Зарождение

Глава 11

Их было много. И это были совсем не те обдолбанные маратели стен, которых можно уложить двумя ударами: крепкие атлетичные фигуры, на головах — черные трикотажные шапочки, на лицах — маски со звериным оскалом. В руках некоторых были бейсбольные биты.

Рэм с силой оттолкнул Лизу от выхода в центр, где ее поймала за руку Лика и вместе с обнаженными девушками потащила за собой в верхнюю комнатку с железной дверью и кодовым замком.

Рэм схватил ее стул и разбил о ближайшую голову в черной шапочке. В считанные секунды враги и друзья смешались в кашу. Вокруг слышались крики, трещал пластик и почему-то звенело стекло.

Прямо перед Рэмом оказался стоппер в красной маске с зубами кролика. Резким ударом под челюсть Рэм отбросил его от себя. С трудом увернулся от удара битой в голову от противника справа. Чуть отпрыгнув, он отпихнул его от себя ногой, и, хорошенько оттолкнувшись, прямым кроссом отправил в нокаут. Затем выхватил у него из ослабших рук биту.

В паре шагов от Рэма двое стопперов месили ногами беднягу-растамана. Шапочка слетела у него с головы, светлые волосы слиплись кровавыми прядями, и он беспомощно пытался закрывать лицо руками, сжавшись в комок.

Рэм взбеленился и с ревом рванулся к нему, размахивая битой. Один удачный удар по затылку, и ближайший к нему стоппер рухнул, как подкошенный. Ловко пригнувшись от атаки его напарника, Рэм отскочил в сторону и со всей силы прошелся битой ему по корпусу, а потом — по лицу. Даже сквозь шум было слышно, как что-то хрустнуло, и стоппер с воем схватился за окровавленную маску. И в этот момент кто-то за спиной заехал Рэму ногой под колено. Он потерял равновесие и упал. Уклоняясь от повторного удара, перекатился в сторону, попытался подняться на ноги и получил битой по ребрам. В глазах потемнело.

Рефлекторно прикрывая больное место, Рэм сложился напополам, и в то же мгновение чье-то колено угодило ему в лицо. Рэм взвыл, схватился за разбитый нос и губы, размазывая алую липкую кровь. А через мгновение обидчик рухнул прямо ему под ноги, и Рэм увидел Инку. Коротко остриженные белые волосы были взъерошены, сухое, свитое из мускулов тело напряжено, как струна. Из коротких шорт выглядывали хромированные бустер-протезы с брендовыми маркировками, при виде которых ее противники по рингу, бывало, ссались еще до начала боя.

Рывком помогая Рэму встать, Инка профессиональным пинком отшвырнула одного из стопперов, и тот отлетел к стене, словно тряпичная кукла. И тут раздался жуткий вопль, перекрывающий весь остальной шум. Рэм обернулся, и увидел извивающегося на полу Кирима, мастера настоящего абсента. Его правая рука была как-то неестественно вывернута. Чуть поодаль виднелся Ник, пытавшийся совладать сразу с тремя противниками. Рядом с ним на полу едва шевелился Сева.

Инка бросилась к Кириму, двойной бустер-удар, и избивавшие его стопперы разлетелись в стороны, сметая на своем пути остатки мебели и сотоварищей.

И в этот момент раздался выстрел в воздух. Все замерли, стало тихо.

— Все, игрушки закончились! — гаркнул стоппер в маске белого тигра, выходя на середину. — Если еще кто-нибудь из вас, уродов, хоть с места сдвинется — пристрелю! У нас три ствола, а у вас на ногах стоят как раз всего трое! А ну повяжите их, а эту бешеную недобабу — первой!

Рэм растерялся. Он не понимал, что задумали стопперы, но с огнестрельным оружием битой не поспоришь.

— Эй, мужики, может, закончим на этом? Зачем вам огнестрел? — попытался заговорить с ним Рэм.

— И рот им заклей! — крикнул вдогонку главарь, взглянув в сторону Рэма. — А сейчас, ребятки, я буду учить вас уму-разуму...

Нику и Инке туго связали грубой веревкой запястья и щиколотки, а Рэму еще и рот залепили широким скотчем. Их, и всех остальных организованно оттащили к одной стене.

Стопперы разошлись в стороны, давая пройти своему предводителю.

