Запретные ночи с вампиром

Глава 3

Хотя Фил знал о ночном клубе Ванды, он никогда раньше не был внутри. Вход в Рогатого Дьявола был скрыт в тупике темного переулка, чтобы держать ничего не подозревающих смертных подальше от этого места.

Огромный вышибала стоял на страже у темно-красной двери. Его ноздри раздулись, когда он принюхался. Фил знал, что он не пах обычным запахом, как смертные. Поскольку большинство вампиров не знали об оборотнях, они не понимали значения его отличающегося аромата. Они просто думали, что он странно пахнущий смертный.

— Место закрыто, — проворчал вышибала. — Проваливай.

— Я здесь, чтобы увидеть Ванду Барковски.

— Ты знаешь Ванду? — вышибала сделал еще один вдох, и его бусинки-глаза сузились. — Ты странный.

— И близко нет, — Фил показал свое удостоверение личности Бюро безопасности и расследований Маккея, зная, что вышибала-вампир мог разглядеть его в темноте. — Я возвращаю машину Ванды. Она оставила ее в Романтек.

Вышибала все еще смотрела на него с подозрением.

— Я должен обыскать тебя.

— Прекрасно.

Фил поднял руки на уровне плеч, так, чтобы вышибала мог увидеть темно-синюю рубашку поло и брюки цвета хаки — униформу Маккея для охранников, которые не носили килты.

— Что это?

Мужчина потрогал карман его штанов.

— Это цепь. Серебряная.

Вышибала отдернул руку. Он поколебался, а потом спросил:

— Ты не планируешь использовать ее на ком-нибудь?

— Нет.

Фил улыбнулся, понимая затруднительное положение вышибалы. Вампир не мог конфисковать серебряную цепочку, не оставив на себе сильные ожоги. К счастью, для Фила серебро болезненно только тогда, когда вводится внутрь или в серебряных пулях.

— Ты можешь позвонить Коннору Бьюкенену в Романтек, если хочешь проверить меня.

Вышибала пожал массивными плечами.

— Я буду просто следить за тобой, — он открыл дверь. — Входи.

На Фила тут же обрушилась грохочущая музыка, а красно-синие лазерные лучи хлестали по большому отремонтированному складу. Как только его глаза привыкли, он отметил, что сцена была пуста. Мужчины-танцоры, должно быть, на перерыве. Группа женщин-вампиров корчилась на танцполе. Несколько вампиров-мужчин сидели за столом, пили Блеер с розовым оттенком пены наверху и в тоже время наблюдали, как танцуют женщины. Их глаза сузились, когда они заметили его. Соревнование.

Он просмотрел огромное помещение, но не смог увидеть Ванду. Вышибала стоял в дверях, наблюдая за ним. Он узнал женщину за стойкой бара. Кора Ли Примроуз, бывший член гарема Романа Драганешти. Она променяла свои юбки-обручи южной красавицы в пользу более современного наряда — обтягивающих брюк и блестящего топа на бретельках.

Она удивилась вдвойне, когда он сел на табурет.

— Фил? Это ты? — закричала она через громкую музыку. — Я двано не видела тебя.

— Привет, Кора Ли. Ты выглядишь великолепно.

— Ну спасибо, любезный, — хихикая, она откинула длинные светлые волосы через плечо. — Хочешь что-нибудь выпить? У нас есть несколько напитков для сметрных, пиво, например.

— Не откажусь, — он встал, чтобы вытащить бумажник из заднего кармана.

— Нет, не нужно. Это за счет заведения, — она бросила на него кокетливый взгляд, пока наполняла стакан. — Ты хорошо сохранился на протяжении этих лет.

— Спасибо, — он откинулся на табурет. — Итак, Ванда здесь?

Вздохнув, Кора Ли поставила пиво перед ним.

— Я должна была догадаться, что ты пришел увидеться с ней. То, как она говорила о тебе — Боже милостивый, мы были шокированы.

Первый глоток пива он выпил залпом.

— Почему? Что она сказала?

