брункера не любили, и все они сталкивались с ним в какой-то момент своей жизни.

«Фрэнсис, как поживает твоя мать?» — спросила Арбелла, поворачиваясь к леди Фрэнсис Брук.

Лиззи и Фрэнсис были свояченицами, замужем соответственно за преподобным сэром Джорджем Бруком и его старшим братом Генри Бруком, 11-м бароном Кобэмом. Однако Фрэнсис также была дочерью леди Кейт Кэри, которая вместе с Леттис Ноуллис, леди Кэтрин Ньютон и Бесс была ядром доверенных дам королевы Елизаветы из Мелузины.

«Подобно королеве, она знает, что ее время близко», - сказала Фрэнсис, и ее серые глаза наполнились слезами. «Мои братья и сестры и я попрощались; она хочет, чтобы с ней был только мой отец».

«Моя дорогая, мне так жаль», - пробормотала Арбелла, сжимая руку Фрэнсис.

«Гертруда сказала, что я могу остаться здесь на случай, если мама передумает и пришлет за мной».

Отвернувшись от Арбеллы, Фрэнсис подошла к окну, пряча лицо от сочувствия женщин, пытаясь взять себя в руки. Дверь открылась, и вошла миниатюрная темноволосая женщина с глубокими карими глазами, уверенный вид которой выдавал в ней аристократичность.

«А вот и наша последняя гостья — леди Роли», - воскликнула Гертруда, хотя ее глаза были полны беспокойства за Фрэнсис.

Глаза Арбеллы расширились от удивления. Леди Роли, жена сэра Уолтера, исследователя и пирата, а также капитана гвардии, была любопытным дополнением к группе. Несмотря на замужество, Арбелла всегда думала о леди Роли под ее девичьей фамилией, Бесс Трокмортон, которая имела кровную связь с большинством благородных семей.

«Миледи», - сказала Бесс, делая реверанс Арбелле, которая улыбнулась и жестом велела ей подняться.

«Моя дорогая, Бесс», - сказала она, беря ее за руку и ведя к карточному столу.

Как будто это был сигнал, которого они ждали, другие женщины приступили к своим занятиям. Заметив серьезное выражение на лице своей хозяйки, Энн Брэдшоу, сама по себе богатая наследница, подошла к клавесину и приготовилась играть. За ней последовала Бриджит Шерланд, известная своим прекрасным певческим голосом.

Бросив на них замешанный взгляд, Арбелла заняла свою позицию за карточным столом и, собрав колоду, начала тасовать. Энн и Бриджит использовали музыку, чтобы затруднить прослушивание ее и Бесс. Несколько мгновений спустя к ним присоединились Лиззи и Фрэнсис. Гертруда вернулась к своему письменному столу.

Оглядев комнату, Арбелла почувствовала легкое удовлетворение. Мужчины могут думать, что они единственные, кто понимает тонкое искусство шпионского ремесла, но каждая из этих женщин была частью ее специально отобранной сети писателей, которую она и ее бабушка называли кадетской ветвью «Леди Мелузины». Это были ключевые фигуры, которые помогли Арбелле разработать ее собственные коды и создать новые методы передачи жизненно важной информации.

«Как обстояли дела, когда вы в последний раз были при дворе?» прошептала Арбелла Бесс.

«Настроение мрачное», - ответила Бесс в том же духе. «Есть те, кто считает, что стране нужен король, и в лице Джеймса у них есть не только король, но и династия, поскольку у него есть дети и жена. Они верят, что это обеспечит безопасность страны на многие десятилетия вперед».

«Ты сказал: «Это они», — ответила Арбелла, раскладывая карты по ходу разговора. «При дворе считают, что Джеймс имеет единственные реальные права и должен стать королем, не рассматривая других потенциальных наследников?»

«Некоторые мужчины одобряют заявление Бошана, — сказала Лиззи, — но многие находят его высокомерие и переменчивый характер тревожным сочетанием. Многие члены Тайного совета также считают его заявление очень слабым.»

«Кто-нибудь упоминал мое имя?» — спросила Арбелла, дрожь ее пальцев выдавала нервозность.

«Многие думают, что ты законный наследник», - прошептала Лиззи. «Мой муж Джордж горячо верит в это».

«Как и мой», - подтвердила Фрэнсис.

«У них есть другие люди, готовые посадить тебя на трон, если ты пообещаешь благосклонно относиться к ним, когда станешь королевой, и позволишь им поклоняться так, как они пожелают. Они предпочитают католическую мессу протестантской», - добавила Лиззи.

Сердце Арбеллы бешено колотилось, и она почувствовала, как вспотели ладони. «Кто еще?» — прошептала она.

«Томас Грей; мои братья, Артур и Николас Трокмортон», - сказала Бесс. «Есть также сэр Гриффин Маркхэм и его брат Уильям, которые, как я полагаю, являются друзьями твоей бабушки. Другие наши союзники — Дороти Перси и ее сестра Пенелопа Рич, но им еще предстоит склонить своих мужей на нашу сторону. Роберт Кейтсби, его двоюродный брат Фрэнсис Трешем и его жена Энн; Томас Уинтер и его жена Гертруда; Джон Грант и его шурины Джон и Кристофер Райт.»

