Залетная гостья (СИ)

Посвящается моей дорогой и любимой бабушке Ларисе, которая с самого начала всегда верила в меня и читала все, что я когда-либо писала.

От нее я получила прозвище «выдумщица», и она до сих пор не может понять, откуда я беру все свои истории и как их придумываю)))

Часть I

Пролог. Залетный гость

Кое-что произошло. Нет, не так. Кое-кого принесло. Стоило мне отлучиться на минутку из комнаты на кухню за чаем с плюшками, как на обратном пути пришлось все бросить и лететь стремглав назад. Шум улицы ворвался посреди ночи в тихую трехкомнатную квартирку, оповестив свое появление раскатистым грохотом окна. Надеюсь, не треснувшего или грозящего вот-вот разбиться, что обеспечит мне веселую ночку? Точнее, это было больше похоже на сильнейший удар рамы о стену. Да что же такое там происходит-то? Неужели штормовое предупреждение и в самом деле предупреждением не ограничилось?

Едва затормозив на повороте, с трудом удержав равновесие, протирая глаза кулачками, уставилась на… мужика в плаще. «Чёрный плащ!» — зазвучала в голове мелодия к одноименному мультфильму. Как вовремя! Но нет. Здесь все серьезнее. Мужик, запутавшись в ткани, на весь лад ругался, плевался и, кажется, помянул хозяйку, то бишь меня, всякими нехорошими словами. Что слова нехорошие — поняла по тону голоса и рычащим вперемешку с шипящими звукам, а что меня — по имени, единственному осознаваемому слову во всем речитативе. И когда, наконец, мужик продрался сквозь свое одеяние, сверкнув на меня ярко-синими обозленными глазами, мелодия из мультика заиграла громче, наполняя весь момент кульминационным трагизмом… и я проснулась.

Я лежала на кровати при зажженном свете, в углу комнаты работал телевизор. Судя по мелькавшим кадрам — как раз мультик из моего кошмара. Заснула как всегда при полном освещении и работающих приборах: в другом углу вовсю сходил с ума вентилятор, пытавшийся справиться с духотой в помещении. Как-никак, лето, жара, а открывать окно, чтобы заживо съели комары, или доносился гогот слоняющихся пьяниц — себе дороже. И только я собралась с тяжелым вздохом на этот раз нормально и главное правильно лечь спать, как со стороны кухни послышался шум.

Что такое? Я еще не проснулась? Да нет, вроде не похоже на сон. Но надо проверить. Крадучись по пути на кухню мельком бросила взгляд в зеркало в ванной, показала себе язык (точно не сплю!) и в том же духе продолжила движение по коридору. Вор? Не похоже. Какой порядочный вор в три утра будет что-то напевать себе под нос, шуметь чайником и кружкой и хлопать дверцей холодильника? Правильно, никакой. Тогда кто же это?

Я нарисовала себе в голове сто и одно вероятное развитие событий, после того как мой нос выглянет из-за угла, чтобы оценить обстановку и происходящее, кроме, разумеется, сто второго варианта. Мужик. В черном дорогом костюме с плащом за спиной и остроносых туфлях, скрестив ноги, восседал на табуретке, пил чай и внимательно изучал программу телепередач на будущую неделю. Может, я все же сплю? Галстук бабочка, идеально отутюженные брюки, дорогой перстень с полпальца, судя по гербу — фамильный, шелковистые черные волосы…

— Ты кто? — задала вопрос, высовываясь из-за угла на полкорпуса. — Учти, убивать не буду, но бить — по обстоятельствам. — А про себя добавила: «в зависимости от твоего ответа».

— О, доброй ночи! — с полным радушием на бледном лице отсалютовал оккупант моей скромной кухни. — Чаю с бутербродом не желаешь?

Я так и села прямо на пол, скатившись вдоль стеночки, безучастно свесив на коленях руки. Незнакомый мужик хозяйничает у меня в квартире и меня же собирается угощать. Больше никаких Луни Тьюнз и «Утиных историй» на ночь, никогда и ни за что!

— Эй, ну куда ты на холодный-то пол голым задом садишься?! — возмутился незнакомец, соскакивая с табуретки и подбегая ко мне.

— Не трогай меня! — завопила во весь голос. — Я буду кричать!

— Ну как хочешь. Только не застуди себе ничего, а то сквозняк у тебя конечно приличный.

— К-какой сквозняк в середине лета? — все же поднимаясь обратно на ноги и отряхивая с коротеньких ночных шортиков несуществующую грязь возмутилась я.

— Такой. Заболеешь — узнаешь. — Пояснил мужик и, оперевшись о дверной косяк, наконец соизволил представиться, протянув руку: — Лорд Дармир, миледи.

— О-ч-чень приятно, Юля, — дрожащим голосом протянула в ответ, подавая по инерции руку для пожатия.

С чего это вдруг? Никогда не замечала за собой манерности. Должно быть, его внешний вид так на меня действует. Хочется забыть, что все происходящее в высшей степени странно и, возможно, даже опасно. Вместо этого не хватало еще подобие реверанса или книксена изобразить.

Лорд ловким движением поймал мои пальчики и притянул к себе. Наградив их невесомым поцелуем, отпустил, морщась от того, как резко я отпрянула, пригревая от испуга кисть на груди. Все же остатки разума дали о себе знать и наваждение улетучилось.

— Миледи, я вас не обижу, право слово! Вам нечего бояться. Меня…

— Мужик, — резко перебила его я, — сам посуди: три утра, ты ко мне вламываешься, целуешь руки и что-то там бормочешь. Что прикажешь мне думать, м? Что это я с катушек съехала, или что меня сейчас будет изощренно убивать чокнутый маньяк? Решай, кто из нас ку-ку, а я пока милицию вызову, не обессудь! — И уже поворачивая в сторону прихожей к аппарату, почувствовала, как меня взяли под локоть и потащили к столу с поздним ужином.

— Ну-ну, не надо. Принятие подобных мер ни к чему хорошему не приведет. Сейчас я тебе все подробно объясню. — С этими словами меня насильно усадили на табуретку напротив.

Не успела и рта раскрыть, как всучили кружку с какой-то травяной настойкой, щекочущей нос исходящим от нее паром, и ткнули в рот булкой с сыром и веточкой петрушки, которая не преминула от такого грубого обращения улететь восвояси. А следом еще и накрыли по пояс пледом, до этого служившим покрывалом на старом диване в гостиной, а ныне подстилкой на кухонном уголке, чтобы сидеть было мягче.

— Прикройся все же, а то заболеешь, — отцовским тоном скомандовал он.

Надо же! А я уж было подумала, что все дело в приличиях. Этот лорд так поморщился, уставившись на мои голые коленки, что аж смешно сделалось. Даже про свой уважительный тон забыл!

Я пережевывала в сухомятку нехитрое кулинарное творение из серии «пожрать на ночь глядя» и придумывала как бы незаметнее пододвинуться к столешнице, схватить ножик и в случае чего — обороняться. Но мужик внимательно наблюдал за моими шевелениями челюстями, поэтому любые поползновения не остались бы незамеченными.

Когда я прожевала бутерброд до конца и потянулась за чаем, любезно приготовленным на две персоны, «знал он что ли, что я встану на шум или себе двойную порцию заготовил?», то случайно коснулась рукава его пиджака. В тот же миг перстень на пальце словно подмигнул мне центральным камнем, кажется, рубином, чтобы затем снова стать самым обычным.

— Вот видишь! — радостно воскликнул мужи… лорд и смерил меня довольным взглядом. — Узнал!

— Что именно? — осторожно поинтересовалась я, смачивая губы поднесенной кружкой с чаем.

— Кровь! — с восторгом продолжил мужчина.

— Какую? Чью? — от неожиданности поперхнулась. В три утра вести разговоры про кровь в компании незнакомого человека, лорда, да хоть короля или божьей матери, как-то уж чересчур для меня.

— Твою, мою, одним словом нашу! Давай, поторапливайся, у нас мало времени! Накормить, я тебя накормил, не голодной же в дорогу отправляться? Значит, дело за малым! Десяти минут хватит? — С этими словами лорд оттянул рукав, явив на свет безумно дорогие часы, рядом с которыми Ролекс или Радо и рядом не стояли, я даже не уверена, производят ли такие вообще сейчас, покрутил с задумчивым видом заводную головку и известил: — Время пошло!

Глава 1. Смена места жительства, или новое временное ПМЖ

Не знаю, на что рассчитывал «лорд», но я как сидела, так и не сдвинулась с места. Устраивать представление с забегом и тасканием чемодана ночью не намеревалась абсолютно точно. Более того, у меня складывалось ненавязчивое впечатление, что все происходящее — неудачный розыгрыш моей двоюродной сестры, которая учится в театральном. А поскольку мой недавний день рождения остался ею проигнорированным, (ну как же, у нее внеплановая репетиция, пусть весь мир подождет!), то это является попыткой принести извинения руками дружественных, таких же чокнутых одногруппников. Сейчас мне по плану, наверное, надо отправиться в гостиную, которая в лучших традициях американских комедиях будет наглухо запертой, да так, что сквозь стеклянные вставки двери сквозь тьму ничего разглядеть не удастся. А когда я войду, то внезапно зажжется свет, меня оглушат криками и обрызгают хлопушечной мишурой. И этот явственный намек на кровь… Ну явно отсылка на устроенное не кем попало, а именно родственниками запоздалое празднование совершеннолетия. Нужно только правильно истолковать фразу про отправление в путь. Кажется, мама что-то говорила про скорый отпуск. Неужели они все в кои-то веки скинулись, и мы поедем отдыхать? Тогда я готова собираться с утроенным ускорением! На море я была последний раз двенадцать лет назад, когда мы ездили в гости к родственникам отца. А потом родители развелись, финансовое отеческое плечо покинуло нас и о поездках куда-либо, кроме озера или на речку в деревню можно было только мечтать.

— Марина-а-а! — заорала я по направлению в гостиную. — Твой план провалился, я уже в курсе, извинения приняты! — Добавила для убедительности.

Однако ответом мне послужила тишина и недоуменный взгляд мужчины. Неплохо играет, но я не привыкла проигрывать, поэтому повторила сестре, чтобы она перестала ломать комедию. На меня снова посмотрели с нескрываемым удивлением и заметили:

— Миледи, о чем вы ведете речь? — снова завел шарманку с выканьем псевдолорд совсем другой интонацией, нежели до этого приказной, изысканно изогнув кисть. Между прочим, с неподдельным интересом!

— Так, все, довольно надо мной издеваться! — не выдержала я и, взлохматив кудряшки, отправилась исследовать гостиную. О том, что если там никого нет, что делать в таком случае, старалась не думать. Потому что это был первый раз в жизни, когда ко мне домой врывался сбежавший из психбольницы маньяк и взломщик в одном лице.

Удивительное дело, но стоило мне встать, как дверь на кухню сама собой захлопнулась! Пару раз моргнув, стирая последние остатки сна, медленно повернулась обратно к столу, встретившись взглядом с плескавшимся неудовольствием в глазах ночного гостя. Облегченно перевела дыхание, сопоставив цвет радужки мужчины из кошмара и сидящего за моим столом: никакого совпадения. У первого глаза были насыщенно синими, как небо в самую глубокую ночь: бархатистое и загадочное. Помню, таким его рисовали на заставке к Диснеевскому мультфильму «Алладин»: звездное, чарующее и манящее вместе с уносящим в свою даль ковром-самолетом. Арабская ночь, что уж там. Мой же настоящий гость обладал обыкновенным прозрачно-голубоватым оттенком, под светом лампы накаливания немного отливающим в скучно-серый. Даже не знаю, что почувствовала бы, если бы на его месте оказался, как красиво бы описали в оде или поэме, сапфировый окрас. Наверное, с криком «но мы не сдаемся врагу!» треснула бы поварешкой, плавающей в супе.

О не-е-ет! Я опять забыла поставить после ужина кастрюлю в холодильник и там все наверняка на жаре подкисло! Соответственно, есть завтра будет нечего, мама поехала сейчас на другой конец города к Марине. Она хоть и старше меня на два года, но за ней глаз да глаз нужен, ибо любит на ночь таскать к себе парней и «репетировать» с ними всякие партии «мой Отелло — моя Дездемона» и «я Синяя Борода, а я ваша жена» проникновенными голосами на всю лестничную клетку. Нет, они в самом деле репетируют! Только тот, кто решится выпустить их на сцену, грозит потонуть в помоях и помидорах. Даже участковые после пятого вызова соседей больше не приезжают, говорят, шизикам надо сидеть в психушке или расползтись по своим подмосткам и не мешать нормальным людям спать, а им своих буйных хватает. Я готовить не люблю и не умею, а заказывать что-то готовое или покупать, значит и без того растратить небогатый бюджет. Итог: внеплановая голодовка, которую пока еще можно попробовать избежать и отделаться легкими коликами.

Шипя и сетуя на собственную бесхозяйственность, позабыв про злополучное ограничение во времени и сидящего, уже нервно постукивающего по столу пальчиками с ухоженными ноготками, гостя, ринулась спасать провиант. Судя по запаху из-под крышки, я едва успела: еще бы пара часов и прощай куриный бульон с лапшой и овощами. Полноправно чувствуя себя суперменом, самодовольно усмехнулась и решила вернуться в реальность, в которую затесался мистический элемент и, возможно, криминалистический тоже. А в действительности, скорее всего злополучный сквозняк на пару с разыгравшимся воображением и уже несмешная шутка.

И что я переживала? Коли мама и сестра в соседней комнате, пусть и готовят суп на пару, а я, так уж и быть, тортиком закушу, попутно разворачивая подарки. Однако… И тут я решила пораскинуть мозгами: «Какой идиот додумается поздравлять с прошедшим днем рождения в четвертом часу утра?!» Кажется, это было произнесено вслух.

— Вот и меня волнует похожий вопрос. — Ледяное спокойствие пронизывало каждое слово. — И еще минуты, которые вы не цените, которые в вашем мире так скоро бегут. Берите по минимуму и отправляемся, больше тянуть нельзя! — сурово закончил лорд.

