Замуж за миллионера

1

Серая промозглая сырость вновь опустилась на город. Наступил ноябрь, и дожди превратились в постоянный туман, прилипший к телу Лондона, словно вымокшая шаль. Уставшие от проникавшей за воротники пальто и курток влажности горожане, тоскливо брели по улицам. Из окна магазина модной одежды на Кенсингтон-хай-стрит виднелось целое море зонтов. Его черные волны иногда оживляли бирюзовые или красные тона.

Высокая стройная девушка в светло-синем форменном платье стояла у окна, с грустью глядя на нескончаемый людской поток. Черные словно смоль волосы были стянуты на затылке в тяжелый пучок. Нежная фарфоровая кожа светилась в тусклом жемчужном свете, пробивавшемся сквозь тучи. В огромных синих миндалевидных глазах удивительного фиалкового оттенка плескалась грусть. Она закусила чуть пухлую нижнюю губу, как будто старалась удержать непрошеные слезы.

Ну что ж, вот мне, Мэри-Энн Элизабет Гамильтон, исполнилось тридцать лет, подумала она. Какой же отвратительный сегодня день!

Мэри устало вздохнула и отвернулась от окна. Сегодня в магазине почти не было посетителей, и она просто не знала, чем себя занять, чтобы избавиться от грустных мыслей, все сильнее одолевавших ее.

Быстрый взгляд на манекены подтвердил Мэри, что и там все просто идеально. Она тяжело вздохнула и вновь принялась смотреть в окно, впрочем не надеясь увидеть там что-то новое.

Мама всегда говорила мне, что, если я не выйду замуж до тридцати, я могу вообще забыть о семье и детях. И, кажется, она права. Я все это время ждала настоящую любовь — такую, чтобы от счастья захватывало дух, чтобы кружилась голова и весь мир был бы у моих ног. Я всю жизнь искала того единственного, кто смог бы стать для меня всем. Искала свою половину. И какой же я могу подвести итог? Мэри горько усмехнулась. Я встречалась со многими мужчинами, два раза чуть не побежала под венец, но, слава богу, вовремя одумалась. У меня есть верный Брайан, который готов ждать моей благосклонности хоть целую вечность, но я-то знаю, что никогда не буду счастлива с ним. Мне не хватает самого главного: у меня нет любви. Хотя что там любовь! У меня даже до сих пор нет нормальной работы, как не устает повторять мне мама! Она же твердит мне, что я до сих пор не могу снять розовые очки и трезво взглянуть на мир. Как жаль, что даже мама меня не понимает! Я ведь хочу простого человеческого счастья! Мне не нужен миллионер или кинозвезда. Я хочу, чтобы он пришел ко мне, взял меня за руку и сказал: «Теперь ты навсегда моя. Мэри-Энн Гамильтон, выходи за меня замуж».

— Мэри-Энн Гамильтон! — услышала она резкий голос над своим ухом. — О чем мечтаешь?

— Я только что мечтала почти об этих словах, но в моих мечтах их произносил приятный баритон! — ответила Мэри, поворачиваясь к своей подруге Долорес.

— Хандришь сегодня? — лениво поинтересовалась Долорес.

— Да, что-то мне эта погода действует на нервы! — призналась Мэри.

— Мне кажется, дело не только в погоде! — рассмеялась Долорес. — Где-то я читала, что хорошая еда помогает бороться со стрессом.

— При чем здесь еда? — устало поинтересовалась Мэри.

— Притом, что пришло время обеденного перерыва, Мэри. Кстати, я бы тебе советовала сходить в кондитерскую за углом и утопить свою печаль в куске торта со взбитыми сливками и клубникой. Ох, как же это аппетитно! Сейчас слюнки потекут! — Долорес в предвкушении удовольствия зажмурила глаза.

— Ну так и иди! — отозвалась Мэри. — У меня нет аппетита, и слюнки не текут. Я побуду в магазине вместо тебя, все равно не хочу есть.

— Ну уж нет! — возмутилась Долорес. — Твой грустный лик в окне распугивает всех посетителей!

— Это действительно так. Совсем я скисла, — хмуро улыбнулась Мэри.

Долорес смешно сморщила свой вздернутый носик и покивала головой.

— Ты сейчас же идешь поправлять настроение. Кусок торта со сливками — подумай, какое это объедение!

