Закатиглазка

Эпилог

Летняя резиденция Его величества Короля Многоземельного размещалась на ста пятидесяти акрах заповедных лесов, для широкой общественности, оформленая как центр социальной реабилитации ветеранов, инвалидов и малоимущих, она включала в себя просторные гаражи для королевских лимузинов, кипарисовые и туевые парки с витиеватыми тропинками, два искусственных озера с золотыми рыбками, на одном из которых был выстроен домик для уточки, в гостях у которой король любил отдохнуть от государственных забот.

Имелась личная королевская часовня, сиявщая золочённым куполом, возвышавщимся над кронами деревьев.

Особой же гордостью короля был шедевр садового искусства — лабиринт из живых изгородей, в сердце, которого бил трёхъярусный фонтан.

В центре всей этой роскоши возвышался дворец, выстроенный в стиле барокко, с фасадом богато отделанном лепниной и статуями атлантов, поддерживающих свод. Вершину купола центрального здания украшала бронзовая статуя самого Короля Многоземельного верхом на, вставшем на дыбы, жеребце.

Перед центральным въездом в резиденцию располагалось два вместительных ангара, для кортежей придворных и гостей Его Величества.

Сегодня там наблюдался грандозный ажиотаж.

Чиновный люд съезжался массово, от лучших мировых автомобильных марок рябило в глазах, завывали сирены и блестели мигалки.

Государственники активно спорили за парковочные места, некоторые, даже, схватив друг дружку за волосы, переходили в физическую плоскость решения вопроса. На подмогу своим начальникам приходила охрана, как с одной так и с другой стороны. Кое — где начали постреливать. Мат стоял до того отборной крепости, что человеку не подготовленному, враз, сврнуло бы уши.

Большинство государственных мужей, а так же дам, с утра, уже, плотно заправились горячительными напитками, что, только, способствовало разгоравшемуся побоищу, угрожавшему лишить многострадальный народ королевства многих его отцов — благодетелей, тем самым осиротив его и бросив на произвол судьбы.

Но, к народному счастью, из висящего, на мраморной колоне громкоговорителя раздался звон колокольчика, вслед за чем распахнулись золочённые ворота в королевскую резиденцию и служители государства, отбросив склоки, хлынули внутрь.

Неспроста чиновный люд так спешил, дружно отбивая чечётку тысячами пар туфелек из крокодильей кожи, гладкие, лоснящиеся, личики заливало потом, а толстенькие короткие ножки, непривычные к эксплуатации по прямому назначению, то и дело подворачивались. Тяжелее всех приходилось генералам, они явились, как на парад, во всей форме, полным составом, во всём своём множестве — тут было до сотни генералов армии, пятеро генерал — адмиралов (причиной столь малого количества данных чинов было полное отсуствие у королевства выхода к морю и, соответственно, флота), генералов же таможни, милиции, тайной милиции и прокуратуры наехало в такой массе, что можно было составить батальон, на каждом навешано медалей и орденов было, столько, сколько лишь мог уместить на себя мундир, и при каждом шаге всей генеральской ватаги, их боевые награды отзывались звоном и бряцаньем.

Своих холопов в корелвскую резиденцию вводить запрещалось и несчастные генералы, вынужденные самостоятельно совершать немыслимой, для них, по протяжённости марш — бросок, задыхались, стонали, пытались ухватиться друг за дружку, стараясь перенести нагрузку своего веса на сослуживца, организуя, порой, целые составы, но как, только, не выдерживал и падал «локомотив» живого поезда, «вагончики», вслед за ним, беспомощно катились в разные стороны — всё это, достойные господа, претерпевали ради высокой государственной затеи, ведь, именно, на сегодняшнее утро Его Великое Величество назначило «День пряток».

Игра в прятки с Королём была древней традицией Королевства Многоземельного. Водой, в этом игрище, выступал лично сиятельный монарх. Весь же служивый люд запускали в зелёный лабиринт, предварительно повязав каждому на спину флажок на длинном древке, наподобие самурайского сасимоно, что бы Его Величеству было удобнее их выслеживать. Когда же Король обнаруживал спрятвшегося, или как их называли — «найдёныша», то бил его тростью до крови. Но это было не главное. По крайней мере для всех, кроме самого Короля. Главным было то, что все участники, без исключения получали в дар от Короля по поместью. Короче, получалась своеобразная беспроигрышная лотерея. А те же, трое, кто продержаться дольше всех, могли рассчитывать на получение виллы в Маями, или на берегу озера Комо, что, вообщем, тоже не плохо.

Возле непроницаемых стен зелёного лабиринта, уже, работали корреспонденты центрального телевизионного канала, ибо прямые эфиры с избиениями Королём чиновников были особо любимы в простонародье. Првда, следующую за расправой роздачу призов, почему-то, никогда не транслировали.

Старенькая «Победа» грязно — белого цвета притормозила подле входа для прислуги. Принцесса, обняв обеими руками горшочек с золотом, выбралась с заднего сиденья и захлопнула пяткой дверцу. Подойдя к узкой металлической двери, она указательным пальцем набрала на замке, заученный наизусть код, приоткрыла носком ноги тяжёлую дверь и протиснулась в образовавшуюся щель, следом за ней, прошмыгнул на территорию резиденции и Заяц.

Они пошли через парк по выложенной булыжником тропинке.

— Как же всё позарастало, — Принцесса по пути оглядывала деревья и газоны — это хорошо.

— Чего же хорошего? — удивился Заяц, от внезапно окружившей его роскоши он немного оробел и шёл прячась за ногами Принцессы.

— А то, что значит Его Величество, хоть я и была в отлучке, прислуги нанимать не стал, меня дожидался, тосковал.

Внезапно, сзади, Из-за дерева, выпорхнул большущий павлин и клюнул Зайца за хвост.

— Ай! — взвизгнул Заяц и отбежал на десять шагов.

— Голодный, — сочувственно посмотрела на павлина Закатиглазка — он же всё это время на подножном корме прожил. Интересно, что же там с королевским зверинцем стало.

— Если их кроме тебя кормить было некому, — Заяц с опаской озирнулся по сторонам-то мне это, вообще, не интересно, главное на глаза им не попадаться.

Вскоре они прошли домик для прислуги, при котором располагалась и королевская кухня, наполнявщая округу аппетитными ароматами королевских деликатесов, настолько раздраконивщих оголодавшего Зайца, что он предложил, временно отложить доставку золота Его Величеству и зайти, хоть самую малость, подкрепиться, в конце концов, не посмеет же повар отказать самой Принцессе. Но Закатиглазка объяснила косому, что ничего у них не выгорит, ибо, потому-то король и нанял повара, а не отправил её саму на кухню, что опасался с её стороны отравления своей августейшей особы, и во всех королевских резиденциях действовал указ возбраняющий Принцессе появляться на кухне.

Пройдя парк, Заяц и Принцесса вышли к озеру, здесь Закатиглазка взяла пятнадцатиминутный отдых, развалившись в густой траве, а Заяц пожевал сочного клевера и, проглотив трёх кузнечиков, запил все это водой из озера.

Тут, же на берегу, лежал королевский драккар, с красно — рыжим драконом на носу и высокой мачтой — шпилем, со спущенным парусом. На этом судне Его Величество, собрав отборнную компанию дебоширов и пьяниц, состоявщих на государственной службе, любило ходить в набеги по близлежащим селениям и городкам. Специально для этой цели, Принцесса каналом соеденила озеро королевской резиденции с протекавшей, в верстах десяти, речкой, и тянувщейся, почти, на треть Королевства Многоземельного.

Естественно, все населённый пункты, располагавшиеся по течению реки, по весне, когда Король Многоземельный и его лихая ватага выходили в рейд подвергались беспощадному разграблению, а молодых и здоровых подданных, Его Величество пленяло и сбывало, прибывавшим для весеннего торга работорговцам. Всё же действо, в целом, имело целью укрепление королевской власти и повышение доверия граждан к государственным интститутам. В невзгодах, как известно, народ крепчает, сильнее сплочаясь вокруг правителя, и, уже, никто не смеет усомнится в легитимности национального лидера, что и подтверждалось многочисленными воззваниями разграбленных селений к своему монарху. В посланиях на королевское имя граждане высказывали безмерную любовь к Его Величеству, благодарность за его правление, и, нижайще уповали на королевскую справедливость, прося монарха, наказать распоясавщихся вельмож чинящих разбойные набеги на мирные города, бессомненно, против королевской воли, в ответ на что, Его Величество милостивейще снисходило до нужд просящих и обещало примерно наказать зарвавшуюся аристократию, чем вызывало ликование в сердцах подданных, а, затем, наступала новая весна.

Закатиглазка очень любила эту весеннюю пору разбоя, когда она могла безотлучно находится при Его Величестве, ибо Король Многоземельный был чужд суеверия о женщине на корабле, и, обязательно, брал с собой в налёт Принцессу, сажал её на почётное место — на вёсла, и, только, ей одной на всём драккаре разрешалость грести, потому-то, даже, вёсел на корабле, было, только, два — и оба для Принцессы. А она не могла навосхищаться супругом, когда он, держась за мачту, оглядывал суровый глазом берега через подзорную трубу, а его чёрная, всклокоченная борода развевалась по ветру.

Когда же через трубу Король Многоземельный замечал милицейские посты, с включенными мигалками — это означало, что милиция, уже, обложила селение, дабы жители не могли разбежаться, и было сигналом к высадке десанта.

Грозно проревев — Арррггггх — х - х!!! — Король спускал на берег всю чиновничью шайку, человек пятьдесят — шестьдесят, разнузданных, бесшабашных и беспредельных молодцов, повелевая им чинить разорение и смертоубийство. Сам же Король, на сушу не высажвался, предпочитая оставаться на судне, скоротав часок — другой за сытным обедом, благо, Принцесса была при нём и могла прислуживать Его Величеству.

Да, много приятных воспоминаний хранил в себе старый дубовый драккар. Принцесса, полжив руку на бок корабля, блаженно улыбалась, уже с пол часа.

