Записки из бронзового века

Глава 28. Пленник

Мы летели как на пожар! И не зря.

Заходить на стоянку решили по своей тропинке – от ритуального холма, мимо которого мы по утрам бегали разминочные кроссы. Потом к нашей землянке завернуть, а дальше по обстоятельствам.

С вершины холма всё выглядело тихо и мирно – как всегда. Но едва мы начали спускаться, как порыв ветра донёс до нас крик.

Нет, не так – душераздирающий вопль, полный ужаса и страха.

И только расстояние слегка сгладило те чувства, которыми был наполнен этот вопль.

Мне всё ещё хотелось верить, что чуйка меня не обманула и это тупо розыгрыш или какой-то неведомый мне ритуал. Но воображение раз за разом рисовало совершенно другую картину.

– Вперёд! – завопил я и рванул с такой скоростью, что ветер в ушах засвистел, а из-под ног полетели комья мёрзлой земли.

Пацаны не отставали, и чем ближе мы были к стоянке племени, уже ставшего мне родным, тем чётче я понимал, что воображение и чуйка меня не подвели.

На племя напали.

Подло воспользовались тем, что часовые не бдят, типа, а нафиг это нужно посреди зимней ночи, в это время года враг же по степи не бродит – только волки. А значит можно и расслабиться. Вот люди обожравшись нежного мяса и удовлетворив животную похоть, беззаботно и дрыхли в своих землянках.

Битва, хотя со стороны это больше походило на глумление над беззащитным и сонным ребёнком, шла около начальственной хаты. Она, как назло, дальше всех от нас была. Пятеро вражеских воинов во главе со своим рогатым предводителем, забрасывали в жилище нашего главнюка горящие головёшки, оставшиеся от вечернего костра.

Четверо оставшихся блокировали выходы из двух соседних землянок, безжалостно пресекая любую попытку наших воинов вырваться на свободу.

И доказательством тому, что это не розыгрыш, а самое настоящее нападение с целью уничтожения, служили несколько изуродованных трупов, валявшихся около землянок.

Как я это всё разглядел в тусклых отблесках костра, да ещё и на бегу – не знаю. Для меня мир как будто остановился. Нет, время всё также продолжало свой неумолимый бег, но раз в десять медленнее обычного.

Я видел, как из землянки, даже не пытаясь сбить пламя, перекинувшееся с тлеющей шкуры на длинные волосы, выбегает один из телохранителей вождя. Заметил, как его взгляд упал на рогатого, как подкосились ноги соплеменника. Чётко видел, как один из нападавших, радостно гогоча, медленно заносит над ним прообраз топора и орудие начинает падать на голову жертвы.

– Хой, хой, хой! – заорал я во всю мощь своей глотки, на бегу посылая в убийцу дротик.

– Хой, хой, хой! – подхватили мой клич парни, отправляя свои смертельные приветы в парочку, караулившую у ближайшей землянки.

– Рогатого не трогать! Живым брать! – ревел я, посылая дротики в не ожидавших такого развития событий врагов.

Видать это был не первый набег на мирных степняков. Успели привыкнуть уже, что увидев их рогатого мудака, местные превращаются в безропотных баранов, которых можно легко загнать на ритуальный костёр.

Но с нами этот номер не пройдёт!

– Живым брать демона! – вопил я, добивая раненых дротиками.

– Хой, хой, хой! – порадовали меня пацаны, буквально за секунду порубившие врагов и уже рвавшиеся к начальственной квартире.

– Валим! – донёсся до меня истеричный вопль рогатого.

И тут мои ноги, словно корни в землю пустили. Враг орал почти на чистом русском. Нет, не на классическом русском, на котором Пушкин сочинял, а на том, что из моей прошлой реальности.

Завис не только я.

Пацаны от такого поворота тоже в ступор впали.

– Чего зависли, мать вашу! – мотнув головой, отогнал я наваждение. – Догнать, поймать! Живьём брать! – орал я с перекошенным от злобы лицом.

