Зато он очень любил свою маму. Жизнь и преступления еврейских гангстеров

Глава 2 Мошенники Среднего Запада

Не каждому еврейскому гангстеру удавалось достигнуть статуса босса на Восточном побережье. Тем не менее многие из них играли видную роль в организованной преступности Среднего Запада.

Контрабандой спиртного и азартными играми в Кливленде заправляла «Кливлендская четверка» — Моррис «Мо» Далиц, Моррис Клейнман, Сэм Такер и Луис Роткопф. Все они родились на рубеже веков: Такер — в Литве, остальные трое — в Соединенных Штатах, в семьях эмигрантов. Признанным лидером бандитов был Мо Далиц. Он родился в Бостоне в 1900 году, вырос в Детройте, там же посещал начальную и среднюю школу. Карьеру контрабандиста он начал в Детройте, служа одним из «адмиралов» «Маленького еврейского флота» — шайки перевозчиков нелегального алкоголя из Канады через реку Детройт, чтобы утолять жажду многих жителей «города моторов».

На время Далиц объединился с членами детройтской правящей еврейской шайки «Перпл гэнг»[3], но скоро ушел оттуда с Джозефом Дзерилли, одним из местных мафиози, посчитав благоразумным переместиться в Кливленд. Там он нашел свою нишу.

Умело раздавая взятки, не брезгуя убийствами и насилием, Далиц со своим синдикатом взял в свои руки контрабанду спиртного в Огайо через Канаду. Они переправили через озеро Эри столько нелегальной выпивки, что его стали называть «Еврейским озером».

Далиц с сотоварищи существовали бок о бок с кливлендской мафией, во главе которой стоял Большой Аль Полицци со своей шайкой «Мэйфилд роуд». Вместе они устранили конкуренцию, установленную итальянцами братьями Порелло и семьей Лонардо. Отношения между итальянской и еврейской группировками оставались дружескими в течение многих лет.

Когда сухой закон был отменен, еврейский синдикат стал управлять игорным бизнесом в казино Кливленда, Кентукки, Западной Вирджинии и Индианы. Вместе с Полицци они взяли под свое покровительство тотализатор, пинбольные автоматы, игорные автоматы и лотерею.

Мо Далиц и его синдикат старались наладить прочные связи с «коллегами» по бизнесу по всей стране. Далиц был достаточно силен, чтобы управлять уважаемыми фигурами американской организованной преступности. Одним из первых шагов, которые предпринял Лаки Лучано, став главарем национальной мафии, была поездка в Кливленд, чтобы встретиться с Мо.

Лучано был не единственным, кто хотел завязать связи с Далицем. В 1952 году, когда Мо давал показания нью-йоркской Комиссии по преступлениям, он сообщил, что имел тесные контакты с Эбнером Цвиллманом, Багси Сигелом, Мейером Лански, Джо Адонисом, Фрэнком Костелло и другими заметными фигурами преступного мира. Когда в 1946 году Лаки Лучано был депортирован из США, Далиц посетил прощальную вечеринку, которая проходила на «Лоре Кин» — корабле, который увозил Лаки в Италию. Среди присутствующих на этом событии были Лански, Цвиллман, Сигел, Костелло, Альберт Анастазия, Карло Гамбино и Джо Бонанно.

В конечном счете Далиц, Клейнман, Роткопф и Такер переместили область своих интересов из Огайо западнее, в Лас-Вегас, где взяли контроль над «Дезерт инн»[4] и стали известны как синдикат «Дезерт инн». Через некоторое время они заполучили контроль над некоторыми казино Лас-Вегаса включая отель «Стардаст», и были основной силой, заправляющей игровой индустрией города, в течение многих лет. Четыре партнера делили все поровну и оставались близкими людьми на протяжении всей жизни.

Далиц с умом инвестировал свои нелегальные заработки. В начале 1950-х годов он стал партнером «Парадайз девелопмент Ко», которая построила центр собраний, Санрайз-хоспитал, торговый центр и несколько зданий Университета Невада-Лас-Вегас.

В 1966 году Далиц продал «Дезерт инн» и помог развитию «Ранчо Ла Коста», зоны отдыха неподалеку от Сан-Диего, обошедшейся в сто миллионов долларов. Пенсионный фонд «Тимстер юнион», управляемый на тот момент Джимми Хоффой, профинансировал создание зоны ссудой в восемьдесят семь миллионов долларов. Позднее Хоффа исчез — предполагают, что он был убит мафией.

