Записки из бронзового века

Глава 7. Виноваты духи

Местные нудисты моих надежд не оправдали. Не в бега они ударились, а отрицательное наступление в сторону костра предприняли. И даже не с целью загасить его, что называется по пионерски.

Событие как развивались – массовка за костром сгрудилась. Нас теперь огонь разделал. А этот рокер недоделанный, как к костру подбежал, так давай с умным видом вокруг него скакать, да в бубен долбить и ногами кренделя замысловатые выписывать!

Постучит-постучит, застынет, финт ушами выкинет, с земли что-то подберёт, раскинет и снова в пляс.

Стучал он, кстати, не ровно. Постоянно мимо такта. Ему бы в пару басиста, который постоянно вперёд гонит. Идеальный тандем бы получился. Если вы поняли, о чём я.

Да и хореография у танцора-диско хромала. На все четыре копыта.

Завораживал лишь бубен. Звук у него был низкий, вибрирующий. Как будто хороший саб потихоньку включили. А если громкости добавить – мечта фаната автозвука получится.

Да и внешний вид у бубна был под стать – почти идеальный круг, а на него шкура натянута. По краям – пушистые хвосты и пучки какой-то травы свисают.

Тру-хиппи, короче.

– Вы бы это, товарищ, в метроном упражнения какие поиграл что ли – проорал я шаману, пока он, выдерживая театральную паузу, с кислой мордой разглядывал, чего там у него под ногами вырисовывается.

Ряженый на мою критику вообще никак не отреагировал. Видать совсем фиговый расклад выпал. А вот толпа за костром копьями ощетинилась.

Шаман повздыхал, поохал и давай опять вопить дурным голосом. Видать, что-то вчехлял своим корешам. А орал он хлеще, чем бабка в поликлинике, уверяющая: «Я тут с шести утра караулю! Всех в лицо уже знаю. И вас, молодой человек, тут и не стояло никогда».

Ряженый, видать, конкретно важное что-то задвигал. Народ его слушал с раскрытыми ртами и глазами по червонцу. Мужики, правда, недоверчивые морды лица корчили.

– Ты втираешь нам какую то дичь! – перевел я для себя реакцию трёх самых бравых молодцев.

И ряженого, как я понял, это конкретно зацепило. Он вместо внятного ответа такой театр пантомимы устроил. Станиславский обзавидовался бы.

Троица не выдержала и тоже в битву за Оскар включилась.

Как играли, как изображали…

Судя по воплям и жестам, если я всё это дело правильно понял, они великого и могучего воина или как минимум Всевеликого посланца с небес ждали. Камлали усердно. И не один день. Духов каждый вечер, чем могли, задабривали, все припасы на это дело перевели, а тут я – мощный дрищ с тупой татухой и высокоинтеллектуальной мордой.

Не внушал я им доверия, короче. Не то тут востребовано было. Им как минимум Валуева подавай! А меня им даже жрать противно.

Один из копьеносцев даже воздел руки к небу и пискнул, что-то похожее на: «Галя, пробей отмену».

Но вместо отмены эта «Галя», шаман в смысле, такой ор поднял и давай ещё сильнее руками махать.

Чуть не взлетел. Честное слово!

– А я-то тут причём? Это всё вы, косячники! Духи на нас обиделись и прислали нам вот это, – примерно так я перевел пламенную речь шамана, внимательно наблюдая за его жестами, интонацией и телодвижениями.

Распинался и отмазывался ряженный долго. Ловить смысл его воплей мне надоело, и я бочком-бочком к костру двинул – на дворе же уже ночь была! И холодная.

А у костра тепло.

Доводы и аргументы у спорящих кончались, когда луна уже четверть пути прошла. Шаман завыл протяжно, потом махнул на меня рукой, кивнул одному из молодых парней и натурально рыкнул ему что-то. Юноша поначалу впал в ступор, а как отошёл, нехотя поплёлся ко мне.