— Мы сегодня, вообще, доберёмся до дворца? — бестактно вывел её из задумчивости Заяц — Я, собственно, рассчитывал вкусить обед, время коего близко, уже, за королевским столом.

— Вы, абсолютно, правы, — согласилась Закатиглазка — нам стоит поторопиться, а корабль нам поможет!

Озеро решено было переплыть, сократив тем дорогу вдвое.

Принцесса вытолкала драккар на ваду, зашвырнула через борт на палубу Зайца, и с трудом, погрузила горшочек с золотом, от веса которого, судно, тот час же просело по самую ватер линию.

— Хоть бы ко дну не пойти, — заволновался Заяц.

— Не беспокойтесь, — Принцесса поудобнее усаживалась за вёсла — это надёжный корабль, иначе, разве бы позволила я моему ненаглядному ходить на нём.

С парусом заморачиваться не стали, Принцесса была уверенна в своих силах, тоько попросила Зайца сесть за барабан, ибо привыкла, что бы во время гребли ей задавали темп. Заяц, поначалу, было обрадовался, задавать темп работы он умел и, главное, любил, но не на того он нарвался, нашла коса на камень. Как бы бойко не отбивал Заяц передними лапками дробь, Принцессе всё было недостаточно.

— Давайте — ка пошустрей! — требовала Принцесса — Эдак я, скоро, засну.

Зайчик выбивался из сил, лапки так и мелькали, беспрестанно извлекая барабанный бой.

Драккар разрезал водную гладь, оставляя за собой бурнный пенный след. Ни раз он, вот так же несясь по течению реки, приводил своим появлением в ужас городскую чернь, а крестьяне, едва заслышав, барабанный рокот, бежали с полей, что бы укрыться с бабами и детьми в сырых подвалах глинобитных мазанок и молиться, что бы добрый Король Многоземельный их защитил.

Когда драккар, пересекя озеро, со всего разгону вылетел на берег, вспахивая килем песок, бедный Заяц в бессилии растянулся на мембране барабана, а Принцесса, отбросив вёсла, обтёрла взмокший лоб передником.

— До дворца, ещё, далеко? — еле слышно прошептал Заяц, попытался подняться и свалился за барабан.

— Мы, уже, рядом, — обрадовала Зайца Закатиглазка — но, вначале, нужно зайти в часовню. Мы обязаны преклонить колени пред святыми в благодарность за ниспосланую удачу и покровительство.

— Ты, к тому же, оказывается, ещё и религиозная, — простонал Заяц.

— А вы разве нет? — скорее из вежливости, чем из искреннего любопытства поинтересовалась Принцесса.

— Сложно сказать, — Заяц сел на палубу, пытаясь усмирить, всё ещё трясущиеся передние лапки — иногда мне действительно кажется, что, возможно, я послан свыше.

— Разве что за грехи людские, в наказанье, — оспорила нарождающуюся догму Закатиглазка.

Заяц попытался было ответить на колкость, но от возмущения, его слюнные железы перевозбудились и выдали такое количество жидкости, что вместо слов, он он оплевал себе манишку.

В королевской часовне было тихо и прохладно, приятно пахло тёплым воском.

Принцесса и Заяц, тихо вошли внутрь. Закатиглазка оставила горшочек с золотом у входа и, выйдя, на середину часовни, упала на колени.

У Зайца же, просто перехватило дух от увиденного. И было от чего.

Вся часовня была покрыта фресками тонкой работы. Каждая фреска поведывала зрителю сюжет из жизни Короля Многоземельного и его благостных деяниях.

Вот Его Величество, облачённое в тогу римского патриция, в окружении ангелов с серебрянными трубами, впервые входит в Королевство Многоземельное, жители которого висят на деревьях, цепляясь хвостами за ветки (ведь именно так и было до того как великолепный монарх принял королевство под свою руку).

Заяц переходит к следующей фреске. Здесь Король Многоземельный, опять же, в окружении порхающих над его венценосной главой архангелов, кормит голодающий народ, недавно слезший с деревьев и, ещё, не отбросивший своих хвостов, и покрытый шерстью.

На третьей фреске Король изображён восседающим на золотом троне, ошуюю от него стоят ангелы белокрылые, а одесную — святые с нимбами, а пред стопами его народ в благодарность за спасение слаживает дары.

— Пойдёмте, — тихо сказала Принцесса, она, уже, сотворила благодарственную и готова была идти.

— Чего? — не сразу понял Заяц, зачарованный настенной росписью, но увидев, что Принцесса пошла к выходу, поскакал за ней следом, пробурчав себе под нос — Как заступлю в должность, обязательно, икону со своей парсуной закажу.

Напоследок он оглянулся, дабы ещё, раз насладится красотой, и, только, сейчас заметил, что пол в часовне был не прстой, а мозаичный, из миллионов крошечных кусочков был выложен гордый профиль Короля Многоземельного, держащего в руке белую розу.

Тем временем все благородные гости собрались возле дворцовой лестницы, здесь, согласно установленной традиции, они ожидали выхода Его Величества.

Толпа гудела как растревоженный улей. Обсуждались перспективы на предстоящую игру, говорили, что первым пятидесяти пойманным выдадут поместья на болотах, что вызывало возмущение у почтенной публики, за исключением некоторых хитрецов, расчитывавших наладить на болотах добычу торфа.

За то, за третье и второе места, к ликованию собравшихся, в этом году предназначались две виллы в Ницце, а за первое место — дворец в Провансе, выкупленный у короля Бельгии Лопольда II. Правда, между чиновным собранием, уже, было заранее оговоренно, что в этом году они все поддадуться и уступят первое место Амтих Амтихычу — видному деятелю королевства, меценату, благотворителю и благодетелю, защитнику нищих и утищителю обездоленных, да, просто, лучшему человеку королевства, в его день рождения, так удачно совпавший в этот раз с Днём пряток.

В кратце можно прибавить, что не только добрыми намерениями руководствывались чиновники уступая первенство Амтих Амтихычу, но и не мение существенными причинами, а именно, тем, что Амтих Амтихыч, был, фигурой крайне сурьёзной и отношение ко всему имел деловое, прагматичное — чуть кто ему не так, сразу, бритвой по горлу, и поминай как звали. Так что идея об уступлении дворца Амтих Амтихычу, нашла всеобщую поддержку, ни воздержавщихся, ни противников идеи не оказалось.

Заиграли трубы, распугав птиц на деревьях. Распахнулись двери дворца, из них, как муравьи из потревоженного муравейника, высыпались, до сотни водолазов, каждый из которых был облачён в жёсткий скафандр для глубоководных погружений. В стёклах лицевых иллюминаторов виднелись потные физии водолазов, укутанные, для неузнаваемости, в платки по самые глаза. Все водолозы были вооруженны металлическими прутами, обтянутыми чёрной резиной, и четырёхугольными скутумами — римскими щитами. Эти водолазы, конечно, не имели никакого отношения к водным делам, кроме того что не тонули, по-причине удивительного устройства характера, а набирались они, исключительно, из лучших представителей королевской милициии.

Водолазы, грохоча скафандрами, сбежали по ступенькам, немного оттеснили толпу, и стали по периметру лестницы.

Вновь запели трубы — выходилоо само Его Величество Король Многоземельный и как, только, силуэт монарха обрисовался на верхней ступеньке лестницы, чиновно — служивое стадо встретило его ликующими выкриками и шумом апплодисментов.

Король был облачён в белый бархат волнами охватывающий его фигуру, розовый широким пояс, вышитый жемчугом, опеленал необъятную талию, того же цвета бантики, охватывали ноги ниже колена, свисая над ослепительно белыми, тонкими чулками. Плечи величества укрывались под густыми локонами, обильно посыпанного пудрой парика, и даже чёрная густая борода Короля, вся была заплетена в аккуратные косички, с пропущенными через них, розовыми ленточками, а усы, напомаженные и завитые, торчали в стороны, как стрелки часов.

Король Многоземельный, медленно, исполненный чувством собственного величия, стал спускаться вниз, изящно переставляя огромные ступни в белых туфлях с бриллиантовыми пряжками, а следом за ним, по ступеням плыла королевская мантия из горностая, нежно — белая внутри и цветочно — розовая с лицевой стороны.

Его Величество, под несмолкаемые апплодисменты, остановилось на середине лестницы, весь в белом, на мраморе, он окинул суровым взором толпу, внущая благоговейный трепет этим лизоблюдам, алчущим объедков с королевского стола. Это была дань традиции. Сейчас Король должен показать трость, которой будут избиваться игроки. На каждые игры новая трость заказывалась у самых лучших заграничных мастеров, не жалелось никаких денег, ибо Король не мог унизить лучших своих подданных, попортив им шкуры недостаточно дорогим орудием.

И вот настал животрепещущий момент. Все замерли, всё стихло, и даже само время остановилось. Муки переживаний отражались на мясистых, алчных лицах гостей. Все знали, что прошлый год выдался тяжёлым, невиданная засуха поразила королевство, почти весь уражай погиб на полях, осенью, с большим трудом собрали какие-то крохи и, тотчас, продали за рубеж. Начался голод. Зимой население грызло кору, а по весне перешли на травку, но к середине лета и она кончилась, и, если бы, не гениальность Короля Многоземельного туго бы народцу черновому пришлось. Но монарх издал эдикт повелевающий всем боярам разобрать молодых холопских девок по гаремам, сим препятствуя размножению новых голодных ртов, да и сами девки здорово обрадовались. Вторым же эдиктом Король велел всей черни, проживающей вблизи границ королевства, оную границу пересечь и искать себе счастья в иных государствах. Но главным орудием в борьбе с массовым голодом, должна будет стать пробирка из далёкого Китая, которую мудрый монарх заказал почтой, а в той пробирке закупорен вирус, и когда Король этого вируса на холопов спустит, те повымирают, а мёртвые, как известно, в продовольствии не нуждаются. Но, к сожалению, путь из Китая не близкий и когда прибудет та пробирка — неизвестно, а дорогостоящая трость нужна, уже, сегодня.

Так удасться ли Его Величеству преодолеть бурю невзгод? Сможет ли он противостоять несчастью? Изыщет ли средства? Никто не знал ответа на эти вопросы.