— В моем мире? — неуверенно переспросила, чувствуя, как бешено застучала в висках кровь и участилось сердцебиение.

— Вашем, вашем, тьфу, твоем. Надоело мне с тобой любезничать, сестренка, так что пошевеливайся! У меня на сегодняшний вечер еще были планы, о которых тебе пока знать рано. — Лорд прищелкнул пальцами, и дверь в свою очередь со скрипом в коридор открылась, приглашая покинуть кухню и проследовать по направлению льющегося наружу света.

Продолжая дрожать от нарастающего внутри ужаса, поспешила в спальню, бросив слегка печальный взгляд в пустующую гостиную. Как бы мне хотелось, чтобы там меня ждал праздник… И кто меня дернул загадать, задувая одну единственную свечку на купленном в универмаге пирожном по пути домой из университета, кардинальные изменения в своей жизни? А желательно, вообще начать все с чистого листа!

В комнате под гневным прожигающим взглядом лорда-надсмотрщика достала из шкафа единственный у нас с мамой на двоих чемодан. С твердым каркасом, но слегка потертыми стенками и одним отбитым колесиком, столько лет нам счастливо и незаменимо прослужившим в поездках по Волге. Принялась сгребать в него подчистую все, что попадалось на глаза: сначала всю полку с косметикой (декоративной и лечебной), затем всякие резиночки и заколочки с веревочками и жгутиками для моих непослушных волос, вечно торчащих как у Антошки, и в завершении побежала, скользя на повороте под уже сменившийся аккомпанемент моих действий — цоканье и подсчет одними губами выделенных на сборы секунд, в ванную, где сгребла лошадиную дозу (в другой же мир еду!) ополаскивателей, масок, шампуней и гелей для душа. А также кучку-другую детского и дегтярного мыла для профилактики всяких кожных грибков, мало ли какая у них там проточная вода. Умяв все это на дно чемодана, поскребла по сусекам в поисках лекарств и следом же потянулась к компьютеру и мобильному телефону.

— Это барахло там не к черту, оставляй здесь, — махнул одной рукой на мои потуги запихнуть ноутбук и модем от интернета со скуксившимся лицом лорд. При этом он очень изящно накручивал свои нереальные черненые локоны на палец другой.

— Мне нужно предупредить маму, что меня некоторое время не будет дома, — начало было я, полностью забыв про вероятную криминальную принадлежность мужика в плаще и грозящую опасность быть порезанной на кусочки при выходе из парадной нашего дома в Богом забытом районе. Окунулась в омут предстоящих неведомых сказочных приключений с головой, называется.

— Об этом не переживай, все само собой утрясется как только мы отсюда наконец свалим! У меня нос скоро отсохнет от запахов, царящих в этой квартире и за окном, к слову, тоже, — одновременно посеял в моей душе сомнения и пожаловался на нечистоты окружающей среды лорд Дармир. Мой… брат?

— Почему в… ты, — не хватало еще с таким двуличным родственником разводить пиететы, — назвал меня своей сестрой? — сворачивая калачиком стопку джинсов, полюбопытствовала, отвлекая мужчину от созерцания бегущих стрелок дорогих часов.

— Потому что перстень указал на тебя как на мою единокровную родственницу. А кем ты еще можешь оказаться, кроме как не многоюродной дальней родней? — пояснил свою точку зрения Дармир, изысканно отбрасывая полу плаща, чтобы не примять и ненароком не оставить, упаси Боже, складок, и присаживаясь на краешек моей диван-кровати. — Я следил за веткой князя Родорума, моего двоюродного пятнадцать раз прадедушки, и его потомков по мужской линии. К сожалению, род прервался шесть лет назад на твоем отце, неозаботившемся рождением сына. Но сейчас это даже к лучшему! — Он продолжал:

— Нашу семью до определенных обстоятельств это не волновало, мало ли что прервалась родословная какого-то недостойного ни земель, ни состояния отрока, взявшего в жены простую безродную пастушку. Тем более, Родорум не был главным наследником или первым младенцем мужеского пола среди девяти детей. В те годы проклятие унесло многих, и таинственное исчезновение списали на мучительную смерть. Тогда еще проявления магии были под строгим надзором церкви, до прихода Латуса, разумеется. И тетка князя по женской линии Аролла, обладавшая, как потом выяснится, даром, утаила открытие врат в иной мир ото всех, кроме Филиша. Единственного, кто не отрекся от поборника нравственности в кругах аристократии, второго сына в семье. Все остальные думали, что Родорум, покинувший родовое гнездо, действительно умер от страшной болезни, именуемой проклятием. У вас она, кстати, тоже внесла свой вклад в историю. Я говорю, конечно, о чумной лихорадке.

Так вот, мой прадед Филиш с помощью Ароллы одно время пытался отыскать следы пребывания брата в вашем мире, и однажды ему это удалось. После чего Аролла перед смертью наложила заклятие на этот перстень, чтобы потомки Филиша могли с его помощью, используя зов крови, переместиться к родственнику в трудный для семьи час и попросить помощи, когда всякая надежда будет потеряна. В вашем мире прошло уже около четырехсот лет с момента появления в нем твоего предка, в моем — чуть меньше. У нас сутки на час короче и, осуществив несложные расчеты, можно подсчитать примерное отставание в годах по сравнению с вашим. Для справки, пока ты спала, я прикинул и пришел к выводам, что, поскольку пока я тебя искал, у вас прошло около десяти дней и идет утро одиннадцатого, а у меня где-то девять с половиной, то на моей родине сейчас вечер в самом разгаре, и я могу не успеть на назначенное месяц назад свидание с дальнейшим продолжением! А в год, между прочим, разница набегает до пятнадцати дней! К тому же, у нас, в связи с отсутствием високосного, как вы выражаетесь, года…

— Послушай, — громко перебила я математические, не слишком мне, будущему преподавателю иностранных языков, очевидные выкладки, — меня, конечно, когда я все глубокомысленно обдумаю, это затронет. Как видишь, я даже собираю вещи, чтобы на свою голову отправиться Бог знает куда. Единственное, что меня по-настоящему волнует, так это то, что именно ты наплел моей маме и почему она, как вчера вечером уехала, так сутки мне до сих пор не звонит! И трубка у нее выключена, что на мою маму совсем не похоже!

— Ты про эту? — пока я закипала от негодования за беспечность моей родительницы, Дармир шарил по карманам брюк и жилета. И когда его поиски увенчались успехом, выудил на свет мамин сотовый!

— Про НЕЕ САМУЮ, — прорычала, роняя на пол выглаженные и идеально сложенные повседневные блузы. — Ты что с моей мамой сделал?!

— Да ничего, полегче, сестренка! — Дармир выставил перед собой раскрытые ладони, показывая тем самым искренность своих слов, отчего телефон упал на кровать. Завладев им раньше спохватившегося брата, включила и обнаружила уведомление о том, что на номер поступило одно голосовое сообщение. Маринка опять до ночи осталась в театре и решила дать знать, что переночует там. Мы переглянулись, прочитав в глазах друг друга схожую мысль.

Брат-лорд, не теряя времени, рывком перелез через постель и, стащив с моего стола карандаш и блокнот, что-то накарябал печатными буквами, прикусив при этом от старания язычок совсем как маленький мальчик. Затем с довольным видом протянул мне и подбородком указал на мой сотовый, мол, звони, провернем ту же историю.

Недоверчиво, я все же быстро пробежалась взглядом по словам, едва различимо хмыкнула, и, отыскав в списке контактов своего телефона искомый мамин, дождавшись сообщения от автоответчика, огласила бодрым голосом написанное:

— Мама! Меня сегодня днем, — на этом месте пришлось на секунду для достоверности задуматься, чтобы наверняка не прогадать с заменой для вставки «имя лучшей подруги», которая сможет прикрыть лучшим образом дальнейшее наглое бессовестное вранье, — Лида пригласила погостить у себя на даче на две недели. — На этом предложение Дармира оканчивалось троеточием, видимо, передавая мне эстафету. Ну что ж… — Я пыталась до тебя дозвониться, но ты не брала трубку. Поэтому оставляю голосовое сообщение. Билеты на поезд Лида уже взяла, на раннее утро, я сейчас собираюсь. Ее мать задержали на работе, а одна она ехать боится, поэтому я поеду с ней, чтобы деньги не пропадали, и кого попало к ней не подсадили. А Зинаида Валерьевна приедет к нам на выходные, проверить, как мы устроились, и останется с нами до конца. Следи там лучше за Маринкой, обо мне не беспокойся, я заказала такси, целую!

На этой ноте я отключилась, спрятала телефон во внутренний ящик стола и глубоко выдохнула. Врать я не любила, хотя про Лиду не соврала ни слова, она действительно предлагала мне вчера поехать. Но я отказалась, потому что двое суток трястись в поезде с самого раннего утра не намерена. Мама с Зинаидой Валерьевной из-за чего-то недавно поссорились, поэтому звонить ей что-то выяснять она не будет, а Лидка, укатившая в деревню с нашей общей знакомой, словечко за меня замолвит всегда по старой дружбе. Надо только не забыть ее предупредить и сказать, что все объясню позже, ибо в голове идей на отмазки не осталось, а Лида пытливая и потребует детали. Но это я как-нибудь за две предстоящие недели продумаю! А пока:

— Где такое слово как дача выучил? — набирая сообщение на сотовый подруги, решила убить оставшиеся две выделенные мне минуты на сборы. А заодно отнести мобильный мамы в прихожую: пускай решит, что, собираясь, забыла бросить его в сумочку. Не раз такое уже случалось. Все следы замела, ай-да я!

— Твои ровесницы внизу на скамейках обсуждали, как хотели бы поехать поскорее на дачу отдохнуть и на речке покупаться, — почти дословно процитировал лорд извечные причитания моей соседки Тамары этажом ниже: «На д-а-ачу бы, да на ре-е-ечку!»

У Тамары родители те самые пьяницы, что под окнами голосят. Деревенский дом, в котором она выросла, спалили и оставили девчонку без летних радостных беззаботных дней коротать время в городе. Вот она и причитала каждое утро, уходя на подработку одно и то же третий год подряд. А ведь ей всего шестнадцать!

— Ключи ты у мамы тоже стащил, как и телефон, да? — решила уточнить все нескладывающиеся детали в голове я. Надо же все выяснить, а то вдруг и впрямь не в сказку попала, а на маньяка нарвалась. С галлюциногеном и спецэффектами.

— Зачем мне ключи? — переспросил Дармир, и я почувствовала, как меня дырявят до невозможности обиженным взглядом. — У меня же кольцо, настроенное на твоего отца было. Но, поскольку он умер, то…

— Постой, постой, ты ошибся! Точно помню, полгода назад мама, когда в автобусе ехала, случайно увидела папу. Он вел новенькую машину по соседней колее, — припомнила я тот печальный вечер, когда по возвращении домой мама ревела до поздней ночи, вспоминая наблюдаемую картину. Отец миловался с какой-то блондинкой, пока автобус с моей мамой внутри и его машина вместе стояли на светофоре. Точнее, с той самой блондинкой, к которой ушел от нас шесть лет назад.

Родители развелись, но алименты мама брать отказалась, предпочтя, чтобы отец раз в месяц навещал меня. Но он ни разу после суда больше видеться с дочерью почему-то не захотел. И не узнавал никогда обо мне ничего. И даже с днем рождения не поздравлял больше. Как отрезало. Помню, попереживала, поплакалась в подушку от зависти к подружкам, живущим полноценными семьями, да в учебу ударилась. Потом маминой сестры муж, узнав, что такое дело, со мной много времени проводил, так мы с Маринкой друг дружку родными сестрами считать стали. Пока она в свой театральный не поступила и выше всего его на свете не поставила. Так одной большой семьей и жили. А тетя Надя сейчас в больницу легла на операцию, так за Мариной пригляда нет, отец-то работает, нет времени к дочери каждый день на квартиру, в наследство от бабушки доставшуюся, ездить. Вот мама и поехала пожить пока там на время.

— За полгода знаешь, Юля, сколько всего произойти может? Я имею представление о ваших непростых отношениях, поэтому устраивать сейчас панихиду мы не будем. А там, куда отправимся, достойно и попрощаешься. Ты собрала свои вещи? — И пока я, погрузившись в себя, докладывала последние пары носков, мой новоявленный брат продолжил: — Итак, поскольку твой отец, как мы успели выяснить, ушел в мир потусторонний, то кольцо, со странным миганием, видимо, потому что ты девушка, а настроено оно именно на потомков мужского пола, привело меня к тебе. Точнее будет сказать, перенесло. За те десять дней, что работало поисковое заклинание, встроенное в сию семейную реликвию, у вас, увы, крайне разряженное пространство и почти отсутствуют привычные для нас элементы, благодаря которым и возможна магия, я немного пообтесался в вашем мире. Посетил места, про которые в своем посмертном дневнике писал сначала Родорум, а затем и его потомки вплоть до твоего деда. Только вот отец почему-то не озаботился семейной традицией ведения мемуаров. Спасибо переводной печатке, поставленной в «Магическом агентстве по туризму за рубеж Йодиса» с разрешения Департамента по сотрудничеству с пришельцами и иномирным кооперациям, иначе в вашем языковом многообразии я бы сошел с ума. А так избавлен от необходимости таскать с собой архив разговорников. — Он деловито задрал рукав, расстегнул пуговицу на манжете и продемонстрировал, с моей точки зрения, зэковскую синюшную наколку во все запястье в форме круга, внешне очень схожую с календарем майя, испещренную каким-то значками.

Внезапно раздался пронзительный звук корабельной сирены, от которой мы оба подпрыгнули, и позади Дармира, сидевшего спиной к выходу из комнаты, в дверном проеме прямо в воздухе медленно начала разворачиваться огромная разноцветная круговерть. Я вжалась в стол и замерла, не в силах оторвать глаз от ее радужного гипнотического окраса. Лорд же в свою очередь спокойно через плечо наблюдал за неземным явлением, продолжая играться с прядками волос. Наконец, когда все пространство в коридоре затянуло этой мерцающей штукой, Дармир встал, галантно подал мне руку, подтягивая к себе и тем самым придавая мне вертикальное положение, и с улыбкой провозгласил:

— Прошу проследовать со мной домой, миледи! — и не дав мне придти в себя, потянул в сторону неизвестной субстанции. Вот тут-то я действительно поняла, во-первых, что влипла, во-вторых, что не сплю, в-третьих, все на самом деле серьезно, и, в-четвертых, пора вызывать службу спасения.

