Залетная гостья (СИ)

Я опешила. С самого начала мое отношение было вовсе не радостным, а более чем скептическим, после — смирившимся, но не утратившим надежду. Принявшим новую реальность, но стремившимся в свою родную действительность. А затем увлеченным. Да, я ушла с головой в расследование, сама себя спасала, ведь спасение утопающих — дело самих утопающих? А сейчас долгожданный миг был так близок, так соблазнителен, так отчего же не порадоваться?

— Должно быть, не будь я столь восторженно заблужденной, то не готовились бы мы к сеансу вызова духа твоей прабабушки, — высказала свое видение ситуации, несколько обидевшись на слова мужа.

Тот тем временем словно бабка-целительница водил вокруг меня руками, будто бы поочередно снимая и обратно одергивая невидимую пелену.

— По большому факту, рано или поздно я бы узнал обо всем самостоятельно, — безразлично парировал Шеррер, завладев моим вниманием. — В данный момент времени вся моя бдительность сосредоточена на важных исследованиях состава одного очень подозрительного яда отсроченного действия. Все говорит о том, что несколько ключевых компонентов растительного происхождения произрастают на территории бывшей Единой Империи Думадар. Хотелось бы знать, кто тот самоубийца, рискнувший выращивать на собственных подоконниках семена, чья поливка требует… — Муж гаденько улыбнулся.

— Избавь от подробностей! — воскликнула я.

— Так я и думал. — На этот раз он одарил меня снисходительной улыбкой. — Чтобы постоять на месте, тебе достаточно забить голову ненужными подробностями. Держу пари, лорд Магорус и предположить не мог, чем обернутся его слова накануне нашей свадьбы. Простые подробности жизни дальних родственников пробудили в Юлии Киатар-Даргомас следователя.

Фыркнула, поворачиваясь к мужу спиной и отходя на пару шагов. Вроде бы вокруг не произошло никаких видимых глазу изменений, но атмосфера определенно изменилась.

— Это благодаря искре я чувствую результат твоего колдовства?

— Совершенно верно.

— И то, что меня словно спеленали как младенца, тоже?

— Именно.

— А что ты будешь делать теперь? Вызовешь Ароллу, а потом? — не унималась я. Когда еще придется присутствовать при таинстве волшебства?

— Я узнал, как найти дух Ароллы, — терпеливо принялся разъяснять последующие действия Шер. — Гордая, брошенная и преданная женщина желает, чтобы ей принесли извинения от имени рода Даргомас ее потомки. Считай, от имени мужчины, что разбил ей сердце. Придется кое за кем подтереть грязные отпечатки, — укоризненно закончил муж.

— Дать ей обрести душевный покой, — на свой лад интерпретировала его слова, прошептав себе под нос.

Шер никак не прокомментировал это замечание. Я повернулась к нему и стала свидетельницей того, как муж не спеша выудил из сапога тот самый декоративный кинжал, который однажды я уже видела. (В тот как-то затерявшийся в памяти день нас окончательно обвенчали, связав магией).

Заметив мое узнавание, он доходчиво и подробно объяснил:

— Лезвие декоративное, в таком состоянии сам кинжал бесполезен. Но в навершие футляра вставлен фамильный рубин, который, как твой подарок Дармира, имеет сильные защитные свойства. Твоя голубая слеза защищает от вторжения в разум, мой рубин любой нацеленный на меня клинок обращает в тупой тренировочный меч. Взамен перенимая свойства оружия и обращая на противника: кинжал превращается в его точную копию на время поединка. Жаль маг, его создавший и ныне покойный, не догадался о защите против клыков и когтей дикий животных. Тогда бы Цвелий не стал препятствием твоему возвращению домой.

— Надо же! — Мне так и захотелось дотронуться до этого чудо-изобретения словно до музейного экспоната. Стоило мне протянуть руку, как Шер все испортил продолжением своей увлекательной лекции-посвящения в тайну оружия:

— Не хочешь узнать, как мне может пригодиться тупое лезвие в ритуале вызова Ароллы? — таинственно поинтересовался у меня муж, не спеша доверять в руки кинжал: как от ребенка отнял игрушку! Посмотреть дал, а потрогать — нет! Приготовилась слушать.

Сочтя молчание за знак согласия, Шер пояснил:

— Связав нас священным брачным ритуалом, который мы завершили в замке и по моему на то желанию, я одновременно и обезопасил тебя, и подверг опасности. Равно как и себя.

Сглотнула, сделав шаг назад. Шер же напротив обнажил клинок и пошел в наступление. Картина маслом: девушка и вооруженный маньяк со смертельным оружием в руках в заблокированном подземелье. Ну, Дармир! Знай я тогда, какой оборот эта история примет через пару месяцев — черта с два бы ввязывалась в эту авантюру. Желание, называется, на день рождения загадала, перемен пожелала…

— Успокойся! Не воображай невесть чего, дослушай до конца! — рыкнул, кажется, прочитавший смесь проступивших на лице эмоций и мыслей Шер, схлопывая ножны.

Честно говоря, от этого его простого жеста стало гораздо спокойнее.

— Говори уже, — пробурчала, повторно сглатывая.

— С помощью наших хранителей готографий мы соединили браслеты неразрывной связью: в случае смертельной опасности каждый из супругов почувствует другого на расстоянии.

— Что-то когда ты помирал у себя в подвале, я не сразу ощутила тревогу, — скептически позволила себе усомниться в действенности ритуала.

— Почему же? Ты внимательно слушала? Я же уточнил, что в случае СМЕРТЕЛЬНОЙ угрозы, а не каждый раз, когда тебе прилетает яблоко в лоб или по стене в спальне спускается жирный паук.

— А если он окажется ядовитым?

— В нашем мире ядовитых пауков нет.

— А яблоко подосланным и отравленным женщиной, которой ты разбил сердце?

— Таких на этой земле тоже нет. Все что было — по обоюдному согласию.

— Меня волнуют не твои случайные связи, а фрукт, от поедания которого я сыграю в ящик! — по-прежнему не унималась я, чувствуя, что раскраснелась от начавшегося спора.

— В таком случае я тут же перемещусь к тебе и спасу твою жизнь, — предельно честно ответил муж. — Как и ты, когда стремглав понеслась ко мне, сорвавшись с завтрака и отыскав сразу и безошибочно.

Открыла было рот, чтобы в очередной раз возразить и захлопнула, понимая, что Шер оказался прав.

— Благодаря же личным амулетам любого другого назначения — создали друг для друга идеальное средство защиты, — вернулся к исходному Шер. — В твоих руках мой кинжал будет тем единственным, что сможет убить меня, в моих — твой амулет, что позволит беспрепятственно подчинить себе сознание и довести до подобного исхода.

После этих слов тут же почувствовала как по телу побежали мурашки.

— Но зачем нам убивать друг друга?!

— Обстоятельства порой складываются непредсказуемо, не мне тебе пояснять. Когда доверие между супругами становится исключительным, они обмениваются этими предметами. Ритуал был известен еще до прихода в этот мир Латуса. Среди магов такой обмен имел место накануне внезапно развязанной войны или противостояния кланов, чтобы когда кого-либо брали в плен и супруг ощущал смертельную опасность другого супруга, могли вместе одновременно покинуть этот мир.

Между нами возникла пауза. Создалось ощущение, что со мной поделились чем-то крайне сокровенным и глубоко интимным. Очень важным и исключительным.

— Тогда зачем мне твой кинжал, если убивать тебя я не собираюсь? — логично, на мой взгляд, уточнила, усвоив все пояснения.

— Насколько я могу судить, идеально острым и близким предметом сейчас может стать лишь кинжал, добровольно врученный мною. Лезвие в твоих руках заострится, ты порежешь мне ладонь, и с первыми каплями крови я приступлю к началу описанного в дневнике ритуала.

Шер протянул мне рукоятью оружие, и, когда дрожащими руками я приняла предмет, вслед за ним последовала и ладонь.

— Режь, — скомандовал муж.

— Я не умею, не знаю как… — засомневалась в адекватности происходящего я, зачем-то прижимая к груди кинжал.

— Же-енщины, — недовольно потянул голосом, чуть ли не обратив взор в потолок и не качая головой, муж. — Так сразу и понял, что все придется делать самому.

Шер выхватил из моего захвата кинжал, обнажил лезвие, отбросил куда-то в сторону ножны (чтобы не было пути к отступлению, решила я), и насильно всучил мне рукоять. Затем обхватил своей ладонью поверх мою кисть и, переплетя пальцы, потребовал, чтобы держала свободной рукой его другую руку, на которой требовалось сделать глубокий и длинный порез. А затем, пока я не успела сообразить, что к чему, действуя моей рукой, оставил на коже своей ладони быстрый надрез, который тут же наполнился кровью.

Взвизгнув, отскочила в сторону, роняя кинжал на пол. Встретившись с камнем, тот гулким эхом оповестил стены о том, что начало ритуалу было положено. А первая капля упавшей крови в пределах границы пентаграммы заставила ту засветиться.

— Какая гадость! — заверещала, брезгливо поморщившись. Порез получился слишком глубоким. Ладонь у Шера теплая и мясистая, значит, с кровообращением проблем не было. Собственно, что и наблюдалось: хлынуло из раны чуть ли не фонтаном.

Муж, не обратив на мою реакцию ровным счетом никакого внимания, поочередно обошел каждый угол пентаграммы и «наследил». Звезда засветилась еще ярче прежнего. На мгновение яркий поток голубоватого света вырвался из краев рисунка и ударил в потолок, исчезая в том и тем самым, как ширмой, отгородив нас от пространства вокруг. А затем также же внезапно, как появился, потух.

— Не такая уж и гадость, всего лишь кровь, — пожал плечами Шеррер.

— Скорее залечи порез, не хочу на это смотреть.

— Уже. — Шер мазнул по воздуху целой и невредимой ладонью, на которой еще оставались красные разводы, прямо на глазах превращающиеся в корку и осыпающиеся на пол. — Надо же! — вдруг удивленно воскликнул и, опережая мой невысказанный вопрос, тут же пояснил: — Сил на это потребовалось, как если бы ты нанесла мне удар прямо в спину. Лучше я спрячу кинжал от тебя подальше, а то решишь воспользоваться возможностью. — Шер наклонился и поднял окровавленное оружие. За ножнами же сходить поленился: те сами, повинуясь безмолвному приказу, прилетели прямо в руки.

— Не судьба была сделать пару шагов, да? — язвительно уточнила у возвращающего на место — в голенище сапога — кинжал мужа, задетая его словами про возникшее на счет моей порядочности подозрение. Удар в спину, пришло же в голову!

— Границу пентаграммы пересекать нельзя, иначе ритуал придется начинать с начала. А кинжал я тебе больше не доверю, — усмехнулся Шер и прибавил: — Да и на лечение, судя по магической емкости предстоящего колдовства, силу лучше не растрачивать.

Согласилась с его логическими доводами. Но обиду все равно затаила. И тут же услышала:

— Я тебя обидел? — вторя моим мыслям, спросил муж.

— Желание поскорее оказаться дома сильнее желания тратить долгожданные до этого момента минуты на препирательство, — гордо вскинув голову и сложив на груди руки, сообщила мужу. — Что дальше? — перевела тему, имея в виду следующий этап подготовки к вызову Ароллы.

Шер отчего-то покачал головой и нараспев принялся проговаривать картавые фразы на незнакомом мне языке, не удосужив ответом. При этом он передвигался от одного угла звезды к другому в том порядке, как если бы я захотела палкой на песке эту самую звезду нарисовать. Точкой отсчета стал нижний левый угол. От него муж двинулся к вершине, затем вернулся обратно вниз, к правому углу. После метнулся опять влево, ко второму углу в той стороне, и от него по прямой решительно направился во второй правый — последний угол. А в завершении не спеша вернулся в исходное положение. Все это время капли крови, предварительно разнесенные по углам, следовали за Шеррером и сливались в одну большую. Достигнув начального значения, они вспенились и обратились черным пламенем.

— Что за чертовщина? — Я боязливо обхватила себя на плечи. Возникло стойкое ощущение, что мне довелось стать свидетельницей вовсе не спиритического ритуала, а обряда из сатанинского культа.

— Вот именно поэтому Ру и не следует даже знать о существовании этого запрещенного собрания библиотеки, — отозвался Шер, осторожно приподнимая с пола почти потухший огонек из крови и водружая его в центр пентаграммы. Тот завис в подвешенном состоянии. — Смесь демонической и вампирской магии. А также что-то мне подсказывает, что этими ритуалами не гнушались и Инквизиторы. Подобные описания я находил в делах четырехсотлетней давности.

Едва Шер смолк, огонек стал неспешно подниматься вверх. Одновременно с ним в том же темпе росла и голубоватая пелена, вновь отрезая нас от мира и заключая в своеобразную тюрьму.

— Жуть… — буркнула под нос, робко перешагивая с ноги на ногу. Вновь обняла себя за плечи, старательно их растирая: мало того, что мы погрузились в бледно-синий полумрак, так еще и температура в комнате понизилась!

— Иди сюда, — шепнул Шер, жестом приглашая юркнуть к нему под бок. Былая мимолетная обида истаяла в тот же миг, как я впорхнула к нему под «крыло». — Тебе холодно от того, что мы вызываем давно умерший дух. С миром живых его ничего не связывает, в какой-то степени живым он даже несет угрозу. Магия в крови и искра таким своеобразным образом предостерегают тебя.

Для убедительности пару раз постучав зубами в знак согласия, уставилась на огонек, который замер под самым сводом и начинал один ему понятный замысловатый танец. Он кружился, попеременно разгорался и почти гас, а в конце светового представления сменил свой цвет на привычный пламенный.

Я вздохнула с облегчением: одно дело, когда черное пламя разгорается из черной свечи, а другое, когда словно живое и неугомонное носится под потолком! Но не тут-то было. Неожиданно для нас обоих (Шер тоже вздрогнул) у ярко-желтого пламени выросли пламенные отростки, которые принялись удлиняться и принимать форму женских ног. Показался силуэт, руки и голова. Огненная дева продолжила свой танец, увеличиваясь в росте, пока не стала такой, как мы. А затем в последний раз полыхнула, как смерч закрутилась и спустилась на пол уже самым настоящим призраком. Внезапно пришло узнавание: где-то я ее уже видела. В голове возник приснившийся в ночь перед свадьбой сон, в котором именно эта женщина насильно обвенчала меня со скелетом. И действительно: платье из плотной ткани с высокой горловиной, высоко заколотые волосы, вытянутое лицо — Аролла.

