Зло. Остров вечного счастья. Часть 1

Глава 17 Через пещеру

Эймира и её люди стояли под палящим Тауросом на высоком каменистом холме неподалёку от ледяной пещеры. Блудривер периодически смотрел в бинокль, Скалблайзер чистил пистолет-пулемёт, а Ли нервно вертела в руке меч.

— Может, сопляки сменили направление? — Блудривер убрал оптику и взглянул на босса.

— Они придут, — уверенно произнесла Эймира. — Надо лишь подождать.

— Я уже не могу ждать! — Блудривер в гневе крепко сжал зубы. — Я должен отомстить за своё поражение! — В голове маньяка сидел лишь малолетний выпендрёжник Чен, которого он недооценил.

— Не суетись. — Скалблайзер, не желавший рисковать и торопиться, неспешно повесил оружие на плечо. — Ты не последний день живёшь.

— Действовать нужно слаженно, — сказала Ли и, убрав меч в ножны, задержала строгий взгляд на взбешённом Блудривере. — Никакой самодеятельности!

Здоровяк что-то рыкнул сквозь зубы и сплюнул на землю.

— Добрый день, мои ненаглядные, — неожиданно раздался женский голос за спинами бандитов.

Троица обернулась и увидела перед собой грудастую рыжую девушку с маленьким рюкзаком, сжимавшую в руке револьвер. Неизвестная, виляя бёдрами, прошла по выжженной Тауросом низкой траве и присела на большой камень.

— А ты ещё кто? — грозно спросил незнакомку Скалблайзер, когда та достала из рюкзака румяна.

— Я знаю, кто она. — Блудривер презрительно сморщился. — Кантессу знает каждый в синдикате.

— Быть популярной неплохо, верно? — Ли-Мей широко улыбнулась себе в зеркальце.

— О да! — ухмыльнулся Блудривер. — В тебе побывало столько мужиков, что и не сосчитать. Не знал, что проституток теперь отправляют на важные задания.

Кантесса резко изменилась в лице: уголки губ опустились, ноздри расширились, в глазах сверкнули искры гнева. Она убрала румяна и встала.

— Сотрудничать, как я погляжу, ты не особо хочешь. — Игривый тон шпионки исчез. — А знаешь, я тоже кое-что слышала о тебе, Майкл Вайленс.

— Не смей произносить это имя! — зарычал Блудривер и вытащил из земли топор.

— Маньяк, изнасиловавший и жестоко убивший почти полсотни девушек, включая несовершеннолетних, — вызывающе продолжила Кантесса. — Был заперт в психиатрической больнице Вотерланда, откуда в скором времени сбежал, убив нескольких санитаров. Страдает манией величия, а своих жертв убивает, отрубая или разбивая им головы. Я ничего не упустила, дорогой?

— Я не позволю, чтобы со мной таким тоном разговаривала проститутка! — Блудривер собирался броситься на Ли-Мей, но, увидев направленный на него револьвер, замер на месте.

— Уж лучше быть проституткой, чью грудь мечтает облапать каждый третий мужик на планете, чем мерзким трусливым животным, способным причинять боль лишь беззащитным девушкам!

— Достаточно! — закричала Эймира. — Я здесь босс! Если ещё кто-нибудь откроет свой рот без моего разрешения, клянусь, я похороню его прямо здесь! Уяснили, господа?

— Не надрывай связки, лапуля, тут все взрослые люди, — Кантесса нацепила улыбку и убрала револьвер в кобуру. — Я тут по поручению Шурена. Наши «друзья» скоро появятся.

— Превосходно! — Скалблайзер радостно потёр руки. — Скоро мы заполучим карту.

— Лучше уйти отсюда и спрятаться в пещере, — посоветовала Ли-Мей.

— Она права, — согласилась Эймира. — Там засаду проще устроить. Пойду звать остальных. — Обойдя Кантессу, она зашагала вниз по склону холма.

— А вы письменного приглашения ждёте? — обратилась шпионка к Скалблайзеру и Блудриверу, не сдвинувшимся с места ни на сантиметр.

— Будешь пялиться на меня — выколю глаза. — Маньяк двинулся за Эймирой, толкнув Ли-Мей плечом.

Ледяная пещера уходила глубоко в гору, а холодный пар, что шёл из её недр, простирался на добрую сотню метров от входа.

Увидев высокую арку, Морриган замерла от восхищения. Одно дело — просмотреть десятки красивых фотографий в Гайнете, и совсем другое — воочию увидеть первозданную красоту, до которой человечество так и не смогло дотянуть свои алчные руки, сколько бы ни старалось.

Ледяная пещера Монтего славилась множеством тайн, разгадать которые мечтали многие археологи и исследователи. Они не жалели денег и собирали целые экспедиции, но одолеть коварные запутанные лабиринты им было не суждено.

— Может, привал? — утомлённая Лин почувствовала прохладу и остановилась. — Я ног под собой не чувствую.

— Поддерживаю, — Момо упал рядом с ней на траву и растянулся во весь рост. — Хотя бы десять минуточек.

Едва он закрыл глаза, как почувствовал, что кто-то вцепился в его куртку. Это была Мидзава. Офицер подхватила шокированного подростка на руки и улыбнулась ему.

— Как пушинку! — Чен от удивления вытаращил глаза.

— Наш великий полумаг завидует? — подтрунила над ним Анэ, ткнув в пятую точку посохом.

— Вот ещё! — фыркнул Лу. — Это точно какая-то магия!

— Раз ты устал, я понесу тебя на руках, — сказала Йошисаде Найоми. — Можешь не благодарить.

— Отпусти меня! — потребовал Момо. — Со мной всё хорошо! — в его голосе смешались обида и раздражение.

— Пожалуйста, не злись. — Найоми поставила Йошисаду на ноги, зажмурила глаза и виновато опустила голову. — Я просто хотела помочь. Прости, прости, прости.

Она выглядела так нелепо, что Момо еле сдержался, чтобы не захохотать.

— Всё в порядке, — сказал он, выдохнув. — В лесу вечных дождей я решил, что не буду обузой для команды. Спасибо за помощь, но я продолжу идти на своих двоих.

— Я тоже отдохнула! — протараторила Лин, встретившись с Мидзавой взглядом.

— Раз все готовы, не будем терять время. — И Сазуки первым двинулся к входу в пещеру.

Чем ближе путешественники подходили к цели, тем сильнее замерзали у них ноги. Лишайники, покрывавшие окутанные холодной дымкой камни, редели, мельчали и вскоре вовсе исчезли.

— Кстати, а что известно об этой пещере? — спросил Момо.

— Её обитатели очень любят обгладывать людей до костей, — ответил Сазуки, не желая вдаваться в подробности и слушать новые вопросы от «почемучки». — Меньше болтай языком и смотри по сторонам.

— Я слышала, что в ней растут голубые тюльпаны, — сказала Айола. — Их ещё называют ледяными. Таких красивых цветов больше нигде не увидишь.

— А я читала, что ледяная пещера — самая светлая на Гайе, — вспомнила Анэ. — В ней образуются особые минералы, излучающие свет. Путешественники называют их чудосветами.

— Чувствую, будет интересно. — Зико, забыв о возможной опасности, ускорила шаг.

Под сводами пещеры пролегала широкая тропа. Из стен, покрытых слоем векового льда, росли желтоватые кристаллы, свечение которых могло сравниться с сиянием звёзд. Сталактиты местами сливались со сталагмитами, образуя целые причудливые колоннады.

— Красиво тут, — оглядевшись, Чен подошёл к Зико, любовавшейся своим отражением в стене.

— Как я выгляжу? — спросила Токугава, когда Лу обхватил её талию.

— По-моему, эта стенка тебя немного полнит, — с умным видом пошутил Чен.

— Балбес, — Зико развернулась и с улыбкой поставила парню щелбан.

— Как всегда хороша. — Найоми покрасовалась возле той же стены, рассчитывая, что парни точно обратят на неё внимание. Но, повернув голову, увидела, что они ушли вперёд с остальными. Топнув по-детски и продавив мёрзлый грунт, она печально вздохнула и поплелась за командой.

Из разлома в стене, незамеченного путешественниками, медленно вышел Скалблайзер. Он был чем-то серьёзно озадачен. В глазах бандита отражалась глубокая тоска:

— Не нравится мне всё это. Если к делу подключилась полиция, то…

— Хватит мямлить! — позади мужчины встал Блудривер. — Ты наёмник синдиката или трусливая баба?

Скалблайзер развернулся и тыкнул пальцем в грудь здоровяка:

— Я не хочу закончить жизнь в этих пещерах! Где угодно, только не здесь!

— Мальчики, не ругайтесь. — Из разлома вышла Эймира. — Скоро наши друзья уйдут в историю.

Ли выглядела спокойной, но в её голосе прозвучала нотка тревоги. Кантесса, заметив это, подошла к ней и спросила:

— Ты чего-то боишься, дорогуша?

Наёмница от такой бестактности впала в ступор, но, собравшись, сделала суровое лицо и раздражённо ответила:

— Не задавай тупых вопросов! Я никого и никогда не боялась!

— А знаешь, что заметила я? Ты с волнением смотрела на парня с катаной. Он тебе знаком?

— Сопляк, который строит из себя крутого наёмника.

— И, судя по всему, успешно. Ты ведь его боишься, да?

— С каких это пор проститутки стали такими наблюдательными? — встрял Блудривер.

