Записки нечаянного богача

Глава 11. Новый дом. Новые сюрпризы. Новый друг.

Попрощались мы с Артемом как хорошие знакомые. Он дал мне для связи другой номер, потому что оказалось, что тот, с полученной от Второва визитки, уже не работает. Там была какая-то хитрая схема: на каждой карточке свой набор цифр, по которому можно связаться с Головиным только один раз, и сразу будет понятно, от кого человек получил контакты. Неудобно, но, наверное, так надо. В каждом домике свои гномики, как говорится. К слову о домиках — Артем проводил меня до выхода, пожал руку, сказал: «Ну, давай, счастливо!» и закрыл дверь за моей спиной. Я оказался в богатом коридоре на последнем этаже здания. Передо мной за перилами были уходящие вниз широкие мраморные лестничные пролеты с квадратным «колодцем» между ними. Справа и слева — какие-то двери, снабженные красивыми латунными или медными табличками. Я развернулся назад. И уткнулся в глухую стену. Снизу нежно-зеленая полоса венецианской штукатурки, на уровне пояса — широкий бордюр из каких-то деревянных панелей, сверху — обои цвета слоновой кости. До самого потолка. И ни полосочки, ни щелочки, ни замочной скважины, и, уж конечно, ручка дверная тоже не торчала. Незабываемое путешествие начиналось. Вошел в трансформаторную подстанцию, вышел на лестничной площадке, где был два часа — Бог знает.

Надя стояла под косыми лучами столичного солнца в полушаге перед новой машинкой. Неожиданный порыв ветра разметал ей волосы и тронул подол платья. Казалось, как будто она стоит на палубе яхты, и позади не Москва, а ласковое синее море, так ей шел этот фон. Внутри фона в это время предсказуемо собачились Аня с Антоном — их любимое занятие. Он все время старался показаться старше и умнее, а она при этом виртуозно выводила его на скандал за пару минут. Кажется, у девочек это в крови.

Я подошел, обнял и поцеловал жену.

- Ты какой-то груженый, - присмотревшись, сказала Надя.

- Не поверишь — в трансформаторной будке дверью ошибся и на лифте не туда уехал, - ответил я, продолжая мыслями находиться в кабинете Артема. Так, хватит уже об этом, дел впереди и так достаточно. Нечего думать про других, в конце концов, - давай сами поедим где-нибудь и детей накормим?

После веселого и сытного обеда, где дети помирились и взахлеб рассказывали мне, какая у них красивая и удобная теперь машина, мы поехали домой. Ну, то есть термин «взахлеб» подходил больше Ане, конечно. Антоша говорил, как ему казалось, по-взрослому: веско, через губу и нехотя. Хоть и сбивался иногда на искреннюю радость, старшим почему-то свойственную в меньшей степени. На выходе из ресторана я набрал Сереге. Лорд пообещал прислать мне в течение часа варианты по домам и таун-хаусам — оказывается, уже и этим озаботился. При этом он был близко знаком с парой-тройкой риелтерш, которых и обещал напрячь, что бы это ни значило. Путь до дома как раз около часа и занял – ехали мы вообще никуда не торопясь. Поэтому когда от Ланевского пришли координаты четырёх объектов – погнали смотреть без заезда домой.

Начали с самого дальнего. Симпатично, но что-то не так. То ли рыбный магазин рядом, откуда тянуло какой-то йодированной тиной, а то ли школа через дом. Оно с одной стороны хорошо вроде бы, близко. А с другой – как представишь себе этот гвалт и беготню чужих спиногрызов с самого утра с перерывами на 45 минут. Я объяснил Наде, что летом дом возле школы смотреть опрометчиво – это как покупать под стройку участок на заливном лугу потому, что именно сейчас там сухо. Финальный козырь – ролик на видеоплатформе, где между уроками учащиеся неорганизованно покидают эту школу и организовано курят за забором. В общем, мы поехали дальше.

