Загубленная добродетель

Глава 16

Я постучал в дверь Вероники. Когда она открыла его, она сделала плохо сыгранное удивленное лицо, закрывая халат на своем очень обнаженном теле. Это было прекрасное тело, от которого немногие мужчины отказались бы, но оно оставило меня раздражающе холодным.

«О, я не ожидал тебя так скоро. Я принял душ».

«Должен ли я вернуться позже?» Я спросил, даже если бы знал ответ.

Она схватила меня за плечо с пренебрежительным смехом. «О, нет. Не будь смешным».

Я шагнул в коридор ее квартиры. Он был меньше, чем тот, который я делил с Анной, но все равно недешевый. Ее муж, вероятно, заработал хорошие деньги на этой нефтяной вышке, в то время как его одинокая жена искала компанию таких мужчин, как я.

«Входи», — сказала она, ведя меня на кухню. «Может быть, вы можете взглянуть и на мой стол? Это шатко».

Я кивнул и присел на корточки, чтобы осмотреть стол. Вероника расположилась прямо рядом со мной, ее халат медленно развязался и обнажил длинные ноги и намек на бритую киску.

Я всмотрелся в ее лицо. Он говорил на понятном языке. Она хотела ночь, полную горячего секса, и она знала, что я мужчина, который может это обеспечить.

Проблема была в том, что моя голова была не здесь. Я не мог перестать думать об Анне, о нашем разговоре, и о том, как участился мой пульс, когда она флиртовала со мной. Анна тоже хотела меня для веселья, которое я мог бы обеспечить. Я никогда не возражал против того, чтобы быть парнем-флиртом, но с Анной эта идея просто не устраивала меня.

Вероника коснулась моего плеча. «Santino?»

Я еще раз взглянул на ее киску. Я мог бы провести ночь, трахая одинокую, возбужденную женщину, или я мог бы вернуться наверх. За что?

Я больше не был уверен, чего хочу. Анна. Определенно. Это была чертова проблема.

Я вскочил на ноги. «Стол в порядке. Позвольте мне сейчас проверить окно». Я шагнул к окну, которое было заклинило, но я не мог понять, как я мог это исправить.

«Хочешь бокал вина?»

Я покачал головой. «Я должен идти».

Не дожидаясь ответа, я вышел из квартиры и поспешил вверх по лестнице. Анна стала моей преградой.

Я пошел, чтобы отпереть дверь, но она больше не была заперта. Я распахнул дверь и ворвался внутрь. Анны не было в ванной. Я нашел только ее ночную рубашку, брошенную через край ванны. Я развернулся и проверил ее спальню, даже если бы знал, что и там ее не найду. То, что я нашел, было ее мобильным телефоном. Она, вероятно, подозревала, что мы вставили в него маячок. Она хотя бы понимала, насколько опасно для нее было бегать без возможности связаться со мной?

«Черт возьми!» Я взревел, когда бросился вниз по лестнице и постучал в дверь Вероники. Она открыла мгновение спустя, выглядя смущенной. «Мне нужна твоя Веспа. Моя сестра сбежала, и мне нужно отправиться на ее поиски».

Она сняла ключ с крючка на стене. «Ты хочешь, чтобы я позвонил в полицию?»

«Нет», — отрезал я, схватив ключ от гребаной Vespa и поспешил вниз по лестнице. Поездка на машине заняла бы больше времени, поэтому, даже если бы я ненавидел желтую вещь, это сослужило бы мне лучшую службу, если бы я хотел найти Анну как можно быстрее.

Я пробирался сквозь пробки, сожалея, что не проверил сообщение Анны. Куда бы французский казанова, такой как Морис, взял Анну? Наверное, в какой-нибудь уютный уголок, где он мог бы обхватить ее лапами.

Бля, а что, если с ней что-то случилось? Я никогда не прощу себя.

Сначала я направился к Эйфелевой башне. Слишком много людей собралось на траве под стальной конструкцией, пили вино и болтали, несмотря на холод. Я нигде не видел Анны. Я вскочил обратно на Веспу и помчался прочь. Одним из самых романтичных мест ночью был район вокруг Нотр-Дама, особенно набережная Сены.

Когда я спешился с Vespa в пункте назначения, я последовал своей интуиции. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти место, где собралось много пар с видом на церковь и Сену, чтобы заняться этим.

Но я нигде не видел Анны. Я обыскивал окрестности еще час, пока не сдался и не направился к Монмартру. Но я и там ее не нашел. Паника начала нарастать.

Если я не найду Анну до утра, мне придется подумать о том, чтобы позвонить Данте, чтобы он мог организовать помощь. Я не мог рисковать, ожидая слишком долго, прежде чем поднять тревогу. Если бы ее похитили, каждый час имел значение. И о вызове полиции не могло быть и речи.

Было четыре часа утра, когда я направился обратно в квартиру. Моя рубашка прилипла к моему потному телу, а в венах все еще пульсировал адреналин.