— Мужик, я с тобой никуда не пойду. Я передумала. Слышишь? Образумилась! — с ходу заявила громко вслух, так, чтобы дошло сразу. — Меня накрыло и отпустило. Ясно?! Все. Поиграли и будет! — На этом, рывком выдернув кисть, подняла с пола уже собранный и закрытый чемодан и поставила перед собой, словно изгородь.

И чем я только думала, позволяя пудрить себе мозги всякой ересью? Мужик обладал телекинезом, таскал на пальце военную разработку, которая нашим войскам и не снилась, щеголял с печаткой на запястье, являющейся универсальным переводчиком, и внешне выглядел как восставший из книги Брэма Стокера вампир, если не сам Дракула!

Дармир, по-видимому, не сильно впечатлился моей тирадой: недовольно и устало вздохнул, едва покачав при этом головой. А на лице в этот момент отразилась такая гамма чувств, словно он не мог поверить, что имеет дело с таким тугодумом, как я.

Затем опять, как совсем недавно на кухне, прищелкнул пальцами. Чемодан в тот же момент воспарил в воздух, словно к нему применили левитирующее заклинание, и уплыл в воронку, безнадежно и безвозвратно в ней скрывшись. Проследив за исчезновением всего моего добра, горестно всплакнула. Но предаться унынию окончательно мне не позволили:

— Теперь твоя очередь! — Лорд цепко вцепился в мой локоть, преодолев разделяющее нас расстояние в мгновение ока, и одной ногой встал в моги… кхм, в этот искрящийся, уносящий в неведомое направление поток.

— Не хочу-у-у… — захныкала я, втягиваясь вслед за лордом в вязкую, прохладную обволакивающую жижу.

— Надо! Ты окажешь услугу нашей немаленькой семье, за что будешь щедро вознаграждена, — процедил Дармир, силком отбуксовывая меня за собой.

— Какую еще услугу? — Вот так и выясняются подробности и детали. В самый последний момент, когда уже ничего поделать невозможно и отказаться нельзя. Половина меня уже была в этом, как я где-то читала, пространственном переходе.

— Расскажу на месте. Ты наша последняя надежда. Шевелись! — и меня поглотила желейная масса.

Я задержала дыхание и зажмурилась, но все закончилось меньше, чем через секунду. Очутились мы с моим дальним родственником на какой-то поляне, залитой закатным солнцем. Он — довольный, как утащивший что-то со стола котяра, я — начинающая плакать от осознания, что меня нагло окрутили, и теперь будут использовать Бог весть как и в чем, но вдосталь погрустить не позволили:

— Юля, в этом мире на виду нам придется сохранять некоторую дистанцию, согласно давно устоявшимся традициям. Отныне я буду обращаться к вам только так или просто называть миледи или моей милой сестрой и дорогой родственницей, — уведомил новоприобретенный кровник. — Меня можете звать лордом Дармиром, любимым братом, а в близком кругу просто по имени.

Когда он закончил с объяснениями, я услышала шум приближающихся шагов. Раньше, чем я успела обернуться, новоиспеченный брат принялся махать кому-то с радостным выражением лица, и тут к нам подбежал юноша на вид немного младше меня и поприветствовал Дармира, хлопнув того по плечу:

— С возвращением, брат! Ну, как путешествие по мирам, а? Многих красоток подцепил? Колись! Вау, какой вид! — Последнее явно про мою минипижамку. И угораздило же забыть переодеться или накинуть хоть что-то в этой суматохе!

— Милая моя сестра, — не обращая на только что разыгравшуюся сценку никакого внимания, обратился ко мне лорд, — позволь представить тебе еще одного родственника, твоего брата Кэнита. Он не отличается излишними манерами, поэтому можешь обращаться к нему столь же фамильярно, как и ко мне. Он будет даже польщен. Не каждая девушка примет юнца за мужчину, а тебе, я успел заметить, называть кого-то «мужиком» значит ни во что не ставить. Ему это соответствует. Ой, Кэнит!

Младший брат Дармира ощутимо пихнул того в живот. От неожиданности лорд согнулся пополам, прохрипев имя негодника. А тот, смеясь, предложил мне руку, и мы побежали к особняку, чьи башни проглядывали сквозь деревья в той стороне, откуда только что появился Кэнит. Я доверилась ему исключительно от шока.

А чемодан тем временем одиноко валялся на другом конце поляны. Буду надеяться, что Дармиру хватит сил его дотащить, когда он придет в себя.

Глава 2. Первый вечер на новом месте

Пока мы бежали в полусогнутом положении сквозь заросли каких-то низкорослых деревцев к зданию, которые буквально расступались у нас на пути, не позволяя ранить или оцарапать лицо и тело, у меня в голове родилось целых два вопроса. Во-первых, откуда у Дармира оказался телефон моей матери, и во-вторых, как по его заверениям он собирался все утрясти, если в итоге именно я придумывала на ходу подробности невероятной и скоропалительной поездки на дачу?

Решила повременить с ответами до возвращения новоиспеченного брата и уже потом, в укромном уголке где-нибудь под лестницей или под сводами потолка на чердаке, где нам никто не помешает, вытрясти у него все подробности. А также уточнить, не страдает ли Дармир случайно помимо телекинеза маниакальным увлечением чтения мыслей? Я — анализатор по натуре, имеющий привычку махать кулаками после драки, поэтому Дармиру уже по целым трем пунктам не удастся отвертеться от расспросов. Так чего бы я на самом деле хотела добиться от дальнейшего разговора с ним: поверить в происходящее или убедиться в собственном разыгравшемся воображении?

Пока выбирала из двух зол меньшее, мы с Кэнитом уже добрались до лужайки перед… Домом! Именно с большой буквы. Поскольку в нем все было большое, просто огроменное! Железные ворота (нет бы им быть украшенными литыми цветочками да побегами, так вместо этого их создатель изобразил каких-то первобытных саблезубых кошек); массивное широкое полукруглое крыльцо с треугольным фронтоном, к которому могли подъехать, по крайней мере, целых три кареты разом; высокие застекленные окна, обрамленные изысканными наличниками, каждое высотой метра три; вдоль второго этажа шла длинная роскошная галерея из арок, как бы предупреждающая о величии своих хозяев. А также бесчисленное множество каменных, на тон светлее главного здания, пристроек, отделанных рустом, не уступающих в роскоши центральному зданию. Словом, этот ансамбль претендовал бы на гордое звание дворцового, если бы покатая крыша дома моих родственников не была покрыта красной черепицей вместо привычного для типичного барокко венчающего ряда греческих и римских статуй, изображающих богов древних почивших цивилизаций, или балюстрад.

— У нас здорово, тебе понравится! — бахвальским тоном, уперев руки в бока, пообещал Кэнит. И был абсолютно прав: впечатление их собственность производила неизгладимое. Все вокруг только разве что не кричало о том, насколько оно дорогое, неповторимое и сугубо индивидуальное. Бросив еще один оценивающий взгляд на дом, я пришла к выводу, что только так и могут жить истинные аристократы.

— Ты что туда, золотые слитки понапихала, что ли? — раздалось внезапно над ухом, отчего я подскочила. Обернувшись, обнаружила стоящего за спиной красного, то ли от гнева, то ли от того, что кому-то срочно не терпится посетить отхожее место, Дармира. Точно! Он же тащил мой чемодан, а значит, мог вполне надорваться.

Как-то раз моя бывшая одноклассница делилась со мной подробностями своей поездки за границу. О самой поездке были сказаны лишь пара предложений. Весь остальной рассказ же был посвящен глупым и дурацким правилам поведения в аэропорту, по которым она была вынуждена встать пораньше, чтобы приехать за два часа до начала регистрации, прохождению таможенного контроля, во время которого ее облапали так, как этого не делал даже ее парень, и месту в конце самолета, потому что она-таки опоздала на регистрацию и ей дали самое «удачное» посадочное кресло. А также, ее больше всего возмущало, почему вес багажа должен быть ограничен двадцатью килограммами, когда в ее чемодане их оказалось каким-то неведомым образом в два раза больше.

К чему это? Как-то раз я из любопытства тоже решила взвесить свой чемодан. Правда, в тот раз он был наполовину пуст, но уже тогда я была поражена тому, что в нем оказалось целых двадцать пять килограммов барахла. Хотя поштучно вещей можно было сосчитать по пальцам. Сейчас же я сгребла почти все, а значит, судя по недовольству брата, заметно превысила рекорд даже бывшей одноклассницы.

— Любимый братец, — соблюдая ранее проведенный инструктаж, обратилась к только что нарушившему собственные правила Дармиру, — вы же тут, как ранее ты успел обмолвиться, владеете магией, ну так соблаговоли приказать сей поклаже взлететь по воздуху и прошествовать по указанному направлению!

Сказала и замерла. Оба родственника смотрели на меня так, словно я взяла бубен и голышом под луной принялась вытанцовывать элементы народного танца неизвестных здесь африканских племен.

— Что-то не так? — рискнула поинтересоваться, пока мне не дали по голове этим самым воображаемым бубном. Дармир же телепат, еще и маг, вдруг может?

— Дар, — не сводя с меня ошарашенного взгляда, слегка подтолкнув старшего брата локтем в район ребер, осторожно начал Кэнит, — ты уверен, что это она?

— Еще минуту назад мог поручиться, — настороженно слегка сведя брови, отчего красивый чистый лоб пересекли складочки, ответил Дармир. — Не думал, что изменения произойдут столь быстро.

О чем они толкуют? Печально вздохнула и потерла переносицу, как делала всегда, когда на меня внезапно наступала усталость. А после несколько капризно потребовала сопроводить меня наконец в дом, а не держать на улице полуголой. Во-первых, судя по тому, что здесь начинается вечер, можно попросить разрешения сразу отправиться в спальню и доспать оставшееся положенное мне время. Чтобы потом на свежую голову во всем еще раз разобраться и если что, упросить вернуть меня домой. А во-вторых, в отличие от мужчин, внешне полностью укомплектованных, мне уже начало становиться прохладно и от компании кружки кофе, одеяла и батареи я бы не отказалась.

В молчании сопровождаемая с тыла, словно телохранителями, добрела до парадного входа, подрагивая по пути от поддувающего во все доступные места ветра. Хоть бы Дармир, что ли, плащ свой предложил, не мог же он не замечать моих мурашек, курсирующих вверх-вниз по ногам!

Внезапно Кэнит, ничего нам не сказав, вырвался вперед и бегом по лестнице вбежал в дом. Последовать за ним Дармир не позволил, поравнявшись со мной. Вместо этого, воровато оглянулся и приобнял меня за талию, уводя куда-то в сторону. Что происходит?

— Ему необходимо предупредить слуг, оповестить всю нашу многочисленную родню и отправить домового в особняк Шеррера. Мы успели как нельзя кстати, не нарушив слово.

Из всего сказанного я поняла ровно половину. На оставшееся я рассчитывала получить развернутый комментарий, но брат не спешил, поэтому решила выяснить сама:

— Кто такой Шеррер и какое-такое слово? Это как-то связано со мной?

Дармир хитро покосился на меня, не скрывая улыбки, но пояснил, начиная при этом растирать мой бок, а то от стремительного похолодания кажется у меня начали постукивать зубы. Боже, плащ, мне нужен твой плащ, а не подобие массажа, Дар!

— Это все часть услуги, которую я только успел упомянуть в нашем разговоре, Юля. Могу сказать, что взамен, ты получишь все, что пожелаешь. Разумеется, в рамках разумного и возможностей этого мира, твоего мира, мира, так скоро принявшего тебя, сестра! — с гордостью в голосе и восторгом в глазах провозгласил дальний родственник. — Все так удачно складывается! Видать, подсуетилась Аролла на том свете.

— Знаешь в чем один большой недостаток дальней родни? — остановившись посреди узкой парковой дорожки, огибающей дом, по которой мы теперь шли, не выдержала я. — В том что им всегда что-нибудь от тебя надо. А затем, получив желаемое, они уматывают восвояси или вовсе забывают о твоем существовании, особенно когда потом тебе нужна от них ответная помощь.

Дармир нахмурился, взгляд его стал колючим и хотя он не смотрел непосредственно на меня, но травинки у гравия, как мне показалось, откровенно поникли от выражения его лица. Значит, я копнула в верном направлении. Не опасно ли развивать данную тему?

— Миледи, — не отрывая глаз от низкорослого кустарника, росшего чуть левее меня, взял слово лорд, — если бы вам что-то по-настоящему угрожало, мы бы никогда не рискнули вызвать вас сюда, хотя на самом деле оказали честь вернуться потомку одной из позорных ветвей нашего рода на свою родину. Фактически, вы должны пасть ниц и заверять нас, что до конца ваших дней сделаете все возможное, чтобы оправдать дарованную вам милость. Мы же, в свою очередь, предлагаем вам услугу, весьма недурную, которая на самом деле является скорее обоюдовыгодной сделкой.

— Да что вам от меня надо-то?! — перешла я на крик, не столько от испуга, сколько от раздражения. Лорд менял маски, перескакивая при этом с панибратского на официальный тон, что мешало составить о нем цельное впечатление. По крайней мере, в искренности его заподозрить точно было нельзя.

— Сначала пройдем в дом. Кэнит уже должен был все подготовить к нашему приходу.

Приглашая следовать за ним, Дармир ускорил шаг и мне не оставалось ничего, кроме как поспешить следом. Краем глаза я уловила какое-то движение чуть в отдалении по правую сторону. Приглядевшись, с удивлением отметила про себя, не сбавляя шага, что кто-то тащил мой чемодан к парадному входу. Ну что сказать, сервис! Жаль мне того щуплого слугу, который пытался затащить мою поклажу на парадное крыльцо и отломал у чемодана последнее из оставшихся колесико. Не катить, а только волочить следом теперь участь этого слуги за собой мой нелегкий багаж. Бедняга!