Арбелла закрыла глаза, переваривая эту информацию. Это были люди, которых она знала много лет. Они были готовы рискнуть своими жизнями и свободой, чтобы посадить ее на трон. Прилив адреналина захлестнул ее, и она не смогла подавить улыбку.

Четыре женщины продолжали играть в карты, перетасовывая колоду и сдавая новую комбинацию.

«Что они замышляют?» пробормотала Арбелла, когда они снова начали раскладывать карты.

«Захватить Джеймса во время его продвижения в Лондон и посадить тебя на трон вместо него», - прошептала Лиззи.

«Они намереваются его убить?»

«Если это будет необходимо, я верю, что они это сделают», - сказала Лиззи. «Джордж утверждает, что предпочел бы, чтобы дело было улажено мирным путем и Джеймс вернулся в свое королевство, чтобы править. Однако, если Джеймс откажется от этого предложения, тогда они собирают людей и порох, чтобы обеспечить быструю и эффективную победу.»

«Есть также те, кто предполагает похищение его наследников, принца Генри и принцессы Елизаветы, но другие считают это ненужным и вызывают некоторые разногласия», - добавила Фрэнсис.

Они продолжали играть еще несколько мгновений, затем Бесс заговорила. «Фрэнсис знает больше. Ее муж Генри строил планы с Уолтером и Томасом.»

Фрэнсис, и без того бледная, казалось, еще больше побледнела. «Действительно. Генриху предстоит получить помощь от эрцгерцога Альберта и его посланника Шарля де Линя, графа д'Аремберга. Генри должен отправиться в Брюссель, затем в Вальядолид и Мадрид, чтобы собрать средства, прежде чем вернуться на Джерси, где Роли является губернатором и предоставит ему безопасное убежище. На эти деньги они соберут армию, чтобы посадить тебя на трон вместо Джеймса».

«Конечно, на это потребуется время, и к тому времени Джеймс, возможно, уже будет королем».

«Не забывай о королеве девяти дней», - пробормотала Лиззи.

Арбелла почувствовала, как холодная дрожь пробежала у нее по спине. Именно эти слова использовала ее бабушка. Был ли это их план? Чтобы обеспечить плавное продолжение, а вскоре после этого — переворот? Таким образом, они успокоили бы Роберта Сесила и тех членов Тайного совета, которые хотели короля, но это также позволило бы новому монарху достаточно долго позориться, возможно, с помощью другого плана. «Является ли Роберт Сесил кукловодом?» прошептала Арбелла, в ее голосе впервые прозвучала паника.

Женщины обменялись обеспокоенными взглядами.

«Нет, я так не думаю», - сказала Лиззи, но ее голос звучал неуверенно. «Я полагаю, что план разработали Генри и Уолтер, возможно, с некоторой помощью двоюродного брата Бесс, Роберта Кейтсби».

Арбелла вздрогнула — она знала Кейтсби; он был верным другом ее мужа. «Очень хорошо», - прошептала она.

«И, если бы вам предложили это, миледи, вы бы одобрили план?» Спросила Лиззи.

Лица ее тети и ее мужа промелькнули перед Арбеллой. Наследники, которые никогда не унаследуют. Желала ли она власти настолько, чтобы рисковать своей жизнью? Да, она это сделала. После жизни, когда она практически не контролировала свои дела, возбуждающая мысль о полной власти над всеми, кто ее отвергал, высмеивал или унижал, была сокровищем для созерцания. Но даже при таком волнении осторожность, вызванная многолетним наблюдением за тем, как ее бабушка ведет силовые игры при дворе, заставила ее задуматься: что бы она сделала в этой ситуации? Ответ пришел ей в голову, как будто Бесс стояла рядом с ней: Бесс согласилась бы, но отказалась бы вмешиваться.

«Я верю, что это хороший план», - прошептала Арбелла, понимая, что ее слова приведут к череде событий, которые она не сможет контролировать, «но я ничего не передам бумаге и заявляю о праве отказаться от всех сведений, если моя жизнь в опасности».

«Очень хорошо, Арбелла», - сказала Лиззи, глядя на Фрэнсис, которая кивнула. «Мы скажем нашим мужьям, что вы одобряете их шутки, и будем ждать их следующего предложения».

Фрэнсис собрала колоду карт с видом завершенности. «Я напишу Генри», - сказала она и сделала реверанс Арбелле.

«Когда я увижу Уолтера сегодня вечером, я передам ваш интерес», - сказала Бесс Трокмортон. «Он никогда не бывает счастливее, чем когда задумывает новую шутку».

Сделав реверанс, Бесс тоже вышла из комнаты. Когда за ней закрылась дверь, музыка естественным образом смолкла, погрузив комнату в неожиданную тишину. Встав, Арбелла толкнула стол своими широкими юбками, и игральная карта, червовая дама, выпорхнула из колоды и упала в огонь. Арбелла потянулась вперед, чтобы попытаться спасти карту, но было слишком поздно; нетерпеливое пламя схватило ее за край и пожирало радостными челюстями.