— Чего же она не сказала? Я уверяю, она охарактеризовала каждую часть твоего мужественного тела от головы до пальцев ног, — Кора Ли послала ему хитрую улыбку. — Она весьма поэтично отзывалась о твоих ягодицах.

Он отхлебнул еще пива. Кора Ли вытерала стойку, все еще улыбаясь.

— Она все время утверждала, что ты был влюблен в нее.

Его рука крепче сжала стакан.

— Она здесь?

— По словам Ванды, она может заставить тебя делать все, что захочет, как дрессированного щенка.

Он допил остатки пива и со стуком поставил стакан на стойку.

— Где она?

Кора Ли указала на ряд дверей вдоль задней стенки.

— Первый ее офис.

— Спасибо.

Фил соскользнул со стула.

— Не забудь постучать, — предупредил его Кора Ли. — У Ванды там танцоры. Будет немного неловко, если ты просто ворвешься.

Он напрягся.

— Почему? Что она делает с ними?

Кора Ли пожала плечами.

— Как обычно. Она лично проверяет костюмы и танцоров прежде, чем ребята выходят на сцену. Контроль качества, занешь ли.

Фил стиснул зубы.

— Неужели.

— О, да. Один раз, когда я вошла туда, Терренс скакал голым, — Кора Ли хихикнула. — Ванда велел ему надеть "носок".

— Я понял, — прорычал Фил.

Когда он зашагал в сторону ее кабинета, музыка стихла. С его превосходным слухом он услышал голос Ванды через дверь.

— Боже мой, Питер, он огромный!

— Они называют меня Принц Пенисов не просто так, — хвастался человек.

— Ты не можешь выпустить его на сцену с этим, — протестовал другой человек. — Мы будем выглядеть маленькими по свравнению с ним.

— Ну вы же меньше меня, — настаивал Питер.

— Нет! — закричал третий мужчина.

— Успокойтесь! — голос Ванды звучал взволнованно. — Питер, я рада, что ты вернулся, чтобы танцевать для нас, но это… это слишком. Тебе придется убрать несколько дюймов.

— Нет! — закричал Питер. — Я не позволю тебе прикоснуться к нему!

— Не говори мне, что я не могу сделать! — завопила Ванда. — Где мои ножницы?

Питер взвизгнул. Как девушка. Которой он может стать в ближайшее время.

Фил распахнул дверь и зашел во внутрь.

— Ванда, стоп! Ты не можешь отрезать у мужчины…

Он остановился, ошеломленный тем, что Ванда стояла за своим столом с ножницами и красными блестящей тканью.

Это был не член. Это были стринги. С длинным наконечником, как колбаса.

Ванда раскрыла рот.

— Фил, что ты здесь делаешь?

Он осмотрел офиса, отметив, что три стройных молодых человека были полностью одеты и смотрели него с любопытством.

— Что ты делаешь, Ванда?

Ее щеки порозовели, когда она опустила стринги на стол.

— Я проводила деловую встречу.

— Ванда, — зашептал один из мужчин-танцоров. — Ты не познакомишь нас с твоим красивым молодым другом?

— Конечно, Терренс, — сказала Ванда сквозь зубы. — Это Фил Джонс.

Она указала на других танцоров-мужчин:

— Терренс Напыщенный, Фредди Пожарный и Питер Великий.

— Я помню тебя со встречи Ковена, — сказал Питер. — Ты сказали, что поможешь Ванде с ее проблемой гнева.

— У меня нет проблемы гнева! — Ванда указала ножницами на Питера, а затем на Фила. — И мне не нужна твоя помощь.

Фил приподняла бровь.

— Как твой поручитель, я предлагаю тебе положить ножницы.

Она швырнула их на стол.

— Ты не мой поручитель.

Терренс улыбнулся ему.

— Ты можешь быть моим поручителем.

Ванда застонала.

— Фил, мы пытаемся здесь изменить выходной костюм.

Она вручила Фредди стринги, которые выглядели как пожарный шланг, а Терренсу стринги, покрытые плющом. Терренс болтал своим костюмом перед лицом Фила.

— Разве это не сказочно? Я делаю оду Тарзана.