— С тех самых, когда им начали попадаться такие уроды, как ты, Майкл, — огрызнулась Ли-Мей.

— Ах ты, сука! — прошипел маньяк, и его лицо побагровело.

Блудривер отличался высоким самомнением и властностью. Для него девушки всю жизнь были отбросами и сексуальными рабынями, недостойными занимать место за одним столом с мужчинами. Любую, кто осмеливался бросать ему вызов, он убивал самыми жестокими и извращёнными методами. «Стерпеть обиду от женщины — значит позволить облить себя помоями с ног до головы», — так он считал, и поэтому Кантесса в эту минуту превратилась в его глазах в злейшего врага, посягнувшего на его величие.

— А что ты нам можешь сказать о врагах? — Эймира заинтересованно поглядела на Ли-Мей.

— Они молоды, импульсивны и наивны, как дети, — ответила Кантесса. — Но ради своих идеалов пойдут на всё и до конца. Ещё я заметила, что синеволосая девчонка и парень в цветной футболке крутят романчик.

— Чен, — Блудривер сразу понял, о ком идёт речь, и ухмыльнулся.

— Тебе знаком этот парень? — Эймира переключила внимание на маньяка. — Я так поняла, ты убил его прошлую девушку?

— Было такое.

— Получается, у него к тебе старые счёты.

— Что бы он ни предпринял, я всё равно окажусь на шаг впереди. — Глаза Блудривера злобно сверкнули.

— А ты чего так глазел на девку в полицейской форме? — спросила Кантесса у Скалблайзера. — У тебя копофобия?

— Я… не знаю, — сконфуженно признался тот.

— Что это значит?

Скалблайзер действительно не знал, что приковало его взгляд к полицейской. Увидев её, он почувствовал, как мучительно сжалось сердце.

— Мне кажется, я где-то её видел.

— Не хочу прерывать вашу беседу, но у нас есть работа, — напомнила Эймира.

— Заберём карту, и я отправлюсь с Шуреном на ужин. — Кантесса, окрылённая фантазиями, двинулась вперёд, чуть ли не пританцовывая.

Эймиру передёрнуло:

— Что ты сейчас сказала⁈

— Помню нашу последнюю встречу — от его животного взгляда я вся горела… — Кантесса приложила ладони к покрасневшим щекам и прикусила нижнюю губу.

Эймира бросилась на шпионку, подобно кровожадной хищнице, и крепко схватила её за шею. Казалось, что позвонки Ли-Мей сейчас хрустнут, как хворост.

— Что происходит? — Скалблайзер потянулся за оружием.

— Бабские разборки. — Блудривер безразлично махнул рукой. — Не лезь, они сами разберутся.

Эймира толкнула Кантессу к стене так, что та едва не ударилась о лёд головой. Сердце Ли колотилось неестественно быстро и гулко, дыхание перехватило от нараставшей злости, а тело накрыло необъяснимым жаром. Ревность тонкими и острыми иглами колола изнутри, и избавиться от этой жуткой боли можно было лишь одним способом: прихлопнуть соперницу, как надоедливую муху.

— Ты что себе позволяешь, силиконовая дрянь? — огонь в глазах Эймиры мог бы растопить весь лёд в пещере.

— Полегче, дамочка, мне больно вообще-то, — наигранно простонала Кантесса.

— Я сейчас достану из волос спицу и проткну твои надутые сиськи! — Эймира надвигалась на шпионку, как гигантская волна на рыбацкую лодку.

— Только не мои прелести! — задрожала Ли-Мей, поняв, что наёмница не шутит. — Я в них столько вложила!

— Тогда забудь о Шурене!

— Шурен? А кто это? Не знаю никакого Шурена. — Кантесса попыталась остудить Эймиру ужимками.

— Ты на всё пойдёшь ради спасения своей силиконовой задницы, змеюка, — ухмыльнулась Ли.

— А кто ещё позаботится о наших пятых точках кроме нас самих? Кстати, спасибо за комплимент.

Перед Ли стояла типичная лицемерная обезьяна без чести, совести, нравственности. Правда, в отличие от обычных синдикатских проституток, эта была хитра, наблюдательна и дерзка. Возможно, от неё будет толк. Пусть живёт, всё равно Шурену подобные личности никогда не нравились.

— Обращайся, — окинув напоследок шпионку презрительным взглядом, Эймира зашагала по тропе.

Но Кантесса не собиралась униматься:

— Кто бы мог подумать, что ты, такая дерзкая и злая, мечтаешь о любви!

— Мои мечты тебя не касаются, — сдержанно ответила Эймира, остановившись.

— Не в того ты мужчину втюрилась, дорогуша. Если хочешь другой жизни, для начала брось своё ремесло.

— Я не нуждаюсь в твоих советах.

— Как скажешь. Только потом не жалуйся.

Эймира жестом позвала за собой Скалблайзера и Блудривера. Кантесса говорила ей что-то ещё, но в ответ уже слышала лишь собственное эхо.

Сазуки и его друзья шли по просторному тоннелю. Сияние чудосветов причудливо освещало стены и своды пещеры, отражалось от сталактитов и падало на лица и одежду путешественников.

— Э-гэ-гей! — прокричал Момо, сложив ладони рупором.

Услышав звонкое эхо, сопровождаемое тихим треском, он улыбнулся.

— Это опасно! — предупредил его Сазуки.

— Да расслабься ты! — Момо проигнорировал наёмника и крикнул ещё раз.

На этот раз затрещало сильно. Нагинава поднял голову и увидел, что острый, как пика, сталактит вот-вот рухнет как раз на легкомысленного мальчишку. В последний момент наёмник сбил подростка с ног и проехался с ним по наледи, пока не упёрся в толстый сталагмит.

Все замерли и стали изучать потолок.

— Сосульки опасны, — сообщил очевидное Чен.

— Они — нет, а вот непослушный ребёнок — да, — встав, процедил сердито Сазуки и рывком поднял на ноги Момо. — Это тебе не лес с деревьями! Я думал, что ты серьёзнее, а для тебя это всего лишь весёлое приключение.

— Извини… — Момо виновато опустил глаза. — Я…

— Не надо оправдываться, лучше головой думай. — Сазуки отвернулся и пошёл дальше по тоннелю.

— Он прав. — Айола подошла к мальчишке и погладила его по голове. — Но он не злится, солнце, а волнуется за тебя и остальных. Прошу, будь осторожней.

Мягкий голос Айкавы звучал, как флейта. Момо был рад, что такой добрый и чувствительный человек, как Айола, поддерживает его.

Мама всегда была с ним в тяжёлые минуты и часто гладила по голове. Её нежные руки и ласковые слова придавали сил…

Тоннель так петлял, что трудно было предположить, куда он выведет. Вид обледенелых стен больше не вызывал ни восторга, ни интереса.

— Мне эти места знакомы, — сказала вдруг Айола, обходя толстый сталагнат, как кривое зеркало искажавший её отражение.

— Откуда? — поинтересовалась у неё Зико.

— Здесь мы познакомились, — ответила за напарницу Найоми и подмигнула ей. — Я входила в штурмовой отряд под командованием Айолы. Нашей целью было уничтожение террористов, взявших в заложники семьи крупных чиновников Фишбурга… Моё первое настоящее задание… Я тогда ещё ничего не знала о кровавых кристаллах и сражалась обычными мечами.

— Что ещё за кристаллы? — продолжила спрашивать Токугава.

— Они растут глубоко в недрах гор Монтего, забирая энергию у всего живого, что окажется рядом, — объяснил студентке Сазуки. — Когда Момо рассказал о сражении в супермаркете, я сразу понял, что Найоми — рыцарь крови.

— Звучит зловеще, — Зико вздрогнула и крепче взяла за руку Чена.

— Мы не чудовища! — тихо засмеялась Найоми. — Мы очень даже милые и пушистые, но не с бандитами. «Рыцари крови» — это специальный отряд, в арсенале которого есть холодное оружие, выкованное с добавлением измельчённого кровавого кристалла. Благодаря ему можно сражаться без устали за счёт энергии поверженного. Жестоко, конечно, но в рыцари не посвящают людей с высокими моральными устоями.

— Откуда в тебе такая жестокость? — Лин нахмурила брови, намереваясь прочитать Мидзаве мораль.

— Ты не так всё поняла, — нервно замахала руками Найоми. — Я добрая. Домохозяйка из меня никакая, но…

— Да мы верим тебе, — улыбнулась Морриган, — не надо оправдываться.

— Найоми спасла мне жизнь, — заступилась за подругу Айола. — Когда мы зачищали пещеру, я наткнулась на одетую в старые тряпки девочку лет двенадцати. Её невинный взгляд и дрожащие руки сбили меня с толку, и я опустила винтовку. Подумать не могла, что передо мной террористка со спрятанным под одеждой пистолетом. Если бы не Найоми, меня бы сейчас здесь не было. Прошу, не обвиняйте её в жестокости и не бойтесь.

— В очередной раз убеждаюсь, что воин должен быть хладнокровным, — сказал Сазуки, проникаясь к Мидзаве уважением. — У врага нет лица.

— Когда Айола доложила руководству о случившемся, меня перевели в «Рыцари крови», — закончила рассказ Найоми. — Тогда-то моя личная жизнь окончательно и покатилась под откос.

— Я думаю, вы не зря работаете вместе, — пришёл к выводу Нагинава.