Арбелла почувствовала приступ страха, когда карта была съедена и рассыпалась в прах у нее на глазах, задаваясь вопросом, не было ли это предзнаменованием неудачи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Обжигающий воздух на ее лице заставил Арбеллу почувствовать себя живой. Это было утро верховой езды, охоты и озорства с группой друзей, которые, как она знала, были верны ей и ее делу. Остерли-хаус был окружен декоративными садами и обширной парковой зоной, и по мере того, как недели зимних морозов уступали место более мягкому, теплому воздуху, намек на весну был похож на то, как внезапно вспомнилось давно забытое обещание. Нарциссы колыхались на ветру, в то время как отважные подснежники увяли и погибли.

После двух недель, проведенных взаперти в своей спальне в Остерли-Хаусе из-за приступа болезни, Арбелла почувствовала облегчение, снова почувствовав себя хорошо и выйдя на улицу, наслаждаясь первыми лучами весеннего солнца. Смех и крики окружали ее, когда она подгоняла лошадь, чтобы догнать Энн Брэдшоу, которая скакала впереди охотничьего отряда.

«Я вижу Сайон Хаус», - крикнула Энн со своего наблюдательного пункта во главе толпы всадников. «Дороти сказала, что они встретят нас на заливном лугу, и мы сможем проехать через их поместье вдоль реки в сторону Кью. Там, как обычно, гостит толпа Генри.»

Арбелла, которая теперь была на одном уровне с Энн, крикнула: «Она встретит меня первой!» и погнала свою лошадь вперед, пока она не оказалась на нос впереди своей подруги, которая засмеялась и подтолкнула свою лошадь, чтобы догнать лошадь Арбеллы. Они добродушно пробежали последние несколько сотен ярдов, перепрыгнув через забор на обширный заливной луг, где вдалеке их ждала Дороти. Рядом с ней был ее жених Паркер, но, кроме него, она была одна.

Энн и Арбелла обменялись обеспокоенными взглядами.

«Ты думаешь, что-то случилось?» — спросила Энн, замедляя ход своей лошади.

«Это возможно», - ответила Арбелла. «Ты подожди остальных здесь, я поговорю с Дороти».

Энтони Байрон, главный конюх Арбеллы, прискакал, чтобы присоединиться к ней. «Миледи, вам небезопасно продолжать путь одной, позвольте мне сопровождать вас».

«Очень хорошо», - отозвалась она, всегда осознавая свой статус члена королевской семьи и то шаткое положение, в котором это ее поставило. С детства ее учили понимать, что она всегда должна проявлять осторожность, поскольку является мишенью для похитителей, воров и негодяев самого худшего сорта. Эта постоянная бдительность сделала ее нервной взрослой, и она знала, что ситуация усугубляется ее болезнью. Боли в боку, вызванный ими паралич и приступы крайнего страха и неловкости казались тенью, которая притаилась в уголке ее глаза, ожидая, чтобы поглотить ее.

Направляя свою лошадь к Дороти Перси, Арбелла гадала, какие новости она вот-вот получит. Дороти тряхнула поводьями и направила свою смирную кобылу вперед, ее лицо побледнело. Арбелла хорошо узнала напряженное выражение лица Дороти. В воздухе витала смерть, и как бы они ни пытались это скрыть, женщины, приближенные к королеве, носили ее на своих лицах.

«Твоя мать?» — были первые слова Арбеллы, обращенные к Дороти, когда их лошади поравнялись, но Дороти покачала головой.

«Тетя Кейт», - ответила она. «Она попросила о встрече с Фрэнсис. Она с тобой?»

«Да, она едет сзади с Генри. Энтони, ты не мог бы вернуться и забрать лорда и леди Кобэм? Здесь, с графиней, я буду в безопасности».

Склонив голову, Энтони развернул лошадь и рысью поехал к группе, которая теперь собиралась вокруг Энн на краю поля.

«Королева тоже спрашивает о тебе, Арбелла», - сказала Дороти. «Роберт Сесил организовал нападение на лестницу Айлуорта. Это всего в миле отсюда.»

«Роберт организовал это?»

Дороти коротко кивнула. «Наш лорд-хранитель печати следит за тем, чтобы все шло по его плану», - выплюнула Дороти, ее глаза сузились от гнева. «Он подвергает Маунтджоя, любовника моей сестры, опасности, он объединяется против своих старых врагов, короче говоря, он ведет себя так, как будто он король».

«Он считает себя делателем королей».

«Когда на самом деле шотландского короля вообще не должно быть. Мы оба знаем, что есть еще один…

«Хватит, Дороти», - прошипела Арбелла. «Это государственная измена. Мы всегда должны действовать с осторожностью».

«Но, Арбел, как ты это выдерживаешь?» Карие глаза Дороти расширились от отчаяния.

