Записки нечаянного богача

Глава 12. Сборы в дорогу. Вера – делу мера.

В понедельник я поехал на работу — увольняться. Босса этим вопросом я озадачил еще в пятницу, объяснил причину и уверил, что заботливо выращенный мной старший менеджер всю работу точно потянет, кроме, пожалуй, подбора и отчетов в министерстве. Но со временем наверняка научится — он парень толковый. Директор для очистки совести поругался недолго, а потом сказал, что в понедельник ждет отвальную. Ну, надо — так надо.

По пути я заскочил в торговый центр и купил всем подарков. С удивлением сам заметил, что пользовался старой, зарплатной картой. Вот она, сила привычки. В редакции трудилось не покладая дюжина человек. Хотя, конечно, с разной периодичностью клали-то все, а кто-то и вовсе не поднимал. По мне, так отлично справились бы и пятеро. Но кто-то был заслуженным, а кто-то - родным или знакомым. В общем, подарки были для всех, причем свой для каждого. Фотографу Артуру — блокнот с какой-то меховой бабой или грудастой лисой. Он фанател такими мутантами, а я никак не мог запомнить, как это называется. Верстальщице Тане — набор для черчения и графики. Она рисовала потрясающие картины простым карандашом и крайне смущалась, когда я уговаривал ее начать выставляться, хотя бы через интернет. Водителю Игорю Николаевичу — брелок для ключей от машины. Он недавно приобрел подержанный ТАГаЗ и гордился им, как родным сыном. В общем, всем сестрам и братьям нашлось по нужному пирсингу.

Накрыв поляну в рабочий день и приступив к выдаче подарков из мешка, я чувствовал себя Дедом Морозом-саботажником. Работа в редакции встала колом. Но это было за два дня до сдачи номера в типографию, поэтому простительно. Отпустили с легким сердцем.

Обратно я ехал по тому же самому маршруту, где меня настигло сообщение о выигрыше. На той же самой машине. Под ту же самую радиостанцию. Но прошло три дня — а человек ехал уже не тот. И думал он не о «где занять десятку» и «что купить завтра детям», а о «кому поручить ремонт», «что хочет Второв» и «как бы вернуться живым». В принципе, последняя мысль логично проистекала теперь из первой, второй, да и любой, в общем-то. В таких рассеянных чувствах я и заметил в зеркале позади «люстры» полицейской машины. Как законопослушный, принял вправо, пропуская спецтранспорт со спецсигналом. И крайне удивился, заметив, что служебная бело-синяя 530-ая BMWне пролетает мимо, как обычно, а плетется рядом. А на пассажирском переднем месте там открыто окно, из которого мне машет ладошкой целый майор. Я опустил стекло.

-Дмитрий Михайлович, прижмитесь, пожалуйста, к обочине, - сообщил полицейский, и было очевидно, что подобная вежливость не только непривычна, но и даже несколько поразительна для него самого. Я-то так и вовсе охренел. Автоматически кивнул, щелкнул поворотником и двинулся вправо, благо, позади меня маневр повторил полицейский Бумер, моргая и покрякивая, как аппаратура в палате интенсивной терапии. Тьфу ты, придет же в голову сравнение, пропади ты пропадом!

Остановившись на обочине, я мимоходом подумал: интересно, ладони надо держать на руле, или стоит высунуть в окно? Но привычно взял портмоне с документами и вышел на условно свежий воздух. Откуда бы на МКАДе ему свежему взяться? Автоматчиков не было, что радовало несказанно. Оставались мысли о снайперах, они веселья не прибавляли. Навстречу мне шел условно знакомый майор. Ну, как знакомый — виделись один раз, только что, в окне.

- Дмитрий Михайлович, прошу Вас пройти не заднее сидение, - он говорил, как выглядел: казенно. Та самая государственная машина, что приехала за мной на немецкой и наверняка может отправить к лесозаготовительной. Да тьфу ты второй раз, что такое в голову лезет?!

Я посмотрел по сторонам — и пошел, куда сказали. Фотку с номерами этой машины и, насколько получилось, лицами пассажиров, я Сереге уже отправил. Есть все-таки плюсы в тонировании задней полусферы, как бы не бесил меня этот термин: «задняя полусфера».

На заднем сидении сидел Петров Николай Петрович, который такой же Петров, как Ланевский — Васечкин.

- Дмитрий Михайлович, добрый день!, - и опять эта их фирменная улыбка чем угодно, кроме глаз. Сидевший за рулем, тоже, вроде, майор, спешно выбрался наружу, от души хлопнув дверью.