Король держал драматическую паузу. Нервы собравщихся были на пределе. Его Величесво незаметно сунуло правую руку под мантию, продолжая стоять как изваяние, и, только, на его устах заиграла саркастическая улыбка. И когда напряжение достигло апогея, Король Многоземельный резко вскинул над головой правую руку. Толпа ахнула.

В руке Его Величество держало новенькую, длиной в локоть, трость, с шафтом целиком вырезанном из слоновой кости, исполненом в форме ствола дерева, вокруг которого обвивалась змея, венчал трость бриллиантовый набалдашник в три тысячи карат.

Толпа восхищённо заревела, загоготала, завыла, заблеяла. Да, получить по морде такой тростью — это честь, это признание высокого положения. Больно, конечно, зачастую травматично, но это ничего, за это можно будет отыграться на холопах, вернувшись в имение, дать какому-нибудь из этих бездельников сапогом в рыло, да так, что, враз, шесть зубов выбить, тут и самому полегчает, а коль невтерпёжь, до родового гнезда добираться, невдалеке от королевской резиденции хуторок есть, можно, на кортежах, не сбавляя ходу, влететь, да попередавить всех как крыс, а хатки ихние, убогие, позжигать. Короче, душу отвести, способы имееются, всё же двадцать первый век на дворе — эра высоких технологий. В былые времена, что бы ухайдокать с десяток душ черни, приходилось изрядно повозиться, а нынче, хвала Бенцам, Фордам и прочим, сел на коня четырёхколёсного, разогнался и в мгновенье ока, целую ораву, на тот свет спровадил. Жить стало лучше, жить стало веселее.

Толпа ликовала. Король Многоземельный обводил подданных — прихлебателей победным взором, особо не задерживая взгляда на их блиноподобных лицах, неотличимо одинаковых, исполненных показной преданности, как вдруг, ему показалось, что помеж гостей затесалось какое-то грязное пятно, резко контрастирующее на фоне брендовых костюмов от Шанель, Версаче, Дольче Габбана, и Атолини. Король навёл глаза на резкость и, действительно, сквозь толпу протискивалась нищенка, в грязном, ободранном платьице.

Кто пустил? Кто дозволил?

Но не успел Его Величество и глазом моргнуть, как нищенка, добравшись до оцепления из водолазов, ловко поднырнула меж ними и бросилась по лестнице к нему.

Великое Величество хотело было бежать, но запуталось в складках мантии, и шлёпнулось задом на ступеньку. Нищенка в два прыжка оказалось у ног Короля и тот, уже, зажмурился, ожидая покушения, но вместо того что бы пырнуть монарха кинжалом или как иначе повредить августейшему организму, нищенка, опустилась на колено, и поставила перед Королём какую-то чугунную громаду, а сама так и замерла не поднимая головы.

Тут, наконец, налетели водолазы. Они были в полной растерянности Из-за того что сегодня им довелось держать оцепление против таких людей, только десятерым из которых было должно всё население королевства, что оно регулярно, три дня в неделю, и отрабатывало. Естественно ни о каком жёстком поведении, когда приходится иметь дело с такими синьорами, не могло быть и речи, чем и воспользовалась, внезапно прорвавшая оцепление нарушительница.

Водолозы в своих тяжёлых скафандрах никак не могли поспеть за быстроногой прохвосткой и та, смогла настичь Его Величество. Те же водолазы, которые стояли, по обе стороны лестницы, были обращенны лицами, в стороны, и ничего не видели в своих иллюминаторах. Но, уж, когда дюжина водолазов из оцепления настигла нарушительницу, склонившуюся перед Королём, и они смогли разглядеть, что это всего лишь обычная нищенка, тут уж, они не сплоховали и показали, что хлеб свой едят не зря. На склонённую спину и голову обрушился шквал ударов дубинками. Водолазы окружили нищенку и, побросав, мешавшие в этом случае щиты, охаживали её по первое число.

Принцесса оказалась в одном шаге от окончания своей истории и жизненного пути, ибо королевские водолазы отличаются крайней исполнительностью и качеством работы, и если, уж, взялись кого лупить, то не останавливаются, покуда побиваемый не испустит дух, но Принцессу спас её муж и благодетель Король Многоземельный.

Его Величество, пыталось вытащить подол мантии из — под пяток, когда подоспели водолазы и взялись за работу. Их дубинки так и рассекали в опасной близости от королевской особы. Король хорошо знал своих архаровцев, в пылу они могли задеть и его самое, даже не заметив, тем более скоро у них запотеют стёкла иллюминаторов, и они, вообще, перестанут кого-либо различать. Водолазы с заплывшими глазами — дело, конечно, хорошее, когда спускаешь их на чернь, но тут под раздачу мог попасть сам монарх.

Его Величесвто обернулось, высматривая герольда, тот стоял на верхней ступени лестницы с медным горном в руках. Водолазы, находясь в скафандрах, были лишены слуха, и обращатся к ним с просьбами остановиться было бесполезно, они были глухи ко всем мольбам. Призыв горна — единственное, что они могли расслышать, под своей бронёй.

— Труби отступление! — прокричал Король герольду.

Тот сперва растерялся, так как подавать такой сигнал, покуда нарушитель порядка, ещё, дышит, ему не доводилось, но монарх одарил герольда таким взглядом, что он, сунув мундштук себе в рот, задул в него до спазма лёгких.

Трубный сигнал, высокий, пронзительный, разлился по резиденции. Водолазы, громыхнув скафандрами, развернулись спинами к толпе, и ударяя на каждом шаге металлическими подошвами о мрамор, побежали вверх по лестнице. Медленно и неуклюже они пересекли площадь, и укрылись во дворце.

Король нервно ялозил ножками, пытаясь высвободится из мантии. Нищенка, продолжавшая стоять перед ним со склонённой головой, заметила, его неуклюжие тщетные попытки, протянула к руки королевским стопам и ловко распеленала их.

— Ты кто такая? — Король испуганно поджал ноги к животу — Чего тебе надобно? Кто тебя подослал?

— Ваше Превеликое Величество, — нищенка подняла голову и взглянула в лицо августейшего — это — я, ваша верная Закатиглазка.

Услышав это Король надменно выпятил губу и тяжело встал на ноги, отвергнув попытку Принцессы помочь ему, боясь что бы она не запачкала грязными руками королевского платья.

— Я и сам вижу, что это — ты, — недовольно произнёс он — ты почему в таком виде заявилась. Хочешь меня перед гостями опозорить? — Король нахмурил густые брови — Здесь между прочим и иностранные послы присутствуют. От самого Деспота Межигорского прибыли, по обмену опытом. Вон стоят, — Король приветственно склонил голову, и двое послов, разодетых в халаты из золотой парчи, стоявшие в первом ряду гостей, низко поклонились Его Величеству — что они о нас, теперь, подумают? Скажут, что ни хрена нет культуры в моём королевстве! Вон, опять, кланяются придурки, — и Король вновь склонил голову отвечая на поклон послов, а, после, крикнул им — эй, вы, дибилы, хватит башками о землю биться, я и с первого раза увидел! — Король показал послам неприличный жест и продолжил разговор с женой — Из-за тебя нас за границей будут за варваров считать. Кстати погляди, что эти послы мне преподнесли. — Король порылся в складках мантии и вынул, небольшой, золотого цвета батон — Видала! — он щёлкнул по батону пальцем и хлебо — булочное изделие ответило глухим металлическим звоном — Чистое золото! — Король нежно погладил батон по гладкому блестящему боку — Говорят, что Деспот Межигорский так богат, что кушает исключительно золото. Золотые батоны намазанные икрой из золота, золотые пироги, начинённые золотой стружкой, золотые пельмени с фаршем из молотого золота, да — а - а. — мечтательно выдохнул Король.

— А как же он потом, — Принцесса замялась — ну, когда, всё это перевариться.

— Всё предусмотрено, — понял Закатиглазку муж — у Деспота вся сантехника отлита из золота, злые языки утверждают, что это излишняя роскошь, но по всем законом метафизики и алхимии, только, в такую сантехнику возможно отлаживать драгоценные отходы.

— Поняла, — восхищённо произнесла Принцесса — а потом, эти отходы переплавляют, и снова делают из них яства к высочайшему столу?

— Возможно, — задумался Король и с подозрением поглядел на свой батон.

— Получается, этакий, самодостаточный правитель, — развила догадку Закатиглазка.

— Надо будет это как-нибудь выяснить, — Король задумчиво поскрёб бороду и, вдруг, словно опомнился — А где, кстати, ты всё это время шлялась?

— Ваше Величество, по вашему приказу я доставила вам двести тысяч золотых монет! — Принцесса сдёрнула лоскут ткани накрывавший чугунный горшочек, прдставив взору Короля гору сияющих монет.

— Это хорошо, — Король взял монету поданную Закатиглазкой и поднёс к глазам, внимательно осматривая её — но я так и не понял, где ты шлялась?

— Так вот же. — Принцесса недоумённо показала на горшочек.

— Это не оправдание, — отрезал Король.

В это время, гости, завидевшие переизбыток драгоценного металла, пробудивший в них, и без того обострённый хватательный рефлекс, начали осторожно подкрадываться к лестнице.

Но Король, он на то и Король, ничего не укроется от его взора. Едва заметив движение толпы, он гаркнул на них во всё горло:

— Брысь! — и грозно топнул ногой, а Принцессе быстро прошептал — Накрой золото.

Чиновничья толпа, зашипев, неохотно подалась назад, и замерла, втягивая, раздувшимися розовыми пятачками запах золота.

— Приказываю начать игру! — прогремел Король — Все в сад! — он подал сигнал герольду и тот затрубил начало пряток.

Заслышав трубный призыв, толпа гостей, в срочном порядке ринулась к зелёному лабиринту. Каждый стремился обойти остальных, что бы занять место как можно дальше от входа, и, соответственно, увеличить свои шансы на выигрыш. Амтих Амтихыча пропускали вперёд как и было условлено. Тем же кто был недостаточно расторопен и не успевал отскочить с дороги, Амтих Амтихыч, прилаживал к спине волшебный утюг, магическая составляющая которого заключалась в том, что хоть он и был не подключен, но едва кого коснувшись, вмиг раскалялся. Поговаривали что именно благодаря тому, что в юности Амтих Амтихыч нашёл этот чудодейственный артефакт в волшебной пещере, он и смог сколотить себе приличное состояние.

