Злыднев Мир

ПОЛТИННИК

Спустя еще неделю, от моего отряда, включая меня, осталось лишь четыре человека. Все как-то внезапно расползлись кто куда. Одни уходили долго пожимая руки и перехлопав по плечам каждого остающегося в отряде товарища. Клялись в вечной дружбе и собирали обещания, – «Обязательно зайти в гости».

Другие, быстренько доложившись стремительно исчезали, словно стараясь как можно быстрее избавиться от этого кошмара, который мы так долго именовали Войной со Злом. А некоторые, вообще исчезали посреди ночи, не сказав никому ни слова, благо все что можно было поделить, уже было поделено в первый же день.

И теперь нас оставалось лишь четверо. Троим из нас, было некуда идти. Одноухий уже забыл откуда он родом, или постарался забыть. У Большого Шишки, просто не было места, которое он мог бы назвать домом. А про Куренка и так все понятно.

Для этих троих, отряд оставался последним прибежищем и единственной, оставшейся семьей. И теперь они делали все возможное, чтобы и эта семья не исчезла окончательно.

Я,в общем-то, был не против этих планов. Мне просто не нравилось, что они включили в эту семью и меня. И даже более того, – избрали главой и возложили на мои плечи очередной груз обязанностей и ответственности. А это было как раз то, чего я решил впредь, избегать любой ценой.

Уже некоторое время, путь наш пролегал по знакомой мне с детства лесистой местности. Иногда даже начинало казаться что я узнаю места, по которым мы идем. Хотя по моим расчетам, до моего родного дома было еще несколько дней пути.

Но в родных краях, я не был с тех пор как попал в Армию Добра, и если честно, не слишком точно представлял, где именно находиться моя родная деревня. А название «Приречная», как я узнал за долгие годы странствий, было одно из самых распространенных в мире. Расспрашивать немногих встречающихся по пути людей, я боялся, опасаясь быть отправленным в противоположную сторону. Так я и шел, повинуясь скорее чутью, чем знанию. Иногда, то ли сдуру, то ли по наитию сходя с основной дороги и двигаясь напрямую через лес. А вместе со мной шли эти трое, которых я в последнее время, начал воспринимать как обузу.

В тот вечер мы набрели на чудесную полянку. До того хорошую, что хоть время и позволяло прошагать еще часок-другой, мы решили устроиться на привал пораньше.

Искупались в ледяном от бьющих со дна ключей ручейке, с такой чистой и прозрачной водой, что плавающая в ней довольно крупная рыбешка, казалась парящей в воздухе. (Большая Шишка, немедленно наловил нам сытный ужин). А Куренок, бросившись ястребом, голыми руками изловил огромного, жирного зайца. Настолько непуганого, что даже оказавшись в его руках, он лишь недовольно сучил лапами и обиженно косил и без того косыми глазами. Так что ужин у нас сегодня получился роскошный.

Пожрав, лениво развалились на удивительно мягкой травке. Я хотел было задремать под нежный музыкальный шелест листьев. Но совсем другая мелодия, в который раз вторглась в мое сознание.

– Можно допустим, наняться куда-нибудь в городскую стражу, – заунывно затянул Одноухий. – А что? Харч, жалование, амуниция, – все на халяву. А работенки совсем немного; – постоял у ворот, разогнал там бузотеров кабачных, штрафы собрал, мзду в карман положил, и все дела. Живи не хочу! А можно к купцам пойти караваны охранять. Это конечно похлопотней будет, зато не так скучно, да и денег урвать можно поболее.

– Зато если пойти на службу к Благородному, это и почетней и шансов выдвинуться куда больше…, – в тон ему заголосил Куренок. Можно запросто дослужиться до начальника стражи, а то и до Управляющего Замком.

– Так ведь твой благородный, по ихней благородской манере, затеет свару с соседями, и тогда полетят наши головы, причем наши, – в самую первую очередь. – Подпел им Большая Шишка. – Нет, по мне лучше держаться от этих благородных подальше. Да и наняться к нему…, это еще суметь надо. Так он тебя запросто и возьмет в начальники стражи! Радоваться надо, если конюхами пристроиться удастся.

– Чё за хрень ты несешь? Да таких опытных вояк как мы, любой дурак с руками оторвет. – Немедленно вспылил Одноухий.

– Дурак, он может и оторвет. А умный, он на рожу твою разбойничью посмотрит, и башку тебе оторвет. А опытных вояк нынче…, через одного, толпами бродят.

– Так они толпами, а мы отрядом. Для настоящего отряда, да с настоящим командиром, дело всегда найдется.

– Это да, – наконец-то согласился Большой Шишка, – Если отрядом, да с командиром. Тогда да.

Эту песню, я уже слышал который вечер подряд. Поначалу мне даже было интересно следить за ее новыми куплетами и вариациями старых. В начале, – следовал запев, в котором они напоминали мне что вместе мы сила. А затем шли основные куплеты, ярко описывающие, что именно мы добудем с помощью этой силы, и как прекрасно заживем с добытым.