Во втором доме нас встретил управляющий, отставной военный, таких сразу видно. У кого, интересно, такие управдомы в наше время? Пока мои хлопали дверями и ушами, я вытянул из офицера, что хозяева отъехали за кордон и вряд ли вернутся. Потому что тут их сильно ждут и крепко ищут. Или наоборот. Он явно тяготился обязанностью показывать генеральские хоромы, но приказ есть приказ. Жена вышла из очередной комнаты с большими глазами. Сквозь полураскрытую дверь я заметил какие-то картины и скульптуры. Ясно представил, как через неделю после нашего переезда в холл по-хозяйски заходит следственный комитет и начинает общаться по душам. Потом опечатывает усадьбу и ломами да кувалдами ищет неправедно нажитое предыдущими хозяевами. А потом уезжает, сухо попрощавшись, оставив нам почти все стены, немного вещей и много головняка. И что-то мне, как говорил незабвенный Карлссон, так домой захотелось... Быстро попрощались со служивым и поехали дальше.

Третий и четвертый дома стояли через дорогу, друг напротив друга. Тихий такой переулочек в крайне приятном квартале, похожем на клубный элитный поселок, липы вдоль дороги. В начале переулка – детская площадка, где качались на качелях две девочки Аниных лет, в песочнице копошились трое ребят помладше, а на лавочке читал книжку парнишка лет десяти. Вылитый я в детстве. Не в телефон пальцем тыкал, а прям листал настоящую книгу, и, судя по обложке, не новую. На соседней лавочке чинно беседовали две женщины за пятьдесят. Хотя я могу ошибаться, современные медицина и косметология творят противоестественные чудеса. Дамы умудрялись бдительно наблюдать за детьми на площадке и просматриваемой территорией не прерывая беседы. Я готов поспорить на деньги, что и номер нашей машины они между делом запомнили. Ане явно надоели музейные прогулки по чужим домам, и она рванула к качелям. Я глазами указал Наде на женщин на скамейке, но она и сама уже все поняла и направилась к площадке следом за дочерью.

В это время подъехала низкая ярко-красная BMW, из нее выскочила кругленькая блондинка лет сорока и поцокала в мою сторону. Ее звали Инна, по лаконичной характеристике лорда, она была блестящей продажницей, но прилипчивая как репей. Компания, в которой она работала, предлагала готовые к проживанию дома, с ремонтом и необходимым минимумом мебели и техники. Серега написал, что на рынке частных и загородных домов они твердо и давно в первой тройке рейтинга. А я за неполных два дня уже как-то привык ему верить.

- Анна Петровна, Зинаида Марковна, добрый день! Как подрастающее поколение, не шалит? – Инна начала тараторить с дистанции, в такт каблукам. Видно, и вправду всех тут знала. Женщины что-то ответили вразнобой и стали посматривать в мою сторону пореже. Умница-Надя в это время как раз закончила переплетать пойманной Ане косу и пошла знакомиться.

- Вы – Дмитрий, верно? – блестящий репей налетел ураганом и принялся закидывать вопросам. Но мне сегодня явно хватило цыганского гипноза у Головина, поэтому я встретил Инну раскрытыми ладонями:

- Добрый день. Да, я Дмитрий. Да, я планирую покупку дома для семьи, и – да, возможно, одного из этих. Но сегодня был длинный день, поэтому я очень прошу Вас говорить помедленнее, – чуть не продолжил: «и поменьше». К чести риелтора надо сказать, что она сработала на ура и как-будто перевела тумблер с позиции «Краснодар» на «Мурманск» – в этих городах темп нормальной речи отличается как раз почти вдвое, как мне кажется.

- С районом уже познакомились? – уже вполне нормально уточнила она.

- Мы живем здесь не далеко, район знаем, он нам нравится. С магазинами шаговой доступности все плохо, но в остальном вполне себе хорошо, – честно ответил я.

- Вы правы, но со скоростью нынешних доставщиков — это вообще не проблема, сюда за 15 минут доставляют все, что угодно, - начала она отрабатывать возражения, как по учебнику.

- Инна, расскажите немного об этом месте? Получилось так, что мимо я проезжал часто, а вот заглянуть-погулять как-то не получалось, - попросил я.

- Здесь что-то вроде клубного поселка в черте города. Таких в Москве наберется десятка полтора, но этот, пожалуй, самый спокойный. И самый удаленный от центра, это тоже для многих минус, - она начала без разгона, с места и по делу, - Инфраструктура, прописка, льготы — все столичное, но живете при этом практически в лесу, - она позволила себе тонко улыбнуться, намекая, что понимает все милые причуды клиентов, в том числе и стремление селиться в лесополосах, - воздух тут проверяют раз в три месяца, показатели — одни из лучших в городе. Несмотря на то, что выехать на МКАД можно буквально за минуту. Здесь тихо и спокойно, - ее голос начинал убаюкивать, - и соседи замечательные.