Теперь пришла очередь Мэри скривиться. Она терпеть не могла сливки в любом виде.

— Можешь взять твои обожаемые эклеры, раз не хочешь сливки! — смилостивилась Долорес, правильно истолковав выражение ее лица. — Ну же, Мэри, все не так ужасно, как тебе кажется! Скоро Рождество, а там уже и до весны рукой подать. Давай, возьми себя в руки и выметайся отсюда.

— Ну вот, меня гонят с рабочего места! — изумилась Мэри, но все же пошла в раздевалку за сумочкой и пальто.

Оказавшись на промозглой улице, она сразу же пожалела о своем решении. Но, представив, какой чудный концерт устроит ей Долорес, если она сейчас вернется, Мэри решила все же дойти до кондитерской.

Раз уж вышла на улицу, обреченно подумала она, нужно дойти до кафе и поесть. Может быть Долорес права и пирожное действительно поможет мне справиться с хандрой? У меня сегодня день рождения, и пусть даже Долорес забыла об этом, я сама должна же его как-то отпраздновать! Если вообще есть, что праздновать.

Мэри пожала плечами и направилась в сторону небольшой кондитерской, о которой говорила подруга.

Войдя в теплое сухое помещение, пропахшее корицей и ванилью, Мэри поняла, что Долорес все же права. Она почти сразу же согрелась и почувствовала ужасный голод.

Мэри подошла к прилавку и принялась рассматривать кондитерские чудеса. Она долго выбирала между обожаемыми эклерами и вишневым пирожным, но никак не могла решиться.

— Когда я не могу выбрать, беру и то, и другое! — весело сказал ей стоявший рядом мужчина.

Мэри подняла на него глаза, и у нее перехватило дыхание. Она поняла, что значит выражение: «красив как бог»: высокий, широкоплечий, с узкой талией и бедрами, он возвышался даже над Мэри словно скала. Русые волосы плавно очерчивали строгий овал лица, небольшая бородка только подчеркивала прямую линию подбородка. В его светлых, словно у леопарда, янтарных глазах светилось обещание нежности.

— Простите? — запнулась она.

— Возьмите оба пирожных, — посоветовал ей незнакомец и отошел.

Все еще не придя в себя от произведенного на нее впечатления, Мэри поспешила к кассе и купила оба пирожных, как ей и посоветовал прекрасный незнакомец. Она села за столик и принялась оглядывать зал в поисках его, но нигде не замечала мужчину из своих снов.

Мэри опустила голову.

Я как всегда ушла в мир моих фантазий! Ну какое мне дело до незнакомца, который просто решил дать мне дельный совет? Неужели я могла хоть на минуту подумать, что этот Прекрасный принц может обратить на меня внимание! А я-то размечталась о белом коне и замке на горе, где мы были бы счастливы до конца наших дней.

Мэри фыркнула, возмущенная собственной наивностью и мечтательностью. Когда же я наконец пойму, что сказок не бывает?! И уж точно не в этой серой и скучной жизни!

В раздражении она бросила ложечку на стол, и звон металла показался ей неправдоподобно громким.

— Мне кажется, вам не хватает кофе, — вновь услышала Мэри этот чарующий голос.

Она подняла глаза, не смея поверить, что ее незнакомец вновь рядом. Их глаза встретились, и Мэри почувствовала, как по ее телу пробежала легкая дрожь, словно пальцы ожившей скульптуры Микеланджело едва ощутимо, как крылья бабочки, прошли по ее телу, заставляя каждую клеточку молить о продолжении ласки.

— Могу я присесть к вам? — спросил он. — У меня есть даже выкуп за это места.

Он улыбнулся нежно и открыто, словно маленький мальчик, и протянул Мэри чашечку ароматного кофе.

Она рассеянно посмотрела на стол и только сейчас поняла, что взяла пирожные, а про напиток совершенно забыла.

— Какая же я глупая! — пробормотала Мэри, и почувствовала, что краска заливает ее лицо. — Садитесь, пожалуйста!

Незнакомец вновь улыбнулся. Мэри показалось, что долгожданное солнце наконец-то выглянуло из-за туч. Она не могла оторвать взгляд от его колдовских глаз, которые манили ее, словно огонек — болотного эльфа.

Он аккуратно поставил свою тарелку с пирожным и уже хотел было поставить кофе, как кто-то из посетителей неосторожно толкнул. Горячая жидкость вылилась на платье Мэри. Темное пятно тут же расползлось на нежном голубом шелке.