Забавно было как в этих мечтах проявляется натура каждого из певцов. Одноухий, как правило давил на богатство и удовольствия. Большая Шишка особенно отстаивал идеалы дружбы и сотрудничества, основное счастье видя в совместном безмятежном существовании, а Куренок упирал на честолюбие и власть. Но все они представляли наше будущее только в качестве солдат. Все мои слова о том, что я собираюсь забросить меч и доспехи далеко на чердак, (или подпол), моего будущего дома и заняться простым крестьянским трудом, – всерьез не воспринимались, и считались странной блажью, от которой, судя по всему, – мои вояки взялись меня излечить.

В начале лечение было сумбурным и бестолковым. Но потом Куренок смело взяв на себя роль заводилы, и четко прописал каждому, кому чего петь.

Вообще этот Куренок, в последнее время начал меня серьезно удивлять. Как-то довольно быстро он, из беспросветной сявки не имеющей права голоса, превратился в полноценного члена отряда, и даже стал потихоньку командовать ветеранами. И должен сказать, делал это весьма не плохо, проявляя ум, решительность и смекалку. Я даже начал подумывать о том, чтобы сменить ему кличку, на что-то более солидное типа Гусака, или Индюка. (Зваться Соколом, как он мечтал, у ему было пока рановато).

-…..Да что за радость, торчать в этих вонючих городах и замках. Свобода и воля, это куда лучше подневольной службы. – Горячился Одноухий. – Наемник, он ни от кого не зависит. Сегодня нанялся к одному, завтра к другому. Сегодня на север пошел, завтра на юг….

– Сегодня есть работа, а завтра лапу сосешь. Сегодня здоров, – всем нужен, чуть приболел и дохнешь как собака. – Подхватил Большая Шишка. – Оно конечно, кусок можно отхватить большой, но и риска что тебе чего-нибудь отхватят, еще больше.

– Зато кусок! Знаешь какой кусок случалось отхватывать наемникам? – Да многие из них уходили на покой сказочно богатыми, а иные даже захватывали для себя Королевства!

– Да, только на одного такого короля, приходятся тысячи безвестно сгинувших в мелких разборках. И никто теперь не знает, где их кости валяются, и имен не помнит. А стражник, если с умом дело организует, свой медный грошик будет иметь с каждой лавочки в городе, и на покой уйдет побогаче любого наемника. А главное, – живым!!!

Как это бывало уже не раз, эти двое увлеклись собственной песней, и пели ее уже не для меня, а для собственного удовольствия. Тугие кошельки, у них начали превращаться в груды золота, зажиточные хутора, в королевства, а сдобные сисястые купчихи, в сказочных принцесс.

– А я, все-таки считаю, что наниматься надо к Благородным. – Попытался вернуть их на землю Куренок. – Потому что якшаясь с быдлом, быдлом и останешься. А служа благородному сословию, получаешь шанс подняться до их уровня.

– Счас! Вот припрешься ты такой красивый в замок и сразу тебя блаародным назначуть. – ехидно ухмыльнулся Одноглазый. – Здрасте мол, уважаемый господин Куренок. Что же вы так долго к нам не шли. А у нас уж все душеньки истосковалися по вашей персоне!

– Нет, – рассудительно ответил на это Большая Шишка. – Благородным его никто не назначит. Его прям сразу в Ярлы позовут, скажут, – «Мол, у нас тут все Ярлы, какие-то задрипанные, да захудалые. Ну просто шваль какая-то, а не Ярлы. Уж окажите нам такую высокую разлюбезность, – примите должность. А то житья никакого без вас нету».

И высказавшись, оба заржали заливистым безудержным гоготом, аж с деревьев листья посыпались. А Куренок в ответ, залившись краской, втянул свою птичью голову в почти отсутствующие плечи, и откуда-то оттуда злобно прочирикал.

– Дурачье безмозглое, дальше своего носа не видите, и видеть не хотите. Сейчас, когда власть магов пропала, каждый Владетель снова станет сам себе господином, и начнет отрывать куски у соседей, что послабее. Так что войны будут вестись на каждом углу. Тут то Благородным и понадобятся верные, надежные люди. – Наемников они тоже конечно будут нанимать. Только чего жалеть этих наемников, ну их на фиг, в самое пекло. Чем меньше выживет, тем меньше платить. А своих, – своих надо беречь, холить и лелеять. Беречь и продвигать самых верных, надежных да толковых. А про торговлишку, пока все эти разборки не устаканяться, – лучше забудьте. Купчишки ваши, и носа из городов своих высунуть не посмеют.

– А вот, я о чем подумал. – Вдруг сказал Большая Шишка, причем на этот раз его голос звучал вполне серьезно. – Пока все эти безобразия будут твориться, – охранником быть дело и впрямь хлопотное и опасное. Может пока вся муть не осядет податься в разбойники и самим рыбку в мутной водичке половить? А потом можно и в охранники.

Они начали яростно обсуждать новую идею. Куренок был естественно против, а Одноухий колебался, взвешивая все за и против этого предложения. А мне вдруг стало безумно скучно все это слушать, и я встал, чтобы подтащить к костру новую порцию дров.

Последнее что я увидел, – смутный силуэт, то ли лешего, то ли еще какой лесной живности, а может просто обычного подростка, с нестрижеными, всклоченными волосами. Хотя нет. Обычным этот подросток точно не был, поскольку через мгновение с его руки сорвалась молния и попала мне точнехонько между глаз.