В такой интерпретации волю духов, а другое шаман априори не мог излагать, мужики восприняли как должное. А мнение баб, как я понял, начальство не колыхало. Ибо две фефёлки, наплевав на всякую субординацию, начали шаману яро доказывать что-то, периодически бросая на меня косые взгляды.

Полюбому гадость замыслили.

Этих фефёлок даже описывать не нужно – типичные ведьмы из книг и фильмов. Старая и молоденькая. Хотя, по старушке было видно, прикидывается, что в теме и типа, вторая молодость у неё только началась. Обе вроде бы и улыбаются, глазками стреляют, а как отвернутся, к шаману прижимаются недвусмысленно, шепчут ему на ухо что-то. И то на костёр, то на меня пальцами тыкают.

Видать, не брезгуют мной и за праздничным ужином схарчить меня уговаривают.

Или в жертву принести.

Я удивился даже. Думал, только в двадцать первом веке такие есть. А оказывается, вон оно как.

– Надо будет с ними поаккуратнее, – загорелась в голове лампочка.

И тут же погасла.

Точнее стряхнули её. Воин, ко мне прикомандированный, оплеухой меня в реальность вернул и в темноту конвоировать начал.

– Гостеприимство должно быть с кулаками. Невзирая на чины и статусы, – моментально усвоил я первое местное правило.

Шли мы не долго. Шагах в восьмистах, аккурат за полянкой, где меня приняли, за плотной стеной кустарника ещё одна обнаружилась. Она в небольшой низинке была. Вроде бы даже побольше, чем первая. Но это чисто по ощущениям.

Луна света мало давала, фонарей не было, а от костра, что на второй полянке горел, тоже света не ахти было.

Людей у огня не тусило.

Не успел я опомниться и оглядеться, а конвой расслабиться, как из темноты главный косячник нарисовался. Улыбнулся зискивающе, типа извинения принёс.

– Сорян братан, мы, конечно, косячнули, но касса зависла, отмена не походит. Короче, расслабься и получай удовольствие. А чтобы вы нам отзыв плохой не накатали, вот вам презент от фирмы, – лично я так перевёл ту белиберду, что он мне вчехлял.

Ну а какие варианты ещё могут быть, если после пятиминутного бормотания протягивают кость с остатками мяса.

Конвоир всё это время рядом стоял и лыбился. Видок у него, кстати, слегка изменился. Набедренную повязку напялил, а спину шкурой прикрыл.

И когда успел только.

Отличий от современных людей на первый взгляд практически не было – ни тебе огромных надбровных дуг, ни толстых губ или выпирающей грудной клетки.

– Тебя бы приодеть, побрить, отмыть и вылитый охранник из элитного торгового центра, – подмигнул я чуваку.

В ответ полный игнор – ни улыбки, ни ухмылки.

– Слушай, друг, я уже понял, что с чувством юмора у тебя туго. А с бытовыми вопросами как? – не сдавался я, дожёвывая пародию на ужин. – Спать то, я говорю, где? – докапывался я до дежурного, дублируя всё жестами.

Сработало. Меня поняли!

– Вот тут, на свежем воздухе. Вот на этой шкуре. И не переживайте вы так, я ваш покой охранять буду, – расшифровал я белиберду, что лилась из уст конвоя.

Я не гордый, сказали у костра, значит у костра. Закончил с мослом и на боковую улёгся.

Спал без снов. И не долго.

Мне вообще показалось, что я только-только глаза закрыл, как меня будить начали. Хотя будить, это мягко сказано. Ткнули тупым концом копья в мягкое место – вот и вся вежливость.

Пришлось вставать.

Глаза протёр, конвоир стоит и всем своим видом показывает: «Подъем, на сборы двадцать пять секунд и айда за мной».

– А ведь в одиночестве были свои определённые плюсы, – буркнул я, натягивая на плечи добытую в честном бою волчью шкуру.

Шаман, издали наблюдавший за моими сборами, одобрительно языком поцокал, а потом махнул рукой и потопал в сторону огромного кургана, что на востоке тёмным силуэтом прорисовывался.

Про восток, это я по лучам восходящего солнышка понял.