— О боже, какой же я неловкий! — удрученно пробормотал незнакомец и бросился вытирать салфетками разлитый кофе с платья Мэри.

— Вы тут вовсе ни при чем, — поспешила успокоить его Мэри. — И можете не стараться — платья уже не спасти. Только если отдать его в химчистку.

— Тогда мы сейчас же едем туда! Я видел одну неподалеку.

Он протянул Мэри руку, и она, не раздумывая, положила на нее свою. Словно электрический ток пробежал по ее телу. Приятная тяжесть в низу живота разлилась по телу Мэри томлением, ожиданием чего-то необычного, сказочного. Ее губы приоткрылись в ожидании поцелуя, а тело подалось навстречу его рукам, как бы умоляя о ласке.

Боже мой, что же это такое происходит! — с ужасом подумала Мэри. Но она ничего не могла с собой поделать. Ее тело словно жило своей, отдельной от разума жизнью. Оно отзывалось на каждое прикосновение этого мужчины. Оно хотело ощутить его ласки, его губы, его нежность и опаляющий жар его тела.

— Вы просто горите! — хрипло пробормотал он.

Мэри высвободила свою руку и быстро прикоснулась к горящим щекам. Она нервно закусила губу и бросила на него испуганный взгляд, пытаясь понять, насколько хорошо он разобрался в ее состоянии.

— Я видел в двух кварталах отсюда какую-то химчистку — неровным голосом повторил он. — Быть может, там сумеют привести ваше платье в порядок.

— Боюсь, на это понадобится время, которым я не располагаю, — пробормотала Мэри. — Перерыв скоро закончится. Мне нужно на работу.

— Все равно вы не сможете работать в таком виде, — возразил он. — И, кстати, давайте познакомимся. Меня зовут Уильям Стилл.

— Мэри-Энн Гамильтон, — представилась она и тут же быстро добавила: — Но все зовут меня просто Мэри. Мне так больше нравится.

— Я тоже очень рад, что меня зовут Уильям Джонатан Эдвард Стилл-младший только в самых крайних случаях, — усмехнулся он. — Где ваше пальто?

Он взял со стула пальто Мэри и накинул его ей на плечи так, словно делал это уже много лет. Мэри механически взяла сумочку и крепко сжала ее в руках. Ей так хотелось вновь прикоснуться к Уильяму хотя бы на секунду! Почувствовать тепло его тела, его необыкновенный мужской запах. Одно лишь мгновение стало бы для нее самым счастливым событием за многие серые дни.

— Моя машина стоит рядом с кондитерской, так что вы не успеете промокнуть, Мэри.

Еще никогда и никто не произносил ее имя так нежно и проникновенно. Мэри вдруг ужасно захотелось прижаться к его плечу и рассказать обо всем, что много лет отравляло ее жизнь: об ожидании любви и разочаровании в ней, о матери, которая давит на нее, о несбывшихся надеждах и мечтах.

— Странное у нас с вами получилось знакомство, правда? — улыбаясь, спросил ее Уильям.

Он продолжал придерживать Мэри за плечи, хотя в этом не было никакой нужды. Но Мэри чувствовала, что ему так же приятно прикасаться к ней, как и ей ощущать на своей коже тепло рук Уильяма, пусть даже через драп пальто.

— Вы верите в судьбу? — вдруг спросила его Мэри.

— Я верю в то, что каждый человек в состоянии сам сотворить свою судьбу, — ответил удивленный Уильям. — Я не из тех, кто ждет подачек от жизни.

Мэри почувствовала, что вновь заливается румянцем.

А ведь я всю жизнь только и делала, что ждала подачек, вдруг подумала она. Но ведь это встреча не может быть случайной! Я чувствую, что Уильям подарен мне самой судьбой. Это мой шанс!

— А вы верите в судьбу? — спросил ее Уильям.

— Да, — ответила Мэри и подняла на него свои бездонные фиалковые глаза.

— Вам уже, наверное, не раз говорили, что у вас удивительные глаза, — хриплым шепотом сказал ей Уильям. — Я словно тону в них, как в темной воде горных озер. Но они не холодны как лед, в них сияет нежность и доброта. Мэри, я уже готов поверить в судьбу.

