Злой наследник

Глава 4

Молли

После хорошего ночного сна я с досадой обнаружила, что весь день еле держусь на ногах. Даже когда я спала достаточно, на следующее утро я чувствовала себя полумертвой. Перед началом вечерней смены я выпила столько кофе, что к моменту прибытия в «Синий кролик» меня буквально трясло. В своем глубоком и немного странном сне прошлой ночью я решила, что танцы в клубе — единственный способ заработать дополнительные деньги, необходимые мне для «Благодатного рассвета». Я проснулась с твердым намерением спросить об этом Рафаэля.

Через несколько часов остатки моего сна мучительно рассеялись.

— Нет. — Рафаэль указал на дверь и щелкнул пальцами, как будто прогонял таракана.

Мы стояли в его кабинете, прошло всего полчаса после начала моей смены, а мое оптимистичное настроение уже было испорчено. Потребовались месяцы, чтобы набраться смелости и попросить Рафа о прослушивании на роль танцовщицы. Сэм и другие делали свою работу так, чтобы все выглядело красиво и со вкусом, а чаевые они загребали, как никто другой. Мне нужны были деньги. И снова границы того, на что я готова пойти, чтобы выжить, сдвинулись.

— Просто нет? — спросила я.

— Просто нет.

Его подтверждение было ударом. Во мне вспыхнул гнев.

— Почему нет?

— Мне не нужно объяснять тебе причину, Лори, потому что я владелец, а ты здесь работаешь. А теперь убирайся и занимайся своей работой, пока я не отдал ее кому-нибудь другому, — прорычал он мне.

— Ты мудак, ты в курсе?

Я повернулась, чтобы уйти, но жесткая рука схватила меня за плечо и потянула назад.

Рафаэль навис надо мной.

— Следи за своим языком, Лори. Ты понятия не имеешь, с кем говоришь. Я не тот, кого ты можешь перешагнуть, и я прикинусь мертвым. Кроме того, если бы ты знала, о чем просишь и какие последствия это может иметь для нас обоих, ты бы поблагодарила меня, а не устраивала сцену.

Вспышка страха заставила меня сдержать очередной грубый ответ. Что, черт возьми, это значит? Я старалась говорить как можно милее, хотя была уверена, что моя улыбка больше походила на оскал.

— Ты можешь хотя бы сказать мне, почему?

На челюсти моего босса дрогнул мускул.

— Я не обязан объясняться с тобой, девочка, но раз уж ты так отчаянно ищешь причину, я тебе ее дам — посмотри в зеркало. Кто захочет смотреть, как ты танцуешь? Лучше бы ты попробовала моделировать андрогинную одежду для богатых идиотов, потому что ты — не та, на кого хотят смотреть здешние мужчины. Им нужны настоящие красотки. Сексуальные, горячие — ты не такая.

От слов Рафаэля мои щеки загорелись, и он оттолкнул меня.

Я попятилась к двери, ошеломленная, смущенная, и взбешенная из-за его слов.

— Козел! — бросила я через плечо, не заботясь о том, что он может меня уволить.

Мне потребовалось около двух секунд, пока я мчалась по коридору, чтобы понять, насколько это было глупо. Мне нужна была эта работа. Сейчас я не могла позволить себе проявлять гордость. Я всегда была вспыльчивой, и с возрастом стало только хуже.

Правда заключалась в том, что мой сильный гнев мог вырваться наружу в любой момент. Глубоко внутри меня горела яма с раскаленными углями, которым требовалась лишь малейшая провокация, чтобы вспыхнуть обжигающей яростью. Я злилась на отца за то, что он разрушил нашу жизнь. Я злилась на себя за то, что позволила ему забрать меня. Я злилась на мать за то, что она привязала меня к человеку, которого я ненавидела. Я злилась на Кирилла за то, что он заставил меня полюбить его, а потом исчез. Я злилась на весь мир, и мне некуда было девать эту злость. Я столько раз проглатывала ее, что проложила огненную дорожку от своего возмущенного сердца к низу живота, где тлели мои многочисленные обиды.

— Лори! Тащи свою задницу сюда, пока тебя не уволили, — крикнула Таня.

Я устало вздохнула. Сегодня будет много народу. Наверху собиралась VIP-вечеринка, и, судя по всему, они были большими транжирами. Мне было наплевать. Меня бы все равно не послали обслуживать их стол.

— Разве ты не видишь, что она кипит от злости? Дай ей минутку, — сказал Тео.

Тео был моим коллегой уже полгода и положил конец моему периоду полного отсутствия друзей. Он и его соседка Федерика, тоже наша коллега, — единственные люди, которым было бы небезразлично, если бы я завтра умерла.

— Предупреждаю. Тот парень, который тебе не нравится, здесь. Сын подражателя сенатора, — пробормотал Тео.

