Затерянные в солнце

==== Глава 46. Источники ====

Тиена ворочалась в своей постели с боку на бок и никак не могла найти себе места. В шатре было достаточно тепло, пахло ароматическими травами, все дела на сегодня были закончены, а распоряжения отданы. Можно было даже сказать, что все шло хорошо, как только могло идти в сложившихся обстоятельствах. Но это не приносило ей никакого покоя.

Прошло уже пять дней с тех пор, как перышко отправилась на юг, договариваться с эльфами, и с тех пор от нее не было никакой весточки, ни слова, ни намека. Тиена уже почти что мозги себе свернула, все пытаясь просчитать, что же пошло не так, и что ей делать. Где искать Эрис?

Найрин вернулась вчера вечером, злая, голодная и замерзшая, вернулась лишь затем, чтобы сообщить Тиене об отсутствии Эрис. Она ждала их с Лейвом на установленном месте почти сутки, но результата это не дало. К тому же, к моменту ее появления там прошел снег, и все следы Эрис и Лейва засыпало. Лишь ровная белая поверхность снега расстилалась на опушке Заповедного леса, и вокруг не было ни души, ни дуновения ветерка.

Тиена вновь перевернулась на другой бок, чувствуя, как в груди расползается тревога. Что же случилось? Нимфа клялась, что местом не ошиблась, и что оставляла их с Лейвом именно там. Она сказала, что прошлась и вглубь самого леса в их поисках и наткнулась на странную переливающуюся всеми цветами энергетическую стену, которая не позволила ей пройти дальше. Видимо, это была граница владений эльфов, Тиена ведь помнила, как Тьярд упоминал, что они никого не пускают в свою страну. Нимфа достаточно долго торчала под стеной, пытаясь углядеть хоть кого-нибудь через непрозрачное разноцветное марево, звала Эрис и Лейва, попыталась даже как-то воздействовать на преграду с помощью энергии Источников, только все эти попытки ни к чему не привели. Она вернулась обратно в лагерь только для того, чтобы взять с собой запас хлеба и палатку, а потом отбыла назад, поклявшись Тиене, что если в течение следующих трех дней Эрис и Лейв не появятся, то она все свои силы приложит, чтобы разрушить странную преграду. Только вот ноющее сердце Тиены чувствовало, что вряд ли она с этим справится.

Но с другой стороны Эрис с Лейвом куда-то ведь делись. Не могли же они растаять в воздухе. А коли так, значит, они прошли сквозь преграду, или их пропустили туда. Одним словом, преграда была проницаемой, а значит, если перышко не придет до начала сражения, то после того, как они разобьют дермаков, Тиена двинет все силы анай против эльфийского царства, удерживающего ее любимую. И тогда уже будь что будет. Думать о том, что без помощи эльфов они просто проиграют дермакам и будут уничтожены, и ни о каком походе за Эрис уже речи не будет, Тиена не могла.

В глаза словно песку насыпали, и веки были пудовыми. Тело ныло от усталости и недосыпа, но мутная голова не давала надежды на то, что она сможет уснуть. Тиена тяжело вздохнула и перевернулась еще раз, потеплее укутываясь в шкуру сумеречного кота. Что же с тобой произошло, крылышко мое? Где же ты? После возвращения Эрис из путешествия в Кренен у них было так мало времени на то, чтобы побыть вместе, и теперь она снова была где-то далеко. И это мучило Тиену.

Богиня, ну почему я веду себя, словно дите малое? Я же теперь Великая Царица анай, я не могу тосковать по Эрис, не имею на это права! У меня есть война, которую я должна вести, есть дочери, о которых я должна думать! Вот только сколько бы себя Тиена ни уговаривала, а лучше не становилось. Что-то глубоко внутри нее, в самом центре ее существа предостерегающе шептало, что если Эрис погибнет, случится непоправимое. И это ударит не только по самой Тиене, но и по всем анай вообще. И вовсе не потому, что Тиена любит свою нареченную. Что-то было в этом очень страшное, холодное и стылое, будто утро, которое никогда не настанет, весна, которая никогда больше не придет, и в мире останутся лишь холодные ветра, несущие с собой лишь безнадежность и смерть.

Тиена вновь перевернулась на кровати, чувствуя, как тоска подкатывает к горлу. Она не должна была думать так, она не должна была верить этому чувству внутри…

Вдруг что-то изменилось внутри нее, и Тиена застыла, не понимая, что это. Золотое волнение в груди, мягкое-мягкое, будто перышком по коже провели, словно теплый ветер едва коснулся ее затылка, легкое прикосновение чего-то такого нежного, такого светлого. Мысли моментально вылетели из головы, дышать стало легче, и она заморгала, пытаясь понять, что происходит. Золотой комочек все разрастался, разрастался, как когда она крылья распускала, только иначе. И дрожь предвкушения, светлого как рассветный лес волнения стиснула дыхание. В этом предвкушении была такая невыразимая, такая глубокая и мягкая ласка, словно кто-то большой и сильный взял Тиену в свою ладонь, накрыл сверху второй и тихонько раскачивал из стороны в сторону в этой сотканной из света колыбели.

Не понимая, что с ней творится, Тиена откинула одеяло и села. Усталость сошла с нее, смытая нежностью прикосновений в груди, сошли тоска и горе. Осталась только эта радость, необыкновенная, неописуемая радость, которая все нарастала и нарастала, как набирающийся сил на приволье летний ветер, взметающий лепестки цветов к пушистым белым облакам.

— Эрис…

Тиена поняла, что у нее дрожат губы, трясутся руки, а тело кажется вообще невесомым. Она не знала, откуда пришла эта мысль, понятия не имела, почему назвала ее имя, но что-то прямо в центре ее существа шептало ей с нежной уверенной улыбкой: «Не бойся! Не беспокойся! Все будет хорошо!»