- Николай Петрович, рад встрече! Чем обязан? - вроде вежливо, но сохраняя дистанцию поинтересовался я.

Помнится, как-то на одном из мест работы поприветствовал я начальника службы безопасности уставным «Здравия желаю!». Тогда я думал, что ему это будет привычнее и приятнее, и поможет мне наладить с ним контакт. На что примерно такой же полковник, что сидел сейчас передо мной, только постарше, поморщившись, ответил: «Дима, ты все время так здороваешься? Нет? Ну так здоровайся, как привык, зачем все это? Это лишнее.». И я понял, что методики работают не всегда и с ограничениями. Обращаться «Здравия желаю!» к инспектору в чине до майора включительно тоном, как будто ты всю жизнь так здороваешься — это одно. Они, как в анекдоте про блондинку с пудреницей, видят в тебе своего и теряют интерес. Та же история с подполковниками и выше — непредсказуемая лотерея. В моей биографии приводила и к ласковому совету так больше не делать, потому что смешно и нелепо. И к трем суткам «санатория» тоже, но это было очень давно и почти наверняка неправда.

- Что же Вы, Дмитрий Михайлович, нарушаете? - по-военному несмешно пошутил Петров, - Я же просил Вас выйти на связь, а Вы тем временем по Москве колесите, машины женщинам дарите и дома покупаете.

Я тщательно разгладил мышцы лица, хорошо, что не руками, как хотелось. Вдохнул глубоко — и выдохнул. Не помогло. Талант у полковника — на эмоции раскручивать. Или навык? Достав из кармана телефон, нарочито медленно нашел его сообщение, держа трубку почти на вытянутой руке. Тут, кстати, играть почти не требовалось — дальнозоркость с каждым годом прогрессировала. Найдя нужное, повернул экран к нему.

- Не имел возможности выйти на связь ввиду отсутствия адресата, Николай Петрович, - ровно проговорил я. Смутить полковника не удалось, хоть я бы и не отказался.

- Да, накладка. Держите, - он протянул мне визитку, на которой было все по ГОСТу: щит, меч, орел, все монохромное. Не было названия подразделения, или как там должно быть правильно, и должности. И адреса. Просто картонный прямоугольник с эмблемой, ФИО и номер телефона, - что интересного с Вами произошло за эти выходные? - продолжил он протокольным тоном.

- Вы, в принципе, все уже упомянули: купил машины жене и маме, покатался по городу и купил дом. Особо больше и не успел ничего, - с видимым сожалением я развел руками.

- Другие за такое бы жизнь отдали, - с непонятным посылом проговорил Петров, - а Вам и вспомнить нечего?

- Если Вы объясните, чем и как именно я могу быть полезен Вашему ведомству и Родине, - а я именно так и сказал, с большой буквы, - то разговор будет более конструктивным.

- Если коротко, то известный Вам Второв М.А. неоднократно замечен в сношениях и контактах с представителями иностранных государств. С вероятным противником, - весомо уточнил он. - А что Вы так выжидательно смотрите?

Что ж за неделя такая — то Головин тиранит, то агент по недвижимости, то контрразведка…

- Да я на визитке Вашей не разглядел ни факела, ни глобуса. И вопроса не услышал ровным счетом ни одного. Вот и жду сижу, - так, тут надо поспокойнее. Я с разведчиками общался нечасто, кто их знает, как надо правильно. Но я хотя бы точно не вру.

- Я прошу Вас сообщать обо всем, что касается возможной угрозы интересам и территориальной целостности Российской Федерации, со стороны господина Второва - внезапно выдал Петров. Я, исключительно поскольку держал лицо почти что обеими руками, выдержал невозмутимую паузу и ответил:

- Обещаю при первой возможности сообщать Вам лично по полученному номеру о выявленных мной фактах угрозы интересам и территориальной целостности Родины.

Полковник прямо расцвел. Пожал мне руку и потом благостно махнул ей же, давая добро на «покинуть автомобиль». Чем я не преминул воспользоваться сразу же. Майоры кинулись на борт не прощаясь, и баварский катер с органами отчалил.

Проводив их взглядом, далеким от дружелюбного, я закурил. Как там в анекдоте про дедушку Ленина? «А мог бы и полоснуть!». Странно, но за последние пару дней моя, и без того не самая здоровая, подозрительность стала бурно расти и колоситься. Наверное потому, что появилось, что терять. Странная мысль, я решил додумать ее до конца. Есть такая техника: «а зачем?». Ну, у нее ещё есть матерное название, но речь не о нём. Смысл в том, чтобы в поисках ответа на какой-то вопрос постоянно спрашивать у себя: «А зачем?». Например, «хочу денег».