Шаман шёл молча. А мне скучно было. Думал, выйду к людям, хоть поговорить будет с кем. А тут сплошное недоверие и недопонимание. Ни тебе тёплой встречи, ни праздника какого. Чуть что – так сразу копьями тыкают.

И как в такой ситуации дикарей мобилкой порабощать?

Хотя, с другой стороны, не схарчили и на том спасибо.

И тут я вспомнил, о чём мне на раскопках главный археолог с усмешкой рассказывал. С его слов выходило, что вопреки обывательским стереотипам, древние люди если встречали путешественника, который был им непонятен или у него было что-то диковинное, то предпочитали завалить врага.

Ибо никем другим незнакомец быть не может. И вообще, у древних как было – непонятное равно смертельная опасность. И вариантов предполагалось два – у духов спросить или тупо ликвидировать причину. И всего делов. Ну а если ошибочка вышла и зазря дырок лишних в теле наделали, так извините – мы не со зла.

– Вот же ты сволочь, профессор, – скрипнул я зубами, продираясь через кусты, окружавшие полянку. – Просветил и на позитив прям вот настроил.

Что в моей ситуации ходить на дальние дистанции молча вредно, я уже понял. Голова думать начинает. И не всегда о хорошем. А подобное притягивает такое же.

Или как то так.

Чтобы хоть как то развеять грусть-тоску, обратился к математике – шаги считать начал. От кустов до подножия холма ровно тысяча шестьсот получилось. А потом ещё на верхотуру полезли.

Вдвоём, конвоир у подножия остался.

Тут я уже тишину и покорность не соблюдал. От души воспел патлатую вонючку, что впереди меня сопела, в многочисленных матерных дифирамбах.

Но ему и это пофиг было.

Так с шутками и прибаутками, в моём исполнении, мы и добрались до вершины. Там площадочка небольшая была. И ступили мы на неё, едва солнце от горизонта оторвалось.

Вон как всё рассчитано было!

Глянул этот хиппи на солнце, улыбнулся, руку мою схватил и в открытую ладонь три камушка положил. Жестами показал, мол, сожми, подержи, а потом на землю брось.

Мне не сложно. Отчего ж товарища то не развлечь. А ну как за это пряники какие полагаются.

Подержал и бросил.

Как по мне, так камни просто разлетелись в разные стороны. Даже никакой рисунок не сложили. Шаман тоже огорчился. Посмотрел на камушки, на солнце, на меня. А потом рухнул на четвереньки, головой на восток, и завыл. Прям как тот волк, которому третьего дня с бобрятинкой облом вышел.

Натурально так изображал, кстати. Я даже в ладоши похлопал. Мол, талантище!

Да только на мою похвалу этот артист больших и малых театров отреагировал совсем неадекватно. Поднялся, обежал меня три раза, а потом опять на землю плюхнулся и кататься вокруг меня начал.

В этот раз молча.

Недолго шоу продолжалось. На пятом круге артистическая натура потеряла ориентацию в пространстве – к подножию холма шаманская тушка летела со скоростью экспресса. Воплей не было. Только кости бряцали.

– Наш спортсмен обходит одного, второго, делает резкий кувырок с подвывертом и после непродолжительного полёта падает к ногам восторженной публики, – не удержался я от комментария. – Ждём решения судей. Но по моему скромному мнению, тут попахивает золотой медалью. Или Оскаром, – глумился я над скулящим шаманом, пытавшимся принять вертикальное положение.

И у него это не получилось.

Пришлось тащить товарища. Шаман, как-никак, птица редкая. В красную книгу занесённая. А посему, в лагерь он въехал на моём горбу. Соплеменник евойный по каким то там причинам напрочь отказался духовного наставника на себя взваливать. Может рылом не вышел или звание не позволяет?

Вот и пришлось мне отдуваться.

А шаман, несмотря на тощий видок, совершенно не легким оказался. Килограмм шестьдесят то в нём было! Так что в лагерь раненый въехал на взмыленном коне.

