Злой наследник

Глава 2

Молли

В субботний вечер «Синий кролик» был сущим кошмаром.

Потные, истекающие слюной мужчины заполняли клуб, а из приватных комнат внизу поднимался сигарный дым. Рафаэлю, владельцу джентльменского клуба в центре Манхэттена, было плевать на правомерность этого действа. Не то чтобы курение в помещении было единственным законом, пренебрегаемым в «Синем кролике».

Не было такого правила, которое Рафаэль и его сброд неджентльменских гостей не нарушил бы. Можно было бы вызвать полицию, но комиссар находился в Розовой комнате, занятый приватным шоу. Персонал шептался по углам, что Рафаэль Наварро — это тот самый Наварро из безжалостного мексиканского картеля, наводнившего город одними из самых дорогих фармацевтических препаратов на рынке. Я не могла позволить себе беспокоиться об этом. Я была на мели, а здесь не скупились на чаевые.

Мужчины, которые отдыхали в «Синем кролике», были самыми богатыми и титулованными людьми в этом прогнившем городе. Они также были самыми испорченными, преступными и жестокими из всех, кого я когда-либо встречала. Мне ли не знать. Мой отец был членом клуба, пока не заигрался слишком сильно и не потерял все, что оставила ему мать. Дом, машины, частная школа и репутация — все исчезло в безумном угаре наркотиков и ставок.

Спасибо, папа.

Я уже несколько месяцев работала в баре «Синего кролика». Я ненавидела подобные заведения и людей, которые их посещали, но все же с благодарностью хватала их чаевые.

Бедность и отчаяние шли рука об руку. То, что еще совсем недавно казалось отвратительным, постепенно становилось приемлемым по мере того, как мир менялся вокруг вас. В последнее время я много думала об этом.

— Лори! Шевелись, — окликнул меня чей-то голос.

Я обернула запачканный черный фартук вокруг коротких шорт, которые, по мнению Рафаэля, подходили для барменов.

— Иду, — крикнула я.

Босс хлопнул по стойке и окинул меня сердитым взглядом. Раф был мудаком — королем мудаков, если уж на то пошло, — но мне нужна была эта работа.

— Сегодня у нас важные гости в VIP-зале. Проследи, чтобы их обеспечили всем, что им понадобится.

Блеск в его глазах предупредил меня о том, что вещи, которые им понадобятся, могут быть не из тех, что я готова раздавать за чаевые.

— Лори, на третий столик нужно добавить льда, — окликнула меня Таня, администратор и самая страшная женщина, которую я когда-либо встречала, спасая меня от игры в гляделки с Рафом.

Он перевел свои темные, злые глаза на Таню и равнодушно пожал плечами. Ему было все равно, кто обслужит его скользких деловых знакомых, а им, тем более, было наплевать. Они, вероятно, были слишком пьяны или обкурены, чтобы беспокоиться о том, какая пара губ обхватывает их вялые члены.

— Спасибо, — пробормотала я Тане.

Она бесстрастно кивнула. Она знала, что я не подаю за столиками ничего, кроме напитков — пока. Слово, которое любил повторять Раф. Он считал, что весь персонал в открытом доступе, поскольку может наступить день, когда внезапно появится слишком важный счет или вам нужно будет внести залог за кого-то из тюрьмы. Вы сделаете исключение, а после… опуститесь на уровень ниже. Но у вас будут деньги, а значит это не так уж плохо, верно? Для таких, как Рафаэль Наварро, в аду было особое место.

— На третий столик все еще нужен лед, — напомнила мне Таня.

Я кивнула, очнувшись от своих мыслей. Сняла с полки ведерко и зачерпнула в него блестящие шарики льда. Я ненавидела выходить на танцпол, а сегодня странная электрическая энергия заставляла меня опасаться его еще больше. Иногда это место становилось таким. Химический заряд мужчин, спешащих на выходные после напряженной недели, полной стрессов, связанных с миллионами долларов. Они хотели напиться и уничтожить всё вокруг.

В «Синем кролике» именно женщины были теми, кого уничтожали. Каждый. Чертов. Раз.

Женщины были одноразовыми бумажными куклами, на которых мужчины вымещали свой гнев — этот урок я усвоила еще до того, как попала в священные, немного липкие залы «Синего кролика». Отец был моим учителем данного конкретного урока, и эти детские воспоминания было труднее всего забыть. Они врезались в мою память, как отпечаток татуировки на кости.

За всю свою жизнь я встретила лишь одного мужчину, который нарушил стереотип, который я привыкла ожидать от власть имущих. Даже не мужчину — мальчика. Он долгое время давал мне надежду, но даже этот юношеский оптимизм угас с неумолимым течением времени.

