Заколоченные Сердца

ГЛАВА 21

ФЕЛИСИТИ

Джон Морган, в моей постели.

И, чёрт возьми, он великолепен.

После самого дерьмового вечера за всю историю, связанного со стервозной Эми и непрошеным визитом моего бывшего мужа, я потеряла всякое самообладание и пригласила прекрасную хоккейную суперзвезду в свою постель. И я ни о чём не жалею.

— Спасибо, что поделилась со мной.

Рука Джона обнимает меня за талию, и его пальцы, кажется, часами выводят медленные, томные узоры вверх и вниз по моей левой руке. Всё это время он слушал, как я изливаю своё сердце по поводу моего неудачного брака.

Думаю, я решила выговориться в ответ на его откровенность о его прошлых сексуальных контактах. Он выложил много правды о своих повадках плейбоя и правилах, которых он придерживается. Может быть, он нарушает одно из своих правил ради меня сегодня вечером, оставаясь в моей постели?

— Взаимно. Я имею в виду, я знала, что ты встречался с женщинами, но не осуждай меня. Ты делаешь то, что делает тебя счастливым, — я зеваю и высвобождаюсь из его объятий, но ложусь на бок, подложив руки под щеку и повернувшись к нему лицом.

Он повторяет за мной, и наши лица оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Я чувствую и вдыхаю его всё ещё слегка мятное дыхание, когда оно окутывает меня.

— Это не делает меня счастливым. Когда-то раньше — да, но не сейчас.

Разве секс с множеством великолепных женщин не сделает счастливым любого горячего мужчину?

— Женщины бросаются на тебя, так что неудивительно, что у тебя есть правила.

Брови Джона хмурятся.

— Были правила, — он протягивает руку, его шершавый большой палец нежно проводит по моей щеке. — У меня были правила, Фелисити. Больше их нет.

— Почему?

— Потому что ты ломаешь их, Ангел. Одно за другим.

У меня перехватывает дыхание, и я изо всех сил стараюсь не дать бабочкам вырваться из-под контроля.

Инстинктивно я протягиваю руку, чтобы поднять выпавшую ресницу и уберечь её от попадания ему в глаз.

— Я никогда раньше не видела пресс из 8 кубиков. Только на плакатах и рекламных щитах, — размышляю я, вспоминая, как Джон разделся прямо у меня на глазах, устроив лучшее шоу в моей жизни.

— Хм, ты уверена, что пялилась не на моё фото?

— Ты был моделью? — я кажусь удивленной, но это не так. Я имею в виду, да ладно, тело Джона не нуждается ни в грамме аэрографии.

— Сейчас не так часто, но в те годы, когда я был новичком, да.

— Моделью чего ты был?

— Нижнего белья.

— Вот это сюрприз. Почему больше этим не занимаешься?

Джон сдвигается, и я замечаю, что он приближается ко мне. Моё сердце сжимается от нашей реальности, от того, что я лежу в постели, говорю о его точеном теле, лежу так близко, что оно согревает моё.

— Выставлять себя на всеобщее обозрение несколько лет назад утратило свою привлекательность.

— Я понимаю. Я имею в виду, я не могу представить, каково это — быть на виду у публики, но я понимаю, почему ты хочешь сохранить свою частную жизнь. Ты намного больше, чем просто спортсмен. Ты тоже человек, Джон, и очень хороший.

Он тяжело сглатывает, и я вижу, как напрягается его горло. Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Его глаза слегка остекленели, и я задаюсь вопросом, не является ли это реакцией на мои слова. Я надеюсь на это; Я надеюсь, что они каким-то образом находят отклик в нём, потому что у меня такое чувство, что ему нужно слышать это чаще.

— В твоей квартире холодно, — ладно, я думала, что разговор пойдет не об этом, но он прав, здесь холодно. Мои соски почувствовали это…ну, это и супергорячего мужчину, который сейчас лежит рядом со мной.

— Да, мой домовладелец — тот еще придурок, и он целую вечность не ремонтировал систему отопления. К тому же, это старое здание, — я морщусь. — Извини, но, если ты захочешь вернуться к себе и согреться, я пойму.

На его лице появляется озорное выражение, с которым я успела познакомиться за последние пару месяцев.