Не найдясь с ответом, Мэри только опустила взгляд. Она страшилась того, что могло бы произойти, позволь она себе еще хоть чуть-чуть дольше смотреть в леопардовые глаза Уильяма.

— А вот и моя машина, — сдавленно сказал он.

— Может быть, все же не стоит так беспокоиться? — спросила Мэри, в глубине души надеясь, что Уильям не откажется от своих слов.

— Какое же это беспокойство! — воскликнул Уильям. — Наоборот, это шанс побыть рядом с вами чуть дольше.

Мэри вновь залилась краской.

— Я только и делаю, что смущаю вас, — развел руками Уильям. — Но я так поражен этой встречей…

— Не надо, — прервала его Мэри, — не говорите ничего сейчас, Уильям.

— Почему? — удивленно спросил он.

— Не нужно, — просто ответила Мэри. Она чувствовала сердцем все, что он хочет сказать, все, что он сам чувствовал, и понимала, что слова могут только все разрушить. Разбить такую хрупкую, только зарождавшуюся связь между двумя людьми.

Уильям несколько мгновений удивленно смотрел на нее, пока Мэри поражаясь своей смелости, не взяла его за руку. А потом кивнул.

— Да, вы правы.

— Давайте поедем, — тихо попросила Мэри.

Уильям открыл дверцу машины и предложил Мэри садиться. Он осторожно придержал ее за локоть. И это прикосновение вновь разбудило в душе Мэри ураган чувств. Ее тело снова подалось к Уильяму, словно выпрашивая его ласки. Только усилием воли Мэри не позволила себе схватить его руку и прижать к своей щеке.

Уильям осторожно тронулся и выехал на проезжую часть. Они молчали, не смея проронить ни слова. Каждый боялся разрушить ту тонкую волшебную нить, что протянулась между ними. Каждый боялся спугнуть то новое волшебное чувство, что нарождалось в их душах.

Мэри закрыла глаза и закусила губу, борясь с волнением. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что рядом с ней сидит необыкновенный мужчина, мужчина ее мечты. Она вспоминала каждый миг, что они провели вместе, каждое случайное прикосновение Уильяма к ее нежной бархатистой коже. Каждый случайный и неслучайный взгляд, брошенный из-под ресниц.

Боже, какая же это сладкая мука! — подумала Мэри. Я готова ехать вот так рядом с ним всю жизнь, слушая стук его сердца в тишине, чувствуя тепло его тела. О, Уильям, если бы ты только знал, что ты со мной делаешь!

— Ну вот мы и приехали, — с трудом сказал Уильям, когда они уже стояли несколько минут. Он, как и Мэри, долго не мог решиться нарушить очарование этого момента.

Мэри открыла глаза и увидела вывеску химчистки самообслуживания. Она с трудом смогла удержать стон разочарования. Вовсе не сюда должен был привести ее Уильям! Где же волшебный замок? Где белый конь?

— Спасибо, — пробормотала она. — Вы очень много сделали для меня, Уильям.

— Мне необыкновенно нравится, когда вы называете меня по имени, — вдруг выпалил он. — Позвольте мне помочь вам, Мэри.

— Зачем же, — попробовала она протестовать, — я и так отняла у вас много времени!

— Если бы не моя оплошность… — начал было Уильям.

— Это вовсе не ваша оплошность! — пылко перебила его Мэри. — Вы ни в чем не виноваты!

— Вам не нравится мое общество? — лукаво улыбнувшись, спросил он.

— Нет, что вы! — опровергла Мэри. — Я просто боюсь… — Она запнулась, не зная как закончить фразу. Больше всего на свете ей хотелось сказать: «Я просто боюсь, что надоем вам и вы уйдете, чтобы превратиться в прекрасный сон».

— Чего вы боитесь, Мэри? — подтолкнул ее Уильям, когда молчание затянулось.

— Я боюсь, что доставлю вам много хлопот, Уильям, — наконец закончила она.

— Прекратите! — Уильям небрежно махнул рукой. — Это платье необыкновенно идет вам, несмотря на то что это униформа. Я не мог оставить испорченной такую красоту! К тому же мне гораздо приятнее находиться в вашем обществе, Мэри, чем хлопотать над банковскими счетами! Сделайте мне приятное, примите мою помощь.

— Да, конечно! — облегченно выдохнула Мэри.