И только я к костру подошёл, как пострадавший кардинально поменял показания. Лихо соскочил с меня и давай народ на очередное представление созывать.

Сценку я окрестил «Как я землю спас». В смысле, не я, а шаман.

Со слов шамана, в моём правильном переводе, выходило, что этот недомерок (я, то есть) на ритуальном холме над всеми людьми насмехался удумал. Камни ещё плохо бросил – выпали два туза и дама.

Перебор, то есть.

Духи от такого расклада огорчились, а светило вообще вспять повернуло. Только чудо и профессионализм рассказчика помогли вернуть солнышко.

– Посмотрите на небо, видите? Светит. Это всё благодаря мне, – расшифровал я шаманский посыл.

Соплеменники прониклись. Поплевали артисту под ноги и отошли от нас на три шага.

Шаман ещё что-то задвинул, пальцем на меня показал и морду злую состроил.

– Так что это именно тот, кто нам нужен! Рисунок имеется, дар есть. Дурак только и не понятно за нас он или нет. Но паниковать рано! Ситуация под контролем, балбеса не трогать. Я обязательно разберусь, что это за фрукт и что у него на уме, – перевёл я, пламенную речь шамана.

Надеюсь, правильно.

Дикари вздохнули синхронно, опять нам под ноги поплевали и рассосались. Ну а я то что? Я ничего. Как и положено нормальному герою, жрать уселся. А эти, ряженый и конвоир, смиренно в сторонке ждали, когда я приём пищи закончу.

А после завтрака началась сплошная сказка.

Шаман что-то буркнул приставленному ко мне чуваку, махнул в сторону дебрей, потом мне лекцию задвинул, тыкая пальцем в моего конвоира и был таков.

– Слыхал, шаман сказал, меня слушаться и ублажать нужно, – подмигнул я чуваку.

Тот буркнул что-то, типа: «Ну да, ну да», и без предупреждения, одной оплеухой, сбил с меня все понты. Потом схватил за руку и в лес потащил. А только мы в дебри залезли, как и цель миссии прояснилась – меня дрова собирать припахали!

Сбежал, называется, от работы на вольные хлеба! Отдохнул, блин. И куда только профсоюзы попаданческие смотрят?

Или нет таких?

Хоть я и выбирал палки полегче, а работёнка муторная была, да ещё и грязная. Приставленный соглядатай, стахановец долбанный, не филонил, всем своим видом показывал, делай как я. Как будто нам вагон хвороста за день собрать нужно.

Параллельно он выполнял функцию радио. Почти без жестов.

Я хоть ни черта не понимал, а заслушался. Соскучился я по человеческой речи. А после третьей ходки я уже целых три слова понимал. Образно, конечно.

Костер, дрова и валим отсюда.

Нет, они может, и обозначали огонь, сухая ветка и идём. Но смысл-то и посыл от этого не менялся.

Работали мы без перекуров и обеденного перерыва. В ближайшем леске дров не было, ходили за дальний кордон. А это километров пять – как минимум!

К вечеру от таких «даёшь пятилетку в три года», у меня руки отваливались, ноги гудели, а словарный запас абырвалгского расширился до двадцати слов. Я даже несколько предложений мог построить. Всё равно они у аборигенов витиеватостью не отличались.

Пока впахивал, не забывал по сторонам поглядывать и подмечать, как тут в коллектив вливаются. Когда въехал – расстроился. Оказалось, в племени никто не филонил. Включая младенцев.

И ещё, я с численностью промахнулся. Причём, конкретно так.

Картина, обрисованная мне в общих чертах напарником, практически полностью совпадала с тем, что я себе вчера напридумывал. По всему выходило, что когда я давеча выперся из леса, местные проводили очередной ритуал по призванию меня. Ну, может и не меня, а крутого героя…

Но явился-то я!

Участвовать в этом ритуале только избранные – те кто доказал свою силу, ловкость и плодовитость.

А оставшиеся по домам ныкались, что на второй полянке, к которой мы потом вышли, замаскированы были.