В 1951 году на слушаниях в сенате сенатор Эстес Кефовер спросил Далица о его инвестициях. «Итак, чтобы начать инвестировать, вы заработали начальный капитал на контрабанде спиртного, не так ли?» — поинтересовался Кефовер. «Ну, — отвечал Мо, — наследства я не получал, это точно, сенатор».

Несмотря на то что Далиц был маленького роста (пять футов три дюйма), его сложно было запугать. Однажды, в 1964 году, 64-летний Мо обедал в отеле «Беверли родео», что в Голливуде. Чемпион-тяжеловес Сони Листон, перебрав виски, в боевом настроении подошел к нему с грозным видом. Мужчины обменялись парой слов, и Листон в ярости сжал кулаки. Далиц даже не вздрогнул, а лишь произнес следующее: «Если ты собираешься ударить меня, ниггер, то лучше сразу убей. Потому что если ты этого не сделаешь, то мне достаточно будет позвонить кое-куда и в двадцать четыре часа ты будешь мертв». Листон удалился.

Далиц не забывал о себе. В 1982 году журнал «Форбс» назвал его одним из 400 самых богатых людей Америки, обладающим состоянием в сто десять миллионов долларов.

По другую сторону озера Эри от Кливленда самой крутой, жестокой и влиятельной преступной группой была детройтская «Перпл гэнг», целиком состоявшая из евреев. Во главе с нью-йоркским бандитом Рэем Бернсгейном она организовывала контрабанду в городе и управляла доставкой наркотиков в течение всего времени действия сухого закона.

В 1932 году департамент полиции Детройта составил конфиденциальное досье на каждого из 50 членов организации. Досье были направлены в ФБР. К тому времени десять членов ее отбывали сроки в тюрьмах, семеро находились в розыске за убийства и похищения, четверо были мертвы, а двадцать восемь оставались на свободе и разыскивались полицией.

Несколько отрывков из этого досье иллюстрируют состав и природу типичной еврейской банды времен сухого закона.

«Сэм Дэвис, также известный как Горилла, потому что всего лишь при 5 футах роста весил около 100 фунтов. Возраст — 24 года. Глаза карие. Волосы светло-коричневые. Цвет лица красный. Телосложение среднее. Этот человек арестовывался полицией Детройта за нарушения законов США, кражи, вооруженные ограбления, вымогательства и нелегальное хранение оружия. Разыскивается полицией Детройта за убийство. Ему приписывают убийство Гарри Голда в Детройте (штат Мичиган), совершенное в ночь на 17 февраля 1932 года».

«Гарри Флейш, также известен как Флейшер, также известен как Флэйшер, также известен как Флэйш, также известен как Финк. Возраст — 30 лет. Рост — 5–6 футов. Вес — 190 фунтов. Глаза карие. Волосы светло-коричневые. Телосложение плотное. Цвет лица нормальный. Арестовывался полицией Детройта за похищение, укрывательство краденого, обман, вооруженное ограбление, кражу, вымогательство и нападение с попыткой убийства».

«Филипп Кивелл. Возраст — 31 год. Рост — 5-8 футов. Вес — 148 фунтов. Глаза карие. Брюнет. Цвет лица смуглый. Телосложение стройное. „Послужной список“ этого человека состоит из краж, вооруженного ограбления, попытки убийства, убийства и похищения».

«Эдвард Шоу, также известен как Маленький Эйб, также известен как Джек Стейн, также известен как Роберт Грэй и Абрахам Вагнер. Возраст — 25 лет. Рост — 3–5 футов. Вес — 103 фунта. Глаза карие. Волосы черные. Лицо смуглое. Телосложение стройное. Был арестован в Ист-Вью (штат Нью-Йорк) по обвинению в продаже наркотиков, в Нью-Йорке — по обвинению в убийстве, в Лос-Анджелесе (штат Калифорния) — по обвинению в грабеже, в Детройте — за вооруженное ограбление и кражу».

«Гарри Милман. Возраст — 22 года. Рост — 5-7 футов. Вес — 135 фунтов. Глаза голубые. Волосы темно-коричневые. Лицо смуглое. Телосложение стройное. Задерживался полицией Детройта по обвинению в грабеже, вооруженном нападении, вымогательстве, похищении, нарушении сухого закона, незаконном хранении оружия и надувательстве».

