Замок последней розы. Книга 2

8.5

Хаос.

Порядок.

Что-то такое мне рассказывали когда-то…

Я закрыла глаза, шевеля губами — беззвучно вторя за голосом памяти, который неспешно лился откуда-то из глубины.

— …И ушли мы до самого последнего предела, и перешли его, и не остановились на том — открывая всё новые и новые миры. И в каждом из них находили неисчерпаемые сокровища магии. И ослеплённые жаждой всё новых знаний, стремились всё глубже, с восторгом ребёнка ожидая, какие же ещё сюрпризы подготовило нам Мироздание…

— Пока не наткнулись на «сюрприз», который совсем не понравился.

Я открыла глаза и с удивлением посмотрела на Тиэлин.

— Вы знаете, о чём это?

— Разумеется. «Аята ан Оори вал Эллери». «Повесть о Последнем походе эллери». Не удивительно, что ты его знаешь. Ты — вылитая Тедериель. Я могла бы догадаться о твоём даре пепла, едва взглянув на тебя. Фамильное сходство отчётливое.

Я забеспокоилась. Как всякий раз, когда речь шла о моём прошлом. Почему все вокруг знают обо мне больше, чем я сама?

Неожиданно голос подал Ричард Винтерстоун.

— Могу с уверенностью заявить, что книги с таким названием нет ни в библиотеке Замка ледяной розы, ни в хранилищах Янтарного.

— А её там и не может быть, — с удовольствием сытой кошки сощурилась Тиэлин. — «Повесть» передаётся устно от родителей к детям. По всей видимости, девочке её пела…

— Мама! — невольно вырвалось у меня.

Да. Я теперь совершенно точно была уверена. Именно мама пела мне эту «Повесть», которая была на самом деле длинной-предлинной Песнью.

Ричард продолжил:

— У меня в связи с этим только два вопроса. О чём эта самая Повесть, и откуда, в таком случае, её знаете вы?

Тиэлин подобрала ноги, устроилась в кресле с коленками. Подперла лицо кулачком.

— Повесть рассказывает о том, к чему приводит жажда знаний, не обременённая мудростью. О древних эллери, которые в один прекрасный день открыли, что их мир — не единственный. И ступили за грань. Нашли там источники магии настолько мощные, что это в сотни, тысячи раз увеличило их магический потенциал. И дало силы продолжить путешествие. В иные годы открывались десятки миров, их находили буквально пачками. Разумеется, такое…м-м-м… опьяняет. И рано или поздно начинает кружиться голова. Для начала своими бездумными хождениями туда-сюда они основательно расшатали границы, взбаламутили потоки сил. Они черпали слишком много магии из миров с неустойчивыми энергетическими структурами, пробили бреши, раскачали Равновесие. И в конце концов… — по её лицу прошла тень. — Добрались до границы последнего мира Порядка, за которым простиралась вотчина Хаоса. А проснувшимся от спячки силам Хаоса очень не понравилось такое беспокойное соседство.

Она снова замолчала. И молчание — густое, давящее — становилось тем более невыносимым, чем дольше длилось.

— Я так и не получил ответа на второй вопрос, — проговорил Ричард.

— Не дави на неё! — тихо оборвал его Орвик. — Она и так сегодня расщедрилась. Неужели не понятно? Нам скажут ровно столько, сколько надо, и тогда, когда будет пора.

— Хоть чему-то твоя каменная башка научилась за время общения с таким источником дармовой мудрости, как я, — проворчала Ти. — В награду ещё пара слов персонально для тебя. Хаос ненавидит Порядок! Они — враги по самой своей природе. Это как на зверя, который всю жизнь блуждал во тьме, посветить ярким источником света. Что случится?

— Зверь обезумеет от желания этот свет уничтожить… — задумчиво отозвался Уилл, потирая подбородок.

— Именно. А квинтэссенцией Порядка является жизнь. Сама жизнь, как единственное во Вселенной, что сопротивляется разрушению, распаду, тлену и… Хаосу. Всё в неживой природе только рушится и рассыпается в пыль со временем — горы обращаются в камни, моря высыхают, звёзды остывают и падают с небес камнями. И только жизнь упорно созидает, растёт, умножает саму себя. Из крохотного семечка вырастает колос, из одного-единственно ростка когда-нибудь встанет целый лес. Поэтому серая плесень и прочие орудия Хаоса выбирают своей целью именно жизнь! Всё, что живёт, дышит, растёт, размножается вызывает в нём лишь одно желание.

— Уничтожить, — мрачно закончил Орвик за моей спиной. — Дай догадаюсь. Из всего живого серую плесень больше всего бесят люди. Из людей — маги. А из магов… самые мощные маги.

Меня снова пробило дрожью. Ясно теперь, почему та гадость выбрала целью именно меня.

Я поскорее надела обратно на шею Каменное Сердце. Цепочка послушно стала вновь короче, повинуясь поему желанию. Как-то с ним было поспокойнее. И мне уже не казалась такой обидной идея Орвика заточить меня под одеялом. Судя по всему, его мысли вертелись примерно вокруг того же.

— Ти, ты кстати в курсе, что у нас в Королевстве ещё один маг Пепла имеется? Не собираешься ему тоже провести занимательную лекцию и привлечь к борьбе со злом?

— Это ты о Морригане, что ли? — Ричард хмыкнул. — Ну, если ты хочешь, чтоб от Королевства остались одни головешки…

— Смотря как выучить. А Ти у нас — гениальный учитель!

Тиэлин вдруг слезла с кресла и потёрла ладошкой об ладошку, будто разогревая руки.

— Милая попытка, малыш, но нет! Герцога мы ещё непременно привлечём, конечно же — пусть объедет все Замки роз и попробует очистить от плесени. Судя по тому, что я о нём слышала, там работа кувалдой должна помочь. А вот в деле, что предстоит нам, нужны манипуляции с хирургической точностью. Так что без помощи девочки, которую ты так трогательно выгораживаешь, нам никак не обойтись. Иди-ка ближе, дорогая! Давай, наконец, посмотрим на тебя как следует.

Орвик ещё недовольно бурчал что-то за моей спиной, а Тиэлин уже плавно двигала руками в воздухе, словно ощупывая моё тело на расстоянии. Места, напротив которых она проводила своими узкими ладонями, тут же начинало щекотать.

И вдруг щекотка стянулась тугим узлом в животе.

— Так всё-таки — насколько опасно Шиане пользоваться магией? — не утерпел он в конце концов. — Даже хирургические инструменты, знаешь ли, ломаются! А она у нас тут в обмороки…

— Ш-ш! Болтун! — шикнула на него Ти. — Никак не уймётся. Сберегу я тебе твою ненаглядную, не бойся! Я решила пойти с вами, доволен? А теперь хватит уже меня отвлекать. Тут у нас нечто крайне любопытное… Хм… Так-так… незнакомый почерк… впрочем, школа эта мне знакома, так что попробую распознать узор… вот эту линию чуть приподнимем, третий радиус на пять градусов левее…

Я буквально спиной чувствовала, каким трудом Орвику даётся молчание и какие сотни вопросов вертятся у него на языке. Собственно, я тоже от любопытства готова была лопнуть.

Что она там распознаёт у меня в животе?! Внутренние органы, что ли?

— Интересно… интересно… очень интересно! И так вовремя! — бормотала Ти, совершенно никак не помогая мне разгадать эту загадку.