Решительно отбросив одеяло, Тиена спустила голые ступни на пол палатки, зябко поджимая пальцы, и осторожно дотронулась до груди. Тепло клубочка между ребер теперь чувствовалось острее, она даже через ткань ощущала это золотое счастье, эту бесконечную нежность, эту невыразимую тишину.

— Эрис. — Вновь повторила Тиена, уже гораздо увереннее.

А потом встала и начала одеваться, внимательно прислушиваясь к самой себе. С каждой секундой тепло в груди становилось увереннее, сильнее, как-то ближе. Словно кто-то шагал к ней через бесконечные дали, еще издали поднимая руки для объятий и смеясь от счастья. Тиена поняла, что и сама тихонько улыбается в ответ. А потом поймала себя на мысли, что Великая Мани и Небесные Сестры за последние дни одарили ее так щедро, так полно, как она и представить себе не могла. Они подарили ей весь мир, дрожащий золотыми искорками на самых кончиках ресниц Эрис, запутавшийся солнечными лучами в ее волосах.

— Прости меня за неверие, Великая Мани, — тихонько прошептала Тиена себе под нос. — Я больше никогда не буду сомневаться в Твоей воле. Клянусь.

Пока она зашнуровывала сапоги и застегивала на все пуговицы зимнюю куртку, ощущение приближения чего-то светлого и спокойного, как само небо, только росло в груди. Хрупкая ласка маленького золотого солнца была такой нежной, что Тиена и двинуться боялась, чтобы не спугнуть это счастье. Решив, что суетой и беготней она только все испортит, Тиена уселась на стул возле своего стола, выпрямила спину и закрыла глаза.

В бесконечной теплой тишине перед глазами медленно растекались золотые круги. Они шли прямо из центра ее существа, пульсируя все сильнее и сильнее, и от этого хотелось то ли смеяться, то ли плакать, то ли приникнуть глазами к этому теплому и нежному и отдаться ему целиком. Тиена поняла, что мысли медленно уплывают прочь, и их сменяет что-то размытое, странное, что-то похожее на фигуры людей.

Из золотистой полутьмы под веками медленно выплыли силуэты человеческих фигур. Тиена боялась шелохнуться, в немом изумлении наблюдая закрытыми глазами за тем, как прямо сквозь пространство, заполненное светом, навстречу ей шагают светящиеся серебром существа. Она не могла сказать, были ли это мужчины или женщины, не могла сказать, сколько их. Через сияющую пустоту медленно ступали серебристые ступни, и ветер, которого она не чувствовала, ветер сотканный из песчинок времени развивал их длинные серебристые волосы, а глаза отражали бездонные колодцы усыпанного звездами ночного неба. И впереди них всех шла одна фигура, которую Тиена узнала бы где угодно, когда угодно, в любом облике, в любом теле, в любом времени и пространстве. Она шагала легко, словно танцевала босиком по залитому лунным светом лугу, и ночные мотыльки срывались с усыпанных росой трав, закручиваясь в водовороты у самого подола ее сотканного из нитей света платья, а крохотные светлячки короной осенили ее чело, запутавшись в непослушных мягких волосах. Она шагала прямо к Тиене через весь мир, и каждый ее шаг покрывал десятки километров, а реальность расступалась вокруг нее, склоняясь в поклоне перед громадным золотым солнцем, что пылало в ее груди, пульсируя в такт сердцу Тиены. Она подошла еще ближе, еще, пока ее глаза не заполнили собой весь мир, а потом осталось лишь огромное золотое око, которое было всем, и в зрачке его, будто в полынье, тонули созвездия, закрученные спиралями галактики, огнехвостые кометы…

Раскаленный толчок в грудь выбросил ее обратно из того, где она только что пребывала, и Тиены открыла глаза, чувствуя, что едва не задыхается от распирающего грудь золота. Она сидела в своей палатке, руки и ноги онемели, тело казалось совсем чужим, тупым и непослушным, а в груди сильно и горячо билось сердце, едва не разбивая ей ребра. Тиена глотнула холодного воздуха: жаровни успели остыть, пока она была не в себе. Сколько же ее не было? И что вообще это были за грезы?

Она с трудом поднесла к лицу непослушную руку, казавшуюся тяжелой и совсем негибкой, и кончиками пальцев коснулась щеки, кожа на которой сейчас была такой чувствительной, будто ее и не было вовсе. Что она видела там? Что это было за место? Она помнила только, что видела Эрис, и та шла к ней, но все остальное осталось лишь слабой дрожащей вуалью ощущения где-то на самой границе памяти.

Вдруг снаружи послышались удивленные голоса, крики, и Тиена вскинула голову, глядя на входной клапан шатра. Сразу же за этим внутрь просунулась голова Морико. Глаза у нее были как две плошки, а вид донельзя сбитый с толку.

— Великая Царица! Там… — она задохнулась, потом тряхнула головой и договорила: — Эльфы пришли. Держащая Щит привела их.

Тиена поняла, что бежит, только тогда, когда Морико со вздохом отскочила с ее дороги, а руки отшвырнули в стороны входные клапаны шатра. На улице было леденяще холодно, и сквозь черные тучи, затянувшие все небо позавчера, лукаво моргали серебристые звездочки. Снег пятнали алые отблески от жаровен, слабо мерцающих внутри палаток Раэрн, со всех сторон окруживших ее шатер. Из них высовывались заспанные головы разведчиц, но Тиена уже бежала мимо них, позабыв обо всем и чувствуя, как горит угольком прямо между ребер ее крылышко. По пятам за ней спешили ее охранницы, краем уха она слышала их тяжелое дыхание и заспанные глухие голоса.

