13 глава

Телефон — самая большая помеха среди удобств и самое большое удобство среди помех.

Р. Линд

— Миша, у меня авария! В два должны приехать товарищи, о которых я тебе вчера говорил.

Помнишь?

— Родик, хоть убей, не соображу.

— Электронные гении. Это в плане поиска новых направлений деятельности. Они предлагают карманную телефонизацию.

— А… Поиск ниши. Помню твой бзик. Это те кагэбисты с охоты? И что?

— Если опоздаю, то прими их в переговорной. Извинись. Напои чаем и объясни, что у меня проблема с машиной.

— А что случилось?

— Пока был у Оксы, какие-то уроды вскрыли ветровичок и залезли в салон. Выдрали приемник. Все бы ничего, но машина не заводится. Начинаю заводить — гудит. Сигнализация заглючила, или какие-то провода коротнули. Разбираюсь. Окса привет тебе передает. Если в течение получаса не разберусь, приеду на такси. Так что если и опоздаю, то минут на пятнадцать-двадцать.

— Понял. А ты милицию вызвал?

— Нет. Что от них толку? Только время потрачу. Заявления, объяснения… Все равно никого не найдут.

— Ты прав, наверное. Попробуй аккумулятор отсоединить и подождать. Может, сигнализация установится.

— Делал. Не помогло. У этой сигнализации свой аккумулятор. Я его вижу, но чтобы отсоединить, надо глубоко лезть. Мотор грязнущий, а переодеться не во что. Да и холодно. Вот ищу у Оксы, что постелить. Ничего подходящего нет. Не было печали, черти накачали. Скоро подметки на ходу начнут воровать. Ладно, давай не будем терять времени.

— Такой коврик подойдет? — спросила Окса, показывая рукой на входную дверь, около которой лежал коврик для вытирания ног.

— Он же грязный, — поморщившись, усомнился Родик. — Ладно, давай. На снегу вытрясу. Другого ничего нет?

— Только если покрывало с кровати снять. Или, хочешь, простыню?

— Не надо. Если не починю, то подниматься не буду. Тогда посматривай, чтобы совсем машину не раздербанили. Вечером с кем-нибудь заеду и отбуксирую в сервис.

Выйдя на улицу, Родик бросил коврик в снег и, несколько раз ударив по нему ногой, поднял. На снегу остался черный прямоугольник. Родик повторил процедуру. Однако второй прямоугольник оказался не белее первого.

— Черт! — выругался Родик и подумал: «Этот половик грязнее мотора. Перемазюкаюсь весь, а еще целый день работать».

Забросив коврик в машину, он запер двери и пошел ловить такси. Как назло, улица была пуста. Постояв несколько минут, Родик направился к остановке автобуса в надежде доехать до Ленинградского шоссе, где поймать такси или частника не представляло труда.

На остановке, вероятно, стараясь согреться, прыгали и шутливо толкались плечами два молодых парня.

Родик встал в стороне, притулившись к металлической трубе навеса. Подростки прекратили прыгать и подошли к Родику. Один из них спросил:

— Дядя, тебе автомобильный приемник не нужен?

— Что? Приемник? — переспросил Родик.

— Для автомобиля, — уточнил другой парень. — Дешево отдадим.

— Покажите…

Молодой человек, который первым сделал предложение, расстегнул куртку и вытащил приемник, очень похожий на тот, что был в Родиковой машине.

— Ворованный небось? — спросил Родик, вертя его в руках. — Сколько хотите?

— Штуку.

— За ворованный — дороговато, — стараясь потянуть время, сказал Родик, усиленно размышляя о том, что можно предпринять.

— Не хочешь — не бери. Дешевле не отдадим, — сообщил парень, забирая приемник из его рук.

— Хорошо. Штука так штука. Давай. — Родик вынул из кармана деньги. — А установить в машину сможете?

— Легко, но забесплатно не будем.

— Договоримся. Сейчас я спешу, а вечером на этом же месте можем встретиться.