Приказ был получен и немедленно принят к исполнению. Секунда, и мои парни скрылись во мраке ночи. Я же, пометавшись по стоянке, всё-таки нашёл два дротика, и двинул следом за своим отрядом, на бегу взывая к духам, чтобы ответственный за освещение перестал над нами издеваться и включил подсветку.

Я не знаю, как так получилось, но не прошло и минуты, как постепенно стало становиться светлее. Луна, до этого скрывавшаяся за тучей, порадовала землю своим вниманием.

Картина прояснилась, да и бежать стало легче.

Трое недругов опережали пацанов метров на сто. А меня на все двести. Но я скрипя зубами и суставами, потихоньку нагонял и преследователей, и их жертв.

Пять минут, и я уже рысачу наравне со своими воинами. Ещё пара минут и уже можно будет прицельно дротики метать. Всё-таки, что не говори, а марафоны мы не зря бегали.

Вон, даже после длинного дневного перехода могём!

Враги бежали врассыпную – начальник, его рогатый шлем хорошо был заметен в лунном свете, постепенно забирал вправо, а его балбесы с упорством носорога пёрли по прямой. И плевать им было и на кустики, и на овражки, и прочие преграды на их пути.

– Вали рогатого! – заорал я и замер, прицеливаясь в парочку вояк.

Ход конём удался – услышав мой вопль, рогатый поддал оборотов. А пара его соплеменников расслабила булки

– Понимают, падлы, – усмехнулся я.

Логика была проста – рядовые, а парочка была именно простыми вояками, нас не интересовали совершенно. А вот их предводитель мог рассказать нам пусть не много, но на главный вопрос ответил бы точно.

Секундная остановка, замах, дыхание задержать, взгляд сфокусировать на двух жавшихся друг к другу фигурках – бах, бах. И …

Снаряды ушли не то, чтобы и мимо, но и снайпера я не заслужил. Правому зарядил прямо в яблочко, точнее, в задницу, а вот левого рикошетом зацепил.

Через десяток шагов левый подтвердил пословицу и в попу раненый джигит, моля о помощи, рухнул на землю.

– Спасибо за дротик, – оскалился я, подбегая к нему.

Ровно три удара сердца, враг мёртв и погоня возобновляется. Месть совершена, жертва оружию принесена.

Второй решил встретить смерть лицом к лицу. Только не помогло ему это. Первым ударом я перерубил древко его короткого копья, а вторым…

Скажу одно, нож, хоть и не был заточен до бритвенной остроты, а вошёл, как горячий нож в масло.

Подсолнечное.

– Ну а теперь самое интересное, – шумно дыша, подбодрил я себя, пытаясь сориентироваться на местности.

Рогатый, хоть и бегал помедленнее нас, но гоняться за ним полночи не хотелось от слова совсем. Да и мои пацаны его скорее выматывали, чем догнать пытались.

Прикинув, что и как, пригнулся и двинул наперерез. Был там овражек хороший такой, метров пять шириной. И глубокий…

Со стороны он совершенно неприметен был, тем более ночью. А перемахнуть его – это нужно с головой не дружить. Вот и прикинул я, что как ни крути, а уткнувшись в такую преграду, двинет рогатый в мою сторону, ибо пацаны чуть левее бежали.

Но это если я раньше времени не попалюсь.

Не срослось.

Нет, я не спалился – враг слепой оказался. Точнее, шлем ему на глаза сполз, луна за тучу зашла и вообще духи степняков на него прогневались и в ад его затащить решили. Это, кстати, был один из его вразумительных и прямых ответов на кучу моих вопросов.

А перед этим бежал-бежал рогатый по степи, а потом, бац и пропал из нашего поля зрения. Только глухие удары и звон металла развеяли любые догадки о потусторонней природе его исчезновения.

В овраг добыча свалилась.

