Запретное искушение

21

САША

Я СОБИРАЮСЬ ТРАХНУТЬ ТЕБЯ ПРЯМО СЕЙЧАС.

Слова, грубо срывающиеся с губ Макса, воспламенили меня. Такое ощущение, что мир вокруг меня взрывается, как будто у меня эмоциональный удар от внезапного перехода от ссоры к этому… я прижата к стене, его твердое тело прижато к моему, мои ноги обвиты вокруг него. Я знаю, что это плохая идея, что это ничего не изменит, и что мы просто снова выходим из себя, как всегда, но я не могу это остановить. Я хочу его слишком сильно, как навязчивую идею, наркотик, его искушение и мое собственное, и в глубине души я знаю, что никогда не смогу сказать ему нет.

— Скажи мне нет, и я остановлюсь, — выдыхает он напротив моего рта. — Но если ты этого не сделаешь…

Во мне нет такой части, которая могла бы или хотела бы сказать ему нет. Я чувствую, как его член прижимается ко мне, толкается в меня с тем тугим, обжигающим растяжением, которое поначалу ощущается так же хорошо, как и больно, всегда немного великоват для меня, прежде чем я привыкаю. Я поднимаюсь, мои руки запутываются в его волосах, а ноги сжимаются вокруг него. Я хочу, чтобы он был внутри меня, твердый и горячий, быстрый и злой, и я чувствую, как внутри него нарастают эмоции, готовые дать мне именно то, что мне нужно.

Его бедра внезапно дергаются вперед, толкаясь в меня с неожиданной силой, которая заставляет меня задыхаться и вскрикивать, его член заполняет меня так, как, я знаю, никто другой никогда не сможет. Я чувствую, как он напрягается от удовольствия, когда прижимает меня к стене, мое тело сжимается вокруг него, желая удержать его как можно глубже внутри себя.

Я хочу держаться за него, никогда не отпускать с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Все, что я чувствую, это жидкое тепло, бегущее по моим венам, горячее и пылкое желание, которое заставляет меня чувствовать, что я схожу с ума. Я боюсь этого, того, что он заставляет меня чувствовать, того факта, что каждый раз, когда мы делаем это, мне кажется, что я умру, если когда-нибудь потеряю это навсегда.

Но я не могу остановиться.

Макс прерывает поцелуй, его карие глаза устремлены на мои, дикие от вожделения. Он выглядит возбужденным от потребности, жестоким и опасным, чего я никогда раньше не видела, и это зажигает меня сильнее, чем когда-либо. Я хочу его больше, чем когда-либо чего-либо в своей жизни.

Мои руки тянутся к его рубашке, когда его рука скользит вверх под моей, сжимая материал, отрывая пуговицы, чтобы я могла коснуться его кожи, когда он обхватывает мою грудь. Я расстегиваю его рубашку, мои пальцы пробегают по мягким темным волосам на его груди, обводят его мышцы, твердый, устойчивый толчок его члена подчеркивает каждое прикосновение. Я выгибаю бедра навстречу ему, втягивая его напряженный член глубже в себя. Я царапаю его грудь ногтями, когда он толкается сильнее, неистово и дико, как будто я наконец преодолела последний уровень контроля, за который Макс держался так долго.

Это слишком много, и это все, что я хочу, все и сразу.

Его другая рука поднимается, обхватывает мои волосы и оттягивает мою голову назад, когда его член входит в меня, мои ногти впиваются в его плоть, когда он удерживает мой взгляд.

— Скажи мне, что ты хочешь этого, — рычит он, в его голосе яростная похоть, превосходящая все, что я слышала раньше. — Скажи мне, Саша. Скажи мне, что ты хочешь меня.

Я качаю головой, слезы разочарования и удовольствия наворачиваются на мои глаза, когда его таз трется о мой клитор с каждым толчком, подводя меня все ближе и ближе к краю.