— Э нет, дядя. Мы далеко отсюда живем. Если бы сейчас… Да и деньги нам нужны срочно. Вечером никак…

— Ладно. Минут тридцать у меня еще есть, — посмотрев на часы, согласился Родик. — Здесь недалеко. Пошли.

Войдя во двор, он выбрал маршрут так, чтобы дом закрывал место, где стояли его «Жигули». Подростки спокойно шли рядом.

«Может быть, это не мой приемник. Все они похожи друг на друга. Вдруг ребята не воры. Да и вообще на школьников они похожи. Ведь какую надо иметь наглость, чтобы вернуться на место преступления. Хотя… Сейчас станет ясно», — подумал Родик и сказал:

— Вон моя машина стоит…

— Э, дядя, ты нас на понт взял! — толкнув Родика, крикнул один из ребят. — Бежим!

Родик с трудом удержался на ногах, но успел схватить второго за рукав куртки. Тот начал вырываться, но Родик, извернувшись, ударил его ногой в колено. Парень взвизгнул и схватился за ногу. Этого времени Родику хватило, чтобы повалить его на землю и прижать свой локоть к его шее, а коленом надавить на грудь.

— Успокойся. Твой друг сбежал, а мы в разной весовой категории. Будешь дергаться — вырублю и сдам в милицию.

— Не надо, — жалобно попросил парень. — Нам очень деньги нужны были. Не для себя. Я больше так не буду. Простите.

— Документы какие-нибудь есть? — спросил Родик, сильнее надавив на шею.

— Нет, — прохрипел парень. — Больно мне…

— Как зовут?

— Виктор…

— Врешь небось. Давай медленно вставать и пойдем в милицию. Там сразу определят, Виктор ты или нет. Да и друга твоего найдут. Друг он, правда, паршивый. Бросил тебя и убежал.

— Не надо, дяденька! Я больше никогда! Отпустите. Мы деньги вам вернем.

— Я от этого сильно разбогатею, — поднимаясь с земли, сказал Родик и, поняв по выражению глаз парня, что убегать он не собирается, добавил: — Вставай. Разбираться будем. Дернешься — поймаю и в милицию отведу. Исправишь то, что натворил. Сумеешь— отпущу, нет — в милицию сдам. У тебя не более пятнадцати минут.

— А что делать-то, дяденька?

— Я же сказал: исправлять то, что испортили. В электрике, похоже, ты разбираешься. Уеду через пятнадцать минут на своей машине — отпущу. Слишком уж ты молодой. Жизнь ломать тебе не хочется. Давно таким воровством промышляете?

— Первый раз мы, дяденька. Ей-Богу, в первый раз. Денег мы должны. А где нам их взять? Родителей у меня нет…

— Врешь все. На жалость давишь. Сейчас слезу ототру и еще тебе денег дам. Где мои деньги?

— У Генки. Вы же ему их дали.

— Значит, твоего напарника Геной зовут. Хорошо… Учитесь вместе?

— Детдомовские мы.

— Из какого детдома?

— Из семьдесят второго. На Новосущевской, около площади Борьбы.

— Это там, где высотный дом? — схитрил Родик, чтобы хоть как-то проверить правдивость сказанного.

— Нет там высотного дома. Там институт есть, больница.

— Ладно, работай. Сделаю, как обещал, а деньги привезете ко мне в офис. Вот визитка. Не привезете до завтрашнего вечера — из-под земли достану и накажу. Накажу хуже, чем милиция… Приемник установил? Теперь капот открывай. От вашего воровства сигнализацию заклинило. Вон у задней стенки… Отключай ее…

— Знаю, дяденька. Сейчас сделаю.

— А говоришь, в первый раз воруете. Небось и машины угоняете. Как ветровичок открыли?

— Это просто. Нагрели сигареткой — защелка и отпала.

— Профессионалы. Что из вас вырастет? Ведь в тюрьму рано или поздно загремите.

В офис Родик приехал почти вовремя. Михаил Абрамович и двое строго одетых мужчин сидели в переговорной и пили чай.

— Сергей Сергеевич, Александр Юрьевич, рад вас видеть! Простите за опоздание, но не своею волею, а…

— Михаил Абрамович все нам объяснил. Да и не опоздали вы почти. Вот если бы наши системы внедрить, то и автомобильчики курочить и угонять меньше стали бы.

