Затерянные во времени

Глава 17. Каравелла

— Мне кажется, она где-то здесь, — Инэрис повернула глобус и ткнула пальцем в участок океана, располагавшийся на приличном расстоянии от южной оконечности Италии.

— Кажется, — повторил Нолан. Поднялся с кресла и, подойдя к Инэрис, повернул глобус к себе. — Ты понимаешь, что твоё «кажется» может вылиться в десяток дней пути, из которого, быть может, мы вообще не вернёмся?

— Если боишься плавать, лучше сидеть дома, — заметил Дезмонд, который задумчиво наблюдал за обсуждением из своего кресла чуть в стороне.

Нолан повернулся и вперил в него ненавидящий взгляд.

— Я всё ещё не понимаю, какую пользу ты приносишь нам, — заметил он.

Инэрис незаметно потёрла висок и, налив себе вина из стоявшей на столе бутылки, опустилась в собственное кресло.

Нолан умел утомлять. После долгой разлуки Инэрис всегда казалось, что она скучала по старому другу — если можно назвать дружбой то, что между ними происходило. Однако уже неделя в его обществе способна была свести Инэрис с ума, и она уже начинала удивляться тому равнодушию, с которым реагирует на выпады Нолана Дезмонд.

Дезмонд, в свою очередь, радовать чем-либо не спешил.

Он по-прежнему не рассказывал ничего о себе — если не считать редких обмолвок, явно рассчитанных на уши дикарей, ничего не знающих об Империи.

Так со слов его Инэрис кое-как поняла, что наравне с Орденом Звёздного Света, дёргавшим за верёвочки инквизицию, появился какой-то ещё, не менее амбициозный. Задачи его и происхождение оставались Инэрис не совсем понятны — она вполне допускала, что Эцин попросту передрались между собой и раскололись на два лагеря. И хотя любые надежды её на справедливость Эцин уже успели угаснуть, ничто не говорило в пользу того, что другой орден был чем-то лучше.

Своё бессмертие Дезмонд продолжал скрывать, что, в общем-то, не удивляло, но и не радовало в свете всех его слов о величайшей близости, на которую он готов пойти.

Зато Дезмонд обещал решить проблему с инквизицией, и это уже было любопытно. Это открывало перспективы.

Инэрис не сомневалась, что будь у неё больше времени, она смогла бы расколоть своего неожиданного знакомого, но почти всё время, прошедшее с их приезда в Неаполь, занимал расчет координат исчезнувшего континента по своду упоминаний о звёздах и других приметах, составленному Ноланом за несколько сот лет.

В остальное же время Дезмонд, как и Нолан, вёл себя отвратно. Казалось, он может взорваться от любой искры, и Инэрис чувствовала, что узнаёт этого человека с другой стороны. Сторона Инэрис не то чтобы не нравилась — скорее озадачивала, потому что она уже успела свыкнуться с образом романтика и идеалиста, в котором Дезмонд предстал перед ней в первые дни.

Теперь же оказалось, что он ещё обидчивее Нолана, хотя, к немалой радости Инэрис, и не так ядовит.

Инэрис молча сидела в кресле и смотрела на двоих спорщиков, которые от привычного вопроса о том, кто в этой экспедиции лишний, перешли уже к каким-то абсолютно отвлечённым темам — Нолан явно побеждал, потому что именно он обычно старался увести разговор в сторону понятных одному ему материй.

Дезмонд, впрочем, не отставал и уже успел упрекнуть противника в десятке смертных грехов того же порядка.

— Стоп! — сказала Инэрис громко, и спор мгновенно стих. — Поверить не могу, что вы тратите время на такую ерунду. Неужели не ясно, что чем раньше мы доберёмся до Атлантиды, тем меньше вам придётся терпеть друг друга?

— Не факт, — ответили Дезмонд и Нолан хором, и Инэрис прокашлялась, улыбнувшись в кулак.

— Меолан, — начала она, — координаты, на которые я указала, настолько верны, насколько это вообще возможно. Но я буду проверять их до самого отплытия. Вопрос в том, нашёл ли ты способ спуститься вниз?

— Само собой, — фыркнул Нолан и, взяв со стоящего поодаль письменного стола чертежи, шлёпнул ими о стол, стоящий посредине между креслами.

Дезмонд наклонился и всмотрелся в чертежи.