«Джимми Олтман, также известен как Гарри Олтман, также известен как Ниггер Джимми, также известен как „еврей Олтман“. Возраст — 28 лет. Рост — 5–7 футов. Вес — 166 фунтов. Глаза карие. Волосы темно-коричневые. Негр. Телосложение среднее. Был арестован полицией Детройта по обвинению в нарушении эмиграционных законов, ограблении, вооруженном ограблении, содержании борделя, нарушении сухого закона и авторских прав, вымогательстве и убийстве».

Эти преступники и их подельники терроризировали Детройт в течение тринадцати лет, до тех пор пока местная полиция и итальянская мафия не нейтрализовали их.

На втором месте по количеству еврейского населения стоял Чикаго, расположенный в нескольких сотнях миль западнее Детройта. Большая часть евреев из Восточной Европы жили в Вест-Сайде, одном из самых бедных и густонаселенных районов города.

Из этого района вышли такие еврейские гангстеры, как Луис «Брильянтовый Луи» Коэн, Джимми «Громкая Глотка» Левин, Сэм «Сэмми-простак» Джейкобсон и Макси Эйзен.

Сперва они не торопили событий. Чикаго времен сухого закона был под влиянием ирландской и итальянской группировок, особенно выделялся на этом поприще Аль «Шрамоликий» Капоне. По забавному стечению обстоятельств главным финансистом и бизнес-стратегом у Капоне был еврей, Джек «Сальный Палец» Гацик, которого Капоне называл «единственным человеком, которому он мог доверять».

Из этих двоих получилась неповторимая парочка.

Капоне был модником, носил костюмы, сделанные на заказ. Гацик же был неопрятным коротышкой-работягой.

«Все, что он съедал за неделю, можно было увидеть на его жилете», — вспоминал водитель Капоне Джордж Мейер.

Легенда гласит, что их дружба началась, когда Гацик случайно услышал, что кое-кто собирается убить Капоне. Гацик немедленно позвонил Капоне и доложил ему об этом. Капоне не забыл, кто спас ему жизнь, и всегда после этого защищал Джека.

Однажды майским вечером 1924 года Гацик с окровавленным лицом ворвался в офис Капоне в ночном клубе «Четыре двойки», что на Саус-Вобэш-стрит.

«Кто это сделал?» — спросил Капоне. Джек сообщил, что его избил Джо Говард, мелкий мошенник. Капоне в ярости кинулся искать Говарда. Он нашел его в салуне Хейни Джейкобс недалеко от «Четырех двоек». Аль подошел к Говарду, когда тот расслаблялся в баре и хвастался, как отделал маленького еврея.

«Привет, Аль», — сказал Говард, не подозревая, что кому-то есть дело до того, что он избил такого простака, как Гацик. Капоне схватил Говарда за плечи и начал трясти его, пытаясь узнать, за что тот избил его друга. Говард проворчал что-то вроде: «Убирайся к своим шлюхам, ты, итальянский сводник». Капоне молча достал револьвер, приставил дуло к щеке Говарда и спустил курок. После того как бедняга упал, Капоне выпустил в него более пяти пуль. На допросе никто в баре не вспомнил, чтобы видел что-либо подозрительное. Так возникло еще одно нераскрытое чикагское убийство.

Гацик родился в России в 1886 году. Он был сыном Макса и Фанни Гацик, которые иммигрировали в США, когда Джеку был всего год. В Чикаго Гацик-старший содержал свою семью, состоящую из десяти детей, управляя маленьким магазином сигар. Джек для себя нашел другую профессию: подрабатывал барменом и сутенером в борделе своего старшего брата Гарри.

Вспоминая с ностальгией былые времена, Джек рассказывал, что полицейские и судьи посещали его дом в любое время суток. Каждый из них хотел пару-другую долларов или еще чего-нибудь. Они также могли бесплатно развлекаться с девочками в борделе. «Эти дешевые гои никогда не хотели потратить даже пятицентовик, всегда пытались получить что-то на халяву», — вспоминал он.

Когда был введен сухой закон, Гацик присоединился к банде Джонни Торио. Именно там он встретил Капоне. После того как Капоне убил Джо Говарда, Джек стал его доверенным помощником и провел остаток своей жизни, зарабатывая деньги для Капоне и его наследников. Каждый из сотрудников Капоне: Фрэнк Нитти, Пол «Официант» Рикка, Сэм Джанкана и Тони Акардо — полностью доверяли Джеку, позволяя ему решать, что лучше для банды.

Есть две версии того, как Джек получил кличку Сальный Палец.