И да, жили эти бедолаги не в благоустроенных домиках или шалашах, а в натуральных землянках, покрытых ветками, брёвнами и дёрном. От пола до потолка метра по полтора, по длине метров десять. Ну и ширина метра четыре.

По центру землянки подпорки встречались. Как говорится, дёшево и сердито. Вход шкурами завешан.

Попробовал было в одну из нор нос свой любопытный засунуть, так мне одна из змеюк, что вчера на меня крысились, чуть глаза не выцарапала. А в соседней на меня её товарка напала. В третью я уже не полез. От греха подальше. Да и совсем невзрачная она была.

Но и этих пары секунд мне хватило для первичного знакомства.

По всему выходило, что аборигены жили семьями. Или родами. Одна землянка – один род.

А вот сколько это человек, ни всего, ни частями – не знаю. Построения не объявляли, а эти абырвалги и рады стараться – снуют туда-сюда с деловым видом.

И все на одно лицо!

Что касается кулинарии – не всё так плохо было. Дикари разные растения вприкуску с мясом ели. Сушёные. Ибо осень.

И даже пародию бульончика варить умели.

Земледелием, к моему большому огорчению, не занимались. Короче, питались подножным кормом и дичью, что бегала в лесу да по степи. Так что тема с развитием аграрного сектора местной экономики откладывалась в долгий ящик.

С вооружением тоже полный швах был. Лучников в племени не наблюдалось. Зато копейщиков было – аж двух видов: с короткими копьями и нормальными.

Короткие, примерно в метр длинной, ну может чуть поменьше были. Длинные – полтора-два. И да, при первой встрече мне ни разу не показалось, наконечники каменные были и стабилизаторы в виде оперенья присутствовали.

Короткие копья я обозвал дротиками. Ибо дикари их при помощи каких то крючковатых палок метали. А стандартные – руками.

И ещё, стоянка была аккурат в том же самом месте, где в моей реальности археологи раскопки вели. Совпадало почти всё!

Река – одна штука. Полянки на берегу имелись. От центральной, где люди жили – тропинка через рощу. Потом подъем в горку, и мы выходим на ещё одну поляну. Справа и слева овраги, а перед нами еще один крутой подъем, метров пять в высоту. А в центре жилой поляны постоянно дымит костёр. И если память мне не изменяет, то закинуло меня примерно на три с половиной тысячи лет назад – аккурат, вроде бы, в раннюю бронзу. А если точнее, в те года, что ещё до нашей эры были.

Такие вот новости с полей.

Но это всё фигня, по сравнению с главной новостью, которую мне шаман вечером сообщил. Аккурат перед ужином.

Меня снова обнулили! Причём, совсем!

Я-то по наивности думал, что пайку себе честно заработал, а оказалось, что и тут кто языком работает, тот и ест! А меня, в виду незнания языка и отсутствия льгот и привилегий, определили практически в конец пищевой цепочки!

После меня только малые дети харчевались.

Да и это громко сказано – шаман мослы с остатками мяса кидает и пошла жара. Кто успел, тот и поел. А кто клювом щёлкал и нудел, тот в пролёте. Хорошо у меня жареное мясо звездюки побоялись или побрезговали отбирать. Хотя, как мне позже объяснили, могли бы, и ничего бы им за это не было.

Типа, маленькие ещё, не понимают что творят. А посему духи им многое прощают.

Исправлять ситуацию и зарабатывать очки рейтинга решил после ужина. Сытый желудок, знаете ли, к беседе располагает. Не мой, конечно – шаманский.

Оказалось – показалось.

Хоть я и делал всё как учили на всяких тренингах и прочей мутотени по успешному прохождению собеседований. В себе – уверен, внешний вид – прилежен, на лице – улыбка, а глаза знаниями так и искрились. А этот дятел в шаманском обличии меня даже слушать не стал – глянул мельком, буркнул что-то нечленораздельное и испарился в неизвестном направлении.

А минуты через три обратно нарисовался и шкуру мне вчерашнюю в руки сунул. Мол, у костра поспишь, ничего с тобой не случится.