«Потому что я видела слишком много женщин, раздавленных мужчинами у власти, и я не намерена становиться следующей. Мой сын в безопасности там, где он есть, и он всего лишь мальчик. Его время еще не пришло, но если оно мое, то я могу гарантировать, что он пойдет по моим стопам».

«Арбел, ты ничего не знаешь о намерениях Сесила?» — спросила Дороти, ее страх делал ее нетерпеливой.

«Конечно, моя бабушка — один из самых информированных людей в стране. Ее шпионская сеть соперничает даже с сетью Сесила. Нам известно, что Джордж Николсон, главный разведчик Сесила, в течение последних нескольких недель передавал ему корреспонденцию, информирующую его о состоянии здоровья королевы. Он также созвал всех дворян в радиусе пятидесяти миль, чтобы заключить договор о поддержке Тайного совета до прихода нового короля.»

«Что вы имеете в виду?»

«В момент смерти королевы, — объяснила Арбелла, — Тайный совет должен быть распущен и возобновлен только тогда, когда новый монарх утвердит властные полномочия. Джеймсу потребуется несколько дней, чтобы сообщить о своем новом положении, и еще больше времени ему потребуется, чтобы проделать долгий путь в Лондон, чтобы заявить права на свое королевство. В дни, когда не видно главы государства, может произойти катастрофа. Сесил попытался уничтожить доказательства, написанные королевой Елизаветой, исключающей Джеймса из списка наследников из-за его склонности симпатизировать испанским католикам…»

«Пытались?» — спросила Дороти.

«В Хардвик-холле с моей бабушкой безопасно», - прошептала Арбелла. «Моя бабушка — пожилая леди и нервничает из-за силы, которой будет обладать это письмо. Она не уверена, что даже обладание этим может быть обвинением в государственной измене.»

«Тетя Элизабет назвала своего наследника?»

Арбелла покачала головой. «Увы, нет, если бы она это сделала, у нас не было бы этой предательской атмосферы».

«Должно быть, она думала, что у нас будет время», - сказала Дороти.

«Мы все думали, что у нее будут годы, чтобы решить проблему», - пробормотала Арбелла. «Я был всего лишь ребенком, но даже я понимал серьезность ситуации». Ее голос затих, когда остальная часть группы из Остерли-Хауса подъехала к ним, леди Фрэнсис и лорд Генри Брук во главе.

«Моя мать…?» Начала Фрэнсис.

«Все устроено. Мы должны ехать к Айлвортской лестнице, где нас ждет баржа в Ричмонд», - крикнула Дороти, затем, кивнув Арбелле, повернула лошадь и направилась к реке.

Арбелла, сопровождаемая Фрэнсис и Дороти, спешила по извилистым коридорам Ричмондского дворца. Прошло несколько лет с тех пор, как она посещала его, но старое здание осталось прежним. Детальная роспись стен, обшитых панелями, красивые гобелены, мягкий свет подсвечников и напольные покрытия из роскошных турецких ковров.

Это был дом, который королева Елизавета всегда называла своей «теплой коробкой», местом, где она проводила как можно больше времени. Это также всегда было любимой королевской резиденцией Кейт Кэри, и именно поэтому они находились здесь. Она выбрала дом, в котором чувствовала себя наиболее комфортно, выполняя это последнее задание для своей любимой кузины и королевы. Даже если королева Елизавета не знала, дамы Мелузины знали, что она одобрит их план положить конец ее правлению.

Дверь открылась в тот момент, когда Арбелла постучала, впуская трех женщин в затемненную комнату. Фрэнсис всхлипнула, поспешив к кровати, где на огромной кровати с балдахином лежало почти безжизненное тело ее матери. Среди женщин, находившихся у постели больной, были сестры Фрэнсис: Маргарет и Элизабет, которые подхватили ее на руки и потащили вперед, в то время как Филадельфия Скроуп и Элеонора Кэри бесшумно передвигались, удовлетворяя последние потребности своей старшей сестры.

Арбелла и Дороти отошли, желая оставить скорбящих женщин наедине; обе также пытались сдержать рвотные позывы от запаха смерти, пропитавшего перегретую, душную комнату. Фигуры двигались во мраке, как призраки, все с одной целью — облегчить последние часы Кейт Ховард, графини Ноттингем.

«Дороти? Арбелла? Мои дорогие, так приятно видеть вас обоих.»

К ним приближалась сутулая фигура, тяжело опираясь на украшенную драгоценностями трость.

«Мама», - сказала Дороти с облегчением в голосе, опускаясь в реверансе и ожидая, когда искривленная артритом рука матери благословит ее. Арбелла тоже осела на пол.

«Встаньте, мои дорогие», - сказала Леттис, ее голос по-прежнему был мелодичным и теплым. «Мои дни в качестве королевы закончились, я могу еще раз вернуться к своему титулу вдовствующей графини Лестер. Я чувствую, что хотела бы, чтобы меня запомнили с большим стилем, чем просто леди Летиция».

«Как дела у тети Кейт?» — спросила Дороти, по-видимому, неспособная справиться с попыткой матери пошутить.

«Это будет скоро», - сказала Леттис, беря Дороти за руку. «Она долго страдала, и конец станет благословенным освобождением».