Вывернув из-за шатров Раэрн, Тиена замерла на месте, и Морико с Раеной едва не врезались ей головами в спину. На свободном пространстве, которое отделяло ее шатер от всего остального лагеря, выстроились стеной странные высокие существа, облаченные в долгополые кафтаны какого-то светлого цвета и шлемы с длинной изящной носовой стрелкой. Но глаза Тиены смотрели не на них. Перед строем вместе с еще одним высоким мужчиной?.. стояла ее Эрис. Почувствовав взгляд Тиены, она обернулась.

Белоснежная тишина мягко опустилась на мир, заглушив все, растворив все звуки и ощущения. Все остановилось для Тиены, замерло даже ее собственное сердце, и в этой бесконечной тиши были только два бархатных словно спелые каштаны глаза, на дне которых перекатывались золотые волны света из ока, что горело прямо между бровей Эрис, точно такое же, как и то, что отмечало сейчас лоб Тиены. Откуда у нее око? — мелькнула слабая мысль где-то на задворках сознания, но покой моментально растворил ее.

А сама Тиена смотрела и не могла насмотреться, будто видела свое перышко в первый раз. В ее глазах была древность с запахом замшелых камней в самом сердце старого леса, в них была туманная поступь времен по бескрайним звездным дорогам, в них шелестом рассыпалось на песчинки время, и огромный крылатый змей скручивался в кольцо, обнимая весь мир, а в его зрачках пульсировала тугими толчками ночь.

И безмолвная тишина на миг соединила их обеих, будто они спали, обнявшись, в мягкой белоснежной кудели облаков на самом краешке неба. Тиене до безумия хотелось остаться в этой тишине навсегда, всей своей нежностью окутав крылышко, но времени на это у них не было. Великая Мани, пусть это время наступит для нас, пусть оно у нас будет. После войны.

Светлое видение легко-легко отошло прочь, и в мир вновь вернулся звук, вкус, ощущение. Поблагодарив за этот краткий миг счастья, Тиена улыбнулась Эрис и легонько кивнула головой, а та в ответ слегка поклонилась и повернулась к своему спутнику.

— Великая Царица, — голос Эрис был негромким, и Тиена поняла, что, прикрыв глаза, наслаждается его звучанием, будто старым благородным вином. Как давно она не слышала ее голоса! — Перед тобой Первый Страж Северного Предела государства Аманатар Идаир Шарис. Он прибыл сюда по воле Светлейшего Князя Юванара, согласного заключить с анай и вельдами оборонительный союз против Неназываемого.

Тиена кивнула в ответ на ее слова и впервые взглянула на стоящего рядом с Эрис эльфа. Он был высок, на голову выше Эрис, но при этом тело его было гибким и изящным, ладно сложенным. Его каштановые волосы были перехвачены на затылке тонким шнуром и мягко спадали на плечи, темные глаза пристально разглядывали Тиену. Что-то странное было в его красивом гладком лице, что-то, что заставило Тиену прищуриться. Только через некоторое время она поняла: на первый взгляд ему могло быть сколько угодно лет, возраст существа она определить не могла. Ничто не выдавало этого, ни мягкие гладкие щеки, ни изящные линии шеи и скул, ни густые темные волосы. Лишь глаза смотрели откуда-то из глубины, и взгляд их был не тяжелым, но вязким, словно патока. Он бессмертный, внезапно поняла Тиена, и это вызвало в ней мимолетную волну удивления. Одно дело: знать о том, что на земле есть бессмертные существа, и совсем другое — видеть одного из них.

Одет Шарис был, как и остальные воины, в светлый долгополый кафтан, из-под которого виднелся подол кольчуги. Высокие светлые сапожки доходили ему до колен, и Тиена сморгнула, заметив, что он стоит на поверхности снега, в то время, как Эрис и остальные анай едва ли не по колено утопают в сугробах. Тогда понятно, почему он кажется настолько выше ее.

В руках эльф держал красивый тонкий шлем с длинной носовой стрелкой, за его плечами виднелись торчащие лук и колчан, полный стрел, на поясе с одной стороны висела катана в простых черных ножнах, с другой — длинный кинжал с выполненной в виде оленьей головы рукоятью. Его люди, ровной полосой выстроившиеся за его спиной и тоже стоящие на поверхности сугробов, имели при себе также небольшие круглые щиты. Взгляд Тиены пробежался вдоль их строя, и она нахмурилась. Эльфов было совсем немного, вряд ли набралось бы больше трех сотен, но, возможно, где-то позади они оставили и основное войско.

Тиена шагнула вперед, протягивая руку Шарису и говоря:

— Благодарю за то, что откликнулись на наш зов, Первый Страж! — эльф слегка склонил голову, отвечая на рукопожатие. По его лицу Тиена не могла прочитать ни одной эмоции. — Времена нынче тяжелые, и нам нужно держаться вместе для того, чтобы победить.

— Это честь, Великая Царица, — сухо ответил Шарис, отпуская ее руку.

Больше он не добавил ни слова, и Тиена слегка напряглась. В присутствии этого бессмертного, саму себя она ощущала едва ли не годовалой девчонкой, что только-только училась вставать на ноги.

Шарис молча смотрел на нее, а Эрис попыталась что-то донести до Тиены, выразительно приподняв брови и кивая на Шариса, но Тиена понятия не имела, что та имеет в виду. Вздохнув, она вновь посмотрела на эльфа.

— Сколько у вас людей, Первый Страж? Нам нужно выделить палатки для их размещения.

— Триста двадцать человек, включая меня, — спокойно ответил тот. — Насчет размещения можете не беспокоиться. Мы сами решим это затруднение.