— Это да, — кивнула Найоми. — У Айолы отлично варит котелок, а я сражаюсь без устали, страха и угрызений совести. Там, где дрогнет рука подруги, никогда не дрогнет моя.

Миновав участок, усеянный небольшими сталагмитами, путешественники вышли к развилке. Похожие друг на друга тоннели вогнали их в ступор. Сазуки знал о дурной славе лабиринтов Монтего и не хотел, чтобы команда пополнила список сгинувших здесь людей.

Анэ, увидев, что многие растирают руками плечи, произнесла простенькое заклинание, и навершие её посоха охватило яркое пламя. Тепло от него быстро распространилось по тоннелю и проникло в озябших друзей.

Согревшись, каждый стал озвучивать свой вариант дальнейших действий. Студентки и Найоми предложили довериться женской интуиции; Чен и Анэ захотели провести голосование; Айола, ссылаясь на свою хорошую память, указала на первый тоннель, а Момо — на второй, выбрав его путём детской считалочки. Разумеется, ни один из этих вариантов не гарантировал успешного исхода, и Сазуки, схватившись за разболевшуюся голову, настоятельно попросил всех замолчать.

Внезапно он подошёл к входу в первый тоннель и замер, как будто почуял приближение опасности.

— В чём дело? — дрожащим голосом поинтересовалась Морриган.

— Кажется, я слышу журчание воды, — ответил наёмник.

— Но откуда тут взяться ручью? — Чен недоумённо посмотрел на друга.

— Пойдём на звук, — принял решение Нагинава и взял за руку Анэ.

Лу надеялся остановить друзей, предлагал ещё поразмыслить, но его никто не слушал. Когда Зико подала ему руку, сказав, что всё будет хорошо, он кисло пробурчал:

— Конечно, с нами же Сазуки…

Досада завладела сердцем каратиста, он привык быть в центре внимания, но Сазуки задавил его авторитетом. Наёмник, без сомнения, хорош: физически и морально силён, в совершенстве владеет холодным и огнестрельным оружием и не болтает попусту. Смотря с завистью на Нагинаву, Лу в очередной раз поймал себя на мысли, что так и не стал сильнее. От самоуверенности не осталось и следа, а обещание, данное Зико на пляже Фишбурга, легло на сердце тяжёлым грузом.

В конце тоннеля обнаружился просторный зал с большим водоёмом в центре, в который впадал подземный ручей, бивший из расщелины в дальней стене. Пар от воды поднимался под потолок, заставляя ледяные сталактиты плакать мелкой моросью.

Увидев росшие вдоль ручья цветы, отливавшие в лучах чудосветов лазурным блеском, Зико захотела рассмотреть их ближе. Остальных же заинтересовал горячий источник, в существование которого среди вековых льдов трудно было поверить.

— Это невероятно! — Чен от удивления даже присвистнул. — Не знал, что внутри ледяной пещеры скрывается такая красота!

Момо решил умыться и сунул руки в водоём, но тотчас с громким криком вытащил их обратно.

— Что случилось? — взволновалась Айола и машинально потянулась за винтовкой.

— В таком источнике раки за минуту сварятся, — объяснил мальчуган и подул на покрасневшие ладони.

— Не обжёгся? Может, целебное зелье дать?

Момо давно уже забыл, как выглядит забота, и сейчас из рук Айкавы он готов был принять что угодно. Но это желание пропало, когда он поймал на себе суровый взгляд Лин.

— Само пройдёт, — разочарованно вздохнул подросток и сел на землю.

— Здесь даже почва тёплая, — изумилась Морриган, потрогав землю. — Я бы с удовольствием устроила пикничок.

Услышав слово «пикничок», Найоми почувствовала дикое урчание в животе. На последнем привале она получила из рук Чена всего парочку бутербродов и сосисок. Но они не смогли утолить её звериный аппетит, и теперь каждое связанное с едой слово призывало желудок к восстанию.

— Возьму себе один на память, — Зико сорвала цветок, но в её руке он мгновенно превратился в лёд.

— Это особенность ледяных тюльпанов, — объяснила Айола расстроенной студентке. — Как только они лишаются питательных веществ, сразу же замерзают. Мне жаль, но придётся обойтись без сувениров.

Токугава нехотя разжала ладонь, и цветок, упав на землю, рассыпался на мелкие осколки.

Сазуки, погружённый в мысли, обходил зал по периметру, касаясь пальцами холодных камней. Когда-то давно он был в этих лабиринтах с родителями и дедушкой, но что они здесь искали? Голоса матери и отца прозвенели в памяти: «Сазуки, осторожнее!», «Здесь не место для игр!», «Держись за руку»… Нагинава почти ничего не помнил из прошлого, но сейчас его сердце наполнилось тоской и болезненно сжалось. Из мира дум его вернул громкий крик Найоми:

— А тоннель-то где?

Сазуки напрягся, повернулся в сторону выхода и обомлел — перед ним находилась каменная стена. Откуда она взялась⁈

— Только не говорите, что мы в ловушке, — Найоми обречённо рухнула на колени и закрыла лицо руками. — Я так и не выйду замуж.

— Только не нужно мелодраматичных сцен, — поморщился Сазуки и, подойдя к стене, толкнул её двумя руками. — Хм, не поддаётся. Давайте-ка внимательно обыщем зал. Мы должны найти рычаг или что-то похожее на кнопку.

Друзья разбрелись, ощупывали каждый сталагмит в надежде, что тот окажется потайным рычагом, но ледяные наросты даже не думали шевелиться. Через час все поняли, что ситуация на редкость паршивая.

— Ну что, устроим пикничок? — Момо вспомнил желание Морриган. — Теперь торопиться некуда.

— Не надо о еде, пожалуйста, — взмолилась Найоми. — Я так голодна, что сейчас начну есть лёд.

— Что же теперь делать? — напуганная Зико прижалась к Чену.

— Мы забыли об одном местечке. — Анэ указала на расщелину в стене, ту самую, из которой бил ручей. — Перчатки у меня магические, так что не обожгусь.

Матзумото засунула руку в расщелину и ощупала грунт. Наткнувшись на гладкий овальный предмет, она пихнула его и услышала рядом треск.

Студентки в один голос радостно закричали, а довольная собой Анэ обняла Сазуки и подмигнула Лин:

— Можете не благодарить.

— Не хочу быть должницей, — скривилась Митоку. — Спасибо, дорогая Анэ.

— Она и вправду молодец. — Зико плечом слегка толкнула подругу. — Прекрати уже ёрничать.

Сазуки и его спутники вошли в новый тоннель, где путь им преградили большие ледяные скульптуры с кристаллическими наростами. Уродливые физиономии заставили Лин напрячься от страха, затаить дыхание и сделать пару шагов назад.

— Я, конечно, предполагал, что мы столкнёмся с големами, но тут их много, и это проблема. — В голове Сазуки снова закрутились шестерёнки.

— А почему они не шевелятся? — тревожный взгляд Момо переходил с одного монстра на другого, а его рука медленно тянулась к рукояти меча.

Чен покрутился перед ближайшим големом, как посетитель выставки восковых фигур:

— Да они, похоже, в отключке.

— Им же хуже, — лицо Найоми исказила злобная ухмылка. — Время жатвы.

— Погоди-ка, — Чен притормозил Мидзаву и воспользовался электронной энциклопедией.

Монстр № 006. Ледяной голем

Вид: голем.

Стихия: вода.

Вес: 3600–4800 кг.

Рост: 350–450 см.

Живучесть: высокая.

Слабости: магия огня.

Краткое описание: когда лёд впитывает в себя много негативной энергии или крови, то превращается в огромного прямоходящего монстра. Обладая недюжинной силой, этот здоровяк способен не только метать в путешественников глыбы или отломанные сталагмиты, но и с лёгкостью дробить их черепа голыми руками. Мечи и ружья не разрушат ледяного голема, но вот огненный шар за несколько минут превратит его в лужу воды. Если вы не маг огня, то просто убегайте. При своей скорости передвижения, равной 1,5–2 км/ч, этот монстр догонит разве что старика. Также стоит напомнить, что големов часто намеренно создают колдуны. Ослабив создателя, вы непременно покончите с его созданиями.

— Сегодня я ваш ками удачи, — Анэ растолкала друзей и взяла посох в обе руки. — Все назад! Не хочу, чтобы кого-то зацепило.

Чародейка ударила древком о землю и создала перед собой огненный вал. Её горящие глаза были направлены на големов.

Языки пламени поднимались выше и выше, пока не коснулись ледяных сталактитов. Капель наполнила тоннель звенящей музыкой, а по стенам потекли маленькие ручейки.

Смотря на выступившие на глазах Матзумото слёзы, Сазуки подумал, что она специально достаёт из глубин памяти самые болезненные воспоминания, чтобы заряжать огонь своей ненавистью, делать его жарче и мощнее. Она смотрела сквозь пламя, и от её обжигающего взгляда некоторые големы нервно зашевелились.

— Огненная волна! — в ярости Анэ ещё раз ударила древком о землю, и огненный вал устремился в сторону просыпавшихся монстров.

«Как же я хочу услышать ваши визги… увидеть, как ваша кожа покрывается пузырями! — Перед глазами чародейки стояли те самые одноклассницы, что издевались над ней в школе. — Я всех вас предам огню!»

Ледяные болваны заревели от ярости. Охваченные пламенем, они двинулись к Матзумото, истекая водой.

— Смелее! — истерично смеялась Анэ. — Где ваша прыть? Вы же ненавидите меня, верно?