— Не прошло и четырех столетий, как один из моих потомков решил наконец искупить вину мужчины, что некогда подарил этому роду жизнь, — нисколько не вязавшимся со строгим обликом звонким голосом вместо приветствия упрекнула нас с Шером леди Киатар.

— Аролла, полагаю, — утвердительно заключил Шер, выпуская меня из объятий и подходя ближе к парящему над нами призраку.

Женщина любопытно уставилась на приближающегося к ней мужчину, а затем резко перевела взгляд на меня. Испытующий.

— Надо было посылать тебе кошмары каждую ночь, что ты провела здесь! — тоном, не сулящим ничего хорошего, обратилась ко мне Аролла. — Долго же до тебя доходило! Мне даже наскучило следить за этими украдкой совершенными похождениями туда-сюда. Пожалуй, воспоминания о бале было самым интересным, что я смогла прочитать в твоей голове. Ведь пока ты читала мой дневник, я имела доступ ко всем твоим мыслям.

— Как видите, я привела сюда Шера, вы можете снять проклятие, — перешла непосредственно к сути нашего появления в ее комнате я. — Ведь снимете?

Аролла ловко соткала из воздуха такой же прозрачный, как и она сама, стул, грациозно на него села и высокомерно продолжила высказывать свое недовольство:

— Будет зависеть от того, как он меня об этом попросит. Твое дело в этой истории сделано. Теперь очередь за ним! — Призрак ткнула пальцем в Шера и демонстративно сложила на груди руки, как совсем недавно я.

Услыхав столь пренебрежительное упоминание о себе в третьем лице, Шер весь подобрался и, как мне показалось, даже набычился. Что не ушло от внимания Ароллы:

— Полюбуйтесь, вылитый Шандир. Спеси не убавилось совсем. И как только я могла повестись на ухаживания этой двуличной крысы? — разошлась не на шутку колдунья.

— Леди Киатар, — холодным тоном отозвался наконец муж.

— Аургавель, — ледяным исправила мужа Аролла, добавив: — Вы оба прочитали мой дневник. Нет причин скрывать мою принадлежность к императорскому роду. Это правда, хоть никогда и не прозвучавшая из моих уст, пока я была жива.

— Леди Аургавель, — поправил себя муж, — я здесь, чтобы принести вам извинения от имени всего рода Даргомас. Мой предок и прадед поступил с вами образом, не достойным лорда и представителя родовитой фамилии. Прошу вас снять наконец с моей семьи, а также рода Киатар ваше проклятие.

Возникло молчание. Нам обоим показалось, что Аролла не столько раздумывала над ответом, сколько выбирала форму, в которой его подать. Соус к блюду под названием «месть». Наконец, она решила дать ответ:

— Проклятие вы снимите с себя сами, — прозвучало на весь подвал, как приговор. — Наказание понесли обе стороны. Дело за малым: как только последняя обида будет забыта, последний негодяй прощен, я покину вас. А вместе со мной истает и сила слов, что держит вас всех в подчинении.

Я непонятливо взглянула на Шера, который в свою очередь вдруг метнулся к краю пентаграммы. Я испугалась, решив, что сейчас он завершит ритуал и все усилия будут насмарку. Но муж замер у самой границы прозрачно-голубой ширмы, отделявшей нас от мира живых.

— Как можно простить убийство Рика? — глухо спросил он у Ароллы из-за плеча.

— Как можно простить то, что твоего ребенка отбирают сразу после рождения, даже не позволив приложить к груди, и оставляют на грани смерти в одиночестве доживать крохи отведенного времени? — голосом, полным бесконечной боли и страданий спросила в ответ женщина, поднимаясь со стула, что тут же исчез, и рывком оказавшись рядом с Шером. — А когда, собравшись из последних сил, я переместилась в свое последнее пристанище и оставила всем им прощальный подарок, со мной смеют торговаться? Если бы не Филиш, которого я искренне любила, как собственного сына, то стерла бы вас всех в порошок!

Шер отвернулся, уставившись невидящим, немигающим взглядом куда-то в глубь занавеса, а я рискнула спросить, что же случилось потом.

— Моя искра перегорала, пережить причиненную боль я не могла, она убивала меня. Ради Филиша я оставила призрачную надежду семьям на искупление их грехов, а сама ушла в один из ближайших миров, где умерла, чтобы духом вернуться сюда и ждать. Времени прошло… порядком, прежде чем долгожданный покой наконец стал столь близок, как никогда прежде.

Бедная Аролла! Мне стало ее так жаль, что забыв о том, что женщина являлась призраком, я рискнула подойти к ней и обнять. Но бесплотный дух лишь отшатнулся:

— Я восстановлю магический резерв Шеррера, чтобы ты смогла вернуться домой, и проклятие падет. Но только если он отпустит боль, которая его питает. В противном случае я бессильна.

— Шер, прошу! — взмолилась я, на этот раз кидаясь к мужу и тормоша того за локоть. — От тебя зависят судьбы десятков людей, если хочешь — империи. Тебе так нравится держать в себе эту боль, нравится жить с нею и очернять собственную душу каждым грязным недостойным поступком во имя мести за брата? А этого ли он хочет на самом деле?

Но Шер непреклонно молчал и не реагировал на мои попытки достучаться до него. Слава Латусу, он по крайней мере не пытался нарушить рисунок пентаграммы!

Я не знаю сколько прошло времени, сколько мы ожидали, пока мой муж наконец пошел на попятную. К тому времени я уже сидела на полу и прислонилась к согнутым в коленях ногам, перебрав все молитвы и мантры, которые знала. Неужели какая-то из них подействовала? Аролла же, как и подобает призраку, все это время плавала по воздуху из угла в угол, повторяя недавний маршрут мужа.

— Поведение и поступок моего предка опорочили весь наш род, — наконец отмер от своего молчания Шер, поворачиваясь к нам. — Я не стану и не желаю ему уподобляться.

В то же мгновение Аролла, столь непринужденно путешествующая по внутреннему пространству пентаграммы, оживилась и объявила:

— В таком случае проклятие больше не имеет силы. Позволь мне вылечить твою искру, чтобы ты мог отправить домой девушку, что, как и ты, отвечала за грехи своих родных.

Шер приблизился к Аролле, которая, облетев мужчину, сморщилась и сообщила:

— Всегда была против родственных браков. Шандир страдал тем же недугом, что и ты. Но вместо борьбы он выбрал себе другую участь: будучи угнетенным — угнетал других. Страдая — причинял страдания другим. За что и поплатился, ведь так?

Шер едва различимо кивнул, видимо, не желая распространяться на эту тему. Аролла же лишь слегка передернула правым плечиком, принимая такой ответ, и, как совсем недавно муж, стала водить вокруг него руками. Я не мешала им, оставаясь сторонним наблюдателем. Мысленно я уже была дома: попыталась представить, как спустя вместо обещанных двух недель через два месяца меня встретит семья, и передернулась. Пожалуй, невинное оправдание, что я ничего не помню и была похищена инопланетянами по пути на вокзал и к подруге, с которой мы разминулись, — самая верная и правдоподобная версия развития событий. А Лиде честно скажу, что хотела сделать сюрприз и встретиться с ней на перроне…

— Юля, подойти! — ворвался в мои думы насмешливый голос Ароллы. «Неужели прочитала мои мысли?»

— Прочитала, — улыбаясь, пояснила причину смеха женщина, — и наткнулась на столько незнакомых мне слов, что стесняюсь спросить об их значении.

— Они относятся к моему миру, по которому я очень скучаю, — поведала я колдунье, охотно подбегая ближе.

— Я заберу твою силу, чтобы Шер мог открыть портал, — обратилась она ко мне, приняв объяснения. — И оставлю совсем немного, только то, с чем ты пришла. С чем пришла — с тем и уйдешь по праву, чтобы дома не испытывать мучительной боли, когда неоткуда будет брать необходимую искре подпитку, — заключила Аролла, протягивая ко мне призрачные руки.

Ее дух парил на небольшой высоте от пола, но все равно, чтобы дотянуться до них — пришлось чуть привстать на цыпочки. Я протянула раскрытые ладони, немного неуверенно вкладывая их в руки давно почившей женщины. Вопреки ожиданиям, пальцы не прошли насквозь, а удобно уместились в ее ладонях. Легкое покалывание, словно мурашки, прошло по телу от макушки до пят, сосредоточилось в руках и исчезло так же мягко, как и появилось.

— Вот и все. Сейчас ты почувствуешь легкую слабость, это нормально, и больше мы с тобой не увидимся. Поэтому, прощай, Юлия Киатар. Твой дед Родорум бы гордился тобой, — на прощание сказала Аролла, как я почувствовала ту самую слабость и ощутила уплывающее в неизвестном направлении сознание. Должно быть, Шер подхватил меня, поскольку приземлилась я не на каменный пол.

— Долго она еще будет без сознания? — отчаянно зашептал кто-то в самое ухо, притом наплевав в него сполна. «Мне-то зачем шептать в таком случае, ведь по логике я как раз и не смогу ответить на этот вопрос».

— Мы можем только ждать. Если попытаемся что-то сделать, можем навредить. С искрой шутить опасно! — еще тише прошелестел чей-то голос. Если первый был мужским, то этот второй — женским.

— По-прежнему спит? — уточнил третий, пока не различимый для меня обладатель мужского голоса. — Аролла упоминала лишь о легкой слабости.

Чтобы не расстраивать троих столпившихся вокруг наблюдателей, обеспокоенных моим самочувствием, решила подать признаки жизни: попыталась приоткрыть веки и пошевелиться. Вышло худо-бедно. Но по крайней мере эти попытки не остались незамеченными:

— Ну вот, с ней все в порядке. Не стоило думать о всяких глупостях, — снова вклинился женский голос. И на этот раз обладательницу я узнала: леди Лирана!

Приоткрыла глаза, которые тут же резануло ярким светом, и инстинктивно отмахнулась от того рукой, кого-то при это задев.

— Руки распускает, поглядите! Лорд Даргомас, на вас девушек оставлять опасно. Полтора месяца ее не видел, а она на брата бросается! — притворившись обидевшимся заверещал узнанный на этот раз Дармир. Значит, третий наблюдатель — Шер?

— Я бы тоже бросался на ее месте, — неоднозначно на одновременно несколько наших братско-сестринских аспектов намекнул внезапно ставший на мою сторону муж. Не узнать, каким было выражение его лица в тот самый момент, было бы преступлением века, поэтому сосредоточилась и сквозь блики углядела наглую самодовольную ухмылку стоящего у изножья кровати Шера.

Я узнала комнату в доме Киатар, в которой прожила чуть больше недели. Леди Лирана сидела на кровати рядом с лежащей мной, а Дар расположился на стуле подле матери почти напротив моей головы. Он опирался локтями о колени и подпирал одной ладонью подбородок, а в другой держал подсвечник с одной потухшей свечкой. Догадываюсь, кто только что ее потушил. С другой стороны, не надо было тыкать огнем прямо в глаза.

— Дар, леди Лирана, Шер, не знаю какое время суток, но на всякий случай добрый день, — поприветствовала всех сразу, делая не совсем увенчавшуюся успехом попытку присесть. Сильная слабость тут же дала о себе знать.

— Дар, помоги Юле, подложи под спину подушку, — правильно поняла мое намерение леди Лирана.

Брат помог мне устроиться с комфортом как раз к тому моменту, когда в дверь постучали и вошел лорд Магорус, хозяин дома, которому, по большому счету, и стучать-то было не обязательно. Удостоверившись в моем более-менее хорошем самочувствии, он принялся рассказывать о том, что произошло после того, как я потеряла сознание.

С того самого момента, как впервые зажглась голубым светом пентаграмма, магия в доме взбунтовалась, а Шуш и Матильда, домовые, первые почувствовали неладное и сразу принялись инспектировать особняк. Лорд Магорус в тот момент находился в своем кабинете в старом не перестроенном крыле, куда ментальные послания практически не проходят. Он первым и раньше остальных почувствовал сильные потоки чужеродной и древней магии. А когда понял, откуда они исходят, очень удивился. Оказывается, вход в комнату Ароллы был скрыт каменной кладкой в отсыревших казематах, где был найден скелет с кольцом, которое перенесло Дармира в мой мир. Однако далеко не сразу удалось разрушить камень и открыть дверь: Аролла не позволяла сделать этого, пока была связана с проклятием. А когда она исчезла и пентаграмма потухла, лорд Магорус первым ворвался в ее комнату и обнаружил Шеррера со мной на руках.

Как позже выяснилось, нам с мужем вовсе не нужно было попадать в комнату, в которой родила ребенка и чуть было не погибла, но вступила на свою предсмертную тропу Аролла. В этом я заблуждалась. Нет, теперь, разумеется, это представлялось возможным, поскольку прямой переход из столицы в дом Киатар самоуничтожился (зеркало разбилось), но за какой надобностью теперь в столице еще одна пустующая и наполовину выжженная на чердаке спальня? Правильно, ни за какой.

Именно поэтому Шер, закончив беседовать с лордом Магорусом, воспользовался услугами подоспевшего Шуша, пока Матильда собирала остальных членов семьи, и передал в столицу распоряжение, чтобы все тайные переходы на чердак закрыли. А хлипкую лестницу отреставрировали вполне себе обычным способом, пригласив мастера по реставрации.

Некоторые заклинания по истечении времени способны истончаться и терять свою силу, как объяснил не упускающий меня из виду Дармир. (Брат все время сидел рядом, как телохранитель, пока его отец рассказывал мне об упущенных из-за потери сознания моментах, и недобро косился на мужа). Видимо, подобное заклинание было наложено в начале строительства на особняк, но столетие шло за столетием, про его обновление забыли, и лестница пришла в негодность.

В общем, поговорив с Дармиром и пришедшим меня проведать лордом Магорусом, (Шер был безмолвным свидетелем, пока я общалась с родственниками) мы сошлись на том, что в ближайшие пару дней мой муж, которому полностью восстановили резерв магической силы, вернет меня в родной мир.