— Триста двадцать? — Тиена заморгала, ничего не понимая. — А где же остальная армия? Она еще подойдет через какое-то время?

— Нет, Великая Царица, — в голосе Шариса проскользнула насмешка толщиной с волос, но сам он оставался спокойным, как камень. — Ровно столько солдат может выделить на вашу войну Светлейший Князь Юванар.

Ощущение было такое, будто Тиене в лицо плеснули ледяной воды. Она непонимающе смотрела на эльфа, пытаясь по его лицу прочитать, издевается он над ней, шутит или говорит серьезно. Дар речи она потеряла, кажется, совсем. Эльф только спокойно смотрел в ответ, и в его глазах не было никакого выражения.

— И все?! — Тиена ощутила, как голос предательски дрогнул. Увидев ее лицо, Эрис предостерегающе взглянула на нее и быстро проговорила:

— Возможности Первопришедших очень велики, первая первых. Юванар сделал нам бесценный дар, выделив столько солдат.

Тиена взглянула на Эрис, как на сумасшедшую, но что-то внутри нее говорило, что перышко не станет врать. Уж кому-кому, а ей Тиена доверяла всей собой, и раз она сказала, что этого хватит, то не для красного словца или не из дипломатической вежливости. Впрочем, Тиена припомнила, что когда-то сама Эрис в одиночку уничтожила десятитысячную армию ондов под Кулаком Древних. Почему бы тогда сейчас этим трем сотням эльфов не разорвать на клочки армию в восемьсот тысяч?

Справившись с собой, Тиена повернулась к Шарису, следящему за ней с легким оттенком любопытства на дне карих глаз.

— Прошу простить мою первую реакцию, Шарис. Впервые в жизни я вижу перед собой эльфов, и я не до конца осведомлена о ваших способностях.

— Это и понятно, — спокойно отозвался тот. — Мы не слишком-то стремимся контактировать со смертными. — Он слегка поджал губы, и это было самой красноречивой демонстрацией презрения из всех, что Тиена видела в своей жизни. — Однако, раз уж мы здесь, то, думаю, пришло время обсудить условия сотрудничества.

— Конечно, Первый Страж, — кивнула Тиена, гадая, что же ему наобещала Эрис. Вид у перышка был спокойный, а это означало, что не слишком уж и много. — Я приглашаю вас в шатер совещаний, он находится на нейтральной территории между нашим лагерем и лагерем вельдов. Мы не ожидали вашего прихода сейчас, поэтому потребуется некоторое время, пока я соберу остальных цариц на Совет. — Шарис кивнул, а Тиена взглянула на Эрис: — Где Лейв?

— Найрин скоро приведет его, — спокойно сообщила та. — Переход через Грань медленнее того способа, которым путешествовали мы.

Тиена не стала задавать никаких вопросов, но подметила пристальный взгляд Шариса, брошенный на Эрис в этот момент. Что-то все-таки случилось там, в Аманатаре, иначе он так бы не смотрел. Да и око во лбу Эрис недвусмысленно давало Тиене понять, что произошло что-то волшебное. Обычно Великая Царица и Держащая Щит народа анай получали благословение Богинь только посредством Способных Слышать и Жриц, взывающих к Их воле. Эрис же, судя по всему, получила благословение напрямую, и Тиена сгорала от нетерпения узнать, как все произошло.

Получается, мы теперь женаты? Внутри что-то сладко и тепло сжалось, и Тиене на миг вновь не хватило дыхания, когда золотой клубочек Богинь застучал быстро-быстро, грозя пробить насквозь ребра. Затаенная нежность желтым речным песком лежала на дне глаз Эрис, и они были теплыми, как спящий котенок. Тиена сморгнула и отвернулась от нее к Шарису, который спокойно проговорил:

— С вашего позволения, Великая Царица, пока у нас есть время, я займусь размещением своих солдат. Мы будем к югу от лагеря. Пошлите за мной, как только будете готовы начать переговоры.

— Хорошо, Первый Страж, — кивнула Тиена.

Эльф невозмутимо развернулся и бросил что-то своим солдатам на тягучем, будто мед, звонком наречии, какого Тиена не знала. Как один, эльфы развернулись, построившись цепью, а потом направились по свободному от палаток проходу прочь от шатра Великой Царицы. Шарис пошел вдоль строя, аккуратно ставя обутые в белые сапоги ноги, и походка у него была такой, словно он находился не в центре военного лагеря, на который надвигается враг, а где-нибудь на поляне для танцев.

Тиена только удивленно моргнула, еще раз осматривая эльфов. Они так сильно отличались от всех виденных ей существ. Даже сальваги теперь не казались такими странными и чуждыми анай, как бессмертные.

— Морико, пошли за царицами кланов, — услышала Тиена негромкий голос Эрис и повернулась к своей жене. Богиня, благословляю Тебя за это! Спасибо Тебе! — Пусть собираются в переговорном шатре. Раена, отведи туда же Найрин и Лейва Ферунга, как только они вернутся. — Эрис взглянула на Тиену, и та ощутила, как внутри все переворачивается. — Мне нужно поговорить с Великой Царицей. Потом мы тоже придем на Совет.

— Слушаюсь, Держащая Щит, — голос Морико был низким и хриплым, а взгляд, обращенный к Эрис, лучился глубокой верой.

— Как прикажете, первая первых, — склонилась рядом Раена.

Шагая обратно к шатру, Тиена насмотреться на могла на свою жену, и воздуха, чтобы дышать, ей тоже явно не хватало. Эрис улыбалась ей, так нежно, так ласково, что внутри все предательски дрожало, как кисель. Они обе молчали, сохраняя это сокровенное, золотое, бесценное между ними, и только когда входные клапаны шатра захлопнулись за спиной Тиены, она дала волю своим чувствам.