Студентки в ужасе прижались друг к другу, ведь Матзумото в эту минуту словно обезумела. Её глаза налились кровью, а свирепый оскал изуродовал миловидное личико.

— Анэ, не дури! — закричала Лин в слезах. — Они тебя убьют!

Но чародейка не шевелилась и смотрела на приближавшихся врагов через пелену гнева и боли.

Сазуки, чувствуя, как колотится сердце, с криком вынул катану, но вступить в бой ему не дала огненная стена, поставленная Матзумото.

— Не вмешивайся, — холодно произнесла Анэ, не оборачиваясь. — Они мои!

Громадные, как кувалды, ледяные ручищи под крики студенток поднялись над головой чародейки. Казалось, они вобьют её в землю.

— Сдохните, — лишь прошептала Анэ, и таявшие големы словно по команде обрушились потоком воды и превратились в большую лужу.

Разжав ладони, Матзумото уронила посох и опустила голову. Её худые плечи неестественно вздымались при каждом вздохе, а ноги слегка подкосились. С губ слетел нервный смех, причинив боль ослабшему организму.

— Не пугай так больше. — Лин подала чародейке эфир. — У тебя что с головой⁈

— Методы не важны, главное — результат, — ответила Анэ и жадно выпила лекарство. — У них не было и шанса. — Она отдышалась и повернулась к друзьям. — Эффектно же было?

Сазуки рванул к ней и крепко схватил за плечи:

— Никогда так больше не делай!

— Сазуки, — Анэ чувствовала, как дрожат его руки, — ты…

— Как можно быть такой эгоисткой⁈ — Боль и обида переполнили чашу терпения наёмника. — Ты сказала, что любишь меня, а сама играешь со смертью! К чему этот выпендрёж? Что ты пытаешься доказать⁈

— Но по моим расчётам… — робко попыталась объяснить Анэ.

— К чёрту расчёты! Ты ведь уже взрослая, а ведёшь себя порой как одногодка Момо! Если с тобой что-нибудь случится, я…

— Прости. — Анэ впервые почувствовала себя по-настоящему виноватой.

Ещё никогда за неё никто так не переживал. Всем было плевать на воспитанницу приюта, не знавшую ни любви родителей, ни поддержки друзей. Несмотря на насмешки и колкие взгляды, она выросла сильной, не нуждающейся в советах, и поняла, что в этой жизни полагаться можно только на себя. С такой установкой трудно проявлять слабость, но ради Сазуки она была на это готова. И утонуть в его сильных и крепких объятиях — тоже.

— Извините, что отвлекаю, но у нас гости, — окликнул пару Чен, увидев в тоннеле рогатых, покрытых густой белой шерстью гориллообразных чудищ и антропоморфную ящерицу в тёмном плаще с копьём в лапах.

— Сыны снегов и их предводитель. — Сазуки отпустил Матзумото и направил грозный взгляд на врагов. — Я ничуть не удивлён.

Монстр № 007. Сын снегов

Вид: хищник.

Стихия: вода.

Вес: 150–200 кг.

Рост: 170–190 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: магия огня, рубящее, дробящее оружие.

Краткое описание: довольно сильные, но глупые монстры, внешне похожие на снежных людей. Обитают преимущественно в ледяной пещере Монтего. Охотятся на путешественников большими группами, состоящими порой из 20–30 особей; атакуют мощными когтистыми лапами или рогами. Каждой группой, как правило, руководит король снегов, чей уровень интеллекта достаточно высок, чтобы держать бестолковых йети под контролем. Если король погибает, сыны снегов впадают в состояние неконтролируемой ярости. В этом состоянии они становятся ещё более сильными, но уязвимыми.

Монстр № 008. Король снегов

Вид: хищник.

Стихия: вода.

Вес: 95–110 кг.

Рост: 175–195 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: нет.

Краткое описание: умные антропоморфные ящеры, управляющие сынами снегов. В битве они не только раздают команды, но и используют магический посох-копьё для создания ледяных големов. Они быстрее людей, которые для них двигаются словно в замедленном темпе, поэтому стоит быть крайне осторожными и нападать на этих ловких тварей командой.

Злобно топнув по луже, король снегов прошипел что-то громилам. Сыны прорычали ему в ответ и скрылись в глубине тоннеля.

Ящер закрылся плащом, сделал большой прыжок назад и направил в сторону Анэ копьё, словно бросая ей вызов.

— Ах ты, мерзкая ящерица, — скривилась Матзумото. — Ну сейчас я тебя!..

— Он мой. — Айола быстро сняла винтовку и выстрелила в монстра.

Король снегов ловко увернулся от пули. Лейтенант не на шутку разозлилась, ведь за всю свою службу в полиции ни разу не промахивалась. С этой секунды убить ящера стало для неё делом принципа, и она, перезарядив винтовку, снова спустила курок. Вторая пуля сбила кусок сталагмита, а враг, мерзко засмеявшись, бросился бежать.

— За ним! — скомандовал Чен, но, увидев огромную толпу шерстяных монстров, дал заднюю с криком: — Отступаем!

Вернувшись к горячему источнику, друзья приготовились к бою. Армия сынов выстроилась перед входом в тоннель, видимо, в ожидании своего короля. Тот не заставил себя долго ждать и появился в окружении трёх ледяных големов.

Главный монстр широко открыл пасть, обнажив четыре длинных клыка, и высунул омерзительный длинный язык.

— Дорогой мой, ты такой урод, — лишь покачала головой Найоми и достала из ножен мечи.

Глаза короля налились кровью, и он ударил копьём по ноге голема. Для сынов это значило «в бой».

— Вперёд! — в один голос храбро прокричали вооружённые путешественники и бросились навстречу врагам.

Сазуки первым выполнил мощный рывок и рассёк надвое туловище ближайшего йети. Отрубив лапы самым настырным монстрам, он прокатился по льду и проткнул окровавленным клинком ещё одного.

Чен добежал до стены с парой преследователей за спиной и шагнул на неё, направив всю свою энергию вверх. Набрав высоту, он махнул руками, развернулся и ногой выбил первому сыну клыки. Увернувшись от бокового удара, сел на шпагат и засадил кулаком по незащищённому «достоинству» второго громилы.

Расслабляться было некогда — Лу увидел, как ещё один йети загнал в угол Зико. Чтобы отвлечь его, он поднял с земли кусок сталагмита и швырнул его в мохнатую башку.

— Сюда, урод! — каратист добежал до горячего источника и расставил руки в стороны. — Не стесняйся, я весь твой!

Разъярённый монстр бросился на врага, но Чен отпрыгнул в сторону, и сын снегов на полном ходу влетел в горячую воду.

Момо долго кружил вокруг рогатого, пытаясь выгадать момент для атаки. Наконец, он смог проскользнуть меж мохнатых ног и отрубить одну из них. Подросток так загордился собственной крутостью, что при встрече с големом лишь ухмыльнулся с видом бравого наёмника.

— А ну назад! — Йошисада ударил гиганта по ноге, но клинок лишь бессильно завибрировал в руках. — Упс, — нервно хихикнул он и сделал шаг назад.

Голем глухо прорычал, схватил юного путешественника и бросил его в ледяные тюльпаны. Пролетев метров пять, Момо сильно ударился копчиком и повредил руку.

— Красивая будет могилка, — горько подшутил он сам над собой и коснулся пальцем лазурного бутона.

— Держись! — Анэ отбилась от наступавших на неё сынов заклинанием «огнемёт» и запустила в голема огненный шар.

Увидев, что здоровяк плавится, Момо отбросил мысли о скорой смерти и, дождавшись, пока тот приблизится, врезал по его размякшей голени ногой. Ледяной монстр потерял конечность и рухнул на землю. Второй огненный шар помог ему быстрее перейти в жидкое состояние.

— Ты как? — спросила Йошисаду Анэ, подбежав ближе.

— Само вряд ли пройдёт, — сдавленным голосом ответил тот. — Зелье бы.

— Дай мне целебное зелье, орб! — приказала шару чародейка, но реакции от него не последовало. — Ой! — состряпала она глупую гримасу. — Зелья-то все у Чена.

— А-а-а, — обречённо застонал Момо. — Ну за что мне всё это?..

Найоми, оказавшись в плотном кольце сынов, лишь улыбнулась.

— Мальчики, вы не в моём вкусе, — сказала она и принялась раздавать удары направо и налево.

Монстры пытались разодрать девушку, но та двигалась будто в безумном танце. Одному йети сияющий меч вспорол грудную клетку, другому срезал скальп с куском мозга. Отсечённые лапы одна за другой падали на камни, орошая их кровью.

Накопив достаточно энергии, Мидзава расставила багровые клинки в стороны, завращалась, как заведённая юла, и пронеслась между несколькими сынами, располовинив каждого из них.

Король, видя, как быстро редеет армия, в гневе сломал копьё на две части, бросил куски древка на землю и жестом отправил в бой ещё двух големов.

Айола перебегала от сталагната к сталагнату и метко отстреливала йети, пытавшихся подло напасть на путешественников со спины. Кому-то пули влетали в головы и даже прошивали их насквозь, кого-то ранили в ноги, делая лёгкой мишенью для мечей. Последним «счастливчиком» стал сын, напавший на Морриган. Пуля проделала в его черепе сквозное отверстие от виска до виска и сбила сталагмит рядом с королём снегов, отчего тот сжался и трусливо скрылся в тоннеле.