— Иди сюда, я горячий и могу согреть тебя, — он протягивает руки, приглашая меня прижаться.

Грудь к груди, тепло наших тел сливается, его подбородок покоится на моей макушке, а его большие сильные руки обвиваются вокруг моего тела, предлагая мне комфорт и безопасность, которые когда-либо мог подарить только Джон. Одно движение моего подбородка, и наши губы встретятся. Жар разливается по моему телу, напоминая мне о том, насколько я возбуждена прямо сейчас. Он обхватывает мою ногу своей, так что мы полностью переплетаемся друг с другом.

— Так лучше, Ангел? — его грубый и опьяняющий голос пленит меня своими чарами. Несмотря на мой дерьмовый вечер, я не могу не вспомнить наш поцелуй на набережной этим утром. То, как опьяняюще его язык массировал мой. Я хочу поцеловать его снова.

— Джон, — говорю я, надеясь, что он сможет разгадать мою потребность.

— Да? — он наклоняет голову ниже, когда я поднимаю свой подбородок к его. И затем наши взгляды встречаются, его серо-стальной взгляд прожигает меня насквозь.

В одно мгновение наши губы соединяются в нежном поцелуе с закрытыми губами, пока мы наслаждаемся прикосновениями друг друга. Джон заставляет меня чувствовать себя такой сексуальной, какой я никогда не считала возможной. Его язык ласкает мою нижнюю губу, и я приоткрываюсь, позволяя ему медленно и нежно поглаживать мой. Моей естественной реакцией является жалобный стон, который сопровождается гортанным рычанием, вырывающимся из глубины его груди. Переворачивая меня на спину, не отрывая наших губ друг от друга, верхняя часть тела Джона нависает надо мной, его мощные предплечья обхватывают меня с обеих сторон. Я ошеломлена его присутствием и хочу большего. Я хочу его. Я хочу, чтобы он взял меня, владел моим телом. Дал мне то, в чем я нуждаюсь. Этот суперзвезда постепенно завоевывает моё расположение и показывает мне те стороны человека, которыми он на самом деле является, и я хочу получить всё, что он может предложить.

Я знаю, что он чувствует моё болезненное желание, когда поднимает голову и смотрит мне в глаза, его зрачки расширились от необузданного голода.

— Чего ты хочешь, Фелисити?

Это простой вопрос, но, тем не менее, ответ на него невероятно сложен.

Но единственное слово, которое кричат моё сердце и разум, это:

— Тебя.

Он садится на корточки, слегка раздвигая бедра.

— Тогда иди сюда.

Я приподнимаюсь на локтях, мне любопытно, что он делает. Протягивая к нему руки, я вкладываю свою правую ладонь в его, когда он тянет меня вверх, пока я не оказываюсь верхом на нем. Я чувствую его огромную твердую длину под собой, когда он заключает меня в объятия.

— Держись, детка, — он наклоняется и хватает с кровати сбившееся одеяло, оборачивая им мои плечи. — Так лучше.

Его взгляд останавливается на моей макушке, и я чувствую легкое прикосновение, когда мои волосы каскадом рассыпаются по плечам, и он улыбается, когда пряди волнистых шоколадных локонов обрамляют моё лицо.

— Я вижу тебя, Фелисити, всю тебя. Внутри и снаружи, и ты такая невероятно сногсшибательная, — он снова целует меня, его рука слегка сжимает мой подбородок, когда он проникает своим языком в мой рот, вызывая у меня сенсорную перегрузку. Меня никогда так не целовали. Даже поцелуи, которыми мы делились раньше, не соответствуют той настойчивости, с которой он пожирает меня. — Ты сводишь меня с ума. Чёрт возьми, Ангел. Скажи мне, это то, чего ты хочешь? Это не слишком? Я могу притормозить.

— Нет, не останавливайся. Ещё.

Он прерывает наш поцелуй, его слегка мозолистый большой палец проводит по моей нижней губе.

— Скажи мне, если это будет слишком, хорошо?

Джон двигается с такой уверенностью повсюду в своей жизни, в том числе и в спальне, но я не могу игнорировать легкую дрожь, пробегающую по его рукам, когда он укладывает меня обратно на кровать.