Яд императора, просочившийся в рану, отравил кровь Шеррера, и каждый раз, как только искра восполняла свой магический резерв, сквозь трещинки в защитном барьере мага она как вода через дырочки в решете медленно и неотвратимо истекала. Аролла же, будучи представителем императорской семьи в более тесном с ней родстве, чем Шер, смогла вылечить этот недуг. А также за счет древней магии, чьи секреты, рискну предположить, скрываются в книгах, уже перемещенных мужем из подвала в замок. Ведь о чем-то он успел пошептаться с Ароллой, пока та лечила его искру, и при этом косился как раз на книжный шкаф.

А после случилось не самое приятное и совсем неожиданное: Киатар решили оставить меня наедине с Шером, так сказать, не мешать выяснению отношений супружеской паре, которой вот-вот предстоит навсегда разбежаться. Если лорд и леди Киатар удалились незаметно, то Дар, уходя, как бы случайно толкнул того плечом. И зачем-то вдруг остановился изучить оставшиеся после моего отъезда в связи со свадьбой какие-то тюбики с косметикой. Видать, не все укомплектовали в дорогу, надеялись, что я в ближайшее время навещу родственников… Или просто на память оставили сувениры из другого мира.

— Дар, все хорошо, правда. Ты можешь оставить нас, — с искренней теплотой и благодарностью за заботу попросила брата удалиться и не ломать комедию.

И уже наконец оставшись один на один, мы испытали ту неловкость момента, на которую нас обрекли.

— Поскольку Аролла вылечила тебя, то ты вполне можешь перемещаться привычным тебе способом. Тем более, когда попасть в крепость напрямик для меня прежней возможности нет. Было бы здорово, если бы я смогла как-нибудь попрощаться с Сакел и забрать свои вещи из замка.

— Разумеется, — одним емким словом подвел свой итог муж.

— А когда, в таком случае? — постаралась не отразить в голосе возникшее расстройство от столь скупой и сухой реакции Шеррера, особенно после, вроде как, сплотившего нас ритуала вызова Ароллы.

— Когда окончательно придешь в себя, — еще мрачнее ответил Шер. — Я подожду.

Отчего-то мне стало неуютно. Я что-то сказала или сделала не так? Ведь еще меньше получаса назад Шер поддержал меня, когда Дар чуть было не въехал мне в лицо своим подсвечником!

— Тогда давай завтра, — навскидку назвала я срок, ожидая хоть каких-нибудь перемен в настроении. Нет, разумеется мне хватило ума не рассчитывать на то, что Шер будет обливаться слезами, но после двух месяцев, пары поцелуев и одного удачного свидания по меньшей мере толику теплого отношения и привязанности я заслужила. А значит, и грусти в связи с расставанием!

— Хорошо, завтра. Отдыхай. — Шер зачем-то по-военному откланялся, что буквально пробудило во мне ярость, и когда развернулся, чтобы направиться к выходу, схлопотал по затылку прилетевшей от меня подушкой.

— Я не специально, это последствия колдовства Ароллы надо мной, — в оправдание буркнула, поворачиваясь на бок и теряя из вида Шера.

Очень зря. Подушка прилетела обратно, и, прежде чем я успела возмутиться и отправить ту в полет в третий раз подряд, дверь за мужем захлопнулась.

— Ну и пожалуйста! — крикнула вдогонку, кое-как сползая с кровати и справляясь с головокружением. Умоюсь и надо бы перекусить. Судя по темени за окном — время ужина в самом разгаре!

Глава 24. Петля времени, или настало время попрощаться

На ужин в столовую я спустилась, ориентируясь исключительно по запахам. Нет, планировку дома я не забыла, да и повстречавшая меня Матильда, грустно окинувшая взглядом помятое платье, подсказала направление. Но все равно пришлось признать: в замке и крепости я уже могла ходить с закрытыми глазами. В доме Киатар же за десять дней до свадьбы даже толком обойти все помещения не успела.

Домовая предложила зайти к Ру и одолжить у той по старой памяти и привычке какой-нибудь наряд — сестра не обидится, даже обрадуется, когда узнает, — но я отказалась. Во-первых, была очень голодна и не хотелось терять время, а во-вторых… Признаться, фетишисткой себя никогда не считала, но то, что мой наряд хранит следы воспоминания сперва нашего с Шером свидания, затем всей этой эпопеи с проклятием, а также, что до него дотрагивалась Сакел, с которой я не удосужилась нормально попрощаться, (все время, когда подруга заводила разговор об этом дне — отшучивалась, каждый раз пытаясь утопить куда-то глубоко в себя печаль и будущую тоску по девушке) — сделали свое дело. И умытая, но в чумазом платье, я наконец добрела до искомого помещения, в котором во всю ужинали семья и муж. К слову, чувство дежа вю, посетившее меня (именно в этой столовой когда-то почти в таком же составе мы ужинали, отмечая помолвку), слегка развеселило и стерло тот налет грусти, что наложил свой отпечаток за тот недолгий путь от комнаты до столовой.

— Добрый вечер всем! Могу я присоединиться? — осмелилась спросить, когда взгляды всех сидящих за столом устремились к вошедшей мне.

С разных концов стола сразу несколько членов семьи решили предложить место рядом, слегка подвинув остальных:

— Юля, садись сюда! — обрадовался появлению Дар, вскочивший первым и поманивший ладонью в своем направлении. — Кир, принеси стул! — приказал он немедля. (Самому явно не судьба была щелкнуть пальцами и передвинуть ближайший от стенки).

— Давай ко мне! — весело предложила Лесса, материализуя вперед брата стул прямо из воздуха. Качественную такую иллюзию, показалось мне. Но когда девушка хлопнула по нему рукой — развеяла все сомнения: ее мастерство просто-таки взлетело до небес, иллюзия оказалась материальной! Лесса была в своем репертуаре. Наверняка рано или поздно эта идея с ее свадьбой перестанет казаться такой далекой и невинной, и она, как и Руасса, захочет усовершенствовать свое волшебство и редкий дар.

— Жена должна быть подле мужа, — тише всех прозвучал во всей этой суете голос Шера, но смолкли все разом. — «Юля, ты сядешь напротив меня». — И не вопрос вовсе, а скорее констатацию факта уже лично для меня мысленно передал муж.

Испугаться такого поворота событий или наоборот возразить (не напротив, подле?!) не успела, вмешалась леди Лирана:

— В своем замке будете распоряжаться, лорд Даргомас, — ровно сказала она, бросив короткий взгляд сидящему по правую от нее руку Кэниту.

Младший брат мигом понял замысел матери и вперед Кира устремился за стулом. Через мгновение тот уже разделял их с матерью за столом. Получалось, что сидела я не напротив мужа и не рядом, а по диагонали. А тому приходилось, как и прежде, любоваться невозмутимым выражением лица не удостаивавшей его взглядом хозяйки дома.

Шер никак не отреагировал на слова моей в этом мире посаженной матери, лишь вскинул на секунду бровь, а затем недобро и многообещающе хмыкнул. Лично я слегка передернулась: выглядело это все крайне пугающе.

— Вы уже решили, когда возвращаетесь в замок? — спросил лорд Магорус, сидящий во главе стола, когда я наконец заняла свое место.

— Юля возвращается домой завтра, — ответил муж за меня. — К себе домой, туда, откуда ваш сын, — он кивнул в сторону Дармира, — ее вытащил и обещал вернуть потом обратно. Мне одно интересно, — вдруг развел Шер целую полемику, приковавшую к себе внимание всех домочадцев: лорда и лети Киатар, Кэнита, Дармира, Лессы и меня, — Дармир планировал выдернуть у меня из рук жену сразу после церемонии или дождаться исполнения последнего брачного ритуала, чтобы наверняка лишить меня каких-либо претензий? Я не очень понимаю всю спланированную им ситуацию до конца. Объяснишь, шурин?

— Сразу после всех необходимых церемоний, после которых брак считался законным, — буркнул побледневший брат, под столом пнув мою ногу — чтобы молчала (я уже открыла рот).

— Но, увы, я предусмотрительно забрал невесту в замок, твоего замечательного кольца не стало, а я по ряду обстоятельств обещание выполнить до недавнего не мог.

А теперь стало совсем интересно:

— Юля, ты действительно планировала вернуться домой? — взял слово лорд Магорус, обратившись ко мне. И не только он: голову в мою сторону, чтобы узнать ответ, повернули все, находившиеся в помещении.

— А Дар вам не сказал? — спрятав ногу за ножку стула, чтобы до нее не мог дотянуться брат, риторически поинтересовалась у главы семейства. — Изначально это была сделка сроком на две недели. Вы же не думали, что я останусь здесь навсегда, так ведь?

Наступило молчание. И то, как я сглотнула, донеслось до слуха каждого. Ой-ёй… Наверное зря все же я добавила следующее:

— Взамен свадьбы мне обещали возвращение домой и все что, угодно, лишь бы я согласилась.

Лорд Магорус стукнул кулаками по столу, отчего посуда разом подскочила, леди Лирана охнула, едва не теряя сознание (на то ей, видимо, Кэнит и нужен, чтобы совать под нос аналог нюхательных солей), Шер спрятал смешок в ладонь, а Дар сжался и состроил умильное выражение лица: убивайте меня быстро и безболезненно. Одна Лесса, приступившая раньше всех к десерту, облизывая ложечку от мороженого как ни в чем ни бывало сообщила:

— Дар, тебя слили, мои поздравления.

Леди Лирана поморщилась, услыхав, как выражается ее милая маленькая Лесса, по та лишь пожала плечами. Реакция остального семейства осталась мне непонятной.

— Но вы же, лорд Магорус, сами прислали Шуша с известием, что кольцо уничтожило само себя и, значит, я не смогу вернуться домой…

После того, как лорд Магорус перевел красноречивый взгляд на меня, почему-то вспомнился отрывок из сказки про Фетода-стрельца: Колдуй баба, колдуй дед… И так далее. Проще говоря, если этими словами в сказке Баба-Яга пыталась извести ранее упомянутого стрельца, то жертвой обстоятельств на этот раз стала я:

— Последний вывод тебе помог сделать мой сын, кинувшийся к тебе в тот день? Я испугался, что саморазрушение кольца грозит исполнению проклятия и что с тобой что-то произошло, сорвался последний брачный ритуал, или Шер причинил тебе какой-то вред.

Выслушав версию событий тестя, Шер сделал глоток из стоящего напротив него бокала с мэнолем и решил поставить свою жирную точку, тем самым умыв руки. Он встал из-за стола, подал мне знак рукой, чтобы последовала его примеру, и, дождавшись пока я поколеблюсь, но все же также встану из-за стола, (так и не поев!) сказал свое веское слово:

— Боюсь, мне нет дела до внутренних разборок вашей семьи. Вы испортили мне и моей жене аппетит. Мы продолжим ужин в спокойной обстановке у нее в покоях. За этим удаляемся. — Шер обогнул стол, взял меня за руку и вывел из столовой под гробовое молчание.

Опомнилась я в коридоре, вырвав руку и поворачиваясь обратно с желанием вернуться за стол:

— Довольно, Шер, ты оскорбил приютившую меня здесь семью. Что я теперь им скажу?

— Тебя использовали, втянули во весь этот балаган, а ты их защищаешь? — вскинулся муж, раздувая от гнева ноздри. — Довольно. Ты теперь Даргомас, как и я. Нравится нам обоим это, или нет. Мне вполне хватило покушения на Рика, чтобы начать теперь защищать тебя!

С этими словами он больно дернул меня на себя и одним махом перенес нас в мою комнату.

— Матильда, подай ужин сюда! — приказал он домовой. — А ты уже наконец смени платье, не позорься!

Сказать, что от подобной наглости, щедро сдобренной хамством, оторопела, — значит, очень многозначительно промолчать. Что я и сделала, не сдвинувшись с места. Домовая тоже: разве может она выполнять приказы того, кто не является ее хозяином или не с его косвенного на то согласия? Разумеется, нет.

— Я не ясно выразился? — притворно подобревшим тоном уточнил Шер. — Одна — на кухню, — ткнул в неопределенном направлении рукой муж, — другая — переодеваться! — просто бросил на меня косой взгляд.

На этот раз терпение лопнуло:

— Кончай приказывать, кому чем заниматься! — закричала я, сложив на груди руки и притопнув для пущей убедительности. — И вообще, убирайся обратно в замок, с тебя на сегодня хватит! — На секунду взяв паузу и сглотнув подступившее к горлу волнение, обратилась к домовой совсем другим голосом: — Матильда, будьте добры, принесите мне пирог с сальвой и яйцом, он у вас замечательный! Муж не дал мне поужинать в кругу семьи, как видите.

Сказала, а сама призадумалась: «И когда только успела осмелеть и стать такой же двуличной, как почти все в этой странной семье, их окружении и приближенных?»

— Может быть, легкий мясной бульончик и запеченные в сливках овощи? — спохватилась Матильда, не обращая внимание на Шера. — А на десерт мороженое и кусочек фруктового пирога.

Урчание в животе стало однозначным ответом на все прозвучавшие предложения домовой. Та растворилась, едва я успела крикнуть ей вдогонку, что не стоит так волноваться. С другой стороны, пирога с сальвой и яйцом мне определенно не хватило бы, чтобы утолить голод. Лучше пусть принесет побольше сразу, чем потом бегает за добавкой! А если что-то останется — поделюсь с Шером. Он, должно быть, такой нервный, потому что очень голодный. Не менее, чем я.

— Сними это платье, видеть тебя в нем не могу, — буркнул он, устраиваясь на кушетке. Муж облокотился на левый ее подлокотник, а сам перебросил ноги через правый, устроил на животе руки и недовольно взглянул на меня.

— А я в нем, между прочим, на свидание ходила! — от обиды бросила через плечо, двигаясь в сторону шкафа. — Мне не во что переодеться, — раскрыла створки и продемонстрировала пустые полки.

Казалось, неоспоримый аргумент. О других причинах ему знать незачем. Однако Шер рассудил по-своему:

— Ты, кажется, хотела попрощаться с Сакел? — вдруг сменил он тему, ловко вскакивая и стремительно приближаясь ко мне.