Проводив гостей взглядом, Король перебросил подол мантии через руку и повелел Принцессе:

— Бери золото и следуй за мной!

И едва Его Величество собралось уходить, как что-то серо — грязное соскочило со щиколотки Принцессы и упало ниц перед государем.

— Это ещё что такое!? — возмутился Король, брезгливо разглядывая дрожащий комочек.

— Ваше Величество, — Принцесса сделала реверанс — разрешите вам представить Зайчика — Побегайчика, — она указала на распростёртого Зайца, прижавшегося лбом к холодному мрамору ступеньки и не смевшему, даже, шелохнуться — он, всячески содействовал в том, что бы добыть и доставить двести тысяч золотых монет для Вашего Величества. В самые тяжкие часы, невзирая на опасности и невзгоды, он сохранял верность вам, что доказал не только словом, но и делом. Его единственное желание — служить самому великому в мире владыке — Королю Многоземельному! Посему, за свой бескорыстный подвиг, он нижайше просит у Вашего Величества, назначения на скромный пост министра финансово — материальных растрат и хищений.

— Ты Заяц что — ли? — спросил Король у распростёртого зверька.

— Да, Ваше Превеликое Величайшенство! — у Зайца от страха и волнения стучали зубы — я есть Зайчик — Побегайчик. Прошу вас примите меня на службу. Хочу, ещё, потрудится. И пенсия у меня маленькая, жить не на что, вся надежда осталась у меня на вашу милость.

— Значит заяц, — пробурчал себе под нос Король, обернулся и пальцем подозвал к себе герольда — видишь это животное, — сказал Король герольду, тот кивнул в ответ — сейчас возьми его и доставь на кухню, — герольд снова кивнул — пускай повар к обеду рагу из него приготовит.

Герольд поклонился и, схватив ошеломлённого королевской милостью Зайца за уши, поволок его на кухню.

— Принцесса! Спаси! — орал обезумевший Заяц, трепыхаясь и норовя укусить герольда за палец — Помоги! Принцесса!!!.

Но Закатиглазке, уже, было не до Зайца. Она, с драгоценной ношей на руках, едва поспевала за Королём, отмерявшим широченный шаги, своими дубоподобными ногами, при этом не прекращая укорять провинившуюся жену.

— Ты знаешь, — возмущался он — что нет у тебя ни стыда ни совести? Знаешь. Я, собственно, и открыл тебе на это глаза. Но ты упорно не желаешь исправляться. Мало того, что пропадала кто знает где, так, ещё, и заявилась на королевский приём в столь неподобающем виде. Платье сменить не могла что ли?

— Так, ведь, оно у меня одно, — пропыхтела Принцесса — вы запретили иметь больше, что бы не зажиралась.

— Какая же ты подлая! — Король, даже, на секунду остановился, что бы с укором заглянуть в глаза Принцессе — На любое моё слово находишь себе оправдание. Это низко! — разнервничавшись Король зашагал ещё быстрее.

Принцессе, тоже, пришлось прибавить ходу, что бы не упустить ни слова из уст Его Величества. А слов было немало.

— Теперь ты заявилась как ни в чём не бывало! — благородно негодовал Король — И расчитываешь, что я, как всегда, смолчу? Что я буду и дальше потакать твоим порокам. Но, на сей раз ты превзошла сама себя, привела с собой, ещё, и собутыльника! Меня, конечно, трудно вывести из терпения, но тебе это всё — таки удалось!

Они подошли к дворцу, и Принцесса с удивлением заметила, что его стены покрыты стеблями плетистых роз, усеянных большими белыми бутонами.

— А когда это здесь успели цветник развести? — спросила она, самым грубым образом перебив речь Его Величества.

Король, не снеся такой наглости, грязно обругал Принцессу, толкнул входную дверь, и войдя во дворец, захлопнул её за собой.

Принцессе пришлось повозиться с закрытой дверью, откравая её носком пынеступа, когда ей, наконец удалось проскочить внутрь, она очутилась в большом овальном зале, на потолке которого был написан лик Короля Многоземельного парящий в небесах.

Весь зал был уставлен диванами и кушетками с витыми ножками и причудливо изогнутыми спинками, на которых развалились королевские водолазы. Зал был столь велик, что вся сотня стражей смогла легко в нём вместится. Одни играли в карты за чайным столиком, другие, хлестали водку, рассевшись на мягком уголке для чтения газет. На Принцессу никто не обратил внимания, а она, в последний момент, уловила взглядом, мелькнувшую в боковой арке зала, меж двух статуй изображавших Его Величество, одна в образе Аполлона, а другая в образе Геракла, королевскую мантию и побежала за ней следом.

Нагнала она, несбавлявщего шага, Короля, когда тот шёл через ряд проходных комнат, вёдших в его личный кбинет. Все стены в комнатах были обиты белым бархатом с вышитыми золотой нитью вензелями и увешаны, большими, от пола до потолка, картинами из королевской жизни — Король Многоземельный поучает крестьян, Король Многоземельный поучает горожан, Король Многоземельный поучает солдат, при чём все они были писанны заграничными живописцами из художественных академий, в отличии от того портрета, что носила в медальоне Принцесса.

— Я, ведь, по доброте своей, надеялся, — продолжил чихвостить Закатиглазку Король — что ты оценишь по достоинству моё самопожертвование, то что я снизошёл до такой как ты и взял в супруги королевские, надеялся, что всю жизнь ты будешь мне за это признательна, но, разве, от тебя дождёшься?!

Они подошли к резной двери двери кабинета, украшенной позолотой. Король вытащил из кармана связку ключей, выбрал нужный и отпер дверь.

Внутри кабинета на толстом ковре из овечьих шкур стоял двухтумбовый стол из красного дуба, два высоких шкафа, из того же сорта дерева, забитые томами книг, в которых у короля была постоянная нужда. Нет, читать он не особо любил, да, вообщем за всю свою жизнь он прочёл, только, Приключения Чиполлино, зато книгами хорошо было растапливать, находившийся в кабинете камин, украшенный по бокам маленькими пухлыми амурчиками, а на каминной полке возвышалась гипсовая скульптура Короля Многоземельного, на сей раз в образе Гая Юлия Цезаря.

Кабинет, как и другие комнаты дворца, был обит белым бархатом, но стены и потолок его были особо багато декарированы золотой лепниной, а восточная стенка, с поттайной дверцой, расписанна искуссной фреской на тему сельской жизни, ну, естественно такой, какой её представлял себе Король, с румяными пастушками в пышных платьях и с завитыми локонами, переплетёнными лентами, с лугом, покрытым пушистыми травами, и откормленными, чистенькими бурёнками, на шеях у которых висели золотые колокольчики, а на хвостиках были повязаны праздничные банты.

Принцесса глубоко вздохнула, каждый раз когда она глядела на эту фреску, она вспоминала выгон, где сама выпасала королевские стада, и тот, реальный, пейзаж весьма мало походил на изображённую идилию.

Король сбросил на пол надоевшую мантию, поставил трость в корзину для зонтиков, и уселся за стол, в тонкое креслице, тяжко заскрепевшее под навалившейся тяжестью.

Принцесса поставила горшочек с золотом с боку на стол, стараясь не попасть на разложенные бумаги, и облегчённо потёрла уставшие предплечья.

— Ну — с, и что мы будем с тобой делать? — Король Многоземельный открыл приходно — расходную книгу в кожаном переплёте и провёл указательным пальцем по столбцам написанным синими чернилами — Ты, хоть, представляешь себе каких убытков стоил мне твой загул?

Принцесса покачала головой, давая знать, что не имеет о том ни малейшего представления.

— Пожалуйста, — Король сверялся с книгой — плановая стирка штор в королевских резиденциях, плановая чистка ковров в королевских резиденциях, выведение грызунов и насекомых, в пяти резиденциях было прочищено девятнадцать каминов, в семи заменены витражи на двадцати семи окнах, прочищены канализационные сливы в трёх резиденциях, и в седьмой летней резиденции, в этой самой, починена кровля левого крыла, — Его Величество захлопнуло книгу и посмотрело Принцессе в глаза — Может ты думаешь, что мне все эти работы провели бесплатно? Сделали поблажку в честь моего высокого титула. Так я тебя разочарую — взяли с меня по-полной, ободрали как липку. Но тебя же не волнуют такие мелочи, тебе, лишь бы, с зайцами по лугам скакать, вместо того, что бы выполнять свои прямые обязанности! — Король в сердцах хлопнул ладонью по столу и опрокинул чернильницу, забрызгав чернилами свои белые манжеты — Как ты намереваешься искупить свою провинность, чем компенсируешь мои потери?

— Не извольте гневаться, — Закатиглазка вынула из нагрудного кармана, сложенную пополам пачку купюр и положила её перед Королём.

Это были деньги заработанные Принцессой во время приключений, на продаже машин, роялей и экономии на всё, чём, только, возможно, да ещё и пенсионная карточка в придачу.

— Нет, гневаться я, всё — равно, буду, — проворчал Король и принялся скурпулёзно пересчитывать банкноты, время от времени слюнявя палец, пересчитав деньги дважды, он сунул их в большой конверт из плотной бумаги, поднялся Из-за стола и подошёл к пузатому секретёру на коротеньких ножках, отпер, ключом из связки, один из ящиков, спрятал в него конверт с деньгами и запер ящик на три оборота.

— Мне этого мало, — объявило Его Величество вернувшись за стол.

— Готова искупить самоотверженным трудом на благо Вашего Величества! — Закатиглазка вытянулась по струнке.

