Зато он очень любил свою маму. Жизнь и преступления еврейских гангстеров

Глава 3 Перпл гэнг

Днем 16 сентября 1931 года трое еврейских хулиганов-переселенцев из Чикаго: Герман «Джимми» Пол, Джозеф «Ниггер Джо» Лебовиц и Джозеф «Иззи» Саткер, члены детройтского «Маленького еврейского флота», — и местный букмекер Соломон «Солли» Левин позвонили в 211-ю квартиру на Коллингвуд-авеню, № 1740, что в детройтском Вест-Сайде.

Левин привел сюда остальных под предлогом обсуждения «мирного договора» с конкурирующими гангстерами. Все пришли без оружия.

Их ждали Ирвинг Милберг, Гарри Кивелл, Рэй Бернстейн и Гарри Флейшер — члены детройтской «Перпл гэнг», пользующейся дурной славой.

Все знали друг друга. «Перпл гэнг» привезла Джимми, Ниггера Джо и Иззи в Детройт в 1926 году, дабы они оказали шайке помощь в войнах против других контрабандистских организаций.

В течение некоторого времени трио хорошо справлялось с работой. Но затем они решили начать свой бизнес: наняли собственных убийц и попытались заполучить часть детройтских акций (от этой затеи отказался даже сам Аль Капоне). Парни подались в рэкет и объединились с «Флотом Третьей авеню» (бандой, называвшей себя так из-за того, что они разгружали перевозимое по реке канадское виски в районе железной дороги между Третьей и Четвертой авеню). Все члены банды были евреями, и эта группировка была также известна как «Маленький еврейский флот».

Чикагцы быстро приобрели отвратительную репутацию в детройтском преступном мире. Им было без разницы, у кого отнимать контрабанду — у друзей или у врагов; они обманывали всех, с кем им доводилось работать. Местные бандиты считали их настолько ненадежными, что отказывались с ними сотрудничать. Хуже того, чикагцы не соглашались оставаться в рамках своей территории торговли алкоголем и виски, вторгаясь во владения других банд. Особенно они злили «Перпл гэнг» наглой продажей контрабандного виски в их владениях.

В 1930 году трио начало вымогать деньги у находившихся под «крышей» «слепых свиней»[6] и букмекеров. Среди жертв вымогательств были как друзья «Перпл гэнг», так и заведения, которые платили «Перпл гэнг» за защиту. Более того, они нечестно вели себя с шайкой, уклоняясь от уплаты долгов.

Начало было положено. Саткер, Пол и Лебовиц испытывали судьбу слишком часто. Их деятельность влекла за собой смерть. Это был всего лишь вопрос времени.

Двадцативосьмилетний Рэй Бернстейн был признанным лидером «Перпл гэнг». Он был худым, невысокого роста, смуглым, с большими голубыми глазами, придающими лицу хитрое выражение. Он организовал встречу между двумя группировками и был тем человеком, кто ответил на звонок и проводил посетителей в апартаменты.

Мужчины пожали друг другу руки и сели на длинный диван лицом к членам «Перпл гэнг». Через несколько минут Бернстейн спросил: «А где же Скотти со своими книжками?» Затем он встал и вышел, якобы для того, чтобы позвать букмекера. Остальные продолжали обсуждать детали совместных финансовых операций.

Расположившиеся на софе не заметили, что члены «Перпл гэнг» стоят или сидят прямо напротив них, соблюдая некоторую дистанцию. Тем временем Бернстейн спустился вниз, в аллею за домом, завел мотор машины, приготовленной к отъезду, и, убедившись, что путь свободен, дал сигнал и стал ждать.

Внезапно члены «Перпл гэнг» достали пистолеты и открыли огонь.

Левин замер на месте, пули пролетали вокруг него, одна попала Саткеру в голову. Его компаньоны отчаянно, но безуспешно пытались бежать, пули настигали их. Через мгновенье все было кончено.

После того как дым рассеялся, тела Лебовица, Саткера и Пола, изрешеченные выстрелами, остались лежать на полу. Кивелл, Милберг и Флейшер посовещались минуту, затем один из них повернулся к Левину и сказал: «Пошли».

Уходя через кухню, убийцы кинули свои пистолеты в банку с зеленой краской, которую оставили рядом с плитой. Регистрационные номера были спилены с пистолетов, а краска скрыла все отпечатки.

Компания поспешила вниз по задней лестнице к ожидавшей их машине, Бернстейн сел за руль, машина рванула прочь, чуть не врезавшись в грузовик и едва не сбив женщину с ребенком. Проехав немного, машина остановилась, и Левин, их школьный товарищ, вышел.

Доказано, что, отпустив Левина, бандиты совершили роковую ошибку. Через несколько часов тот был схвачен детективами, которые проводили облаву на фигур преступного мира. Он указал на «Перпл гэнг» как на убийц.

Власти схватили Кивелла и Бернстейна через два дня после расправы. Вооруженные до зубов блюстители закона окружили их дом, но оба сдались без боя. Милберг был пойман дома 19 сентября. Он также сдался без боя. Полиция конфисковала пять пистолетов и ружье.

Флейшер, также упомянутый в ордере на арест, исчез, и о нем ничего не было слышно на протяжении нескольких месяцев.

На предварительных слушаниях Солли Левин дал показания против троих мужчин, которые были арестованы за убийство первой степени. Левин оставался основным свидетелем в судебном разбирательстве, которое проходило 28 октября 1931 года. Уборщик коллингвудских апартаментов и мальчик, который едва мог говорить от возбуждения, опознали членов «Перпл гэнг».

Сложнейшими задачами для полиции были: сохранение жизни Солли, чтобы он мог дать показания в суде, охрана присяжных от запугиваний и охрана обвиняемых от возмездия друзей убитых.

Защитников доставляли в суд и увозили в патрульном фургоне с пулеметами и оружием, торчащим из задней двери. Присяжные приезжали в суд в специальном автобусе с полицейским сопровождением спереди и сзади, мотоциклетными отрядами по обеим сторонам и группой вооруженных полицейских внутри.

Детройт никогда не видел подобного.

На всем протяжении судебного разбирательства Солли Левин был обеспечен личной охраной, состоящей из двенадцати полицейских снайперов. Он добровольно согласился жить в здании полицейского штаба.

Тяжело опускаясь в свидетельское кресло, бледный, нервный и запуганный Солли рассказал свою историю. В то время как он говорил, восемь охранников стояли по бокам кресла с пистолетами наготове.