— Хотела… — невнятно проблеяла я, пытаясь отыскать пути к отступлению. Ближайших было два: кровать и шкаф. Лезть в шкаф как-то глупо, а вот перемахнуть через кровать и добежать до двери — вариант вполне реальный.

— Вот сейчас и попрощаешься, и вещи соберешь, переоденешься, а там и Матильда ужин принесет.

Предложение Шера ввело меня в ступор: как, интересно, я это сделаю, если перемещаться самостоятельно не умею, а единственный прямой путь теперь отрезан?

— Чего ты испугалась? — словно прочитал мысли муж. — Я тебя похищать и запирать в замке не собираюсь. Как ты помнишь, два месяца назад я дал слово, что верну тебя домой. Считай, это маленький прощальный подарок: узнаешь, как перемещаются Высшие Одаренные Маги. Ру пока что на такое не способна, — предупредил он мой вопрос на счет сестры, та ведь тоже исключительно способная в магии.

С этими словами Шер крепко обнял тут же начавшую брыкаться меня, и мы оба словно нырнули в невидимую воронку. Нет, нас не скрутило, как это было, когда перенос осуществил хранитель дома в столице. И даже когда хранитель крепости, повинуясь приказу, перемещал меня несколько раз по замку, ощущения отличались. Мы действительно словно куда-то нырнули, потому что на пару мгновений дышать было совершенно нечем, легкие сдавило, а в висках заломило. Длилось это ощущение несколько секунд, а затем снова все вернулось на круги своя.

— Слава Латусу, Юля! — закричал кто-то совсем рядом. — Как все прошло? Вы сняли проклятие? Шер тебя не убил? — заваливала меня вопросами Сакел, не обращая внимания на мужа.

Тот перенес нас в мою комнату, где вовсю хозяйничала и дожидалась моего возвращения подруга. Только она могла так за меня переживать в Орлином когте. От того, что Сакел понятие не имеет, что это наша с ней последняя встреча-прощание, что больше мы с ней никогда не побежим трясти деревья в яблоневом саду, больше не будем перемигиваться в столовой, пока Шер этого не замечает, не раскроем ни одного тайного заговора, не будем обсуждать Кира и проводить время вместе — защипало в глазах.

Сколько раз я себя ни убеждала, что этот день — неизбежен, сколько ни уверяла и себя и Сакел, что возвращение домой — все, что мне нужно и я чего ни за что не держусь, оказалось ложью. Я предчувствовала, что вернусь домой. В меня вселяли уверенность некогда оброненные в Департаменте два с половиной месяца назад слова Лисдара. Он вторил тогда моему заявлению, что наша с Шером совместная жизнь не продлится долго. Уж откуда ему было знать, ума ни приложу. Но как в воду глядел… Ушастик.

— Юля, ты почему плачешь? — удивилась моей реакции девушка.

— Мы больше никогда не увидимся, — едва слышно прошептала, борясь с подступившему к горлу от сдерживаемых чувств удушью.

— Ты… ты возвращаешься домой? Сегодня? — дрожащим голосом спросила Сакел, нервно теребя складки платья. Это у нас с ней было общей привычкой: обе вечно теребили подол.

— Завтра, — ответил за меня муж, избавив от очередной попытки подавить ком горечи, не позволявший нормально вздохнуть. — Мы возвращаемся в Кадамрон, в особняк Киатар. Помоги ей собрать вещи и переодеться, то что на ней надето — на платье похоже меньше всего.

— Конечно, разумеется, — едва слышно прошелестел опечаленный и смирившийся с грядущим прощанием голос подруги.

Шер удовлетворенно кивнул и вышел, оставив нас наедине. А мы молча стали собирать мои вещи. Не зная, как могла сгладить последствия свалившейся на Сакел новости, чтобы как-то смягчить ситуацию стала говорить обо все, что приходило на ум. Подруга кивала, что-то едва различимо отвечала, но словно отстранилась от меня.

Когда среди стопки сложенных джинсов я обнаружила те, в которых мы с Сакел впервые оказались на чердаке в столице, подобрала к ним футболку, отобрала новые, еще не вскрытые тюбики с кремами и средством по уходу за телом и протянула девушке.

— Я не знаю, что могу еще тебе подарить на память, поэтому пускай эти скромные сувениры напоминают тебе о времени, что мы так весело провели вместе.

Сакел на миг застыла, словно переваривая все сказанное мной, аккуратно взяла подарки, отложила те обратно на кровать и вышла из комнаты. В тот момент я подумала, что ужасно обидела ее. Только чем?

Пока пыталась разобраться в произошедшем, послышался дикий визг по ту сторону входной двери, и когда та резко отворилась, в комнату влетела радостная до безобразия только что убивавшаяся горем Сакел!

— Ты чего? — обеспокоилась я ее состоянием.

— Я упросила Шера, чтобы он и меня взял в Кадамрон! Увижусь с братом, снаряжу тебя в последний путь, в конце концов устрою, как ты это называла, то, чего у тебя не было накануне свадьбы?

— Девичник? — неверяще предположила я, почувствовав, как с души спал огромный камень. — Что, правда, Шер согласился?

— Согласился! Согласился! — Радостная подруга подлетела, обняла меня, и вместе мы закружились по комнате, громко визжа и чуть ли не устраивая беспорядок из вещей, которые попадались нам по пути, уже приготовленных, чтобы быть уложенными в чемодан.

Через полчаса я уже стояла переодетая в чистенькое голубое платье и укладывала в чемодан легендарное розовое, которое планировала починить у Киатар, чтобы взять с собой на память домой. Сакел покидала крепость вместе со мной, чтобы вернуться обратно в Аордам и устроиться на работу в городе. Мы окинули покои в замке долгим взглядом в последний раз, попрощались в коридоре с Хэмецем и, взяв Шера за руки, не забыв при этом прихватить багаж, переместились обратно в особняк.

Ужин уже дожидался нас, поэтому немедля мы накинулись на него, словно голодали не сутки, а по меньшей мере несколько дней. В итоге пирог с сальвой и яйцом достался мужу. А все, что оказалось поплотнее, — нам с подругой.

— Юля, поскольку в этом доме я гость не самый желанный, то увидимся мы завтра утром. Не делай глупостей, — предостерег меня Шер после сытного ужина, когда Сакел удалилась в ванную комнату.

— Ты возвращаешься в замок?

— Нет, я буду поблизости, в своем доме в Аордаме. Вы же останавливались там с Сакел по пути в столицу, — любезно пояснил и напомнил он.

— Да, верно.

— К тому же, я более чем уверен, что вечером у тебя будут гости. А я определенно буду лишним в этой компании.

Муж был абсолютно прав, но именно эта его резкая смена настроения насторожила меня, когда я припомнила, что около часа назад Шер вел себя просто отвратительно!

— Могу я кое-что спросить? — Я поймала Шеррера за рукав, когда тот уже собирался переместиться и до утра больше не являться причиной какого-нибудь очередного конфликта.

— Спрашивай, — великодушно позволил он.

— Не знаю, можно ли твое отношение ко мне сегодня назвать в некоем роде извращенной заботой, но даже если так — почему вдруг? Да, ты дал слово, я помню, но все же.

Мужу понадобилось несколько секунд, чтобы сформулировать ответ, пока я терялась в догадках. Первой пришедшей стало желание вселить в меня ложную надежду, а затем в самый ответственный момент бросить.

— Какие глупости, — прокомментировал слишком яркую мысль Шер, которую я даже не удосужилась заглушить, памятуя об амулете Дара. — Как бы то ни было, ты стала моей женой. Мы оба, как я ранее уже говорил, стали жертвами обстоятельств, и чувства, все же вопреки твоим изощренным домыслам, у меня есть. Каким бы чудовищем я не казался. К тому же, Аролла… А впрочем, это касается только меня. Отдыхайте! — обрубив окончание ответа на мой вопрос на самом интересном месте, муж приободрил меня, потрепав по плечу, как-то загадочно улыбнулся и растаял, не оставив никакой возможности попробовать раскрутить его на еще какую-нибудь откровенность.

— Любитель спецэффектов, тоже мне! — фыркнула, отчего-то улыбаясь.

Из ванны наконец вышла Сакел, уже умытая и переодетая в ночное платье.

— А Шер куда делся? — поинтересовалась подруга, растирая между ладоней крем для рук. Который ей подарила я. На душе разом потеплело во сто крат сильнее прежнего.

— Решил не мешать девичнику, — сообщила Сакел, мысленно посылая Кэниту, Лессе и Дару приглашение на вечернюю прощальную посиделку.

Первым, само собой, отозвался Дар. За ним Кэнит. Хоть они и не являлись «девчонками», без них девичник бы определенно не состоялся. Лесса появилась позже остальных, но зато с целой тарелкой вкусных пирожных!

Я извинилась перед всеми за сорванный ужин, представила родственникам Сакел и попросила, чтобы кто-нибудь привел Кира. На что Дар скривился, и это не укрылось от подруги:

— Я сама к нему схожу, начинайте без меня, — миролюбиво сгладила ситуацию подруга, уточнив у Лессы, в каком направлении в доме следует искать комнаты слуг.

Когда Сакел удалилась, Дар и Лесса, дружно переглянувшись, зажали уши тут же недовольно и возмущенно принявшемуся сопротивляться Кэниту и синхронно выпалили:

— Шер тебя не обижал?

— Нет! — так же быстро, как спросили, утолила любопытство родственников я. И прибавила: — Он вообще лучше, чем кажется на первый взгляд. И стал он таким, каким вы его видите, в силу определенных обстоятельств, разглашать которые я не могу. Это не моя тайна.

Разумеется, я имела в виду не только непростые отношения Ароллы и ее несостоявшегося как мужа любовника. Но и убийство Рикулуса, вынужденное одиночество Шера и то, что он по факту был предоставлен сам себе и вынужден выживать, как мог. Сам обтесывать и обтачивать свой характер. И чего в итоге добился, на какую высоту взлетел. Уж точно не до конца знающим подоплеку положения Шера его судить.

— Только не говори, что у тебя к нему чувства, — голосом на несколько тонов холоднее прежнего сказал Дар. — Лесса, поддержи меня, — потребовал он от внимательно разглядывающей меня сестры.

Невозмутимо откусив первое пирожное, с набитым ртом выдала:

— У меня их нет. А если бы были, то что бы вы сказали в таком случае?

Все трое ошарашенно переглянулись. Кэнит освободился от рук старших брата и сестры и столь же активно подключился к участию в игре «Раскрути ее на всю подноготную».

— Шер тебя не отпустит, вот что, — первым сообразил Дар.

— Но вы же спросили о моих чувствах, при чем тут это?

— Притом, что он уже ведет себя так, будто у него есть какой-то повод предъявлять на тебя права. И этому стали свидетелями все за сегодняшним ужином, — обеспокоенно заметила Лесса. — И не посмели помешать. И Шер прекрасно это понимал.

— Одно свидание считается? — робко уточнила у округливших при этом глаза братьев и сестры, как вернулась Сакел.

— Что я пропустила? — невинно поинтересовалась она у нас четверых, чем я и воспользовалась, успев понять, что одно свидание уже нанесло ущерб моей репутации у родственников:

— Предлагаю игру: каждый рассказывает о себе какой-нибудь факт, а остальные должны догадаться, правда это, или вымысел. За каждое неверное предположение ошибившийся будет откусывать кусочек пирожного. И так до тех пор, пока на тарелке не останется ни крошки. Кто больше всех съест — тот тыковка на ближайшую неделю!

Где-то через час долгих попыток сделать тыковкой меня, пришли мы к совершенно иному результату:

— Я не тыковка! — возмутилась Лесса, по-детски надув губки, когда оказалась вынуждена доедать пятое пирожное.

— Правильно, ты совсем не тыковка, — согласился с сестрой Дар. — Ты плюшечка! Вон, какие бока отъела!

Кэнит засмеялся, а Лесса разозлилась и наслала на обоих братьев иллюзию, отчего у одного выросли ослиные уши, а у другого нечто вроде слоновьего хобота.

Ну а дальше начался самый обыкновенный бой подушками, потому что мы с Сакел встали на сторону моей обиженной сестры, а братья не захотели мириться с новыми частями тела. Которые Лесса, как автор, наотрез отказывалась развеять.

Уже за полночь началось самое веселье. Мы вспомнили с Сакел ту шутовскую песенку, которую сочинили в гостинице на пути в Орлиный коготь и которая так разозлила Шера, и озвучили ее под громкие аплодисменты:

Тра-та-та! Тра-та-та!

Нам не скучно никогда!

Едем в новый замок,

Полный куртизанок

Лошади, кареты,

Узкие корсеты,

Стража, слуги с сундуками

Вот компания какая!

Мы ехали, мы пели

И с песенкой одной

Все вместе, как сумели,

Приехали домой.

Утро наступило так, словно сна не было вовсе. Вот голова едва коснулась подушки, веки смежились, как что-то насильно отрывает ото сна. Или кто-то.

— Доброе утро, — печально пожелала Сакел, с которой мы вместе заснули на моей кровати, сами того не заметив. Дар, видимо, заботливо укрыл нас, забрал Лессу, Кэнита, и они ушли, не стали мешать, понимая, что Сакел мне стала ближе, чем они. Хотя Дармир определенно занял особое место в моем сердце. Непонятный, многогранный, так до конца и не разгаданный… Брат и Сакел стали самыми дорогими мне здесь людьми. А Шер…

— Доброе, — в той же манере ответила я ей, понимая, что через несколько часов определенно наступит время прощаться. И больше оттянуть неизбежное не удастся. Про Шера я подумаю позже, с ним ведь буду прощаться с самым последним.

Как-то неловко мы принялись собираться, приводить себя в порядок, словно вчера не веселились, а совершили что-то нехорошее и сегодня по утру было стыдно в этом признаться. Так часто было с Мариной: виноватый вид, виноватый взгляд, излишняя неловкость и желании угодить кому-нибудь хоть самую малость, чтобы частично загладить вину или плохое поведение.

— Пойду, найду Кира, давно его не видела. Заодно узнаю про завтрак, кто уже встал, чем занимается. — Грустная Сакел, обрядившаяся в скромное коричневое платье, направилась к выходу. Как вдруг остановилась. — Тебе обязательно возвращаться сегодня?

