Злыднев Мир

ВОЖДЬ

За последующие четыре месяца, Армии пришлось доказать что она достойна своего названия. Если Ярл, своим хитроумным, хоть и не совсем понятным маневром, пытался как-то ее ослабить, – то это ему явно не удалось.

В двух серьезных сражениях, и в бесчисленном количестве мелких стычек и схваток, бойцы и командиры Вождя доказали что они не только не слабее, но иногда и значительно превосходят войско Ярла, как в военной выучке, так и в боевом духе.

Конечно, пришлось нелегко, и огромные потери понесли обе стороны, но почти в каждом столкновении, Армия и ее Вождь, хоть немного, но выигрывали.

Самое главное, – Ярл, не смог разделить Армию и ее Вождя. Предпринятое Соколом отступление от Большого Порта, могло бы войти в учебники по военной тактике и стратегии, если бы таковые тогда писались. Он не только спутал планы противника, не позволив себя окружить, но и смог отступая, нанести существенный урон его войскам.

У основной части Армии, дела поначалу шли похуже. Войска Ярла смогли застать ее врасплох. Особенно пострадали союзники Армии, не отличавшиеся столь высокой боевой подготовкой, и моральным духом, присущих людям Вождя.

Да и Одноухий, с Большим Шишкой и Безопасностью, первое время пребывали в некоторой растерянности. Но потом к ним вернулся Вождь, и дело пошло на лад.

Соединившись с основными силами Армии он, в стремительном марше, рванул навстречу войску одного из союзников Ярла. Вождь, Одноухий и Большая Шишка, почти загнали своих солдат преодолевая за день, по два поприща, и неожиданно появившись перед не ожидавшими их так рано врагами, полностью разгромили практически равное по численности войско. При этом Армия Вождя понесла настолько минимальные потери, что многим это показалось просто чудом. После этой победы количество союзников Армии резко увеличилось, а значит у Ярла их стало меньше.

Затем, почти два месяца оба противника маневрировали в пространстве как физическом, так и в политическом, пытаясь максимально усилить свое положение и столь же максимально ослабить противника.

Потом снова была битва, кончившаяся по большому счету в ничью, хотя и при минимальном преимуществе Вождя. Даже не столько фактическом, сколь же опять, – политическом, поскольку Ярл после боя предпочел отступить. Это опять добавило Вождю несколько новых союзников, и убавило прыть союзников Ярла.

Затем опять потянулась напряженная пауза, напоминающая затишье перед бурей.

Обе стороны постарались максимально использовать ее; – набирали пополнение и готовились к новой, решающей битве.

И вот время этой битвы настало. Обе армии встретились в той части владений Ярла, где сходились вместе степи, леса и болота. Рельеф местности был изрезан выступающими клиньями леса, вторгающимися в степь болотами образованными мелкими речушками.

Весь этот пейзаж был не слишком удобен для большого сражения. Но Вождь этому был только рад, надеясь что превосходная выучка и моральный дух его Армии, даст ему преимущество там, где придется действовать не единой массой, а отдельными отрядами.

В отличие от Ярла, войско которого было собранно с бору по сосенке и требовало, во избежание дезертирства, постоянного присмотра со стороны начальства, – большинство людей Вождя были фанатиками, одержимые тем, что в последующие года назвали бы «идеей». И у него была уверенность, что даже мелкие командиры в ранге сотника, оставшись одни, не поведут свои отряды грабить ближайшее село, а будут искать встречи с врагом, чтобы дать ему бескомпромиссный бой.

Конечно, руководить в таких условиях битвой было почти невозможно. Поэтому Вождь решил заранее довести до каждого командира предстоящую ему задачу, а дальше просто надеяться на свою удачу и на выучку бойцов.

Были еще одни обстоятельства, способствовавшие использованию именно такой тактики. В последнее время Вождь стал подозревать, что в его окружении находится предатель.

Причем не в каком-то там, «окружении», – он подозревал в предательстве кого-то из самых близких своих соратников. А конкретно; – Одноухого, Безопасность, или Большую Шишку.

А к этому выводу он пришел, когда долгими бессонными ночами анализировал стратегию Ярла в самом начале их противостояния. Единственное объяснение странному исчезновению самого Ярла, внезапному разбеганию и столь же внезапному сбору его союзников, – было то, что тот знал о том, что Красный Король согласился пропустить Армию через свои владения. Правда узнал достаточно поздно, когда у него уже не оставалось времени развернуть свои отряды навстречу Полку Лучших. И тогда он предпринял другой, по-своему очень хитрый, но в тоже время и смертельно опасный маневр.