— Давайте по порядку. На охоте у нас был расслабленный разговор. Я понял только общую идею. Конечно, не надо углубляться в электронные схемы, но с техническим решением хотелось бы разобраться. Важно также представлять уровень реализации аналогов за рубежом. Ну и, конечно, финансовые вопросы и сроки реализации.

— С вашего позволения, Родион Иванович, я немного повторюсь в части актуальности, — сказал Сергей Сергеевич. — Подвижной связью занимаются очень давно. Причем время, когда эта связь осуществлялась через провода, прошло. Есть много типов беспроводной связи, используемой в армии, спецподразделениях и других областях, требующих либо соблюдения режима секретности, либо оперативности. Принципы организации такой связи различны. О технических проблемах я расскажу чуть позднее. Хочу только заметить, что в последние годы такая связь стала востребована в коммерческих и бытовых сферах. Вроде бы в этом нет ничего нового. Бери систему и продавай людям. Однако это не так. Стоимость, например, спутниковой связи непомерно высока, а аппаратура громоздка и сложна для бытовой, а тем более массовой эксплуатации. Поэтому простой перенос спецтехники в бытовую сферу не получился. Рынок же все настойчивее требует предоставления такой услуги…

— Я это понимаю. Хотелось бы все-таки начать не с агитации меня за советскую власть. Я-то за… Давайте перейдем к технико-экономическому обоснованию.

— Хорошо. Тогда начну с некоторого экскурса в историю этой техники. Сразу скажу, что связь такая называется мобильной. Это подразумевает наличие радиосвязи между абонентами, местоположение которых постоянно меняется. Не важно при этом, как они движутся. Основная техническая проблема тут — пропускная способность эфирного радиоканала. Именно это определяет массовость связи, то есть возможность вовлечения в нее многих абонентов, не мешающих друг другу. Ясно, особенно вам как физику, что, чем выше несущая частота, тем выше пропускная способность канала. Поэтому все подобные системы работают в диапазоне частот от ста пятидесяти до девятисот мегагерц. С шестидесятых годов у нас уже применяются такие системы. Более того, мы были одними из первых в мире. Вы, наверное, знаете систему «Алтай»?

— Конечно. Более того, я ею пользовался. Она стояла во всех спецавтомобилях. А один раз мне ее поставили на даче. По моим данным, она до сих пор существует. Я тут вспомнил о ней, когда не мог связаться с Михаилом Абрамовичем.

— Совершенно верно. Система эта вполне рабочая и сейчас. Радиус действия двадцать-тридцать километров, почти два десятка радиоканалов. Работает она в телевизионном диапазоне частот, в прямой видимости с радиальным принципом связи. Основа связи — базовые станции, расположенные на высотных сооружениях городов. В Москве это Останкинская башня и высотка на Котельнической набережной. «Алтай» до недавнего времени активно применялся почти в ста городах СССР. В Москве используется и теперь. В этом информация ваша верна. Однако это вчерашний день. Сегодня система претерпела коренные изменения за счет использования множества базовых станций и разработки способа переключения с одной станции на другую в процессе движения. Причем без потери связи и возможности распознавания места нахождения абонента. Это так называемые принципы сотовой связи, сотовой технологии. Надо это пояснить?

— Нет. Я хорошо представляю принцип, а технические детали сейчас не важны.

— Ну вот… Эта модернизация позволила бы на порядок увеличить емкость сети и существенно улучшить параметры связи. Практическая реализация такой системы, получившей название «Велемот», находится на стадии макетных образцов. Полагаю, что так будет, пока она не умрет. Это обусловлено позицией Министерства связи, кагэбэ и других правительственных организаций, не заинтересованных еще с социализма в расширении круга пользователей. Сегодня, на счастье, они не могут запрещать, но…

— Это ваши разработки?