«А потом, тетя Леттис? Что произойдет?» — спросила Арбелла.

Леттис прошаркала к ближайшему креслу и опустилась в него. «Я вернусь в свой дом в Дрейтоне Бассетте в Стаффордшире. Кейт будет похоронена в гробнице Елизаветы как королева, и нашей уловке придет конец. Наконец-то у меня будет время, необходимое для того, чтобы оплакать моих прекрасных кузенов: Елизавету Тюдор, Марию Стюарт и Ральфа Фицалана».

Арбелла вытерла неожиданную слезу, вызванную словами Леттис. «А наследование?»

«Роберт Сесил удвоил охрану вокруг дворца. Вот почему ты не можешь остаться, Арбел», - сказала она. «Однако есть одно последнее задание, которое я должна выполнить, прежде чем мои королевские обязанности закончатся».

Леттис подала знак другой женщине, которая держалась в тени на протяжении всего этого разговора. Леди Кэтрин Ньютон, бывшая Пастон, и главный писец дам Мелузины, поспешила вперед. В руках она несла деревянный сундук.

«Миледи», - сказала она, делая реверанс Арбелле, которая показала, что ей следует встать.

«Что это?» — спросила Арбелла хриплым от волнения голосом.

«Когда твоя тетя Мэри, королева Шотландии, умерла, она завещала тебе свой часослов и кольцо с рубином, то, что было подарено ей, когда она была ребенком».

Арбелла кивнула. «Это мое самое ценное имущество», - подтвердила она.

«Там также был серебряный медальон, украшенный единственным бриллиантом».

Леттис улыбнулась, увидев выражение удивленного понимания на лице Арбеллы. «Ты знаешь о медальоне?»

«Моя свекровь, Мэри, подарила его мне после смерти Уильяма. Она сказала мне, что это чрезвычайно важно, но она не стала объяснять дальше.»

«Она была права, это имеет первостепенное значение. Бедная Мэри, она никогда не была сильной», - вздохнула Леттис. «Медальон был подарком королеве Екатерине от леди Изабель Бейнтон по прибытии Екатерины ко двору». Леттис сделала паузу, ее лицо внезапно побледнело от боли. Через несколько мгновений атака прошла, и она продолжилась. «Когда леди Кливс умирала, она призвала принцессу Елизавету к своей постели и завещала ей этот ларец. В нем содержатся доказательства наших секретов. Подписанное признание герцога Норфолка. Леди Маргарет Дуглас также объясняет роль, которую она сыграла в сокрытии детей Кэтрин, истинных наследников. Здесь есть письма Елизаветы и Марии, шифры ко всем нашим кодам, а совсем недавно Кэтрин написала правду о том, что случилось с королевой Елизаветой. Кейт Кэри добавила свое признание, как и я. Этот ларец твой, Арбелла. Вы можете делать с этим все, что пожелаете. Если вы считаете, что это поставит под угрозу вашу жизнь, тогда вы должны уничтожить это. Однако, если вы считаете, что это может уберечь вас и ваших детей, тогда вы должны придумать место, где это можно спрятать».

«Есть три ключа», - сказала Кэтрин Ньютон, выступая вперед и ставя шкатулку на стол рядом с креслом Леттис. Из потайного кармана в рукаве Кэтрин достала три маленьких золотых ключа и вложила их в руку Арбеллы. «Сначала вы должны повернуть центральный ключ, затем два оставшихся повернутся вместе, и замок откроется. Это новое дополнение. Мы чувствовали, что это защитит содержание».

Арбелла уставилась на Леттис. «Признания, — спросила она, — они подписаны?»

«Да, и свидетелем. На них также стоят печати всех тех, кто написал свои истории для «ларца».

«Но если это было найдено…» — начала Арбелла, ее разум лихорадочно соображал. «Это измена».

«Если вы не верите, что это доказывает путь законного наследника, тогда это освобождение», - прошептала Леттис. «Однако, поскольку у нас нет окон в души других людей и мы не можем контролировать их жалкие мозги, вы совершенно правы, реагируя страхом. Вот почему вы должны уйти до того, как прибудет охрана Роберта Сесила и дворец будет оцеплен. Но есть одно последнее завещание.» Леттис потянулась к кожаному мешочку, висевшему у нее на поясе на длинной золотой цепочке. «Мои пальцы слишком распухли, чтобы носить это больше,» сказала она,» но оно будет хорошо сидеть на ваших прекрасных руках».

Арбелла посмотрела вниз, когда Леттис надела ей на палец тяжелое кольцо с рубином, близнец того, что у нее уже было.

«Теперь, моя дорогая, если ты хочешь, мы должны замаскировать тебя под горничную Кэтрин. Она единственная, у кого есть разрешение уйти до того, как люди Роберта захватят власть, а ты должен быть подальше с гробом.»

«Конечно, тетя Леттис», - пробормотала Арбелла, все еще неуверенная в значении всего, что произошло между ними.

«Этим вечером ты останешься с Кэтрин в ее доме. Мы пошлем весточку Гертруде, чтобы она не волновалась».