Я покинула безопасное место в задней части бара и поплелась между столиками. Музыка гремела так громко, что отдавалась вибрацией в подошвах и по ногам. Саманта трясла своим прекрасным телом на сцене, бурлескный наряд выгодно подчеркивал ее изгибы. Этот костюм в стиле пин-ап стоил больше, чем моя месячная аренда, а «Синий кролик» был одним из лучших бурлеск-шоу в городе. Особая привилегия для немногих избранных. В этом джентльменском клубе не было скользких пилонов. Сэм кружилась на сцене, снимая длинную черную перчатку до локтя. Она была талантливой. Саманта берегла правый бок от нагрузки, и я поняла, что она защищает старую травму. Когда-то давно она была подростком, подающим надежды на Джульярд, но неудачная травма положила конец этой юной мечте.

В «Синем кролике» мечты умирали.

— Привет, красавица. Ты сегодня в меню?

Наглый голос донесся до моего уха, и чья-то рука приземлилась мне на задницу.

Я продолжила идти, не оглядываясь. Всего месяц назад я бы обернулась и поспорила с развратником, пытаясь донести до него, что хватать женщин без согласия нехорошо. Я была смехотворно наивна. Даже после испорченного детства я какое-то время сохраняла эту наивность. Проработав здесь семь дней, до меня дошло.

Никто не поможет тебе, юная леди.

Я обогнула переполненные столики, направляясь к VIP-секции. Дальше от главной сцены музыка звучала приглушенно. Меня окружил запах дорогого парфюма, а бормотание голосов заполнило мои уши. В эксклюзивной VIP-секции, предназначенной только для членов клуба, за одним столом могли сидеть титаны индустрии, принцы маленьких стран и короли преступного мира.

Сегодня это была небольшая группа бизнесменов в костюмах, сшитых на заказ, их напряженные лица были хищными и пустыми. Бизнесмены, главари банд, коррумпированные политики — все они выглядели одинаково, с небольшими различиями. Я хорошо их выучила. Я избегала зрительного контакта, пока поднимала пустое ведерко для льда и засовывала новое в подставку.

— Как раз вовремя, — раздался голос.

Я вздрогнула. На прошлой неделе меня узнал бывший одноклассник. Богатый, утопающий в зелени городок, где я была первой версией себя — Мэллори Мэдисон, — находился всего в нескольких минутах езды на поезде. Все, с кем я ходила в школу, были здесь, в Нью-Йорке, — или так я надеялась, потому что среди них был тот, кого я искала.

Кирилл.

На прошлой неделе сюда зашел один из самых отвратительных мужчин, с которыми я когда-либо имела несчастье встречаться, Каплан Холмс. Парень был в стельку пьян, но не настолько, чтобы не узнать меня. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, прежде чем откинуть голову назад и расхохотаться.

— Мэллори, мать твою, Мэдисон — ты все еще жива?

С тех пор он приходил каждую ночь. Еще в школе Кап был богатым мальчишкой-хулиганом, которому нравилось заставлять других корчиться. Ничего не изменилось. Он рассказывал мне о своей скучной, привилегированной жизни, пока я пыталась его избегать. Он тратил больше пяти тысяч, отправляя меня туда-обратно к своему столику. Он знал мое настоящее имя, то, которое было у меня целую жизнь назад, и, похоже, понимал, что я у него на крючке. Я фантазировала о том, чтобы отравить его напиток, но пока пришлось довольствоваться плевком в него.

— Мне начинает казаться, что у тебя проблема, — заметила я, меняя местами ведерко со льдом и одаривая стол вежливой улыбкой. Лучше было не сосредоточиваться на каком-то одном лице. Это поощряло разговор.

Кап ухмыльнулся.

— Может, и так, милая. Куда бы я ни пошел в последнее время, я везде слышу о тебе.

Я замерла, наконец-то посмотрев на него.

— Что это значит?

Кап облокотился всем телом на кожаную кабинку. Мужчина был примерно моего возраста, но у него была та самая внешность средних лет, которая присуща богатым бывшим спортсменам, когда они уже вышли из расцвета.

— Это значит, малышка Мэллори Мэдисон, что тебя кто-то ищет.

Тревога разлилась по моим венам. Когда ты находишься в бегах так долго, как я, то понимаешь, что страху обнаружения никогда не будет конца. Он преследовал нас с той ночи, когда мой отец сбежал, вырвав нас с матерью из Вудхэйвена, как будто дьявол сидел у него на спине.

Я не должна быть в Нью-Йорке.

Это был голос моего отца, но и мой тоже. Это было глупо, рискованно и нелепо, но правда заключалась в том, что у меня не было выбора. Как бы я нашла Кирилла, если бы меня здесь не было? Как бы он мог найти меня?

— Кто? — оцепенело спросила я. Это был он?