— Не то, чтобы я был знатным механиком, — заметил он. — Но, по-моему, это просто металлический колпак с кучей заклёпок.

— По тебе заметно, что механик ты далеко не знатный, — ответил Нолан тут же, — это батискаф. Он сохранит воздух внутри и позволит нам спуститься на дно.

— Отличный план. А как мы доберёмся до того, что будет лежать на дне?

— Если они будут на дне, умник, то с ними можно попрощаться. Но я думаю, что так же, как батискаф сохранит нам запас воздуха, так и на погибшем континенте могли остаться воздушные пузыри.

Дезмонд хотел было ответить, но Инэрис его перебила:

— Сколько времени потребуется на его изготовление?

— Он почти готов. Но нужно ещё несколько дней, чтобы провести последние эксперименты.

— Отлично. Значит, осталось нанять корабль. И тут мы подходим к вопросу о том, зачем нам Дез. Ведь он хотел всё оплатить?

Дезмонд мрачно посмотрел на неё. Все последние дни настроение у него было не ахти. Он осознавал собственную бесполезность так же чётко, как Нолан о ней говорил. И самым паршивым было то, что, в отличие от него, Нолан явно приносил Инэрис какую-то пользу — хотя ту штуку, которую он нарисовал, мог бы сделать даже полный дурак.

— Я найму корабль, — сообщил он то, что было, в общем-то, ясно и так.

— Отлично, — Инэрис зевнула, — думаю, на этом мы можем прекратить ругаться и отправиться спать.

Она встала и первой направилась к двери.

Дезмонд нагнал её уже на нижних ступенях лестницы и прижал к стене так внезапно, что у Инэрис перехватило дыхание.

Иса покосилась сначала на руку Дезмонда, воткнувшуюся в стену слева от её головы, а затем на ступени, ведущие наверх в обсерваторию, где остался Нолан.

— Почему ты всегда на его стороне? — прошипел Дезмонд.

Инэрис подняла бровь.

— Ты постоянно поддерживаешь его, разве нет? Что в нём такого? Зачем он тебе?

Инэрис резко толкнула Дезмонда в грудь и в момент прижала к стене его самого, не забыв при этом припечатать всем телом, так чтобы ощущать каждую клеточку разгорячённого тела Дезмонда. Дезмонд всегда был горячим на ощупь, будто кипящий котёл, и от одного ощущения его близости тело Инэрис отзывалось приятным, будоражащим возбуждением.

— Может, дело в том, что он мне не отказал? — Инэрис прошлась ладонью по напряжённому бедру Дезмонда, а в следующую секунду обнаружила, что сама прижата к стене и придавлена всем весом тела Дезмонда.

— Всё дело в этом? — спросил он и подхватил Инэрис под бедро, прижимая ещё теснее к себе. — Тебе так нужен секс?

Инэрис приблизила лицо вплотную к его лицу и вдохнула запах мускуса, смешанный с запахом амбры. Огонь разливался по животу от одного этого аромата, но она лишь улыбнулась.

— Нет, Дез. Теперь уже этого мало. Мне надо, чтобы ты был честен со мной. А ты всё время врёшь, — она оттолкнула Дезмонда и стремительно преодолев пространство, отделявшее её от двери спальни, скользнула внутрь и заперлась на ключ.

***

Через три дня все трое стояли в порту, рассматривая изящную испанскую каравеллу.

Нолан, конечно, был недоволен. Инэрис слушала его возражения — молча и не думая вмешиваться, потому что самой ей было всё равно.

Корабль ей, скорее, нравился. И было в нём что-то такое, напоминающее самого Дезмонда — стремительное и красивое.

Заметив, что никто не принимает его возражения во внимание, Нолан выдал последний нелестный эпитет и замолк.

— Я прикажу грузить батискаф, — бросил он и скрылся в толпе, оставив Дезмонда и Инэрис молча стоять у трапа вдвоём.

— Тебе тоже не нравится? — спросил Дезмонд.

— Что? — Инэрис подняла бровь, посмотрела на него и криво улыбнулась. — Почему? Я очень люблю такие корабли. Он мне напоминает корабль, на котором я служила.

— Ты служила во флоте? — теперь уже Дезмонд поднял бровь.

Инэрис тихонько рассмеялась.

— Было и такое. Я не похожа на военного, да?

— Просто… Не представляю тебя выполняющей приказы.