— И я тебе эту возможность предоставлю, так уж и быть, — Король откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе — хотя надо бы тебя заточить в узилище за твои проделки, но, к твоему счастью, дел невпроворот, впрочем как и всегда, — Король тяжело вздохнул — и как и всегда ты этим пользуешься, знаешь, что я в ущерб экономике не пойду, — он запустил ладонь в горшочек с монетами, прикосновение к драгоценному металлу успокаивало его — значит, сейчас же, не теряя ни минуты, отправляйся в королевские поля, там тебя работёнка ждёт, да овечьи отары поперегоняй, а то тебя как не было, никто ими не занимался, ещё нужно дорогу заасфальтировать и колодец вырыть, даже не знаю с чего и начать, так что постарайся сделать всё одновременно.

Принцесса поклонилась до полу, в знак глубокой признательности за королевскую доброту и всепрощение.

— Погоди секунду, — Его величество поднесло к глазу монокль на золотой цепочке — Ну ка покрутись, — Принцесса закружилась на одной ножке — А где твоя коса? Прогуляла, бесстыжая! Чем ты, теперь, плуг тянуть будешь? А самосвалы для погрузки картофеля? А суда против течения как потянешь? Я и капли горючего не куплю, выкручивайся как знашь, но что бы урожай был собран! В королевстве голод лютует, народ без куска хлеба сидит, а это значит, что пришло самое время, мне как государю, продавать продукты втритодорога и хорошо на этом нажиться, это мой монарший долг! — Король сделал глубокий вдох и унял поднимаюшийся гнев.

Закатиглазка стояла не зная, что делать.

— Так уж и быть, ступай, — милостиво отпустил её Король — время не ждёт.

Закатиглазка, собралась было уходить, но, вдруг вспомнила одну важную вещь. Сунула руку в карман передника, вынула оттуда волосатую гномью кисть и подала обрубок Его Величеству.

— Что это за гадость? — Король взял кисть за средний палец, внимательно изучая непонятный предмет.

— Эта рука осмелившегося посягнуть на королевское золото, — пояснила Закатиглазка.

— Хорошая штука, — Король помахал обрубком — в хозяйстве нужная. А то сколько можно холопам по щекам хлестать собственною ручкой? — Его величество жалобно поглядело на свою пухлую нежную ладошку — А с таким инструментом я вдесятеро больше морд смогу отхлестать. Нужно, только, палку — держатель на неё заказать, что бы далеко не тянуться.

Король заботливо отложил гномью руку в сторону, загрёб приличную горсть золотых монет, намереваясь начать подсчёт содержимого горшочка, а Принцесса, уже взялась за ручку двери, намереваясь покинуть кабинет, но, неожиданно, уловила, непонятно откуда взявшийся, аромат роз.

Освежающий, нежный и немного сладковатый, он очень не понравился Принцессе.

Медленно, совершенно беззвучно, за спиной Короля отворилась потайная дверь, образовав прямоугольный проём в боку розовой бурёнки. За дверью никого не было, как будто она отворилась сама по себе.

— Дверь. — еле слышно прошептала Принцесса, внезапно пересохшими от волнения губами.

Король, занятый пересчётом соей законной собственности, ни на что внимания не обращал, только позвякивал, слаживыемыми в столбики, монетками.

Принцесса почувствовала лёгкий сквозняк, несмотря на плотно запертые ставни окон, и даже, легкий холодок, стал пощипывать кожу.

Закатиглазка напряжённо всматривалась в дверной проём, от напряжения глаз, ей стало казаться, что она различает в нём движение еле заметного, прозрачного образа, выдававшего себя лёгким искажением солнечных лучей.

Мягко, плавно, приближалось неопознанное явление к, ничего не подозревающему, Королю.

И замерев у самого плеча августейшего, резко обрело облик.

Облик белокурой феи в платье из белого золота, с открытыми плечами и усыпанном бриллиантовыми блёстками.

— А — а - а!!!. — только и смогла выдавить из себя Принцесса, признавшая свою крёстную.

Король, не чувствуя грозящей опасности, продолжал преспокойно выстраивать монеты столбцами.

Закатиглазка сорвала с ноги пынеступ и запустила им в Фею, дабы отогнать её от беспечного монарха, но от волнения рука Принцессы дрогнула и задала неверное направление снаряду. Пынеступ, разметав столбцы из монет, хлопнул Короля по носу, и упал перед ним на стол.

— Не понял! — Король Многоземельный ошалевшими глазами уставился на лежавшую посреди стола обувь.

— Бегите, Ваше Величество! — крикуна Закатиглазка Королю, снимая с ноги второй пынеступ — Я задержу эту ведьму!

Король вставил в глаз монокль и, нахмурившись, поглядел на приближающуюся, шагом, готового к броску, тигра, Закатиглазку.

— Ты в конец охамела от вседозволенности? — негодующе поинтересовался Король — Стоило мне спустить тебе одну провинность, так ты за новую принялась?

— Я спасу вас, Ваше Величество! — Принцесса резко подскочила к столу и широко размахнулась, собираясь залепить Фее по улыбающейся физии пынеступом.

— Прекратить! — рявкнул Король.

Принцесса опустила поднятую руку и вся как-то, разом, обмякла, и, даже, обула пынеступ обратно на ногу.

Король обернулся, оглядел Фею с ног до головы, снова повернулся к Закатиглазке и спросил:

— От чего ты меня спасать собралась?

— Эта ведьма! — Принцесса ткнула в Фею пальцем — Развратница и обольстительница, хотела заполучить ваше королевское золото! Она — сущее зло! Ей здесь не место, скорее гоните её! На костёр!

— Ведьма? Прогнать? — невозмутимо переспросило Величество — Может быть ты забыла, что я — Король!

— Нет, конечно! — замотала головой Принцесса — Вы самый величайший, самый скрепоносный, самый легитимный владыка на свете! Я об этом всегда помню! — она молитвенно сложила руки — Но эта третьесортная гадалка, — Принцесса, опять, ткнула пальцем в Фею — настоящая аферистка, она у вас во дворце, что-нибудь, да стащит, я её знаю.

— Ну ты, хотя бы, помнишь, что я здесь — Король, — монарх иронично усмехнулся — и то, уже, хорошо. А каждому королю, да будет тебе известно, по нашим, королевским, обычаям полагается иметь фаворитку, и можно, даже, не одну. Вон у других самодержцев в фаворитках ходят всякие певички, гимнастки и актрисы. Что же я хуже людей? Я — самый великий повелитель на земле, да и чего уж там таить, во всей вселенной. И, соответственно, в фаворитках у меня должна состоять могушественная волшебница и чародейка!

— Это кто? — Закатиглазка брезгливо поглядела на Фею, положившую ладони на плечи Королевского Величества — Это вы о ней, что ли? Да её потолок — это гадание на кофейной гуще, и то не верно выходит!

— Дитя, — произнесла своим сладким голосом Фея обращаясь к Принцессе — ты принимаешь всё слишком близко к сердцу.

— Бе — бе — бе! — передразнила крёстную Принцесса — Старая кашёлка, ты же, не так давно, амуры с гномом закрутила, в греховном сожительстве ему обещалась! Что, вдруг, изменилось?

— Многое, — всё так же ласково отвечала Фея — я, уже, не та наивная девочка.

— Не может быть! — в притворном шоке воскликнула Закатиглазка.

— Именно так, и не удивляйся, — не обратила внимания на подколку Принцессы Фея — я поняла, как не соблазнительно быть министерской пассией, но, ведь кто-то же пожаловал эту должность, и соответственно, этот кто-то, лучше министра. Так зачем же размениваться на мелочи? Губить свою юность с тем что менее, а не взять то что более?

— Как говорится — воровать так миллионами, — сухо произнесла Закатиглазка — а любить так.

— Короля, — закончила за неё крёстная и ослепительно улыбнулась.

— Но в твой идеальный замысел вкралась роковая ошибка, — кровожадно улыбнулась в ответ Фее Принцесса — это — я. Знаешь ли ты, что я и за гораздо более невинные поползновения расправлялась без жалости, и, даже, ни разу рука не дрогнула. Неужели ты, глупая, понадеялась на своё шаманство? Посмотрим как оно тебе поможет! — Принцесса внезапно выбросила вперёд руку и схватив Фею за одну косичек, переплетённых розовой лентой, и потянула на себя, а второй рукой вцепилась в завитую белоснежную чёлку крёстной и принялась неистово её трепать из стороны в сторону.

Фея запищала, от боли её нежные, как румяные персики, щёчки, залило краской, а в больших глазах выступили слёзы.

— Прошмандовка! — Принцесса впадала в иступление берсерка, грозивщее Фее большими неприятностями.

— Довольно! — Король хлопнул кулаком по столу с такой силой, что у него парик съехал на бок.

Принцесса с неохотой отпустила волосы крёстной матери и та, вытирая глаза, спряталась за спину Его Величества.

— Ты совсем распоясалась! — Его Величество, пыталось поправить сползший парик, но от волнения, у него ничего не выходило и тогда он, совсем, сдёрнул его с головы и зашвырнул в угол.

— Ваше Превеликое, опомнитесь, — увещевала мужа Принцесса — эта куртизанка магией вас очаровала, только и всего.

— Я — Король! — возмущалось в ответ Величество — Меня нельзя очаровать, наоборот, это я всех очаровываю!

— А меня больше всех! — порадовала Короля Закатиглазка.

— Так, ты доигралась! — Король Многоземельный трясущейся рукой выхватил из кармана связку ключей, снял один из них с кольца и бросил Принцессе — Держи! Это ключ от подвала. Ступай туда немедля, запрись и сиди там покуда я не позволю тебе выйти!

— Но Ваше Превеликое. — попыталась умилостивить Короля Принцесса.

— Ступай, кому велено! — не терпящим возражений тоном оборвал её Король — А что бы ты тебе там скучно не было, прихвати королевское платье для стирки, и шторы, тоже, перестирай, и ещё, перебери пшено от риса, сначала смешай два мешка, а потом перебери.

— Повинуюсь, Ваше Величество, — Принцесса безропотно склонила голову.