— Просто прекрасно, — пробормотал Фил.

Питер взял в руки красные блестящие стринги.

— Нет! — Ванда вырвал из его руки. — Ты не танцуешь в этом уродстве. Я занимаюсь дизайном костюмов и я говорю тебе, что носить.

— Это не справедливо, — заскулил Питер. — У меня было хоть что-то, что подходило мне идеально.

— Ни в коем случае, — проворчал Фредди. — Тебе придется использовать набивку.

Питер фыркнул.

— Я никогда не использую набивку.

— Тебе придется, — Ванда поставила костюм на стол. — Не существует человека на земле, который мог бы заполнить эту вещь.

— Я не уверен в этом, — Терренс посмотрел на Фила и подмигнул.

— Эта встреча закончилась.

Он бросил на мужчин предостерегающий взгляд и жестом показал на дверь.

— Выходите.

— Что? — глаза Ванды вспыхнули гневом. — Ты не можешь сделать это! Это мой… — она остановилась, когда Питер и Фредди выходили из комнаты. — … офис.

Терренс остановился на полпути к двери и улыбнулся ей.

— Будь вежлива, подруга. Это твой поручитель.

— Прочь, — прорычал Фил.

— Оооо, — задрожал Терренс. — Я Тарзан, ты Фил.

Он выбежал.

Фил закрыл за ним дверь.

— Теперь мы можем поговорить.

Ванда посмотрела на него.

— Я не разговариваю с тобой. Ты ведешь себя как пещерный человек.

— Я предполагаю, что ты предпочитешь тех миленьких маленьких мальчиков, которых легко контролировать. Легче контролировать, чем твой собственный гнев…

— Мой гнев в поряде! — она схватила костюм Питера со стола и бросил в него. — Убирайся!

Он поймал стринги одной рукой и перевернул их, рассматривая.

— Спасибо, Ванда. Как раз мой размерчик.

Она фыркнула.

— Мужчина должен возбудиться, чтобы заполнить его до конца.

Он поднял взгляд, чтобы встретить ее.

— Не проблема.

Ее взгляд скользнул вниз к его брюкам, затем резко оторвался.

— Что… Зачем ты пришел сюда?

Он подошел к ней.

— Ты в спешке ушла из Романтек. Мы были в середине разговора.

Ее глаза потемнели и стали неистово-серыми.

— Разговор окончен.

— Ты оставила свой автомобиль.

— Как будто у меня был какой-то выбор! Чертов Коннор забрал мои ключи.

Она моргнула, когда Фил зазвенел ключами в воздухе.

— Ты… ты пиргнал мой автомобиль?

— Да. Он припаркован через дорогу.

— О. Спасибо, — она обогнула стол и подошла к нему. — Это было очень мило с твоей стороны, — проворчала она.

— Пожалуйста, — он опустил ключи в ее протянутую руку. — Теперь о моем поручительстве…

Ее рука сжала ключи в кулак.

— Нет никакого поручительства. Ты не можешь заставить меня взять управление гневом.

— Я считаю, что мы сможем. Это решение суда. Если ты хочешь, чтобы судебные процессы против тебя прекратились, то ты должна соблюдать его.

Она бросила ключи на стол.

— Разве я похожа на того человека, который соблюдает правила? Подчиняются только трусы и дрессированные обезьяны. Я свободный человек. Никто не смеет говорить мне, что делать.

Фил не мог сдержать улыбку. Слова Ванды были почти идентичны с речью, которую он дал своему отцу девять лет назад, прежде чем бежал из Монтаны.

— Тогда что ты планируешь делать с твоей проблемой гнева?

— У меня нет проблемы гнева! — закричала она.

Застонав, она прижала руку ко лбу.

— Почему люди не перестают пытаться заставить меня сделать что-то против моей воли?

— Поверьте мне, я понимаю.

Отец Фила пытался заставить его распланировать жизнь. В свои восемнадцать лет он не обладал ни зрелостью, ни силой, чтобы сражаться с отцом. Он просто ушел. Тогда отец изгнал его из стаи.