Слово «соседи» прозвучало так мило и по-домашнему. Я сразу вспомнил предыдущего показывальщика-отставника, который использовал термин «контингент».

- А как дети добираются до школ и садиков? - к разговору подключилась подошедшая Надя.

- Почти всех возят водители или мамы. Те, кто постарше, доходят до остановки трамвая, это минут пятнадцать, или до автобусной — минут семь-восемь, - у Инны наверняка были ответы на все наши вопросы. Но мы тут не в «Угадайку» играть собрались, поэтому я предложил посмотреть сами дома.

Отличались они, кажется, только табличками: на левом был номер семь, а на правом — восемь. Одинаковые метровые заборчики из светлого штакетника, ровные газоны, дорожки до крыльца выложены плиткой. Только возле седьмого рос каштан, чуть не дотягивая верхними ветками до конька крыши. Второе отличие. И любимое дерево Нади.

Внутри было чисто, красиво но, как бы это сказать, не обжито — как в новых квартирах, гостиничных номерах или апартаментах. Дети разбежались во все стороны, причем Антон умудрялся разбежаться шагом, с чувством собственного достоинства. У Ани надуманных ограничений не было, поэтому она носилась по дому, как шмель, замирая с восторженным гулом возле особо интересных предметов: гигантского холодильника из матовой нержавейки, телевизора колоссальных размеров напротив не меньшего размера дивана, лестницы на второй этаж с полукруглыми ступенями. У холодильника я тоже приостановился. Его стать, гордые арийские профиль и фамилия вызывали стойкое желание вытянуться по стойке «Смирно!» и щелкнуть каблуками. В центре кухни стоял обеденный стол со столешницей из дерева и эпоксидной смолы, цветом от морской волны до темно-синего. За таким, думаю, не побрезговал бы отужинать сам подводный царь Водокрут XIII. И Ктулху с Дагоном. А вокруг — хоровод Марий Искусниц на роликах, и всем бы хватило места. Я оглянулся на Надю. Она, кажется, была в состоянии, близком к обмороку, и вряд ли слышала то, что журчала ей на ухо Инна. Достав из недр монстра Вермахта удачно нашедшуюся там бутылку минералки, открыл и огляделся в поисках посуды. Надавил на стену, где по логике должен был висеть кухонный шкафчик и тоже обомлел: панель сложилась и ушла наверх, явив нам тайное логово стаканов, бокалов и прочих фужеров. Из последних сил сохраняя уверенное и невозмутимое выражение лица, достал высокий стакан, дунул в него по-сермяжному, налил воды и протянул жене. Она со второй попытки смогла взять емкость и принялась пить, не отрывая глаз от чудо-ящика. Передняя панель в это время беззвучно расправилась и встала на место.

- А-а-ахренеть!, - протянул на выдохе Антон, стоявший рядом.

- Ага, - почему-то шепотом подтвердила Надя.

- Заверните, мы берем — подвел итог я.

Не то, чтобы до сих пор мы ели только щи и исключительно лаптем. И жили в клоповниках, излишества в проектировании и строительстве которых устранил еще Хрущев в 1955 году. Программы на телевизоре переключали пассатижами или уверенно-отточенным ударом по корпусу. Или в санузел ходили с резаной газетой и ведром. Нет, бывало, безусловно, всякое, пожалуй, помимо лаптей. Но так, чтобы в жилом фонде ощущать себя, как в волшебной сказке — такого не бывало. А теперь мы будем в ней жить.

Вышли на крыльцо, еле выдворив из дома Анюту — она верещала, что еще не все комнаты обошла. Договорились с Инной, что завтра будут готовы все документы, она согласует их с Сергеем Павловичем, а я выберу удобное время для подписания. Я с третьего раза вспомнил, что речь шла про Ланевского. Завтра утром к нам приедут специалисты, которые перевезут сюда все наши вещи и мебель. Она пообещала быть на связи в любое время, обнялась по-свойски с Надей, упала в свое алое купе и уехала. Мы пошли к машине. По пути я вежливо поклонился дамам на детской площадке, на что они сдержанно кивнули в ответ. Сели в машину. И тут Надя повернулась ко мне, притянула к себе и поцеловала. Прямо в губы. Долго. Сзади зааплодировали дети. Наконец-то они хоть что-то сделали вместе и без скандалов.