- А зачем?

- Большой дом куплю и путешествовать поеду.

- А зачем?

- Новые места посмотрю.

- А зачем?

- Ну, прикольно, интересно там, наверное.

- А зачем?

- А мне не нравится, как я сейчас живу.

Бинго, поздравляю, Вы дошли до финиша. Работайте с результатом. Единственный минус техники – сперва регулярно хочется на однообразный вопрос отвечать нецензурно, мол «да задрал ты одно и то же спрашивать! За «надом»!». Но если приучиться – помогает, полезная штука, хоть и медленная, не вполне отвечающая духу нашей нервной и суетной эпохи.

Подумав, я решил, что мне сильно не хватает вводных. И где их взять – ума не приложу. Набрать Михаилу Ивановичу с вопросом: «дайте, пожалуйста, ума – что ответить органам, которые Вами так пристально интересуются?» я не могу – у меня его номера нет. Серый главбух контактов тоже не оставил. Головин тоже сказал, что связь у него со Второвым по системе «ниппель»: Артёму позвонить могут в любое время, а он – нет. Ладно, аж голова заныла. Буду есть слона кусками. Пока меня не приняли – уже хорошо. Просто замечательно.

Сев в машину, я решил погадать. Мы, гуманитарии, народ тонкий и любим чуть что — искать знаки и сигналы Вселенной. Я люблю, по крайней мере. Решил в известном музыкальном приложении запросить случайный плейлист и прослушать песню номер семь. Ну а чего бы и нет? Еду медленно, на соседнем сидении лежит трудовая книжка, а дома ждет семья и холодильник, которого я прозвал Борманом. Хотел было Геббельсом, но вспомнил, что тот был невысоким шустриком. А мой хладоагрегат – фигура весомая, значительная. Так, не пропустить бы, вот и седьмой трек! Ну-ка?

Динамики взорвались хорошим металлом старой школы, вполне в духе AC/DC или Iron Maiden, как мне показалось. И после энергичного проигрыша вокалист проорал мне:

- Волчьи тропы ведут на Север, там – отчий дом! От рассвета до рассвета – гон, забыв про сон.

Нормально? Как говорится, в знаки можно верить, можно не верить – знакам все равно. А песенку я эту, пожалуй, сохраню в тот плейлист, где у меня Ария, Метла, Темнозорь и прочие мелодии и ритмы беспокойной юности. Приятная композиция.

Тут раздался звонок. Я глянул на экран – «Головин НП». В смысле «Незабываемое путешествие», а не «наблюдательный пункт». Хотя...

- Дима, привет! Ты сейчас где? – и сразу к делу, в этом весь Артём.

- Привет! На МКАДе, – ответил я в его же духе.

- МКАД большой и круглый, как ж.., ну, большой, в общем. Конкретнее давай! – настойчивость на грани хамства – тоже его фирменная фишка, как я понял.

- Между Новой Ригой и Волоколамкой, в сторону Волоколамки, на внутреннем кольце, – в километрах я путаюсь, поэтому обозначил, как смог.

- О, класс! Сейчас скину точку, подскочишь на полчасика буквально, можешь же? – и тут НЛП, ну что ты будешь делать.

- А что случилось? - вообще отвечать вопросом на вопрос не в моих правилах, но Головина надо было как-то тормознуть, пока он опять меня не заспамил.

- Пока ничего, но начинать-то с чего-то надо? Вот и начнем с обмера.

- С кого? – удивился я.

- С чего, а не с кого. Смотри, я подъезжаю уже к производству нашему, жду тебя тут. Мерки будем снимать. Давай, у меня вторая линия, – и он отбил звонок.

Тут же пришло сообщение с каким-то адресом в промзонах, которые чудом сохранились среди прущих в небеса человейников. Всегда поражался этому – выехал за кольцевую, проехал минут десять – и попал в другой мир, где старые дома, люди и машины. Чудеса! Но в таких местах мне чаще было даже комфортнее.

Через пару километров навигатор вывел меня на развязку, с нее – на какую-то отворотку вдоль забора из бетонных плит. Еще два поворота – и я уперся в шлагбаум, который, впрочем, сразу поднял дедок в застиранном камуфляже.

- Давай вперед метров полтораста, там за ЗИЛо́м направо – и до упора, – энергично помогая себе сразу обеими руками сориентировал он.