— Не всегда все идет так, как мы хотим. И очень расстраивает, когда ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это.

Ванда нахмурилась.

— Ты сочувствуешь мне, только чтобы заставить меня согласиться с программой?

— Я говорю, что если ты захочешь поговорить, я буду слушать.

Ее лицо побледнело, и она резким движением затянула хлыст вокруг талии.

— Почему я должна доверять тебе? Ты не потрудился увидеть меня в течение трех лет!

Она подсчитывала годы? Фил сглотнул. Что делать, если он неправильно истолковал мысль? Он был уверен, что Ванда считала его не более чем игрушкой, чтобы облегчить свою скуку. Боже мой, что, если она искренне заботилась о нем? Нет, это должно было быть больше ее веселья и игр.

— Не знал, что ты хочешь меня видеть.

Ее глаза сузились.

— Что тебе нужно, особое приглашение?

— Ты открыла мужской стриптиз-клуб, Ванда. Каждую ночь тебя окружают свободные мужчины. Почти голые вампиры-мужчины.

Он бросил костюм ей на стол.

— Я действительно не думал, что тебе не хватало общения.

Она подняла подбородок.

— Я получаю все общение, которое мне нужно.

Он стиснул зубы.

— Хорошо.

— Извини, что я подумала, что ты, возможно, захочешь поддерживать связь. Я думала, что мы были друзьями.

— Мы никогда не были друзьями.

Она задохнулась.

— Как ты вообще такое мог сказать? Мы… мы разговаривали.

— Ты дразнила меня.

Она напряглась.

— Я была добра к тебе.

Он шагнул к ней.

— Тебе было скучно, и ты меня мучила ради удовольствия.

— Не говори глупостей. Это был всего лишь небольшой безобидный флирт.

— Это было пыткой, — он сделал еще один шаг. — Я ненавидел это. Каждый раз, когда ты прикасалась ко мне, я хотел сорвать твой маленький камбинезон и заставить мурлыкать.

Ее рот приоткрылся, но тут же захлопнулся. Ее щеки вспыхнули.

— Тогда почему ты не сделал это? Почему ты позволил глупому правилу остановить тебя? Йен не позволил ничему помешать ему добиться Тони.

Он схватил Ванду за плечи так быстро, что у нее перехватило.

— Я бы взял тебя в ту же секунду, если бы думал, что ты действительно этого хочешь.

Ее щеки покраснели еще сильнее.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу на самом деле?

Он наклонился ближе.

— Я следил за тобой с самого начала. Ты дразнила. Тебе нравится получать мужчину с трудом, а затем оставлять его, тяжело дышащего. Ты с удовольствием наблюдала за моими страданиями.

— Это не правда. Я… я действительно любила тебя.

Она вздрогнула, как будто она призналась в большем, чем хотела.

Он провел носом по ее щеке и прошептал ей на ухо:

— Докажи это.

Она дрожала в его руках. Он чувствовал, как ее дыхание быстрыми толчками касается его кожи. Он приблизил свои губы к ее губам.

— Покажи мне.

Тихо вскрикнув, она отвернулась от него.

Дерьмо. Он был прав все время. Он был для нее всего лишь игрой. Он убрал руки с ее плеч.

— Признай это. Ты флиртовала со мной, потому что тебе было скучно, а я был в безопасности. Я отчаянно нуждался в работе, поэтому я не собирался нарушать правила, независимо от того, сколько ты мучила меня.

Она прижала руку ко лбу.

— Я… я не хотела…

— Заставлять меня страдать по тебе? Скажи мне, Ванда, ты когда-нибудь чувствовала хоть что-то? Ты действительно заботилась обо мне или ты просто была хладнокровной сукой?

Ахнув, она отдернула руку и ударила его.

— Убирайся!

Он потер подбородок и улыбнулся.

— Предполагаю, что ты не слишком хладнокровна.

Она указала на дверь.

— Оставь меня!