Солли признался, что был партнером Джимми Пола, Джо Лебовица и Иззи Саткера. «Мы задолжали Бернстейну несколько сотен долларов за алкоголь, и, я думаю, они считали, что мы были ответственны за попытку урезать их бизнес и что мы отнимали часть наркоты, которую они транспортировали, — говорил Солли, — но у нас не было в мыслях, что они попытаются достать нас».

«Так или иначе, мы: Джимми, Джо, Иззи и я — были у букмекера (в зале нелегальных пари) на Селден-авеню, 700, когда Рэй Бернстейн позвонил нам и сказал, что хочет нас видеть, потому что у него есть некоторые предложения, которые он хотел совместно обсудить. Он дал мне адрес своего нового офиса на Коллингвуд-авеню, 1740, и я записал его на полоске розовой бумаги, на каких мы обычно принимали пари.

Я хотел узнать, не мог бы Иззи остаться вместо меня и проследить за записью заключаемых пари, но он отказался и сказал, что мы должны пойти все. Мы хотели привести себя в порядок, побриться, но он велел отправляться немедленно. Все сели в машину Саткера и поехали на Коллингвуд-авеню».

Солли описал все, что произошло в апартаментах до убийства и после. Он сказал, что, перед тем как убийцы отпустили его, Бернстейн пожал ему руку и назвал своим товарищем. По словам Солли, Бернстейн дал ему три или четыре сотни долларов и приказал возвращаться к записям пари, а позднее обещал их забрать.

«Я понял, что они собирались выпытать у меня, где лежат наркотики, а потом убрать. Бернстейн, мой „товарищ“, приберег один из пистолетов, которыми были совершены убийства. Меня должны были найти в канаве с этим пистолетом, а убийства свалили бы на меня».

Солли сказал, что детективы арестовали его через полчаса, как он прибыл в зал, где заключались пари.

Этим закончились показания Солли.

Жюри совещалось всего лишь один час и тридцать семь минут перед тем, как признало Кивелла, Милберга и Бернстейна виновными в убийстве первой степени.

По вынесении вердикта в зале суда началась суматоха. Друзья и родственники обвиняемых истерически кричали, а судебные приставы взобрались на столы, пытаясь восстановить порядок.

Неделю спустя, 17 ноября 1931 года, судья Дональд Э. Ван Зиль постановил, что каждый виновный «в убийстве первой степени будет заключен в филиале мичиганской государственной тюрьмы Маркет пожизненно».

Наголо побритые заключенные, одетые в новую форму и блестящие ботинки, выслушали приговор молча. Охранник вывел их, как только судья закончил свою речь.

На следующий день трое убийц были помещены в пульмановский вагон, прицепленный к северному пограничному мичиганскому поезду. Они были прикованы к сиденьям тяжелыми цепями. С ними ехали семеро детройтских полицейских.

Трое членов «Перпл гэнг» оставались спокойными. Они шутили и сплетничали со своими охранниками, читали газеты, жевали сандвичи с говядиной и играли в карты.

Все еще лидер, Бернстейн взглянул на счет и дал пульмановскому официанту пять долларов на чай.

Тем временем поезд приближался к концу своей пятнадцатичасовой поездки, и Кивелл спросил Бернстейна: «Я предполагаю, сначала будет трудно?»

«Да, — ответил Бернстейн, — впрочем, как и везде. Ты должен обжиться. Сначала все будет странным и новым, но потом мы свыкнемся. У нас так всегда».

«Конечно», — ответил Кивелл.

Однако, оказавшись в тюрьме Маркет, мужчины утратили свои имена. Бернстейн стал № 5449. Кивелл, которому не исполнилось еще и 21 года, — № 5450, а 28-летний Милберг — № 5451.

Гарри Милберг умер в тюрьме в 1938 году. Бернстейн был покалечен, что привело к частичному левостороннему параличу. Он был выпущен за примерное поведение в 1964 году, после 33-летнего отбывания срока, и умер два года спустя. Гарри Кивеллу принадлежал абсолютный рекорд: 34 года он сидел в тюрьме, до того как его выпустили на свободу в 1965 году.

Основной свидетель — Левин — исчез. Некоторые говорили, что полиция оплатила его дорогу во Францию, другие утверждали, что он скрывается в Сент-Луисе, Мобиле, Оклахоме или еще где-нибудь.

Флейшер сбежал и никогда больше не связывался с убийствами. Несмотря на то что его имя фигурировало во многих преступлениях, он оставался на свободе долгое время.

Так закончилась история, которую в детройтских газетах называли «Коллингвудской бойней». Эти убийства были последними в длинной серии преступлений, совершенных еврейской «Перпл гэнг», самой знаменитой еврейской бандой времен сухого закона.

«Перпл гэнг» вышла из еврейских кварталов детройтского Ист-Сайда. В течение первых двух десятилетий двадцатого века Ист-Сайд представлял собой бурную и яркую смесь этнических групп, включавшую итальянцев, поляков, немцев, русских, болгар, афроамериканцев и других. К 1920 году еврейская община в Детройте составляла 34 727 человек — около 3,5 процентов городского населения (993 678 человек). Пока евреи преобладали в своем квартале, другим этническим группам также неплохо жилось.

Один из жителей старой части города шутил, что легко отличить еврейское жилище от нееврейского: неевреи выращивают перед домом цветочки, а евреи — грязь.

Еврейский район, упоминаемый в городской прессе как Новый Иерусалим, Маленький Иерусалим или Еврейский квартал, по словам одного журналиста, был окружен «всевозможными еврейскими магазинчиками: мясными лавками, булочными, типографиями и ресторанами. Еврей мог прожить всю жизнь в квартале и никогда не покидать его пределов».

Детройтский Ист-Сайд значительно отличался от классических нью-йоркских кварталов Нижнего Ист-Сайда, где преобладали дома для одной-двух семей как до Первой мировой войны, так и несколько десятилетий после нее. Хотя квартал был перенаселен, ему было далеко до нью-йоркских улиц.

Ист-Сайд был одним из районов Детройта, в котором люди не очень-то хотели жить. Он постоянно отставал по количеству проложенного трубопровода, установленных коллекторов, замощенных улиц и автодорог. Район был густо населен, рента завышена, уровень болезней и смертей выше, чем в других частях города.