- Спасибо, отец! – я махнул ему, проезжая.

Местечко было колоритным. Вдоль убитой двухполосной дороги стояли ряды построек - то ли цеха, то ли склады. Кое-где сохранились даже оконные стекла, но запыленные так, что от фанеры не отличить издалека. Без видимой системы по краям на ободах стояла разная техника. Явно долго стояла – проползая рядом с ГАЗоном со сгнившими в труху бортами, я заметил, что диски на ладонь погрузились в асфальт. Украшала весь этот постапокалиптический пейзаж лишь зелень, что пробивалась отовсюду: тянулась к солнцу сквозь дорожное покрытие, просовывала ветви сквозь выбитые окна первых этажей. Маленькая, в локоть высотой, березка росла даже в открытом кузове того самого ЗИЛа, про который кричал мне дед у шлагбаума.

Повернув, я проехал по таким же декорациям метров триста до тупика и увидел машину Головина. Алый Хаммер смотрелся тут так же органично, как королева Англии в трущобах Мумбаи. Или как глаз на спине. Словом, резко диссонировал. Я поставил машину за ним и достал телефон – куда идти было непонятно. Но тут зашевелилась стена здания. Выглядело это настолько нереально и неожиданно, что, играй я в какой-нибудь «Сталкер» – уже швырнул бы туда гранату и высадил весь «рожок». Ровный прямоугольник стены, где-то метр на два, бесшумно выдвинулся вперед и отъехал вправо. Изнутри раздался голос Артема:

- Чего замер, проходи, комаров напустишь!

Я зашёл и обмер. Территория внутри ничего общего не имела с бардаком и разрухой за дверью. Это было похоже на огромный ангар, где порядком, казалось, даже пахло. Полы размечены широкими желтыми линиями. Между галереями под потолком замерли два крана, длинные такие, по швеллерам вдоль стены ползают, не знаю, как правильно называются. Строительные вагончики-бытовки в 1-2 уровня стояли явно по продуманному плану. В глубине визжала циркулярка, но как-то странно тихо для такого большого закрытого помещения. Подошедший из-за стоящего слева погрузчика Головин сунул мне ладонь:

- Салют! Спасибо, что приехал сразу – быстрее управимся. А то дел – про́пасть.

- Здоро́во, - я пожал ему руку, – что тут у вас за мыловарня под носом у властей? – не удержался от подколки. Остаточные явления от явления полковника Петрова, видимо.

- А ты с какой целью интересуешься? – у Артема металл появился одновременно везде: в прищуре, в голосе и в контурах скул и нижней челюсти.

- Не обращай внимания, – с видимой досадой отмахнулся я, – прямо перед твоим звонком имел беседу с одним полканом. Остановили на МКАДе на гаишном бумере, привели, а там в салоне на диване – он. Сердце горячее, голова холодная. Вот меня и корежит до сих пор. Из-за разницы температур, видимо.

- Никак, революция в опасности? - с шуточной тревогой охнул он. Гляди-ка, подкованный, даже из нашего поколения эти термины и песни знают единицы. Правда, из следующих поколений — не знает никто.

- Наверняка. И давно уже, - согласно кивнул я.

- Помощь нужна? - уже серьезно спросил Головин.

- Так ты ж меня обещал через неделю законопатить в лесотундру, чем мне еще поможешь? - с наигранной тоской в голосе ответил я.

- А если серьезно? - сбить с толку Артема не удалось.

- Органы решили, что я почему-то интересен Второву, и, видимо, решили сыграть на перспективу. Но как-то грубовато, как мне кажется, - я достал телефон, нашел запись и включил и передал ему. Лицо путешественника опять загипсовалось: ни единой эмоции. Он дослушал разговор и вернул трубку.

- Сам что думаешь? - в голосе тоже пропали оттенки.

- А чего тут думать? Схорониться мне надо, - я нарочито ярко изобразил Доцента из «Джентльменов удачи».

- Смотри, от этих прячутся только одним маршрутом, коротким. Два метра вниз. Не меньше полутора, по санитарным нормам, - тем же серым голосом продолжил Головин.

- Да что ж такое-то, то один пугает, то второй, и ты туда же, - чуть не плюнул я на чистый пол с желтой разметкой, - а я вообще маленький человек и никому не желал зла. Ничего ни про кого не знаю, а что знаю — не расскажу.

- А что знаешь?

- Не расскажу, говорю же. Не был, не привлекался, а если и был замечен — то я все могу объяснить. Но будет гораздо лучше, если не придется. Когда мой вылет, Артем?

