Захрепиха

Глава 19

Никакого дерева они не нашли. Не смогли отыскать и фигурки-души, чьи огоньки успели погаснуть.

— Улетели… — бормотала под нос заполоша. — Как захряпы раздела, так разом и отлетели, бедняжечки. Их теперя ничто не удержит.

Просеменив чуть вперёд, она радостно вскрикнула и следом запричитала:

— Ой, девчоночка! Здеся! Сюда! Да что ж это деется! Что творится!..

Среди травы лежала неподвижная Даша — холодная и бледная до синевы.

— Доча! Доча! — Раиса крепко прижала к себе безвольное тело, изо всех сил попыталась согреть. — Мама пришла, тебя больше никто не обидит!

Заполоша крутилась возле них. Поглаживала малышку крыльями, дула на закоченевшие руки.

— Позвольте мне… — Наташа с уверенностью пристроила ладонь с отпечатком одолень-травы на сердце девочки. Из ладони заструилось тепло, мгновенно согрело Дашу — девочка порозовела и шевельнулась. Едва улыбнувшись матери, снова прикрыла глаза, задышала спокойно и ровно.

— Спит, — прошептала Наташа, осторожно убирая руку. — Ей нужно восстановиться. Донесёте, Раиса? Или помочь?

— Конечно, донесу! — Раиса смотрела на Наташу с благоговением. — Спасибо! Спасибо тебе! Я… для тебя… что хочешь сделаю! Только скажи!

— Перестаньте, — отмахнулась Наташа. — Это не моя заслуга.

— Твоя, твоя, — возразила Люська. — Кулон теперь часть тебя, вы с ним неразделимы! Твоё желание подсказало ему действие, вернуло девочку к жизни.

Наташа не стала спорить. Отрицать очевидное было глупо, и она подумала теперь про Николая с Натэлой, попыталась представить, где могут находиться они.

— В деревне. — подсказал то ли внутренний голос, то ли оберег. И это оказалось действительно так.

Натэла с Николаем ждали всех в доме колдуна. Николай выглядел измученным и усталым. Натэла что-то втолковывала ему, успокаивающе поглаживая рукав рубашки.

— Нати! — Люська бросилась к подруге обниматься. — Я так и знала! Тебе ничего не смогли сделать!

— Я тоже рада тебе, дорогая, — мягко улыбнулась Натэла. — Вижу, с девочкой тоже всё хорошо.

Таша у печи играла с Тихоном в щепочки. Домовый выписывал ими на рассыпанной золе неуклюжие каракули, а Таша пыталась угадать, что это такое. Увидев мать и сестру, девочка завизжала от восторга:

— Мамочка! Даша! Пришли! Пришли!

Её радостные крики не смогли пробудить тётку Таю в импровизированном магическом кругу на повальной ляде. Она так и сидела безучастная ко всему, легонько покачиваясь из стороны в сторону.

— Тихон, запри двери! — деловито скомандовала Люська. — Наташа, сделай новый запор от колдуна.

— Нет его, — спокойно проинформировала Натэла. — И Захрепихи больше нет.

— Нету! Нету! — заполоша заскакала по комнатушке, поднимая крыльями пыль.

— Как — нету?? Расскажи! — одновременно потребовали Люська с Наташей.

И Натэле пришлось вкратце поведать о случившемся в лесу.

— А ты? Как спаслась ты? — не терпелось выяснить Люське.

— Погоди, — Натэла полезла в подпечье, потянула оттуда юлу.

Подхватив игрушку, запустила кружить перед молчащим Николаем. Старенький волчок вертелся всё быстрее, а вслед за ним менялось и выражение лица мужчины. Боль, растерянность, потрясение последовательно возникали на нём, и, наконец, Николай не выдержал — сорвавшись с места, выбежал из дома прочь.

— Капитан! — изумилась Люська. — Куда вы?

— Николаша! — Тихон заторопился следом, да Натэла удержала. — Пусть побудет один. Ему нужно принять правду.

— Какую правду, Нати? Ты про что?

— Про бабушку. Про детство.

— Откуда вы знаете? — удивилась Раиса.

— Юла рассказала. Мне раньше, а теперь и ему.

Наташа осторожно прикоснулась к игрушке и вздрогнула — так неожиданно ярко и быстро перед глазами пустились мелькать картинки. В каждом кадре были они, невысокая пожилая женщина и маленький мальчик — гуляли в лесу, на пару тащили корзину с грибами, весело возились в огороде… Женщину Наташа не рассмотрела как следует, да и не стремилась к тому — она просто поняла, что перед ней бабушка Николая.

— Это… — начала Наташа.

— Послание внуку. В нём правда. Память. Корни.

— Какое послание, Нати? — переспросила Люська. — Нам нужен перевод!

— Юла — послание. Бабушка оставила ему весточку через любимую игрушку. Чтобы он мог узнать, как всё было на самом деле.

— Поверить не могу! — прошептала Наташа. — Он так тепло отзывался про деда…

— Возможно, виной тому иллюзия, среди которой он жил, — предположила Натэла.

— Хозяин заморочил. — неожиданно признался Тихон. — Чтобы мальчонка принял его за родню.

— А ты почему смолчал? — возмутилась Наташа.

— Не можно нам противу хозяев идти, — виновато забормотал Тихон. — В подчинении состоим, испокон веку так повелося.

— Зачем тогда дед взял с него клятву? — Раиса никак не могла разобраться в этой истории.

— Думаю, колдун был связан обязательством. Захрепиха… бабушка Николая не смогла спастись, но потребовала уберечь внука. Силу, которую так жаждал заполучить колдун, она передала деревяшке, сделала из неё зацеп. И наложила заклятку — этот зацеп никто не мог взять в руки. Только Николай.