Король взял со стола пынеступ и протянул его Закатиглазке:

— Не забудь обувку. — сказал он, но в последний момент, что-то в пынеступе привлекло его внимание и, не отдав обувь Принцессе, он принялся изучать её через монокль, особо тщательно ощупывая пальцами каблук — Это же императорские пынеходы! — воскликнуло Его Величество после проведённой лично экспертизы — Такие носят, только, самые влиятельные правители в мире. Это, воистину, волшебные башмаки, обувший их может пожелать себе любую прибавку в росте и она сбудется. Благодаря такому фасону, на нашем общем фото для прессы, царь из династии Кимов мне до самого пупа был. Но, ужо, я его на следуюшей фотосессии обставлю! — Король раскатисто захохотал — С такими пынеходями, я среди всех наследных властителей, благородных кровей самым видным буду.

— Да вы и без того никому не уступали, — промолвила Принцесса.

— Не подлизуйся, — Король Многоземельный, снова, нахмурил брови — снимай второй пынеход!

Принцесса послушно стащила с ноги обувь и, с поклоном, подала мужу.

— Славно, славно. — пробурчал себе под нос Король, разглядывая пынеходы, стоящие парой на столе.

— Тебя подданные заждались, — нежно напомнила ему на ушко Фея — и тевелизионщики, уже, все ракурсы настроили.

— Ничего, с них не убудет, — Его Величесво продолжало любоваться пынеходами — я в этой стране властелин, являюсь когда хочу, — он повернул своё напудренное лицо к Фее — к тому же мне, ещё, золото нужно спрятать.

— Потом спрячешь, — уговарила Короля Фея — а я пока его посторожу, так что иди смело, ни о чём не беспокойся.

— Тогда, заодно, и за пынеходами моими пригляди, — попросил монарх — тебе, одной, в этой стране доверять, только, и можно. Остальные — воры и прохиндеи, один я — честный.

— Всё ради тебя, — Фея расправила локоны королевского парика и, снова, водрузила его на голову Его Величества, довольно сказав — вот какой красивый получился!

Король, неохотно встал, взял из корзины трость, помахал ей, разминая руку и прикидывая как наболдашник будет прикладываться к чиновничьим лбам.

— Пошли, — сказал он Принцессе — попутно прослежу, что бы ты в подвале заперлась, а не удрала на кутежи.

Закатиглазка любезно открыла дверь, пропустила Его Величество вперёд и вышла следом за ним, радуясь, хоть и тому, что сможет провести в обществе Короля еще не менее часа, пока соберёт всё что полагается в стирку.

Подвалы в королевсой резеденции были широки и просторны, ни один день в них можно аукаться, а человеку не знакомому с планировкой и, вовсе, леко заблудиться.

Здесь складировались картины, которые Его Величество скупало на аукционнах Европы, но которым не хватило места во дворце.

Целых три зала занимали ряды винных шкафов, забитые винами самых дорогих коллекционных марок.

Отопительный комплекс, занимал, самый большой зал, в котором было сложено пять водонагревательных котлов из огнеупорного кирпича, тут же лежала гора угля, предназначенного для топки котлов и колода для колки дров.

Прачечный зал был снабжён всем необходимым: глубокий колодец, обнесённый камнем, с жестяным ведром на ржавой цепи и дыркой в днище, большой чан для нагревания воды, стоящий на очаге и меха для раздувания пламени, два больших деревянных корыта и доска для ручной стирки.

В прачечной, в отличии от остальных помещений подвала, в котором в целях экономии не было проведено электричества, даже, имелся свой собственный источник света — маленькое прямоугольное окошко под самым потолком.

Принцесса бойко принялась за работу. Пусть задача перед ней была и непростая — попробуй — ка выстирать без порошка и иных химических средств, на которые Король наотрез отказывался тратиться, зато чистоту выстиранных вещей требовал отменную, но в родном доме любое дело спорится, и Закатиглазка, с песнями да прибаутками без устали и отдыха хлопотала среди корыт и тазов. Более того, она воспользовалась удачной ситуацией и выстирала, вместе с королевским и своё платье, и стало оно как новенькое, словно вчера из под руки портного вышедшее.

Как не много было работы, а за два дня непоседливая Закатиглазка со всем управилась, а пшено от риса — дважды перебрала, и, уже, начала было скучать, как в дверь позвонили. Звонок эхом разлился по подвальным залам и коридорам, разбудив, задремавшую Принцессу.

Ещё, не успев раскрыть глаза, Принцесса выскочила из корыта, приспособленного ею под кровать и побежала к двери, но, даже, не добежав, она услышала родной и любимый голос Короля Многоземельного.

— Выходи! — кричало его Величество с той стороны двери.

У Принцессы от радости чуть сердце из груди не выскочило. Величество великодушно прощает её! Она так и знала, что Король Многоземельный — самый всепрощающий из королей, она никогда в нём не сомневалась! Не то что некоторые.

Принцесса сделала три оборота ключом в замочной скважине и, словно бабочка, выпорхнула из подземелья.

Поначалу она ничего не видела, глаза отвыкшие от яркого дневного света слезились и отзывались неприятной резью. На пару минут ей пришлось закрыть их ладонью, пока они пообвыкнуться к новым условиям.

Когда же она, всё — таки смогла, безболезненно открыть глаза, то поняла, что, вообще, не узнаёт места, где находится.

Никакого дворца не было и в помине. Лишь фундаментный остов, густо поросший бурьяном. Не было ни выложенной брусчаткой дворцовой площади, ни парков, ни аллей. Принцесса стояла посреди пустыря, поросшего сорными травами и репейником.

Она было хотела спросить у Его Величества, что же здесь произошло, но от одного взгляда на августейшую особу слова застряли у неё в горле.

Великий и могущественный Король Многоземельный стоял перед ней завёрнутый в рванную дырявую мешковину и подпоясанный пожелтевшей тесёмкой. Чёрные, всклокоченные волосы на голове Короля стояли дыбом, а нечёсанная бородища, торчала лопатой. Большие как у снежного человека королевские ступни были босы и до щиколоток покрыты чёрноватой грязевой коркой.

— Полюбуйся, — Король покрутился перед Закатиглазкой, показывая себя со всех сторон — что ты натворила.

— Я? — тихо выдохнула шокированная Принцесса.

— Ну не я же, — Король уселся, прямо, на землю, приняв удобную позицию, для проветривания срамоты сквозняком через дыру в мешковине — хотя, я всегда предчувствовал, что ты станешь причиной моей погибели, но как муж, давший обет пред лицом Всевышнего не мог избавится от тебя. Вот мне и расплата за мою мягкость и доброту.

От жалости к Его Величеству у Принцессы задрожал подбородок, а на глазах навернулись слёзы:

— Как же я смогла с вами так поступить, — всхлипнула она — нет мне, неблагодарной, прощенья.

— А, ведь, меня, ещё, маминька предупреждали, что хлебну я с тобой горя, — Король поскрёб похудевшую щёку — но сделанного, уже, не воротишь, — он сорвал соломинку и стал ковырять ей в зубах — в это сложно поверить, но Фея-то корыстной оказалась, — сказал он жуя соломинку.

— Не может такого быть! — ахнула Принцесса — Как неожиданно!

— Я и сам удивился, — Король смачно сплюнул на траву — но факт, остаётся фактом, разорила она меня вдрызг. Всё на неё ушло. Сначала я все дворцы и замки позакладывал, а когда деньги вышли, принял закон о продаже государственных земель, так всё королевство и распродал, а как и эти средства кончились, пришлось мне самое святое вскрыть — счета офшорные, и панамские, и виргинские, и с каймановых островов, и, даже, кипрских сбережений не пожалел. Всё до последнего грошика утекло, всё за что трудился как раб на галерах.

— Как вы за два дня так разорится успели?! — Закатиглазка аж расплакалась.

— Долго ли умеючи? — пожал плечами монарх — Спасибо тебе, подкузьмила, подгадила.

— А я-то при чём? — хлюпнула носом Принцесса.

— А Фея, она чья крёстная? — Король прищурил глаз — Ась?

— Моя. — тихо ответила Закатиглазка, осознавая свою вину.

— Значится ты и есть несчастий моих причина, — заключил Король и поглядев на вход в подвал спросил — ты пшено от риса перебрала?

— Да, Ваше Величество, — утвердительно кивнула Принцесса — будите проверять?

— Сейчас не до того, — отмахнулся Король — скоро приставы явятся, будут имущество из подвала выносить, а про два мешка крупы они ничего не знают, так что, давай, побыстрее вытаскивай их, и покорми меня, а то очень кушать хочется.

Принцесса мгновенно развела костерок, приташила из прачечной выварку в которой и сварила рису для оголодавшего супруга. А, пока, она куховарила, успели приехать ожидаемые приставы и стали, строго сверяясь по описи, выносить из подвала картины и вина.

— Эх, хоть бы одну бутылочку оставили, — вздохнул Король глядя как загружают в фургоны его имущество — что бы жрать в сухомятку не приходилось.

— Ваше Величество, скажите «АМ!» — Принцесса поднесла к королевскому рту вилку с дымящимся рисом.

— Ам! — сказал Король запуская вилку в рот, а пока, Принцесса собирала рисинки запутавшиеся у него в бороде, строго сказал — Смотри, сама не смей мою кашку кушать!

— Разве ж можно? — Принцесса отправила ещё одну вилку с рисом в рот Короля — Разве ж я посмею?

— А всё — таки мне за державу обидно, за народ, — глубокомысленно сказал Король, громко плямкая — я, ведь, столько для хорошего для страны сделал, всё на укрепление государственности старался, — Его Величество открыло рот для очередной порции и немного прожевав продолжило — никто столько как я не вложил в эту страну. Я одних дворцов себе настроил столько, что за тридцать лет и сам не успел во всех побывать! В каждом городе, в каждом местечке — воодруженна моя статуя. По всем телеканалам меня прославляли и было выпущено десять изданий стихов и поэм обо мне. Холопы при мне шибко довольны были, ибо, ежели, не доволен — пороть плетьми и на виселицу. Всяких там оппозиционеров, диссидентов и прочих бузотёров я до третьего колена искоренил, что бы лодку не раскачивали, народ не балмутили, не сбивали с пути истинного. Ах, до чего же хорошо жилось при мне!