«Но престолонаследие?» — снова спросила Арбелла.

«Ты должна подготовиться к успеху Джеймса, моя дорогая. Безопаснее позволить мужчинам играть в свои игры власти. По крайней мере, на данный момент.» Нарушая все правила этикета, Леттис заключила Арбеллу в материнские объятия. «Боже, помоги, милая Арбел», - прошептала она. «Пока мы не встретимся снова». Затем она присела в реверансе так низко, как только могла, прежде чем вернуться к постели Кейт.

«Подойдите, миледи», - прошептала Кэтрин. «Важно, чтобы мы доставили вас в безопасное место».

Арбелла позволила Кэтрин накинуть плащ на плечи, затем последовала за ней, испытывая облегчение от того, что они покидают сумрак камеры смерти, когда они поспешили прочь в сгущающуюся ночь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

«Но я не могу», - ахнула Арбелла, когда письмо из Оружейной коллегии выпало у нее из рук на стол.

«Вы самая старшая родственница старой королевы», - сказала леди Гертруда Рид, взяв в руки тяжелый пергаментный свиток и пробежав по нему глазами. «Вы, должно быть, главный скорбящий».

Арбелла вернулась в безопасное место в Остерли-Хаус через несколько дней после смерти старой королевы и провозглашения Джеймса королем.

Энн Брэдшоу заглянула через плечо Арбеллы, чтобы изучить спрос. «Здесь говорится, что как главный скорбящий вы обязаны устроить банкет после похорон, который должен быть оплачен вами полностью, и вы также должны обеспечить черной одеждой всех участников похоронной процессии», - прочитала она. «Моя дорогая, это будет стоить много тысяч фунтов — как бы ты за все это заплатила?»

Все собравшиеся женщины знали, что, несмотря на огромное богатство Бесс из Хардвика, у самой Арбеллы не было ни гроша. Когда она вышла замуж, ее содержание и поместья, дарованные ей Бесс, перешли к Уильяму. Его смерть и захват означали, что большая часть земель перешла к короне. В руках Арбеллы осталось всего несколько незначительных поместий, и они приносили очень небольшой доход.

«Деньги можно было бы найти», - вздохнула Арбелла. «Бабушка заплатила бы, но со всем, что произошло — особенно с предательством Уильяма — было бы лицемерием согласиться следовать за гробом». Она повернулась лицом к своим спутникам. «Я должна отказаться», - сказала она. «Я скажу, что, поскольку королева не желала видеть меня в своей компании при жизни, я не буду навязывать ей свое присутствие после смерти».

«О, Арбел…»

«Ничего не поделаешь», - отрезала она, опасаясь, что нарастающее сочувствие в зале перечеркнет ее твердое решение не плакать. «Принеси мне немного бумаги и перо. Я напишу в Оружейный колледж, чтобы отклонить это приглашение». Даже когда она говорила, волна гнева накатила на нее. Если бы престолонаследие сложилось в ее пользу, она была бы финансово обеспечена, чтобы организовать пышные похороны последней королевы эпохи Тюдоров. Весь скандал, устроенный Уильямом, был бы улажен, и она смогла бы должным образом почтить память своего предшественника.

Закрыв глаза, она представила себе эту сцену. Она должна была идти во главе похоронной процессии, за задрапированным пурпуром гробом, в котором лежало изображение королевы в натуральную величину: скипетр в ее руках и корона на голове. Гроб будет запряжен в колесницу четырьмя серыми лошадьми с развевающимися черными попонами, свисающими с седел. Рядом с ней был бы Чарльз Говард, граф Ноттингемский, и только ее доверенные леди Мелузина знали бы настоящую причину, по которой Чарльз будет плакать; что в гробу лежала его любимая жена Кейт, а не Елизавета Тюдор.

«Но кто займет твое место?» — спросила Бриджит.

Арбелла пожала плечами. «Кто-нибудь вмешается; я не сомневаюсь».

«Вероятно, это будет Хелена», - сказала Лиззи Брук. «Как вдовствующая маркиза Нортгемптон, она является самой высокопоставленной женщиной в стране после новой королевской семьи и тебя, Арбел».

«Но расходы?» спросила Энн.

Лиззи пожала плечами. «Ее муж, Томас, заплатит. Он сочтет это своим долгом. Он связан кровными узами со старой королевой. Помните, он был троюродным братом Анны Болейн, которая была матерью королевы Елизаветы.»

Арбелла мрачно уставилась на свое наполовину написанное письмо; отказаться от этой чести было душераздирающе, но она знала, что альтернативы нет. Глотая слезы и делая глубокие вдохи, чтобы унять начинающуюся внутреннюю дрожь, которую она чувствовала, она написала короткую записку, которую передала Энн.

Обратившись к другому письму, которое она получила тем утром, Арбелла вскрыла печать и развернула его. Ее глаза сузились, когда она прочитала официальную повестку от новой королевы-консорта, Анны Датской.

«Тебя приглашали ко двору, Арбел?» — спросила Лиззи.