Увидев раненого Момо, лейтенант окликнула махавшего кулаками Чена.

Лу нырнул под лапу рогатого, врезал с правой по его уродливой морде и быстро воспользовался орбом. Кинув полицейской зелье, он ослабил ещё одного монстра электрической стрелой, подбежал к нему и в прыжке выбросил ногу. От мощного удара пяткой челюсть парализованного током сына съехала набок, а сам он рухнул на лёд.

Анэ «передала» Йошисаду Айкаве и занялась появившимися из тоннеля сынами. Волна огня быстро усмирила буйный нрав пещерных обитателей, оставив от них лишь неприятный запах горелой плоти.

— Вот так! — отрубив башку последнему йети, Сазуки посмотрел на шедшего в его сторону голема.

— Давай покажем этому болвану! — Анэ с уверенной улыбкой направила посох на наёмника.

— Ты чего удумала⁈ — представив, что ещё может отчебучить Матзумото, Сазуки напрягся от волнения.

Анэ не стала утруждать себя объяснениями, да и времени не было.

— Духи огня, наделите этот меч своей силой!

Катана Сазуки завибрировала, а вспыхнувший клинок обдал жаром. Нагинава на несколько секунд впал в ступор, любуясь красно-оранжевым пламенем: вспомнились большой разожжённый камин в гостиной родного дома и сидевший около него дедушка с приключенческим романом в руках.

Жгучее пламя боли от потери близкого человека опалило сердце наёмника, и он, кивнув чародейке в знак благодарности, бросился на голема. Увернувшись от кулака, с лёгкостью отрубил здоровяку руку, покружил вокруг него и отсёк вторую. Калеке ничего не оставалось, кроме как покорно встретить смерть.

Найоми, заряженная энергией покойных сынов, дождалась, пока голем попытается схватить её, запрыгнула на протянутую к ней руку, на плечо и лишила здоровяка головы.

— Чтобы всё до последней капли выпил, — наказала Момо Айола, наблюдая, как тот неохотно пьёт зелёную жидкость из колбы, — иначе толку не будет.

— И всё-таки оно омерзительное, — сморщился подросток.

— Зато поправишься почти моментально. — Айкава погладила Йошисаду по голове. — В следующий раз тщательней изучай врага, прежде чем бросаться в бой, договорились? — Она посмотрела на него с материнской улыбкой. — Не хочу, чтобы с тобой случилась беда.

— Договорились, — кивнул Момо и покраснел.

Природа создала руки Айолы наверняка не для того, чтобы они держали винтовку. Почему такая добрая девушка пошла работать в полицию?

Пока путешественники переводили дух, из тоннеля выскочил король снегов. Он ловко забрался на самый высокий камень и прыгнул с него на сталактит, оказавшийся потайным рычагом. Стена рядом отъехала в сторону, открылся проход во второй тоннель, просторный и светлый, как и первый.

— Что этот гад вытворяет? — рассерженная Айола настроилась на выстрел, но внезапно почувствовала, как вибрирует земля. — Что происходит?

Ящер спрыгнул вниз и подбежал ко входу в новый тоннель, чтобы встретить подкрепление.

Увидев полчище очень злых сынов снегов, Момо дрожащими ногами сделал шаг назад:

— Отменять обед они явно не хотят.

— Ну что, дубль два. — Анэ вышла к врагам с таким видом, будто за её спиной находился сам Ифрит[1].

— Достаточно! — Сазуки крепко схватил любимую за руку. — От меня ни на шаг!

— Бежим! — скомандовала Айола.

На всех парах друзья бросились к первому тоннелю, через который надеялись выбраться наружу. Бежали долго, слыша позади рычание сынов и гневное шипение короля. Анэ просила Сазуки отпустить её и дать запустить в преследователей волну огня, но наёмник лишь крепче сжимал ладонь Матзумото.

Тоннель вывел к огромной бездонной пропасти, через неё тянулся длинный мост из прозрачной, как кристалл, ледяной массы. Потолок в этом месте был особенно высоким и так же усеян частоколом из сталактитов.

— Слабонервным вниз не смотреть, — посоветовал Чен, вглядевшись во тьму.

— Есть план, — щёлкнула пальцами Айола. — На ту сторону! Быстрее!

Сделав шаг, Зико вскрикнула, словно наткнулась на острый гвоздь.

— Кажется, я ногу подвернула.

— Я с тобой, милая. — Чен взял Токугаву на руки и ступил на мост. — Держись крепче.

Пропасть осталась позади, Айола обернулась и увидела, что король и его мохнатая свита приближаются к центру моста. Пробежавшись глазами по потолку, она нашла нужный сталактит и указала на него Анэ.

— Давай вон тот!

— Хорошо, — Матзумото поняла, что задумала полицейская, злобно хихикнула и запустила в цель большой огненный шар.

Раздался громкий треск, и сталактит упал на мост, едва не придавив часть армии короля снегов. Увидев, что лёд под ногами покрывается трещинами, ящер выпучил от страха глаза и нервным шипением приказал сынам отступать. Но было уже поздно. Бо́льшая часть моста обрушилась глыбами вместе с ревущими монстрами и исчезла в пасти бездны.

— Как всегда, хороша, красотка! — Найоми показала Айоле большой палец.

— Победа! — обрадовалась Зико. — Айола, ты — супер!

Айкава знала себе цену, но всегда стеснялась комплиментов, считала их неуместными, ведь полицейский должен защищать гражданских и своего напарника.

— Да ладно вам. — Лейтенант взяла в руку ко́су и прикрыла ею зардевшиеся щёки. — Мы с вами теперь команда.

— И тебе спасибо, любимая. — Сазуки крепко обнял Анэ.

— Ты был таким мужественным в бою… — Матзумото с игривой улыбкой коснулась щеки парня. — А когда схватил меня, я…

— Да я просто переживал. — Сазуки покраснел и отвёл взгляд. — Прости, что был резок.

— Так и быть, прощаю. — Матзумото жадно прильнула к губам Нагинавы.

— Надеюсь, больше мы этих ребят не встретим. — Лин бросила уставший взгляд на пропасть. — Без обид, но я беру таймаут — ноги просто гудят.

Согласились с ней все, кроме Найоми. В этой девушке энергия била через край, и её спутники даже решили, что она и не человек, а новый вид полицейских киборгов, как в фантастических фильмах. Только киборги обладают недюжинной силой, жестоко кромсают десятки врагов и не нуждаются в отдыхе и даже в пище. Но, как оказалось, Мидзава состояла из плоти и крови, а ела за пятерых, порой проглатывая крупные куски пищи, не пережёвывая. Держа в руках небольшой кусок колбасы, Момо с ужасом смотрел, как во рту этой «машины» исчезают сосиски, бутерброды, булочки, консервы — в общем, половина провианта.

Не получив из орба новый эфир, Анэ с улыбкой протянула руку Чену.

— Делись, полумаг!

— Я их потратил, когда мы выбирались из леса вечных дождей, — «обрадовал» её Лу. — Ты что, не помнишь?

— Ладно, у меня ещё остались кое-какие травы. Надо только пару баночек энергетика.

— Тут такое дело… — медленно произнёс Момо и скорчил виноватую мину. — Я забыл купить их.

— Ох, Момо, — покачал головой Сазуки. — Дать бы тебе сейчас хорошего подзатыльника!

Найоми погладила живот и отрыгнула как самый настоящий йети.

— Чёрт с вашими эфирами, у кого-нибудь есть зубочистка? — спросила она, но в ответ получила только недоумённые и укоризненные взгляды.

Впереди команду ждал новый тоннель, из которого тянулся холодный туман…

Маленький Джон проснулся от звука хлопнувших оконных створок. Леденящий ночной ветер, сорвав занавески, ворвался в детскую и сбил с прикроватного столика ночник. Замерцала люстра, а монитор компьютера включился сам по себе.

Фоллер осторожно встал с кровати и заглянул под неё. Он не верил в «подкроватных» монстров, но сейчас от страха под кожей бегали колкие мурашки. Никого не обнаружив, Джон вытер пот со лба и громко позвал маму. Но ответила ему, распахнувшись, скрипучая дверь.

В коридоре стояла жуткая темень, изредка мерцавшие настенные лампы пытались с ней бороться, но света от них исходило не больше, чем от свечи.

Босой Джон набрал в лёгкие воздуха и двинулся навстречу неизведанному. Пол под ногами мерзко кряхтел, словно обрушится через секунды, подлый ветер холодил спину, а из приоткрытых шкафов тянули лапы зловещие тени.

— Мама! Мама, ты спишь?

Фоллер приближался к комнате матери, желая поскорее оказаться в её объятиях. Гул ветра, похожий на вой призрака, и шорох, что походил на бег сотни тараканов по бумаге, разыграли фантазию ребёнка. Вдруг кто-то… или что-то проникло в дом? Как спастись? Мама защитит. С ней ни одному чудищу не сладить.

Едва Джон схватился за дверную ручку, как услышал приглушённый женский стон. Его сердце сжалось, ведь это был стон матери, сопровождаемый всхлипами и рыданием. Почему ей так плохо? А вдруг таинственный визитёр обидел её?.. Мама, родная моя…

Руки мальчика задрожали, всё тело оцепенело, не способное сдвинуться с места. Страх будто материализовался и схватил Джона за плечи — он точно знал, что за дверью… Стон усиливался, словно над бедной матерью кто-то ставил зловещие опыты. Она нуждалась в помощи.