Первая гласит, что во времена, когда Джек работал официантом, его большой палец всегда окунался в тарелку с супом. Исходя из второй версии, большой палец Джека всегда был жирным из-за того, что он считал деньги Капоне.

С 1927 года Джек заработал миллион долларов, из них 60 240 ушли на налоги. Налоговая служба заявила, что он должен был заплатить 250 000 долларов, и в 1932 году Джека посадили в тюрьму за неуплату налогов.

В тюрьме он прошел кучу физических и психологических тестов. В его медицинской карте обнаружили записи о том, что у него были сифилис и гонорея. Тесты показали, что его умственное развитие соответствует тринадцати годам и двум месяцам, а коэффициент интеллекта равен 82, что ниже нормы.

Позднее Джек стал очень известной личностью в чикагской прессе. Особенно Джеку нравилось выступать против судей, которые не очень-то его жаловали: «Ты покупаешь судей на вес, прямо как железо на автомобильной свалке. Мирового судью можно купить за пятидолларовую бумажку. В муниципальном суде с тебя возьмут десять баксов. В Верховном суде — пятнадцать. Апелляционный суд берет столько же, сколько и федеральный. К тому моменту, когда судья получает должность в таком суде, ему уже за сорок и он становится толстым и тяжелым. Федеральный судья меньше двадцати долларов не возьмет».

Гацик даже похудел, дабы соответствовать своему имиджу, и преследовал прессу всегда, когда чувствовал, что она его третирует. В 1955 году он преследовал «Чикаго америкэн», одну из газет Уильяма Рэндольфа Херста, за статью, опубликованную в феврале того же года. Статья была написана в юмористическом духе одним из сотрудников этой газеты — Элгаром Брауном. В статье Брауна Гацик назывался «старыми глазами с мешками», «Мистером Затруднительное Положение», «главным сводником» и т. п.

Один журналист сказал, что все, кто знал Джека по постоянным судебным процессам, оценили точность, с которой Гацик был описан в статье Брауна.

Джек обвинил издательство в клевете, но муниципальный суд в лице судьи Квиличи отклонил его иск.

Друзья советовали Джеку забыть об этом инциденте, но тот никак не мог угомониться.

«Я плачу этим судьям, — говорил Джек, — так почему же я не могу использовать их?» Но он тем не менее не выиграл ни одного судебного дела.

Джек продолжал обвинять газету. Он знал, на что шел. «Никогда не бойтесь судиться, — говорил он членам банды, — каждый раз, когда тебе не нравится, что про тебя написали, иди в суд и подавай иск. Ты платишь своему адвокату по договору. Ну а судьи — это уже наше дело».

«Ты можешь судиться в графстве Кук за пятнадцать долларов. Один лишь факт, что ты пошел в суд, заставит многих заткнуться. Они никогда не будут уверены, что какой-нибудь чокнутый судья не присудит тебе миллиона долларов за причиненный ущерб». Блестящая логика для человека с коэффициентом интеллекта 82!

Хотя Миннеаполис, штат Миннесота, не мог сравниться с другими городами по количеству еврейского населения, большей частью незаконного бизнеса управлял Исидор «Кид Кэнн»[5] («если все могут, то и Кид сможет») Блюменфельд и его чисто еврейский синдикат. Родился он в Румынии в 1901 году и приехал в США, будучи ребенком. Два его брата, Гарри и Идди, изменили свою фамилию на Блум и служили лейтенантами. В 1942 году ФБР окрестило Кида «повелителем преступного мира Миннеаполиса, штат Миннесота»; местные журналисты называли его «крестным отцом Миннеаполиса».

Еврейский синдикат контролировал большую часть контрабанды, азартных игр и прочего зла в Миннеаполисе. Все, кто вставал на их пути, были уничтожены.

Отважный газетчик Уолтер Лиггет, издатель «Мидвест америкэн», в серии номеров опубликовал обличающие статьи о синдикате. В декабре 1935 года он был застрелен у себя дома, вернувшись после рождественских покупок.

Блюменфельд был арестован и задержан полицией, так как жена убитого опознала его. «Это лицо с жуткой ухмылкой, — рассказывала женщина, — находилось в нескольких дюймах от меня. Я буду помнить его до конца своей жизни».

Во время судебного разбирательства Блюменфельд заявил, что во время убийства был в парикмахерской за девятнадцать кварталов от места преступления. И у него был свидетель, который подтвердил это. Жюри совещалось около четырех часов и признало Блюменфельда не виновным в убийстве.