«Да», - ответила Арбелла. «Королева написала, лично пригласив меня».

Несмотря на то, что ее тошнило от этой мысли, она знала, что приглашение означает безопасность, по крайней мере, на данный момент. Быть в центре королевского двора обеспечило бы ей дом, доход и способность оценивать ситуацию изнутри. Мысль о встрече с ее кузеном Джеймсом и его детьми была горько-сладкой. В глубине души она предпочла бы пригласить их к своему королевскому двору, а не получать крохи со стола Джеймса.

«Ты должна сообщить своей бабушке», - сказала Гертруда. «Мне сказали, что Дороти Перси и Пенелопа Рич будут сопровождать вас».

«А как насчет Роли?» — спросила Арбелла.

«Они при дворе, но ходят слухи, что, как только Сесил получит голову, он лишит сэра Уолтера поста капитана гвардии. Вполне вероятно, что он также потеряет многие из своих прибыльных импортных лицензий. Сесил и Уолтер годами конфликтовали; это будет момент мести Сесила».

Арбелла почувствовала, как ее гнев на Роберта Сесила снова нарастает.

«Без сомнения, в свите королевы Анны будут женщины из шотландского двора, — сказала Лиззи, — а также жены тех мужчин, которых новый король назначит в свои личные покои».

«Шотландские лорды, я полагаю», - добавила Энн. «Вы думаете, они такие дикие, как предполагают слухи?»

Арбелла рассмеялась, и это был первый неподдельный звук веселья, который она издала за некоторое время. «О, Энн, ты забавная. Они всего лишь люди, а не дикие существа.»

«Какое разочарование», - вздохнула Энн. «Возможно, было бы забавно покрасить себя в синий цвет с помощью woad и притвориться дикарями».

Арбелла и Лиззи засмеялись, но Гертруда бросила на них возмущенный хмурый взгляд. «Это не повод для смеха», - отрезала она. «Новый режим не захочет, чтобы ему напоминали о прошлом. Тюдоры мертвы, Стюарты правят безраздельно. Как там сказала однажды старая королева: «Мужчины всегда поворачиваются лицом к восходящему солнцу»? Во дворце появилась новая семья; тем, кто хочет продвинуться, лучше напомнить, что сейчас правят Стюарты. Их слово — закон; все, что было раньше, отбрасывается в сторону, когда они изобретают нас заново».

Над женщинами повисло молчание, каждая обдумывала слова Гертруды и перемены, которые вскоре поглотят их. Арбелла задавалась вопросом, где бы она оказалась в этом странном новом мире: на стороне дьявола или ангелов? Если Генри и Джордж Брук продолжат осуществление своего плана, примет ли страна ее как Тюдор или отвергнет как узурпирующую власть Стюарт? Впервые в его жизни она почувствовала облегчение от того, что ее сын не носил ни одного имени, хотя в его жилах текла кровь обоих.

В очередной раз она задумалась о мудрости сюжета, который братья Брук плели вокруг нее. Мало кто за пределами непосредственного королевского двора понимал происхождение Арбеллы и, следовательно, ее притязания на трон, а число тех, кто знал о ее браке и двух детях, было значительно меньше. Если бы она поднялась до такого положения, шкатулка с признаниями, данная ей леди Кэтрин Ньютон, могла бы стать ее способом удержать корону и представить своих детей в качестве законных наследников. Точно так же коробка, полная таких опасных, предательских документов, может быть подписью под ее смертным приговором.

«Ты оставишь Генри в его нынешнем жилище?» спросила Лиззи, ее голос прорвался сквозь бурлящие мысли Арбеллы.

«Да, и Энни останется в доме Маркиза в Пембрукшире», - сказала Арбелла. «Там она в безопасности».

Арбелла поднялась, не в силах оставаться на месте. Для нее было облегчением узнать, что ее дети в безопасности, но сам факт, что их приходилось прятать, приводил ее в бешенство. Пока она была заперта в гостиной в Остерли-хаусе, в политические игры играли люди с меньшим образованием, чем у нее, люди, чьи собственные планы определяли их решения и суждения. Каждый из них надеялся, что сможет сблизиться с королем, повысить свое положение при дворе таким образом, который был невозможен для мужчин во времена правления Джейн, Марии и Елизаветы. Женщины так долго удерживали баланс сил, что жадные мужчины из Тайного совета захотели вернуть его в мужские руки. Чего бы это ни стоило стране.

«Будь ты проклят, Уильям!» Арбелла взорвалась, напугав окружающих ее женщин.

«Арбел?» — спросила Бриджит. «Ты хорошо себя чувствуешь?»

«Не беспокойся о моем здравомыслии, Бриджит», - ответила она. «Я думала об этой запутанной паутине лжи, наследовании, скрытых наследниках и проклинаю своего мужа-дурака. Если бы он был здесь, тогда у нас была бы возможность отстаивать наши права, но с его смертью, обвиненный в государственной измене, мое положение ухудшилось. Я не только женщина с тем, что считается слабыми притязаниями на трон, я вдова предателя, и, как таковая, мне нельзя доверять».