Волосы Эрис пахли чем-то сладко-горьким и свежим, и Тиена прикрыла глаза, наслаждаясь их мягким прикосновением к щекам. Это был запах осени и опавших листьев, запах сырой земли, но откуда этому запаху было взяться посреди зимы? Впрочем, думать об этом она не хотела. Эрис обнимала ее за плечи и прижималась так сильно, словно хотела врасти в нее целиком, и Тиена лишь молчала, наслаждаясь ее теплом и запахом, ощущением ее гибкого, стройного, сильного тела в своих руках.

— Богиня, как же я истосковалась по тебе!.. — едва слышно прошептала Эрис и поцеловала ее. Ее губы тоже пахли осенью и были чуть терпкими на вкус.

Некоторое время Тиена не осознавала ничего, только голова кружилась, да сердце в груди бухало так, что едва из горла не выпрыгивало. Потом Эрис слегка отстранилась от нее, уперев руки Тиене в ключицы и тяжело дыша. Губы от поцелуев у нее были алыми, а глаза лукаво поблескивали.

— Думаю, у нас еще будет время для этого, но чуть позже, — в голосе ее все-таки звучала твердость.

— Почему вы так долго, крылышко? — Тиена оторваться от нее не могла и мягко гладила ладонью любимые изгибы скул. Эрис подхватила ее ладонь обеими руками, прижала к губам, прикрыв глаза, и тихонько заговорила.

— Юванар мимоходом помянул, что за Мембраной время течет иначе. А если быть точнее, то в двенадцать раз медленнее. И упомянул это только после того, как мы торговались с ним несколько часов подряд, — Эрис устало покачала головой. — Богиня, мне кажется, и года не хватит на то, чтобы пересказать тебе все, что там было. Но я попробую уложиться в четверть часа.

Тиена физически не могла себя заставить отпустить ее руку, а потому они просто уселись на край топчана рядышком, и Эрис негромко заговорила. И если поначалу Тиена не могла сосредоточиться ни на чем, вдыхая такой родной и нужный запах ее волос, то уже совсем скоро в груди начало нарастать беспокойство, а потом от удивления едва рот не открылся.

Когда Эрис дошла до поединка с Юванаром, Тиене-таки пришлось отпустить ее руку. Она полезла за пазуху за своей любимой трубкой и нахмурилась, следя за лицом крылышка. Вид у той был взъерошенный, как у недовольной кошки.

— Он пытался заткнуть мне рот с помощью своей эльфийской силы, и это у него почти что получилось. — Эрис нахмурилась, и взгляд у нее стал тяжелым. — Странно, никогда ничего подобного не чувствовала. Как будто сам воздух превращается в желе и давит со всех сторон, изнутри, снаружи, а ты только стоишь и даже моргнуть не можешь. Юванар очень силен, невероятно силен. Кажется, он может самими облаками жонглировать, да молнии перебрасывать из руки в руку. Он отмахнулся от моих доводов, как от надоедливой мухи, а потом просто раз! — заткнул мне рот, обездвижил меня. И принялся философствовать о том, насколько смертные — ничтожны.

Тиена ощущала, как внутри, прямо в груди, неприятно скребется раздражение, но знала: это чувство — не ее. Это было странно, непонятно, непривычно. Словно Золотое Эхо связало их с Эрис даже без физического слияния, словно теперь они были одним существом, воспринимающим мир двумя телами. Тиена чувствовала в глубине себя необыкновенный покой, словно золотистое море без волн, а снаружи, по его поверхности, бежала рябь эмоций Эрис. Задумчиво уминая табак, она взглянула на свою жену. Золотое око во лбу той приглушенно светилось, или ей это только почудилось в отсветах вновь разожженной жаровни?

— И мне стало так отвратительно его слушать, — Эрис вдруг усмехнулась и покачала головой. — Знаешь, чувство невероятной лжи, такой сухой, такой бездвижной, пустой, словно пересохшая змеиная кожа. И в какой-то момент эта ложь как корка треснула вокруг меня и рассыпалась, а там, за ней, осталось только счастье. Бесконечное счастье, что я не такая, как он. И ты. — Эрис взглянула на нее, и Тиена замерла. Глаза ее перышка сияли, будто отражение луны на гладкой поверхности ночного озера, и маленькими серебристыми рыбками в них плескалась любовь. — И я подумала о тебе, о нас… О том, как вернусь к тебе. И что-то случилось. Вот словно ты пришла, подняла меня на руки и закрутила высоко-высоко.

Она осеклась, а Тиена все смотрела и смотрела на нее, чувствуя сильнейшее смущение. Эрис смотрела на нее теперь по-другому, так глубоко, так чисто, смотрела прямо в нее, и душа Тиены лежала обнаженной и беззащитной в ее ладонях. Это не было страшно или плохо, просто это было — новым.

— А потом пришла сила, — глаза Эрис стали какими-то задумчиво-далекими. — Никогда ничего подобного не чувствовала и знать не знаю, что это. Первозданная мощь, золотая, как солнечный свет. Она опустилась сверху, почти упала, да так и осталась, а в ней, словно пылинки, плыли мысли, раздражение, страхи, и все это сгорало, знаешь… Сложно описать. Думаю, это была Сама Мани Эрен, да кому еще быть, коли не Ей? — Эрис рассмеялась, будто ребенок. — Эта мощь дрожала в каждой частичке меня, и мне казалось, вот стоит только руку протянуть, и все, от этой их Мембраны не останется ничего, клочки одни. Как и от Юванара, Шариса и прочих. Этой мощи Юванар не смог противиться. Он попытался, но я нажала сильнее, и появилось это, — Эрис легонько коснулась кончиками пальцев ока в своем лбу, а потом с нежностью взглянула на Тиену. — Сами Небесные Сестры соединили нас с тобой, мое пламя. Они признали наш брак в этой немыслимой вышине, и я никогда не перестану благодарить Их за это.