— Вы кому, вообще, вздумали противостоять, уроды? — крикнул побежденным главный стоппер, и его группа поддержки довольно заулюлюкала. — Вы — обдолбанный, хилый, пропитый и прокуренный мусор, кому вообще вы можете противостоять? Вы — позор страны, в которой живете, холера, говно, которым давно пора удобрить землю! А я — борец с говном. Я — Геральт, и это — он указал рукой на стопперов за спиной, — моя армия. И мы вычистим Москву от таких, как вы, ясно? У вас сегодня есть последний шанс стать нормальными людьми, потому что если завтра мы снова с вами пересечемся, этот день может оказаться вашим последним днем. Усвоили, уроды?

Рэму хотелось придушить ублюдка собственными руками, но, с другой стороны, его слегка отпустило. По крайней мере, драка закончена.

— А теперь — гвоздь программы, — насмешливо проговорил Геральт, сделал знак своим приспешникам, и те выволокли к нему связанного Ника.

У Рэма в груди все сжалось, кровь застучала в ушах. Каждый вдох давался все трудней.

Геральт наклонился к Нику, демонстративно разглядывая, как диковинную зверушку. Ник сверлил его ненавидящим взглядом и пытался что-то мычать сквозь скотч.

— Много уродов видел я на свете, но ты превзошел их всех. Ты не просто живешь, как паразит на теле общества. Ты не просто засоряешь людям уши своей говномузыкой и рекламируешь всякое прочее говнище типа панков или эйр-трейсеров. Нет, ты пошел еще дальше: ты надругался даже над человеческим обликом! Тебе что сказали в прошлый раз?

Ник дернулся, но Геральт поднес к его голове пистолет — и ему пришлось замереть.

— Но ты же дебил и баран, ты человеческой речи не понимаешь. Что ж, будем делать из тебя человека.

Он отошел в сторону, и к Нику подбежали четверо стопперов с рюкзаками за спиной. Ник принялся дергаться и извиваться, но двое крепких парней перевернули его на живот, сорвали с него скотч и уселись сверху.

Рэм закричал. Его крик звучал, как нелепое мычание, позабыв об оружии и веревках он попытался рвануться на помощь, но получил мощный удар в затылок и рухнул на живот.

Приподняв голову, он видел, как один из стопперов расчехляет болгарку.

— Сдохните, суки! — хрипло проорал Ник, и его голос утонул в жужжании инструмента. Диск болгарки вонзился ему в голову. Сквозь шум отчетливо донесся истошный вопль Ника. Лица Рэма коснулись мелкие брызги. Широко распахнутыми от ужаса глазами он видел, как судорожно дергается тело Ника, как из-под круглого лезвия вдруг посыпались искры.

Стоппер выключил болгарку, и пронзительный крик Ника стал оглушающим.

— У него металл в башке! — прокричал стоппер Геральту. — Рога на пластинах!

— Тогда возьми чуть глубже! И давай быстрей, нам пора! — прокричал тот в ответ.

Болгарка взвизгнула еще раз — и Ник перестал кричать. Его голова безвольно склонилась вбок. А через минуту рядом с ним валялись два спиленных рога с белесыми кусками черепа и кроваво-красными лохмотьями кожи.

Рэм не видел, как ушли стопперы.

Он видел только изуродованную голову друга, алые брызги на полу и эти рога...

***

Гиленсон вышел из кабинета начальника пунцовый, как помидор. Проклятая реалистичность эмоций, чтоб ее! Встречные аватары, с жалостью глядя на него, расступались, пропуская его.

Рядом с его столом сидел аватар несчастного и потерянного Игоря Воробьева, ответственного за операцию.

— Ну что? — спросил он Гиленсона, когда тот со вздохом опустился на свое кресло.

— Ну, премии в этом месяце не жди, — мрачно ответил Александр Моисеевич. — В лужу мы сели, конечно, красиво с этой дуэлью...

— Александр Моисеевич, честно слово, я не знаю, как так могло получиться! — начал сокрушаться Воробьев, но Гиленсон прервал его нетерпеливым жестом.

— В лужу-то мы сели, но зато какую проблему нащупали!.. Вот эта красная маска на самом деле — баг. Я не раздавлен стыдом — я невероятно взволнован. Возвращайся сейчас к себе, и через час я жду тебя в кафе «Инферно», на Пятницкой. Знаешь такое?

— Приват-кафе? — удивленно проговорил Воробьев.

— Именно. И возьми с собой этого стажера, как там его...

— Огурцова?

— Да, его. И пусть не треплет языком. По-тихому.

— Понял.

