Заколоченные Сердца

ГЛАВА 2

фелисити

Последние два года пролетели незаметно.

Во многих отношениях Сиэтл стал казаться мне домом. Несмотря на первоначальные потрясения, в мою повседневную жизнь вошло ощущение комфорта.

Ситуация начала меняться к лучшему примерно шесть месяцев назад, когда я наконец стиснула зубы и ушла от Эллиота. Я съехала с нашей временной квартиры, которую арендовала его фирма, и сняла себе квартиру с одной спальней в центре города. Наконец-то у меня есть некоторая свобода и самостоятельность в своей жизни. Я могу гулять, заводить друзей и просто быть собой. Я был с Эллиотом с двадцати с небольшим лет. Мы познакомились в университете; он изучал экономику, а я — юриспруденцию. Эллиот был моим первым и единственным, так как родители всю мою жизнь оберегали меня. Тогда у меня почти не было опыта общения с парнями. Чёрт возьми, у меня его нет и по сей день. С другой стороны, у Эллиотта было более чем достаточно опыта, но это всё равно не помешало нам зачать ребенка, пока мы учились в университете.

Мои двадцатые годы прошли в вихре брака и детей, и хотя я никогда не желала ничего, кроме Джека и Дарси, я бы хотела, чтобы моя взрослая жизнь началась по-другому. В тридцать девять лет я чувствую, что начинаю свою жизнь заново, и у меня наконец-то появился шанс понять, кто я такая, одинокая и свободная от мужского влияния.

Дождь барабанит в окно моего офиса на двенадцатом этаже, и меня выводит из транса ужасный рингтон, который Дарси установила на моём телефоне на прошлой неделе.

— Мам, я жду внизу, в вестибюле, мы можем идти?

— Я сейчас спущусь; выпьем по чашечке кофе? — я смотрю на стопку папок на моем столе; одному богу известно, как мне сегодня нужен кофеин.

— Да, конечно, только захвати свой зонтик. Здесь просто невыносимо, и я только что сделала прическу. Чёртовый город! — Дарси издает разочарованный стон.

— Уже иду, милая, — отвечаю я и кладу трубку.

Дарси никогда не любила Сиэтл; с самого начала она была полна решимости возненавидеть его. Последние два года, с тех пор как Эллиот сообщил эту новость, она не сводила глаз с часов, ожидая возвращения к Лиаму и своим друзьям в Оксфорде. Джек, напротив, преуспел, завел больше друзей, чем я за свои тридцать девять лет на этой земле, и в свои почти восемнадцать у него есть твердый план — поступить в университет, заниматься спортом и пробиться в высшую лигу.

Кафе "Грайнд" стало нашим с Дарси постоянным местом встреч, и мы, как правило, встречаемся по крайней мере пару раз в неделю. Но сегодня она выглядит озабоченной. Мы берем чай-латте, которым я стала совершенно одержима с тех пор, как переехала сюда, и садимся бок о бок на наш любимый плюшевый розовый диван.

Спустя один ворчливый глоток, хмурость Дарси всё ещё не рассеялась.

— Итак, Джек сбросил бомбу вчера вечером. Он не вернется домой; он решил принять предложение Университета Сиэтла и изучать кинезиологию.

Вам знаком этот выжидающий взгляд, которым кто-то одаривает вас, как будто он снова и снова репетировал этот разговор в своей голове и полностью ожидает определенного ответа? Что ж, именнотот взгляд я вижу прямо сейчас. Однако в этот раз я не могу успокоить Дарси потому что я тоже не собираюсь возвращаться. Там меня ничего не ждет. Все друзья, которых я завела в Великобритании, были так или иначе связаны с Эллиотом, а те, кто не был, не поддерживали со мной связи. Мой босс, кажется, ценит меня больше, чем когда-либо ценил мой бывший муж, обеспечив мне грин-карту, спонсируемую работодателем, что позволило мне остаться и работать в Сиэтле.

Через три недели Дарси и Эллиотт сядут в самолет обратно в Хитроу, и прямо сейчас она думает, что у меня есть билет. Наступает решающий момент, и мне нужно сказать ей.

Я откусываю кусочек салата, жалея, что не заказала панини вместо него, потому что этот салат не очень вкусный.

— Да, нам нужно поговорить об этом.

Дарси выпрямляется, её хмурый взгляд становится по-настоящему суровым.