– Тихо-тихо, – шумно дыша, осадил я пацанов, вглядывавшихся с обрыва в непроглядную темень, царившую на дне лощинки. – Звездануться с такой высоты и ничего себе не сломать, он чисто физически не мог. Так что далеко не убежит, да и по следам мы его на раз-два найдём если что. А вот шальной дротик или ещё какая неприятная зараза из темноты прилететь может. Так что, парни, два шага назад и ждём подкрепление.

– Дуйте за берестой, будем факелы мастерить, а я его тут покараулю, – шепнул я им, когда мы немного отошли от края. – И лучше – молчите! Этот засланец, кажись, наш язык понимает.

Ребята испарились в ночи совершенно беззвучно и быстро. Как будто и не было этого затяжного марафона на шут его знает сколько километров в полной боевой выкладке.

Не прошло и пяти минут, как они уже с подобиями факелов нарисовались.

– Поджигайте и вниз. Иво – вправо шагов на пятьдесят отходишь, спускаешься и аккуратненько идёшь по дну оврага в мою сторону. Кво – то же самое, но заходишь слева. Это значит вон с той стороны. Дор, ждёшь, пока пацаны спустятся, ты это на слух понять должен, а потом поджигаешь факел и спускаешься до середины обрыва. Внимательнее, парни, внимательнее будьте, – шипел я, объясняя своим архаровам, что от них требуется. – А как найдёте супостата, так на руки его смотрите, если в них ничего нет, то бросаете факелы и вяжете его по всем правилам! Иво одну руку к земле прижимает, Дор другую. Кво светит. Не очкуйте, я вас сверху подстрахую и если что, на выручку приду.

Но переживал я, как оказалось, зря. Рогатый на дне оврага в отключке валялся. В том же месте, куда он рухнул по нашим расчётам, там же его и нашли пацаны.

– Он меж мирами бродит, – обрадовал меня Иво, оседлавший рогатого. – Как бы не ушёл от нас.

А вот этого мне совершенно не хотелось, уж очень много вопросов у меня к этому пацанчику было. Пришлось спускаться, дабы своим рвением мальчишки не угробили мне ценного информатора. Да и обшманать пленника, попутно показав, ребятишкам, как это делать правильно, не помешает.

Естественно, сугубо с моей, нубской, точки зрения.

Прикид у мужичка был не сильно то и отличим от нашего. Разве что, шкуры, изображавшие куртку и короткие штанишки, выделаны получше были. А на ногах почти тоже самое, что и у нас.

А ещё и пародия ремня на талии была.

Из вещей, кроме шлема и мешочка, что висел на поясе, мы ничего интересного не нашли.

Я от расстройства даже замерзать начал, а этот оболтус в себя приходить, кажись и не собирался.

– Иво, вставай спиной ко мне. Кво, Дор, помогите пленника на спину ему закинуть, – прикрикнул я на расслабившихся пацанов.

С горем пополам, а взвалили мы вражину на плечи Иво и потопали в родные пенаты под моё нудение, что нужно было ещё камеру предварительного заключения сделать, а то куда теперь пленников и проштрафившихся девать.

– Тема такая. Я сейчас к вождю на доклад схожу, потом спать, а вы безвылазно сидите тут и с пленника глаз не спускаете. Как только очухается – меня сразу свистнете. Дежурите парами! А то знаю я вас, вам волю дай, вы и апокалипсис прошляпите! Первая пара – Иво и Дор, потом Дор и Кво, кто замыкающий, думаю, сами догадаетесь, – поставил я задачу, когда мы ввалились в нашу родную казарму.

– Хой, – рыкнули пацаны.

– Бывайте, – сплюнул я и двинул к вождю.

Главнюка я нашёл около центрального костра, который уже горел как в былые времена. Наш начальник был молчалив и печален, за шаманом исподлобья наблюдал. А тот вокруг кострища круги нарезал и в бубен долбил.