К своему величайшему стыду, Тиена ощутила, как в глазах защипало, и чтобы скрыть это, подхватила ладонь Эрис и легонько поцеловала ее. Вторая ладонь жены опустилась на ее волосы и принялась мягко перебирать хвостик на затылке, а ее задумчивый голос зазвучал над головой Тиены.

— Тогда Юванар сдался. Сопротивляться у него уже сил не было, воля его была просто сметена прочь этой мощью. Просто сметена… — повторила она чуть тише.

Тиена подняла голову и взглянула ей в глаза, вновь принимаясь тихонько уминать пальцами табак в трубке.

— Ты сможешь использовать эту мощь против дермаков? Если даже Юванар не смог противиться, учитывая, насколько он силен, то они-то точно не устоят.

— Я не знаю, Тиена, — в голосе Эрис звучало сомнение. — Правда, не знаю. Не думаю, что эту силу можно использовать для физического воздействия. Она… другого рода. И я не рискну уничтожать что-то с ее помощью. Я не знаю, каким будет результат.

— Но это же оружие, данное тебе Самой Великой Мани, — непонимающе заморгала Тиена, глядя на нее. — Оружие, которое однажды позволило победить, да еще и какого соперника, такое оружие необходимо использовать. Если у нас есть хотя бы малейший шанс противопоставить эту мощь дермакам, то мы должны им воспользоваться.

Эрис взглянула ей в глаза долгим взглядом. Ее чувства внутри Тиены потекли спокойнее, раздражение ушло, осталась лишь мягкость и теплая грусть с запахом осени. Чуть сощурив свои звездные глаза, Эрис тихо заговорила:

— Знаешь, когда мы получали крылья в Роще Великой Мани, со мной произошел один странный случай. Эней тогда едва не погибла, упав с обрыва, и мне удалось спасти ей жизнь, использовав возможности моего дара. Тогда Жрица, что выводила нас из святилища Роксаны, сказала мне странные слова. Я много лет не понимала их, а вот теперь, кажется, поняла. — Эрис помолчала, припоминая. — Она взяла с меня обещание, что я никогда не буду использовать свою силу против анай. Сама понимаешь, одно предположение, что я могу так сделать, показалось мне тогда абсурдным. И только два месяца назад, в первом столкновении с дермаками на краю Железного Леса, я поняла, что она имела в виду. А потом, на развалинах Кренена после смерти Эней, окончательно убедилась в этом. — Она вновь замолчала, опуская глаза, и Тиена осторожно переплела свои пальцы с ее, надеясь, что это хоть как-то поможет, как-то поддержит ее. Эрис вскинула голову и настойчиво заглянула ей в глаза. — Сила, которая дается нам, не может быть использована для разрушения. Она дается нам не затем, чтобы мы рушили то, что не нами было создано. Она дается для того, чтобы мы создавали новое. Понимаешь? Мани Эрен и Небесные Сестры дали мне сил на то, чтобы я уговорила Юванара защитить жизнь. Но Они не дадут мне силы на то, чтобы создавать смерть, а если и дадут, то я не буду этого делать сама. Двух предупреждений мне уже хватило. В первый раз едва не погибла Лэйк, во второй раз — все остальные, да и я сама вместе с ними. Я не хочу, чтобы был третий.

Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, и Тиена сомневалась. Она верила словам перышка, она знала, что та говорит правду, но было и еще что-то, был народ Тиены, который нужно было спасти любой ценой, тысячи анай, что смотрели на нее, ожидая ее помощи, поддержки, защиты. Ремесленницы, что встали с ней рядом и взяли в руки оружие, дети, что остались в становищах ждать возвращения своих ману и мани. Тиена не могла подвести их.

— Просто поверь мне, — тихо, но твердо попросила Эрис.

— Хорошо, крылышко, — тяжело кивнула Тиена, чувствуя, как внутри что-то меняется. Словно что-то переместилось и встало на место, с которого сдвинуть это будет уже нельзя. И Тиене оставалось лишь надеяться на то, что оно установилось правильно.

Несколько секунд Эрис пытливо искала что-то в ее глазах, потом слегка расслабилась и тоже кивнула. Тиена зажала в зубах трубку и запыхтела, раскуривая от невысокого огонька свечи. Горький дым резал горло, но тяжело ей было вовсе не от этого. Она старалась даже не думать о том, что будет, если они проиграют. Тогда окажется, что прямо вот в эту секунду ты уничтожила свой народ, Великая Царица. Но решение было принято, и она верила перышку. Впервые в жизни всей собой верила.

— Почему Шарис привел так мало солдат? — спросила Тиена, затягиваясь трубкой и меняя тему разговора.

— Ох, Тиена, я и сама не знаю, много это или мало, — покачала головой Эрис. — Если они все так же сильны, как и Юванар, то этого вполне хватит. Но это все равно слишком много за ту цену, которую он заломил.

— Что за цена? — нахмурилась Тиена.