— Конечно, я хочу тебя, — кричу я, низкий стон срывается с моих губ. — Все, чего я когда-либо хотела, это ты…

Я едва успеваю договорить, как его рот обрушивается на мой, его член входит в меня с силой, от которой у меня перехватывает дыхание. Я вскрикиваю, звук теряется в поцелуе, мои ноги крепко прижимают его ко мне, я вцепляюсь когтями в его грудь, его член входит в меня по самую рукоятку снова и снова. Это боль и удовольствие одновременно, насилие и любовь, обида, нужда и желание, а также дикое, бурлящее осознание того, как много мы оба теряем с каждым шагом, удаляясь друг от друга.

Макс внезапно хватает меня за запястья, поднимая мои руки над головой, когда он жестко трахает меня, его член заполняет меня, растягивая с каждым сильным толчком, когда он крепко прижимает меня к стене, его рот пожирает мой. Он целует меня крепко, глубоко и дико. Затем одна широкая рука сжимает оба моих запястья надо мной, а другая снова погружается в мои волосы, глубокий стон вибрирует у моего рта, когда его рука сжимает мои волосы почти слишком грубо для удовольствия.

— Мне…нужно… — Его слова теряются в поцелуе, когда он выскальзывает из меня, только кончик его члена остается в моей сжимающейся, ноющей киске, прежде чем он снова входит в меня, сильно, так глубоко, как только может. — О Боже, ты мне так чертовски нужна.

Я чувствую, как слова вибрируют в самой моей сердцевине, проникают в мою душу, когда Макс держит меня там, его бедра прижимаются ко мне, его дыхание прерывистое, он издает мучительные вздохи, когда он наполняет меня.

— Я не могу потерять тебя…

Эти слова проникают мне в душу, когда его рука скользит вниз по моему телу, обхватывая и сжимая мою грудь, пощипывая сосок, прежде чем его рука скользит между нами, дразня гладкий твердый бугорок моего клитора, когда он стонет напротив моих губ.

— Кончай Саша…

Я так близко, на грани, и когда Макс жестко входит в меня, я не могу дышать. Я не могу думать ни о чем, кроме того, как мне чертовски хорошо, как сильно я хочу этого, как сильно я хочу его. Это восхитительно и опустошающе одновременно, менять удовольствие сейчас на боль, которую, я знаю, почувствую позже, но прямо сейчас я не могу заставить себя беспокоиться.

— Кончай…

Я чувствую, что переваливаюсь через край, его рот заглатывает мои крики, когда я выгибаюсь и бьюсь в конвульсиях напротив него, его рука в моих волосах, а его член погружен так глубоко в меня, что я чувствую себя насаженной на него, он входит в меня снова и снова, когда я напрягаюсь, моя киска сотрясается по всей длине, и я выкрикиваю его имя ему в губы.

Я высвобождаю свои руки из его хватки, зарываюсь ими в его волосы, откидываю голову назад, чтобы посмотреть в его горячий, полный похоти взгляд.

— Твоя очередь, — шепчу я и выгибаюсь навстречу ему, сжимая бедра с каждым толчком, когда стон чистого удовольствия срывается с губ Макса.

— Если я когда-нибудь увижу, как другой мужчина прикасается к тебе… — Макс прижимается лбом к моему, его дыхание становится тяжелее. — Я, блядь, не смогу этого вынести, Саша. Как бы я ни старался…

— Я чувствую, как он твердеет, пульсирует, его член погружается в меня грубыми, быстрыми толчками, которые снова заставляют меня задыхаться на грани, очень близкой ко второму оргазму. Я чувствую, что меня переполняет удовольствие, оно трещит по швам, и Макс издает еще один стон удовольствия, когда он сильно входит в меня, его тело содрогается.

— Я хочу кончить в тебя так чертовски глубоко, что ты почувствуешь нутром мой вкус… — Его рука снова запутывается в моих волосах, его губы прижимаются к моим, и я чувствую, как он кончает, чувствую, как он изливается в меня, горячий поток, который наполняет меня. Ни один из нас не помнит, что он должен был выйти, что он не должен был кончать в меня вот так, и ни один из нас не смог бы остановиться, если бы он это сделал. Мне нужно чувствовать его вот так, погруженным в меня, наполняющим меня своей спермой, пока я не почувствую ее между нами, липкую к моим бедрам, когда он наполняет меня больше, чем я могу вынести.