Подруга бросила этот вопрос из-за плеча, словно не хотела поворачиваться ко мне лицом. Я понимала и разделяла ее чувства. Поэтому и ответила предельно честно:

— Обязательно. Иначе я не вернусь уже никогда. Сейчас самый лучший для этого момент. И правильный. Дома без меня, должно быть, произошли ужасные вещи. Я не герой, но предотвратить их можно. Это еще одна причина.

— Ясно. Ты права.

И она ушла. Оставив меня наедине с чемоданом и не заправленной постелью.

За завтраком, когда мы собрались в столовой, присоединился Шер. Наверно для крепости духа он попросил принести ему один лишь бокал с мэнолем, осушил тот в мгновение ока, откланялся и удалился.

А я приступила к последней очереди прощаний:

— Лорд Магорус, леди Лирана, — начало было я, как сидевший во главе стола отец семейства остановил мой порыв предупредительно выставленной ладонью.

— Мы все знаем, что ты хочешь нам сказать, дочь моя, — сдержанно приступил к явно заготовленной речи лорд Магорус. — Не нужно слов. Не требуется оправданий. Твой муж, лорд Даргомас, абсолютно прав. У него были причины выставлять нам счет. И то, что мы таким бесчестным образом решили свои проблемы за этот чужой счет, чести нам не делает. Я это признаю.

— Твое желание вернуться домой, Юля, — продолжила за мужа леди Лирана, — закономерно, и это твое право, на которое мы посягать не можем. Но ты никогда не должна забывать, что этот мир — тоже твой дом. Дом по праву кровного родства, если не по праву рождения. И если ты когда-нибудь захочешь вернуться, а я уверена, такое желание никогда тебя не оставит, ведь ты носитель искры, как и мы все, то двери этого дома всегда для тебя открыты.

«Юля, я готов провести ритуал, жду тебя в холле», — пришла в голову мысль от Шера.

Кажется, она пришла в столовой всем разом, поскольку лорд и леди Киатар встали и обняли меня. Их примеру последовали Кэнит и Лесса. Дармир задержал в своих объятиях чуть дольше, а Сакел едва не разревелась. С Киром я тоже попрощалась, ведь он был здесь первое время моим наставником и учителем.

Когда я вышла в холл, то застала задумчиво разглядывающего собственные запястья Шера. Бросила взгляд на свои и увидела, как проступил рисунок брачных браслетов.

— Не смотри на них так, — укоризненно сказала мужу, подойдя и задергивая рукава плаща, скрывая золотое плетение. — Совсем скоро ты станешь свободным человеком!

Шер ничего не ответил, лишь только выставил руку, предлагая следовать в указанном направлении — в старое крыло дома.

— Ритуал будем проводить там же, где вызывали дух Ароллы, — сообщил Шер по дороге. — Пентаграмма уже начерчена и проверена в действии, к тому же она очень сильная, ведь магия дома питала ее целых четыре сотни лет.

— Как скажешь, тебе виднее, — согласилась с его аргументами. — Ой, а мой чемодан, я оставила его в комнате, там сломанные колесики…

— Я осмелился перенести его к месту открытия перехода.

— Спасибо! — искренне поблагодарила мужа, когда мы наконец спустились в казематы. Поскольку я была без сознания, то не знала откуда мы выбрались, лишь смутно помнила путь к кабинету лорда Магоруса.

Немного пропетляв по коридорам, мы наконец вышли навстречу к единственной камере с открытой дверью, откуда лился тусклый свет. Внутри она оказалась совершенно крошечной, максимум что в ней можно было сделать — это вытянуться во весь рост. Передняя стена из каменной кладки оказалась раскуроченной, обломки камня вперемешку с песком усыпали почти всю отсыревшую земляную площадь.

А по ту сторону камеры оказалась та самая комната Ароллы с парой тройкой зажженных, принесенных откуда-то из жилой части дома канделябров. Посреди пентаграммы одиноко дожидался своей хозяйки мой многострадальных чемодан, к которому я первым делом и устремилась.

— К какому именно моменту времени я окажусь дома? — собравшись с силами и поплотнее к себе прижав багаж, осведомилась у того, с кем больше никогда не увижусь.

— Как и обещал Дармир, две недели спустя, — без каких-либо эмоций в голосе ответил Шер, потирая руки и в свой черед также собираясь с силами.

Мы оба собирались с силами, только каждый по разным причинам. Нас объединял этот подвал, где недавно нашла свой покой Аролла, эта история и ситуация. Но находились мы по разные стороны баррикад.

— То есть фактически в прошлом? Но если дома я попаду в прошлое, получается, и здесь случится так, что мое присутствие ограничится полутора десятками дней…

— Нет, — покачал головой Шер. — Наши миры не привязаны друг к другу, события в одном не влекут последствий в другом. А значит, время между ними не линейно.

Судя по моему выражению лица с крайней степенью непонимания, именно это подвигло мужчину взять в руки лежащий на пустой полке из-под книг мел и нарисовать за границами пентаграммы четыре прямые вертикальные линии и закрасить пространство между крайними двумя.

Причем тут зебра?

— Физически ты перемещаешься из одного места в другое, словно выбираешься из одного рукава реки, проплыв некое расстояние… — Он нарисовал стрелку внутри одной из полосок. — …и пересекаешь сушу, чтобы оказаться у берега другого рукава. — Стрелка пересекла «рукав» и замерла на середине белой полосы, чтобы затем устремиться ко второму, сопровождаемая следующим комментарием: — Прыгаешь в него и плывешь дальше.

Я кивнула, начиная вникать в логику рассуждений. Оставив чемодан в пентаграмме, подошла ближе, чтобы ничего не упустить. Стрелка двинулась по второму рукаву предположительно обозначенной мужем реки. Внезапно она встретила препятствие в виде жирной горизонтальной линии, которую дорисовал Шер.

— Считай что это… — Он указал мелом на черту. — …граница твоего пребывания здесь. Два с половиной месяца. А это… — он принялся рисовать пунктирную стрелку, которая уперлась во вторую горизонтальную линию, дорисованную на ходу Шером и прерывающую первый рукав реки. — …срок, к которому ты должна попасть домой, чтобы тебя не посчитали без вести пропавшей.

— Две недели, — подытожила я.

Шер удовлетворительно кивнул.

— Через два месяца на Земле ты доживешь до момента, когда участок, который ты якобы проплыла в первом рукаве, сравняется со вторым. Временные потоки перекроют друг друга, ты будешь жить дальше, как ни в чем ни бывало, не имея двойника здесь. Ты прожила в Кадамроне два с половиной месяца, а по факту, когда вернешься домой и пройдет тот же срок с отчетной даты, — будет четыре. То есть в своем мире ты станешь старше еще ровно на то время с потерей в две недели, что провела в этом, не забывай.

— Как все сложно, — пропыхтела я, садясь на корточки и повторяя рукой маршрут стрелок-путешественниц. — А почему нельзя вернуться ровно в тот момент, когда меня забрал с Земли Дармир?

— Поскольку ты прошла инициацию, которая разбудила твою искру, здесь. А значит, теперь принадлежишь этому миру. Твой возраст в этом мире совершенно младенческий. Колдовство не сработает: формально тебя можно вернуть только к началу отсчета твоего, с позволения сказать, существования здесь. Инициация произошла в течение первой твоей недели в Кадамроне?

— Да, кажется на четвертый или пятый день. Можно уточнить у Кэнита, — предложила я.

— Нет необходимости. В твоем случае главное, что привязка состоялась раньше, чем через две недели. — Шер задумчиво потер подбородок. — Перемещения в нашем мире во времени невозможны. В противном случае не было бы ни войн с Инквизиторами, ни погибших от лап ратармарнов, ни моего ранения. Магические узлы перерубить нельзя. Они сплетаются раз и навсегда. Но ты, урожденная на другой земле и в другом измерении… Аролла подсказала мне, что делать, прежде чем ушла в Тень Латуса. Я открою переход в твой мир здесь, а когда он скроет тебя — добавлю в его плетение заклинание, перемещающее тебя во времени уже в твоем мире. Учитывая твою магическую привязку здесь, самый ранний срок, а также и удобный для тебя — это как раз те две недели, о которых говорил Дар.

— А если, предположим, что-то пойдет не так?

— Вероятнее всего, пересекутся временные потоки и пространства, в результате которых есть вероятность лишиться рассудка. Я знаю, что некоторые мои коллеги проводили опыты с перемещением во времени здесь. Физически — ничего не происходило, но в сознании испытуемых происходил хаос. Были прецеденты когда сознание не могло выбрать реальность в которой существует. Маг умирал.

Передернулась. А затем увидела, как Шер не спеша достал из кармана плаща нож и внимательно тот оглядел.

— Это еще зачем? — дрожащим от страха голосом спросила у мужа, инстинктивно отступая на шаг назад, в пентаграмму. Словно та могла меня оградить от него.

— Чтобы закрепить переход, тогда никто больше не сможет им воспользоваться, и он целостно будет настроен на тебя. Предосторожность. Но необходимая. Всего лишь пара капель крови, ничего более.

— Мерзость! — брезгливо сморщилась, вспомнив, как вчера сама резала мужу руку. Фу!

— Могу обрадовать: того светового шоу, что мы наблюдали вчера, вызывая Ароллу, не будет. Другого рода колдовство. Пентаграмма нам нужна здесь в первую очередь для концентрации перехода, она его сдерживает и не даст разрастись. Они это любят. Особенно когда в доступе безграничная магическая подпитка, а старое крыло ей пропитано. Если до сих пор питает заклинание, частично блокирующее ментальное общение. Это уже потом выполняет роль завесы от непрошеных гостей.

Шер снова спрятал нож в складках плаща, как я поняла, до необходимого момента, закатал рукава, мотнул головой в сторону, чтобы я отошла и не мешалась, и принялся колдовать.

Он разом поменялся. Больше не было Шеррера Даргомаса. Был боевой маг, охотник на ратармарнов, будущий магистр и Высший Одаренный Маг. Каждое слово — как раскат грома. Каждый жест — четко выверен и предельное отточен. Каждый шаг — как переход к наступлению.

Я заворожено наблюдала за действиями мужа, гордясь одновременно и им, и тем, что мне довелось присутствовать при такой процедуре. Это была именно процедура, с определенной последовательностью и оттренированной техникой. Совершенной.

Наконец Шер закончил. Смахнул со лба капельки пота, сделал несколько глубоких вздохов и повернулся ко мне. За его спиной в центре пентаграммы принялась раскручиваться и нарастать пока еще крошечная спираль. Но я уже знала, чем она должна будет стать. Точно так же два с половиной месяца назад кольцо Дармира открыло переход.

— Нужно подождать, — сказал Шер. — Я не знаю, как было устроено кольцо Дара, которое мгновенно перенесло тебя в Кадамрон. Переход, который строил в тот день я, когда попал к тебе, и сейчас по той же технике должен развернуться. Проще говоря, сплестись так, чтобы в самый ответственный момент не погаснуть, если где-то перемкнет нити или образуется узел. Я почувствую, когда он будет готов.

— Хорошо, — согласилась с Шером и приготовилась ждать.

— Выйдем, — вдруг предложил муж, отчего мои глаза округлились.

— Куда? Зачем?

— Ты же не хочешь, чтобы твоим последним воспоминанием были обветшалые заплесневелые подземелья? — Отрицательно замотала головой: не приведи Боже, еще в кошмарах приснится! — Тогда дай руку и на этот раз закрой рот и не дыши. Я перенесу нас на поверхность, на поляну позади дома.

— Где все и началось… — неверяще пробормотала я, вспомнив, как мы с Даром вывалились однажды вечером и как нас встретил Кэнит. Протянула руку, зажмурившись и задержав дыхание, словно готовилась к прыжку в бассейн. Шер усмехнулся, взял меня за обе руки, вместо одной, как собирался, (наверное, подумал, что буду брыкаться, как в первый раз) и через мгновение мы оказались на природе.

Запахи трав, пение птиц, подталкивающий в спину ветер, — все ощущения смешались разом. Словно они тоже… прощались.

— Так и будешь стоять? — опять усмехнулся муж, с которым к концу дня нас больше ничего не будет связывать.

Резко открыла глаза, отчего слегка потеряла ориентацию, оперлась о Шера и оглянулась. Да, та самая поляна. Нахлынули воспоминания…

Спасибо мужу, что не прерывал моего молчаливого общения с природой и с особняком. Разглядела его, чуть привстав на носочки. Крыша выглядывала из-за кроны, а еще был виден верхний этаж. Когда-то, еще до перестройки после прихода Латуса, в нем жили мои родственники. Возможно и я бы жила сейчас, если бы события четырехсотлетней давности повернулись как-нибудь иначе. Дело не в проклятие. В таком случае я бы все равно вышла за Шера, вот же ирония, оказавший четвертой в списке девушек брачного возраста, носящих фамилию Киатар. Если бы Родорум женился на ком-то благородных кровей, Аролле бы не пришлось его спасать, переносить в другой мир, создавать кольцо, что-либо завещать Филишу. Не было бы и скелета в подземелье, на чьем пальце Дармир бы его отыскал спустя столько времени. Многое было бы иначе.

Мысли атаковали меня словно стая диких собак: голодных, неудовлетворенных, не знающих покоя.

— Пора, — тихо прошелестел над головой голос Шера. Я и не заметила, что он стоял за моей спиной. Обнял за плечи, я в свою очередь приготовилась к перемещению и через несколько секунд ощутила под ногами не мягкую траву, а вновь твердые каменные плиты.

Переход действительно был готов: переливался всеми цветами радуги, искрился, так и манил к себе.

Шер молча взял мою раскрытую ладонь и занес над ней заранее выуженный из внутреннего кармана плаща нож, что-то прошептал. В итоге было совсем не больно, просто неприятно. Я помнила, что это необходимо: переход работает на крови. Теперь я поняла, почему Шер сперва упоминал о зарезанной им курице: он всего лишь проводил опыт…

Пара капель упала на пол, пентаграмма засветилась, переход озарился вспышкой, словно в помещении сверкнула молния, и на этом, как я поняла, последнее приготовление было закончено. Кто-то говорил, что светового шоу не будет. Врун!