Эдит Лиггет сказала, что если бы не коррумпированный мэр, которого в свое время обличал ее муж, то убийца не оказался бы на свободе. Блюменфельд отпраздновал победу, отдыхая во Флориде. Ему там понравилось, и он со своими братьями сделал инвестиции в некоторые отели Майами, чтобы проводить там отпуск.

Город-спутник Миннеаполиса Сент-Пол был пристанищем двух крупных еврейских банд контрабандистов: синдиката Бенни Глимана и Гарри Гельмана и синдиката Леона Глекмана. Последняя банда выросла до звания «самого влиятельного синдиката в Сент-Поле».

Глекман родился в 1894 году в Минске. Он был третьим из восьми детей. В 1903 году его семья приехала в Штаты. Подростком он женился на прислуге Розе Голдстейн, которая родила ему трех дочерей. О нем говорили как о «коммерсанте по натуре, бутлегере по профессии и болельщике по призванию». Глекман был ярким, самоуверенным, бойким человеком. С помощью своих денег и влияния он играл видную роль в политической структуре Сент-Пола и стал значительной фигурой среди «отцов» города.

Будучи известной личностью — его называли Аль Капоне Северо-Запада, — Глекман разделил участь многих контрабандистов 30-х годов: его похитили другие гангстеры-конкуренты. В сентябре 1931 года он был увезен из своего дома. Его держали в Висконсине. Первоначальный выкуп должен был составить 200 000 долларов, но после переговоров с партнером Глекмана Моррисом Ройзнером сумма опустилась до 75 000, а окончательно составила 5000 долларов плюс 1450 долларов наличных, которые были у Глекмана при себе. Его отпустили в октябре 1931 года, продержав 8 дней.

По слухам, это похищение было организовано одним из его «друзей».

Глекман заявил ФБР, что сам займется расследованием своего похищения, позаботится о бандитах своими методами.

Некоторое время спустя один из похитителей Глекмана, владелец отеля Фрэнк Ла Пре, был найден мертвым с множественными пулевыми ранениями в области лица. После смерти Ла Пре остальные участники похищения были схвачены.

После психологической травмы, связанной с похищением, дом Глекмана охранялся полицейскими, дабы оградить его от очередных провокаций. Многие преступные авторитеты имели своих людей в полицейских департаментах, но не каждый мог себе позволить охрану из полицейских.

Что обо всем этом думали лидеры еврейского сообщества? Они стыдились поступков и дурной славы гангстеров, потому что такие люди породили понятие «плохой еврей». Тень преступного мира нависала над всей общиной. Еврейский лидер в Чикаго С. М. Меламед в 1924 году предупредил своих соратников, что «на данный момент среди людей из нашего сообщества много преступных элементов, которые могут быть опасны и за которых нам уже жутко стыдно. Я говорю о многих евреях, имеющих отношение к преступному миру». Он указал на тот факт, что в Чикаго не проходит и дня, чтобы не арестовали какого-нибудь еврея, и сказал, что в еврейском сообществе что-то испорчено, если такой феномен возможен.

В ответ на расследование о причастности таких евреев, как Бу-Бу Хофф, и других членов еврейского сообщества к преступному миру Филадельфии равви Мортимер Джей Коэн из конгрегации Бет Шалом заявил: «Мне стыдно за тех преступников, они бросают тень на всех людей Израиля. Эти бандиты, которые недостойны называться людьми, унизили слово „еврей“, затоптали его в грязь, запятнали убийствами и коррупцией. Израиль всегда ответствен за каждого своего сына, а преступления этих бандитов будут использовать против нас».

Страхи Коэна зародились в Миннеаполисе. В ноябре 1927 года «Сатердей пресс» (Миннеаполис) выпустила статью, в которой говорилось, что девяносто процентов преступлений в этом городе совершаются евреями. Автор статьи утверждал, что не выступает против евреев как нации, а просто просит обратить внимание на факты.

Эти опасения возросли в 30-е годы, в период Великой депрессии и в то время, когда Гитлер с его теорией нацизма набирал популярность в Европе, что вызвало рост антисемитизма и в США. Еврейские лидеры опасались, что еврейская преступность повлечет за собой всплеск ненависти к их народу. В результате они отказывались говорить об этой проблеме публично. «Мы знали о еврейских гангстерах, — признался общественный деятель Детройта Леонард Симонс, — но мы боялись сказать об этом».

