Захрепиха

Глава 17

Бабки ждали их на погосте, там, где прошлый раз на Наташу попытался напасть мытарь.

Среди покосившихся палок стояли одна за другой. Фина чуть впереди, Игнатовна сзади.

— А ну, домой, лахудра! — крикнула вдруг Игнатовна заполоше. — Память потеряла? Забыла, кому прислуживаешь?

Съёжившись как от удара, заполоша вынуждена была остановиться. Прижавшись к Наташиным ногам, отчаянно попыталась удержаться на месте, но ослушаться бабку не смогла.

— Домой, сказала! Живо! — снова рявкнула Игнатовна.

С тихим всхлипом, кикимора принялась уменьшаться в размере, а обернувшись пёрышком, медленно поплыла в сторону деревни.

Фина стояла молча. Удерживаемая среди людей зловещей силой она заметно сдала сейчас — бесцветная кожа провисла, ввалившиеся в глазницы глаза подёрнулись мутью.

Наштукатуренное лицо Игнатовны совсем повело на сторону, из-под трещинок на коже то ли сочились капли, то ли лезли белые червяки…

— Что это с ними? — передёрнулась Люська.

— Сама не пойму, — Наташа с брезгливой жалостью разглядывала противниц.

— Из-за вас всё! Из-за вас нам так тошно-то! — Игнатовна вздохнула фальшиво, промокнула глаза словно от слёз. — Жили себе бабушки и жили. Вас не трогали! Никому не мешали! Не делали зла!

— Никому? — возмутилась Раиса. — Что вы с людьми творили? В кого превратили Дашу?

— Что, что… — буркнула Игнатовна. — Сами знаете — спасали всех. Как могли, так и спасали! Старалися как могли!

— Натэлу тоже спасали? И Николая? — Люська едва сдерживала себя, чтобы не вцепиться в мерзких старух.

— И её спасали, — согласно кивнула бабка да забормотала безостановочно. — Всех, всех спасали. Всех! Всем-всем помогали!

— Пусть вернёт Дашулю! — потребовала Раиса. — Без дочки я никуда не уйду!

— Так вернули её! — Игнатовна изобразила удивление. — Здеся она. Ты ж сама видала! Разговаривала с ней.

— Это не Даша. Это обманка!

— Какая есть, такой останется! Радуйся тому, что обратно пришла.

— Пусть она скажет! — Люська кивнула на бабу Фину. — А ты не лезь, поняла? Примолкни!

— Да не скажет она. — пустилась причитать Игнатовна. — Сами видите, что с горемычницей нашей! Довели бедняжечку! Вот и делай после доброе людям!..

— А если мы очень-очень попросим? — вкрадчиво промурлыкала Люська. — Вы возвращаете девочку и наших друзей, а мы покидаем вашу деревню.

— Не выпустят вас, — медленно проскрипела Фина. — Захрепиха-матушка дорогу перемкнёт.

Бабка попыталась шагнуть вперёд, но едва не свалилась. Игнатовна вовремя посунулась из-за спины, поддержала обессилившую товарку.

— Держися, Финушка, — запричитала она. — Захрепиха ужо напоена. Сейчас, сейчас тебе полегчает.

Игнатовну и саму шатало по сторонам, видно было, что бабкам реально нехорошо.

— Как вы достали! — скривилась Люська и повелела. — Натаха, давай!

— Что давать? — переспросила Наташа растерянно.

— Покончи с ними. На что способен твой оберег?

— К-как покончить? — вдруг испугалась Наташа. Она с ужасом осознала, что от неё ждут определённых действий. Вот только одно дело — защищаться, другое — первой напасть на беспомощных старух.

Фина подняла голову и растянула в улыбке беззубый рот. Из глазницы показался рыхлый слизень, свернулся розовым незрячим зрачком.

— Подойди, деточка. — проскрипела натужно бабка. — Подойди поближе, я что шепну.

— Не вздумай! — остановила Люська. — Действуй отсюда.

— Я про девочку что скажу. — продолжила соблазнять Фина. — Научу, как… её… вернуть…

— Про Дашу? — Раиса бросилась вперёд с лёгким вскриком. Она хотела подхватить Фину, да та оказалась проворнее, первая вцепилась в женщину.

Игнатовна повисла с другой стороны, не давая Раисе и шевельнуться.

— Проиграли, проиграли! — довольно завизжала она. — Нас просто так не возьмёшь!