Великолепно. Каплан Холмс. В пятый раз за неделю.

Я повязала фартук на талию и вымыла руки. Кап, вероятно, все еще не отошел от моего вчерашнего выговора. И снова импульсивность привела к тому, что я попала в ситуацию, в которой теперь должна была быть осторожна. Я наклонила голову вниз и собрала волосы в пучок на макушке.

— Эй, только не за стойкой. Завязывай свою ужасную львиную гриву в раздевалке, — поддразнил меня Тео.

Я выпрямилась и показала ему средний палец.

— Завяжи вот это.

— Ооо, детка, с удовольствием, — пропел Тео. Его наглая ухмылка помогла поднять мое ужасное настроение. — Так что случилось? — спросил он, вставая рядом со мной.

Я сняла крышку с мойки и теперь протирала бокалы изнутри чистой тряпкой. Тео нарезал лимоны идеальными дольками и выкладывал их в миску. Было что-то успокаивающее в привычной рутине.

— Мне нужно повышение зарплаты или выигрышный лотерейный билет. И то, и другое было бы неплохо, и оба варианта имеют примерно одинаковые шансы на успех, — пробормотала я.

— Это из-за твоей мамы? — спросил Тео.

От мягкого сочувствия в его голосе у меня перехватило горло. Черт возьми, мне нужно было взять себя в руки. Я не плакала, и точка, тем более на работе.

— Цены выросли, расходы на персонал, еду, отопление и лекарства тоже.

— Это дерьмово, — пробормотал Тео.

Я кивнула. Что мне нравилось в Тео, так это то, что он никогда не заставлял меня чувствовать, что я должна быть более оптимистичной, и не говорил мне, чтобы я смотрела на вещи с позитивной стороны. Иногда такой просто не было. Он сочувствовал мне, и это было то, в чем я нуждалась.

— Знаешь, мой друг все еще ищет кого-то для клипа, — добавил он.

— Правда? Но он — восходящая звезда, а я — никто. Кроме того, по словам Рафаэля, я полная противоположность сексуальности, так что добавь и это к списку, — пробормотала я.

Тео уронил дольку лимона в притворном возмущении.

— Это сказал Рафаэль? Чем ты его так разозлила? Просто отстой. Неприемлемо.

— И все же ты этого не отрицаешь, — огрызнулась я, слегка уязвленная.

— Милая, мы не угрюмые подростки. Мы знаем, где находимся по шкале человеческой привлекательности. Ты красивая женщина, но ты слишком изысканная для этого места. Здешние мужчины не поймут твоей красоты. Они не видят ничего, кроме фальшивых сисек и задницы. Музыка моего друга про другое. Это инди-рок, так что никаких сисек и задниц, — сказал Тео, заставив меня рассмеяться.

— Что ж, приятно слышать. Не возражаешь, если я спрошу про оплату?

— Ее хватит, чтобы оплатить счета за несколько месяцев. Я назначу встречу на завтра. Если ты ему понравишься, а он тебе, тогда получишь деньги и станешь знаменитой.

— О, кто тут станет знаменитой? — Федерика, или Феде, как ее все называли, подскочила к стойке и облокотилась на нее.

Бьюсь об заклад, у Феде не возникло бы проблем с тем, чтобы подрабатывать танцами. Она была невероятно сногсшибательная и полностью натуральная. Имея испанское происхождение, она обладала завидной фигурой «песочные часы», черными локонами длиной до талии и оливковой кожей.

— Наша Лори, когда снимется в клипе моего друга. Он взорвет чарты в любой день. Твое лицо будет повсюду, — сказал Тео со свойственным ему оптимизмом.

Если подумать, засветить свое лицо было бы неплохой идеей. Я нигде не могла найти Кирилла в этом чертовом огромном городе, но, возможно, это был бы шанс для него найти меня.

Если бы он хотел, разве он уже не сделал бы этого?

Ядовитый внутренний голос, пародирующий моего отца, зажужжал прежде, чем я засунула его обратно в ящик. Не сегодня. В любом случае, с моим дорогим поддельным удостоверением личности найти меня не так-то просто.

— О, это Остин? Мне нравится его музыка, — сказала Феде. — Я слышала, что он настоящий игрок, так что не спи с ним, если тебя это не устраивает.

— Ха! Лори и секс на одну ночь? Прости, ты знакома с Лори? У нее нет секса. На самом деле, я попросил своего нового парня объявить в розыск её сексуальную жизнь. — Тео захихикал, заставив Феде ухмыльнуться.

Я сузила на него глаза.

— Я рада, что твои шутки веселят тебя. По крайней мере, хоть одному от них смешно.

— Такеру нравятся мои шутки, — непринужденно ответил Тео.

— Значит, ты все еще встречаешься с ним? Он не возражает, что ты здесь работаешь?

Тео фыркнул.