— Нет. Мы просто в силу специфики нашего ведомства курировали разработки и использовали, скажем так, отдельные узлы для наших спецзадач. Головным выступал Воронеж…

— Знаю этот институт. В Воронеже у меня много друзей, способных…

— Это хорошо. Мы их тоже отлично знаем, но ваши связи не помешают. В институте все быстро меняется, начиная от ответственных исполнителей. Может быть, понадобится кого-то привлечь. Я продолжу… Наша система в целом хорошая, с выходом в сеть общего пользования. Как базовая, она до сих пор устраивает имеющихся в стране потребителей. Вероятно, поэтому другого ничего не разрабатывали. За рубежом в силу их активной конкурентной борьбы и значительно более широкого круга потребителей зачерпнули шире и глубже. Они, во-первых, стали использовать более высокие частоты, во-вторых, разработали массу технических решений по разделению частот и коммутаций, в-третьих, сильнейшим образом развили принципы сотовой связи и сделали ее цифровой, в-четвертых, имеют крупные достижения в миниатюризации аппарата и источников питания. Кроме того, они ввели ряд стандартов. Например, в Европе это Джиэсэм с несущей частотой девятьсот мегагерц, а это в три раза выше, чем у нас даже в проекте. В результате они могут обслуживать и обслуживают миллионную базу абонентов. Прибыли исчисляются уже миллиардами долларов. Так затраты на разработку в США составили сто миллионов долларов за пятнадцать лет, а окупились за два года еще в восьмидесятых годах. Сегодня у них телефонный аппарат стоит от тысячи до пяти тысяч долларов при оценочной себестоимости до пятисот долларов. Подключение две-три тысячи долларов, а при абонентной базе около ста тысяч себестоимость — не более двухсот долларов. За минуту разговора абоненты платят один-два доллара, а среднее время разговора одного абонента — не менее трехсот минут в месяц. Как говорится, комментарии излишни.

— Не совсем. Кто может платить у нас такие деньги?

— Отвечу. В Ленинграде работает фирма «Delta Telecom». Она базируется на достижениях американцев, в частности фирмы «Nokia». Причем на достижениях почти десятилетней давности. Они продают систему с аппаратом MD59NB2. Американцы ее уже не используют. Там сам аппарат весит около трех килограммов. Это устаревший монстр, хотя в сравнении с «Алтаем» он миниатюрен, но разговор-то идет не об автомобильном варианте, а о карманном. Кстати, стоимость этого монстра — две тысячи долларов, подключение — столько же, минута разговора — один доллар. Абонентов у них относительно много, хотя и не сравнимо с Европой и Америкой. Причина и в деньгах, и в технической реализации…

— Понял. Хватит о принципах. В чем же изюмина вашего предложения?

— Мы имеем ряд достижений в части миниатюризации, удешевления и перехода от аналоговой связи к цифровой. Хотим использовать базис «Алтая» и «Велемота». Они, конечно, не бог весть что, но существуют и не требуют больших дополнительных затрат. Железо наше. Оно, скажем так, не хуже зарубежных аналогов. Вот макет телефонного аппарата, посмотрите… Весит всего шестьсот пятьдесят граммов, а себестоимость в мелкосерийном производстве — двести-триста долларов. Проблема в финансировании модернизации имеющихся базовых станций и строительства новых. Это необходимо, чтобы реализовать надлежащим образом принцип сотовости. Требуются мелкие соты. Мы разработали для Москвы соответствующую схему с использованием имеющихся зданий и сооружений. Вот, посмотрите… Это чуть меньше сотни базовых станций. На первое время достаточно.

— Какова стоимость такого проекта?

— Точного расчета нет. Инфляция, плохо прогнозируемая налоговая ситуация… По прикидкам — от двухсот до трехсот миллионов рублей, с учетом параллельного получения прибыли на существующих и последовательно вводящихся базовых станциях. Мобильную телефонию можно, грубо говоря, продавать уже завтра. Просто число абонентов будет относительно мало, а качество связи — посредственное, но терпимое.

— Это все очень интересно, — резюмировал Родик. — Если я верно вас понял, вы находитесь на стадии завершения опытно-конструкторских работ. То, что имеется, — это единичные опытные образцы, на которые есть конструкторская документация. Серийное производство не прорабатывалось. Внедрить в Москве систему можно за два — два с половиной года?