— А почему вон тот милый человек, — потянув Дармира за плащ, не обращая внимание на появившееся на его лице недовольство, ткнула пальцем в сторону умаявшегося парня. Тот пытался, о Боже, потянуть за тканевую ручку, которая оборвалась, и чемодан, с таким трудом преодолевший целых три ступеньки, скатился обратно, — не воспользуется магией?

Уже около четверти часа как я провела в новом мире, а ничего сверхъестественного до сих пор не встретила! Где обещанное волшебство?

— Прислуге запрещено использовать магию, да и не все могут колдовать, этому обучают в специальных заведениях. Они для того и наняты, чтобы делать всю ручную работу и не заставлять своих хозяев тратить силы на колдовство, крайне энергозатратное, между прочим. За это им и платят, — нехотя пояснил брат, выдирая при этом ткань из моих рук и хватая за запястье. — Поторопись! Чем быстрее я отведу тебя в твою комнату, тем скорее смогу сообщить все, что тебе необходимо знать. До утра с моими родителями тебе лучше пока не встречаться. Кэнит, надеюсь, объяснит им причину отлагательств, и они поймут.

— Постой, постой! — притормозила я, выдирая руку. — Твои родители такие страшные, или просто суровые, или их может смутить моя одежда? Ну так я переоденусь! Есть же у вас тут кто-нибудь моего возраста или комплекции?

Дармир на минуту задумался, а я тем временем украдкой бросила взгляд на свой чемодан и, можно сказать, стала свидетелем по местным меркам преступления! Парень, бегло оглянувшись, совершил какие-то нехитрые пасы руками, что-то, судя по шевелению губ, пробормотал, и мой бедный полуживой саквояж взлетел в воздух и прошествовал до самых дверей, преследуемый спешившим за ним слугой. Теперь главное, чтобы действительно не было свидетелей.

— Кир будет ошиваться на чердаке, — буркнул себе под нос брат, провожая взглядом удалявщегося несостоявшегося носильщика. — Последний раз там вытирали пыль лет пятнадцать назад. Руцел наложит специальное заклинание, чтобы он не мог колдовать, и увидим мы его теперь нескоро. Кир, Кир… тебя же предупреждали! О, Руцел, это кстати, мой старший брат и твой еще один родственник, — пояснил Дармир.

«Неужели за такую мелочь этого парня, по имени Кир, накажут? Он же не причинил никому вреда, а всего лишь облегчил себе работу. Тем более, он так и так, исходя из немногословной лекции Дара, потратил бы много силы». Кажется, мое предубеждение абсолютно оправдано, поскольку брат поспешил прервать мое внутреннее недовольство, несмотря на то, что я и слова вслух не сказала:

— Юля, милая моя сестра, — развернул меня к себе лицом Дармир, — тебе не пришло в голову, что это не ложная предосторожность или придуманная прихоть? Наш дом, которому более пяти веков — живой. Он пропитан магией нашей семьи с момента прихода Латуса, о котором ты прочитаешь в нашей библиотеке, если захочешь. — Брат взял меня за руку и мы двинулись в сторону, как я успела понять, запасного входа. — Дом и его обитатели тесно связаны, — продолжил он. — Если кто-то, не обладающий собственной искрой магии или имеющий ее зачатки, начинает колдовать, он черпает силу не из своих источников, ему попросту не хватит концентрации, а мощь места, в котором находится. В данном случае, нашего дома, который привязан к магии нашей семьи. То есть напрямую качает нашу энергию, а это мгновенно ощущается ближайшим обладателем искры. В данном случае, мной. Кир думал, что мы удалились достаточно, чтобы я не засек его махинации, но он не знает, что все пространство вне дома до забора контролируется мной, а значит, любое магическое воздействие, будь оно собственное или заемное, как в данном случае, я почувствую тут же. Так что пусть отработает то, что только что, считай, сделал я. Ведь выкачал он из меня порядком, энергия же должна быть преобразована под нового носителя, а значит, что-то пошло в сухой расход.

Ну и ну! Как у них все сложно! Получается, Кир в какой-то степени поступил подло. Кстати, кажется пришло время разобраться с одним из трех зол:

— Ты читаешь мои мысли, Дар? — задала я мучивший меня вопрос. Одно дело быть наслышанным о подобной банальности в кино, а другое — столкнуться с этим вот так внезапно.

— Все, обладающие магией, могут по собственному желанию читать мысли, чувствовать эмоции и иногда воздействовать друг на друга. Предупреждая твой вопрос, — я открыла рот, чтобы недоуменно воскликнуть о том, что я тоже оказывается могу колдовать, — огорчу. В тебе капля нашей крови присутствует, досталась от отца, но так как ты никогда ранее не практиковалась, то этот дар, твоя искра, возможно навсегда останется потухшей, в состоянии сна. Хотя, если ты постоянно будешь находиться в активной магической среде, все может произойти. Обрадую тем, что никто, чья искра менее сильна, или если у тебя есть специальный амулет, не в состоянии нарушить твое личное пространство. Правда, такие амулеты на вес золота. Вот мой, например: — Дармир достал из-под рубашки скромный, никак не вяжущийся с его роскошным обликом крошечный голубой камушек, по форме напоминающий каплю слезы или дождевой воды. Как выяснилось, смесью этих двух жидкостей и являющийся.

Еще брат добавил, что тому же Киру на такую вещичку, способную одновременно и защищать своего носителя и усиливать его магические силы, разжигая искру, постоянно подпитывая ее энергией, пришлось бы копить несколько десятков лет при условии, что он бы откладывал все свое жалованье!

Увлеченные разговором, мы проследовали к заднему входу, раза в три меньше главного, без нависшего над дверью фронтона и без излишеств в качестве многоступенчатой лестницы. Вполне себе обычная деревянная дверь, какая у меня дома вполне могла сойти за межкомнатную, только с глазком посредине. Это показалось мне странным: «Зачем нужен глазок, когда имеются стеклянные окошки с очень милыми белыми в мелкий розовый цветочек занавесочками? Если их отодвинуть, можно и так разглядеть посетителя. Кто там обычно должен в нее постучаться? Молочник, почтальон, доставщик пиццы, инспектор полиции, соседи…» Вспомнилась одна тихая английская деревенька, нравы которой мне описывала проведшая в ней лето по обмену та самая одноклассница, которая не в ладах с правилами аэропутешествий.

— Не удивляйся, — вновь прочитал мои мысли брат. — Глазок у нас не простой. Иногда к нам заглядывают магические существа, не желающие быть кем-либо увиденными, или какое-нибудь привидение или полтергейст… В общем, периметр дома зачарован, но стоит прорвать защитную линию, слегка приоткрыв дверь, или распахнуть окно, предварительно не начертив на раме специальный символ, как появятся незваные гости. Например, своды арочной галереи, если присмотреться, исписаны символами защиты: ни одна фея или дриада, а тем более домовой без разрешения или приглашения не проникнет! Мы могли бы зачаровать само стекло, но это дурной тон, знаешь ли. Как если бы на входе в квартиру ты оставила огромную собаку, которая обнюхивала бы каждого, не гнушаясь в случае чего закусить гостем.

Дармир вынул из кармана жилета крошечный ключик, больше похожий на игрушечный, и вставил его в замочную скважину. Но вместо того, чтобы провернуть, оставил его попросту внутри. Несколько секунд ничего не происходило. А затем замочная скважина засветилась и дверь выплюнула ключ обратно! Хорошо, что Дар его поймал, а то отыскать его в траве было бы весьма проблематично.

— Лесса опять испортила замок! Что за девчонка! — возмутился брат, при этом, однако, злости в его голосе не было. Разве что досада и немного обреченности.

— Что за Лесса? — тут же подхватила и решила выяснить я. «Неужели, еще один очередной дальний родственник? Хотя, постойте, родственница! Ведь ни с кем из представительниц женского пола пока не довелось пересечься!» Меньше чем за сутки я обросла ими как отец щетиной. Пока он жил с нами, ему приходилось бриться дважды: утром, перед уходом на работу, и вечером, перед сном, иначе, когда он собирался поцеловать меня на ночь, жутко кололся. Однажды, когда он был в отпуске, то не брился несколько дней, и в итоге когда пришла в гости бабушка, то не узнала его и хотела вызвать милицию.

— Предупреждая твои следующие вопросы: у меня есть два брата, с одним из которых ты уже успела познакомиться, Кэнит — младший, Руцел — самый старший из всех, живет отдельно, у него уже своя семья, он приезжает на выходные. И две сестры: Лесса, близняшка Кэнита, они двойняшки, и Руасса, с ней мы погодки, но ее сейчас здесь тоже нет. Она учится в Академии прикладной магии в столице и готовится, вопреки воле родителей, остаться в ней и преподавать бытовое колдовство для магически слабо одаренных. А основы боевой магии, свою основную специализацию, которую получила в Школе Высших магических искусств, решила оставить в качестве хобби. Смех да и только.

Пока Дармир делился со мной подробностями своих семейных, а частично и моих, уз, дверь тихонечко распахнулась, словно любезно и как бы одновременно слегка виновато приглашая нас внутрь. Откуда у меня в голове сложилось такое впечатление, я не знала, но решила списать все на общую необычность творящихся событий. Помнится, машина, на которой Гарри Поттер как-то летел в Хогвартс тоже вроде бы была неживая, но вела себя самым разумным образом. Интересно, это закон всех волшебных миров?

— Входи, солнце уже почти село, — распахивая дверь на полную и пропуская меня вперед, любезно предложил брат.

Внутри поначалу было темно, но как только Дар захлопнул ее, прихожую залил приятный свет, льющийся, как я подметила, из неких овалоподобных светильников, напоминающих чем-то приоткрытую морскую ракушку. Вдоль стен же шел целый ряд разноцветных бра, висящих прямо в воздухе, но достаточно тесно примыкающих к ним, представляющих собой… я бы обозвала эту конструкцию парящими «настенными пакетами», в которые упаковали шарики света.

— Везде в доме, согласно предпочтениям мамы, имеются привычные тебе торшеры и люстры, правда мы обходимся без свеч, — пояснил Дар, заметив с каким пристальным вниманием я изучала обстановку прихожей, — а, используя бытовое колдовство, стягиваем солнечные лучи, сматываем их в клубки и помещаем в емкости. Силу освещения можно регулировать простым заклинанием. К слову, это все — творчество учеников Ру. Используя разноцветные линзы, она решила внести небольшое разнообразие в занятие, чтобы малышне было интереснее. А когда вздумала развесить это по всему дому, отец выделил ей целиком вторую половину дома, заднюю, в котором мы находимся, так что это еще только начало.

— Занятно, — прокомментировала я необычный дизайн помещения.

— Мне надо перенастроить дверь, а то если утром придет молочник и постучит, боюсь, случится страшное. Ты пока иди прямо по коридору, он выведет тебя в оранжевую гостиную, там посиди, подожди меня. А если к тебе подойдет домовая, такая, едва выше софы, в лоскутном платье и в фартуке пухленькая дамочка, попроси у нее голубой тхаль и что-нибудь перекусить. И уточни, вернулся ли уже Шуш с ответным посланием от Шеррера.

Выслушав и постаравшись запомнить указания Дара, оставила его озадаченно смотреть на дверь, словно на собаку, которую он только что решил начать учить подавать лапу, и пошла по коридору, попутно разглядывая все вокруг. Приятного, теплого пастельного цвета стены, тонкое ковровое покрытие с причудливым рисунком поверх деревянного паркета, через каждые десять-двенадцать шагов приставные столики с цветами в украшенных драгоценными камнями изящных, изображающих танцующий дев, вазах, изредка висящие между бра пейзажи с луговой травой, полуденным небом и невероятной красоты долинами… Я чувствовала себя так уютно и правильно среди всего этого великолепия, словно всегда жила в этом доме и ходила по этому коридору каждый день.

Наконец, я вышла в нежно-персикового цвета комнату, в центре которой стоял большой трехместный диван и несколько таких же глубоких широких кресел вокруг двухуровневого столика. На потолке висело… Конечно, я сразу же поняла, что этот большой яркий шар — необычная люстра, но понимание того, что внутри находится шарик самого настоящего солнечного света, полностью освещающего все пространство, рождало некое внутреннеe недоумение. Солнце в комнате!

Чуть поодаль уже горел кем-то зажженный камин. По сравнению с этим шариком света, огонь в нем показался мне тусклым и безжизненным. Но он давал тепло, так мне сейчас необходимое, поэтому я тут же метнулась к нему, чтобы согреться. Едва я успела поудобнее устроиться на ковре перед решеткой, как услышала позади себя осторожное покашливание:

— Миледи, вы наконец-то дома. Как мы рады! — Я повернулась и увидела перед собой стоящую на уровне глаз самую настоящую домовую, чем-то напоминающую мне домовенка Кузю, только чистую, с аккуратно прибранными волосами и опрятно одетую тетеньку. — Я сейчас принесу так любимый всеми в этом доме тхаль. Вы не останетесь равнодушны, поверьте. И что-нибудь перекусить. Как вы относитесь к пирогу с сальвой и яйцом? Я мигом!

Не успела я вставить и слова, что там упомянуть просьбу Дара, как она уже вернулась с подносом, уставленным тарелочками со всякой снедью. Кроме ранее озвученного я обнаружила целую кучу неизвестных мне продуктов.

— Да что же вы на полу-то? Ой, нехорошо! Давайте на диванчик присядьте, я вас пледом укрою. Это что же вы почти голая-то? Ой, нехорошо! Пойду платье вам раздобуду, на первое время самое простое, чтобы вы тут же переоделись до возвращения хозяина. Я мигом! — и она растворилась в воздухе, как и в первый раз.