Дверь в гостиную открылась, и они обернулись, чтобы увидеть управляющего леди Гертруды.

«Миледи,» сказал он с почтительным поклоном,» к леди Арбелле пришли гости. Виконт Шаворт, мистер Эдмунд Шекспир и миссис Эмилия Ланье…»

Гертруда указала, чтобы их показали со всей поспешностью.

«Какие новости из Лондона?» — спросила Арбелла, спеша к троице.

Двое мужчин отвесили глубокие поклоны, в то время как Эмилия сделала реверанс.

«Встаньте», - рявкнула Арбелла, затем пожалела о своей резкости и, смягчив тон, пригласила посетителей присесть у камина. «Скажи мне, что произошло?»

«Как вам известно, миледи, неделю назад Роберт Сесил и его люди провозгласили власть короля Якова на лужайке Тилт-ярд-грин напротив Уайтхолла», - начал Эдмунд Шекспир, младший из двух мужчин. «Затем вельможи из Тайного совета и Гильдий организовали процессию к Ладгейту в Лондонском сити, где они еще дважды прочитали воззвание, прежде чем заявить о владении Тауэром от имени короля».

Арбелла не смогла скрыть содрогания, когда ледяная рука, казалось, прошлась по ее позвоночнику. Куда бы она ни повернулась, прошлое тянулось, чтобы обвить ее своими щупальцами, подводя ее все ближе к сердцу тайны. Маршрут, по которому пошел Сесил, был таким же, как и у ее мужа, когда он предпринял свой собственный ошибочный и сорванный рейд, чтобы претендовать на трон. Его, однако, захватили в плен, за которым последовало унижение из-за того, что его признали предателем. Он был казнен несколько дней спустя. Роберт Сесил, казалось, издевался над ней каждым своим движением.

«Я знаю это», - сказала она, ее голос был жестким от гнева и разочарования. «Мой кузен Джеймс — король Англии и Шотландии».

«Может быть, это и так, миледи, но все не так, как кажется…» — начала Эмилия Ланье.

«Вы не должны падать духом».

«Что ты имеешь в виду, Эдмунд?» Спросил Арбелла, перебивая Эмилию, его зеленые глаза блестели от возбуждения; в сочетании со светлыми кудрями и веснушками он выглядел намного моложе своих 23 лет. Вот почему, подумала она, он был таким успешным актером; у него была моложавая внешность, которая делала его идеальной Джульеттой, идеальной Розалиндой, дерзкой Беатриче или дерзкой Виолой.

«До моего брата Уилла дошли слухи от его благородных спонсоров».

«Какие слухи?» — подсказала Арбелла.

«Он утверждает, что лорд Бошамп на западе собирает силы. Он намерен бросить вызов королю…»

«Есть и другой слух, моя дорогая Арбел,» прервал Джордж Шаворт. «Ходят слухи, что в Брюсселе эрцгерцог Альберт и инфанта Изабелла объявлены королем и королевой Англии и вскоре намереваются силой занять свои троны. Это настоящая причина, по которой Сесил и Тайный совет отступили в Тауэр; они готовятся к битве.»

«Миледи, это шокирует», - ахнула Энн, ее лицо становилось все бледнее.

«Чума — это еще один фактор», - добавил Эдмунд. «Это опасно. Тысячи лондонцев умирают, и ходят слухи, что это проклятие, наложенное иностранным королем. Уильям считает, что его начало может отсрочить прибытие Джеймса. Он предлагает свою поддержку вашему делу, поскольку считает, что этот период без монарха — идеальное время для других претендентов, чтобы воспользоваться ситуацией».

«Спасибо тебе, Эдмунд», - сказала Арбелла. «Ты можешь передать своему брату, мастеру Шекспиру, что я благодарен за его поддержку. Однако ему не мешало бы пока дистанцироваться. Это безопаснее для нас обоих и позволит ему свободно перемещаться среди своих спонсоров. Его информация всегда достоверна. Если нам понадобятся его связи, я пошлю одну из моих женщин. Однако предупредите его, чтобы он не совершал ничего предательского на бумаге».

«Да, миледи», - сказал Эдмунд и, кивнув на прощание каждой из женщин, с поклоном вышел из комнаты.

«Иди с ним, Джордж», - сказала Арбелла. «Вы знаете, как легко он отвлекается — один взгляд на хорошенькое личико на обратном пути в Саутуорк, и он не доставит сообщение Уиллу в течение нескольких дней».

Джордж поклонился в знак согласия и поспешил из комнаты.

«Эмилия, ты веришь этим слухам?» Спросила Арбелла.

Ее подруга слегка натянуто улыбнулась. «Да, Арбел, хочу», - ответила она.

Арбелла позволила словам проникнуть в суть. Джеймс, возможно, и был провозглашен королем, но, казалось, еще не все потеряно. Генри Кобэм сказал то же самое. Позвольте Джеймсу занять трон, а затем, когда он потерпит неудачу, будет легче расчистить путь законным наследникам. Если лорд Бошан и Инфанта не доберутся туда первыми, подумала она.