Фоллер повернул ручку и медленно открыл дверь. По полу потянуло могильным холодом. В настежь распахнутое окно лился кровавый свет. Он освещал покрытые тёмной слизью стены, в которых что-то пульсировало. С потолка на примотанном к цепи крюку свисало забинтованное, как мумия, человеческое тело. Пол комнаты походил на решётку, под которой темнела бездонная пропасть.

Мать — Джону хотелось на это надеяться — лежала на кровати под одеялом. Её стоны звучали непрерывно, и Фоллер заплакал — почувствовал её боль как свою собственную. Он тихо позвал маму, потом снова уже громче. В ответ — лишь молчание… Маленький Джон подходил ближе, с опаской поглядывая на раскачивавшееся тело. Потянулся рукой к одеялу. Напряжение нарастало, сердце билось словно в конвульсиях, дыхание будто кто-то крал.

Внезапно одеяло сползло само, и Джона схватили за руку. Увидев обезображенное, высушенное лицо матери с пустыми глазницами, мальчик истошно завопил, а женщина неестественно растянула рот в улыбке.

— Что такое, сыночек? — тихо спросила она, и из глазниц по впалым щекам потекла смешанная с гноем кровь. — Хочешь к маме?

Фоллер продолжал истерично вопить, что забавляло облачённое в белую полупрозрачную ночнушку чудовище.

Квартиру наполнил густой туман. Почувствовав, что рука свободна, Джон бросился бежать… но стены и двери вдруг исчезли, а под ногами хлюпала неизвестная субстанция фекального цвета.

— В нашем мире нету счастья,

Всюду зло и куча бед.

Стать счастливым невозможно,

Так послушай мой совет.

Надменный грозный женский голос ударил со всех сторон, и Фоллер, рухнув на колени, закрыл уши ладонями. Но это не помогло — исковерканная мамина песня звучала в его голове, заглушая мысли.

Никогда не будь ты добрым,

Не жалей и не ласкай,

И ублюдочным людишкам

Душу ты не открывай.

Подняв глаза, Джон увидел обнажённую мать. Всё её синюшное тело покрывали струпья и трупные пятна, под сморщенной кожей что-то ползало.

Всё равно завиноватят

И польют тебя дерьмом.

Люди — это просто стадо,

Пусть горят они огнём.

Туман рассеялся, и Фоллер вместе с матерью очутился в огромной клетке без дверей. Из темноты к толстым ржавым прутьям что-то приближалось, мерзко хлюпая.

Раз, два — угомонись,

Теплом своим ты не делись.

Три, четыре — царь здесь ты,

Наплюй на ихние мечты.

Мать повернулась к Джону спиной и вонзила острые ногти в свою шею сзади. С ужасом мальчик наблюдал, как она сдирает с себя кожу, обнажая позвоночник, усеянный мелкими личинками.

Пять, шесть — важна лишь власть,

Так насладись ты ею всласть.

Семь, восемь — слаб их бренный дух,

Они как стая мерзких мух.

Девять, десять — войди в рай,

Но на себя их не сажай.

— Ты слышишь? — спросила мать, пытаясь очиститься от паразитов.

Джон прислушался. До него отчётливо доносились стоны, крики и рычание. Голосов были десятки, сотни.

— Ты превосходишь их умом и достатком, и они пытаются ворваться в твою комнату, чтобы навести тут свои порядки. Их манит запах твоего душевного и финансового благополучия, но стоит к их прожорливым ртам поднести ложку мёда, они сожрут всю бочку и оставят тебя ни с чем.

Присмотревшись, Джон увидел, как клетку обволакивает тёмная биомасса, в которой явно виднелись многочисленные изуродованные лица мужчин, женщин и детей. Они вытягивались и проникали меж прутьев, подбираясь к испуганному ребёнку.

—…Твой папаша так мечтал сделать счастливыми всех деток в государстве, что забыл про собственную семью. — Женщина злилась и всё быстрее расковыривала своё тело. — В конце концов его грохнули прямо возле дома. Сильные мира сего знают, что счастье — ограниченный ресурс, и не стоит многим его даже показывать. Пусть живут иллюзиями. Так в государстве никогда не будет нехватки в рабах, готовых за тысячу вшивых гайлей обеспечивать будущее аристократов.

— Но ведь ты говорила, что у меня всё получится! — заговорил, наконец, подавленный происходящим Джон.

— Мой муженёк здорово законопатил мне мозги, а своей смертью — просто уничтожил. — Мать повернулась к сыну и протянула к нему руки. — Я осталась одна… Одна в этом холодном мире, где все мечтают высосать тебя, опустошить! А когда я узнала о твоём поступлении на факультет юриспруденции, то поняла, что ты пойдёшь по той же кривой дорожке…

Джон хотел ответить что-то, но почувствовал, как по его ногам ползут склизкие щупальца. Человеческая биомасса подобралась к нему и теперь пленила.

— Ты глупый и недальновидный, — холодно произнесла мать и, моментально высохнув, распалась на части, как трухлявое дерево.

Джон видел, как лица в биомассе срастаются и открывают огромный, наполненный сотней зубов рот. Прорычав, чудовище потянуло мальчишку к себе. И наступила темнота…

Фоллер очнулся в кресле в зале для совещаний и нервно огляделся вокруг. Подобные кошмары всё чаще посещали его. Вначале по ночам, а с недавнего времени и средь бела дня. Стресс сопровождал Джона на протяжении нескольких лет, а после событий в горах Монтего не отпускал его ни на секунду.

Анкх оказался не сказкой и не плодом воображения Сионы, но Фоллер и подумать не мог, каким кровавым будет путь к нему. Като оказалась права — большинство членов экспедиции навсегда остались в ледяных стенах.

Напрягал президента и затянувшийся ремонт главного генератора лайнера. Заказанные неделю назад запчасти из Мидгарда до сих пор не пришли. Может, на производстве возникли проблемы, а может, грузовой катер потерпел крушение. Как бы там ни было, на вызовы по рации никто не отвечал.

Странный шёпот в голове Джона никак не унимался. Неведомая сила словно пыталась загипнотизировать его, заставляя виски пульсировать от боли. Выпитая час назад таблетка не помогла, и Фоллер уже начал подозревать, что медленно сходит с ума.

— Прошу прощения, господин президент, — в зал, скрипя берцами, вошёл Гектор Мидера.

Шёпот сразу прекратился, и Фоллер посмотрел на археолога как на своего спасителя.

— Есть новости?

— Разумеется, иначе я бы не стал вас отвлекать.

— Я весь внимание. Что с ремонтом? Есть информация об артефакте?..

Гектор с опаской поглядел по сторонам и подошёл к столу.

— Всё в порядке? — насторожился президент, ведь археолог стал странно себя вести ещё в ледяной пещере.

— Просто устал, — ответил Мидера, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Не переживайте.

— Итак…

— По ремонту: мы отослали в Мидгард новый катер — последняя деталь будет готова через несколько дней. Придётся нам ещё поторчать на Мёртвых полях.

— Могло быть хуже. А что артефакт?

— Вначале я решил, что анкх выплавлен из золота, но оказалось, из материала, по характеристикам близкого к алмазу. Я никогда прежде не сталкивался с таким металлом.

— Неужели анкх создали не на нашей планете?

— Без использования инопланетных технологий точно не обошлось.

И вот тут Фоллер снова задался вопросом — откуда Сиона столько знает о таинственном артефакте? Перед отлётом из Спейстауна он поднял на уши спецслужбы, чтобы те «накопали» на вице-президента хоть что-нибудь, но ни в одной базе данных девушка с именем Сиона Като не значилась.

Повернув голову, Джон увидел босую женщину в чёрной сорочке и от испуга вжался в кресло. Неизвестная стояла лицом к иллюминатору, но президент с лёгкостью узнал в ней покойную мать.

— Мама? — Фоллер почувствовал, как потеют ладони и учащается сердцебиение. Опять⁈ Кошмар, похоже, сливался с реальностью…

— Что с вами? — Гектор посмотрел в сторону иллюминаторов, но ничего не увидел.

— Привет, сынок, — заговорила женщина скрипучим замогильным голосом. — Ты так и не понял меня… Я разочарована в тебе.

В груди Фоллера всё съёжилось — слышать такие слова от матери было болезненно. Хотелось что-то ответить, убедить её в том, что она неправа, но губы словно слиплись.

Когда женщина повернулась, Джона одолел ужас. Вместо глаз на него смотрели две зияющие дыры, из которых текла кровь. Спустя несколько секунд передняя часть черепа съехала вниз, точно маска. Вид обнажившихся мышечных тканей, кровеносных сосудов и мозга заставил Фоллера скукожиться в кресле.

— Господин президент! — Гектор бросился к главе государства и потряс его за плечи. — Господин президент! — Он почувствовал страх Джона как свой.

— Люди обвинят во всех своих бедах только тебя! — Голос жуткой женщины бил Фоллера по вискам. — Что бы ты ни делал для них, они запомнят тебя как очередного жадного и мерзкого политикана и будут молить своих божков о том, чтобы ты ответил за свои грехи, не осознавая, что грешны не меньше тебя. Ты кончишь, как твой папаша!

— Прекрати, мама! — закричал Джон, зажмурив глаза.

Когда голос в голове стих, он поднял веки и увидел перед собой напуганного Гектора.

— Что с вами? — спросил археолог, переводя дыхание.