«Джуиш америкэн», детройтский англо-еврейский еженедельник, печально соглашался с тем, что «арендуемые дома в еврейском квартале непригодны для жилья: старые, ветхие, загрязненные и инфицированные хибары, где люди пытаются существовать и воспитывать подрастающее поколение». Члены «Перпл гэнг» выросли в этой среде.

Члены банды были вторым поколением американцев, чьи родители эмигрировали из Восточной Европы. Большинство мальчишек родились в США в течение первого десятилетия двадцатого века. Их родители принадлежали к рабочей среде и, строго говоря, не исповедовали иудаизм. Несмотря на это, они соблюдали некоторые еврейские традиции и отмечали такие праздники, как еврейский Новый год, Судный день, еврейскую Пасху, зажигали свечи по субботам. Некоторые активно посещали синагоги, а один из дядей Гарри Кивелла был президентом ортодоксальной общины «Сыны Давида».

Во время одного из Судных дней ФБР послало двоих агентов наблюдать за службой в синагоге «Сынов Давида» в надежде поймать кого-нибудь из членов «Перпл гэнг». Агенты оделись как хасиды в надежде на то, что им удастся слиться с толпой прихожан. В синагоге они сели в заднем ряду.

Все шло гладко вплоть до перерыва между утренней и дневной службами. Был обыкновенный осенний день, и агенты вышли освежиться вместе с другими посетителями. К всеобщему изумлению, они начали курить. Дело в том, что во время этого святейшего для евреев праздника запрещается зажигать спички или разводить огонь. Агенты были раскрыты.

Дети, будущие члены «Перпл гэнг», посещали одну и ту же школу. Некоторые из них даже закончили ее. Свою криминальную жизнь они начали как мелкие воришки, таская фрукты и сладости из магазинов и у разносчиков; мальчишки воровали деньги, когда выдавался случай. Позже они стали устраивать пьяные дебоши и подстерегать прохожих поздними ночами. Они объединились, чтобы вымогать деньги у еврейских продавцов и мстить врагам.

Постепенно мальчишки, которые были слишком молоды, чтобы идти на войну, выросли. Они прекратили грабить владельцев магазинов и торгашей и переключили внимание на более серьезные вещи. Их интересовали сотрудничество со «слепыми свиньями» времен сухого закона, азартные игры и публичные дома.

Детройт стал знаменит во время сухого закона. К 1929 году контрабанда, производство и сбыт алкоголя стали второй крупнейшей индустрией в Детройте, уступающей по размерам разве что производству автомобилей. Нелегальное производство алкоголя в Детройте в три раза превышало продукцию химической промышленности, в восемь раз — производство печей и отопительного оборудования, в десять раз — производство табака и сигар и составляло одну восьмую автомобилестроения. На производстве нелегальной выпивки было занято 50 000 человек, а прибыль составляла более 300 миллионов долларов в год.

В 1923 году в городе насчитывалось 7000 «слепых свиней». К 1925 году их количество выросло до 15 000; три года спустя эта цифра составила 25 000. «Детройт ньюс» сообщала, что в некоторых частях города «в каждом доме есть точка сбыта контрабанды, или „слепая свинья“». Исследователь из одной газеты сообщал, что он обнаружил 150 «свиней» в одном квартале и 500 «свиней» в 20 соседних кварталах.

А. Б. Струп, заместитель администратора в управлении по делам сухого закона, жаловался, что «Детройт — самый „мокрый“ (разрешающий продажу спиртных напитков) город, в который он когда-либо был назначен». Струп говорил: «Я работал в разных уголках нашей страны, тщательно изучал условия и сейчас могу сказать открыто, что нигде закон так не коррумпирован, как здесь».

В 1923 году местная полиция попросила федеральное правительство помочь ей в борьбе с алкогольным бизнесом. В ответ на запрос Вашингтон выслал в Детройт лучшего федерального агента по борьбе с контрабандой — Иззи Эйнштейна.

Мо и Иззи составляли пару самых знаменитых и «чокнутых» агентов. Иззи Эйнштейн и Мо Смит соответствовали бурным двадцатым годам. Оба были невысокими и полными (вес каждого превышал двести фунтов), их вид никак не соответствовал званию федеральных агентов. И это было секретом их успеха. Они были настолько знамениты, что некоторые нелегальные торговцы спиртным печатали их фото в качестве предупреждения покупателям. Сотни скандальных газетных историй, написанных про парочку, в основном были правдой.

Разнообразие недопустимых приемов, которыми они пользовались во время своих рейдов, казалось бесконечным. Чего они только не делали, выполняя задания: носили накладные усы и фальшивые носы, даже неграми становились. А однажды нарядились в футбольную форму, чтобы разоблачить «слепую свинью», обслуживающую спортсменов, играющих в Бруклин-парке.

Для того чтобы раскрыть один бар с нелегальной выпивкой на Кони-Айленде, Иззи в середине зимы присоединился к клубу моржей и чуть не замерз. Заботливый Мо поспешил к дрожащему Иззи с воплями: «Быстрее дайте ему выпивки, пока он не замерз до смерти!» Когда обеспокоенный бармен исполнил эту просьбу, он был арестован.

С 1920 по 1925 год пара конфисковала пять миллионов бутылок алкоголя и арестовала 4392 человека. Девяносто пять процентов арестованных были признаны виновными и осуждены.

Иззи был выходцем из нью-йоркского Нижнего Ист-Сайда. Он свободно разговаривал на идише, итальянском, болгарском, немецком и польском. Перед тем как стать агентом по борьбе с контрабандой, он был продавцом галантереи и почтовым служащим.

Однажды Иззи встретил своего однофамильца Альберта Эйнштейна и спросил его, чем тот занимается по жизни. Альберт ответил, что он открывает звезды в небе. Иззи сказал, что он тоже открыватель, только вот его открытия связаны с подпольем.

Изначально команда работала только в Нью-Йорке, но их репутация привела к агентам местные бюро из других городов с просьбой помочь разоблачить контрабандистов и в их городах. Таким-то вот образом Иззи попал в Детройт.

Методы Иззи гарантировали успех. Нацепив на себя усы и одевшись как рабочий, Иззи отправился к «слепой свинье» на Вудворд-авеню и попросил выпивки. В те времена большинство нелегальных баров отказывалось обслуживать потенциальных клиентов, если они были им незнакомы, — таким образом они ограждали себя от продажи алкоголя переодетым полицейским. Для пущей надежности большинство «свиней» держали под стойкой альбомы с фотографиями служащих местных и федеральных органов власти.