Я припарковал Vespa на улице и замер, когда заметил Анну перед зданием. У нее не было ключей, поэтому, конечно, ей пришлось ждать перед ним. Я направился к ней, разрываясь между подавляющим облегчением и яростью.

Губы Анны были опухшими, как будто она провела ночь, приклеившись к губам Мориса, или хуже… Одна только мысль заставила мою кровь бурлить от ревности и ярости.

«Тебе повезло, что я должен защищать тебя, иначе я бы тебя убил!» Я зарычал, схватил ее за руку, открыл дверь и потащил ее наверх.

К моему удивлению, Анна последовала за мной без особого протеста.

Я отпустил ее, как только мы оказались в нашей квартире и вдали от любопытных глаз. «Где, черт возьми, ты был?»

«Ты в отвратительном настроении. Разве француженка не развеселила тебя? Она отдала тебе свою Веспу в качестве благодарности, я полагаю.»

«Где, черт возьми, ты был?» Я попал ей в лицо, так что был очень близок к взрыву. Я сразу почувствовал запах алкоголя в ее дыхании. «Ты пьян?»

Она усмехнулась. «Может быть. Я думаю, что мы разделили две бутылки очень вкусного вина».

Я стиснул зубы. «Ты встречался с Морисом?»

«Я сделал. Почему ты должен быть единственным, кто веселится?»

Я бы нашел ублюдка и отрубил ему голову. «Что случилось?»

Я даже не был уверен, почему спрашиваю. Губы Анны были опухшими, волосы взъерошенными, а блузка застегнута не так, как надо. Даже идиот мог догадаться, чем она занималась с Морисом. Может быть, мне следовало этого ожидать. Анна была восемнадцатилетней девушкой, которая наконец почувствовала вкус свободы. Она пыталась соблазнить меня неделями — черт возьми, уже месяцы — конечно, в конце концов она нашла бы кого-то другого, кто унял бы ее зуд.

Сожаление было горьким во рту. Почему я не принял ее предложение? Почему я должен был вести себя благородно, когда я решительно не был?

Анна криво улыбнулась. «Это город любви, как ты думаешь, что случилось?»

Я кивнул, сдерживая свою ярость так глубоко, как только мог, даже когда мне хотелось рычать. Анна не была моей, никогда не была и никогда не будет, но моему сердцу было все равно. Я ревновал.

«Надеюсь, это стоило того, чтобы вывести меня из себя. Потому что с этого дня я ни на секунду не упущу тебя из виду».

«Это так?»

Я ничего не сказал, только посмотрел на нее, даже если было больно смотреть на нее, когда доказательство того, что она сделала с Морисом, кричало на меня. Я ни с кем не встречался больше месяца, потому что Анна проникла в мою голову и не уходила.

Анна пожала плечами. «Хорошо». Она начала расстегивать рубашку.

«Что ты делаешь?»

«Если ты последуешь за мной, куда бы я ни пошел, я мог бы также раздеться прямо здесь».

Все еще не закончил играть?

Я не отреагировал.

Анна расстегнула блузку, обнажив один из тех кружевных бюстгальтеров, которые я всегда видел валяющимися в ванной. Затем она расстегнула молнию на задней части юбки и позволила предмету одежды упасть на пол. В одном нижнем белье она была зрелищем. Но я не доставил ей удовольствия, проверив каждый дюйм ее тела, даже если бы захотел. Я видел ее обнаженной, запомнил каждый дюйм ее тела.

«Я сейчас иду в ванную», — сказала она, поворачиваясь, показывая мне круглые шары. Она наклонилась вперед, чтобы поднять юбку. Струна ее стрингов между ягодицами дразнила меня и едва прикрывала ее киску.

У меня могло бы быть это, если бы я не пытался быть добродетельным идиотом. Теперь Морис держал свои лапы по всей этой потрясающей заднице, а я оттолкнул Веронику.

Может быть, я должен спуститься к ней. Она, вероятно, все равно позволила бы мне трахнуться, даже после того, как я отказал ей раньше. Я мог бы выебать гнев из своей системы, мог бы выебать Анну из своей системы.

Анна неторопливо вошла в ванную и оставила дверь открытой. Я не последовал за ней, но я наблюдал за ней через открытую дверь. Она расстегнула свой лифчик, обнажив груди идеальной формы, которые заполнили бы мои руки, если бы я их размял. Несмотря на ее стройную фигуру, у Анны не было маленькой груди. Она, наконец, сняла свои стринги и бросила их в корзину для белья. Мысль о том, что Морис видел ее такой, была чертовски невыносимой.

Я развернулся и направился в свою спальню. Анна всегда принадлежала Клиффорду, всегда принадлежала кому-то другому, и именно поэтому она была мне запрещена. Это никогда не беспокоило меня, потому что на данный момент она почти была моей, даже если у меня никогда не было ее в первую очередь. Делить ее с кем-то в настоящее время было слишком чертовски для меня.

Я снял с себя одежду и лег. Я слушал звук душа, испытывая еще более глубокое чувство сожаления.

Я желал Анну. Я все еще хотел ее.

Почему я все еще сдерживался?