Подняв поднос с пола, я устремилась к упомянутому дивану, в углу которого лежал свернутый в калачик плед. Удобно устроившись и откинувшись в глубину сидения, разместила поднос рядом с собой и принялась изучать его содержимое. Пирог, разрезанный на удобные для еды кусочки-квадратики, с неповторимым запахом и сочащийся жиром, тут же приковал все мое внимание. Откусив кусочек, я застонала от блаженства: он был таким вкусным! Яйцо, зелень, сальва, на деле оказавшаяся обычной красной рыбой, тонкое слоеное тесто… Вкуснятина! Не удержалась и набила полный рот. А чтобы не подавиться — рискнула запить голубоватой жидкостью. Надеюсь, зубы от нее не окрасятся. По вкусу это оказалось чем-то средним между цветочным отваром с примесью жасмина и настойкой из гвоздики, которой периодически грешил дядя. Довольно своеобразно, но не дурно.

Покончив с пирогом, а съела я четыре кусочка, решив, что пятый будет лишним, мазнула пальцем в одну из многочисленных тарелочек с густым содержимым. Но не успела поднести палец ко рту, как почувствовала странную, но приятную слабость во всем теле. Вытерев палец о салфетку, потянулась было к тхалю, который окрестила для себя аналогом чая, но поняла, что единственное, что мне сейчас нужно, — сон. Поспать, потому что меня взяли и грубо разбудили непонятным кошмаром в три утра, потому что ко мне в квартиру ворвался мужик в плаще, огорошивший своей историей и моим в ней участием, потому что я устала и вообще голова идет кругом от всех случившихся событий.

Подложив под голову мягкую диванную подушку, подтянув плед повыше, оттеснила поднос ногой в противоположный угол и, широко зевнув, уснула сладким и таким необходимым сном.

Глава 3. Об услуге

Проснулась я от того, что настырное солнце бессовестно прогулялось по моему лицу, задержалось на носу и вынудило чихнуть. Апчхи! Одновременно с тем я и вскочила. Спалось просто чудесно, если не сказать сказочно: мягкая подушка под головой, матрас, точнее, перина, в которой я утонула, пуховое одеяло, такое легкое, но столь теплое… Что еще нужно для счастья? Правильно, подвергнуть его сомнению, включив анализаторские способности и рациональное мышление.

Прикинула: разнеженная до безобразия я задремала в персиковой, или как ее окрестил Дармир, оранжевой гостиной, а утро встретила в спальне цвета непоспевшей вишни, нежно розовой с кремовыми гардинами, воздушным тюлем, нависшим как полог над половиной комнаты из-за распахнутого окна и ворвавшегося в помещение летнего ветерка. Ну просто как в моем вчерашнем ночном кошмаре! Не хватает только того синеглазого оскорбившегося на всемирную несправедливость типа.

Неспешно потянулась, оттягивая момент вылазки из-под одеяла, огляделась еще раз. Эх, о таких хоромах с трехметровыми потолками, лепниной, резным шкафом и трюмо, зеркале в полный рост, обрамленном в оправу из темного благородного дерева с утонченной позолоченной отделкой, можно только мечтать. Но мне, всю жизнь, вскормленной диснеевскими реалиями, грезящей о прекрасном принце и дворце, именно сегодня захотелось очутиться в своей несколько обшарпанной с дешевой мебелью комнате, ступить на скрипящие половицы, вырубить будильник, надоедливо зудящий на столе и, укутавшись в халат, потопать на кухню готовить яичницу. Поскольку ощущение, что единственно лишней здесь являюсь непосредственно я, дало о себе знать, и я решила не затягивать любование интерьером, а быстро привести себя в порядок и найти Дара. Ведь намеревалась потребовать объяснений не далее как вчера!

Не тут-то было. Ни с того ни с сего в комнату вторглась целая толпа народа, возглавляемая вчерашней домовой, которую было практически не разглядеть под целой горой каких-то разноцветных тряпок, на деле, будучи скинутыми на кровать, оказавшимися пышными платьями. Целая вереница девушек, ворвавшихся следом, принялась, не обращая внимания на обалдевшую от такой бесцеремонности меня, раскладывать на стоящую в комнате мебель всякие чулочки, веревочки, ленточки, элементы нижнего и верхнего белья. При этом они жужжали как самый настоящий рой пчел на пасеке, кружили вокруг кровати и разве что не норовили укусить меня за торчащие из-под одеяла лодыжки и ступни. Ну все, надоело!

— СТОЯТЬ, БОЯТЬСЯ! — заорала я во всю мощь своего девичьего голоса, надеясь привлечь к себе внимание. Как же! На секунду воцарилась мертвецкая тишина, и все присутствующие действительно обратили внимание на мою раскрасневшуюся от крика мордашку. А затем продолжили как ни в чем ни бывало дальше заниматься своими делами. Точнее, подбирать к платью откуда ни возьмись вытащенные из-за чьей то пазухи миниатюрные, в пору Золушке, туфельки на изящном, но от того не менее устойчивом, каблучке. В комплект к ним — такие же небольшие, но воплне вместительные сумочки, кошелечки и ридикюльчики, а так же шляпки и даже зонтики!

— Да я тебе говорю, к ее бледному цвету лица темно-синий не подойдет, она будет выглядеть как недавно упокоенное умертвие! — пыталась убедить в своей правоте одна из служанок другую, безутешно тряся перед носом товарки подолом одного из многочисленных платьев.

— А я повторяю, этот оттенок, — девушка, которой только что чуть было не заехали по лицу тканью, в свой черед вытащила откуда-то сбоку из кучи наваленных обрезков не уступающий по размеру кусок и сунула его в руки коллеге по несчастью, — как нельзя лучше сочетается с ее глазами. Если мы слегка припудрим ей личико, будет выглядеть дорого и со вкусом, хозяйка будет довольна, что самое главное!

Обсуждают, словно меня здесь и нет. Спасите, хоть кто-нибудь…

И тут появился он! Ну, разумеется, не принц, но, по крайней мере, тот, кто может по праву остановить этот балаган:

— ПРЕКРАТИТЬ! — распахивая взмахом руки двери, с порога возвестил мой брат, и все как по команде «Смирно!» выпрямились по струнке и затихли. Удовлетворившись результатом, уже менее суровый Дармир приказал присутствующим: — Мне необходимо переговорить с моей дорогой родственницей. Все свои хозяйственные дела решайте за порогом. Если у вас будут какие-то вопросы — выясняйте их в порядке очереди после нашей аудиенции. Матильда, — с другого конца комнаты показалась голова домовой, что-то увлеченно перебиравшей лапками. Кажется, это был сундук с украшениями… — забери своих… — Дар чуть было не сказал «куриц», я это каким-то образом почувствовала, — помощниц отсюда сейчас же.

Кивнув брату и махнув рукой служанкам в сторону выхода, что можно было трактовать как «девочки, айда за мной шагом марш», домовая со своей свитой в полном молчании тихо выскользнула, прихватив с собой почти все, что было притащено и разбросано. А мы с Дармиром, оставшись наедине, облегченно вздохнули.

— Издевательство! — первым нарушил он молчание между нами, присаживаясь на краешек кровати, попутно вытягивая откуда-то из-под своего седалища длинную шелковую тесемочку для стягивания корсета. — У тебя на лице такое выражение и вообще настроение, впору готографию делать. Вот потеха то потом будет, лет через пятнадцать!

— Фотографию, — поправила я брата. — Нормальное у меня лицо, не выдумывай.

— Да нет, — возразил он, театрально взмахивая рукой. — Готография — это твое готовое изображение, единожды зафиксированное на кристалл или любой прозрачный минерал, например, хризолит или аквамарин, с отпечатком искры или ауры.

Я удивленно посмотрено на Дара, оценив очередную диковинку этого мира. Он тем временем продолжал пояснять, увлекшись, уже скорее для себя:

— Отображает твои текущие общие изменения во внешности и при этом постоянно считывает энергетические процессы. Эдакий стареющий портретный документ, который никогда не надо продлевать, заверять или что-то еще с ним делать. Он сам себе доказательство, абсолютно индивидуальный набор характеристик, подделать или скопировать который в силу постоянной модификации и настроенности на конкретного индивидуума невозможно. Носят его при себе, заклятие призыва на него не срабатывает, только тактильный контакт членов ближнего круга, утвержденного носителем. В противном случае в связи с отсутствием при себе — ни в одно приличное общественное заведение не пустят. Оно считывается автоматически при входе заклинанием допуска. Этот порядок везде различный. Ну, про это я тебе поподробнее расскажу, когда выберемся в мир. Моя готография, к слову, впаяна с обратной стороны циферблата часов, которые так тебе приглянулись. Меня подловил отец, когда Руцел вздумал замучить до смерти щекоткой, и теперь сколько бы мне ни было лет, я всегда буду смеющимся, несерьезным, с прикрытыми глазами и распахнутой глоткой в прошлом мальчишка, в нынешнем юноша, в будущем старик. Забавно.

Дармир расстегнул застежку и протянул мне часы, при этом как-то замысловато предварительно провернув заводную головку, отчего она закрутилась и не останавливалась. Я помедлила, нерешительно взглянув на брата.

— Бери, бери. Я только что внес тебя в ближний круг, как только ты дотронешься до металла, она успокоится и на обороте проступит готография. Такая же личная, но более интимная вещь, чем кулон, что я показывал вчера.

И действительно. Все произошло именно так, как и сказал Дар. Стоило мне едва коснуться браслета, как круговерть прервалась, а на «форзаце» нарисовалась забавная мордашка: Дармир в детстве.

— Какой хорошенький! — не удержалась от восклицания.

— Ну это давно. Заметь, какой я сейчас вырос, глаз не оторвать! — с этими словами он кичливо вздернул подбородок и весь его вид буквально закричал о его неотразимости.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

Я оценивающе закивала головой, признавая на какие выверты иногда готова идти природа для своих любимчиков. (Надо же поддержать брата! Точнее, подлизаться).

— Неплохо сохранился. Весьма.

— Пфф, я знаю, — ответил он, крутя при этом в руках с напускным увлечением тесемку.

Я хмыкнула, отводя взгляд в сторону и возвращая часы владельцу. Занесло же меня в такую компанию. От родителей — прячет, родственников — тьма сколько, и сам немного чокнутый. Ввязалась я в историю…

— Странное дело. Видимо, я была вчера так шокирована переменами, что оказавшись в теплой гостиной и в компании вкусного ужина, уснула, едва покончив с основным блюдом и потянувшись к десерту в блюдечках, — доложила брату содержание вчерашнего вечера. Он, в свою очередь, смерил меня каким-то непонятным взглядом, то ли укоризненным, то ли насмешливым, и выдал:

— То, что в блюдечках, девушки обычно добавляют в тхаль, чтобы он не подействовал как снотворное, — продолжая играться со шнурком невозмутимо заметил лорд.

— Вы меня опоили, изверги!

— Думать надо, прежде чем что-то совать в рот, или спрашивать, — огрызнулся Дар. — И вообще, там же была Матильда, могла у нее уточнить.

— Она испарилась, не дав мне вставить и слово!

И снова молчание да тишина. Как-то отрывисто у нас вязался разговор. Или оттягивался. Может, самое время повыспрашивать ответы на атакующие мозг вопросы? Дождавшись, когда наши взгляды как бы невзначай пересекутся, задала прямо в лоб:

— Откуда у тебя телефон моей мамы?

Реакция последовала болезненная и ожидаемая:

— О, проклятый инквизитор, ты опять об этом, Юля? — Дар вскочил с кровати, его плащ взметнулся вослед, отчего лорд стал похож на утку из моего некогда любимого мультика, и я засмеялась. Сходство было почти на лицо, не хватало только шляпы.

Брат ходил по комнате из угла в угол, что-то, нахмурившись, обдумывая. Я сидела на кровати, изучала ногти на руках, изредка позевывала и косилась в окно, в котором день был уже в самом разгаре. Умыться что ли?

— Ну хорошо. Обещал, значит, рассказываю, а ты не перебиваешь, идет? Нам нужна твоя помощь, — Дар порывисто развернулся, схватил стул, стоящий у стены, свалил с него остатки того, что не забрали с собой девушки и домовая, на пол и, усевшись лицом ко мне, обнимая руками спинку, принялся пояснять все моменты, в которых у меня случился логический коллапс.

Во-первых, телефон моей мамы как выяснилось оказался у Дара совершенно случайно: его перенесло к нему кольцо уже когда брат заявился ко мне без приглашения с моей стороны и предупредительного уведомления с его. Поисковое заклинание, закончив с перебором родственников мужского пола, остановившись на мне, как на первом потомке женского, решило перейти на неживые предметы и первым в списке использования стал мобильный мамы, которым она естественно пользуется ежедневно, но в котором до сих пор хранит номер отца, не решившись удалить после развода. Последний раз она звонила ему где-то месяцев восемь назад, чисто случайно, поскольку в списке контактов у нее идут подряд сначала «Марина», а затем «Муж», вот она и щелкнула случайно не по той строчке. Но, видимо, таких случайных, как теперь выясняется, щелчков в последнее время было довольно много, поэтому кольцо отреагировало. Дар прокомментировал это как «слишком частый запрос в пространство», на что и среагировала магия. Мне оставалось лишь уповать на то, что мобильник исчез из сумки, а не непосредственно из рук или испарился прямо на глазах.

Во-вторых, любое недоразумение (непредвиденное появление в не самый удачный момент моих родственников, мое неадекватное поведение, вмешательство каких-нибудь потусторонних сил моего мира) планировалось уладить простым стиранием памяти. И ничего, что на неподготовленное для магии создание, не догадавшееся уточнить, а с чем и как, собственно, требуется пить тхаль, это сказалось бы каким-нибудь неожиданным последствием вроде помешательства или пожизненной мигрени.

В-третьих, встречу с родителями Дара, Кэнита, Лессы, Ру и Руцэла пришлось перенести не столько потому что я была внешне для этого непригодна, временно не проинструктирована, шокирована изменениями в жизни, огорошена скоростью событий, (нужное подчеркнуть, как бы сказали у меня на родине), а потому что именно они были не в том состоянии, чтобы с величайшим расположением и должным пиететом принять меня.