— Что ты имеешь в виду?

— Дело в том, что, ну…

— Ты тоже не вернешься домой, не так ли?

Я чувствую, как напрягается каждый мускул в моём теле.

— Да, не вернусь.

— Да, я так и думала.

Я продолжаю ковыряться в салате, у меня совершенно пропал аппетит.

— Ты догадалась?

Она беспечно пожимает плечами, но я вижу печаль в её ярко-голубых глазах, и это разбивает мне сердце.

— Поскольку вы с папой расстаетесь, а Джек остается здесь, я думаю, Великобритании нечего тебе предложить.

— Кроме моей прекрасной дочери, — возражаю я.

Она тихо хихикает.

— Нет, серьезно, мам, я понимаю, почему ты остаешься. Я просто чувствую, что мой мир перевернулся с ног на голову.

Я перегибаюсь через диван и притягиваю её к себе, обнимая рукой её стройное тело, её длинные волосы медового цвета падают мне на плечо. Дарси ростом с отца, как и Джек, и, несмотря на то, что я на двадцать два года старше, моя маленькая фигурка в пять футов и три дюйма кажется крошечной по сравнению с её.

— Я знаю, милая. Дело в том, что жизнь иногда выдает тебе карты, которых ты меньше всего ожидаешь, но важно то, что мы делаем с этими картами. Мы можем либо отказаться, либо извлечь максимум из того, что у нас есть. Нам с твоим отцом следовало расстаться много лет назад, но, думаю, я держалась ради тебя и Джека. Но сейчас вы оба взрослеете, и в следующем году вы с Лиамом отправитесь в университет. Я обещаю, что буду навещать тебя так часто, как смогу, — мой голос дрожит от волнения, я отчаянно надеюсь, что она поймет. Но то, как Дарси кивает, говорит мне о том, что в свои семнадцать лет она уже далеко не молода, но это не избавляет от всепоглощающего чувства вины.

Мы заканчиваем наш обед, и Дарси рассказывает мне о своих планах закончить школу и поступить в университет вместе с Лиамом. Мне нравится её взгляд на жизнь, её романтическое сердце, то, что она влюбилась в Лиама в таком юном возрасте, и оба так яростно преданы друг другу. Как её мама, я полностью поддерживаю их отношения, но не могу сказать, что понимаю их. Для меня настоящая любовь была неуловимой, и временами трудно не проецировать её на себя, задаваясь вопросом, почему этого не случилось со мной.

Затем, в тридцать один год, я потеряла своих родителей из-за рака; мама умерла первой, за ней последовал папа, и это стало последней каплей. Я заколотила своё бесчувственное сердце, готовая испытывать чувства только к своим детям. Отдать своё сердце в романтических целях — это твердое "нет" с моей стороны. Была там, попробовала это. Потерпела неудачу.

Дождь прекратился, когда мы вышли на сентябрьский воздух. При приятной температуре в шестьдесят восемь градусов я надела темно-розовое платье и черные босоножки. Я живу недалеко от работы, поэтому мне нравится гулять. В моем возрасте и с двумя детьми мне сложнее оставаться в форме, несмотря на множество занятий в тренажерном зале, заполняющих моё расписание. Я скучаю по фигуре, которая была у меня в двадцатые годы, и, боже, я не могу вспомнить, когда в последний раз надевала джинсы четвертого размера, не сгибаясь при этом, чтобы застегнуть молнию. Итак, сейчас я делаю выбор в пользу комфорта, уверенности в своем теле и изгибах.

Я поворачиваюсь к Дарси.

— Давай встречаться как можно чаще до того, как ты уедешь, хорошо?

— Хорошо, но только не отгораживайся от папы полностью. Он изменился с тех пор, как ты ушла. Я не думаю, что у него всё так уж хорошо получается.

Я не рассказала Дарси и Джеку и половины того, что произошло между мной и Эллиотом. Им не обязательно знать всё, и они пытаются переварить наш развод. Дарси и её отец остаются близки даже после вынужденного переезда в Сиэтл, и последнее, что я хочу сделать, это испортить их отношения. Но Эллиот как отец и Эллиот как муж — два очень разных человека.

Я заправляю прядь волос ей за ухо.

— Не буду, милая, — по правде говоря, я не уверена, насколько хорошо у меня получится сдержать это обещание, но я знаю, что должна попытаться.