Бармен отказался обслуживать Иззи, указывая на фото Эйнштейна в черной рамке: «Иззи Эпштейн в городе».

Иззи переспросил: «В смысле Эйнштейн?»

«Эпштейн», — настаивал бармен.

«Спорю на выпивку, что он Эйнштейн», — парировал Иззи.

Бармен согласился и налил ему стопку виски, которую Иззи вылил во внутренний карман пиджака, соединенный длинной резиновой трубкой со спрятанной фляжкой для сбора улик.

«Плохие новости, — произнес Иззи гробовым голосом, — вы арестованы».

Иззи и Мо оставили свою работу в 1925 году. Они подались в страховой бизнес, и вскоре среди их клиентов были даже те, кого они арестовывали за преступления с алкоголем.

Снабжение «слепых свиней» алкогольными напитками стало очень выгодным занятием. Выпивка, привозимая из Канады по реке Детройт, была основным источником, дополняющим местный продукт. К 1928 году 5000 детройтских алкогольных заводов работали изо всех сил, производя спиртное, чтобы утолить нужды в нем всего города. Многие из таких заводов были крупного масштаба, но большинство размещалось в подвалах жилых домов, гостиных, туалетах и на чердаках.

В Детройте большинство ветвей нелегального алкогольного бизнеса, от выгонки и дистилляции вплоть до контрабандной перевозки и бизнеса «слепых свиней», контролировалось организованными преступными группировками. Детройтцам к середине 20-х годов больше всех была известна «Перпл гэнг».

Эта банда образовалась в двадцатые годы после слияния двух еврейских шаек.

Первая называлась «Оукленд шугар хаус гэнг» (ее сахарный склад располагался на Оукленд-стрит).

Членами «Оукленд шугар хаус» были: Гарри Флейшер, здоровенный молодой гангстер, который начинал как шофер банды, а потом стал вором и убийцей; Генри Шорр, бывший когда-то картофельным воришкой на продуктовом рынке, являлся финансовым гением в банде и деловым предводителем; Ирвинг Милберг, несмотря на свой возраст (в 1920 году ему исполнилось 17 лет), хорошо орудовал кулаками, дубинкой и пистолетами; Гарри Олтман, личное дело которого включало в себя вооруженное ограбление, вымогательство и убийство (а ведь ему не было и 21 года); Гарри Кивелл, симпатичный кудрявый стрелок и силач, и братья Моррис и Фил Рейдеры, которые специализировались на вымогательстве и воровстве.

«Шугар хаус гэнг» продавала зерно самогонщикам, обеспечивала защиту местным игорным заведениям и производила алкоголь для контрабандного ликера.

Вторая шайка еврейских преступников с Ист-Сайда была организована Сэмми Коэном, хорошим стрелком и вымогателем, который также был известен как Сэмми Перпл. В начале 20-х годов лидерство в банде было за тремя братьями Бернстейн — Эйбом, Исидором и Рэем, которые иммигрировали в Детройт из Нью-Йорка. Постепенно каждый из братьев был арестован: кто за грабеж, кто за вымогательство, а кто и за убийство.

Во время действия сухого закона эта группа, как и «Оукленд шугар хаус», прекратила грабежи и вымогательство и занялась выгонкой и дистилляцией алкоголя. В качестве дополнительного заработка банда вымогала деньги у «слепых свиней» и игорных заведений.

Вместо того чтобы соперничать, банды объединили свои силы под руководством братьев Бернстейн и занялись импортом ликера из Канады через реку Детройт.

Тот факт, что Детройт располагался на границе с Канадой, и существование канадских перегонных заводов, таких, как те, которыми владели евреи Сэм и Гарри Бронфманы, было удобно еврейским гангстерам из Детройта, которые конкурировали в контрабандном бизнесе с Чикаго и Нью-Йорком.

Вместо того чтобы самим транспортировать ликер, «Перпл гэнг» организовала «Маленький еврейский флот», который доставлял им алкоголь. Затем «Перпл гэнг» стала функционировать и с мичиганской стороны границы.

Деятельность банды распространялась также на сбыт краденых бриллиантов, наркотиков и проституцию в Канаде.

Происхождение названия банды до сих пор не уточнено. Одна из версий основывается на словах владельца магазина на Гастингс-стрит, который банда терроризировала не раз. Он заявил полицейскому, что парни испорчены и что они плохо кончат. Они, по его словам, были безвкусны до неприличия.

Другая версия говорит о том, что основатели банды, прогуливая уроки в школе Бишоп на Уиндор-стрит, проводили время в коттедже рядом с озером Св. Клер. Там мальчишки шлялись в фиолетовых плавках, называя себя «Перпл гэнг» — «Фиолетовой бандой». Когда пришло время и они стали жестокой организованной группировкой, заимствовали название для своей банды, которое придумали еще в детстве. А некоторые говорят, что банда просто-напросто взяла имя Сэмми Перпла.

Но у Дэвида Летта, пособника и друга парней, есть иная версия. «Я был на складе на Оукленд-авеню, где обретались парни. Это был склад сахара. Парни называли себя „Шугар хаус бойз“. Мы все вместе сидели, и парни обсуждали смену названия банды. Один из членов шайки, по имени Сильверстейн, был в фиолетовом свитере. Кто-то предложил назваться „Перпл гэнг“. На том они и порешили».

В первые годы существования банды имя ее не имело большого значения. Но со временем, когда поступки банды стали более наглыми, а их деятельность по вымоганию денег у «слепых свиней» и в игорных домах расширилась, это имя стало отождествляться с насилием, террором, вымогательствами и драками. Иногда оно ассоциировалось и с убийствами.

Полицейские источники говорят о том, что банда достигла славы к 1926 году, когда владельцы местных игорных домов стали просить их о защите своих заведений от воровских налетов со стороны банды «Игэнс рэтс» (Крысы Игэна) из Сент-Луиса.

Это была крупная банда, образованная на рубеже веков Джеллироллом Игэном. Он специализировался на том, что посылал своих головорезов боровшимся с профсоюзами бизнесменам в качестве штрейкбрехеров.

Сухой закон способствовал поднятию репутации банды, и она расширила свою деятельность. Под руководством Динти Колбека члены «Игэнс рэтс» подались в медвежатники и стали красть драгоценности. Они также поставляли криминальные таланты в другие шайки.

«Перпл гэнг» прибегали к помощи нескольких членов «Игэнс рэтс» для борьбы с итальянскими бандами в Детройте. Некоторые из «Игэнс рэтс» надули «Перпл гэнг» и стали действовать самостоятельно.