– Вещи твои не тронут, но за барахлишком своим следи – не разбрасывай, где попало, – озвучил он второе правило.

– А гнева небесного не боитесь? Я же всё-таки посланец? Татуху же ты видел? Сейчас обижусь и завтра утром солнце отключу за неуплату. А ещё у меня такая штука есть, которая души ворует. Телефон называется. Если аккм не сел, наведу его на тебя и всё, душа твоя в плоской чёрной коробочке окажется, – пошёл я ва-банк.

– С небом я порешаю. А души… А воруй, сколько влезет. Я не знаю, что это такое, вот если бы знал, что это такое. А я не знаю! А значит, этого нет! – отрезал ряженый и был таков.

– В смысле нет? – завис я.

Минут пять репу чесал, соображая, чё за фигня, пока до меня не дошло, что про души я на русском говорил. И меня тупо не поняли.

Реванш с треском провалился. Конвоир мне даже встать не позволил – увидел, что я встаю, легонько ткнул меня копьём чуть пониже спины. И до меня сразу всё дошло.

Без слов.

Разбудили меня опять тычком копья. И опять на рассвете. После завтрака – на работу, как на праздник. Вечером без задних ног на ужин и спать.

Так было и на второй, и на третий день.

Целую неделю я трудовую повинность отбывал. Язык аборигенский почти освоил, попутно пытался стража моего русскому учить. Его, кстати, Иво звали.

– А по-нашему, Ванька, что ли, – по-дружески поддел я своего невольного спутника, когда мы с охапками хвороста топали к стоянке.

Он хоть и старался казаться лихим рубахой-парнем, но я-то уже узнал, что судьба у него чем-то на мою похожа.

На вид ему лет двадцать, хотя могло быть и пятнадцать. Паспорта не было, год рождения – не установлен. Что было точно известно, обряд инициации, в отличие от своих сверстников, он прошёл на года на три позже. А всё из-за банального стечения обстоятельств.

Как сетовал мой юный друг, духи его с рождения невзлюбили. А всё из-за того, что он, будучи ещё несмышленым, в ритуальный костер пописал.

За что и получил подпольное погоняло «Зассанец», а в ведомости числился как Иво.

– Чего? – взвыл он. – Какой ещё Ванка. Иво я! Мне это имя шаман дал. А ещё раз попробуешь украсть моё имя, я тебя копьём проткну и скажу, что так и было, – огрызнулся соглядатай.

На этом мои попытки адаптировать местные имена в привычные мне, прекратились.

Имя тут, кстати, были далеко не у каждого.

– А смысл заморачиваться? – удивился моему вопросу Иво. – Злые духи младенцев часто забирают. Только сильные выживают. А когда победил в своей первой битве, тогда и на имя можно покамлать. А если в первой битве не победил, а имя было, злыдни по любому душу заберут. ( На местном наречии, душа, кстати, звучало как Я). А когда имени нет, Я затеряться может и злые духи не смогут её призвать себе на службу. Имени то нет!

Короче, тема прям как у нас была. Нет бумажки со штампом – ты и не человек вовсе и звать тебя никак.

А на пятый день к моему обучению и шаман подключился. Он меня каждый вечер на пятиминутные вечерние аудиенции приглашать начал. Их толмач воли духов обычно после ужина в самой большой землянке проводил.

Первым делом я для приличия поспрашал про некоторые не состыковки тутошней реальности с тем, что в интернетах пишут.

– Какие луки? А понял, про что ты, – улыбнулся шаман первому моему вопросу. – Так, а зачем нам они? Большого зверя легче копьем завалить. Птицу – дротиком. И зачем лук? Деды рассказывали, что раньше у нас были такие штуки. В других землях они нужны были, а тут-то, зачем они? Стрелы ломаются часто, а делать их долго и муторно. Да и, что у копья, что у дротика, пробитие в разы лучше. А у умелого дротиста, это который дротики метает, снаряды летят почти на такое же расстояние, что и стрела. А дротик сделать легче. Так зачем нам лук?

