Застрянец

Глава 32 Капитуляция

Затянулся наш разговорчик. Пришлось в двух словах рассказывать про встречу в сторожевой башне с Мещерским. Про Раису и Харва. Про то, как Мещерский приказал мне сидеть на попе ровно и самоуничтожаться, пока харв будет по городу ходить и свежие головы отрывать.

— И про короля он говорил, — продолжил я, помешивая чай в кружке. — Что король не ценит его. Мещерский, мол — главный правитель современности и всё такое, а ему ни повышения, ни бонусов не дают. Хоть бы фотку на стенку почёта повесили.

— Значит, харв умный? — спросил Крис.

— Да все они там тупорезы, если такую авантюру затеяли. Но Мещерскому подчинялся. Может, умный, а может — надрессированный. Как собачка. Мещерский ему: «сидеть, лежать, кувыро-о-ок!». Харв всё делает, а Мещерский ему за это: «молодец, вот держи свежую человечью головушку!».

— Разговаривает?

— Со мной не разговаривал.

— Если второго приручат, то совсем бояться перестанут, — сказал Седой.

— Почему?

— Последний живой монстр. Вот Мещерский его и опекал. Боялся, как бы ни прикончил кто. И не зря боялся. Глинский он же…, — Седой посмотрел на меня и немного скривился. — Мечом управляется лучше всех в Виктомске.

— Правда? — Крис посмотрел на меня.

— Правда-правда.

С мечом у меня хоть отношения и не заладилось, но кое-что умел. Тело Глинского помнило.

— Ни разу не видел.

— А харву голову кто отрубил?! А Оскала с его пиратами на место кто поставил?!

Крис прищурил глаза. Ну понятно. Среди свидетелей только Архип и остался. И он сейчас ничего не слышал — думу думал. Да так усердно, что лоб чуть не потрескался.

— Архип!

— А?!

— Кто харву голову срубил?

— Вы, господин!

— Во!

— Из пистолета? — спросил Крис.

— Голову из пистолета срубил?! Как ты себе это представляешь?!

— Стреляли.

— Не веришь, что я, как ведьмак, умею всякой нечисти головы сносить?!

— Ведьмак? — Крис отсел подальше.

— Всё, тихо! На чём мы остановились?

— Вы сказали, что из пистолета голову харву отстрелили.

— Ах ты мелкий… Ну ладно. Так что со вторым харвом? Кто-нибудь знает, как они размножаются?

— Харв может другого человека в харва обратить, — сказал Седой. — Но, во-первых, он сам откормленный должен быть, а во-вторых, сил ему много надо.

— Каких ещё сил?

— Внутренних.

— И где их берут?

— Места силы используют, — Седой показал в сторону комнаты-вытрезвителя. — Или можно просто человека с больши́м запасом сил найти и его обратить.

— А у короля есть сила?

— Наверняка.

— Тогда всё понятно.

— Да ладно?!

— Ну а что?! Сразу двух зайцев — и от короля избавиться и новую живность завести.

Впрочем, в этих догадках я не был уверен. Кто знает, что у этого Мещерского на уме. Да и Седой не выглядел профи по харвам. Немного знал, но не более того. Лишь одно я мог сказать точно — у нашего Мещерского поехала крыша и он решил напакостить королю.

— Нафига Мещерскому короля убивать? — проснулся Архип. — Он же его пять лет ждал. Тот наконец-то приехал. Может, князем его сделает. Он хоть и харва, цапля болотная, откармливает, но дела ведёт хорошо. Все знают, что Виктомск постоянно налоги платит, плюс рудники.

И да, и нет. Глазюки Мещерского я запомнил на всю жизнь. Обычный человек так про ненавистного босса не говорит. Одно дело в баре за пивом рассказать коллеге, как от нашего начальника говном воняет, а ещё его жена, скорее всего, даёт всем направо и налево, потому что у этого борова встаёт только на бумажки. Пустая болтовня. И совсем другое — смотреть, как Мещерский желчь извергает.

— Короче, сделаем так. Может, ты и прав, Архип. С выводами спешить не будем. Но короля предупредить надо. Пускай хотя бы знает, что Мещерский ему может не только козявку в масло положить, но и яда налить, а то и вообще — ножиком по горлу.

— Ага.

— Предупредим его. Криса отправим.

— Так, кто ж ему поверит? — спросил Седой.

— Так, кто ж его к королю подпустит? — добавил Архип.

— Резонно, — я почесал голову. — О, придумал! Письмо напишем! Крис, тащи бумагу!

Пока Крис искал подходящий кусок, я сбе́гал в вытрезвитель. Ещё неделю назад заприметил там под потолком шкатулку. Ничего такого. Просто решил заглянуть — ради любопытства. Мой рюкзак с деньгами никуда неделя. А Седому и три сотки показались богатством. Так что я не рассчитывал найти там что-то ценное. Оказалось, нашёл.

— Во!