— Давай, до встречи.

Стащив шлем с головы, Гиленсон аккуратно разместил его на стойке, и, прищурившись, уставился в одну точку, сопоставляя факты. А потом написал письмо старому знакомому из отдела киберпреступлений.

Огромный голографический факел трепетал над входом в кафе, зазывая прохожих в таинственное уединение своих приватных комнат, но любители приватов в основном разъехались на выходные по отелям.

В «Инферно» народу было немного.

Александр Моисеевич назвал на ресепшене код комнаты, и молодой хостес повел его внутрь. Узкий коридор был оформлен в готическом стиле, сочетания красного с черным, металлические подставки под настенные светильники и стрельчатые своды дверных проемов приватных комнат идеально сочетались и дополняли друг друга.

Воробьев с молодым патрульным были уже внутри.

Гиленсон молча сел за стол, выключил линзы и вынул их из глаз.

— А теперь вы сделаете тоже самое, — приказал он своим молодым коллегам. Те переглянулись, но ослушаться не посмели.

— Александр Моисеевич, и что теперь со мной будет? — прохныкал Огурцов, не в силах оторвать взгляд от резной поверхности стилизованного стола.

— Пока — ничего. В конце концов, фактически никакого превышения должностных не произошло, но сейчас не суть... Главное — держи пока язык за зубами, как я просил.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошел последний приглашенный на встречу человек — начальник отдела киберпреступлений, двухметровый антисекс с бритой головой Кирилл Гвардин.

— Ну что все напряглись-то? Не ждали? — осклабился он, демонстрируя ровные, белые до голубизны зубы.

Гиленсон пожал ему руку.

— Приветствую еще раз. Присаживайся. А вы, двое, расскажите-ка Кириллу Андреевичу о нашей операции, да со всеми подробностями.

Воробьев отчитался, как автомат. Огурцов сбивался, мямлил, но его никто не поторапливал, давая спокойно до конца сформулировать мысли. Когда доклады закончились, Гиленсон отпустил обоих, так и не объяснив, в чем же, собственно, дело.

Когда двери закрылись, Гвардин потянулся в карман.

— Покуришь со мной?

Гиленсон неодобрительно покачал головой.

— Опять подсел на табак? Вообще-то, два года исправительных работ...

— Мы в приват-кафе, а не в общественном месте, это разные категории, — усмехнулся Гвардин. — А поскольку это мое приват-кафе, то тут даже пепельница есть.

Александр Моисеевич вздохнул, но за сигаретой потянулся. Курить ему не нравилось, но в данной ситуации отказаться ему показалось невежливым.

— Так что ты об этом думаешь? — спросил он Гвардина, наклоняясь к зажигалке в его руках.

— Что я об этом думаю?.. — задумчиво проговорил Кирилл, с наслаждением выпуская в потолок вонючие клубы дыма. — Так что же я об этом обо всем думаю... Думаю, буду на выборах голосовать за Ледовских, вот что... Это апокалипсис, Саш. Если речь идет не о пачке утечек, багов и прочей технической дребедени, то мы на грани великого хаоса. Этот твой Uno, о котором ты мне скинул предысторию — это явно не один человек, это целая организация. Они с легкостью взламывают уличные камеры, патрульных дронов, а теперь еще и приватные аккаунты, причем не абы какие, а служебные аккаунты полиции… И все это явно тянется к убийству губернатора. И это, друг мой, бомба.

Гиленсон затянулся сигаретой, закашлялся.

— Знаешь, а ведь было и промежуточное звено, — заметил он. — Помнишь актера, который переспал с какой-то девицей, а видео оказалось слитым в сеть?

Гвардин нахмурил белесые брови.

— Думаешь?.. Я вообще-то решил, что он сам выложил это видео. По пьяни, или обкурился чего-нибудь. А потом в себя пришел, стыдно стало. Не первый случай.

— Видео с какого аккаунта залито?..

— Аккаунт — фейковый. И опять все через Shade.

— Нет, не думаю, что так. Я этому парню верю. Он лучший актер в агентстве у моего приятеля, характеризуется как серьезный, ответственный, не пьет, не торчит, спортсмен. Так что ты присмотрись получше к той истории. Возможно, был пробный выстрел.

Гвардин пожал плечами.

— Вообще, конечно, чисто теоретически — не исключено... В любом случае, ситуация критическая. Кто еще знает о проблеме?

— Ты единственный, с кем я говорил об этом.

