Захрепиха

Глава 3

Тётка явно продемонстрировала недовольство, но Николай заставил себя улыбнуться, сказал как можно сердечнее:

— Соскучился, тёть Тая! Всё думал, как вы здесь выживаете? Не нужно ли вам чего?

— Нужно, чтобы ты сюда не совался, — тётка обошла его кругом, оглядела с головы до ног. — Вон как изменился-то, а ум, похоже, не нарастил.

— Зря вы, тёть Тай. — Николаю сделалось обидно. Ладно бы дед потребовал у него оправданий, но остальные-то почему негодуют?

— Не тётькай мне, я тебе не родня!

— Хватит, Тая! — оборвала её баба Фина, поманила Николая к себе. Кивнув в сторону женщин, спросила. — Твои знакомицы?

— Мои. — признал Николай.

— Зачем привёз? Или думал, что эта поможет? — бабка бесцеремонно ткнула пальцем в Натэлу.

— Ишь, зыркает! — Игнатовна скрутила кукиш, погрозила им невозмутимой брюнетке. — Здеся наша земля! Наша власть!

— Я на неё не претендую. У каждого свои погремушки. — Натэла обернулась к Люське. — Ну, Люсёк? Надеюсь, что ты удовлетворена.

— Ничуть, — хмыкнула подруга. Невинно похлопав ресницами, послала бабкам нежнейшую из улыбок. — Мы ненадолго к вам. Пройдёмся, посмотрим на захряп. Не волнуйтесь вы так, мы люди мирные.

— Что на них смотреть, — Игнатовна затянула потуже торчащие рожками завязки платка. — Стоят себе и стоят.

— А зачем их поставили? С какой целью?

— Тебе не всё равно?

— Нет. Я любознательная. Мне всё интересно.

— У нас любопытных не жалуют. — нахмурилась баба Фина. — Как бы тебе не пожалеть.

— Зачем вы так? — Николай попытался приобнять бабку. — Не чужие же люди! Я вырос при вас.

— Затем, что нельзя тебе здесь! И этим твоим нельзя!

— Ехайте давайте, пошли, пошли! — тётка Тая несильно подтолкнула Наташу.

— Погодите! — воспротивилась та. — Где мне можно найти Раису? Я точно знаю, что она сейчас в Глуши. Мне…

— Нет здесь такой! — резко перебила Игнатовна. — И никогда не было. Мы чужаков не привечаем.

— Но как же…

— Никак! Сказано — нет, значит нет.

— Садитесь в свою таратайку да дуйте прочь! — тётка Тая была настроена агрессивно.

— Езжай, Коля. — поддержала её баба Фина. — Езжай, пока можешь.

— Но, послушайте… — начал было Николай.

— И слушать не станем! Задержишься до темна — дорога не вывезет.

— С этой вывезет. — тётка Тая покосилась на Натэлу.

— Не вывезет, Тая. Захрепиха ведь не пропустит.

За пререканиями не заметили, как нахмурилось небо. Пригас свет, серые тучи медленно наползли из-за леса. Словно ставя точку в их безрадостной встрече раскатисто бахнул гром.

А потом полило!

Стена! Водопад! Потоп! Такого дождя Николаю не доводилось видеть раньше. Струи били отвесно вниз, полностью отрезая от окружающего мира.

До машины было не добежать, дедов дом находился гораздо ближе. Подхватив под руки Люську с Наташей, Николай поволок их к нему. Натэла пошла сама, даже не пытаясь ускорить шаг.

— Хороша деревенька! — прямо в сенцах Люська принялась отжимать широкие штанины брюк. — Отчего старухи так взъярились? Какую клятву вспоминали?

— Да так. Давняя история, — Николай не стал вдаваться в подробности. Заглянув в закуток кладовой, приметил на полке пару узлов. В одном были смятые полотенца и тряпки, в другом — одеяло и старенький плед. Сбоку от них пристроились кисет с тонкой пачкой бумажных листков. Только теперь Николай сообразил, что так удивило его чуть раньше — запах! Знакомый едва уловимый аромат дедова табака! Он осторожно потрогал мешочек — тот был довольно плотный, набитый до самых завязок. Следом под пальцами тихо прошуршали листы. Дед любил закручивать из таких самокрутки.

Вот ведь как. Столько времени прошло, а кисет полнёхонек. Как прежде поджидает хозяина. Кто же мог сейчас баловаться табачком? Не иначе — Тихон.

Чуть подальше на боку лежала лошадка-самоделка. Они смастерили её вместе с дедом. Выстругали на пару из кривой деревяшки.

И где-то должна быть юла. Самая любимая игрушка.

— Где вы там, Николай? — Люська прервала поток воспоминаний. — Нашли что-нибудь? Мы мёрзнем.

— Сейчас… иду, — невпопад откликнулся он. Вытащив парочку полотенец, поспешил с ними обратно, вручил Натке и Люське.

Натэле полотенце не понадобилось — на ней было ни пятнышка, ни капли! Из всей компании только она одна оставалась сухой.

— Фантастика! — поразился Николай. — Как у вас это вышло?

— Случайно, — Натэла стояла возле печи, прислонившись ладонями к холодному припылённому боку.