– Шеф, пойдём-ка, отойдем, без лишних ушей перетереть кое-что нужно, – шепнул я главнюку. – А на этого, – кивнул я на толмача, – забить можешь. Дело серьёзное и безотлагательное!

Скрипнул зубами вождь, цыкнул зубом, вздохнул, смерил меня сердитым взглядом, но видать вспомнил о чём-то и плечи его опустились. Как ягнёнок за мной потопал.

– А тема такая, – начал я втираться в доверие к начальству, когда мы зашли в его пустующую землянку. – Шаманские заговоры и тактика предков видишь, к чему привела? – начал я давить фактами. – Мир меняется. Причём стремительно меняется! Чтобы выжить, нужно меняться вместе с ним – развиваться и совершенствоваться! Подстраиваться под новые реалии, а не киснуть в своём болоте и ныть, что всегда так было. Пора переходить к принципу раньше было лучше. И вообще…

По моим прикидкам я битый час рисовал вождю страшные картины будущего его племени, если он не будет безоговорочно верить мне и не увеличит снабжение нашего войска. Он от таких перспектив совсем расстроился. Но я в конце, как и полагается, его успокоил, что чётко знаю, как недруга победить. Вот только отдохну, допрошу пленника и сразу план «Капкан» придумаю. Главнюк вроде бы поверил. Но добило его не это.

Когда мы вышли на свежий воздух, с неба падал первый снег.

– Вождь, я обещал, я сделал. Снег вернул, – ухмыльнулся я.

Да если честно, от этого у меня самого на душе легче стало. Первый снег и для меня добрым знаком послужил.

Домой я брёл совершенно разбитый. Сказывались и длительная погоня, и ночная битва, и нудный разговор с главнюком.

Да, с точки зрения человечности, действовал я, как последний мудак! Но, к сожалению, что в моё время, что сейчас, если хочешь обеспечить себе и своим детям беззаботную старость, то нужно зарабатывать авторитет и любую ситуацию оборачивать в свою пользу.

Один пункт только я отверг. Идти по головам, естественно, выражаясь фигурально, не хотелось совершенно. Да и безграничная власть мне не нужна была.

Я для себя решил так – буду таким себе серым кардиналом, который в теме и может втихаря, а самое главное в охотку, руководить всем. А главнюк, пусть тешит себя мыслью, что именно он тут начальник. Только в случае провала это ему ох как аукнется. А мне фиолетово будет. Выдвину нового протеже, проведу пиар компанию, и племя выберет удобного мне вождя.

– И я снова в шоколаде, – подбодрил я себя, входя в своё жилище.

На улице уже началась самая настоящая метель, а тут было натоплено и пахло жареным мясом. Мне, как путному герою, полагалось набить кишку, ублажить жену, вернувшуюся от мамы целой и невредимой, и только потом идти на боковую. Но, почесав затылок, послал я эти тупые стереотипы лесом.

Пожевал кусочек, нежась на тёплом полу, и сам не заметил, как провалился в беспокойный сон.

Правда, недолгий.

Лично мне показалось, что я только-только глаза прикрыл, моргнул типа, а меня уже будить начали.

– Пленник очухался, – обрадовал меня Иво.

Пришлось вставать и топать к гостю дорогому.

Пленник, бледный, как снег, лежал на полу и исподтишка разглядывал наше жилище. Испуганным он не выглядел.

– У доброго полицейского сегодня выходной. Допрос буду вести я, – подпустив металла в голос, начал я обрабатывать пацанчика.

Слушал он меня внимательно, по глазам было видно, что суть улавливает.

– В молчанку играть не советую. Лучше по-хорошему рассказывай. Я про войну знаешь, сколько книжек прочитал? А там, в красках рассказывалось, как фашисты наших бойцов пытали. А я запомнил. Всё думал, а зачем оно мне нужно? А теперь понял, – хищно улыбнулся я.

– Иди на х… – обрадовал меня пленный.