— Кому? — спросила, слушавшая вполуха Принцесса, выскребая остатки риса.

— Мне! — искренне признался Король — И по-моему этого достаточно.

— Полностью вас поддерживаю, — Принцесса сунула ему в рот последнюю вилку риса.

Король громко отрыгнул и уставился на Закатиглазку довольными сытыми глазёнками.

— А вы знаете, Ваше Величество, — Принцесса ласково пригладила королевскую бороду, попутно выпутав из неё прилипший колосок — вы сейчас очень молодо выглядите, точь — в-точь как в день нашего знакомства. Такой же перепачканный голодный замухрышка, босиком и без гроша в кармане. Как — будто и не было этих долгих тридцати лет.

Король, довольный комплиментом, приосанился.

— А, ведь, в этом самом костюме, — он расправил мешковину на животике, выставив в дырочку пупок — я к твоим родителям свататься пришёл. Сколько лет прошло, а он, всё ещё, мне впору, и выглядит как новенький.

— Это потому, что вы совсем не потолстели, — пояснила Принцесса — как были стройный и изящный, такой же и остались, как кбанчик.

— Но я же не только очень красивый, — Король Многоземельный прищёлкнул языком — но, ещё, и очень умный!

— Редкое сочетание, — подметила Закатиглака.

— Именно благодаря своему недюжинному уму и смекалке, я, уже, один раз, сумел добыть себе королевство, — развивал мысль монарх — значит — смогу и второй!

— Конечно сможете! — поддержала его Принцесса.

— Сейчас, подожди, уже вот — вот! — Его Величество усердно шевелило бровями и вращало зрачками глаз — Сейчас у меня созреет идея. Почти. Готово! — Король хлопнул себя ладонями по ляжкам и обратился к Закатиглазке — Принцесса, слушай мой приказ!

— Слушаю, Ваше Величество! — Закатиглазка вскочила и вытянулась по струнке смирно.

— Повелеваю тебе, — забасил Король — добыть для меня новое королевство, и что бы было не меньше прежнего!

— Разрешите приступить к выполнению поставленого задания! — звонко отрапортовала Принцесса.

— Разрешаю, — вальяжно ответило Его Величество, предчувствовавшее скорое возвращение былого могущества — но, что бы к ужину пришла, меня покормить.

— Будет исполнено! — радостно ответила Принцесса.

— А перед уходом, — Король развалился на травке, запустив руки под голову — расскажи мне сказочку, что бы я спокойно спал до самого вечера.

— Ну слушайте, — Принцесса уселась рядом с мужем и поведала ему свою самую любимую волшебную сказку, которую любила с детства.

В одном королевстве жил да был король. Но королевство это было такое маленькое, что его меряли не милями, а шагами, и спал король, только, вдоль своего королевства, так как лечь поперёк он не мог, ибо, тогда ноги короля незаконно пересекали границу соседнего государства, что было бы воспринято как начало войны.

Но как водится, беда не приходит одна, подрос у короля наследник — Принц, носивший титул Малоземельный.

И, однажды, повернулся король лицом к Принцу, и говорит ему:

— Вот и стал ты взорслым, сын мой, ростом как молодой ясень, обхватом как старый дуб, борода у тебя до самых колен стелится, и скоро, уже, исполнится тебе одиннадцать лет, не можем мы с тобой больше в королевстве помещается, и придётся тебе отправиться по свету странствовать, ума набираться, да найти себе принцессу с королевством, но смотри внимательно — маленького королевства не бери, иначе как я всю жизнь промаешься.

Отцовское слово — закон, а королевское тем паче, и как ни грустно было Принцу покидать родину, взял он тележку двухколёсную прыгнул на неё и покатился по свету — счастья искать.

Много странствовал Принц Безземельный, и всякого в краях дальних повидал. Но так как был он умён и смекалист, то лишними знаниями себе голову не забивал, языков иностранных не учил, а брал из них, только, самое нужное — ругательства, да обороты срамные, и за шесть лет странствий он так научился ругаться, что равных ему и в целом мире не было, а умение это ему множество раз в пути помогало — придёт бывало Принц к колодцу воды напиться, а там, у колодца, народу — тьма, и все по воду, так Принц обнесёт всех словами площадными, никому спуску не даст, не матери, ни дитяти — и, глядишь, первый у колодца стоит. Или же откушает в харчевне, или в трактире заночует, а к нему хозяева за платой только подступятся, так он так изругает, что они и сами ему заплатят, лишь бы оставил их в покое.

А борода за время странствий у Принца, уже, отросла до самих пят, но, даже это не помогало, не хотели принцессы за Безземельного замуж идти, и ни то что с большими королевствами, но, даже, с маленькими, и те носом воротили.

— Что же это за благородная особа, и без владений? — говорили они — А, ещё, он не грамотен, скареден, и ругается как сапожник!

И на седьмой год странствий Принц, уже, совсем отчаялся, видно никогда не заполучить ему собственного королевства, пусть и самого малюсенького, лишь бы королём в нём быть, и решил уйти в лес — повеситься.

Но отыскать такое дерево, которое бы выдержало Принца было не просто, множество веток сломал Принц, но повеситься так и не мог, а так он забрался в самую гущу лесную, и захотелось ему есть, но еды взять было не у кого, и приуныл Принц пуще прежнего.

— За что глумишься надо мною, судьбина! — воскликнул он, и, вдруг услыхал, как земля задрожала, выглянул Принц Из-за дерева, и видит:

— Ну, — думает Принц — сейчас съем эту курочку, а потом, уже, и повешусь.

Выскочил Из-за дерева и крикнул:

— Стой, курочка рябая, на две ноженьки кривая, клювик острый, хвостик пёстрый! Я тебя съем!

— Не ешь меня! — взмолилась курочка человечьим голосом — На самом деле я не курочка, а Принцесса Закатиглазка, лучше, ты меня замуж возьми, а как, ты меня замуж возьмёшь, я тут же человеком обернусь.

— А, что я получу в приданое за это? — спросил Принц.

— Матушка с Батюшкой целое королевство за мной дадут, — отвечает курочка.

— А большое ли твоё королевство? — спросил Принц — Мне маленького не нужно, и нет ли у тебя братьев и сестёр, что бы с ними королевство делить?

— Ах, королевство моё такое большое, что конем его за год не объехать, и зовётся оно Многоземельное, есть, у меня двадцать братьев и двадцать сестёр, но ты не беспокойся, королевство, только мое приданое, остальным его не видать!

— Ладно, — согласился Принц — уговорила, веди меня в свой дворец — свадьбу играть будем!

И они оправились во дворец, где жила принцесса.

А во дворце была паника, вся челядь разыскивала Прицессу Закатиглазку, сто нянек с ног сбились:

— Где же наша Принцесса! — причитали они — Мы, уже, и бутылочку кашки ей разогрели и яблочко натёрли, а её всё нет, оголодает!

— Дуры, вы! — кричала на них королева — Сто нянек за одной дитятей приглянуть не могут! Но это, ещё, ладно, я это продумала, и завела сто запасных нянек, они-то куда смотрели!

— Мы постельку дитятке стелили! — завывали сто запасных нянек — Перинку взбивали, да вокруг стояли, колыбельку охраняли!

— Ой чует моё сердце, несчастьеце с нашей дочерью приключилось, — подумала королева, и была права.

Вдруг ворота растворились, трубы заиграли и вошла во дворец Принцесса Закатиглазка за руку с Принцем Безземельным. Радости и слёз было не мало, ибо Принцессы целый час во дворце не было! А, после, королева и спрашивает:

— А что же это за чудище лесное, с бородой до пят, ты привела, доченька? Отчего ты его в дворницкой не оставила, его бы там накормили, что же ты всё в дом тащишь?

— Это не какое не чудище! — отвечала Закатиглазка — Это самый настоящий принц! Он свататься пришёл.

— Ой, а я, неопытным глазом-то, и не отличила сразу, — спохватилась королева — зажгите свечи, оглядим гостя дорогого!

Слуги — няньки зажгли люстры в тысячу свечей каждая, да растопили десять каминов, и стало во дворце светло и тепло.

Взглянула королева на Принца Безземельного, ахнула, и велела позвать короля.

Пришёл король, и королева указала ему на Принца:

— Посмотри, это наш зять будущий! Каков?

Король протёр очки и внимательно посмотрел на зятя.

— Да это же знаменитый на весь белый свет — Принц Безземельный! — воскликнул король — Второго такого ни в одном королевстве не сыскать, и никогда таких и не бывало!

— Именно! — подтвердила королева — Уж сколько лет он по миру ходит, да к дочкам монаршим сватается, что бы королевство в управление заполучить, а у самого имущества — ни гроша, лишь, борода да душа!

— Не можем мы за такого проходимца дочь замуж отдать! — веско заметил король.

— Не бывать этому! — снова подтвердила королева.

От таких речей борода у Принца аж растопырилась.

— Ну уж нет! — он затопал ногами — Подавайте королевство сюда! Я с пустыми руками не уйду! — взял Принц гвоздь и на королевском гербе нацарапал нехорошее слово — Вот так вам! Будите знать!

— Эй, вы, няньки, а ну ка гоните его! — приказала королева и указала на Принца.

Как набросились сто нянек на Принца да в волосы ему вцепились, а Принц не будь дурак, развернулся и наутёк, да в саду догнали его сто запасных нянек, и глаза ему стали выцарапывать, ели — ели он за ворота выбрался, но тут был спрятан целый засадный полк нянек, и не уйти бы Принцу живым, но он взял и бородой накрылся, не смогли его няньки найти, и ушли восвояси.

Казалось бы отвернулась удача от нашего Принца и остаться ему не солоно хлебавши, но не таковский он был, что бы от целого королевства так легко отказаться. Закинул он бороду на стену и по ней в сад забрался, подошёл ко дворцу, и стал бороду к каждому окну закидывать, и по ней подниматься, и так добрался он до самого верхнего окна, что аж над облаками было, а окно это вело в покои Закатиглазки.

Распахнул Принц окно, да как гаркнет:

— Вот я и вернулся! Принимай, меня Принцесса, повторно! Вы меня в дверь, а я в окно!