— Натэла у нас особенная. — Люська взлохматила влажные волосы и вздохнула. — Переодеться бы, да шмотки в гостиничке. Здесь есть какая-никакая одёжка, капитан?

— Сомневаюсь.

Скривившись в ответ, Люська с тоской осмотрелась:

— Грызануть бы чего. Народ, как вы? Хотите жрать? Признавайтесь.

— Хотим. — поддержала её Наташа. — Только ничего не осталось. У меня было печенье… И орешки закончились.

Накинув полотенце на плечи, она съёжилась на скамье — подмерзала.

— В доме тоже ничего нет. — Николай снова почувствовал себя виноватым. Он и сам был не прочь перекусить. Может, стоит сбегать к Игнатовне? Хотя вряд ли она обрадуется его визиту.

— Вот же балда! — Люська звонко прихлопнула себя по лбу. — У меня кое-что завалялось.

Пошарив в необъятной сумке-мешке, она вытащила несколько батончиков-мюсли и торжественно вручила каждому.

— Они, конечно, не бутер с икрой, но учитывая наши условия, вполне сойдут. Нати, иди сюда, принимай свою порцию.

— Положи на столе. — Натэла даже не шевельнулась. Прикрыв глаза, она словно прислушивалась к чему-то, тихонечко шевелила губами…

Минут через пять тихо брякнула дверца заслонки, и вскоре потянуло дымком, стало как будто теплее. Хвойный смолистый дух заполнил комнату, весело затрещали полешки.

— Спасибо, дорогая, — Люська догрызла батончик и заметно расслабилась.

— Как вы это сделали?? — Николай присел возле печки. — Она же давно не чищена, да и дров нет.

— Всё в порядке. Не волнуйтесь. Есть там дрова. — Натэла развернула батончик и осторожно понюхала. Откусив крошечный кусочек, насмешливо взглянула на подругу. — И как тебе поездка, дорогая? Хватило уже экзотики?

— Нормуль поездка, — Люську ничто не могло пронять. — Ознакомлюсь с захряпами, тогда тебе и отчитаюсь.

Растянувшись на скамье, она блаженно зажмурилась.

— Отдыхайте, ребятки. Здесь сухо. Тепло. Что еще нужно усталым путникам?

— Хотя бы местечко присесть! — бесцеремонно скинув Люськины ноги, Натэла опустилась рядом и позвала. — Иди к нам, Ната. Ты изящная, вполне поместишься.

Николай сидел на полу, отщипывал от батончика крошечные кусочки. Ему стало тепло и лениво. Чудился летний полдень, солнечные ломти на нагретых досках, дед, раскладывающий на столе собранные в лесу травы…

Женщины заговорили о чём-то. Сначала Натэла, а после Люська. Третья всё молчала, не вступала в разговор.

Голова потяжелела, глаза против воли закрывались. Николай заставил себя встряхнуться, взглянул на ходики на стене.

Как он ждал каждого появления кукушки из дверцы! Считал это настоящим чудом. Удивительно, но механическая птичка поражала мальчика гораздо больше, чем мохнатый ворчливый Тихон. Интересно, она всё ещё там?

Стрелки на циферблате не двигались. Часы давно не идут. С тех самых пор, как не стало деда.

— Продала! — громко выкрикнула Наташа, и Николай невольно прислушался.

— Как же так? — ахнула Люська. — Зачем??

— Захотела, — огрызнулась девушка, но тут же поправилась. — Прости, Люсь. Так надо было.

— Но почему? Чем тебе помешал кулон?

— Он меня пугал. — неожиданно призналась Наташа. — Тот дар, возможность видеть иных существ… Я оказалась к этому не готова!

— Тебе же они понравились, там, в усадьбе. — нахмурилась Натэла. — Баба Фета была очень славная, заботилась о тебе.

— Да! Да. Но в городе стало совсем иначе. Там повсюду были другие! Страшные, враждебные. Никогда не думала даже, что их настолько много! В подъезде! На улице! В магазине! Даже в автобусе и в такси!

— Ты поступила как страус. — пробормотала Люська. — Решила, что сможешь развидеть всех.

— Я просто хотела жить как раньше! — оправдалась Наташа. — Что в этом плохого?

— Да ничего. Ты избавилась от кулона, но проблему ведь не решила. Они так и остались рядом, никуда не пропали.

— Это правда. — нехотя признала Наташа. — Стало только хуже. Я знала, что они рядом, а видеть их больше не могла. И начала бояться ещё сильнее.

— Кому ты продала оберег?

— Одной женщине, по интернету.

— И эта женщина живёт здесь? — Люська с сомнением смотрела на Наташу.

— Вроде того. Когда я решила выкупить кулон — связалась с ней. Она, конечно, мне отказала. Объяснила тем, что уезжает в деревню, навестить своих. Посмеялась над названием. Говорящее такое — Глушь.

— И ты разыскала деревню…

— Не сразу. Только когда стала сниться бабушка. Она приходила каждую ночь — печальная такая. Молчаливая. Садилась на кровать и смотрела, смотрела…

— Неудивительно. Ведь ты выбросила родовую вещь.

— А потом я стала сдуваться. Из меня будто тянули силы. Сделалось всё безразлично. Хотелось только лежать и спать. Девочки! Мне нужно срочно вернуть оберег. Без него я просто исчезну!