Сделка и переезд прошли как-то буднично, особо и вспомнить не о чем. Дольше всего спорили над тем, всю мебель выкинуть, или все-таки что-то оставить. Потом поуспокоились, с собой взяли только нужные вещи, остальное пусть в старой квартире лежит, оно не дети и есть не просит. Вечером к нам заехал Серега, я познакомил его с семьей. Антошка смотрел на него, как на небожителя. В плане тюнинга и обвеса, говоря технически, я, конечно, объективно проигрывал лорду. Сын потом с придыханием рассказывал Наде, что ботинки у Сергея Павловича такие-то, поло такое-то, очки — настоящий коллекционный Рэй Бэн, и стоит его лук примерно столько-то. Я не вслушивался — никогда не понимал смысла этой шмоточной дискриминации. По моему твердому убеждению важнее всегда было другое.

Вышли с Ланевским покурить на задний двор (да, теперь у меня был задний двор с мангалом, столом и удобными креслами). Он чуть помолчал, глядя куда-то вдаль, и сообщил:

- Знаешь, мне вчера звонил один человек, про существование которого я до сих пор только пару раз слышал. Среди финансистов ходила такая байка, что у Второва есть какой-то мегабухгалтер. Такой, как бы это сказать, сопоставимый по масштабу. Который знает все, обо всем, всегда и с точностью до минуты и копейки. Я был уверен, что это очередная легенда, и работает там как минимум человек сто пятьдесят, поэтому и финрезультаты такие, какими не всякая международная корпорация похвастаться может. В общем, я сегодня утром с ним встретился.

- Со Второвым? - не понял я.

- Смеешься что ли? Где я — и где он? Хотя, даже встреча с его бухгалтером меня знатно вышибла.

- Такой страшный? - удивился я.

- Не то слово. Не человек, а крушение парадигм. Я всегда хотел стать супер-пупер экспертом в экономике и финансах. Чтобы делать деньги всегда и на всем. Чтобы про меня ходили байки в отрасли. Теперь не хочу, - он задумчиво смотрел на мангал, в котором не было огня. Думал же я еще заехать купить дровишек, но вот забыл в суете.

- Почему? Встретился с обратной стороной медали? - предположил я.

- Именно. Сидим в какой-то пельменной, где он встречу назначил. Рыгаловка, я прошу прощения. Столы липкие, еда хуже, чем в школьной столовой, и народ мутный, как стаканы тамошние. Мужику за полста, наверное, хотя выглядит на сорок плюс. Думаю, он и в гробу так выглядеть будет — вне времени товарищ. Весь невзрачный какой-то, росточку метра полтора с каблуками, костюм серый убогий, как у Новосельцева с «Служебном романе» и очки такие же, в половину головы. Но он, конечно, суперкомпьютер. Вообще без эмоций и знает реально все, - живописно продолжал Сергей.

- Человек в футляре и вещь в себе одновременно? На танке переедет и не оглянется, - я попытался дополнить образ.

- Почти в точку. Только в танке его не будет. Он по дрянному пластмассовому телефону позвонит, сухо скажет пару фраз — и колонна пойдет. А он потом сведет баланс, – и его аж передернуло.

- И чего этому серому кардиналу серого кардинала было надо от тебя, болезного?

- От тебя, болезного, - без иронии, очень серьезно ответил лорд. Я замер.

В это время вышла Надя и вынесла нам на подносе запотевшую бутылку, два лафитничка и закусить — черный хлеб, сало, малосольные огурчики, капусту квашеную и миску вареной картошки. Золото, а не жена. Сердцем чует. А я, балбес, дров забыл купить.

Серега принял поднос и поблагодарил от души — как будто очень обрадовался такой неожиданной, но крайне своевременной водке. Там, на подносе, и горка соли была насыпана, чтоб картошку макать, что мы тут же под первую и проделали.

- Один народный герой из нашумевшего кинофильма говорил: «Не люблю, когда чего-то не понимаю», - проговорил я, отобрав у лорда бутылку и сразу же разлив по второй. Ведь все же знают, что не вовремя выпитая вторая — это насмерть загубленная первая, - Можешь рассказать, чего понадобилось так напугавшему тебя счетоводу от меня, болезного? - мы чокнулись, выпили и захрустели, он — огурцом, а я — капустой.