- Дим, давай так: я как смогу — передам, что тобой интересовались. Причем, как даже ты заметил, грубо. Непонятно как-то это все. По уму, на твоем диктофоне должен быть записан шумящий космический лес — шорох и помехи. Но там даже голоса можно опознать. Значит, скэллер не включили. Забыли? Или нарочно? В любом случае передам, пусть Второвские волки думают. Пока больше всего похоже на частную инициативу, но мало ли. А ты и правда, лети. Отдохнешь, развеешься. А теперь пойдем мерки снимать.

Мы прошли между двумя вагончиками и зашли в третий. Там оказалось что-то вроде ателье, только на столах у закройщиков, или как они там называются, кроме одежды лежали какие-то рюкзаки, пластиковые короба, похожие на багажные боксы на крышу машины. И что-то, очень напоминающее приклады от ружей и карабинов. Ко мне подошел крайне харизматичного вида гражданин: на нем были синие нарукавники и синий же фартук с кожаной вставкой. Из-под фартука были видны темные брюки с отглаженными стрелками, под которыми виднелись ботинки. Лаковые. Идеально начищенные. Лицо гражданина в национальной принадлежности сомнений не оставляло. Он снял с шеи ленту портновского метра и сноровисто заплясал вокруг меня. Никогда бы не подумал, что для отправки черт знает куда нужно непременно знать расстояние от плеча до запястья, или от локтя до колена. В общем, какие-то совершенно лишние размеры снимал, как мне показалось.

Потом меня подвели к какой-то шутке, видал такую в парке развлечений с дочкой: рамка, а в ней пластиковые штырьки. С одной стороны прислоняешься чем-нибудь, лицом там, или боком, а с другой эти штырьки повторяют контуры прислоненного. Тут только рамка была большая, а палочки эти наоборот тоньше гораздо, и прислоняли меня по очереди всеми четырьмя сторонами. За рамкой оказался стол, за которым работал еще один сотрудник. Он был без нарукавников, зато в каких-то хитрых очках на пол-лица. Перед ним на мониторах, двух и огромных, крутилась трехмерная модель меня, на которой то появлялись, то пропадали элементы одежды и экипировки. Зачем тогда был нужен тот, в лаковых штиблетах — непонятно.

Головин коротко обменивался репликами с работниками, преимущественно цифрами и, что поразительно, вообще без мата. Что за заповедник тут такой, интересно?

Дальше мы перешли в соседний вагончик, в котором было что-то похожее на переговорную комнату или место проведения брифингов. Проектор, экран во всю стену, довольно большой круглый стол с десятком кресел вокруг. Там сидело четыре человека, уселись и мы — Артем махнул мне на одно из кресел и упал в соседнее.

- Смотрите, коллеги, - начал он без прелюдий, - вот клиент. Рост выше среднего, телосложение поджарое, лишнего веса нет, хронических заболеваний нет, кроме привычки влипать в странные ситуации. Все детали направлены вам позавчера. Отправляется он в Республику Саха-Якутия, Абыйский улус. Продолжительность путешествия — две-три недели. Дима, - повернулся он ко мне, - это наши специалисты, они будут задавать тебе вопросы, которые, возможно, покажутся странными, но ты просто отвечай. Так надо. - сказав такую краткую вводную речь, Артем откинулся на спинку кресла и углубился в изучение чего-то крайне важного, судя по его лицу, в телефоне.

А меня начали снова пытать: когда я последний раз летал на самолете, а когда — первый, какие мне нравятся машины, конфеты и виды деревьев, хорошо ли я плаваю и владею ли навыками альпинизма. Словом, всю душу вынули. Но пока мы говорили, на карте, которую вывел на стену проектор, появился маршрут с отмеченными точками, и картинки с инвентарем. Я запомнил странную складную лодку на колесах и ружье, остальное как-то не отложилось. Работали они быстро и явно знали, что делают.

- Артем, мы з-закончили, - чуть заикаясь, обратился к Головину один из них.

- Отлично, всем спасибо, Дима, пойдем, - вставая, отозвался повелитель путешествий, тайных ангаров и красных Хаммеров.

Мы вышли на солнце. Артем, прощаясь, протянул мне руку и сказал:

- Смотри, думаю, через день-два встретимся для примерки-отладки. Дня три-четыре — и история начнется. До конца недели точно управимся. Давай, езжай домой смотреть ролики про Восточную Сибирь.

- Хорошо. Будут новости — набирай, - я пожал широкую ладонь Головина и сел в машину.