— Проклятый инквизитор! — внезапно выругался муж. — Не нравится мне излишнее мельтешение Дармира в особняке, слишком ощутимо не доверяет мне. — объяснил он. — Лучше зажечь свечи. Не думаю, что это повлияет на переход, но на целостность пентаграммы определенно. Кто знает, что взбредет твоему брату в последнюю минуту. Ворвется еще и сорвет все приготовления. Будь уверенна, я ему это с рук не спущу. Столько магии влил и своей и накопленной особняком!

— Ну зажги, — согласилась я с ним. Шеру виднее, за все сегодняшнее ему определенно надо присвоить титул магистра!

Пока отвлекалась на собственные мысли не обратила внимание, что муж как-то странно замер, заканчивая залечивать порез на руке.

— Признаться, я привык к тебе. К постоянному источнику раздражения, отсутствию покоя и… — Он обреченно вздохнул. — …твоему присутствию рядом. Мысль после всего оставить тебя себе, не возвращать домой, такая соблазнительная, но… — Я приготовилась слушать дальше, однако фраза оборвалась на самом интересном месте, а Шер махнул рукой, направился к краям рисунка и принялся зажигать свечи, каждую на пяти остроконечных вершинах пентаграммы.

Замерла, переплетя пальцы рук между собой и стиснув их как можно крепче. Словно повторила ими свернувшийся сейчас в груди клубок самых разнообразных чувств.

— Я отпускаю тебя, Юля, — продолжил он, поднимаясь с пола и выпрямляясь. — Я не из тех, кто насильно удерживает кого-то против его воли. Я пытался. Но потом понял, что этим только обрекаю всех на страдания и несчастья. А я не какой-нибудь лордишка, берущий что ему хочется силой и насилием. Ты свободна. — Шер наконец повернулся ко мне лицом. — Считаю обещание вашей семьи выполненным и конфликт… — Он опять тяжело вздохнул. — …исчерпавшим себя, — шумно выдохнул, отворачиваясь обратно к переходу.

На что угодно спорю, слезы лить не станет, а если и станет, то я этого никогда не увижу.

— Спасибо, Шеррер, — сказала бывшему мужу, подойдя сзади и положив ему на плечо руку. — Спасибо тебе. За твое великодушие. И редкое, но сейчас столь искреннее милосердие. Будь счастлив. Я искренне желаю тебе этого.

Он лишь развернулся и обнял меня крепко на прощание. Я не осталась в стороне и прижалась к нему, мысленно отпуская и оставляя с ним все, что между нами было. Если я возьму это с собой, то наверное дома мне будет очень больно. И поэтому отдала последние крохи силы искры, что теплились в груди, на ментальное создание одного большого воспоминания-ощущения, которое передала Шеру. Просто мысленно пожелала, чтобы все чувства, которые когда-либо к нему испытывала, дошли до него. По крайней мере, если у меня получилось, у Шера должно остаться о проведенном со мной времени приятное неугасающее чувство. А еще облегчение.

Первой выбравшись из наших неожиданных сентиментальных объятий, подошла к чемодану, кое-как отбуксовала тот к переходу и оглянулась на прощание. Шер смотрел мне вслед, но каким-то слепым взглядом: словно бы вглядывался куда-то сквозь меня. Наконец, встретившись с ним глазами, улыбнулась, отвернулась, чтобы не видел, как заблестели мои глаза, покрепче сжала ручку чемодана и шагнула в переход.

Как и в случае перехода, открытым кольцом, вязкая субстанция поглотила меня, и через мгновение я оказалась в своей комнате. Отпустила до боли в пальца и ладони сжатую ручку, сделала несколько шагов и рухнула на собранную диван-кровать. Помнится, два с половиной месяца назад, покидая квартиру, я оставила постель разобранной… Не важно.

Я дома. И пускай от чего-то щемит сердце. Это нормально: когда мы семьей путешествовали по Волге, в последний день тоже уезжать не хотелось. Но надо было. Когда отец уходил, отпускать тоже не хотелось. Но мы понимали: удержим — будет хуже. А значит, надо. И теперь, когда я наконец-то вернулась домой, в свою прежнюю обычную жизнь из сказки, даже если в ней и присутствовали не самые светлые моменты, в груди поселилась светлая грусть. Уже и не так хочется, понятно дело, но — надо. Я — дома!

Глава 25. Залетные гости

Первым делом включила телефон, достав тот из ящика стола. Тут же посыпались десятки сообщений о пропущенных звонках, пара ответных голосовых сообщений от мамы. Куча добрых и хороших слов в мой адрес и адрес Лиды, которая, сообразив, что не предупредила ее я не просто так, придумала замечательную легенду. По ее версии я искупалась, простыла и охрипла, поэтому не могу взять трубку.

Сама мама позавчера уехала в больницу к тете Наде, которую наконец выписывают. Будет она утром в день моего предположительного приезда, и если она окажется дома раньше меня — пообещала поставить жучок, чтобы отслеживать передвижения блудной дочери. Не осталась в долгу и Лида, которой я позвонила первым делом.

Подруга оказалась безмерно рада услышать провинившиеся нотки в моем голосе и назначила сегодня днем встречу в нашем кафе напротив здания университета. Как старосту группы ее вызвали в деканат, ведь через несколько дней начиналась учеба!

Вздохнула. Как же непривычно окунуться с головой в проблемы прежней жизни, два месяца об их реальном существовании и не помышляя! Теперь все снова будет по-старому: учеба, ненормированный график репетиций Марины, из-за которого страдает вся семья, усталая, возвращающаяся по вечерам с работы мама, посиделки у тети Нади… Мысли прервал звук проворачивающегося в замочной скважине входной двери ключа: мама?

— Юля, ты дома? — взволнованно спросила она, даже не скинув обувь. Так и направилась, стуча каблучками босоножек в мою комнату. — Вернулась, птица залетная! А-а-ах! Ты что с волосами сделала?! Вы же на даче были!

Меня окатили двойственным взглядом, отражающим одновременно и материнский укор и почему-то презрение. Словно она не могла определиться с испытываемыми разом чувствами. С первым я согласна. Безнравственное отношение дочери, в ночь выскочившей без предупреждения на улицу и укатившей на чью-то дачу, оскорбит любого родителя. Да, мама, я знаю, мама, ни один проступок Марины не стоит рядом с моей выходкой. Конечно, мама, я всегда была ответственной, а тут выкинула вот такой никем не ожидаемый фортель. А второе… И тут вспомнила: женщина, с которой мать видела последний раз отца, была брюнеткой. С тех пор у нее к ним крайне предвзятое отношение.

— Ну, у нас были женские посиделки, игры на желания, — тут мое блеяние и стыдливое изучение обоев сопроводило усталое и разочарованное мамино оханье, — я продула в карты, и мы поспорили, что я ни за что не расстанусь со своими кудряшками. Мне еще повезло, — поспешно добавила, — Алене теперь татуировку набивать. — А волосы решила выпрямить, как в журнале у девчонок. Лида привезла с собой утюжок для волос и научила им пользоваться. Теперь хочу купить себе такой же, если бюджет это потерпит.

— Ну поскольку со мной насчет прически ты не посоветовалась, — обиженно озвучила болезненную правду мама, снимая обувь, — то и утюжок будешь покупать за свой счет, из стипендии.

Она ушла, а я выдохнула накопившееся напряжение, села на диван и обхватила голову руками. Столько в своей жизни лгать еще не приходилось.

— Иди обедать, — позвала мама с кухни, — я вчера грибной суп сварила. Кстати, я рассказала тете Наде о твоей внезапной поездке. Она сказала, это вполне предсказуемо, ты ведь росла без отца.

Как чувствовала, она про это вспомнит. Чертова прическа разбередила старую рану. Придется, по крайней мере, хотя бы перекраситься, чтобы не быть живым ходячим напоминанием. Но утюжок все равно придется покупать, чтобы имитировать кудри. Внутренняя интуиция подсказывала: изменения во внешности необратимы. А все последствия этой инициации и далекого родства с Киатар!

— Мам, я не голодна. Мы сегодня днем с Лидой в кафе пересекаемся, ну, по поводу учебы, она же староста. Нужно отдать ей студенческий, продлить пропуск, — крикнула в ответ из комнаты, роясь в сумке.

Почему бы не приступить к делам насущным? Все, с приключениями покончено, сказка длилась недолго. Шер прав, нужно просто жить дальше, пока все не вернется на круги своя.

— Еще чего? Опять всяким фастфудом травить себя будете. Поешь нормальной еды хотя бы сперва, не порть желудок!

Выудив пропускной и студенческий на свет, бросила последний печальный взгляд на не распакованный чемодан и бодрым шагом устремилась на кухню. Ну что поделать, мама права. Лучше лишний раз ее не раздраконивать.

В кафе я бежала, сверкая пятками. Автобуса так и не дождалась. Еще мама задержала: после обеда я ушла в душ, а она, заметив, что багаж еще не разобран, заставила разложить вещи по полкам и своим местам. В противном случае о встрече можно было только мечтать. Под ее зорким глазом мне все же удалось сделать так, чтобы она не заметила свернутый в шелковую ткань и перевязанный золотой тесемочкой наряд из другого мира, который еще надо было привести в порядок. Увы, заклинанием чистоты я не владела, а просить Шеррера как-то постеснялась.

Когда мама, подивившись как же я передвигалась по платформе без колесиков, отвезла чемодан в прихожую чтобы протереть влажной тряпкой, — воспользовалась возможностью и распаковала сверток.

Мое любимое платье в современной обстановке выглядело комично и нелепо, не к месту и не к случаю. Ну куда в нем ходить? Разве что на фестиваль какой-нибудь средневековой реконструкции или сбыть на одном из ролевых сообществ. Однако рука не поднялась так с ним поступить. И в итоге сверток перекочевал в шкаф и был упрятан за стопкой с джинсами. Увы, теперь там его место.

Лида, когда я влетела в кафе, уже ждала меня за нашим обычным столиком, уткнувшись в свой новенький навороченный телефон. А когда я присела и отдышалась, завалила вопросами и потребовала уточнений:

— Рассказывай! Когда твоя мама позвонила и спросила, как мы с тобой весело проводим время, я так и поняла, что ты ей что-то наплела, не успев предупредить меня, и попала в большую передрягу, — взяла быка за рога подруга, шумно втягивая через трубочку молочный коктейль. — Коза, почему сама трубу не брала и в сеть не выходила? Я перепугалась до жути! Благо Алена успокоила, сказала, что у Женьки тоже трубка выключена была.

Женьки? Какого Женьки?! Неужели они решили… Глаза взлетели на лоб от удивления, что могло возникнуть такой предположение. Пришлось спрятаться за вовремя принесенной чашкой чая и уткнуться в нее, словно меня замучила жажда. А Лида продолжила развивать наверняка продуманный по сценарию до самых мелочей свой допрос:

— Колись! Ты мне отказала, чтобы с Женькой тусоваться укатить, да? Слышала я, какой у его отца загородный дом, с бассейном. — Подруга фыркнула. — А ты у нас вся в делах, Маринка задрала, мать вечно в депрессии, семья черт-те что… Но это тебя не оправдывает. Хороша подруга, нечего сказать! Если бы мне было не жалко твою маму — все бы ей про тебя выдала!

Она подозвала официантку и попросила на этот раз чашечку кофе. Стол перед ней освободили и, удобно разместив перед собой руки, сложив пальцы между собой и слегка наклонившись вперед, подруга взглядом потребовала объяснений.

— Лида, да ни в жизнь я с Женькой никуда не поехала! — возмущенно заверила подругу, наливая вторую порцию: вдруг еще предстоит спрятать пару раз взгляд за чашкой?

— Ну конечно, — нисколько не поверила Лида, — то-то я видела, как вы друг другу глазки всю весну строили, как ты ему сессию сдавать помогала, как он у Алены про тебя выспрашивал. Ко мне сунуться побоялся: знал, мигом от тебя отошью. Прохиндей он, ему только одно от тебя надо! — заключила она, брезгливо поморщившись.

Я закатила глаза. Нелепые выводы. С Женькой у нас были чисто деловые отношения: я помогала по учебе, он на некоторое время тешил мое самолюбие тем, что такой парень, как он, обратил на меня свое внимание. Другие не приставали!

— Кстати, у вас было-то в итоге? — внезапно сменила гнев на милость в отношении парня подруга.

— Лида! — воскликнула я, едва не пролив кипяток на колени. — Ну как у нас могло что-то быть, если МЕНЯ с ним не было?!

— Брось отнекиваться. Вон, гляжу, и имидж сменила, Женьке как раз брюнетки нравятся. Волосы выпрямила. Красота. Тебе так даже больше идет. А то все божий одуван, да божий одуван.

На мгновение Лида перевела взгляд в окно, попала под яркие лучи солнца и зажмурилась, наслаждаясь, как теплые лучики принялись бродить по лицу. А мне взбрело в голову сравнить Женьку, университетского красавца, с бывшим мужем. Не приведи Латус, когда-нибудь выпадет возможность сопоставить их друг с другом тет-а-тет: Женька не вынесет конкуренции, позорно и разобиженно ретируется и перестанет быть моим прикрытием, а Шер снисходительно заявит, что ни на секунду не сомневался, что был лучшим, что выпало мне в жизни. Представила его выражение лица и засмеялась.

Лида не поняла, только головой покачала.

— Так не расскажешь, где пропадала?

Я поставила чашечку на блюдце, отодвинула на край стола и повторила позу подруги.

— Только если ты возьмешь слова насчет нас с Женькой назад. И перестанешь сводить меня со своим братом.

Последнее оказалось невыполнимым условием. Голубая мечта Лиды: я и Сережа — вместе. Ах ты ж умертвие, да не бывать этому никогда!

Два месяца спустя

Свои попытки выпытать у меня подробности двухнедельного отсутствия Лида не оставляла. Но когда я напомнила той, как она позабыла про мой день рождения, — наконец замолчала и перестала приставать со своей ежедневной пыткой.

Родилась я летом, когда все разъезжались по родным городам или куда-нибудь путешествовать. Лида в тот день ходила на свидание вслепую. Событие без сомнения важное, но не повод забывать о лучшей подруге.