- Как финансовый консультант, я всячески стараюсь избегать подобных фраз, и у меня почти всегда получалось, но — хрен его знает, - жуя, развел руками Серега, - но если оперировать только фактами, то выходит вот что: человек Второва дал мне несколько рекомендаций и два инсайта. И скучно, но подробно пояснил, что из этого я могу использовать, применительно к твоим деньгам, а что — еще и к своим. За такую информацию в лес в багажнике поехать - вообще без проблем. Я каждый пункт по отдельности имею в виду, а не все целиком. За «целиком», думаю, покататься не получится — прямо в кабинете грохнут. Из ракетной установки, - и он потянулся налить по третьей. Мы снова свели лафитнички краями, а потом одновременно взяли по ломтику сала, положили на черный хлеб и мазнули горчичкой. Со стороны смотрелось, как балет, наверное. Такую синхронность чтобы отточить — пить надо десятилетиями. Этот экспромт чуть приподнял настроение нам обоим.

- Вернемся к фактам и вариантам, - начал думать вслух я, - Мы можем с этой информацией ничего не делать и будем дураками не просто круглыми, а сферическими. Как я понял, такие шансы даются нечасто?

- Многим — никогда. Почти всем. Выпадают считанным единицам, короче, - оформил-таки мысль Ланевский.

- Играем дальше: мы информацию приняли и использовали по максимуму - и ты, и я поставили все на перечисленных главбухом лошадей. Результат? - я вопросительно посмотрел на лорда.

- Главбух — хороший позывной, объемный, очень походит. По теме — варианта вижу два: в первом меня обнулят, и где-то тихо пропаду.

- А это разные события, что ли? - не понял я.

- Ну да. Обнулят — это значит, что к завершению своего жизненного пути я приду, как и начинал — голеньким и без копеечки. Это в лучшем случае. А скорее всего — увешанный, как индийский автобус, кредитными и другими обязательствами на самых паскудных условиях. И вот с ними-то уже — тихо пропаду, - объяснил он.

- Так. А второй вариант?

- Второй вариант такой: мы тщательно готовимся, срываем банк, меняем документы, лица и страны пребывания. Некоторое время. А потом идем по первому варианту оба.

- Дерьмо, а не вариант, - не удержался я.

- Ну да, не лучший точно, - вздохнул Ланевский и таким говорящим взглядом посмотрел на бутылку, что я тут же оформил по четвертой.

Заходящее солнце коснулось верхушек лесочка, в который упирался мой задний двор. Над МКАДом стрекотал патрульный вертолет. Или аэротакси — из-за вечерних, но еще ярких лучей не было видно окраску. Но точно не военный, пожарный или медицинский.

- Значит, нам остается последовать совету главбуха с той точностью, на которую он привык рассчитывать — с хирургической, ювелирной или математической, до третьего знака после запятой, так? – я выжидательно посмотрел на Серегу.

- До пятого, - вздохнув, кивнул он.

- Тогда держись. Я – гуманитарий, я по запятым больше, а уж что там вокруг них – слабо представляю. Мелодия цифр – твоя стихия, Шостакович ты наш.

- Не прибедняйся, тоже мне, – сварливо ответил лорд, но спинку выпрямил и плечи развел. Доброе слово и банкиру приятно. А он неожиданно продолжил – Я не знаю, что там будет дальше, Дим. Но ты позвал – а я согласился. Я в твоей команде. Ставлю фунт против пенни, к зиме команда сильно вырастет. И я хотел бы в ней остаться. Я клянусь, что нарочно не причиню вреда твоим деньгам и интересам. Мне важно было сказать это тебе, - закончил лорд, внимательно глядя на меня.

- Наливай, оракул, – махнул я рукой, и подняв рюмку, продолжил, – Мне было важно услышать это от тебя. Даю слово, что не причиню вреда тебе и твоим интересам умышленно, или не предупрежу об угрозе, если буду знать о ней.

Тост получался неожиданный, но в ходе него Сергей совершенно выпрямился, а лицо его стало тожественным.

- И тоже предупрежу, как только что-то узнаю - эхом отозвался он.

Мы снова свели рюмки вместе и выпили, глядя друг на друга. А потом опять синхронно поставили тару на стол и крепко, с хлопком ударили по рукам.