Следующую информацию мне подали как принято преподносить кота в мешке или живую лягушку под куполообразной крышкой блюда в дорогом ресторане: родители моей новоиспеченной родни оборотни. И вчера они не отошли от ежемесячного забега по лесам и полям и были немного диковаты в повадках и манерах.

Какое счастье, что ни одному из братьев и сестер Дара, в том числе и ему самому, эта замечательная особенность не передалась! Так вышло, что после прихода Латуса, про которого я пока ничего, кроме имени, не знала, вся нечисть, нежить и нелюди были объявлены такими же полноценными и равными в правах представителями этого мира, как и люди. А кто плохой, кто хороший, — разбирались уже на месте и по существу. В итоге вылилось это все в межрасовые браки, в результате которых рождались вот такие вот половинки на четвертинки и проявлялось все это в крайне причудливых формах и закономерностях. Магия, такая магия! На счастье моих родственников, таких браков было лишь два и оба более двухсот лет назад: сначала с оборотнями, по линии отца, затем с волкодлаками, по линии матери. Необычные черты сначала проявляли себя достаточно явственно в полукровках и квартеронах, а после несколько поистерлись. И вот опять решили проснуться в отце Дара, Магорусе, и в матери — Лиране.

Наконец, видимо, чтобы добить мое сознание окончательно, Дар сообщил, что в скором времени я начну меняться. Уже начала, поскольку кольцо активировало спящие гены. Поэтому они с Кенитом так странно вели себя на поляне перед домом: у меня вдруг резко заискрились волосы. То есть скоро как и все представители новой семьи я стану жгучей брюнеткой. Дармир объяснил это тем, что чем темнее волосы, или глаза, или кожа, тем сильнее искра в ее носителе. В этой семье магия избрала шевелюру, сделала для себя вывод я, припомнив внешность Кэнита: такой же голубоглазый и черноволосый.

Это связано с тем, что изначально чистокровные люди не обладали какими-либо способностями. Они появились только после кровосмешения с представителями иных рас, их изначальных носителей. Кроме эльфов, которые исконно повязаны с природной, так называемой, светлой магией и все по природе светлокожи, светловолосы и светлоглазы. Все остальные проявления магии по определению относятся к темной. Но это далеко не подразумевает под собой разделение носителей дара на «хороших» и «плохих». Просто вся иная магия, кроме эльфийской, по своему происхождению относится к плодам деятельности Латуса, покровителя всех иных рас этого мира. А он, в свою очередь, является одним из множества божеств Ночи и Сумрака — Подлунного мира. К слову, эльфийская богиня Лилиень принадлежит к пантеону Дня и Первоначального Света — Мира Лучистой энергии.

— Дармир, — перебила я брата, пока его рассказ про высшие и далекие материи не усыпил меня, заядлую материалистку и до недавнего времени скептика, окончательно, — что вам от меня надо? Латук подождет, ладно?

— Латус, Юля, Латус! F! А не Латук! — наставительно поправил меня Дар, не обидевшись на оговорку, только что приравнявшую божество их мира к банальному листовому овощу с грядки. — Понимаешь… — и тут он пустился в пространственные объяснения моей великой роли в судьбе их многострадальной и обреченной на извечные несчастья семьи, давшей некогда обещание, которое не в состоянии до недавнего времени была выполнить.

Начал брат с печальной констатации факта, что среди последнего поколения брачного возраста во всем семействе, а это немного немало семь родов, только троих девушек можно было выгодно выдать замуж и тем самым упрочить положение, обогатиться и просто составить достойную во всех смыслах партию. И две из них, Руасса и Лесса, увы, никак не подходили на роль невесты. Ру является начинающим боевым магом, а, значит, состоит на службе у императора и в любой момент может быть призвана защищать территории империю у ее границ. Если она создаст семью, то ее придется исключить из рядов возможных передовых защитников как возможную продолжательницу рода и мать. А найти замену или подготовить вместо нее другого мага не хуже за краткий срок — задача невероятная и вряд ли возможная: боевых магов на пересчет.

— У Ру по окончании Школы Высших магических искусств подписано соглашение с императором. В любое время дня и ночи она может быть вызвана на аудиенцию, на которой ей будет приказано пойти и отдать все свои силы и возможно даже жизнь на защиту империи от предполагаемых врагов в течение ближайших ста двадцати лет, — ушел в дебри биографии сестры Дар.

— Скольки-скольки лет? — не поверила в услышанное я. Это получается, Руасса только по достижении сто сорок одного года сможет создать семью? Сто сорок одного! В голове не укладывается…

— Именно. Наша продолжительность жизни, особенно Высших Одаренных магов, намного больше обычной человеческой или тех, у кого не развита искра. Мы знали, что делали, когда на счастье обнаружили у Ру исключительные способности и без колебаний отправили ее учиться. Это честь, защищать империю рука об руку с императором Цвелием.

— А Лесса? — до меня начало доходить к чему он вел. И мне это уже не нравилось.

— А Лесса с рождения была помолвлена. Ей осталось подождать семь лет. Формально. Они с Каэлем давно друг друга знают и в целом довольны сложившимися обстоятельствами.

— А третья девушка? — на третий раз ведь обычно везет, да? Мне же повезет и мои подозрения напрасны?

— Голь, что ли? — задумаля Дар на мгновение. — Точно, Голь. У Голь в роду эльфы, Шеррера это не устраивает.

И вот, мы добрались. Добрались до ранее упоминавшегося в разговоре некоего Шеррера, представляющего косвенную угрозу для моего здесь пребывания. «Дар, прошу, скажи, что я мнительная натура, прошу!» — мысленно взмолилась. Я не сразу поняла, что мечусь по комнате из угла в угол, дергая себя за волосы и теребя поочередно кофточку и шортики, в которых мне отчего-то стало жарко и неудобно. И вообще в спальне, в которой я проснулась, было слишком душно. И неважно, что окно уже давно нараспашку. Элементарно нечем дышать. Незачем…

— Не скажу. Ты и так все поняла, — невозмутимо и хладнокровно отрезал пути к отступлению лорд и ловушка захлопнулась.

— Какое слово вы дали этому… — я с трудом выговорила имя пока незнакомого мне мужчины. Человека ли вообще? Прошептала: — Шерреру.

— Обещание, по правде сказать. Пятнадцать лет назад один из членов нашей многочисленной семьи зачем-то (история темная, неясная, обросшая небывалыми подробностями) убил вассала и друга, если вассал может вообще быть другом, лорда Шеррера Даргомаса. В качестве возмещения потери тот потребовал заменить своего потерянного слугу единственным сыном убийцы. При этом тот терял все положенные ему по рождению привилегии и буквально как вещь по условию переходил в собственность лорда. Но почему-то в самый последний момент, когда Лувар уже собирался отправляться искупать грех своего родителя, Шеррер передумал. Он тогда пояснил, что долг откладывается до лучших времен и взял с нашей семьи слово, что как только ему вздумается потребовать в услужение одного из потомков или родственников Лувара или его отца, то это требование будет выполнено. Так мы и жили, скованные позором и словом однажды расстаться с кем-то из братьев, дядьев или иных дорогих нам людей. А полгода назад Шер вдруг изменил условие: теперь ему нужна жена. Причем немедленно! Срок предоставления невесты истекал вчера вечером. В противном случае, он вызвал бы кого-то из нас на магическую дуэль. А это, учитывая, что Даргомасы один из самых могущественных кланов, породивших четырнадцать боевых магов и двух магистров темных искусств, в том числе нынешнего главу и директора Школы Высших магических искусств, гарантия смертельного исхода на первых же секундах.

— А сейчас в собственность вы отдадите ему меня, так?!

— Юля…

— Дармир, так? — повторила свой вопрос я, срываясь на отрывистый крик.

— План был такой. За неимением других кандидатур. Мы едва выкрутились. Шеррер, думаю, рвал и метал вчера все на свете. Не рассчитывал, что так выйдет, — ответил брат, не глядя мне в лицо, а вместо этого пристально изучая собственные часы и готографию.

Я подошла к подоконнику и уставилась на пейзаж по ту сторону. От созерцания безмятежного лета на душе стало жутко свербеть. Меня используют. Как разменную монету. Поломают жизнь, не пожалев ни на секунду. Для них это праздник, вон с каким безумием недавно их слуги носились по спальне. Брат не особо печалится. Правильно: знакомы меньше суток, о каких чувствах может идти речь? Ввел в курс дела, после того как я успела поднадоесть ему с просьбой просветить некоторые моменты, и ладно.

— Юля, — Дармир неслышно подошел ко мне сзади и обнял за плечи, — ну мы же тебя не на смерть обрекаем, а замуж выдаем. За не последнего человека в империи. Он с Цвелием иногда дружественную попойку закатывает каждый месяц. Представляешь, с самим императором вместе пьют за женщин, процветание и богатство! Шер симпатичный, если тебя это утешит.

Утешит ли меня, что я с момента прошедшей ночи потеряла свободу и теперь собственность какого-то незнакомого мужика в восемнадцать лет? Может, для кого-то это и экзотика, а для меня — кошмар! Сущий ужас! Это в теории все так мечтательно внезапно и нереально может сложиться, а в действительности… Хотелось выть. От безнадежности. От безысходности. Как будто в легких кончился воздух. «Не хочу быть вещью, чьей-то прихотью. Это их проблемы! Пусть не смеют впутывать меня в свои передряги. Я хочу домой!»

— Уйди.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — не оставляя попытки пожалеть, начал осаду моей ощетинившейся крепости лорд. — Мы жили в страхе все эти годы. Лувар добровольно погасил в себе искру и сейчас при смерти. Его трусливый отец сбежал, спихнув всю ответственность за содеянное на нас. Ты наша последняя надежда. Если бы мы не нашли тебя в самый последний момент, не вспомнили про потомков Родорума, все по утру вероятно были бы мертвы. Шеррер вызывал бы нас на дуэль поочередно, заставляя искупать испытанную им боль. Он был обязан своему покойному вассалу жизнью. А вместо этого не сберег от руки какого-то зарвавшегося мага. Право мести сильнейшего.

На какой-то миг я закрыла глаза и мысленно перенеслась куда-то глубоко в себя, где всегда жило счастье, всегда спокойно и хорошо. Мой собственный мир и моя нирвана. Куда никому нет хода. Это мое. Это всегда было, есть и будет моим. Формально я теперь кому-то принадлежу, спасаю свою новообретенную семью, а по факту… Посмотрим. Но так просто я это распоряжение своей судьбой не оставлю.

— Дар, а как он хоть выглядит? Сколько ему лет? Он… — у меня язык не повернулся уточнить, хороший или благородный ли этот Шеррер. — Вообще какой он?

Надо знать своего врага в лицо.

— Ну внешне мы с ним по иронии судьбы чем-то похожи. Он тоже брюнет. Впрочем, почти все неплохие потомственные маги черноволосы. Ему около ста тридцати. В конце года получит титул магистра. В расцвете лет, чтобы ты поняла. Хотя моему отцу недавно исполнилось девяносто, а у него уже появилась седина. Тогда как Шеррер… Как бы сказать, молод душой и телом. За ним бегает пол-империи, если тебя это утешит.

Вздохнула. Надеюсь, этому Даргомасу я покажусь глупенькой туповатой девчонкой на фоне его волшебного величества, и он не будет замечать моего присутствия. Как и отсутствия, потому что задерживаться в этой действительности я не намерена. Найду способ и возможность смыться и поминай, как звали.

— Правда, у него есть и недостатки: он жутко сквернословит, когда не в духе, и у него ужасно проницательный взгляд. Прожигающий. Хотя наши девицы как раз от этого и без ума. Сапфировые очи! Нет, ну что за нелепый эпитет, — фыркнул Дар. А у меня внутри что-то зашевелилось. И это что-то стремительно переросло в неосознаваемую панику.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил брат, разворачивая меня к себе. — Смотри мне в глаза, я сейчас очищу твою голову от лишних мыслей.

Мы встретились взглядом и в ту же секунду перед глазами начали мелькать картинки, тускнеющие и почему-то начинающие терять интерес и живость. Словно, это было, но мне это безразлично: простой эпизод из жизни, коих еще будет бесчисленное множество. Картинки отматывались назад, пока не добрались до событий, предшествовавших моему пробуждению в три утра от ночного кошмара.

— Ах ты ж умертвие! — воскликнул Дар и отскочил от меня на два шага разом. — Да вы уже встречались!

— С кем? — тихонько вопросила я, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Со мной, — раздался надменный холодный мужской голос откуда-то разом из всего пространства вокруг, и двери в комнату, в которой я провела первую ночь на новом месте, распахнулись, явив входящего внутрь… мужика в плаще из моего сна!

— Ребята, идите вы все… — пробормотала я, сползая вдоль подоконника на пол, закрывая лицо руками, чтобы никто не видел моего перекошенного лица.

Надо было вызвать полицию, как только Дар появился в моей квартире. Или обороняться до последнего и не позволять тащить меня в этот мир. Где покой мне только снился.

Глава 4. Выход в свет

Наверное, если бы за окном не запели птички и не отвлекли от всепоглощающей ненависти, я бы предпочла сравняться с полом. А так отняла от лица ладони, размазывающие слезы обиды, и подняла взгляд на брата и… мужика в плаще. Коль в первый раз я дала ему такое определение, во избежание всяких путаниц, так и буду пока что его именовать.

— Надо бы тебе поставить переводную печатку, а то одна выйдешь погулять и пропадешь. Не все местное население готово на это раскошелиться, по сути, оно ему и в ненадобность. Только для тех и существует, кто по мирам любит по делу или по собственной нужде путешествовать. — Я промолчала, переваривая внутри себя поступившую информацию, а Дар тем временем продолжал посвящать меня в бюрократические подробности, игнорируя стоящего в дверях гостя: — Но для начала следует заглянуть в Департамент по иномирным кооперациям, оформить тебе готографию и записать меня как твоего временного до замужества опекуна. А там и к Йодису заглянем следом, сделаем тебе модный в этом сезоне Подлунный Круг, как у меня.