В очередной раз я напомнила ей об этом, когда после пар мы зашли в наше любимое кафе. Лида в свое оправдание сморозила несусветную глупость. Я засмеялась, зачем-то повернула голову к выходу и увидела, как… В кафе зашел Дармир!

Чай попал не в то горло, отчего я закашлялась, чем привлекла внимание Лиды. Она, не теряя времени, тут же проследила за моим ошарашенным взглядом и узрела самоуверенно подмигивающего Дармира. В джинсах, рубашке, солнечных очках, при сумке через плечо… Не знала бы, что он дамский угодник, спутала бы с представителем одного из меньшинств.

Брат присел за дальний столик, заказал кофе, но на нас, так и замерших и не сводящих с него взгляда, показательно не обращал внимания. Мол, общайтесь девочки, разрешаю, подожду.

— Да-а… — неуверенно пробормотала Лида. — Я, оказывается, тебя очень плохо знаю. Так ты с этим щеглом тусовалась. — Не вопрос, утверждение. А переубедить в чем-то абсолютно уверенную подругу невозможно. — Хмм… Где-то я его видела… Таких сейчас в сети пруд пруди. Хорош, хорош. Где подцепила-то такого лапочку?

Покосилась на Дара, горестно вздохнула и выдала чистейшей воды правду:

— Сам заявился, нежданно-негаданно. Гость залетный, на ночь глядя. Сказал, жить без меня не может, последняя надежда в его бесперспективном будущем.

Кажется, Дар все слышал, отчего украдкой заулыбался. Мне же хотелось подлететь к нему и хорошенько потрясти: вдруг это призрачное видение? Или у нас с Лидой на почве парней уже начались коллективные галлюцинации?

— Ничего не поняла. Ты темнишь или интригу строишь? На ночь глядя… В подъезде, что ли, вечером? Романтика, блин, — по-своему истолковала она мое объяснение. — И что, так сразу с ним махнула, мозги отказали? А если он тебя, ну, того хотел… А потом на органы?

Вот это уже звучало как самый настоящий бред.

— Лида, господи, он мой дальний родственник, брат, у него возникли проблемы! — Дар замер, чашечка кофе в его руках тоже. «То-то же, — подумала я, — не все тебе, Дар, врасплох заставать». А сама продолжила как ни в чем не бывало: — А в виду того, что у нас дома бардак, не захотел мутить воду еще больше. Я не смогла, — вздохнула, старательно скрывая упрек в голосе, — отказать. Две недели решала его проблемы. А это — небрежно встряхнула волосами — побочный эффект. Вот и вся тайная история.

Лида молчала, только из стороны в сторону задумчиво водила сжатыми губами, словно на вкус пробовала мои слова. Внезапно телефон девушки завибрировал и она переключилась на него.

— Ладно, — слегка разочарованно протянула подруга несколько секунд спустя, — не буду мешать и дальше тебе заниматься благотворительностью, карму улучшать. Меня Леха ждет. Мы в парк аттракционов собирались. — Она достала и оставила на столе несколько сотен, кинула телефон в сумку и была такова, перед уходом предупредив: — Но с тебя подробности, а то при нем неудобно тебя в краску вгонять.

Как только подруга встала из-за столика и почти добралась до выхода, на трясущихся ногах я подскочила, едва справляясь с волнением, от которого потемнело в глазах, и успела сделать ровно один шаг по направлению к брату, прежде чем Лида внезапно окликнула:

— Юль, проводи меня до угла, а то Леша не верит, что я с тобой время теряю. Гневные смс-ки шлет.

Дар не обратил ровно никакого внимания ни на меня ни на подругу: лишь невозмутимо допивал свой кофе. Актерским талантом мой брат обделен, определенно, не был. Ну что ж, пусть подождет. Судя по его расслабленной позе, он никуда не торопился.

— Да, Лида, подожди, мне надо только расплатиться. — Как и подруга оставив несколько сотен, перевесила через плечо сумку и, бросив контрольный взгляд на Дармира, направилась к выходу.

Вернусь — душу вытрясу!

Я вышла на улицу, довела Лиду до ближайшего поворота, расцеловала в обе щечки и пожелала хорошо провести время. Через дорогу ее ждал Леша, убедившийся, что подруга действительно сидела со мной в кафе. О ревности ее парня я была наслышана, поэтому нисколько не удивилась такому поведению.

Когда мы расстались, я стремглав понеслась обратно, залетела в кафе, но столик Дармира пустовал! Мне же не показалось, он и вправду зашел в наше с подругой кафе, Лида его видела, официанта принесла ему кофе… Куда он делся? Неужели, не дождался и воспользовался моим минутным отсутствием, чтобы исчезнуть? Куда он, в таком случае, направился, у него ведь нет больше магического кольца!

Я не заметила, как со спины подошла официантка и, неловко кашлянув, когда я повернулась к ней, со страдальческим выражением лица «сочувствую, вас кинули» передала записку.

— Молодой человек за этим столиком просил отдать вам, когда вы вернетесь.

— А где он сам? — спросила у девушки, вертя в руках сложенный вчетверо лист обычной бумаги.

— Расплатился и ушел сразу после вас. Вы, наверное, разминулись. — Она пожала плечами и вернулась к своим обязанностям. Я же вышла на улицу и под ближайшим навесом спряталась от палящего знойного солнца. Слегка помедлив, собралась с духом и развернула письмо.

Забористым почерком брат сообщал, что очень рад меня видеть, но совершенно не успел соскучиться, поскольку расстались мы буквально несколько часов назад. Прокрутив в голове события двух месячной давности и сопоставив череду событий в моем мире и мире Дара, убедилась в правоте его слов. Как правильно подсказала тогда интуиция Шеру, Дар «мельтешил» в особняке не просто так. Из императорского дворца пришло уведомление о взятии под домашний арест и следствие Дармира Киатар, который подозревается в соблазнении и совращении племянницы императрицы, едва окончившей Академию прикладной магии. В которой как раз сейчас учится и работает Руасса, наверняка их и познакомившая.

Поэтому брат, опасающийся гнева отца и не знавший, что делать, наглым образом на правах деверя обратился к Шеру, едва тот перенес меня, чтобы тот открыл и ему портал в этот мир вслед за мной. На некоторое время, пока не утихнут страсти. А здесь, где нет магии его искать не будут. Исключительно ради меня и поскольку был в крайне расстроенных чувствах, Шер открыл переход Дару, но сил на перенос во времени у него не было. Поэтому так вышло, что в Кадамроне брат по мне соскучиться не успел, едва попрощавшись в столовой, а я, в свою очередь, два месяца пыталась подавить тоску и жить дальше.

Поскольку он предугадал мою первую реакцию на его поступок, а я была просто в ярости, то Дар дает мне время остыть, погасить гнев и встретиться у моего дома, чтобы до конца прояснить ситуацию.

— Допрыгался со своими бабами! — зло сплюнула, сминая в руках письмо и забрасывая его в сумку. — Опять я козел отпущения в этой бесконечной истории!

Пока ехала домой, пыталась определить: злюсь я все же на брата или искренне рада того видеть. И будет ли моим первым порывом при встрече желание броситься ему на шею, вместо того, чтобы свернуть ее.

На скамейке у дома я обнаружила сидящего и уткнувшегося в книжку Дара. По одной обложке распознала ее принадлежность к магическому миру и почувствовала, как в груди накатила очередная волна тоски по далекой и явно не чужой стране.

— В отличие от тебя, я два месяца жила как самый обычный человек, поминая вашу семью и всю эту историю самыми разными словами, — в качестве приветствия заявила Дармиру, когда подошла ближе. — Поэтому на объятия не рассчитывай, ты же не успел соскучиться, как сам написал.

Непривычно по-современному одетый Дар оторвался от чтения, отложил книжку, встал и потянулся. После чего щедро раскрыл объятия со словами:

— Как говорят в вашем мире, не ломайся, а обними наконец брата. По глазам вижу, что сейчас заревешь.

Долго уговаривать меня не пришлось. Дара я едва не задушила. В объятиях, а не как планировала по пути. Поскольку мама сразу после моего ухода сама отправилась на работу, то домой брата я пригласила совершенно спокойно, не боясь, что он с ней пересечется и придется рассыпаться в объяснениях.

— В продолжении письма, могу я кое-что спросить? — с порога, снимая дорогие замшевые мокасины, поинтересовался Дар, как бы невзначай отпуская мне дерзкую соблазнительную улыбку. Увы, не подействовало.

— Прежде ответь, где ты такую одежду раздобыл, — строго потребовала у него. — И как долго ты здесь?

Дар печально вздохнул, сетуя на свою горькую судьбу, и пояснил:

— С раннего утра, угодил почти под окна твоего дома. Шер слегка откорректировал координаты перемещения, чтобы я не свалился твоей маме или тебе на голову. Ты у нас тоже не благопристойная жрица, между прочим, врешь напропалую. Я заслушался.

Услыхав его последние слова — побагровела, как свекла.

— А одежда — легкая недолговечная иллюзия Лессы. Кроме обуви. У нас такую носят эльфийские модники, — просто пояснил он, тут же развеяв колдовство. На месте джинсов оказались простые черные брюки, рубашка осталась почти что прежней за исключением пуговиц и покроя, сумка оказалась и вовсе замаскированным женским ридикюлем.

— И как долго ты планируешь у меня оставаться? Я вообще-то живу с мамой, — скептически описала свое положение в этом мире.

— Два месяца назад я выручил деньги и потратил почти все, продав один из перстней. Не думаю, что в этом мире что-то с тех пор кардинально поменялось, — стягивая с руки одно из нескольких колец, которых прежде я на нем не замечала, довольно озвучил свои мысли брат. — Не волнуйся, о себе позабочусь сам. Желательно только найти жилье не очень далеко от тебя. И все же воздух у вас испорченный! — Дар прошел в глубь квартиры, принюхиваясь.

— Но как долго ты сможешь скрываться у меня? Сам же говорил, что маги долго не могут жить в нашей среде. Они от этого сгорают.

— Прежде чем умереть Родорум прожил счастливо более четверти столетия. А магии лишился через несколько лет. И выжил. Как видишь, не все так опасно, как об этом судачат в Департаментах. Самое страшное, чтобы вытащить меня отсюда, переход придется открывать в Кадамроне. На это у меня определенно не хватит магии даже используй я силу твоей искры, хотя одна идея есть.

— Моей искры? — удивилась я, когда мы оказались в моей комнате и оба сели на диван.

— Именно. Ты за счет своей принадлежности к обоим мирам можешь жить и здесь и у нас. Я планирую далеко от твоей искры не удаляться. Она конечно еле теплится после того, как Аролла забрала у тебя основную силу, но совершенно точно не погаснет. А если она теплится, значит, излучает хоть немного, но необходимой мне для существования магии.

— Ты вампир, — с деловым видом заключила, складывая на груди руки.

— Не охота признавать, но в какой-то мере так оно пока и будет, — признал правоту моих слов Дар. Хотя чувствовалось, что такая роль ему не то что в новинку, совсем не по нраву: опять зависеть от меня.

— Лорд Магорус и леди Лирана будут волноваться, Дар, — упрекнула брата, понимая, что когда в особняк заявятся представители власти, по головке за это его по возвращении не погладят. Особенно узнав не из первых рук о том, что сделал их сын.

Однако реакция Дара меня потрясла: он загадочно улыбнулся и закусил нижнюю губу.

— Хочешь новость? — спросил он, и тут же продолжил: — Не знаю, как ему это удалось, но Лис все-таки сделал то, о чем мечтал, — женился на нашей Ру вопреки запрету и неодобрению наших родителей. А я первым узнал об этом. От ее подруги, за связь с которой у меня теперь неприятности. Между прочим, она очень даже была за, когда мои намеки были весьма однозначны.

Не поверив брату, заглянула ему в лицо: он был совершенно уверен в том, что только что сообщил. Наверное в этом была скрыта какая-то ирония, ведь, получается, теперь семьи на самом деле кровно породнились. Императорская семья и Киатар. Да, Лисдар носит другую фамилию, Куальде, но он ведь племянник императора, а значит, по женской линии кровь Аургавель ему совершенно точно передалась.

— Ру до последнего не хотела, чтобы кто-то узнал о ее новом семейном положении. А чтобы я помалкивал… — Дар засунул руку в карман и выудил на свет пузырек с темно-красной жидкостью внутри. — …подарила мне свое последнее творение. Между прочим незаконно сваренное экспериментальное зелье, замешано на крови.

Осторожно взяла из рук брата подарок Руассы и подняла на свет. Мало того, что на крови сваренное, совсем как кровь оказалось и по консистенции: густое, не просвечивающее. Дар тем временем пояснял его свойства и особенности применения:

— Ру удалось добиться того, что с помощью него, как сильный ментальный маг, она сможет достучаться до сознания любого, кто его выпьет где бы тот ни находился раз и навсегда! Вот сейчас и опробую, сообщу, чтобы родители не волновались: — Он выхватил из моих рук пузырек, молниеносно откупил и опрокинул содержимое в рот.

— Дар! — только и успела воскликнуть, вырывая уже опустошенную склянку. Ни капельки не осталось даже по краям! Едва проглотив зелье, брат тут же сложился пополам, крепко сжал виски и замычал. — Проклятый инквизитор, что с тобой?!

Приступ длился несколько минут. Я успела сбегать, набрать в стакан воды и опрокинуть на брата, но это не подействовало. Оставалось ждать: что делать в такой ситуации — я не знала.

Наконец, брат словно вынырнул из небытия и, стряхивая с собранных в хвост волос влагу и умывая лицо, устало сообщил:

— Пришла новость от Ру: Шеррер пропал. Сразу после того, как покинул наш особняк! На его поиски, как и мои, к слову, отправили дознавателей из Ковена магов. Они как раз вполне способны отыскать и достать кого угодно хоть из-под земли. Она рада знать, что ты дома и у тебя все в порядке, и еще она надеется, что я скоро вернусь. Кажись, мы поменялись с тобой местами, сестра? — Дар был ужасно доволен тем, что его авантюра с зельем удалась, пусть он и рисковал. — Как думаешь, что это могло бы значить? Я про Шера, — озадачился он, принимаясь анализировать новые факты.