В марте 1926 года этих отщепенцев обвинили в похищении Мейера «Рыбы» Блумфилда, крупье из «Гранд-Ривер атлетик клаб» (заведение принадлежало Чарльзу «Ти» Доу Брейди). За освобождение Блумфилда было уплачено 50 000 долларов.

Похищение Блумфилда было первым в серии подобных преступлений, совершенных с целью получения выкупа. Споры вокруг «Перпл гэнг» не утихали. Всех интересовал вопрос, какую роль они собираются играть в преступном мире: защитников или атакующих?

С течением времени некоторые перебежчики из Сент-Луиса объединились с детройтцами. Этот альянс позднее дополнился дюжиной (или около того) крепких парней из Нью-Йорка.

Эдди Флетчер и Эйб Экслер были самыми безжалостными бандитами в Нью-Йорке, городе, в котором они оба выросли. В 1923 году парни переезжают в Детройт, им едва исполнилось по двадцать. Там они стали неразлучными партнерами и использовались в банде как наемники.

Один обозреватель описал их как «вылитых наполеонов» с «темными и полными тайны маленькими блестящими глазами и большими ушами». Экслера назвали «видным переростком от природы», а Флетчера — «сплющенным», с головой, чуть ли не вбитой в тело другими боксерами, — напоминание о его ранней карьере на ринге.

Экслер же никогда не был боксером. Его нос не был свернут набекрень, как у Эдди Флетчера, и большие уши не были «измочалены». Однако ж его лицо было более зловещим. У него был прямой нос, высокие скулы, огромные синяки под маленькими глазками, впалые щеки и тонкий-тонкий рот. По мнению окружающих, он был более жестоким бойцом и безжалостным убийцей, нежели Флетчер.

Экслер был суровым, угрюмым и обладал очень быстрой реакцией, особенно если дело касалось стрельбы из пулемета. Флетчер был второсортным боксером и очень плохим спортивным менеджером, но, безусловно, отличным стрелком. Оба были «аферистами и убийцами с преступным складом ума и, по словам полиции, с расшатанными нервами», — писал один журналист.

К 1927 году «Перпл гэнг» разрослась до 40–50 человек, сил которых было достаточно, чтобы пойти против своих конкурентов или против тех, кто их предал.

В марте 1927 года Флетчер и Экслер арендовали комнату в доме Милафлор, что на Ист-Александрин-авеню, 106, и пригласили к себе троих гангстеров из Сент-Луиса — Фрэнка Райта, Рубена Коэна и Джозефа Блума — на переговоры. Когда эти трое вошли в квартиру, Флетчер и Экслер встретили их автоматной очередью. Посетители были мертвы еще до того, как их бездыханные тела рухнули на пол.

В преступном мире ходили сплетни, что «Перпл гэнг» пригласила троих наемников из Сент-Луиса, чтобы помочь банде с защитой прибыльной алкогольной торговли, пока она сама воевала с контрабандистами-конкурентами. Но трио стало жадничать и надуло банду, похитив Блумфилда. Им преподали урок.

Криминальные хроники говорят о том, что это была первая расправа при помощи ручных пулеметов, которая приобщила это оружие к войне между детройтскими гангстерами.

Экслер и Флетчер вместе с коллегой и бывшим членом «Игэнс рэтс» Фредди «Убийцей» Берком были арестованы по подозрению в убийстве. В течение многих часов полиция вела безрезультатный допрос подозреваемых и в конце концов была вынуждена их отпустить.

Помимо того что их отпустили, за свою деятельность Экслер и Флетчер удостоились почетного звания детройтских врагов общественности № 1 и № 2.

К 1928 году «Перпл гэнг» достигла небывалых высот. Она управляла рэкетом в «городе моторов» и заработала дурную репутацию за жестокие насильственные методы, сравнимые с методами группировки самого Аль Капоне. Вывод был таков: «Перпл гэнг» признали самой жестокой еврейской группировкой в государстве.

Джазмен Милтон «Мез» Мезроу, который играл в Детройте и Чикаго, знал многих членов «Перпл гэнг». Он говорил, что банда была «кучей крепких парней, таких жестоких, что соратники Аль Капоне выглядели детсадовской группой по сравнению с ними».

Мез собственными глазами видел, какой жестокой могла быть «Перпл гэнг». Вечером 13 августа 1927 года Мез работал в негритянском кабаре на улице Святого Антония, 1708, когда Эйб Экслер и Ирвинг Милберг вошли с двумя женщинами. Бандиты со своими спутницами сели за столик и заказали выпивку. За столиком напротив сидели два местных чернокожих бандита, Годфри Куэйлз и Хобарт Харрис. Мужчины обменялись парой реплик, и произошла ссора. В момент Экслер и Милберг выхватили пистолеты и расстреляли своих оппонентов.

Экслера и Милберга арестовали. Их обвинили в убийстве, но было установлено, что их действия являлись самообороной. Свидетели поддержали эту версию, и бандитов освободили.

Основным источником гангстерских доходов была контрабанда. «Перпл гэнг» контролировала алкогольный путь из Канады так же, как и энное количество «слепых свиней» и игорных домов. Они контролировали их или напрямую, или заставляли платить деньги за обеспечение «крыши», чтобы те могли остаться в бизнесе.

Банда также создала подставную детройтскую фирму «Арт новелти компани», чтобы наладить перевозку канадского виски из одного штата в другой. Спиртное, привозимое в Детройт из Канады, доставлялось в здание компании, разливалось в бутылки с фальшивыми этикетками и переправлялось поездами или грузовиками в другие города.

В течение нескольких лет «Перпл гэнг» занималась доходным бизнесом, поставляя канадское виски группировке Капоне в Чикаго. Надувательство детройтских бандитов бандой Багса Морэна, связанное с перевозкой канадского виски («Олд лог кэбин»), принадлежавшего «Перпл гэнг», привело к кровавому побоищу в День св. Валентина и смерти семи членов банды Морэна в 1929 году. Кровопролитие было частью продолжительной войны между бандой Капоне и бандой из Северного Чикаго под предводительством Джорджа «Багса»[7] Морэна. Несмотря на то, что Морэн получил свою кличку за странное поведение, Капоне он был известен как жестокий профессиональный убийца.

