Ровно одну секунду стояла оглушительная тишина.
А потом с громким треском лопнул и разлетелся на осколки гиар во лбу моей сестры. Остался бледный овальный шрам.
Она закрыла глаза и молча, как подрубленная, упала на руки Ричарду.
Словно струны лопнули, скручиваясь, нити связи между ней и мерзавцами в сером.
И когда мы поняли, что нет больше сети… что ничего больше нас не связывает и не сковывает…
У меня нет слов, чтобы объяснить, что было потом. Мой собственный разум заволокло пеленой гнева. За сестру, за мой дом, за всех этих странных серых созданий, которые оболванили моих сородичей. Которые чуть было не уничтожили тот хрупкий мир, который мы с таким трудом пытались установить между разными ветвями эллери.
Помню только, что магия лилась из меня неудержимой волной.
Помню, что я действовала наобум, по наитию, по какой-то памяти крови вспоминая, как применять заклинания пепельной магии с филигранной точностью, на ходу придумывала новые.
Рядом со мной бушевала огненная стихия.
Шипастые плети роз исторгал из рук анимаг.
Только Ричард не участвовал в общей схватке, а продолжал бережно держать мою сестру в кольце рук, защищая от того ужаса, что творился вокруг прочным магическим щитом.
Когда всё закончилось, на месте проклятого озера осталась лишь выжженная до тла воронка в скалах. Такая глубокая, что можно было увидеть корни гор.
И ни одного гиара не было во лбах людей вокруг меня. Уж я об этом позаботилась.
Все они изумлённо моргали, не понимая, что происходит и как они здесь оказались.
Когда тот, что был выше, тот, что угрожал Гаяни, откинул капюшон, я увидела такое же изумлённое лицо моей родной матери, Шаи.