— Они хотят изучать Источник Рождения, — поморщилась Эрис. — Видишь ли, Аманатар — это просто гнездо престарелых змей, воображающих, что они знают все на свете. Они там все чванливые, как индюки, только и поют, что о своем бессмертии и о том, что все остальные народы, все абсолютно, включая другие роды эльфов, совершенно потеряны и скоро погибнут вместе со смертными, заразившись их скверной. — Внутри Тиены вновь пробежала волна раздражения Эрис, а та хмыкнула. — Однако, самое забавное в том, что они просто сидят там за своей Мембраной и вырождаются. Юванар открыто этого не говорил, но я так поняла, что дети у них не рождались уже несколько тысяч лет, и все только из-за того, что эти дети уже не смогут перенять их силу и способности, вынесенные из-за Кругов Мира, откуда они сюда пришли. Если такие дети и родятся, их просто вышвырнут из-за Мембраны, потому что они — лишние, они не чистокровные. Вот этой несусветной жестокости я никак понять не могу!

— Он хочет воспользоваться Источником Рождения? — недоверчиво взглянула на Эрис Тиена. — Но как Источник им поможет в такой ситуации?

— Я все думала, что же они так на меня все косятся, а потом поняла, — глаза Эрис полыхнули искрами смеха. — Понимаешь, кровь моей бабки, Айиль, смешалась с кровью обыкновенной анай, смертной, и по всем их проклятущим правилам, моя мани Тэйр должна была родиться если не смертной, то точно уже не Первопришедшей. Более того, она тоже связала свою жизнь с анай, и мы с Лэйк несем уже всего лишь четверть эльфийской крови в своих жилах. Этого недостаточно для того, чтобы я могла обладать хотя бы тысячной долей их способностей. Однако, я оказалась сильнее Юванара. Пусть, сила противостоять ему была дана мне Великой Мани, но я не смогла бы воспринять ее и использовать, если бы не была Первопришедшей. Больше того, я бы вообще в Аманатар не смогла войти, если бы не была Первопришедшей. Найрин ведь не прошла через Мембрану, а ее отец был Первопришедшим, но этого оказалось недостаточно.

— Они думают, это свойство Источника Рождения? — прищурилась Тиена, попыхивая трубкой.

— А это и есть свойство Источника Рождения, — глаза Эрис горели все сильнее и ярче, и смех в них перекатывался золотыми волнами. — А знаешь, почему?

— Почему? — заморгала Тиена.

— Я все думала, что же такое Источник Рождения, — Эрис вдруг и правда рассмеялась, качая головой, будто смешила ее собственная глупость. — И в детстве все раздумывала об этом, и мыслей было полно. Всегда было любопытно: если Крол нашла Источник только после того, как пришла в Данарские горы, то откуда же брались анай до этого? Как они рождались? Сейчас, после того, как мы побывали в Кренене, этот вопрос уже решен, но ведь это никоим образом не влияет на наши взгляды по поводу самого Источника, не так ли?

Тиена задумчиво посмотрела на свою жену, думая о том, что в который раз поражается ей. Она любила Эрис до глубины души, но все равно не переставала удивляться тому, какие мозги были в ее голове. Ведь сама Тиена никогда и не задумывалась о том, откуда взялся Источник Рождения. Он просто был и все, был основной частью жизни анай и позволял им рожать дочерей, и этого ей было вполне достаточно. И в общем-то, по чести, ей не было никакого дела до того, как анай появлялись на свет до прихода Крол в Данарские горы. Это была просто сказка, и ничего более. А ее девочка своим пытливым любопытством, судя по всему, смогла-таки приоткрыть завесу тайны. Ощутив невероятное любопытство, Тиена взглянула на нее.

— Признаться, не пойму, к чему ты ведешь.

— Да вот к чему! — Эрис ослепительно улыбнулась ей и пожала плечами. — Источник Рождения — это Белый Источник, который используют Способные Слышать.

Тиена заморгала, непонимающе глядя на нее. Нет, она конечно была в курсе того, что Способные Слышать используют для своих рисунков только один, чаще всего Белый Источник энергии Богинь, в то время как Боевые Целительницы пользуются двумя сразу. Но то, что говорила Эрис, все равно не имело никакого смысла.

— Не понимаю, — медленно покачала головой Тиена. — Они что, там запасаются энергией, а потом как-то тратят ее? Почему они тогда все время ее не подновляют?

— Да нет же, — поморщилась Эрис. — Дело не в том, как они ее используют. Энергия Богинь находится повсюду в мире, как и Сами Богини, и любая ведьма способна подключиться к ней в тот момент, когда ей это нужно. Я говорю о другом. — Глаза ее запылали ярче солнца в небе, и в них было торжество. — Если я правильно все поняла, то Источник Рождения — это выход Белого Источника на поверхность, знаешь, как выходы рудоносных жил. То есть это такое особое место в материальном мире, где энергии Белого Источника можно физически коснуться, и сделать это может абсолютно любой человек. Как колодец с водой, как ручей, бьющий из-под земли. — Эрис вновь засмеялась. — Богиня, как верно они назвали его Источником Рождения!

Тиена смотрела на нее, и ей казалось, что она почти поняла, почти ухватила…

— Богиня! — едва слышно прохрипела она, когда истина внезапно развернулась перед глазами, и все осветилось, словно первые рассветные лучи брызнули на мир, залив его плавленым золотом. — Тогда Черный Источник…

— Это Неназываемый, — кивнула Эрис, с гордостью и любовью глядя ей в глаза. — То, что спит за Семью Рубежами, то, что все называют Неназываемым, — это всего лишь на всего Черный Источник. Именно поэтому матки, от которых появляются дермаки, водятся только на границе Семи Рубежей, именно поэтому вся эта армия пошла оттуда. Они просто выводятся там, потому что Черный Источник тоже способен дарить жизнь, только не такую и не таким способом, как это происходит у анай. И именно поэтому они захватили Рощу Великой Мани и пытаются уничтожить нас. Им нужен прямой доступ к обоим Источникам.

— Но зачем? — выдохнула Тиена в полном непонимании. — И кому — им?