Макс прижимается ко мне, его тело содрогается в последних спазмах его оргазма, в то время как я дрожу от последних толчков своего, и когда он прижимает меня к стене, я чувствую, как в уголках моих глаз начинают покалывать слезы.

Медленно, очень медленно он опускает меня на пол. Я чувствую, как его член выскальзывает из моего тела, и образовавшаяся пустота заставляет мои глаза наполниться горячими слезами. Я хватаюсь за штаны, краем глаза наблюдая, как Макс одевается и застегивает молнию, и боль пронзает мою грудь.

— Это не обязательно должно быть так, — шепчу я, обхватывая себя руками и прислоняясь спиной к стене, все еще дрожа. Я чувствую его жар у себя между бедер, и я хочу его снова, больше его, все больше и больше, как будто я когда-нибудь смогу насытиться. — Нам не нужно продолжать делать это… пытаться не прикасаться, пока мы не сломаемся и не сдадимся.

— Саша…

— Ты разбиваешь мне сердце! — Слова вырываются на свободу, заполняя пространство между нами всей болью, которую я сдерживала. — Я не хочу никого другого, Макс! Мне все равно, какой опасности это подвергает меня, с чем мне придется жить, и в каком мире это заставляет меня жить! Я хочу быть в твоем мире. Это все, чего я хочу.

— Я не смогу жить, подвергая тебя опасности. — Макс стоит там, уставившись на меня, его волосы взъерошены из-за моих рук, одежда помята, лицо все еще раскраснелось. — Я знаю, что ты чувствуешь, но…

— Я люблю тебя! — Я почти выкрикиваю эти слова, боль сжимает мое горло и заставляет вырваться наружу. — Я люблю тебя и всегда буду, но это разрывает меня на части. — Я крепче обхватываю себя руками, чувствуя, как волна горя захлестывает меня так сильно, что я внезапно издаю судорожный всхлип и отворачиваю голову. — Я хочу домой.

— Ты не можешь, — беспомощно говорит Макс. — Я больше не прикоснусь к тебе, Саша, клянусь, если это…

Я смеюсь, не в силах сдержаться, и снова перевожу на него свой дикий, полный боли взгляд.

— Я тебе, блядь, не верю. Это случится снова, как и всегда, и мы оба будем хотеть этого так сильно, что не сможем остановиться. Но это не то, чего я хочу, в любом случае, я не хочу останавливаться. Я хочу, чтобы ты перестал пытаться использовать свои отговорки. Почему это так трудно понять?

Я смотрю на него, и слезы текут по моим щекам.

— Почему, Макс?

Он качает головой, в его глазах отражается та же боль.

— Когда ты была больна, я пообещал, что снова сдержу свою клятву, если ты выживешь, и все равно снова нарушил ее. Сейчас я нарушил все свои клятвы, все до единой, и я нарушаю их снова и снова. Я…

— Тогда, может быть, будет лучше, если ты не будешь давать мне никаких обещаний. — Я резко отворачиваюсь от него, но не раньше, чем замечаю внезапную боль на его лице, как будто я дала ему пощечину. — Не о моей безопасности или о чем-то еще, если ты собираешься их нарушить.

Я рывком открываю дверь и вижу Арта, идущего по коридору. Он останавливается, как будто хочет что-то сказать, и я чувствую, как мое лицо искажается чем-то уродливым и злым.

— Отвали, — рявкаю я на него, и он отшатывается, его глаза сужаются, прежде чем он продолжает идти, направляясь в свою комнату.

Я стою в стороне, пытаясь сдержать слезы, пока Макс не уйдет. Он колеблется в дверях, но я отворачиваюсь и чувствую, как исчезает его присутствие, он выходит, и остается одна пустота. Требуется лишь время, чтобы я закрыла дверь, чтобы разразиться тяжелыми, душераздирающими рыданиями. Я опускаюсь на пол, прислоняясь к нему спиной и утыкаясь лицом в колени, плача сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

Я хочу домой…и это правда.

Но больше всего на свете я хочу Макса. И сейчас я не уверена, будет ли у меня когда-нибудь что-нибудь из этого снова.