— Мы думаем, что это реальные сроки, — ответил Александр Юрьевич. — Во всяком случае, американцы за такой период осуществили нечто подобное в масштабе штата.

— Допустим. Сергей Сергеевич, скажите, как заместитель директора института, кто будет изготавливать железо? Ведь одних только телефонов может понадобиться сотни тысяч штук. Нужен большой завод.

— Вы совершенно правы. Базовые станции и опытные партии телефонов в количестве до тысячи штук мы планируем выпускать на известном вам нашем подмосковном заводе. С этим больших проблем мы не видим. А вот с серийным выпуском аппаратов надо думать. Тут требуется налаживать отдельное производство с собственным конструкторским бюро или продумывать кооперацию.

Телефонные аппараты должны постоянно совершенствоваться. Как по начинке, так и по внешнему виду. Это элемент имиджа. Полагаю, со временем они должны стать частью дресс-кода. Как часы. Человек не будет расставаться с телефоном ни на минуту. Заметьте, что в число этих людей войдут и женщины. Куда им деть сегодняшний громоздкий аппарат? Он в дамскую сумочку не поместится. Необходима миниатюризация, дизайн и прочее. Опять же — необходима частая смена оснастки для пластмассовых деталей. Возможно, и металлообработка. Необходимо хорошее сырье, которого у нас в стране не производят. Это не полный перечень будущих проблем, требующих огромных затрат, о которых мы сейчас даже боимся думать. Поэтому предлагаю обсуждать внедрение опытной партии в существующем конструктиве. На этой стадии, по нашим оценкам, реально заработать около полумиллиона долларов чистой прибыли и обеспечить месячные поступления за счет абонентской платы порядка ста пятидесяти — двухсот тысяч долларов. На эти средства можно начать строить линию с производительностью двадцать-тридцать тысяч аппаратов в год. Прибыль от такой линии составит несколько миллионов долларов в год. Пустив даже половину этой суммы на развитие, мы получим серьезное производство, — развил мысль Родика Сергей Сергеевич.

— У меня есть сомнения. Завод ваш закрытый, а значит, неконтролируемый. Ставить его в качестве основного производителя даже установочной партии опасно. Поясню: передадите вы им документацию — где гарантия, что они ею не воспользуются вразрез с нашими интересами? Кроме того, вообще эта документация не является вашей собственностью. Мы вложим деньги, а потом нам скажут, что это не наша разработка, и либо придется уйти, либо выкупать документацию по неизвестной цене. Первое условие, которое должно быть реализовано до финансирования, — это оформление прав на все, что вы сегодня демонстрировали. Как это сделать, мне совершенно не ясно, но без этого что-то обсуждать бессмысленно.

— Родион Иванович, это преодолевается легко. Заказывайте нам эту работу. Я завтра подпишу договор. Оплатите тысяч семьсот-восемьсот, и к февралю все станет вашей собственностью. Нас, конечно, забывать вы не должны. Опасения ваши по поводу завода мне кажутся надуманными, но если понадобится, то у нас есть запасной вариант. В Зеленограде имеется завод, способный выпустить установочную партию в части электронной начинки, а производство корпусных деталей, как вы сами хорошо представляете, проблемы не составит. Оснастку можно изготовить практически на любом заводе, а термопласты найдем. Антенные части сделает Лианозовский электромеханический завод. Мы с ними контактируем.

— Мы тоже. У меня там производственный цех, несколько тысяч квадратных метров. Если знаете, то это бывший цех лечебно-трудового профилактория. Вы правы, они с такой задачей легко справятся. Кстати, и сборку можно там организовать. Даже, наверное, нужно. Более того, на имеющихся у меня площадях. Вернее, на площадях, которые к началу следующего года у меня высвободятся. Мир тесен. А вы о плане-графике работ не думали?