Будучи прилежным прихожанином, Багс считал, что Капоне вел неподобающую жизнь, так как был связан с проституцией. «Мы не торгуем телом», — говорил Морэн. По его мнению, любой, кто имел дело с проституцией, был низок. Багс удивлялся: «Неужели Капоне так туп?»

На публике Морэн отзывался о Капоне как о «чудовище». Только для того, чтобы разозлить Капоне, Багс мог заключить с ним перемирие, а потом разорвать его в течение нескольких часов.

Из-за того, что Капоне отказался продавать ему виски по цене, которую Багс считал честной, Морэн решил поставить своим клиентам виски, перехватив товар, который «Перпл гэнг» поставляла Капоне. Вскоре ни одна поставка из Детройта не могла считаться безопасной.

Капоне был в ярости. Он решил нанести Морэну ответный удар, убрав его банду раз и навсегда. Через наемных бандитов, личности которых так и не были установлены (по слухам, они принадлежали к «Перпл гэнг»), люди Капоне организовали поставку «Олд лог кэбин» Морэну с обещанием, что пришлют еще.

Люди Морэна направились в штаб-квартиру банды на Норт-Кларк-стрит, 2122, чтобы дождаться поставки. Внезапно несколько человек, одетых в полицейскую форму, ворвались в гараж.

Они выстроили людей Морэна по стенке. Бандиты решили, что это всего лишь обыкновенная полицейская возня, поэтому не оказали никакого сопротивления. Одним махом двое «полицейских» уложили всех очередью из автоматов «томпсон».

По фотографиям позднее было установлено, что члены «Перпл гэнг» Гарри и Фил Кивеллы и Эдди Флетчер за неделю до убийства прибыли с багажом и сняли комнату в соседнем доме. Но эта версия никогда не была доказана, а убийцы так и не найдены.

С целью дополнительного заработка «Перпл гэнг» распространила свою деятельность и на другие сферы. Это произошло в конце 20-х годов. Члены банды воровали кинопленку с записями боксерских поединков и заставляли кинотеатры продавать билеты на такие сеансы по завышенным ценам. Владельцы кинотеатров в Детройте, не доверяющие местным авторитетам и трясущиеся за свои жизни, послали письмо лично Джону Эдгару Гуверу в ФБР с просьбой о помощи. «Мы думаем, что это нарушение закона и вам следует заняться расследованием этого дела немедленно, а не позволять гангстерам зарабатывать на рэкете тысячи долларов ежегодно и не платить налогов со своей прибыли, — писали они. — Не могли бы вы обеспечить нашу защиту?»

Авторы письма пожелали остаться неизвестными, «потому что не хотели бомб, подложенных в их кинотеатры, или еще чего похуже».

«Перпл гэнг» также занималась наркотиками, вымогательством и обманывала страховые компании, инсценируя ложные несчастные случаи. Члены шайки похищали людей и соглашались на убийства врагов разнообразных бандитов, которые не хотели заниматься этой грязной работенкой.

Эйб Экслер был исключительным профессионалом в этой области. Летом 1927 года он согласился убрать приезжающего в Сент-Луис убийцу Милфорда Джонса. Вечером 15 июня 1927 года Экслер проследовал за Джонсом в «Сторк клаб» на Ровента-стрит, 47. Джонс сделал ошибку, сев в баре спиной к двери. Экслер тихонько подошел сзади, молча достал револьвер, выстрелил ему в голову и удалился.

Действуя втихую, полиция арестовала Экслера 26 июня. Он был допрошен и освобожден. Никто из тех, кто был той ночью в клубе, не мог вспомнить, как выглядел убийца, и убийство осталось нераскрытым.

Разнообразная деятельность «Перпл гэнг» сделала ее «широкопрофильной» и стала причиной приглашения в банду «специалистов» со стороны. Одним из таких людей был Моррис «Рыжий» Руденски, отличный медвежатник, который позднее написал автобиографию, назвав ее «Вор». Руденски действовал строго по контракту, а его гонорары составляли от пяти до пятнадцати тысяч долларов в зависимости от ценности краденых вещей. Рыжий выполнил несколько заказов для «Перпл гэнг», и ему так понравилось с ними работать, что он даже упомянул их в своей книге.

Полиция Детройта приписывала банде более 500 убийств — даже больше, чем банде Капоне, поэтому Генри Аусбери, историк американских преступлений, назвал банду «самой профессиональной организованной группировкой киллеров в США».

В течение 1927 года члены банды получили путем вымогательства тысячи долларов у детройтских прачечных и химчисток. Этот бизнес привлекал многих евреев в Детройте, потому что он был для них логичным дополнением к портновскому делу и был настолько прост, что им могла заниматься одна семья. К 1920 году евреи владели практически всеми прачечными в Детройте.

Большинство прачечных беспрекословно платили деньги банде еженедельно или ежемесячно. «Не стоило быть избитыми или потерять свою жизнь или бизнес, — говорил один из владельцев прачечных. — Поэтому мы исправно платили сборщику, когда он приходил».

Прачечные упрямых владельцев подвергались поджогам, взрывам, самих владельцев избивали и похищали. Эта так называемая «война химчисток» продолжалась два года, и в конце концов два владельца прачечных, Сэм Сигман и Сэм Полякофф, были хладнокровно убиты.

Полиция остановила войну и арестовала двенадцать членов «Перпл гэнг», среди которых были братья Бернстейн, Эйб Экслер, Эдди Флетчер, Гарри Кивелл и Ирвинг Милберг. Их обвиняли в вымогательстве денег у владельцев прачечных. Процесс длился несколько недель, и в результате все обвиняемые были оправданы.

Банда занялась вымогательством даже в легальном бизнесе. Один запуганный бизнесмен писал Дж. Эдгару Гуверу: «Несколько лет назад бандиты пришли ко мне в офис и заявили, что если я не буду им платить, то мое мертвое тело выловят в реке Детройт. В результате я был вынужден позволить этим паразитам управлять моим бизнесом и отдавать большую часть моих доходов».

С окончанием «войны химчисток» интересы «Перпл гэнг», связанные с вымогательством, уменьшились. Тем не менее они продолжали заниматься контрабандой, обманом, перевозкой нелегального алкоголя, наркотиками и незаконным заключением пари.

Существование «Перпл гэнг» закончилось, когда полиция пошла против них, потому что банда стала оставлять слишком много улик на месте преступлений и потому что один сицилийский гангстер, уставший от конкуренции, решил убрать их. Членов «Перпл гэнг» стали убивать одного за другим, пока большинство из них не оказалось на том свете, а другие были запуганы до такой степени, что боялись показаться в Детройте. Сицилийцы действовали так скрытно, что ни члены банды, ни народ не знали, что происходит.