Честно говоря, быть личным помощником крутого адвоката Марка Престона — это не то, о чем я мечтала, когда поступала в университет. Не поймите меня неправильно, это хорошая, солидная и респектабельная работа, и с Марком здорово работать. Но я хотела стать юристом и изменить мир, один суд по правам человека за другим. Эллиот всегда думал, что он умнее меня в академическом плане, и я позволила себе уйти в его тень. Я была круглой отличницей, и даже сдача экзаменов во время беременности не помешала мне стать лучшей ученицей в своем классе.

— Я всё ещё думаю, что тебе следует создать профиль, — моя коллега и лучшая подруга Кейт Монро подходит и встает рядом со мной за моим столом, наблюдая, как я рассеянно листаю Instagram.

— Я же тебе говорила. Я не встречаюсь. Мне не нужен мужчина.

Кейт наклоняется ко мне, пока я сижу за своим столом, и тихо шепчет:

— Может, и нет, но все мы знаем, что Tinder создан для перепихонов. Я думаю, тебе не помешало бы немного “ч”.

Я краснею, но не отвечаю. У меня никогда не было секса на одну ночь, но у девушки есть потребности, и игрушка может сделать не так уж много.

— Я имею в виду, сколько времени прошло?

Я останавливаю её, обводя взглядом комнату, чтобы убедиться, что никто не слышит.

— Некоторое время.

— Сколько времени?

— Никого после Эллиота, но почему это имеет значение?

Кейт чуть не роняет свой кофе.

— Что?! — она пытается говорить шепотом, но получается скорее сдержанный крик. — Шесть месяцев?!

Я снова краснею и быстро выпаливаю:

— Скорее год, но мне не нужен мужчина.

— Девочка, ты могла бы дать фору Святой Марии.

В отличие от меня, Кейт очень уверена в себе рядом с мужчинами. Полагаю, когда тебе тридцать два и ты выглядишь как супермодель, это всегда помогает. Она поглощает мужчин так же, как ведёт судебные дела, и не берет пленных. У неё было несколько краткосрочных ухажеров, но ничего серьезного. Честно говоря, я хотела бы быть больше похожей на неё, но я не знаю, как у меня могло бы быть с кем-то что-то непринужденное.

— Ну да, я всё ещё жду, когда Том Харди собьет меня с ног, — шучу я.

Кейт мечтательно отводит взгляд, делая ещё один глоток кофе.

— Чёрт возьми, он замечательный, великолепный, талантливый, богатый и знаменитый…

— И живет в Великобритании, — заканчиваю я.

— Может быть, ты все-таки приняла неправильное решение, решив остаться здесь.

Я открываю аккаунт Тома Харди, беззастенчиво преследуя его.

— Кейт, клиент, назначенный на три часа уже здесь, — объявляет кто-то позади нас, и я быстро заканчиваю наш сеанс восхищения.

— Скоро увидимся, детка, — Кейт уходит, её облегающий черный костюм и лакированные туфли на каблуках вызывают всеобщее восхищение.

Уже пробило восемь, когда я, наконец, добралась до дома. После работы мне удалось втиснуться на небольшое занятие йогой. Но теперь мой диван зовет меня вместе с мороженым и Эдом Шираном.

Мои глаза закрываются, когда на моём телефоне появляется сообщение.

Джек

«Мам, кое-кто из мальчиков хочет поехать в Ванкувер на моё восемнадцатилетие. Ты не против?»

Я

«Это Уилл, Дэн и Макс?»

Джек

«Да, и Гаррет.»

А, ну это значит, что там будут девочки.

Я

«Там будут девочки?»

Джек

«Надеюсь.»

Я

«Джек Томпсон!»

Джек

«Я не знаю, может быть, почему это имеет значение?»

Я

«Просто будь осторожен, ты понимаешь, о чём я говорю…»

Джек

«Так это значит "да"?»

Он больше не твой ребенок, Фелисити.

Я

«ДА. Но нам нужно встретиться, чтобы я могла вручить тебе подарок. Думаю, в этом году он тебе понравится.»

Джек

«Хорошо. Но можем ли мы на этот раз обойтись без носков с Бэтменом?»

Я

«Поверь мне, я вот-вот стану твоим новым любимым человеком.»

Джек

«Маловероятно, если только ты не играешь за Scorpions.»

Я улыбаюсь про себя, самодовольный режим активирован.