Я только плечами пожал. Мол, а шут его знает, в тырнетах говорят, без него незя ибо это убер-оружие. Может только в руках эльфов, но таких тут не наблюдается.

Про собак и прочих мелких хищников, все вообще мутно было.

– Много зим назад их тут много было. Житья нам не давали, на скот нападали! Никого не боялись. А потом мой отец попросил духов помочь людям. Духи на собак мор наслали. Много тогда собак и волков сгинуло. Но и людей тоже много умерло. Страшная напасть это была! Что люди, что животные перед смертью бегают-бегают, а потом у них пена из рта идёт, глаза на лоб лезут. Не видят ничего, не понимают. А потом бах, упал и к духам на приём, – уверял меня шаман. – Собаки, они умные. Посмотрели, плохо тут и ушли. А мы остались. И люди потом ещё долго умирали от этой напасти. Только-только зараза отступила. Это я упросил духов смилостивиться. Услышали, помогли.

Выслушал я сказочника, покивал головой для порядка и завёл свою шарманку – со своей правдой!

Первым делом принялся развеивать мифы и двадцать восемь теорий заговора, что тутошний шаман успел себе напридумывать.

– Ежедневное гадание на камнях показало, что с духами ты действительно связан. Но не с теми, с кем нужно, – раскрыл он мне страшную тайну, пропустив всё, что я излагал битый час мимо ушей. – Короче, крыша у тебя хреновая, физические и умственные показатели – как у младенца, – добил он меня.

– В смысле? – вытаращил я глаза.

И тут меня как мешком по голове стукнуло. Точнее, мысль дельная пришла.

– А как же это? – заорал я, стягивая косуху и являя миру свою уникальную татуху. – Такого ты, вот к бабке не ходи, ещё у кого-то видел? Нет? Вот! Вот оно – доказательство моего внеземного происхождения, а не камешки!

Но вместо почестей, мне подзатыльник отвесили.

– Спрячь, – выдавил из себя шаман. – А то будешь этим кичиться, так сначала тебя, а потом и меня проверят на верность Отечеству. Поджарят пятки на костре и проверят! Нас, в смысле тебя, только вождь спасти может! – бормотал ряженный, пугливо озираясь по сторонам.

– Я много дней думал и понял! Тебя закинули сюда в статусе «младенец». А чтобы мы тебя узнали, рисунком пометили. Я про это Олке и Елке рассказал. Это которые в момент твоего появления, больше всех возбухали. Не верят они, что такой дрищ посланцем может быть. На все мои доводы, и рисунок на руке в их числе, кстати, предлагали испытание огнём устроить. Типа, если ты настоящий посланец, то огонь тебе вреда не причинит. Я не дал. И только утром смог убедить их дождаться вождя! – объяснял мне шаман политику партии.

– А ещё я племени сказал, что пока солнцеликого нет, нужно учить этого дебила-переростка, небесное дитя, тьфу ты, в смысле тебя, по заветам предков жить. А так как детям полагается с мамкой жить, а ты с неба спустился, значит и должен до момента превращения в настоящего воина под небом голубым обитать. Так предки сказали, – обрисовал мне шаман весь расклад.

– А это, – ряженый кивнул на мою татуху, – спрячь и никому не показывай. Вождь придёт, ему покажешь. А пока не пали контору раньше времени! А то по заветам предков…

Так и ушёл я к костру ни с чем.

На душе погано было, даже спать не хотелось. Чтобы хоть как-то отвлечься, начал искать слабые места и обходные пути в этих самых заветах. Тут ведь как было, уклад племени новшеств не терпел от слова совсем. Типа, предки так делали, а значит и нам иначе нельзя.

И нельзя, это значит нельзя!

Я-то третьего дня, было, попробовал прогресс внедрить, так все попытки потерпели такое фиаско. Как только жив остался…

А дело так было.

Отправили нас с Иво глины натаскать. Выдали две плетённые корзины. Они когда пустые – лёгкие и удобные, а вот когда в них глина… Тащить тяжело и совсем неудобно. Попробовал вечером подобие носилок сделать, так меня за это чуть на костре не сожгли.