— Похоже, я сильно устал, — Джон с трудом встал с кресла и положил руку на плечо Мидеры. — Ещё и тоска одолевает такая, что хоть в гроб лезь. Надеюсь, анкх поможет нам. Хочется верить, что солдаты погибли не зря. Прошу меня извинить…

Проводив президента взглядом, Мидера сел в кресло и достал из кармана брюк фотографию молодой длинноволосой девушки. Он долго смотрел на неё, пока не почувствовал пульсирующую боль в висках.

— Помни о своём обещании, Гектор, — эхом разразился голос Като в его голове. — Хочешь вечного счастья с женой? Я дам тебе всё, что пожелаешь, только служи мне верой и правдой!

Глаза Мидеры медленно краснели из-за лопавшихся капилляров, а его дыхание тяжелело.

Гектор стоял возле иллюминатора, стараясь не смотреть на сидевшую в зале для совещаний Сиону. Мысль о том, что он может сгинуть в лабиринтах Монтего, не давала покоя и заставляла его нервно вертеть в руке нож.

— Что тебя беспокоит? — Сиона встала из-за стола и подошла к археологу сзади. — Ты говорил, что пойдёшь на всё, чтобы стать во главе этой экспедиции, но сейчас я чувствую твою неуверенность.

— Я боюсь умереть, — признался Гектор, понимая, что от вице-президента он ничего не утаит. — Хочется обрести славу при жизни. К тому же Кари не переживёт моей смерти.

— А зачем умирать, если можно пожертвовать другими? — Сиона неспешно провела руками по широким плечам Мидеры.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ты всё поймёшь, когда придёт время. Я поведу тебя.

От бархатистого голоса Сионы над ухом Гектор погружался в экстаз, забывая обо всём на свете.

— Я всё сделаю, как прикажете, моя госпожа.

— Как прикажете, моя госпожа, — медленно повторил Мидера свои слова. — Исполнение вашей воли — мой ключ к счастью. — Его глазные яблоки медленно поползли вверх под веки. — Моя госпожа, моя госпожа, моя госпожа… — быстро шептали губы.

Злобный женский смех в голове археолога усиливался с каждой секундой, обрастая звуковыми обертонами.

Гектор открыл одну из массивных дверей на первом этаже храма и позвал солдат:

— Нам сюда!

Израненные мужчины и женщины, не выпуская из рук пистолеты, бросились вперёд, думая лишь о том, как вернуться к родным и близким с победой. Они ничего не боялись.

Вот только Гектор не сказал им, что обнаружил впереди смертельную ловушку.

— Никто не посмеет отнять у меня счастье. Лишь я и моя Кари достойны его, — Мидера чувствовал жжение в глазах и пульсацию висков.

Добежав до середины просторного зала, солдаты наступили на подвижные хрупкие плиты, скрывавшие под собой глубокую яму. На глазах Мидеры люди с криками падали вниз и насаживались на торчавшие из земли колья, как бабочки на булавки. Предсмертные стоны и мольбы о помощи не имели для Гектора значения. Он без единой эмоции смотрел, как от доверенного ему отряда остаётся лишь коллекция трупов.

Смех Сионы не унимался.

Вены на голове Гектора набухли, а глазные яблоки задёргались как при нистагме[2].

— Помоги, Гектор… — Солдат, вися над ямой, чувствовал, как силы покидают его. — У меня трое детей.

Мидера лишь ухмыльнулся, подошёл к мужчине и всадил ему в лоб пулю. Тело бедолаги упало животом на кол и под собственной тяжестью съехало вниз.

— Этот остров будет моим! — Гектор поднял полные безумия глаза на потолок. — Спасибо, госпожа. Спасибо, что дали мне понять, кто я. Вы — просто чудо! Вы — богиня!

Мидера бился в конвульсиях, как будто ему оставалось жить считанные секунды, но внезапно смех стих, а воспоминания о предательстве ушли в дальние уголки памяти. Почувствовав расслабление, археолог устало прикрыл веки.

— Прости, Кари, — выдохнул он. — Уверен, когда увидишь остров, ты всё поймёшь.

Сиона Като задумчиво любовалась закатом через иллюминатор своей каюты. Почувствовав чьё-то присутствие, она обернулась и увидела в настенном зеркале чёрную дымку.

— Не думала, что это случится так скоро, — встав у зеркала, Сиона наблюдала, как дымка превращается в обмотанную чёрными бинтами высокую фигуру. На её голове сверкал закрытый серебристый шлем с забралом в виде гротескного страдающего лица; на руках виднелись пропитанные кровью клёпанные перчатки, а на ногах ботинки с острым мысом.

В смотровых прорезях шлема неизвестного ярко блеснули жёлтые огни.

— Думаешь построить счастье на крови и страданиях? — его загробный голос звучал неторопливо. Любой на месте Сионы наверняка бы вжал голову в плечи и побелел от ужаса.

— А тебе-то что, марионетка? Что ты вообще тут забыл? — Като знала гостя и не горела желанием вести с ним диалог.

— Чаша переполнена, а значит, время почти пришло. Наслаждайся своей игрой, пока можешь.

— Да как ты смеешь⁈ — Глаза Като вспыхнули огнём.

Свет в каюте замерцал, а в зеркале образовалась трещина.

— Я чувствую, как страдает твой отец, но то, что он задумал, не принесёт ему удовлетворения, — тон голоса гостя не изменился. — Только я смогу избавить его от боли и даровать ему вечное счастье.

— Не нужен ему твой дар! Наш план уже перешёл во вторую фазу, и скоро вся Гайя будет в нашей власти! Эта сучка Сабрина сдохнет в ужасных муках, никто её не спасёт!

— Бедная страдающая душа… — в голосе неизвестного проскользнули нотки жалости. — Тяжело осознавать, что, несмотря на огромную силу, ты навсегда останешься жалкой пешкой.

— Заткнись! — пронзительный крик Като вдребезги разбил зеркало на десятки осколков, и в каждом из них на секунду отразилось жуткое сияние жёлтых огней под забралом.

— Счастье воцарится на этой планете, — прозвучал эхом замогильный голос и растаял, оставив Сиону в страхе и смятении.

Спустя пару часов блужданий Сазуки и остальные оказались в двухъярусном зале. Чудосветы на стенах ярко сияли, их свет, отражаясь от ледяных наростов, позволил рассмотреть каменные колонны с непонятными письменами, арки над несколькими проходами и лестницу, сложенную из блоков льда.

— Да здесь целый лабиринт! — удивился Момо. — Есть идеи, Сазуки?

Нагинава подошёл к ближайшей колонне в надежде всё же прочитать, что на ней написано, но это оказалось ему не по силам.

— Проклятье! — он упёрся лбом в холодный камень и закрыл глаза. — Был бы тут дедушка…

— Я вижу, ты в затруднении, Сазуки. — Женский голос эхом прокатился по залу.

Подняв головы, друзья увидели Эймиру Ли и восьмерых ниндзя, вооружённых пистолетами-пулемётами. По щелчку босса бандиты взяли путешественников на мушку.

— Кто вы? — Лин пристально посмотрела на девушку.

— Это Эймира Ли — лучшая наёмница синдиката, — объяснил Сазуки и потянулся за катаной.

— Не советую. — Эймира предостерегающе покачала указательным пальцем. — Мои парни продырявят тебя ещё до того, как ты сделаешь это. Чтобы сохранить жизнь себе и друзьям, просто отдай мне карту.

— Откуда вы…

— Узнали? Не стоит недооценивать синдикат. У нас уши повсюду.

— Хватит играть в героев! — Из дальнего тоннеля неспешно вышел худощавый мужчина в красном плаще.

— Это же… — Увидев его, Айола задрожала так, будто столкнулась с призраком, и сделала шаг назад. — Как же так? — с болью и досадой еле слышно произнесла она.

— Скалблайзер. — Сазуки без проблем узнал убийцу деда. — Если ты здесь, то рядом должен быть…

— Рад видеть тебя, Чен. — За спиной Скалблайзера появился Блудривер с топором.

— Не могу сказать того же. — Чен так крепко сжал кулаки, что пальцы побелели.

— Это те самые ребята, о которых вы рассказывали? — судя по выражению лица Анэ, она была крайне разочарована. — Ну и клоуны…

— Скажи, Чен, почему ты нарываешься на неприятности? — обратился маньяк к Лу. — То заступаешься за баб, то встаёшь на пути синдиката. Ты боевиков, что ли, пересмотрел?

— Я не позволю, чтобы уроды вроде тебя, возомнившие себя божествами, делали что вздумается их извращённому уму. — Глаза Чена горели злостью, он с большим трудом сдерживал себя, чтобы не броситься к верзиле.

— А ты, когда пытаешься взять на себя ответственность за других, не чувствуешь себя божеством? — Блудривер прищурился, словно захотел разглядеть в душе каратиста червоточину. — Это ведь так здорово — ощущать себя тем, без кого не справятся, не сделают ни шагу. У меня сложилось впечатление, что там, в особняке, ты вступил в бой не ради друзей, а ради собственного эго.

— Ах ты, ублюдок!

— Не напрягайся, — ухмыльнулся Блудривер и пристально посмотрел на Зико звериным взглядом, наполненным похотью. — Я лишь хочу предупредить, чтобы ты был осторожен со своими эгоистичными желаниями. Кто знает, чего ты можешь лишиться на этот раз…

Взяв из сумки Лин карту, Анэ грозно заявила:

— Одно неверное движение — и я её сожгу!