— Я не знаю, — покачала головой Эрис. — Анкана говорили что-то о некоем Сети’Агоне, ученике Крона, самого первого ведуна, восставшего против всех остальных народов и возжелавшего подчинить их себе. Возможно, именно он каким-то образом смог воздействовать на Черный Источник за Семью Рубежами, вывести там сначала маток, а потом и дермаков и швырнуть их на нас. Скорее всего, именно Сети’Агон стоит за нападением на Роур и Данарские горы, за уничтожением гринальд, а мы-то, глупые, думали, что это какой-то мифический Неназываемый, который хочет уничтожить анай. — Эрис горько усмехнулась. — Сети’Агон просто обдурил нас, заставив поверить в химеру. А сам, тем временем, рвется к выходам обоих Источников, чтобы получить над ними полный контроль. Гринальд, судя по всему, мешали ему, вот он и добился их уничтожения при помощи спятившей Крол…

Тиена затрясла головой, пытаясь как-то прийти в себя. Все это было слишком неожиданно для нее, слишком непонятно, слишком много новой информации, отчего голова казалась тяжелой, словно котел. И при этом была поразительно легкой, такой легкой, как Тиена уже многие годы не чувствовала. А внутри все нарастало и нарастало ощущение того, что Эрис права, и что все на самом деле обстоит именно так, как она говорит.

— Да, все сходится, правильно! — Эрис вновь рассмеялась и заговорила еще быстрее. — Анкана говорили нам, что дермаков создал Крон, используя мощь Неназываемого. Но что еще может создавать, кроме божественной энергии? Ведь только Богини дают силу рождения чего-то нового, значит, и Источник, концентрация Их силы, способна это сделать. Крон просто работал напрямую с Черным Источником, использовал его для создания своей армии, а потом был побежден.

— Как? — прищурилась Тиена.

— Эльфийский князь, Ирантир, как говорили Анкана, получил от Богов оружие, называемое Фаишаль, — Эрис вдруг прервалась на полуслове и заморгала, а потом глаза ее буквально полезли из орбит, она вцепилась в руки Тиены и горящим взглядом уставилась на нее. — Все правильно! Вот оно! Фаишаль! Его тоже создали Боги и отдали Ирантиру в качестве оружия, и он смог с его помощью разбить Крона! Я готова жизнь свою поставить на то, что Фаишаль — это ключ доступа к Белому Источнику или что-то вроде того! И что именно он-то Сети’Агону и нужен! А Лейв ведь нашел его осколок на развалинах Кренена, и эльфы сейчас попросили этот осколок в качестве платы за свою помощь вместе с возможностью изучать Источник Рождения. Богиня!.. — она приложила руку к губам, глядя в пространство.

— Осколок? — вздернула бровь Тиена. — Почему осколок?

— После победы над Кроном Ирантир приказал разбить Фаишаль на части, чтобы такое мощное оружие не попало не в те руки. Они хранили его раздельно, и, судя по всему, один из осколков был у гринальд, раз Лейв нашел его там. Может быть, все это было сделано для того, чтобы получить Фаишаль? Может быть, Сети’Агон именно за ним охотится?

— Но раз это оружие, то и мы можем его использовать, — заметила Тиена.

— Да, но никто не знает, как, — пожала плечами Эрис, задумчиво хмурясь. — Тогда зачем он эльфам? Ведь эльфы не способны использовать энергию Источников, значит, и Фаишалем они воспользоваться не могут. Тогда… как же им воспользовался Ирантир, если он был эльфом?

Тиена ощутила, что голова у нее почти что физически распухла, и мысли в ней ворочаться отказываются, а потому решительно выпустила изо рта облачко дыма и взглянула на Эрис.

— Значит так. — Эрис подняла на нее рассеянный взгляд, с трудом фокусируясь. — За свою помощь Юванар хочет изучать Источник Рождения? Хорошо, пусть изучает, но только под присмотром наших ведьм.

— Я так ему и ответила, — расплылась в улыбке Эрис, и глаза ее вновь засветились такой любовью, что Тиена ощутила, как вспыхнули щеки, и неловко продолжила:

— Фаишаль мы ему тоже отдавать не будем. В конце концов, нашел его Лейв, к тому же, этот осколок принадлежал гринальд, значит и разговоров на эту тему никаких быть не может. Если будут настаивать, дадим на некоторое время, но с возвратом.

— Да, об этом мы тоже говорили!

— Вот и хорошо, — примирительно кивнула Тиена. — Что касается всего остального, то будем смотреть. Пока что нужно притвориться, что о природе Источника и Фаишаля нам ничего неизвестно, а там послушаем, что они скажут, и сделаем из этого выводы. Камень необходимо передать под охрану ведьм, и я хочу, чтобы о нем говорили как можно меньше. Это просто старая реликвия и ничего более, ясно?

— Да, мое пламя, — энергично кивнула Эрис.

— Вот и славно, — Тиена нахмурилась и запыхтела трубкой. — Я соберу цариц на Совет. Им нужно знать, что из себя представляет Неназываемый. Мы позовем ведьм и все вместе решим, что делать. Нужно будет каким-то образом блокировать доступ Сети’Агона к Источникам. А это значит, что в ближайшее время нужно отбить Рощу Великой Мани.

Эрис нахмурилась, глядя на нее.

— Но у нас нет сил на это! Мы не можем послать туда войска, они нужны здесь!

— Там есть войско, которое этим займется, — ухмыльнулась Тиена, и Эрис непонимающе нахмурила брови. Накрыв ее ладонь своей, Тиена проговорила: — Мне тоже нужно кое-что рассказать тебе, крылышко. Пока тебя не было, многое изменилось.