— Где, в клубе?

Феде тряхнула волосами и, наклонилась к нам, понизив голос.

— В клубе Наварро. Вы ведь знаете, кто такой Рафаэль, верно?

— Да, да, я все это слышала. Главарь банды или наркоман в программе защиты свидетелей. Об этом мужчине ходит миллион слухов. Держу пари, реальность чертовски скучна. Он, наверное, маленький богатенький принц с трастовым фондом, играющий в бизнесмена. — Проворчала я, протирая стойку, не замечая как над моим плечом нависла Таня, наш пугающий администратор. Тео бросил на меня многозначительный взгляд, и я прикусила губу, приготовившись к ее сокрушительному выпаду.

Она положила руку на бедро и ухмыльнулась.

— Думаю, Лори попала в точку. Загвоздка в том, что Рафаэль сам распространяет слухи.

Слава богу, сегодня Таня была в лучшем настроении, чем вчера. Она заставила меня убираться в мужском туалете трижды за час, потому что застукала с телефоном в руке.

Мгновение спустя ее беззаботное выражение исчезло, и вернулось жесткое рабочее лицо стервы.

— Ладно, хватит болтать, вы трое. Пора начинать.

Всю дорогу домой я чувствовала холодок на спине, как будто кто-то наблюдает за мной. Я прокляла свою скупость и отказ от автобуса, и поспешила домой. К тому моменту как я добралась, шел мокрый снег, и ледяные капли оседали на моей голове, заставляя меня мерзнуть и дрожать. Онемевшие пальцы шарили по замку, пока я пыталась вставить ключ. Было еще не поздно, но уже темнело.

Там! Какое-то движение за машиной — это был человек?

Я заморгала в сером сумеречном свете и попыталась разглядеть приседающую фигуру. После нескольких минут бездействия я отперла дверь и вошла внутрь. Отлично. Я шарахалась от теней. Мне было не привыкать чувствовать, что за мной наблюдают или что мне угрожают. Генри и наши годы в бегах вселили в меня постоянную тревогу, которая никогда не спала. Нью-Йорк был опасным городом. Я не могла позволить своей паранойе парализовать меня. Я должна была продолжать жить.

Я взбежала по лестнице в свою квартиру, пытаясь разогнать кровь по конечностям. Погода была отвратительной. Если бы я заболела, то потеряла бы все, что сэкономила на проезде в автобусе, из зарплаты и чаевых — не то чтобы я стала бы обращаться к врачу. Я никогда не обращалась. Я была засранкой, которая еле волочила ноги всю смену, кашляя и чихая, потому что мне не оплачивали больничный и я не могла позволить себе взять отгул.

Я открыла дверь и вошла, на ходу сбрасывая пальто. Мне нравилось носить носки, и я ненавидела мокрые сюрпризы, связанные с хождением по ледяным лужам. Я сняла ботинки и повесила пальто у двери. Включив верхний свет, я двинулась вперед, но потом остановился.

В тесной однушке царила странная атмосфера, словно кто-то здесь побывал.

— Генри? Ты дома? — позвала я, вглядываясь в тени в поисках признаков присутствия моего отца.

Ответа не последовало, и моя кожа покрылась ознобом. Генри не был аккуратистом и не отличался чистотой и опрятностью. Мой взгляд остановился на поверхностях. На сушилке стояла перевернутая чашка, как будто кто-то вымыл ее и оставил сушиться — кто-то, кто не был мной. По моим венам поползла тревога. Что-то было не так, и я не могла понять, что именно.

Я побродила по квартире, проверяя вещи. У меня не было ничего, что можно было бы украсть, но местные наркоманы, как известно, брали самые случайные вещи, когда хотели быстро подзаработать. Тем не менее, в моей квартире мало что можно было продать. Если я завтра запру дверь и никогда не вернусь, я не потеряю ничего, кроме своих дневников.

Я вошла в свою комнату, и ощущение неправильности усилилось. Подойдя к простыням, осмотрела их на предмет наличия складок. Я не заправила постель этим утром, поэтому было нелегко определить, прикасались ли к чему-нибудь. Черт, я и в лучшие времена была такой же неряшливой и неорганизованной. Выдохнув, я села и прислонилась к стене. У меня была паранойя. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, внезапно почувствовав в воздухе сладковатую пряность, похожую на черную вишню и темный шоколад. Я поднесла рукав к руке и вдохнула. Должно быть, подхватила аромат в клубе.

Снаружи мокрый снег перешел в ливень. Я зарылась под тонкое покрывало — к черту рабочую одежду — и закрыла глаза. Мне следовало бы поужинать или заняться чем-то продуктивным, но та часть меня, которая была напугана, хотела спрятаться под одеялом. В этот вечер я решила позволить себе поваляться в постели. Жизнь была чертовски изнуряющей.