— Мне-то какая разница? Наше недоразумение с браком закончено, так что меня это мало волнует, — грубо отрезала, все еще тая обиду за то, что он чуть не довел меня до инфаркта со своим зельем и его подобными действиями. — Мы и не были официально женаты, если ты не знаешь, — намекнула я на очевидное, а именно, что в одной постели мы не спали. — Так что все супружество — чистой воды фикция

— Да, — некоторое время спустя согласился Дар, — но вы дали клятву Латусу, и он ее принял, а спали, не спали… Это техническую ошибку всегда можно исправить, — туманно рассудил он. — Просто у нас по обязательствам жены отвечает муж, а по обязательствам мужа… — Дар кисло улыбнулся.

Это что еще за новости?

— Я должна отвечать по его обязательствам? — воскликнула, шумно ставя стакан на стол. — У него что, карточные долги? Насколько мне известно, Шер по меньшей мере владеет домами в Аордаме и Аургавеле, а также огромным земельным участком в Эгальдоре. Пусть идет в счет задолженности! Субсидиарная ответственность, так это у нас называется!

— У нас другого порядка обязательства, — мрачно продолжил Дар, устраиваясь на моем диване. — Ру еще кое-что добавила, я думал, говорить или нет. Шеррера с чего-то обвиняют в сговоре с Инквизиторами и развязывании войны с некромантами по ряду личных причин, что не выгодно империи. Вероятно, это его месть Цвелию за участие в игре вашими судьбами. Ты случайно не в курсе, чем там Шер два месяца занимался, пока вы сожительствовали?

— Единожды чуть не убил себя, — припомнила неудавшийся эксперимент по построению перехода в подвалах замка. — А чем мне могут грозить его неприятности? — настороженно поинтересовалась, присаживаясь и вжимаясь спиной в диван.

— Тем, что ты много времени провела с ним, на тебе еще ощутим его запах, энергия. По тебе его могут начать отслеживать и самое страшное, если оборвут искру одного из супругов, то погибнет и другой. Вы же завершили полный магический обряд, тебе рано или поздно должны были сказать.

— Но я в другом мире! Они, имею в виду дознавателей, не откроют же переход сюда! — как надежду на спасении озвучила единственную пришедшую на ум преграду.

— Надо — они что угодно сделают, — безапелляционно заявил Дар, подняв вверх указательный палец. — Слушай, я был бы не против чем-нибудь перекусить! — сменил он тему, поднимаясь с дивана и деловитой походкой устремляясь на кухню.

Оставалось последовать за ним. Все равно около семи вечера должна была придти мама. За эти два месяца она решила уделить мне больше внимания, чем обычно, и научила сносно готовить. Нет, я по-прежнему не любила это занятие, но с помощью Дара попыталась изобразить нечто годное и приличное.

— Тебе есть, где пока перекантоваться? — спросила у брата, помешивая в сковородке только что высыпанную туда картошку.

— Думаю, завтра я начну решать этот вопрос. А что, есть предложения? — хитро улыбнулся он.

— Чисто по-сестрински интересуюсь, где ты планируешь ночевать.

— Я ожидал, что ты сама предложишь мне место в вашей гостиной. Магией я практически не пользовался и не планирую, надо беречь силу.

От подобного напрашивания в гости опешила и захотела возмутиться. Но потом представила себя на месте Дара, вспомнила, как он приютил меня у себя дома, выделил замечательную комнату, и мысленно отругала себя.

— Конечно, оставайся. Не на улицу же тебя выпроваживать. Только, что я скажу маме, когда она вернется и обнаружит совершенно постороннего парня у нас дома?

— Хмм… — Дар задумался, а после хлопнул в ладоши словно только что ими «поймал» решение возникшей проблемы: — Покажи-ка мне еще раз, как выглядит Лида. Попробую построить иллюзию. Магии она съест не мало, но если до конца недели гедгбд больше к ней не прибегну — может обойтись. Скажи, что к ней приехали родственники и заняли ее комнату на пару дней. И она решила пожить у тебя. Все равно ведь вместе учитесь.

Рассмотрев предложение брата, как неплохой выход из положения, принесла из комнаты мобильный и продемонстрировала наши совместные с подругой фотографии. Дару понадобилось несколько минут, чтобы внимательно изучить внешность девушки, а затем стать ею. Лида собственной персоной стояла передо мной, одетая в мужскую одежду. Я поняла, что Дармир решил сэкономить на магии, и принесла из комнаты свою — женскую. А после включила видеозапись, чтобы брат мог скопировать помимо внешности еще и голос.

На радостной ноте мы продолжили доделывать ужин. Дар, точнее, теперь уже Лида, задумчиво нарезал овощи в салат, я возилась у плиты. Внезапно он замер, рывком подлетел к окну и шумно втянул воздух. Нож выпал из его рук, лицо побледнело. Брат принялся нервно сминать фартук.

— Что? — обеспокоилась такой резкой сменой настроения. На кухне повисло напряжение, и от беззаботного вечера не осталось и следа. Дар принялся наворачивать круги по кухне, как-то странно хватая руками воздух, словно пытался поймать несуществующую паутину.

— Не я один, по ходу, в этом мире, — вынес он вердикт четверть часа спустя. — Шер тоже.

— С чего ты взял? — лопатка выпала из рук, часть жирной жареной картошки очутилась на полу.

— Когда я в первый раз разбирался с кольцом, чтобы узнать куда попаду, то, в общем, попав сюда, помнишь, говорил же, что засек эманации? — Кивнула. — А это как бы… Если маг сильный… В общем, Шер оставил здесь свои координаты, которые приведут его прямо сюда, если он захочет вернуться. Ими он воспользовался, чтобы провести нас с тобой. Но когда маг сам пользуется выстроенным им же переходом — он оставляет след. Он в этом мире, Юля. Я, как у вас говорят, вышел на его след.

— Проклятый инквизитор! — выругалась, срывая фартук и отбрасывая в неопределенном направлении. — Мы же недавно с ним попрощались, только закончили со всей этой историей, Дар! И я опять втянута в ваши склоки!

Продолжить ругаться и выговаривать Дару все накипевшее не получилось — кто-то открывал входную дверь. Вернулась мама.

Наша авантюра с представлением Дармира за Лиду прошла успешно. Во избежание недоразумения я старалась не оставлять их наедине, чтобы мама случайно не спросила у Дара что-то, на что ответ прозвучал бы не так, как надо, или подозрительно не прозвучал вовсе.

А после случилось следующее.

Ночью мне приснился странный сон: я танцевала на крыше какого-то дома в чистом и залатанном розовом платье, которое покоилось в глубине шкафа, тот самый первым танец, который танцевала на балу. С кем-то, чьего лица не видела. Какая-то сила не позволяла мне разглядеть партнера. Но и совершенно не хотелось: крыши, небо, дорога далеко внизу казались намного интереснее, чем эта немаловажная деталь. А когда доносившаяся отовсюду музыка внезапно стихла, я почувствовала ужасную дремоту, меня едва ощутимо поцеловали, вся магия ночи растворилась, и я проснулась. Чтобы потом уснуть снова и на этот раз ничего необычного, кроме очередной привычной бестолковой нелепицы, не увидеть.

А по утру на столе, когда зазвонил будильник ко второй паре, рядом с раскладным диваном, на котором спала, обнаружила записку с ошеломляющим содержанием:

«Не беспокойся, я ни коим образом не втяну тебя в свои неприятности. Лишь хотел попрощаться иначе, чем это вышло в прошлый раз». Шер.

— Дармир! ДАРМИР! — закричала, зная, что мама уже ушла на работу. — Быстро иди сюда! — Нечесаный брат, каким я его видела впервые, влетел в комнату почти голый, в одном нижнем белье нисколько не стесняясь обнаженной Лидиной груди, обладателем которой стал. Спотыкаясь на ходу, он совиным взглядом уставился на меня. — Шеррер приходил ко мне этой ночью во сне, он здесь. — Я потрясла запиской перед его носом, которую брат выхватил и, улегшись на живот рядом со мной, принялся изучать, потребовав сообщить ему все детали нашей с мужем встречи.

— Поздравляю, — похоронным тоном вынес он вердикт. — Мало того, что этот… — Дар сдержался в выражениях, хотя далось ему это с трудом. — …зачем-то решил поиграть с тобой в ночные свидания и невысказанные любовные признания, так он только что поставил на тебя хороший яркий маяк! Если императорские дознаватели все же доберутся до этого мира, ты станешь их первой мишенью. Одного не понимаю только, зачем ему это?!

— Будь ты проклят, Шеррер Даргомас! — закричала в пространство над головой, отчаянно колотя кулаками по кровати. Если это новый виток моих неприятностей, то я до последнего буду им сопротивляться, чего бы мне это ни стоило!

— Есть идея, — хладнокровно прервал мои сетования брат. — Но она не из простых.

— Какая?

— Расторгнуть ваш брак может исключительно Латус и только в нашем мире. Остается одно: как только Ру даст знать, что самая серьезная часть обвинений, грозящая снести мне голову с плеч, снята, я начну обучать тебя теории защитной магии, чтобы ты смогла дать достойный ответ и постоять за себя, если дознаватели окажутся здесь. Из дома я захватил на всякий случай небольшую коллекцию своих артефактов-безделушек. Перед сном я с ними повозился, и мне удалось кое-что… Хмм… Изобрести. Как бы эту альтернативу зелью Руассы назвать? Может, первый в своем роде прототип межмирного телеграфа? — окрыленный своей идеей Дар выбежал вон, а я вздохнула.

Оказывается, с настоящими неприятностями я еще не встречалась! Но история залетной гости уж точно закончена, и больше мне ни за кого замуж выходить и спасать родовую честь не надо. А все, что будет впереди, ну, посмотрим.

В завершении я могу сказать, что если повстречаю Шеррера наяву, а я чувствую, что мы встретимся, (обручальные браслеты на руках как-то подозрительно дали о себе знать странным покалыванием) то теперь сумею за себя постоять. Не как какая-нибудь бесправная попаданка в иной мир, а как полноправная жительница своего мира и наследница пусть спящей, но все же магической силы. И уж точно больше ни одни мужик в плаще или без оного просто так ко мне не заявится!

Эпилог

«И уж точно больше ни один мужик в плаще или без оного просто так ко мне не заявится!» — с такими мыслями отправилась на учебу, отсидела положенные на сегодня три пары и вернулась домой. Дар по-прежнему возился со своими артефактами. А я, погруженная в свои сумбурные мысли, щелкала пультом в надежде наткнуться на любимые мультики. Сколько же серий за все время пропустила, должно быть, уже конец сезона!

В этот момент в дверь позвонили. Бросила косой взгляд на часы. «Как странно. Для мамы еще рано, да и ключи она с собой всегда носит…»

— Дар, кто-то в дверь звонит! — настороженно крикнула брату.

— Я заказал пиццу! — не отрываясь от своего занятия, слегка растягивая слова, в ответ закричал он.

По-прежнему обремененная тягостными мыслями и думами, взяла кошелек и поспешила открыть: холодная пицца или дважды подогретая — совсем невкусно. Как жаль, что я предусмотрительно не посмотрела в глазок… Или, не жаль? Я не сразу узнала гостя, совсем не похожего на курьера. Залетного…

— Ну здравствуй еще раз, Юля. — Подстригшийся Шер, одетый по современной моде, стоял на пороге. Я обомлела. Собственной персоной посмел заявиться! — Впустишь?

В этот миг с грудой каких-то побрякушек в руках из гостиной появился Дар и тут же их опрокинул, узрев собственного зятя.

— Сперва брат, теперь муж, — буркнула себе под нос, пропуская Шера внутрь и закрывая за ним дверь. Хотя наверное надо было хлопнуть и дать в нос. — Вы оба серьезно решили достать меня и здесь?

Пока Дар подбирал с пола рассыпавшиеся артефакты, Шер разулся, на миг бросил взгляд в зеркало. Затем подошел ко мне, приобнял, чмокнул в щеку и по-хозяйски направился на кухню.

— Я привык доводить дело до конца. Помнится, в первое свое появление чуть было не разбил окно в твоем доме.

— Совершенно верно, — мрачнее тучи я проследовала за ним.

— Тогда совместим приятное с полезным, — заключил он. — Восстановим раму, поможем скрыться Дару, переждем здесь, пока с меня не снимут ложные обвинения. Ты была права, Цвелию не понравилось, что я узнал правду. Я ведь нужен империи, гнев на милость снимут, в этом нет сомнений. Но пока пусть лучше разберутся между собой без меня. Тем более та история с зельями из Думадара… На всякий случай обучим тебя защитным заклинаниям, — вторил он идее Дара, — а после вернемся домой.

— Домой? — переспросила у мужа, опасаясь подходить ближе. После ночного свидания я почувствовала себя неловко в его обществе.

— Домой, Юля. Боюсь, то, что ты называла себя залетной гостьей в Кадамроне — неверно. Ты гостья здесь. Твой дом там. Ты и сама это чувствовала, ведь так? — Вместо ответа закусила губу. Он же обещал не лезть в мои мысли, или на Земле висящий по привычке амулет не работает? — Мы с Ароллой побеседовали, прежде чем нас нашел лорд Магорус и она ушла в Тень, как я уже говорил, и мне многое пришлось переосмыслить.

— Но мои родные, вся жизнь здесь… — попыталась, было, зацепиться за то, что значимым мне считать так не хотелось после пережитых приключений. Словно кто-то подменил реальность. — Я ведь только вновь привыкла к этой своей старой жизни, отсутствию магии, тому, что никого из Киатар и новых друзей никогда больше не увижу. И с тобой больше никогда не поругаюсь. Все у нас вышло как-то неправильно.

За два месяца, что я прожила вместе с Шером, только в конце поняла, что привязалась и к нему. А поскольку так вышло, что были мы вместе дольше, чем с кем бы то ни было, то и отрывать от сердца и из памяти его было больнее всех остальных. За исключением Сакел, но к ней я испытывала совсем другие чувства.

— Может, стоит решать все по порядку? Об этом мы подумаем завтра. — Я не заметила, как он подошел ближе, полностью уйдя в себя и вытаскивая на поверхность то, что пришлось закопать, как казалось, навсегда. — Извини, что нарушаю данной слово, но я тебя не отпускаю. — И он меня поцеловал, впервые по-взрослому и по-настоящему. А я впервые ответила. Должно быть, окончательно потеряв голову.