— Крепче держи, — простонала Фина. — Супротив колдуна на обряд пойдёт… предательство чую… затевает что-то… извести нас хочет…

Люська кинулась было Раисе на помощь, да пошатнулась земля, послышался то ли стон, то ли вздох. Из заходившей волнами травы полезли на свет мытари. Костяными ссохшимися мумиями ворочались, поднимались, гонимые вечным голодом. Волна смрада накрыла Наташу, от едкой вони засаднило глаза.

— Люся! — Наташа потянулась за приятельницей и не успела — ближайший мертвяк обхватил когтями кроссовку, рванул книзу.

Люська рухнула навзничь, и тут же в неё вцепился другой мытарь. Принялся рвать когтями курточку, торопясь добраться до нежной плоти.

— Еда! Еда! Голодно! — погост оживал, всё вокруг шевелилось. Привлечённые человеческим запахом, всё новые и новые мытари лезли из постылых могил.

— Сколько их здесь! — ужаснулась Наташа, направляя на мертвяков разом потеплевший оберег. С силой, не угадывающейся в таком маленьком украшении, тот дрогнул да выстрелил снопом золотистых лучей. Осыпав погост сияющим дождём, обездвижили они мертвяков, оплели прочной сетью, не дали и шевельнуться.

Только бабки возились теперь среди травы, удерживая обессилившую Раису.

— Сюда, милыя! — громко заверещала Игнатовна. — К нам, цыплятушки! Ждём! Ждём!!

Фина следом просвистала пронзительно — так, что пригнулись стволы, теряя листву и ветки. Откуда только силу взяла!

И отозвались, показались из-за деревьев другие! Раскоряченными корнями полезли на помощь бабкам, тяжёлыми корягами поковыляли, внемля призыву. Щетинясь иссохшими иглами, заскользили по воздуху еловые ветви. Над ними кружили чёрные комья — из-под спутанной шерсти-травы торчали острые колючки, дёргались в предвкушении длинные стебли-хлысты. Сам лес поднялся, чтобы поддержать ведьм!

Гигантский сучок кузнечиком скакнул прямо к Наташе, пошевелил мощными усами-отростками, нацелился схватить, порвать…

— Давай же, Натаха! — прохрипела из травы Люська. — Не телись! Покончи с ними.

— Наташа! — простонала Раиса. — Помоги нам! Прошу!

На миг Наташу охватила тоска, защемило где-то под сердцем. Она будто прощалась сейчас с чем-то родным и привычным, понимала, что в этот момент для неё поменяется всё! Жизнь разделится на «до» и «после», отрезая беззаботное прошлое.

— Не бойся, внучка! — шепнул откуда-то бабушкин голос. — Пора, деточка! Прими дар!

— Я готова! Готова! — решившись, Наташа откликнулась, потянулась навстречу поднимающемуся от оберега теплу. Накаляясь всё больше, кулон завибрировал в руке. Казалось, он плавится, впечатывается с обнажённую ладонь… Сильная боль пронзила всё тело, а следом за ней потоком хлынула сила! Наташу оторвало от земли, повлекло в вверх.

Снизу послышались возгласы и крики. Но она не вслушивалась в них — ей сделалось удивительно легко. Направив из ладони сноп лучей, без сожаления он прожгла Фину, а следом Игнатовну. Бабки упали кучками пепла, и сразу спали их чары — другие разом отступили, потянулись обратно в лес. Огромный сучок-кузнечик присоединился к почившим старухам — не удержавшись, Наташа сожгла и его. От мытарей вовсе ничего не осталось. Лишь обугленные палки скорбным воспоминанием торчали из старых опустевших могил.

— Вот это фейерверк! — чумазая Люська кое-как поднялась на ноги. — Ну ты дала, мать! Поаккуратнее в следующий раз, ладно?

Переполненная эмоциями Наташа только и смогла, что кивнуть головой. Ей нужно было прийти в себя. Отдышаться.

— Чем ты их? — Раиса смотрела ошеломлённо. — Не могу поверить! Просто не укладывается в голове!

— Оберегом… кажется… — Наташа разжала опустевшую ладонь. На коже осталась лишь метка в виде ожога — круг с причудливым переплетеньем линий, одолень-трава.

Рассматривая её, все склонились над Наташиной рукой, совсем не заметив Натэлу, наблюдающую за ними со стороны деревьев.

Это была она и не она! Полупризрачная фигура трепетала под лёгкой рябью, из-под неё проступало иное лицо, длинные причудливые косицы сменяли аккуратную стрижку! Натэла словно двоилась, один из образов сменялся другим… Удовлетворённо покивав себе, Натэла всплыла к небу, потянулась над лесом в сторону сидящей у ориентира Захрепихи. Нужно было спешить, чтобы успеть спасти Николая и девочку Дашу.