Журналист-еврей из Детройта считал, «что общественность знала о еврейских бандитах, и все же англо-еврейская пресса долгое время не хотела упоминать о них. Мы боялись».

Боялись реакции неевреев. Оглядываясь на прошлое, Сломовиц говорил, что это была ошибка с их стороны: «Ничего бы не было, если б мы не боялись их. Да, они есть в нашем обществе, но наша мораль выше».

Если еврейская мораль была выше, что тогда влекло в преступную деятельность? Нищета? Возможно. Мейер Лански и Дылда Цвиллман сказали, что они пошли этим путем, потому что выросли в нищете и не хотели больше так жить. Но находились гангстеры, которых жизнь ничем не обделила, например Арнольд Ротстейн. Может быть, тогда виновато окружение? Возможно. Но эти бандиты страдали не больше, чем их сверстники, которые также выросли в перенаселенных кварталах, но вели честный образ жизни.

Антисемитизм? Возможно, потому что США были далеко не самым лучшим местом для евреев. С 1920 по 1927 год Генри Форд ругал евреев на страницах своей газеты «Диаборн индепендент» и в памфлетах под заголовком «Международный еврей». Он распорядился всем покупателям его машин раздавать эти памфлеты, а его машины покупали миллионы американцев.

Ку-клукс-клан объявил бойкот еврейским продавцам, громил еврейские магазины, жег кресты около синагог и терроризировал известных евреев в южных еврейских общинах. Колледжи и профессиональные школы, в том числе Гарвард, Дартмут, Рутгерc, Колумбийский и Нью-Йоркский университеты, ввели квоты для еврейских абитуриентов. Евреи сталкивались с экономической дискриминацией в коммерческих банках, промышленных корпорациях, страховых компаниях, так же как и с социальной дискриминацией.

Отрезанные от честных путей к успеху, многие евреи выбирают для себя другие пути получения денег и славы, такие, как спорт (особенно бокс) и игорный бизнес. А некоторые бойкие подростки, разозленные на американское общество, пошли криминальным путем.

Тем не менее большинство выбирают криминал по причине алчности — желания добиться денег, власти, славы по-быстрому. Преступность и предлагала им краткие пути к осуществлению их мечты. Преступность была для них более увлекательна, чем бремя учебы или работы в течение долгих часов в магазинах или на фабрике.

К двадцати трем годам Гарри Флейш приобрел «кадиллак», носил модную одежду, общался с симпатичными девушками и жил в хорошем доме. «Я побывал в Европе, когда мне не было и двадцати пяти лет, — вспоминал Флейш, — мой брат, будучи ребенком, учился денно и нощно, а позже как каторжный работал в магазине. В первый раз он поехал в Европу, когда ему исполнилось сорок пять лет. И знаете, кто оплатил эту поездку? Я».

Мейер Лански всегда считал своего отца глупым из-за того, что он работал в кондитерских всю свою жизнь, получая жалкие гроши. Еще в молодости Лански поклялся, что он никогда не будет таким, как его отец, и всегда говорил себе: «Когда я вырасту, я буду очень богатым». Он выбрал преступный путь, чтобы добиться желаемого.

Лестер Шаффер, адвокат из Филадельфии, который защищал Уилли Уэйсберга, верил, что его клиенты становились преступниками из-за того, что их возможности были ограниченны. По его словам, они были необразованными людьми, но хотели хорошо жить: «Им ничего больше не оставалось».

Херб Брин, криминальный репортер из Чикаго в 30-х годах и автор статей для «Лос-Анджелес тайме» в 40-е годы, был лично знаком со многими из гангстеров. Он поддерживает мнение Шаффера: «Они были необразованными, поэтому преступность для них была единственным способом заработка».

Бандит с Западного побережья Микки Коэн также согласился с этими выводами. Он тоже утверждал, что все его преступные действия — лишь следствие его необразованности: «Где мне было еще найти возможность познакомиться с теми людьми, с которыми я знаком сейчас? Я был неучем, с кем бы вы хотели, чтобы я связал свою жизнь и деятельность? Я говорю о знаменитых политиках, людях из высших слоев общества. Где бы я еще встретил таких людей, если бы пошел другой дорогой?»

В противоположность тем образам, которые создали фильмы, не все еврейские гангстеры были лидерами, как Микки Коэн. Большинство еврейских бандитов во времена Великой депрессии и сухого закона оставались пешками и чаще исполняли приказы, нежели отдавали их.