Он решил подразнил ее еще немного. Видит Бог, она заслужила это после того, как пытала его в течение пяти долгих лет. Но он заметил, что ее рука дрожит, а глаза блестят от непролитых слез. Теперь он чувствовал себя, как собака. Он только хотел поменяться с ней ролями и дать ей почувствовать вкус ее собственного "безобидного флирта". Он не хотел причинить ей боль. Он поплелся к двери, где он остановился, положив руку на дверную ручку.

— Ты всегда меня интриговала, Ванда. С того момента, как я встретил тебя. Я никогда не мог понять, почему свободная духом женщина ограничила себя гаремом. От чего ты пряталась? И почему бы мятежной, красивой женщине заигрывать с одним человеком, которого она считается безопасным?

Она скрестила руки и кинула на него осторожный взгляд.

— Итак, теперь вы хотите проанализировать меня, доктор Фил?

Он медленно улыбнулся.

— Я много чего хочу сделать для тебя, Ванда. Видишь ли, со мной ты совершила одну большую ошибку. Я никогда не был в безопасности.

Ванда стояла одна в своем кабинете, смахивая слезы. Проклятье, она не будет плакать. Она была сильной. Но она заставила Фил страдать. Она никогда не собиралась этого делать. Как можно было понять безобидное развлечение так неправильно? Она обогнула стол и рухнула в кресло. Он видел ее насквозь. Он знал, что ей было скучно до смерти. Когда она впервые вступила в гарем в 1948 году, она нашла мир и спокойствие. Но с течением времени скука давила, и она отчаянно искала отвлечения.

Бедный Фил казался безопасным. Дружиться с ней было против правил. Он ясно дал понять с самого начала, что будет соблюдать правила. И она мучила его.

Она склонила голову и положила ее на руки. Гроб, спрятанный в тени ее сознания, медленно скрипнул. Выплыли психологические фотографии. Мама, которая умерла в 1935 году, когда Ванда было восемнадцать. Фрида, ее младшая сестра, которая умерла четыре года спустя, когда они бежали от нацистов. Фрида, с ее каштановыми кудрями и большими голубыми глазами. Йозеф, ее младший брат, который в возрасте двенадцати лет настоял на том, чтобы присоединиться к своему отцу и трем старшим братьям, чтобы бороться с приближающимся вторжением. Глаза Ванды обожгли слезы. Йозеф с его черными вьющимися волосами и смеющимися голубыми глазами. Он шел на войну так гордо. И она никогда не видела его снова. Слеза скатилась по ее щеке.

Йен всегда напоминал ей о Йозефе. Она не хотела привязываться к Йену, но он медленно начал символизировать всех братьев, которых она потеряла. И она была так близка к потере Йена в декабре прошлого года. С битвы у ВТЦ ее нервы были на пределе.

Больше фотографий выплывали из гроба. Папа и ее трое братьев — Бэзил, Кристиан и Стефан. Неопределенные и неясные.

Рыдания прекратились. О Боже, она не могла вспомнить их лица. Ее плечи задрожали. Как она могла забыть? После того, как умерла мама, она заботилась о всех своих братьях и сестрах. Они были всей ее жизнью. Как она могла забыть?

Она зажмурилась. Нет! Она не будет делать это. Ей не нужно наказывать себя только потому, что она чувствует себя виноватой за мучения Фила. Мысленно она затолкала все фотографии обратно в гроб и захлопнула крышку на замок. Она не позволит себе думать о прошлом. Как она потеряла всех, кого любила. Своих родителей, своих братьев, свою сестру. Даже Карла, ее первую любовь и лидера подполья.

Все ушли.

Она сделала глубокий судорожный вдох и вытерла слезы с лица. Она никогда не должна флиртовал с Филом. Он смертный человек с короткой жизнью. Если она влюбится в него, она тоже только потеряет его. Не важно, что он интриговал и волновал ее. Не важно, что она хотела обнять его, успокоить. Не важно, что она восхищалась его силой и интеллектом. Или то, что она так устала от одиночества.

Из клуба донеслись крики, возвращая ее к реальности. Что на этот раз?

— Ванда!

Терренс распахнул дверь.

— Макс Мега член только что телепортировался. Он говорит, что ты умрешь!