В июле 1929 года агенты по борьбе с нелегальной торговлей алкоголем предъявили обвинение четырем членам «Перпл гэнг» и смогли найти неопровержимые улики. Эдди Флетчер, Эйб Экслер, Гарри Саттон и Ирвинг Милберг были приговорены к 22 месяцам исправительной колонии Ливенворс и выплате штрафа по пять тысяч долларов каждый.

Два месяца спустя Фил Кивелл застрелил парнишку, которого подозревал в слежке за бандой. Дэвид Левитт был свидетелем этого убийства.

«У моего брата Нейта Левитта был склад — штаб по розливу ликера позади мясной лавки Джейслоу, что на Генри и Гастингс. Один из моих работников, Эдди Келлер, пришел в офис и сказал, что видел, как чернокожий мальчишка заглядывал под дверь. Он искал свой мяч, который закатился внутрь.

Фил Кивелл и мой брат Нейт обнаружили мальчишку напротив кондитерского магазина между Генри и Медбери, что на Гастингс-стрит. Парень растерялся и не смог ответить на их вопросы. Фил застрелил его.

Тем не менее полиции не нужен был Нейт, ведь он всего лишь был рядом с Филом. Полиция искала Морриса Рейдера, закадычного друга Фила Кивелла.

У Морриса было алиби, которым он не воспользовался. Оба были приговорены к пожизненному заключению в тюрьме Джексон».

Мальчик мог остаться в живых. Полиция оставила его истекать кровью, вместо того чтобы вызвать «скорую»: они снимали показания.

В ноябре 1929 года Моррис Рейдер был арестован за убийство и осужден на срок от двенадцати до пятнадцати лет заключения в тюрьме Джексон. В октябре 1930-го Фил Кивелл был заключен в тюрьму Джексон пожизненно по тому же обвинению. После тридцати двух лет заключения он был выпущен в 1962 году.

В 1931 году Рэй Бернстейн, Ирвинг Милберг и Гарри Кивелл были осуждены на пожизненное заключение в тюрьме Коллингвуд.

В 1936 году Гарри Флейшера судили за нарушение налогового законодательства. Флейшер и его брат Сэм были осуждены на восемь лет исправительных работ в тюрьме Ливенворс.

Гарри был освобожден в 1944 году. В декабре 1945 года он был осужден на срок от двадцати пяти до пятидесяти лет пребывания в тюрьме за вооруженное ограбление в игорном доме округа Окленд. Он был освобожден в 1965 году в возрасте шестидесяти двух лет. Больше его никогда не судили.

Луис Флейшер, еще один брат Гарри, был арестован в 1938 году. За долгое время пребывания в составе «Перпл гэнг» в личном деле Луиса были и контрабанда, и нападение, и поджоги, и кражи, и убийства. Луис специализировался на «силовых методах» и запугивании в детройтской мясной индустрии и во время «войны химчисток».

Некоторые детройтцы помнят Луиса как щедрого, доброго, веселого и дружелюбного парня. Другие - как чокнутого.

Детройтцы вспоминают, как Луис любил направлять свою машину на знакомых, когда те переходили Двенадцатую улицу, место, где были расположены любимые рестораны «Перпл гэнг». Ему казалось смешным загонять людей на обочину, а потом отпускать их обратно на тротуар.

Один пострадавший от подобных шуток вспоминал, «что лучше было избегать столкновений с Луисом, потому что никогда нельзя было предугадать, что он выкинет на этот раз».

Другой его друг говорил, что «он всегда был рад видеть Луиса, так как вещи оживали, когда он проходил мимо них».

Полиция год пыталась уличить Луиса в воровстве или поджоге, и они подсекли его в автомобиле рядом с домом на углу Хайленд и Второй авеню. Жена Луиса пыталась убежать, по дороге выкинув пистолет, но федеральные агенты успели схватить ее.

В доме Флейшера был обнаружен арсенал, состоящий из полуавтоматов, револьверов с глушителями, кастетов, дюжины снарядов со слезоточивым газом и множества других боеприпасов. Флейшер получил тридцать лет в Алькатрасе, его жене дали десять лет.

Луис был освобожден в 1957 году после девятнадцати лет заключения и опять заключен в тюрьму в 1958 году за нарушение условий освобождения после того, как полиция арестовала его за попытку поджога. Луис был пойман на крыше химчистки Дорси, что на Ист-Севен-Майлд-роуд, 1348. В крыше была проделана дыра, и канистра с бензином стояла рядом с ним.

Флейшер был признан виновным в поджоге и приговорен к пяти годам заключения.

Играя со спичками на крыше химчистки, Флейшер нарушил условия досрочного освобождения. Остаток своего срока, одиннадцать лет, он отбывал в тюрьмах Ливенворс и Милан (мичиганская тюрьма). Он умер от сердечного приступа в тюрьме Джексон (Мичиган) в 1964 году. Оставшиеся лидеры банды постепенно таинственно исчезали. В июле 1929 года Ирвинг Шапиро, член банды, убийца, был вывезен на «прогулку» и убит четырьмя выстрелами в спину.

В октябре 1929 года Зигги Селбин, который занимался вымогательством для банды, был зажат в углу на Двенадцатой улице и расстрелян. Не многие по нему скорбели, так как он был неуравновешенным, непредсказуемым и абсолютно беспринципным человеком. Он родился в Детройте в 1910 году, отец его владел гастрономом и был замешан в воровском бизнесе. Еще будучи подростком, Зигги совершил несколько убийств и работал по найму. Однажды Селбин поссорился с товарищем, вместе с которым пил, потому что тот отказался отдать ему понравившееся кольцо. Зигги разрешил спор, отрезав у товарища палец.

Несмотря на хорошую работу для банды, Зигги был неуправляем, да и увяз в долгах. «Перпл гэнг» не оставалось ничего другого, кроме как убрать его.

В ноябре 1933 года тела Эйба Экслера и Эдди Флетчера нашли сидящими и держащимися за руки на заднем сиденье машины Экслера на заброшенной дороге в округе Окленд. Каждому выстрелили в лицо как минимум двенадцать раз.

Генри Шорр, который многие годы был мозговым центром банды, исчез в декабре 1935 года после встречи с Гарри Флейшером в закусочной. Автомобиль Флейшера позже был найден с кровавыми пятнами на сиденьях. Тело Шорра так и не обнаружили. Полиция сделала заключение, что Шорра увезли на «прогулку». У Флейшера же было неопровержимое алиби.