— А я их отдавала, — Инэрис снова хитро улыбнулась, а потом хлопнула Дезмонда по плечу и добавила. — Не бери в голову. Главное, что мы отправляемся в путь, — стала подниматься по трапу.

***

Погода стояла солнечная, и, хотя Инэрис обычно не любила жары, после нескольких недель, проведённых на севере, даже ей хотелось погреться на солнышке.

Она забросила плащ в каюту и устроилась на носу, вглядываясь в синюю даль. Простор здесь казался таким же бесконечным, как простор неба над головой, и близость его, смешанная с дыханием горячего ветра, позволяла поверить в свободу.

«Служила на флоте», — подумала Инэрис и усмехнулась про себя. Она вдруг подумала, что ничего не мешает ей в самом деле наняться на какой-нибудь корабль. Потом, когда закончится это небольшое приключение.

В то, что они найдут в Атлантиде что-то ценное, она почему-то не слишком верила. Развалины были развалинами, не больше, а в голове без конца крутились строчки старых стихов: «Оставьте мёртвыми мертвецов…»*.

Но после стольких лет поисков не закончить их ничем она не могла.

Инэрис задумалась о том, как могла бы выглядеть эта древняя колония, не выдержавшая конкуренции с молодым населением древней Земли. В голове всплыли давно забытые очертания висячих садов Нимеи и хрустальных дворцов Селесты. От непрошенных образов стало грустно, и Инэрис опустила голову, не желая больше смотреть вдаль.

А через секунду ощутил на плечах мягкие руки — не узнать их было нельзя.

Инэрис сжала ладонь Нолана и чуть повернула голову, вглядываясь ему в глаза.

— Всё будет хорошо, — сказал Нолан.

Инэрис повела плечом и, сбросив его руки, отошла к борту корабля.

— Всё будет хорошо, — согласилась она и снова повернулась к Нолану лицом.

— Иса… Я хотел спросить… что будет потом?

— Потом?

— Да. Когда мы её найдём.

— Потом мы узнаем, что никакого эликсира нет. Есть только камни и старые развалины. Ты пополнишь запасы знаний и притащишь домой пару десятков свитков, чтобы снова заняться своим исследованием.

— Я не об этом. Что будешь делать ты?

Инэрис пожала плечами.

— Опять уйдёшь?

Инэрис посмотрела на океан, медленно проплывающий за бортом.

— Подумала вот, не пойти ли служить во флот.

— Ты не уйдёшь… с ним?

Инэрис замерла, а затем сжала пальцы в кулак. Этот вопрос она боялась задавать даже про себя. Что она будет делать, если сможет покинуть эту планету? Что она будет делать там, в бесконечности космоса, где правят бал незнакомые ордена и незнакомые люди, и нет ничего, что бы он знала?

— Он не зовёт, — сказала Инэрис, стараясь говорить спокойно.

— Позовёт.

Инэрис облизнула губы.

— Я много лет об этом мечтала.

Инэрис крепче сжала кулак и ударила им в борт корабля.

— Меолан, он оттуда, — выдавила она, снова поворачиваясь к Нолану. — Из Империи, понимаешь? Я сказала, что он такой, как мы, но ведь это не так. Ты — другой. Ты человек, пусть и превзошедший всех, кто родился в одно время с тобой. А мы…

— А вы — боги, — выплюнул Нолан и тоже сжал кулак.

— Нет, — Инэрис покачала головой и горько улыбнулась. — Мы… Мы те, кто видел смерть мира, в котором родились. Мы те, кто знали мир, которого не будет уже никогда. Мы не выше… Просто мы другие, Меолан. И я не знаю, есть ли ещё такие, как я. Кроме него.

— Всё дело в этом? — спросил Нолан уже спокойно.

— Я не знаю, — Инэрис опустила лицо вниз, так что волосы накрыли её глаза волной, и покачала головой.

— Иса, — Меолан коснулся пальцами её щеки, заставляя вновь посмотреть на себя. — Я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя. Мы одинадцать лет прожили в одном доме, а у меня всё… руки не доходили сказать. Может, в этом моя ошибка?

Инэрис покачала головой.

— Я не знаю… — сказала она уже совсем тихо.

— Просто решил, что ты должна знать. Если всё-таки решишь уйти.

Нолан развернулся и неторопливо двинулся в сторону кают, а Инэрис долго ещё стояла и смотрела ему вслед.