Дармир подал мне руку и я поднялась. Отряхнула шортики, поправила кофточку, напоследок всхлипнула и едва собралась расчесать волосы пальцами, как отлетела обратно к подоконнику. И даже с испугу запрыгнула на него! Хорошо, что эта спальня оказалась на первом этаже, иначе я бы вылетела наружу и поминай как звали — Шеррер решил отработать на мне командный тон. Видать, репетиция суровой супружеской жизни после свадьбы:

— Она никуда не пойдет! — прогремел его голос, отчего все мое тело покрылось мурашками, а волосы, и без того в художественном беспорядке и пышные от природы, встали дыбом. У нас так орал, помнится, преподаватель по ОБЖ в школе, бывший военный. Этот же тип собирается стать магистром, как меня любезно просветил, считай, прорекламировал достоинства, Дармир. Такой тон ему полагается по будущему статусу или это проявления характера?

— Не приказывай ей! — довольно жестко оборвал речь «мужика в плаще», сегодня одетого в белоснежную рубашку с пышными манжетами и воротником без развевающегося полотна ткани за спиной, вместо которого выступали распущенные волосы, брат, крепче стискивая мою руку. — Вы пока даже официально не помолвлены, и наша семья не получала предложения руки и сердца, равно как и сама… — он запнулся, но все же закончил, — избранница.

Я фыркнула. Да уж, избранница! Перед фактом поставили, в другой мир выманили, в лапы к монстру почти отдать готовы, даже условия озвучили, осталось только прямо сейчас сыграть скоропалительную свадьбу. И все счастливы, ну или кому надобно — довольны и не очень. Радует только, что с Даром у меня договоренность на две недели летних каникул. А, значит, потерпеть нужно совсем чуть-чуть: ни супружеского долга, ни продолжительного проживания под одной крышей, ни выработки терпения в связи с постоянными головными болями от непереносимого уже сейчас повелительно-приказного обращения не будет. «Совсем немного, ну же, Юля, возьми себя в руки и прекрати страдать так, будто произошло нечто непоправимое! Прибереги это для по-настоящему страшного и неизбежного. Тоже мне, дышать не могу, нечем, незачем! Как там советовал брат-лорд, попробовать понадеяться на то, что тебя утешит? Чтобы какой-то хлыщ за две недели довел меня до истерики? Это мы еще посмотрим!» — мысленно успокаивала себя.

Я только недавно вышла из нежного детского возраста, память по тому времени еще свежа, внутренняя неопределенность пока позволяет вести себя несколько беспечно, так что, лорд Шеррер Даргомас, как у нас говорят, хотите мира? Готовьтесь к войне! И, набравшись храбрости, выкатив грудь колесом вперед, заявила:

— Вот именно! — кажется, мужчины не ожидали от меня подобной смелости, поэтому смотрели во все глаза на явление «желторотый птенец изволил прокукарекать»: — Друг другу мы здесь по факту пока что чужие люди, так что давайте каждый будет принимать решение самостоятельно. Дар, у нас вроде как наметился безотлагательный список дел? А ведь солнце уже почти в зените, так что двигаем к Йодису и в Департамент.

Брат отреагировал мгновенно, словно только этого и ждал, несмотря на мой фамильярный тон. Учтиво поклонился Даргомасу-без-плаща, пихнул меня локтем, чтобы и я изобразила подобие уважения, и мы молча удалились под пристальным разъедающим взглядом Шера.

Я была бы не я, если бы не позволила себя, проходя мимо мужика, поднять ему настроение, банально показав язык. Кто бы мог подумать, что на эту глупую бесцельную попытку подразнить мужчину тот отреагирует самым невероятным образом! Вот точно, нервы у кого-то не к черту!

— Что ты себе позволяешь?! — разъяренно вступился за свою честь лорд. А затем, сочтя нужным унизить меня, решил дополнить: — Безродная иномирная девка! Я заставлю тебя уважать меня! — он порывисто замахнулся рукой, чтобы дать пощечину. Дар дернулся, но я оказалась быстрее…

Как-то в школе меня доставал старшеклассник. Не потому что я ему нравилась, а потому что он был из богатых, а я бедной. У него были родители, а у меня неполноценная семья и проблемная старшая кузина с кучей тараканов в голове. Его возили в школу с охраной, а я тряслась от страха, возвращаясь домой, когда темнело. Просто этого мальчика бесило существование такого существа, как я. Полной противоположности. Однажды он решил вылить на меня ведро с водой, которой мы мыли доску в классе. И вылил. И это стало последней каплей сдерживания зверя внутри себя. Дядя как-то говорил мне, что применять силу, особенно физическую, для женщины непозволительно. У нее должен быть собственный защитник, свой тыл, готовый вступиться за нее, быть ее рыцарем. Возможно, в мире дяди все так и было, а в моем мире все складывалось иначе. Я сделала с Шером то, что сделала с тем обнаглевшим зарвавшимся потерявшим достоинство и стыд мальчишкой — дала ему в зубы! Уверенным правым ударом, крепко зажав большой палец, сжав ладонь и напрягая руку изо всех сил, сконцентрировавшись по максимуму.

На короткое мгновенье реальность замерла. Чтобы затем снова начать идти своим ходом. Но за ту сотую долю секунды я видела, как Даргомас отлетел к стене, хватаясь за челюсть и обливаясь кровью, а Дар, словно девчонка, взвизгнул. Неужели я выбила лорду на полторы головы выше меня зуб? Судя по красной луже на паркете, вполне вероятно, что не один.

— Осиновый кол мне в сердце! — послышалось со стороны коридора из распахнутой двери. Я обернулась. В паре метров от меня стоял удивленный, прижавший к груди руки, словно сдерживая готовое выпрыгнуть оттуда сердце, Кэнит в компании высокой стройной женщины, облаченной в пестрое пышное платье, в шляпе с удивительной красоты перьями, завязанной ленточкой под подбородком. Ее длинные иссиня-черные волосы спускались до середины бедер, а кисти с длинными аристократичными пальцы теребили их кончики. Она выглядела настолько контрастно на фоне всех и всего, что привлекала к себе самое пристальное внимание. Что удивительно, обвинить ее внешний вид в безвкусице язык не поворачивался: женщина буквально распространяла невероятное чувство достоинства и уверенности в себе. Она совершенна. Она прекрасна. И никаких «но».

— Что здесь происходит? — противной визгливой тональностью заголосила эта самая женщина и этим разрушила все созданное ею волшебное очарование. Интересно, а она вообще много по жизни разговаривает? Ее точеное лицо исказилось настолько уродливой гримасой, словно она нацепила на себя животную маску. У многих ли здешних обитателей в свое время произошел разрыв шаблона: красавица снаружи оказывается уродиной не только внутри, но и порою внешне при определенных на то обстоятельствах?

В это время, пока я отвлеклась на «прекрасное виденье», отмер от ужаса Дар и попытался дрожащим голосом и трясущимися руками что-то невнятно прояснить, но был опережен мужиком в плаще, полностью оправившимся от удара:

— Прекрасная Лирана, да будет Латус милосерден и путь твой освещен всеми красками Подлунного мира, да…

— Закрой пасть, изверг! — жестко и грубо оборвала рассыпающегося в совсем не искренних эпитетах и восхвалениях Шеррера мать моих многоюродных братьев и сестер. Именно так, как я помнила со слов Дармира, звали их родительницу. — Еще вчера ты собирался поочередно искоренить весь наш род, а сегодня оскорбляешь и угрожаешь моей названной дочери, ни в коем разе не покусившейся на твою честь! Император не закроет на это глаза, я сегодня же донесу до его сведения о рукоприкладстве! — Насчет чести, это она погорячилась. Я только что сделала именно это.

Сверкнув напоследок глазами на Даргомаса, женщина перевела взгляд на опешившую от подобной отповеди меня, тепло улыбнулась, если клыкастый оскал можно назвать улыбкой, и, еще раз обведя взглядом всех присутствующих, одарив недовольным покачиванием головы, взмахнув напоследок шлейфом, скрылась в коридоре. Одно я отметила сразу: именно от нее у Дара привычка махать плащом, как летучая мышь крыльями.

— Дар, а что тут у вас в самом деле происходит? — робко спросил Кэнит, слегка вжимая голову в плечи. Ответить рискнула я:

— На прогулку собирались. Не сошлись на выборе маршрута и провожатых. — вкратце изъяснилась, стараясь уложить в два предложения всю ситуацию, при этом никого конкретно не затронув. А то опять кое-кто, не будем показывать пальцами, начнет обзываться девками, которые безродные, и «уважать себя заставит»… Хотя последнее, кстати, для меня наилучший выход, поскольку в том же «Евгении Онегине» эта фраза как нельзя лучше описывала желание дяди Онегина уйти в мир иной по-тихому и без наигранных вокруг этого дрампостановок. Это мне Марина объяснила. В нашем случае, их точно бы не было! Скорее, ликование и облегченные вздохи, притом искренние.

— Но это невероятно, чтобы у тебя, сестра, так скоро проснулась искра! — воодушевленно, хватаясь за голову, словно и не проникнувшись двусмысленностью моего ответа возвестил Кэнит. — Ты сейчас как один огромный яркий шар — вся светишься! Это что-то невероятное! — брат подлетел ко мне и принялся до неприличия любопытно рассматривать каждый сантиметр на лице, руках и полуголом теле. О чем толкует Кэнит? На мне же «узоров нету и цветы не растут»?

— Это скоро пройдет, — мрачно оповестил всех присутствующих прерванный леди Лираной лорд Даргомас. — Я не предвидел всплеска силы. В противном случае ты бы сломала себе руку, — и ядовито закончил, — избранница. — После чего демонстративно сплюнул на пол и ни на кого не глядя, равно как и не дожидаясь комментариев или элементарной реакции на свою речь, последовал примеру леди Лираны.

Оставшись втроем мы перевели дух.

— Кажется, Шер больше не против, чтобы мы с Даром куда-то пошли, — задумчиво отметила вслух то, что по выражению лица скорее всего подумал Дармир.

— Но для начала надо все же тебя приодеть, — наставительно подняв указательный палец, заявил брат. И уже обращаясь к Кэниту: — А тебе, младший братец, пора прекращать без спроса разглядывать чужие энергетические поля и тем более считывать силу искры. Сам знаешь, чем может кончиться.

— Подумаешь, у кого-то защита стоять будет, — пренебрежительно бросил он. — И не такие еще проклятия на меня обрушивались!

— А если бы на ее месте был Даргомас? — спросил Дар тоном, каким обычно экзаменатор допрашивает студента, чтобы завалить его: медовым голосом с наигранным восклицанием.

— Ну я же не последний дурак, чтобы покушаться на Шера! Для этого у нас теперь есть Юля, она вполне успешно с этим справляется! — Мне, удивленно разглядывающую брата, подмигнули, чтобы заслужить за это громкое осуждающее цоканье Дармира. А после Кэнит сделал какой-то пас руками и… растворился в воздухе! Точнее, резко побледнел, приобрел прозрачность и истаял.

— Опять эти его фокусы, ох, — устало прокомментировал магию во всей красе Дар. — Шуш будет ругаться. — И правда, откуда-то с потолка послышалось кряхтение и словно само Кэнтервильское приведение пробасило:

— Непорядок, какой непоря-я-ядок!

Тряхнув головой, я вздохнула и села на кушетку у подножия кровати. Как точно подмечено: один сплошной бардак и сумасшедший дом.

Дар последовал моему примеру и тоже примостился на кушетку, только соседнюю, напротив, приставленную вплотную к трюмо с бесконечным количеством выдвижных ящичков, увенчанному прикрепленным специальными металлическими поручнями зеркальцем. Необычная комбинация.

— А почему Шуш будет ругаться? Ему-то что с того, если Кэнит вот так будет… — я не окончила фразы, поскольку не знала, какое слово правильнее подобрать, чтобы описать увиденное: перемещаться, телепортироваться, возникать или пропадать?

— Передвигаться? — завершил за меня предложение брат и тут же, не дав мне утвердительно ответить, пояснил: — Домовые и домашние духи-хранители не любят, когда мы скачем туда-сюда, им сложно в таком случае отследить наши траектории движения. А они любят всегда быть в курсе, в какой момент, в каком крыле дома находится хозяин, где был минуту назад и куда направляется. Свежа у них память еще со времен Войн с Инквизицией, когда каждый был под подозрением и ударом, они ведь раз дали слово члену семьи, так защищают и берегут его и потомков до конца.

Как интересно! Шуш искренне беспокоится за моих дальних родственников, а не по принуждению или потому что ему за это что-то перепадает. «А он выглядит так же, как и Матильда?»

— Разве что в рубахе и штанах, а не в платье, Юля, — усмехнулся Дар, в очередной раз за последние сутки прочитав мои мысли. — Так, все, мы ужасно тянем время! Давай ты пока обойдешься без парчовых и кринолиновых нарядов, а оденешь что-нибудь практичное и удобное для прогулки по городу. Пойдем, у Руассы половина гардероба осталась неперевезенной в общежитие, подберем тебе костюмчик! — С этими словами он встал, поправил накидку (озабочен брат что ли ее целостностью и неприкосновенностью?), подал мне руку, и мы покинули мою сегодняшнюю спальню.

Пока мы шли по коридорам, я старалась уловить и запомнить каждую деталь отделки и куда ведет встречающийся на пути отворот. В каком порядке располагаются комнаты и сколько уже раз мы свернули налево и направо, в том числе количество ступенек на лестницах. Вроде бы здание было двухъярусным, а судя по убранству и планировке мы миновали уже четвертый этаж! Наверное это эффект от какого-нибудь заклинания расширения, или как это правильно называется? Да и как уже упоминалось ранее, дом живой, и, значит, подобные вещи не должны казаться мне странными или необычными. «Волшебный мир, волшебный дом, волшебники и волшебство повсюду!»

«И ты одна из нас», — влез в мои мысленные рассуждения Дармир, также мысленно. Он вроде бы вел меня за руку и смотрел в другую сторону, словно ожидая появление кого-то или чего-то, а сам в то же время контролировал меня.