— Как я сказал, в начале доклада он есть. Правда, в деньгах прошлого года. Работа проведена в рамках тематики института и полностью обсчитана нашим плановым отделом. Точность…

— Это мне ясно. Я не об этом. Я о выпуске установочной партии. Скажем, на тысячу телефонов, включая базовые станции для покрытия Москвы?

— Такой детализации мы не имеем. Есть общая стоимость. Она, повторюсь, составляет около ста пятидесяти миллионов рублей по сегодняшним ценам. Естественно, вложение этих средств растянуто примерно на два года.

— Надо такую детализацию подготовить. На покупку документации я выделю собственные средства, а на все остальное следует искать кредиты. Для этого требуется технико-экономическое обоснование.

— Сделаем. У нас ведь сегодня первая встреча.

— Не тяните. Кредит — вещь очень сложная. Особенно в таком объеме. Я задам на сегодня последний вопрос: какова разрешительная система?

— Вопрос вопросов. Не буду скрывать, здесь масса сложностей и подводных камней. Дело новое. Это как, если помните, со множительной техникой. При социализме полный запрет бытового использования и жесткий контроль служебного применения. Сегодня ксерокс в каждом офисе. Иными словами, есть психологический барьер. Другая трудность — несовершенство юридической и, как следствие, законодательной базы. Пока действует принцип: что не запрещено, то разрешено. Я вам к следующей встрече подготовлю записку с подробным изложением ситуации. Сейчас скажу только, что принципиальных проблем нет. Время и деньги — вот все, что нужно. Соответствующих чиновников мы знаем, предварительные разговоры провели…

— Хорошо. Нам надо переварить всю предоставленную вами информацию и принять принципиальное решение. Дайте нам на это дней десять.

— Никаких проблем. У нас тоже в ближайшее время запарка. Конец года, отчеты, предпраздничная суета. Давайте встретимся сразу после новогодних праздников? Кстати, Родион Иванович, планируем охоту на кабана. Присоединяйтесь. Михаила Абрамовича с собой возьмите. День выезда я за неделю уточню.

— Спасибо, но Михаил Абрамович не охотится.

— Погуляет. Воздухом подышит. В загон сходит. Вдруг проснутся первобытные инстинкты? По банкам дадим пострелять.

— Пусть сам решает. Я приобрел «Урал» с кунгом. Думаю, что к охоте его дооборудуют. О проходимости говорить не стану, плюс комфорт в кунге будет полный. Пять-шесть спальных мест, печка, кухня. Вот шанс испытать его.

— В этот раз не получится, едем на нашу базу. Это почти восемьсот километров. Там большой теплый дом. У егерей есть вся необходимая техника. На «Урале» туда ехать слишком долго. Измучаемся. Кстати, можете с собой брать неограниченное количество людей. Охота с коммерческим уклоном. Трофей гарантирован. Правда, немного надо денег заплатить. Перестройка и до охотхозяйств добралась.

— А что? Это неплохо. Зато можно что-то требовать. А охота никогда бесплатной не была.

— Это так, но по современным ценам мясо получается в несколько раз дороже, чем в магазине. Да и другие оплаты возросли. При наших зарплатах особенно не разгуляешься.

— Беру денежную часть охоты на себя. Это будет новогодний подарок от нашего предприятия. Примете?

— От вас примем.

— Договорились. Детали обсудим ближе к делу.

— Извините, но мы должны сегодня еще попасть на службу. Мы все же пока государевы люди, хотя государь о нас и не вспоминает. Образцы заберем, а бумаги оставим. Возникнут вопросы — звоните. Желательно вечером домой, — сказал Сергей Сергеевич, вставая и протягивая руку для прощания. — Технико-экономическое обоснование Александр Юрьевич подготовит.

— Спасибо. Я вас провожу…

Вернувшись в офис, Родик спросил Михаила Абрамовича, убирающего со стола чашки:

— Миша, почему ты все время молчал?