В ноябре 1937 года Гарри Милман, последний из банды, был застрелен в баре закусочной «Боускиз» на углу Хейзелвуд и Двенадцатой улицы, куда зашел пообедать.

Больше хулиган, чем убийца, Милман вел себя в преступном мире довольно-таки развязно и всегда лез в драку, от него разило виски. Хотя его в банде и считали клоуном, он довольно серьезно относился к своей роли рэкетира. Его карьера после отмены сухого закона была связана только с рэкетом борделей.

Попытка покушения на жизнь Милмана была предпринята летом того же года, когда под его машину подложили бомбу, которая должна была сработать после включения стартера. Только вот Милман послал Уилли Холмза, швейцара местного ночного клуба, чтобы тот подогнал ему машину. Бедный Уилли повернул ключ зажигания, и машина тут же взорвалась.

С тех пор Милман жил «в долг». Сержант уголовной полиции Гарольд Брэнтон предсказал его смерть: «Его время вышло, и это всего лишь вопрос времени. На улице он держался за счет своих пистолетов и кулаков. Он умрет на днях, причем не своей смертью».

Покушение на жизнь Милмана снова было предпринято, только на этот раз были приглашены люди со стороны: Гарри Страусс и Хэппи Мэйон, члены Корпорации убийц. Их наняли, чтобы застрелить Милмана. Согласно показаниям свидетеля, двое вооруженных мужчин ворвались в ресторан, когда Милман ел. Они выстрелили в него девять раз и ранили четырех ни в чем не повинных людей, сидевших рядом. Затем киллеры спокойно удалились и скрылись в темной улице. Больше их никто не видел.

Милману нравилось считать себя крутым парнем № 1 в Детройте и лидером банды, но этот статус сохранялся за ним всего лишь несколько месяцев, до тех пор, пока его не убрали. Его смерть была знаком того, что кончилась власть «Перпл гэнг» в преступном мире.

Никто больше не был осужден за убийства членов «Перпл гэнг». Официальные представители властей заявили, что самую большую роль в устранении «Перпл гэнг» сыграла мафиозная группировка под предводительством Джозефа Дзерилли.

В течение 20-х годов местными итальянскими группировками руководил Самюэль Каталонотте, который выполнял роль арбитра, разбирая конфликты между различными итальянскими бандами в Детройте. Каталонотте сохранял мир между ними вплоть до своей смерти в 1930 году. Когда он умер, итальянская коалиция развалилась на несколько различных враждебных группировок. Честер Да Марр, который считал себя «Аль Капоне Детройта», возглавил одну банду, Джозеф Дзерилли — другую.

В конце 1930 года Да Марр попытался стать королем детройтского преступного мира, но попытка оказалась неудачной. Он был убит на кухне собственного дома двумя «близкими друзьями» в феврале 1931 года.

Джозеф Дзерилли заменил его и установил мир между враждующими сицилийскими кланами.

Дзерилли приехал в США с Сицилии в возрасте семнадцати лет. Начав обыкновенным рабочим, он организовал преступную ассоциацию, которая приносила ежегодно 150 миллионов долларов прибыли от продажи наркотиков, вымогательства, букмекерства и организованной преступности.

Выдавая себя за уважаемого бизнесмена-пекаря, Дзерилли поселился в доме стоимостью 500 000 долларов, расположенном на двадцати акрах земли в элитном пригороде Гросс-Пойнт-парка. За всю жизнь ему всего два раза предъявляли обвинения: за превышение скорости и за хранение оружия.

В течение 20-х годов «Перпл гэнг» сосуществовала с итальянцами. Банда даже наняла двоих из них — Джонни и Питера Ликаволи — убивать. Также они поддерживали Дзерилли в некоторых его аферах. Ликаволи позже покинули «Перпл гэнг», и прежние коллеги стали контрабандистами-конкурентами.

Пока «Перпл гэнг» была мощной бандой, детройтская мафия занимала ту территорию, которую уступила им еврейская группировка. После того как Кивеллы, Бернстейн, Милберг и Рейдер были признаны виновными в убийствах, итальянцы пошли войной на евреев.

Детройт превратился в зону боевых действий. Элси Проски была школьницей в то время. Она жила в центре города, рядом с Вудворд-авеню, где большинство разборок и происходило. «Я помню, мне много раз приходилось прятаться в магазинах на пути из школы домой, чтобы не попасть под обстрел».

Власти мало интересовались разборками гангстеров. Полиция заявляла, что, пока гангстеры расстреливают друг друга, не будет никакого особенного внимания к ним со стороны властей.

Однажды в июле 1930 года перестрелка длилась одиннадцать дней, во время нее были убиты двенадцать бандитов, после чего мэр города Чарльз Боулз заявил: «Ну и пусть себе стреляют, если они такие безрассудные. Между прочим, еще ученые установили, что паразитам свойственно убивать друг друга. Может быть, такого же принципа придерживаются и бандиты?»

Безразличие Боулза к преступности вызвало волну возмущения среди горожан. 22 июля 1930 года они сместили мэра на выборах.

Итак, к концу действия сухого закона в 1933 году «Перпл гэнг» была вытеснена сицилийцами во главе с Дзерилли. Война закончилась, и город затих. Дзерилли оставался преступным главарем Детройта вплоть до самой смерти в 1977 году.

Несмотря на свою несомненную мощь и знаменитую жестокость, «Перпл гэнг» была на самом деле бандой местного значения, не более того; шайка приятелей, при всей своей самонадеянности и бахвальстве так и оставшаяся второсортной.

Когда Мейера Лански, главную фигуру американской организованной преступности, спросили, что он думает о «Перпл гэнг», тот ответил, что они были ничем.

Члены «Перпл гэнг» были яркими и известными личностями в городских ночных тусовках, многие из них хорошо одевались и любили бывать на публике, жили в элегантных домах — по этим причинам некая романтическая аура окружала банду, что и отличало ее от других детройтских банд.

Голливуд верил в этот образ и надеялся нажиться на нем. В 1960 году кинокомпания «Юнайтед артистс» выпустила фильм «Перпл гэнг» с Барри Салливаном в роли честного детектива и Робертом Блейком в роли главаря банды.

Фильм получился второсортным и пылился на полках.

Может быть, Мейер Лански был прав в своем заключении.