— Погодите. Погодите, — взмолилась Раиса. — Эта сила держала здесь поднятых. Так?

— И мытарей пробудила, — кивнула Натэла. — Сказался побочный эффект.

— И что? Все были довольны — поднятые жили себе благодаря этому зацепу. Сами изводили людей, чтобы поддержать Захрепиху. Она же добрая была… а питалась душами… Я видела, как колдун цедил… — Раиса почувствовала дурноту и смолкла.

— Подпитка нужна была для того, чтобы колдовство колдуна продолжало работать. — объяснила Натэла.

— И всё-таки я не понимаю… — задумчиво протянула Люська. — Если бабка знала, что затевает колдун, почему не сбежала? Или не передала силу Николаю?

— Маленькому мальчику? Он бы не справился с ней.

— А теперь… когда Николай вынул зацеп? Почему не принял силу на себя?

— Сила пошла на месть, уничтожила колдуна. — Натэла устало потянулась. — Так долго я давно не говорила. В горле пересохло. Тихон, принеси хотя бы воды.

Запечник заметался в поисках подходящей тары, а Люська снова пристала с вопросами.

— Нати! Они же могли нейтрализовать мальчишку. Хотя бы ту же захряпу состряпать. Зачем было с ним возиться? Растить?

— Не забывай, что Николай один мог прикоснуться к зацепу. И колдун это знал.

— Но зачем к нему прикасаться? Зачем его вынимать?? Они прекрасно обжились здесь, творили чёрные делишки, пожинали плоды…

— Не берусь сказать точно. Колдун был себе на уме, вот и держал Николая в запасе. На случай, если понадобится вынуть зацеп. Возможно, ему уже тогда хотелось перебраться из деревни. Попробовать другой жизни. Познать большую власть. Поэтому и отправил Николая подальше, чтобы не соблазняться выбором. А теперь, когда тот вернулся, решил рискнуть.

— Колдун не думал, что зацеп сработает против него?

— Получается так. Бабушка Николая смогла это скрыть.

— А твой браслет, Нати! Твоя сила?

— Браслет потерялся. — Натэла с наслаждением отпила воды из щербатой чашки. — А сила со мной. Я немного слукавила, Люсь. Подыграла, чтобы они поверили. Прости, что заставила тебя переживать.

— Поэтому и с захряпой не вышло. — сообразила Наташа.

— Не только поэтому. Фина очень сильная была. Чтобы справиться с её колдовством, мне пришлось подключить и Марину.

— Марину? — не поняла Наташа.

— Сестру. Она сейчас далеко, но постоянно на связи.

— Да уж… — насупилась Люська. — Провела меня как девчонку! Тебе бы в театре представления устраивать. Стала бы примой.

— Поздно, я слишком стара и ленива, — Натэла легонько щёлкнула Люську по носу и с лёгкостью поднялась. — Предлагаю совершить важный символический акт — сжечь наши с Дашей захряпы! Тихон, сообрази-ка нам костерок!

С Тихоном и заполошей прощались возле машины.

— Я сразу вернусь, — повторял домовым Николай. — Прихвачу в городе еды, гостинцев вам привезу. И платок с красными цветами, как ты просила.

Заполоша кивала и всхлипывала, Тихон крепился, молчал.

— Завтра уже буду здесь. Обернусь мигом. — у Николая чуть дрогнул голос, до того сделалось жалко приунывшую парочку.

— К чему эти сложности! — Люська потянулась поправить заполоше косичку. — Пусть тоже в город прокатятся, им же интересно.

— Нельзя нам, — вздохнул Тихон. — К месту привязаны. Я по должности своей, а заполошка по дурости.

— Молчи, старый! — замахнулась кикимора кулачком.

— Чегой-то! Глаз у ней здеся припрятан. Он и держит. Фина сработала.

— И ты отдала? — ахнула Наташа.

— Кто б её спрашивал, — буркнул запечник.

— Что ж сразу не сказали? Мы бы поискали. Придумали что-нибудь.

— Это не так-то просто. — Натэла выглянула из салона. — Нужно время и особые знания. Тихон, ты запомнил, как можно со мной связаться?

— Запомнил, матушка, — прогудел Тихон. — Благодарствую вам.

Заполоша вновь тоненько всхлипнула и утёрла лицо подолом.

— Приеду завтра, я ж говорю. — Николай слегка погладил мягкие пёстрые пёрышки на крыле кикиморы. — Поживу, дом подправлю. За Таей присмотрю…

— Чего за ней смотреть. — отмахнулся Тихон. — Бродит дурочкой по деревне.

— Жалко её.

— Жалко-о-? — возмутилась Люська. — Ну, вы даёте, капитан!

— Правильное решение, — поддержала Николая Натэла. — Нельзя человека бросать. Она совсем безобидная стала, память как чистый лист.

Когда Николай захлопнул дверцу уазика и тронул машину с места, Наташа приняла важное решение. Одобряя непростой выбор, сердце встрепенулось легонечко, и девушке сделалось весело и легко.

Над Глушью медленно вставало солнце. Нежные лучи осветили дремлющую деревню, брызнули светом на тёмные стены домишек, позолотили сухую траву, добавили рыжины в яркие пёрышки заполоши.

Тихон с кикиморой так и стояли на дорожке, с грустью смотрели вслед машине.

Таша с Дашей всё махали им на прощание, прижимались мордашками к стеклу.

— До завтра, — беззвучно шепнула Наташа и улыбнулась.

Завтра она вернётся сюда с Николаем и попробует вызволить домовых из Глуши. Наташа чувствовала, что сможет, что обязательно сделает это!

— У тебя всё получится! — прозвучали едва уловимые слова.

Но она так и не разобрала, кто поддержал её в этот раз — то ли бабушка, то ли Натэла.