— Хорошо... Поезжай пока домой, Саш, но спать не ложись. Думаю, часа через два, может чуть позже, я попрошу тебя кое куда подъехать. Дело срочное.

Гиленсон кивнул.

— Понимаю.

— Ну, давай. Я не прощаюсь. И знаешь... подумай еще раз о переводе в наш отдел. Серьезно тебе говорю.

Подойдя к маленькому зеркальцу на стене, Гвардин надел линзы, застыл на месте на несколько секунд, жестом руки отматывая невидимую ленту сообщений:

— Слушай, там у ваших опять все не слава богу. Каких-то неформалов-наркоманов стопперы грубовато прижали. Надевай линзы и свяжись с отделом, возможно, ты им нужен..

***

Девушки вышли из укрытия только когда приехала полиция.

Лизу трясло. Она не знала, что происходило внизу, пока они сидели за закрытыми дверями, но лужи крови на полу и длинный черный мешок, в котором полицейские тащили что-то страшное к выходу, сами по себе говорили о многом. Медики на носилках несли рыдающего растамана. Патрульные опрашивали кого-то с разбитыми лицами, и Лиза даже не могла с уверенностью сказать, видела ли она этих людей раньше.

— Пожалуйста, пройдемте отсюда на улицу, мне нужно задать вам пару вопросов, — обратился к ней один из полицейских.

Лиза рассеянно кивнула.

— Да, конечно... Только сначала я должна найти... Мне нужно увидеть Рэма... Можно, я — через минуту? — взмолилась она, не в силах унять трясущиеся руки.

— Да, конечно, — с пониманием кивнул полицейский. — Если вы ищете Рэма, то он снаружи, — подсказал он.

— Спасибо, — попыталась благодарно улыбнуться Лиза.

— Опасные у вашего друга знакомства, — вздохнул полицейский, протягивая ей казенный клетчатый плед. — Вы оба не должны были оказаться здесь.

— Это точно, — всхлипнула Лиза.

— Я рекомендую вам обратиться к медикам — они предложат вам успокоительное.

— Спасибо, — отозвалась Лиза и, завернувшись в мягкий плед, вышла из студии во двор.

На дороге стояли две патрульные машины, микроавтобус судмедэкспертов и три скорые. Сине-красные и голубые маячки на их крышах нервно пульсировали. Возле микроавтобуса спиной к Лизе стояла очень высокая блондинка с жуткими протезами вместо ног, громко плакала и крепко обнимала какого-то парня, спрятавшего лицо у нее на плече. Случайные прохожие наблюдали за происходящим издалека, не рискуя подходить поближе.

Лиза встревоженно осмотрелась в поисках Рэма, еще раз взглянула на блондинку... И, наконец, поняла, кто рядом с ней.

— Рэм?..

Он медленно поднял голову, обернулся к Лизе. Потом погладил блондинку по плечу, мягко отстранил ее и подошел к Лизе.

— Ты как?

Она ничего не могла сказать, только часто-часто хлопала ресницами, не в силах отвести взгляда от его разбитого лица.

Рэм обнял ее за плечо.

— Прости, я не думал, что все так обернется. Но, в любом случае... Ты цела. Не исключено, что эта комната сегодня ночью была гораздо безопасней улицы, — проговорил он каким-то совсем чужим, осипшим голосом.

— Рэм, — всхлипнула Лиза и потянулась рукой к его щеке, но он отвернулся.

— Не нужно. Пойдем, я попробую договориться, чтобы тебя сейчас отвезли домой и допросили завтра.

— Рэм, все это так ужасно! — расплакалась Лиза. — Эти жуткие люди, жуткое место...

Рэм вздохнул.

— Лиз... Прости еще раз за все, что тебе пришлось пережить из-за меня... Но я сейчас не в состоянии тебе сочувствовать, правда. Поезжай домой...

— А ты?! — почти выкрикнула девушка.

— А я нужен здесь, — жестко ответил он, отпустил ее плечо и вошел в студию.

Когда вопрос с Лизой был решен, Рэм отошел в сторону и написал ответ на уже давно светящийся вопрос Uno о состоянии здоровья.

«Ерунда, максимум пара ребер сломана. Спасибо, что попытался помочь.»

Ответ пришел сразу:

«Мне очень жаль, что не смог. Но я не видел толпы на камерах, пока они не надели маски! А это значит, что в числе группы состоят люди с королевским социальным рейтингом и официальной неприкосновенностью. Будь осторожен.»