Наконец, впереди показался тупик. Коридор, по которому мы шли, упирался в стену другого, перпендикулярного ему коридора, с правой стороны которого пространство казалось более освещенным и вообще светлым и просторным. Мы свернули туда. И оказались на той самой арочной галерее, которая огибала фасад дома. Дар остановился. У меня внезапно возникло ощущение, что мы заблудились. Ладно я, если бы вздумала одна шататься по незнакомому строению, так это Дар, проживший здесь целую жизнь!

— Куда делась комната Ру? — задал он вопрос вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. — Она всегда была за этим поворотом! И почему мы вместо того, чтобы оказаться на тыльной стороне, сейчас любуемся подъездными воротами? ЛЕССА! — выкрикнул имя младшей сестры Дар, и под детский шаловливый хохоток пространство поплыло, изменяясь на ходу.

Я зажмурилась, чтобы голова окончательно не закружилась вместе с изменяющимися очертаниями, покрепче удерживаясь за брата обеими руками, «слегка» перетянув его за рукав, отчего ткань затрещала, но по шву не разошлась. Да-а… ну и хватка у меня! И это все из-за смены среды и влияния местного магического климата?

Спустя пару минут, преобразования пространства завершились, как я поняла по удовлетворенной ухмылке брата, и позволила себе открыть глаза. Мне показалось, что никаких особенных перемен не произошло, за исключением двух очевидных изменений: коридор, вымощенный красно-коричневой вперемешку с темно-синей квадратной плиткой, сейчас был покрыт узорчатым паркетом. А галерею сменил такой же светлый, за счет многочисленных распахнутых окон, очередной коридор. По правую сторону его шли многочисленные дверные проемы, за одним из которых наверняка и была комната младшей сестры Дармира, Руассы, учащейся сейчас в столице.

— Вот это больше похоже на правду! — прокомментировал эффект колдовства брат, отцепляя от себя мои все еще удерживающиеся за него пальчики. Он перехватил мою ладонь и повел по направлению к двери, от которой исходило легкое желтоватое сияние, отражающееся размытым пятном на полу. Словно кто-то повесил на дверь цветные лампочки, как делали мои одногруппницы на Новый Год в общежитии.

Когда мы подошли вплотную, Дар прокашлялся и почтенным голосом промолвил: «Прошу разрешения войти в сии апартаменты не по прихоти, а по нужде». Несколько секунд мы стояли в полной тишине, а затем дверь, словно приняв некое одной ей ведомое решение, галантно приоткрылась, приглашая нас внутрь. У меня поползли вверх брови. И ведь не скажешь, оказавшись в моем положении и за сутки, понаблюдав за всем происходящим, что кто-то из нас двоих — полоумный идиот, разговаривающий с неодушевленным предметом. Здесь и сейчас это выглядело абсолютно нормальным и до скукоты повседневным.

Дармир выставил вперед раскрытую ладонь, позволяя леди войти первой. Не знаю почему, мне, всегда положительно относившейся к подобным знакам внимания, в этом мире при их проявлении становилось боязно. Отринув мысль о том, что мы — пещерные люди, а в пещеру меня пропускают первой лишь потому, что будет не жалко, если там окажется саблезубый тигр, готовый порвать хрупкое девичье тельце, коснулась двери, отворяя ее шире.

При прикосновении напротив моих глаз невидимая рука принялась выводить тонкие аккуратные буковки, гласившие: «Руасса Киатар приветствует вас!» Я удивленно обернулась на Дара. Тот утвердительно качнул головой, мол, все в порядке. Набрав в легкие побольше воздуха, в предвкушении увиденного, я вошла внутрь первой.

Желто-оранжевого окраса убранство гостеприимно встретило вошедших нас. Это действительно была не комната, а самые настоящие королевские покои. Мы находились в гостиной, из которой по обе стороны за увесистыми портьерами скрывались проходы в спальню и остальные личные помещения типа будуара, гардеробной и, наверняка, ванной. Нам требовалось предпоследнее из списка.

— Ну, леди Юля, мне помочь вам с выбором одежды, или вы сами подберете себе подходящий костюм для пешей прогулки, а также сапожки на устойчивом не выше трети мизинца каблучке? Не забудьте, что длина жилета или камзола не должна превышать двух третей бедра, а если вы планируете надеть роскошную блузу, то корсет замените его облегченным вариантом лифа. Что же касается шляпки, то количество перьев на ней и диаметр полей…

От всего вышесказанного саркастичным тоном и бесконечного перечисления правил подбора комплектов одежды у меня случилось временное помутнение. Разумеется, я прочувствовала всю степень его издевательства, а также, что без позволения сестры или в данном случае меня, как девушки, войти в гардеробную, как сугубо женскую часть апартаментов, Дар не имеет право. Мог бы так и сказать. Экая невидаль: полуголой мне расхаживать можно, ему любоваться моими коленками — в порядке вещей, даже его мать не подала виду, а вот подбирать одежду, скрывающую тело, видите ли, не совсем прилично!

— Пошли уже, мой стеснительный старший братец, — маня за собой пальчиком через плечо позвала я брата. — По пути расскажешь про свое незабываемое вчерашнее свидание. Ни за что не поверю, что оно было целомудреннее того, на что ты только что так расплывчато намекал.

— Ты про удачный вечер в компании девочек и подробности, о которых знать пока рано? — невинно уточнил Дар, а я засмеялась. Чем-то он напоминал мне Марину, мою родную кузину: вроде бы язвит, а не обидно, подкалывает, а не задевает. Осталось разобраться со скрытничеством и маниакальным желанием использовать новоявленную родственницу как разменную монету в решении семейных проблем.

Гардеробная Руассы, или как ее называли здесь сокращенным прозвищем Ру, располагалась справа сразу после второй гостиной с камином, уютным креслом и огромной библиотекой до самого потолка вдоль всех свободных от многочисленных картин стен. И хотя Дармир по пути сообщил, что Ру уже около полугода не было дома, комната казалась не менее живой и обжитой, чем дом. Словно только вчера незнакомая мне девушка сидела перед огнем, листала страницы одного из сотен фолиантов, удивленно отставляла чашку с ароматным чаем, здесь — тхалем, в сторону, воодушевленно пыталась повторить какой-нибудь пас руками вслед за иллюстрацией со страницы сборника «Бытового и незаменимого колдовства всякой юной хозяйки», радостно хлопала в ладоши, затем закладывала страницу и продолжала блуждать по книге дальше.

— Не спи на ходу, Юля! — подтолкнул в спину застывшую посреди комнаты меня брат.

Больше на пути к преображению нас ничто не задержало. Гардеробная представляла собой глубокое овальное помещение, половина которого была зеркальной. В центре располагался небольшой помост, создававший эффект подиума. По обе стороны от двери шла драпировка, по краям которой свисали кутасы, чем-то напоминающие мне злополучный хвостик ослика Иа, за который надо дергать ввиду того, что его приспособили именно для этого, а не для выполнения своей первоочередной задачи (быть незадачливо потерянным). Вот за один из них Дармир и дернул. Занавесь отъехала, и перед нами предстала бесконечность, составленная из различных рядов, полок, стеллажей, коробок, вешалок и прочего.

— Это… это невероятно! — пролепетала я, складывая на груди руки.

— Ну почему же, — приобнимая меня за плечи и вкрадчиво шепча на ушко противоречил Дар, — мечта, как у вас говорят, любого шопоголика. Разве нет?

— Любой женщины, — поправила я брата.

Дар что-то невнятно сказал и целенаправленно пошел вглубь, словно знал наперед где что лежит и что именно мне нужно. Тогда к чему было разыгрывать представление? Хочет произвести впечатление, так я уже в полном неосознавании происходящего.

Пока брат с видом неудовлетворенного кутюрье рылся в юбках и подъюбниках, я разглядывала идеально отпаренные блузы, коллекцию жабо и элементы верхнего и нижнего белья, начиная от тугого корсета и заканчивая вполне современным для меня бюстгальтером.

— Нет, вы только подумаете! Ру явно была здесь не давеча, чем несколько дней назад! Я точно помню, как собственноручно в день ее отъезда относил все неподходящие для столицы вещи обратно и клал на эти полки и развешивал хотя бы то любимое голубое платье, которого сейчас тут нет! — В ответ на мой пока еще не озвученный вопрос про представление, брат добавил: — Ру не любила, когда посторонние, например слуги, трогают ее вещи или что-то перекладывают. Очень часто в карманах она оставляла всякие одной ей зачем-то нужные записочки, пометочки на клочках салфеток, мимолетные идеи, формулы, записи…

Еще некоторое время мы в тишине бродили по гардеробной, пока я случайно не наткнулась на удивительной красоты черно-белую шифоновую юбку в пол, видимо, поспешно оставленную в ходе сборов среди разноцветного многообразия платьев. Пока я изучала целостное без единого шва полотно, Дар подошел ко мне, держа в руках шерстяной серый приталенный пиджачок, украшение на длинной цепочке и классическую белую блузку на пуговицах.

— Хмм, неплохой выбор! — прокомментировал он мой выбор нижней части будущего ансамбля. — Мы мыслим в одном направлении. Пожалуй, первоначальный замысел откладывается до иного мероприятия. Я бы, на твоем месте, пристегнул вон то самое жабо, которое ты первым отложила, при этом скривив рот, — на мое недоумение брат никакого внимания не обратил, — затем мы позовем каких-нибудь служанок из отряда Матильды и тебе помогут с прической. Сапожки выбирай на свой вкус, думаю, размер у вас совпадает, ведь телосложением вы вполне схожи.

Через полчаса, когда с закрытыми глазами две девушки вывели меня из гардеробной и помогли подняться на подиум, я себя не узнала! Волосы мне закололи в низкий маленький пучок, чтобы удобнее было одеть шляпу, любезно приготовленную Матильдой, которую та держала в руках поодаль.

— Браво! Ты очаровательная, просто вылитая жрица Латуса! — добродушно отозвался Дармир, а моя радость канула в лету. И даже соглашающиеся с братом слуги и домовая не спасли моего довольства внешним видом:

— Чья, говоришь, жрица?! — прошипела я, резко поворачиваясь к Дару лицом. — Я уже не в первый раз слышу эту муть и каждый раз ты отсылаешь меня в библиотеку. Ты специально это делаешь, или тут скрыт какой-то подвох?

— Юля, сестрица, не ищи гробницу там, где давно уже нет кладбища! Даже если наткнешься на кости, не факт что они человеческие! — самодовольно пропел он.

— Очередная чушь! — закричала я.

— Это лишь означает, что вы задаете неправильные вопросы, хозяйка! Соответственно, ответы тоже будут неверными, — прочирикала одна из служанок.

— Да, да, — подхватила вторая, — человеческих в полном смысле слова костей сейчас уже не сыщешь, за кровосмешениями с другими расами на протяжении вот уже последних пяти сотен лет никто не следит и не ведет четкий учет.

Матильда поддакнула, а у меня закружилась голова.

— Так, довольно. Мы идем гулять! — Дар подскочил ко мне, взял под локоть и потащил прочь из апартаментов Руассы.

Я на некоторое время выпала из реальности, углубившись в установление логических и разумных связей между всем сказанным за последнюю пару минут. В себя пришла уже когда мы выходили за ограду дома. На выходе нас ждала запряженная четверкой лошадей крытая карета. Дар открыл дверцу, буквально впихнул меня внутрь, залез следом и мы тронулись.

— А где кучер? — возмутилась я.

— Юля, по-твоему я не могу сам растолковать лошади, куда мне надо?! — раздраженно огрызнулся брат. — Не смеши меня! — и отвернулся к окну, что-то пытаясь разглядеть за ним.

Ну да, конечно. Это же очевидно, что лошади читают человеческие мысли. Само собой разумеющееся. «Может, пока Дар отвернулся, тихонько выбраться через противооложную дверцу на свободу?»

— Я все слышу, — не поворачиваясь ко мне отозвался брат, на полкорпуса находящийся снаружи.

— Смотри, не выпади, — предостерегла я его.

— Я пытаюсь найти отца, не мешай! Он еще, как мне сообщила мама, где-то бегает. А мне надо срочно с ним переговорить.

— О, Господи, — хватаясь за виски и тряся головой, не верила в происходящее я.

— Успокойся, все идет, как должно идти, — Дар вернулся обратно в карету и взял меня за руку, одобрительно ее поглаживая. — Твой первый выход в свет не за горами, Юля, это так волнительно! Вот мой первый выезд, правда он состоялся в столице, но все же…

Дармир что-то рассказывал про свои неописуемые ощущения и пожирающее его волнение, а я скрестила пальцы свободной руки и думала о том, что сейчас мне поставят какую-то татуировку (предстоит выяснить, смывается ли она еще), а в скором времени выдадут замуж за чудовище, про которое даже мать моих братьев и сестер ради поддержания легенды спасения их семьи не может сказать о нем ничего хорошего.

Глава 5. Аордам

Небольшой городок Аордам, на деле оказавшийся по словам брата «третьей столицей» их государства Кадамрон, что в переводе с языка оборотней, основателей первых централизованных поселений со сводом законов, единой армией и обозначенными границами означало «Нерушимость», располагался по моим внутренним ощущениям в получасе езды от владений Киатар. Дорога сопровождалась головной болью у меня и болтливостью у Дара. Поэтому когда у ворот нас остановила стража и Дармир отвлекся на краткую беседу с ними, я вздохнула с облегчением и наконец сама выкрала возможность полюбоваться пейзажем за окном.

Кстати, отметила одну очень интересную деталь: стекол в дверцах кареты не было. Вместо этого, как и в доме родственников, рама по краям была исписана какими-то символами. Причем, человек, находящийся внутри, мог спокойно вылезать наружу, чем занимался брат первую часть пути, и выглядывать. А кто-либо по ту сторону без разрешения находящегося в кабине наталкивался на действительно образующуюся перед носом преграду. Когда я спросила про ветер и погодные осадки, то Дармир скептически посмотрел на меня и добавил к вышесказанному, что защита от них до того проста, что входит в сборник «Бытового колдовства для начинающих магов». И при желании я, унаследовавшая частицу крови рода Киатар, могу попрактиковаться с ней.