— А что спрашивать? Идея ясна. Уровень проработки в научном плане я оценить не могу, а в части реализации почти ничего нет. Перспектива туманная. Мало ли что в Америке востребовано. У нас другие менталитет и запросы. Я уж не говорю о доходах. Кто эту бандуру за несколько тысяч долларов купит, да еще и за каждую минуту разговора платить будет? Я бы не стал. Вон у меня на столе, да и дома бесплатные телефоны. Могу говорить хоть двадцать четыре часа в сутки. Ненужная роскошь все это. Спорить с их расчетами прибыли бессмысленно. Все упирается в исходные данные, а они базируются на зарубежных сведениях.

— А то, что этим интересуемся не только мы, тебя не удивляет? Американцы прорабатывают возможность внедрения своих систем у нас. Они что, дураки?

— Нет. Противогазами тоже многие интересовались. А что оказалось?

— Иными словами, ты против вложения в это дело.

— Ну-у-у… Скажем так… Меня не убедили.

— Ясно. А хоть в необходимости развития нами высокотехнологичных, долгоиграющих новых направлений ты не сомневаешься?

— Это прописная истина. Я за… Историю научно-технического прогресса изучал. Сам, когда в райкоме работал, всем это внушал. Только тогда деньги были чужие, а сейчас свои. Давай посмотрим историю нашего бизнеса. Так сказать, окинем ретроспективным взглядом. Мы хоть что-то на пути такого прогресса заработали? Нет. Высокая технология получения грин кардамона, прогрессивное терраблоковое строительство… Времени и денег потратили уйму, а что получили? Проблемы и долги, а простое купи-продай дает хлеб с маслом и почти не требует затрат. Кстати, за рубежом таким бизнесом сотни лет занимаются. Да и у нас до революции купцы хорошо жили. Зачем прыгать выше головы или тащить себя за волосы из болота? Надо быть проще…

— Да-а-а… Рассуждения мелкого лавочника.

— И что? Это плохо? Не всем же быть Эйнштейнами.

— Ладно. Проехали. Убеждать тебя не буду. Пока все наши потери произошли за мой счет. Ты ничего не терял, скорее приобретал.

— Особенно с противогазами… Кстати, забыл тебе сегодня утром сказать. Звонила жена Ключевского. Беда. Его забрали в дурдом. Она плакала. Я чувствую себя виноватым.

— В чем, сердобольный ты наш? Забудь этого, как выражается Алексей, чмо. Жаль, денег мы от него так и не получили. Бог с ним. На будущее будет нам урок. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

— Он вообще-то не дурак. Интеллигентный человек…

— Ум и интеллигентность — разные вещи, но я вообще не о том. Для занятий бизнесом требуется нечто иное. Скорее сплав хитрости, наглости, целеустремленности. А все прочее можно купить на рынке наемного труда.

— А образование?

— Для русского бизнеса и это лишнее… Опять начали философствовать. Давай к нашим баранам. Заниматься телефонами будем. Средства я изыщу сам. Из оборотки существующего бизнеса ничего брать не стану. Если только в долг под проценты. Ты хоть обратил внимание на то, что имеется возможность задействовать наше производство?

— Это когда еще удастся… До этого дожить надо. Ты машину починил?

— С этим отдельная история. Я воров поймал, они сами все починили.

— Как это?

— Да случайно. Мальчишки.

— Ты их в милицию сдал?

— Пожалел. Говорю же — мальчишки. Если у них совесть осталась, то ты их еще увидишь. Хотя… Абдужаллол еще несколько лет назад предрекал, что криминал станет частью нашей жизни. Похоже, был прав.

— Напрасно. Надо было сдать в милицию.

— Наверное. Слушай, Новый год приближается. Что делать собираешься?

— Дома буду. Мама что-то плохо себя чувствует. Да и куда ехать?

— А у меня проблема. Оксу одну оставлять не хочется, домой тоже не позвать. Лена и без того, по-моему, что-то подозревает.

— Тут я тебе не советчик.

— Ты вообще последнее время индифферентен и перестал быть советчиком. Активизируйся. Ты мой равноправный партнер… Коллектив когда будем собирать?

— Двадцать восьмого, полагаю.

— Хоть что-то родил. Ресторан мы с Серафимой организуем, а подарки на тебе. Детей не забудь. Что у нас еще на сегодня?

— Уже почти десять. Поехали по домам.

Загрузка...