— Ты нервничаешь?

Он улыбается так, что в уголках его глаз появляются морщинки.

— Немного, да. Ты делаешь со мной такое, чего я не могу объяснить. Я просто хочу, чтобы всё, что я делаю для тебя, было идеальным.

— Это идеально, — поднося руку к его щеке, я поддерживаю зрительный контакт, чтобы молча сказать ему, что я верю, что он не зайдет слишком далеко, не сегодня.

Наши губы снова встречаются, но на этот раз его рука скользит вверх по внешней стороне моего бедра, в то время как другой рукой удерживает свой вес надо мной. Его блуждающая рука проникает под край моей шелковой майки, когда он мнет материал, подтягивая его вверх, прежде чем я чувствую, как его ладонь касается нижней части моей левой груди, и о, святое дерьмо.

Это возбуждает. Мои соски твердеют, а сердцевина пульсирует.

— О Боже, да!

Он улыбается мне в рот, приближая губы к моей шее, где посасывает и слегка покусывает мою чувствительную плоть, проводя языком, чтобы унять легкое покалывание.

— Что ты делаешь?

— Отмечаю тебя, Ангел. Просто заявляю права на то, что принадлежит мне, — затем он отстраняется, смотря мне в глаза с искренним беспокойством. — Это нормально?

Я должна ненавидеть это. После всего, что забрал Эллиот. Я никогда не должна хотеть, чтобы мной снова владели или контролировали, но я не против того, чтобы это исходило от Джона. Совсем наоборот. Мне нравится то, что он заставляет меня чувствовать. Как будто я принадлежу ему, но не как трофей или принадлежность, для него большая честь обнимать меня, целовать и, возможно, однажды даже любить меня.

— Продолжай.

Он, не теряя времени, исследует моё тело. Его рука перемещается к другой моей груди, мягко разминая и пощипывая.

— Не могу дождаться, когда смогу пососать их, детка. Я собираюсь доставить тебе массу удовольствия.

Я стону сквозь приоткрытые губы, моя грудь вздымается, когда он садится, слегка потянув за низ моей майки, прося разрешения снять её. Я выгибаю поясницу, приподнимаясь с кровати, предоставляя ему необходимый доступ. Затем плавным и умелым движением он стягивает мой топ через голову.

Однако он не опускается на меня снова. Вместо этого он продолжает сидеть, его глаза путешествуют по всей длине моей верхней части тела, от пупка до грудей, оставляя огненный след на моей коже с каждым дюймом, который он поглощает.

— Я-я. Чёрт возьми, Фелисити. Ты…ты нечто особенное. Где, чёрт возьми, ты была?

— То тут, то там.

— Скорее в моих гребаных мечтах, — он наклоняет голову, наклоняясь прямо к моей груди, прежде чем снова остановится. — У меня, блядь, от тебя перехватывает дыхание.

Затем он сосет, наслаждаясь моими сосками, с хлопком высвобождая каждый из них. Идеально соблюдая грань между удовольствием и болью. Он перемещается всем телом, устраиваясь между моих бедер, где я чувствую, как его твердый ствол касается моего клитора.

Несмотря на то, что нас разделяют два слоя материала, я чувствую его напряженность, как будто он внутри меня, даёт мне трение, которого я так жажду.

— О боже мой, это невероятно. Больше. Дай мне ещё.

Он трет мой сосок между большим и указательным пальцами, пока облизывает, и увеличивает темп, с которым он трется об меня. Моё тело полностью в его власти, возбуждено и готово к тому, чтобы он делал то, что он хочет.

Темные волнистые волосы падают на его гладкий лоб, закрывая пристальные, дикие глаза.

— Ты такая жадная до меня девочка, не так ли, Ангел? Мне это нравится. А теперь кончи, выкрикни моё имя и воплоти в реальность мои самые смелые фантазии.

Его грязный рот доводит меня до исступления, и я взрываюсь, как фейерверк, искры танцуют в уголках моего зрения, когда он доставляет мне величайший оргазм, который я когда-либо испытывала. И всё это без каких-либо прикосновений ко мне ниже талии.

Я так сильно влюблена в этого мужчину, что у меня заканчиваются оправдания, чтобы отрицать это.