– Опа на, а откуда это мы такие самоуверенные, да ещё и с такими понтами и словарным запасом? – присев перед пленным на корты, поинтересовался я.

Но любопытство так и осталось неудовлетворённым. Пленный молчал, как рыба об лёд.

– Не хочешь сам, так мы тебе поможем, – улыбнулся я во весь рот, когда мне надоело играть с этим молчуном в гляделки. – Мы тебя будем просить остановиться, а ты будешь нам рассказывать и рассказывать. Иво, где там наш волшебный дефлоратор завалялся? – крикнул я, намеренно выделив слово «дефлоратор».

Я его даже на языке немного покатал и со всех сторон обсосал. В смысле слово.

И так грозно оно прозвучало…

– А после, мы ему, то самое, куда он нас послал, укоротим, на костре сожгём, отрубим голову, а потом отпустим на все четыре стороны, – облизнув обветренные губы, продолжал фантазировать я.

Говорил я всё это на чистом русском. И пленник меня прекрасно понимал. А иначе как объяснить, что стоило Иво достать свой тесак, как у того начался словесный понос.

Пленник заливался соловьём. Но в основном не по делу.

– Иво, а попробуй-ка ножичком фильт ему подправить, а то базарит он много, а всё не по делу, – начал злиться я. – Или нет, дайте я сам. Пацаны, подержите-ка его, – улыбался я, доставая своё мачете и делая шаг в сторону пленника. – Будешь по делу говорить? Или всё-таки лишим тебя возможности попасть на тусовку к духам? Ты что выбираешь?

– Да кто ты такой, что грозишь мне таким наказанием? – взбесился пленник.

– Посланник духов. Не видишь, что ли. Местным помогаю.

– А это уже в корне меняет дело, – почему то обрадовался он. – Что ты хочешь?

– Скажи-ка мне, мил человек, а где ты таких нехороших слов набрался? Материшься, как сапожник, – улыбнулся я.

– Это язык галлов, на нём все истинные люди говорят. А если ты посланник духов, и можешь на человеческом языке говорить, то зачем ты этим отбросам помогаешь, а не истинным людям? – сощурился пленник.

– А кто тебе сказал, что истинные люди это ваше племя? У меня совершенно другая инфа, – продолжал я выпытывать интересное.

– А ведь седовласый правитель меня об этом предупреждал, – улыбнулся допрашиваемый. – Он просил тебе послание передать, подойти, я тебе его на ушко шепну. Иди сюда, не бойся. Ты же посланник? Чего тебе какую-то сявку бояться, – добил меня рогатый.

Моя пятая чакра просто вопила об опасности. Я понимал, что меня тупо берут на понт! Но на меня смотрели подчинённые – ребята безоговорочно верили мне и показать страх перед только что пришедшим в себя пленником, в данной ситуации, означало хлеще, чем новость, что «Акелла промахнулся».

Я шагнул к пленнику и склонился к нему, держа нож наготове.

Как так получилось, что пленник дёрнулся, и я тут же оказался распластанным на земле, а на мне сидел враг и со всех сил давил на мою вывернутую в неестественную позу руку, сжимающую нож, одновременно пытаясь придушить меня, я не понял.

Спасибо Иво.

Любой другой абориген бы просто стоял и смотрел, чем дело кончится. Так тут было принято и это правило впитывалось с молоком матери. Но мои пацаны уже ступили на узкую дорожку, ведущую к переменам.

Иво медленно подошёл к пленнику сзади и без всяких розовых соплей и героизма тупо вогнал рогатому нож в спину. По самую рукоятку.

Сверху вниз.

– Спасибо, брат, – прохрипел я, сбрасывая с себя дергающееся в конвульсиях тело.

– Было бы за что, – сплюнул Иво. – Кво обидится теперь. Это он должен был сделать. Они же его жену убили. Она не в нашей землянке ночевала. А тут враги.

В ответ я только скрипнул зубами.

– И ребёнок тоже?

– Да. Не успела родить…