— Если хочешь знать, меня можно убедить поделиться информацией за определенную плату, — сказал Кап, подавшись вперед. Его поросячьи, жадные глазки злобно сверкнули. — Час в приватной комнате внизу, за счет заведения. Ты и я.

Горький смешок покинул меня, когда я скрестила руки на груди. В эти дни я была довольно худой, так что смотреть было особо не на что, но скольжение глаз Капа по моей коже заставило меня почувствовать себя грязной. Желание узнать, о кем, черт возьми, он говорит, почти вынудило меня сдаться. Я пробыла в Нью-Йорке несколько месяцев, и мне не везло. Мэллори — мое настоящее имя — означало неудачу, и оно оправдывало свое зловещее значение.

— Позволь мне прояснить. Ты не только хочешь прикоснуться ко мне, но и хочешь сделать это бесплатно? — спросила я, мой голос звучал храбрее, чем за долгое время. Девушка, задавшая этот вопрос, была не Лори Уилсон, отчаянно желающая получить как можно больше чаевых. Этот голос принадлежал Мэллори Мэдисон, у ног которой лежал весь мир.

Мясистый кулак Капа сжался на столе, и он сузил глаза, глядя на меня.

— Ты заплатишь за это, Мэдисон.

Я немедленно схватила с пола ведерко со льдом, и от пронизывающего холода по моим рукам прошел озноб.

— Запиши это на мой счет, Холмс, — пробормотала я и отвернулась.

Это было глупо. Даже опасно. Я не должна была подстрекать Капа Холмса к ответным действиям. Мне было слишком многое терять. Нет, не так. Мне почти нечего было терять, но разве это не еще опаснее? В данный момент никто не мог отнять у меня ничего, что причинило бы боль или оставило след.

Иногда даже этот сдерживающий фактор не имел значения.

Еще одна ночь, еще одна дерьмовая смена. Я засунула чаевые в лифчик и, закутавшись в поношенное пальто, пошла домой пешком. Серое небо светлело, превращаясь в багровый рассвет, и не было смысла тратить деньги на проезд в автобусе. Я предпочитала работать до рассвета, потому что скоро должны были открыться кофейни и пекарни. Вокруг будут люди — моя личная система безопасности. Я побрела по скользким от дождя улицам к квартире, которую делила с отцом.

Войдя внутрь, я пошла сразу в свою комнату, не желая общаться с Генри. В последнее время он вел странный образ жизни: рано вставал и произвольно спал днем. Он не работал — утверждал, что это слишком опасно и его могут узнать. Верно. Его узнают члены банды, у которых он украл деньги семь лет назад. Звучит правдоподобно. Это было оправдание, и притом слабое.

Я сняла пальто, поежившись, когда прохладный воздух коснулся моей потной кожи. В клубе всегда было жарко, как в аду, — благословение зимой и проклятие в остальное время года.

Я разделась и влезла в безразмерную футболку, которая доходила мне до колен. Добавила к ней спортивные штаны, теплые носки, толстовку с капюшоном и забралась на свой матрас. Конечно, он лежал на полу, и пружинный блок был несбыточной мечтой, но простыни были мягкими, а у меня болели ноги.

Я поставила свой дрянной старый телефон на зарядку и достала из ящика дневник. Посасывая кончик ручки, я долго смотрела на чистый лист, прежде чем начать писать. Туда вошел весь день, каким бы скучным он ни был. Это помогало отсчитывать дни, как метки на тюремной стене. Наконец, я закончила свою запись тем же, что и всегда.

Всегда с любовью, твоя Молли.

Все, что я писала в каждом дневнике, который у меня был на протяжении семи лет, были письма Кириллу. Когда-нибудь я отдам их ему, даже если для этого мне придется прожить сто лет.

Я устроилась в импровизированной постели и открыла бутылку воды, которую Раф дал в конце смены. Раф никогда не делал ничего бесплатно, поэтому я планировала насладиться каждой каплей. Я пила, позволяя своим мыслям дрейфовать там, где им хотелось. Кирилл Льюис. Мой давно любимый потерянный мальчик.

За эти годы я бесчисленное количество раз пыталась найти своего лучшего друга. Он стал призраком, и я так и не смогла выяснить, где он. Не помогло и то, что отец притащил нас с матерью на север штата, чтобы спрятаться, как последний трус. Мы только недавно приехали в Нью-Йорк, и мне не терпелось найти Кирилла. Я понятия не имела, с чего начать, кроме того, куда он направлялся, когда я видела его в последний раз. На ум пришел Нью-Йорк, потому что именно там был отец Кирилла. Это было все, на что я могла опереться. Я узнала, что его мать покинула Вудхэйвен всего через месяц после того, как Генри увез нас из города. Никто в его старом районе не рассказал мне больше.

Это была несбыточная мечта, но я все равно за нее цеплялась. Ничего другого у меня не было.