— Ах, не шуми ты так — прошептала, — Закатиглазка — а то родители мои тебя услышат.

— Так что же это, тебе родители дороже меня? — нахмурился Принц — Или, уже, разлюбила?

— Что ты! — возмутилась Принцесса — Нет мне тебя дороже! Ни родители, ни братья, ни сёстры, ни бабки, ни няньки — никто мне, кроме тебя не нужен, люблю тебя больше жизни!

— И что же мы делать будем? — Принц развёл руками — Не желают твои родители королевство мне отдавать, а без приданого, я тебя, нипочём, замуж не возьму.

— Есть способ, что бы нашему горю помочь, — и Закатиглазка зашептала Принцу на самое ухо — умею, я такое волшебство делать — свои глазки закатывать, и не знают мои родители средства от этого. Так вот, закачу я завтра с самого утра глазки, а родителям скажу, пусть ищут лекаря, и если какой вылечит мне глазки, за того, пусть замуж меня отдадут, и Королевство Многоземельное впридачу. И когда ни один лекарь средства от глазок закатанных найти не сможет, ты сам лекарем переоденься, да сплети из семи жил воловьих плеть семежильную, и секи меня ею, до тех пор пока все семь жил не лопнут, тогда-то мои глазки на место станут, и получишь всё чего желаешь.

На том они и порешили.

Чуть, начало светать, села Принцесса на ложе и закатила один глазик, закатила второй глазик, закатила и третий, пришли няньки — служки её будить — одевать, кормить — поить, глядь, а глазки-то позакатывались какой — куда. Кинулись няньки глазки выкатывать, и, только, они один глазик из — под шкафа выкатят, он тут же под рояль закатываеться, только второй из камина выкатят, а он — прыг, и в комод, а за третьим, и подавно, угнаться не могут. Прибежали король с королевой, и двадцать братьев, и двадцать сестёр, но и они не смогли глазки закатить обратно.

— Чего же надобно глазкам твоим, что бы они на место стали? — обратился король к Закатиглазке.

— Ой, батюшка, — расплакалась Закатиглазка — призовите лекарей, и который сможет мне глазки вылечить, за того должна я буду замуж пойти, а вы, будьте добры, Королевство Многоземельное, мне приданым отдать.

— Слишком дорого, такое лечение станет, — ответил король — подождём, лучше, может само пройдёт.

Опять, казалось, уходит счастье от Принца Безземельного, но, как, только начали няньки кормить принцессу, выяснилось, что это никак невозможно, ибо без глазиков принцесса ложки с кашкой увидать не может, попробовали кампотиком её напоить, так она и стакана, тоже, не видит, так и осталась Принцесса без завтрака. Но и со вторым завтраком получилось тоже самое, и с обедом, а к полднику поняли король с королевой, что так Принцесса совсем на нет сойдёт, и объявили по всему королевству, что тот кто сможет вылечить глазки Принцессе станет её мужем, и получит впридачу Королевство Многоземельное. И прибыли ко двору все доктора и кудесники, маги и целители, и, даже, знаменитый провидец Константин Гецати, короче говоря, все шарлатаны, сколько их было в королевстве, собрались во дворце.

И как они не старались, никому не удалось, даже, одного глазика на место загнать. И добавила тогда королева, что даст, в придачу к приданому Принцессы, ещё, и горшочек наполненный до краёв золотыми монетами, и тут же слуги отсчитали монеты и засыпали их в горшочек, и получилось их двести тысяч штук, монета в монету. Но и это не помогло, всё — равно, никто не мог исцелить Принцессу.

И на утро третьего дня, остался, лишь, один врач, который, ещё, своего искусства не опробовал, был он замотан в ватное одеяло по самые глаза, а на голове носил дурацкий колпак, и вот выступил этот целитель на середину зала и повелел:

— Разложите предо мной страждущую! Да поставьте тут же самовар, редкостный, десятиведёрный, дабы, мог, я из него жажду утолять!

И как, только, выполинили всё, что целитель приказал, достал он из — под одеяла длинную плеть воловью, семижильную, размахнулся как следует, и принялся ею Принцессу охаживать, то с левого боку, то с правого, а то и посерёд спины приложиться. Иной бы вымотался давно, а этот, знай себе чай посёрбывает из самовара, и Принцессу полосует, да к тому же плетью в воздухе всяческие кренделя выписывает, то змейкой кинет, а то и в виде орла, её принцессе на спину приложит. Закатиглазка же, сколько её не лечил мастер, ни звука не издала, всё стерпела, и, вот, как пошло солнце к закату, не выдержали семь жил воловьих, и лопнули единовременно. Поставили няньки принцессу на ноги, глядь, а глазки все на месте, как там и были, вот чудо-то!

Король с королевой тут же подписали дарственную на Королевство Многоземельное, по которому владелец сего документа, получал во владение вышеупомянутое королевство, и вручили бумагу лекарю. Эх, тут не выдержал Принц, а это был именно он, и не удивляйтесь, скинул с себя одеяло с колпаком и воскликнул:

— Это — я! Хитроумный Принц Безземельный! Я всё — таки обвёл вас вокруг пальца!

Тут-то и поняли король с королевой, что их обманули, и хотели было приказать отобрать у Принца документ, а самого гнать в шею, но в этот раз Безземельный зять их опередил, не успели они и слова сказать, как он их покрыл такой отборнейшей бранью, что они забыли даже имена свои и где находятся.

— Ах, ну какой же ты великолепный, — восхитилась Принцесса — но нам нужно бежать, пока они не опомнились.

Схватила Принцесса горшочек с золотыми монетами, и они с Принцем бросились бежать из дворца. Но когда они выбежали за ворота, Принц сказал:

— Устали мои ноженьки, больше шагу ступить не могу, поэтому дальше беги сама, а меня неси.

Схватила Закатиглазка Принца на руки и побежала. А тем временем король и королева во дворце от словес тяжёлых опомнились, и приказали дворне своей догнать беглецов, Принца повесить (интересно как бы это у них получилось), а Принцессу домой вернуть.

И, вот, видят Принц с Принцессой, что нагоняют их сто нянек основных, да сто нянек запасных, да засадный полк впридачу.

— Беги быстрее, — посоветовал Принц Закатиглазке — а то, ведь, догонят они нас.

— Ах, не могу я быстрее, сокол мой ненаглядный, — отвечает она — придётся мне горшочек с золотыми монетами бросить.

И как Принц не горевал, и не плакал, а горшочек с монетами, всё же пришлось оставить, и не могли, уже, за ними няньки угнаться.

Но, лишь, ушли беглецы от одной напасти, как видят догоняют их давдцать быстроногих сестёр Закатиглазки.

— Беги быстрее, — опять посоветовал Принц — а то, ведь, догонят они нас.

— Ах, не могу я быстрее, радость моя единственная, — отвечает Принцесса — уж больно ты тяжёл. Но я всё же Принцесса волшебная, так что возьми, да вырви свою бороду, сплети из неё плеть тяжёлую, слюной её смочи как следует, и огрей меня по спине со всего маху, да загадай, что бы я кобылой скаковой обернулась.

Так Принц и поступил, и, лишь, он хлыснул Закатиглазку по спине, она, тут же, скаковой кобылой обернулась, и не могли, уже, за ними сёстры принцессыны быстроногие угнаться.

Но, лишь, ушли беглецы от второй напасти, слышат они гром копыт — это двадцать братьев Закатиглазки верхом на жеребцах арабских их доганяют.

— Скачи быстрее! — кричит Принц кобыле скаковой — А то, ведь, догонят они нас!

— Ах, не могу я быстрее, свет мой ясный, — отвечает ему Принцесса — кобыла — видно настала погибель наша!

Тогда повернулся Принц к преследователям и плюнул в них, да так метко, что всем двадцатерым прямо между глаз попал, и они захлебнулись.

И так спаслись Принц Безземельный и принцесса Закатиглазка, а вскоре добрались они и до Еоролевства Многоземельного, и стал там Принц королём, равным с другими большими королями, и они при встрече с ним шляпы снимали и раскланивались. А Принцесса много пользы королевству приносила, ведь, была волшебной, огреет Принц её плетью, она волом становится и землю пашет, огреет другой раз, она ястребом становиться и вороньё от посевов отгоняет, огреет третий раз, она щукой в пруду окажется, да к обеду Принцу полную сковороду пескарей наловит.

Но как-то, на тридцатый год своего правления опечалился Принц, а Закатиглазка к нему подступилась и спрашивает:

— От чего сегодня, ты не весел, мой повелитель? Что тебя опечалило?

— Да, вдруг, я вспомнил, — отвечает Принц — что обещала ты после замужества человеком обернуться, и кем, только, не была, но человеком, так ни разу, и не стала.

— Ах, муж мой возлюбленный, — засмеялась Принцесса — ответ прост, что бы стать человеком мне нужно, только-то, мозгов человечьих, и если, это тебя так печалит, то я их непременно добуду.

Принц подумал с минуту и ответил:

— Нет, этого делать не нужно, ведь, если бы у тебя были мозги человечьи, то не видать бы мне Королевства Многоземельного. А печалит меня совсем другое, не могу простить тебе, что ты горшочек с двумястами тысячами золотых монет бросила. И, посему, повелеваю тебе отправится за ним обратно, и вернуть мне всё до последней монетки!

— Твоё повеленье — мне в умиленье, — обрадовалась Закатиглазка — я сию же секунду отправляюсь в путь!

И принцесса отправилась в своё родное королевство, дыбы добыть для Принца заветный горшочек.

Рёвоподобный храп, изданный бывшим Королём Многоземельным прервал повествование Принцессы.

Величество сладко заснуло, пуская пузыри в бороду.

— Какой же он всё — таки у меня чуткий, — прошептала Закатиглазка и отогнала от спящего Короля большую назойливую зелёную муху.

Принцесса тихонько встала и на цыпочкаах, боясь побеспокоить спящего, не дыша, оставила Его Величество опочивать, а сама отправилась добывать для него королевство, на встречу новым приключениям!