– Ты пока что никто и звать тебя никак, – вопил шаман после оголтелой ругачки с воинственной парочкой. Это я про Олку с Елой.

– Новое только вождь может делать или с его воли и по его указке ещё разрешается. А он в походе, – расставил приоритеты ряженный. – Вот вернётся кормилец, тогда и будем думать. А пока впахивай как все и не отсвечивай. Ты вон с корзиной начал мудрить, так две бабы разродиться не смогли и умерли! А Еле и Олке теперь перед начальством ответ держать. Они же по бабской части тут главные! И не нервируй их. У них нервная система и так пошатана, так ты ещё воду мутишь. Опять большое камлание нужно устраивать!

Смертность в племени действительно была ого-го. Можно сказать, на грани вымирания балансировали и не вымерли из-за плодовитости и сексуальной озабоченности местных баб. Они рожали без всяких декретов и планирования – разродилась, месяца не прошло, а у неё под сердцем уже новая жизнь зародилась.

Так что, абсолютное большинство баб в племени были постоянно беременными. А вот с какого возраста баба становилась бабой, я ещё не разобрался. Не до того было.

Пока что, только на похоронах побывать довелось.

Проводами в последний путь в племени занималась настоящая бригада похоронщиков. По совместительству они ещё и старшими охотниками были.

Как только кто-то склеивал ласты, похоронщики незамедлительно тащили ещё не остывшее тело к холму, где шаман вместе со мной на рассвете камлал. Там, с восточной стороны промоины были. Похоронщики их углубляли подобием лопаты (палкой-копалкой это чудо древней мысли ну никак язык не поворачивался назвать, ибо это действительно было неким подобием лопаты. Только что из дерева). Потом устилали дно ямы шкурой, клали тело, а сверху дары.

Они, это я про дары, кстати, зависели от профессии.

Гончарам и поварихам кувшины укладывали, детям свистульки всякие, тем, кто корзины плетет – лозу, швеям – иглы костяные, охотникам – копья.

Как мне шаман объяснил, их безвременно почившие соплеменники и в загробном мире своим ремеслом заниматься будут. Так что, тут даже смерть – не причина отлынивать от работы. Как говорится, дал дуба, пожалуйте на следующий уровень и впахивайте там.

Про уровень – это, кстати, не шутка. Шаман мне после первых похорон индивидуальный политпросвет провёл.

– Видишь, подношений и утвари достаточно для хорошего старта на следующем уровне, – кивал он на могилу.

Слова он, естественно, другие употребил, но суть была та же.

У меня даже аналогия с компьютерной игрой появилась. Типа, не успел прокачаться и ништяков налутать, вилкам на новую катку с нубами. А если вкачал перса, то уровень уже покруче будет, лут пожирнее и кайфы кайфовее.

Причём племя совершенно не смущало, что продукция производилась медленно, а вместе с телом в землю зарывался стратегический запас.

Вот тебе и прогрессорство.

Хотя, если посмотреть более масштабно, то прогресс, всё таки, был. Копьями в меня уже не тыкали, стороной не обходили и даже порой в пол уха слушали мои сказки. От предложений только отмахивались. А в целом, ничего так было.

Жить можно.

Только холодно. Очень холодно. Днём то терпимо было, осень на удивление тёплой и долгой выдалась.

А вот ночью…

– Скоро вождь придёт, скоро вождь придёт, – услышал я как-то сквозь дрёму шаманские вопли. – Алярм! Подъем! Вождь идёт! – горланил шаман на всю Ивановскую, перебудив всё племя.

Как он узнал, шут его знает. Мобилок то не было, а моя выключенная была и в кармане косухи, рядом с зажигалкой, своего часа дожидалась.

А к эзотерике я до сих пор скептически относился. Хотя и проводил перед дорогой подобие ритуалов. Но то, скорее, для успокоения себя и правильного настроя было.

А тут…Пы.Сы. Там, на странице с обложкой "Записок" кнопочка в виде сердечка есть) Если что.