— Блеф! — усмехнулся Блудривер. — Ты не станешь этого делать.

— Давай проверим, здоровяк? — лицо Анэ оставалось невозмутимым. — Мы давно её изучили.

— Так это даже лучше. — Скалблайзер снял с плеча пистолет-пулемёт. — Оставим в живых только одного из вас и всё узнаем.

При виде Айолы худощавый непроизвольно дёрнулся, едва не уронив оружие, и закрыл глаза от пронзившей голову боли. В сознании промелькнули пляж Фишбурга в лучах багрового заката, брусчатый пирс и пришвартованная возле него деревянная лодка. Ужасная тоска вначале сдавила грудь, а потом комом осела в горле, не давая вздохнуть.

— Последний раз спрашиваю: карта или жизнь? — Эймира медленно теряла терпение.

Сазуки смотрел на Ли волком в ожидании выстрелов. Сердце его билось ровно, а в глазах горел огонь непокорности. Пусть он умрёт, но сломать себя никому не позволит.

Момо взглянул на потолок и вспомнил о разрушительном влиянии звуковых волн на сталактиты. Набрав полные лёгкие воздуха, он закричал так громко, что перепугались и его друзья, и ниндзя.

— Какого хрена⁈ — взвился Блудривер, услышав треск льда.

Обрушившиеся гигантские сосульки привели банду Эймиры в замешательство. Сазуки и его спутники воспользовались драгоценными секундами и забежали в ближайший проход. В круглом зале их встретила высокая статуя девушки со сложенными перед собой крыльями. Окружавшие её шесть каменных колонн с письменами поддерживали усеянный ледяными сталактитами выпуклый потолок.

— Мы в тупике, — констатировала Айола. — Тут есть где укрыться, поэтому не будем хоронить себя раньше времени. Стрелок и два мага дадут отпор подонкам.

— Ну-ну, без эфиров, — Анэ от досады готова была снести голову статуе, да вот магических сил не осталось.

Услышав гневные крики в тоннеле, друзья быстро укрылись за скульптурой и колоннами. Айола сняла винтовку с предохранителя и приготовилась биться до последнего вздоха, но Сазуки, закончив разглядывать потолок, попросил её не высовываться.

Едва только Эймира и её псы вошли в зал, Нагинава крикнул им:

— Бросьте оружие!

— Чего⁈ — от такой наглости Блудривер задрал брови на лоб. — Ополоумел, самурай недоделанный?

Эймира напряглась, жестом руки остановила ниндзя и спросила:

— Почему же я должна последовать твоему приказу?

— Если начнём перестрелку, потолок обрушится, — объяснил Сазуки. — Хочешь сдохнуть? Валяй!

— Он прав, босс… — Скалблайзер с опаской посмотрел наверх.

— Да чушь! — взревел Блудривер. — Разнесите здесь всё к чёртовой матери!

— Пока босс тут я, — грозно напомнила маньяку Эймира. — Никому не стрелять! — она грациозно достала меч и провела концом лезвия по обледенелому полу. — Ты ведь понимаешь, Сазуки, что я всё равно не отступлю?

— Разумеется. — Нагинава смело вышел к наёмнице синдиката с катаной в руках.

Следом за ним свои укрытия решительно покинули Чен, Момо и Найоми.

— Зачем, чёрт возьми, ты ввязался в эту историю с островом? — спросила Нагинаву Ли и нервно сжала обмотанный кожей эфес[3]. — Всё из-за твоего убитого деда?

— За его смерть вы непременно ответите. Но движет мной не жажда мести и не желание закончить его работу, — ответил Сазуки.

— Тогда что?

— Поиск себя. Нельзя ничего изменить в мире, пока внутри тебя идёт бесконечная борьба противоречий. Уверен, даже такая хладнокровная убийца, как ты, ищет способ что-то поменять в своей жизни.

Эймиру последние слова Сазуки пронзили в самое сердце, заставили вспомнить о маленьком ларце, что в нём хранился. А в ларце этом были заперты тёплые нежные чувства к единственному важному человеку в её жизни — к Шурену Накамуре. Ли поместила их под замок уже давно, ведь, кроме неё, они никому не были нужны. Самая жестокая профессиональная наёмница и глава «Чёрного дракона» — между ними пропасть, большая и бездонная, а вокруг — пустота, которую нельзя заполнить ни властью, ни деньгами, ни кровью врагов.

Ниндзя бросили пистолеты-пулемёты на землю и достали холодное оружие: сай, каму[4] и изогнутые короткие мечи.

— Покончите с ними! — приказала Эймира. — Сделайте мне и Шурену подарок!

Сазуки бросился навстречу высокому ниндзя, вооружённому камой. Враг мастерски владел своим оружием, но наёмник быстрыми ударами оттеснил его к колонне и ранил. Ниндзя с мечом попытался подло напасть сзади, но Нагинава, услышав движение за спиной, увернулся, подставив под удар истекавшего кровью бандита. Меч проделал в несчастном дырку, а Сазуки выхватил из его разжимавшейся ладони каму и снёс голову его дружку.

Чен, движимый жаждой мести, бежал к Блудриверу, не замечая никого и ничего вокруг. Его затопила ярость, жилы на руках и шее вздулись от напряжения. Момент, ради которого он тренировался, наступил, пришло время избавиться от груза совести.

Ухмыльнувшись, Блудривер приказал заняться каратистом двум ниндзя, а сам, бросив хищный взгляд на Момо и прятавшихся за колонной студенток, крепко сжал рукоять топора.

Уйдя в сторону от направленного в шею сай, Чен перехватил руку первого врага и сделал подсечку, лишив того точки опоры. Второй ниндзя рассекал клинками воздух почти перед самым носом парня. Лу выждал момент и совершил ложное движение, будто собирался сделать подсечку, но ударил в голову.

Момо, глядя на надвигавшегося на него Блудривера, внешне не дрогнул, хотя внутри себя орал.

— Момо, нет! — Лин вспомнила, что маньяк сотворил с Биллом Герстнером, и запаниковала, на её глаза навернулись слёзы. — Он же тебя убьёт!

— Не позволю! — Айола собиралась помочь мальчишке, но с другой стороны к студенткам подступил Скалблайзер.

Встретившись взглядами, Айкава и бандит в цилиндре застыли, словно обратили друг друга в камень, и не могли проронить ни слова. Морриган увидела это и поняла — эти двое знакомы. Вопросов возникло множество, но задавать их было не время.

Найоми отбила меч одного ниндзя и без труда парировала удар другого, направленный в её оголённый живот. Прямым выпадом ноги она отбросила противника, сделала рывок вперёд и пронзила его насквозь. Скрестив на уровне груди багровые клинки, Мидзава приняла следующий удар и как ножницами «отстригла» лезвиями голову второго врага.

— С дороги, мелочь пузатая! — Блудривер замахнулся топором, но Момо пригнулся, и удар пришёлся на колонну.

— Жалкий трус! — презрительно крикнул ему Чен, пытаясь отделаться от назойливых противников. — Я убью тебя!

Сазуки и Найоми хотели помочь подростку, но оставшиеся в живых ниндзя легко предугадывали намерения путешественников.

Маньяк не обращал внимания на крики Лу и норовил разрубить Йошисаду пополам. Юный воин отпрыгивал, кувыркался, уходя от ударов, но атаковать боялся, понимая, что он и противник в слишком разных весовых категориях.

Скалблайзер вновь зажмурился: голову словно било током. Снова пирс, снова деревянная лодка, а в ней — силуэт высокой девушки, с тоской зовущей какого-то Хаяши… Измученный болью, худощавый застонал и стал отступать к выходу.

Айола дрожала, закусив губы и сжав кулаки. Эмоции рвали её изнутри, она не хотела отпускать бандита, но понимала, что не сможет его сейчас задержать.

Кантесса, всё это время наблюдавшая за боем из тоннеля, покачала головой и зарядила револьвер разрывными патронами. Выйдя к Ли, она нацелилась на группу сросшихся сталактитов.

— Ты чего удумала⁈ — ошарашенно спросила Эймира и схватила её руку. — Убить нас хочешь⁈

— Я вас спасаю, лузеры, — сохраняя спокойствие, ответила Ли-Мей и несколько раз нажала на спусковой крючок.

Раздался громкий хруст, весь потолок пошёл зигзагообразными трещинами.

— Бежим! — крикнула своим Ли.

— Анэ! Девочки! — позвал Сазуки, вспоров-таки живот ниндзя. — Быстрее!

Банда Эймиры успела забежать в тоннель за пару секунд до обрушения большой острой глыбы. Сазуки и остальные оказались в ловушке.

Чен крепко обнял визжавшую Зико, понимая, что делает он это последний раз; Айола повалила Момо на землю и накрыла его своим телом.

— Я сейчас! — Найоми навалилась на глыбу, но сдвинуть её не успела.

Сталактиты рухнули прямо на путешественников. Когда ледяная пыль осела, в пещере наступила мёртвая тишина…

[1] Ифрит — в этом произведении фантом огня.

[2] Нистагм — это офтальмологическое заболевание, при котором происходят непроизвольные повторяющиеся движения глазных яблок.

[3] Эфес — часть клинкового холодного оружия, состоящая из гарды и рукояти с навершием.

[4] Кама — боевое оружие в виде серпа, с рукоятью длиной 45 см и закрепленным перпендикулярно к ней лезвием изогнутой формы. Зачастую применялось в качестве парного оружия.