Он не хочет уходить! — возбужденно думала она, выходя из машины. Он хочет заботиться обо мне! Уильям, что же ты со мной делаешь!

В химчистке Мэри быстро сняла платье за ширмой и вышла к Уильяму, закутавшись в одно пальто. Пока ее платье стиралось в машине, а потом отжималось, Мэри сидела возле Уильяма и молчала. Но это молчание никого не угнетало. Тишина, установившаяся в их душах, была сейчас важнее и насыщенней любого разговора.

Их сердца подстраивались под ритм друг друга, их тела пытались уловить волны страсти, их руки то нежно переплетались, то в смущении прятались в карманах пальто. Они то не могли оторвать взгляд друг от друга, то не чувствовали в себе сил даже поднять глаза.

Но тишину прервал телефонный звонок. Мэри с огромным трудом сдержала стон разочарования. Она достала из сумочки мобильный телефон и со вздохом посмотрела на экран.

Если я когда-нибудь и возненавижу близкого человека, то это как раз тот случай! — подумала Мэри и в волнении и раздражении закусила губу, как она делала почти всегда.

— Алло? — сердито спросила она.

— Я тебя оторвала от десятого пирожного? — ехидно поинтересовалась Долорес.

— Нет, — спокойно ответила Мэри, хотя в ее душе все кипело от обилия чувств.

— Я только хотела предупредить тебя о вреде лишнего веса! — расстроенно протянула Долорес.

— Ты звонишь только ради этого?

— Нет, я еще хочу тебе напомнить, что пора бы и на работу! А то получишь выговор. Думаю, тебе нужна вся зарплата?

— Да, — со вздохом сказала Мэри, — ты права. Но я сейчас в химчистке.

— Ты не могла найти другого времени, чтобы постирать белье?

— Я стираю форму!

— Есть же еще один комплект! — возмущенно фыркнула Долорес. — В общем, я тебя прикрою еще на полчаса, а потом, как хочешь!

— Спасибо! — облегченно сказала Мэри.

— Да, и если там замешан симпатичный мужчина, ты будешь просто обязана из чувства благодарности мне все рассказать!

Мэри ничего не ответила и положила трубку. Уильям подошел к ней с платьем в руках.

— Вот, кажется, даже почти не помялось! — пробормотал он со смущенной улыбкой.

— Спасибо. — Мэри так же смущенно улыбнулась в ответ.

Она взяла платье, прошла за ширму, повесила пальто на перекладину — его тотчас же подхватил Уильям — и дрожащими руками надела его на себя. Гладя пальцами гладкую ткань, она пыталась запомнить, где ее касались руки Уильяма.

Я схожу с ума! Мэри обреченно покачала головой. Нужно взять себя в руки! Но она не могла думать ни о чем-то, кроме Уильяма, его глаз, его рук, его тепла…

Уильям беспокойно держал в руках пальто Мэри. Ему так хотелось зарыться лицом в него и вдыхать этот волшебный запах — запах майской полночи, гор и нежных альпийских цветов.

Если бы ты только знала, Мэри, как удивительно ты пахнешь! — подумал он, наклоняясь к пальто. Как бы мне хотелось целовать тебя, пробовать твои губы на вкус. Наверняка ты сладкая как мед! О, Мэри, что же ты со мной делаешь!

— Я готова, — сказала ему Мэри, выходя из-за ширмы.

— Вам уже пора на работу? — с затаенной болью в голосе спросил ее Уильям.

— Да, — ответила Мэри и отвела глаза.

— Я вас подвезу. — Ему так хотелось продлить эту необыкновенную встречу. Он бы не в силах так просто отпустить Мэри. Но не мог и задержать ее хоть на миг. Уильям чувствовал, что в ее душе горит тот же пожар. Но он просто не имеет права позволить страсти затопить остатки разума.

— Спасибо, Уильям, — тихо сказала Мэри.

И вновь от звука ее голоса по его коже пробежала чувственная волна.

По дороге к магазину Мэри они вновь молчали. Но теперь это была уже не та волшебная тишина зарождения чувства, это была тишина океана перед бурей. И каждый старался не дать этой буре разгореться в глубине души, чтобы в адском пламени не сгореть дотла.

Но, возможно, из этого пламени мы сможем возродиться? — подумал Уильям, когда Мэри вышла из машины, подарив на прощание свою удивительную улыбку.