Крис положил на стол бумагу, а я поставил сверху именную печать Глинских с каким-то замысловатым узором. Хоть раз в жизни попробую, как в фильмах вот это. Свечкой накапал и пш-ш-ш-ш!

— Устаревшая, — сказал Седой. — В твоём поместье новая, утверждённая королём должна быть.

— В моём поместье сейчас живут доблестные воины света Беззубый Джо, Молотилка Крот и Дихлофос. Они эту печать если не продали, то как минимум сгрызли под самогонку.

— Не поверит.

— А что он печати наизусть знает?

— Гонцы знают.

— Да и пофигу! — я махнул рукой и пододвинул чернильницу. — Неожиданно ведь? Ещё как! В глаза бросается? Сто процентов! Король задним умом, может, и начнёт догадываться, но внимание обратит. И этого будет достаточно. В конце концов, мы же сами не знаем, что Мещерский задумал. Пусть король будет готов к подлянке с его стороны. Охрану от себя не отпускает и из бокалов грязных не пьёт.

— Может, и сработает, — сказал Архип.

— Конечно сработает.

Седой пожал плечами.

На том и порешили. Я набросал пять предложений в два абзаца, подписался Глинским. Много не писал. Заскучает король. Он и так, поди, едет к Мещерскому и думает, как бы поскорее на афтерпати свалить, а тут я со своими письмами.

Главное, чтобы Криса на кол не посадил.

— Почему я?! — пацан уставился на меня.

— А кто?!

— Так ведь на кол могут посадить!

— Я бы сам пошёл… но на кол не хочу! Шучу-шучу! Лучше тебя никто потайных путей, а главное — ближайших дорог не знает. Передашь и скажешь, что Глинский приказал. Ты писать умеешь?

— Да.

— Во ты какой! Молодец! Но скажешь, что не умеешь.

— Почему это? Я умею!

— А скажешь, что не умеешь. Выбирай — тут либо образование, либо жопой на кол. Что выбираешь?

— Ладно.

— Вот. Они тебя схватят, а ты скажешь, что ничего не знашеь, что тебя Глинский отправил. А сам даже писать не умеешь.

— И что вы им ответите, если они к вам придут?

— Скажу, что в глаза тебя не видел и знать не знаю. Расскажу, что писать ты умеешь. Пускай тебя на детекторе лжи проверят.

— На чём?

— Всё. Не ссы!

Я завернул бумагу, обвязал верёвочкой, накапал воска со свечи, поставил печать.

— Держи! Нужно успеть, пока король в город не приехал.

— Не успели, — сказал Седой, вглядываясь в окно.

Ах вы осквернители, фиговы! Я-то предполагал, что я в своём храме — в домике. Место силы Глинского. Вокруг лава, ходить нельзя. Но, похоже, в заднице при моём упоминании у Мещерского свербело невыносимо.

Со стороны дороги на холм поднялись шесть человек. Некоторые держали ружья, другие — мечи.

Мы выскочили из дома. Понадеялись, что пути отхода ещё не отрезаны. Куда там. Общей численностью человек пятьдесят люди Мещерского и Прокофия окружили холм. Стоило попытаться пробить окружение. Но до него ещё добраться нужно. А какие гарантии, что нас не срежут ружьями на подходе? Да и Архип в форму ещё не пришёл.

— На улице бой принимать не будем, — сказал Архип. — Пускай Седой все двери закроет, оставит только северный проход. Криса на перезарядку. Засядем и будем отстреливать их, пока телами проход не завалят.

— А перезаряжать-то что? — спросил Крис.

На двоих у нас с Архипом было всего два пистолета.

— Тогда я за дверью стану и буду кувалдой молотить, а ты стреляй.

— Да, Архипушка… Такая стратегия только в кал оф дюти, да и то на минимальной сложности сработает.

— ГЛИНСКИЙ!

И тут среди окружения выделились две фигуры. Они так нелепо смотрелись рядом друг с другом, что не узнать их было просто невозможно. Старый скрученный мухомор в плаще — Дементий и живая гора — Самсон.

На подъёме Дементор запыхался, скрючился и так низко прижался к земле, что не доставал Самсону даже до пояса. Впрочем, и Викинг потерял прежнюю свежесть. Обмотал голову слоем тряпок, со стороны уха повязка пропиталась кровью. Здоровенный, но всё-таки человек.

Самсон достал топор и махнул им в сторону храма. Окружение начало быстро сжиматься. И не оно одно. Внутри у меня тоже кое-что сжималось.

— Седой, зарывай двери! — крикнул Архип.

Но Седого и след простыл. Я только краем глаза заметил, как хлопнула дверь в вытрезвитель. Решил, видать, напоследок силушки отхлебнуть или помедитировать. Архип достал пистолет.

— Глинский, есть разговор! — крикнул Дементий.

Разговор?! Ни пуля в глаз, ни петля на шею, ни кинжал в живот, ни кол в задницу, а всего лишь разговор? Это я с радостью!

— Ну, заходи! Поговорим!