Избегая прямого удара Армии в незащищенный фланг, – Ярл рассыпал свои силы под предлогом своей смерти, не позволив уничтожить их одним ударом. Разбитое на части войско, он передал под командование своих доверенных командиров. Благо у Ярла наверняка были возможности обеспечить лояльность этих командиров «своими методами».

Союзники, в начале наступления Армии должны были изображать панику и раскол, а затем хаотично разбежаться. Только весь этот хаос был удачно срежиссирован самим Ярлом, пожертвовавшим территорией, ради сохранения армии. Затем он, просчитав действия не встретившегося с сопротивлением противника, – организовал несколько ловушек, в которые едва не попался Вождь и его Армия. И только чудо, высокая дисциплина и организованность самой Армии, спасли организацию Вождя от неизбежного поражения, когда вдруг, словно бы из пустоты начали появляться войска Ярла. А союзники, еще вчера клявшиеся в верности и покорности, начали бить в спину.

Но к счастью, – разрозненные отряды Армии, добивавшие мелкие очаги сопротивления, – при виде опасности не растерялись, не бросились бежать, а организованно отступили в место дислокации основных частей. Несколько отрядов, проявив самоотверженность и силу духа, пожертвовали собой, давая возможность своим товарищам спастись.

Ярл не ожидал подобного. И вместо полного разгрома разрозненной на части Армии, он лишь нанес незначительное поражение, и разогнал часть союзников, правда потеряв при этом и собственные территории.

Но оставался открытым вопрос, – Как он мог узнать о планах Вождя и его Армии? – Это было возможно, только если на него работал кто-то, кто знал обо всех этих планах. А таких людей, за исключением Вождя, было только трое. А значит один из них, – был предателем.

Правда поначалу Вождь заподозрил в предательстве Красного Короля. Этот…., с позволения сказать, «Король», был королем подстать Ярлу. Разве что Ярл с высот сначала опустился в грязь, а Красный Король из грязи появился.

Даже для читателя, обремененного тяжким советским прошлым, будет не так уж сложно догадаться откуда произошло прозвище «Красный». Если некоторые бредут к успеху по колено, пояс, или локти в крови…., то этот третьестепенный персонаж нашей повести в крови просто купался. Говорят он был настоящим маньяком и только непомерный, парализующий волю страх, который внушал своим подданным «его величество», да его же маниакальная подозрительности и привычка уничтожать всех, кто хоть на волос перешел черту, очерчивающую границу его власти, – до сих пор не позволили его ближайшим соратникам уничтожить своего сюзерена.

Но судя по всему, – предателем все-таки был не Красный Король. Слишком уж много подробностей знал Ярл. В том числе и о Белом. Несколько, совершенно случайно пойманных после последней битвы ближайших соратников Ярла ясно дали понять, что Ярл боялся некоего убийцы, причем одной из примет этого убийцы, были седые волосы на голове.

Да и тот факт, что Красный король не ударил в спину Армии, после «воскрешений» Ярла, а медлил, явно сам пребывая в растерянности от этого события, – прямо указывал на то, что на этот раз Красный Король, как это ни странно оказался честен со своими союзниками.

И это означало одно, – как не мучительно было подозревать одного из ближайших соратников Вождя, но упрямые факты говорили об одном, – предателем был один из них. Только они были полностью в курсе всех планов Армии, а значит кто-то из них продался.

Но кто? – Одноухий, – был жесток, склонен к лидерству и достаточно свободен в трактовке понятий верности и преданности.

Вождь все еще помнил, чью волю ему пришлось ломать чтобы утвердить свое верховенство в их маленькой компании. Мог ли он захотеть вернуть себе роль лидера? Вождь был склонен думать что мог.

Но что-то говорило ему, что в этом случае Одноухий стал бы действовать по-другому, более прямолинейно и открыто. Он скорее собрал бы группу слепо преданных лично ему людей, (тот же Полк Лучших), и открыто бы выступил против прежнего лидера. А выдавать планы Армии, чтобы ослабить своего Вождя и впоследствии занять его место, – это было, для несклонного к затейливым интригам Одноухого, слишком многоходовой комбинацией. Скорее уж такой сценарий подходил Безопасности.

А Безопасность вообще был темной личностью. За его внешней скромностью и показной преданностью, – наш герой, давно сумел распознать недюжинные гордость и честолюбие. Плюс к этому, – Безопасность был самым молодым, (по времени) и самым старым, (по возрасту), из всей ближайшей компании Вождя. И его прошлый, до Армейский путь, – резко отличался от того пути, на котором встретились Вождь, Одноухий и Большая Шишка. Потому как бы он ни старался, но той связи, что возникает у людей вместе переживших самые страшные минуты своей жизни, между ним и остальными Соратниками, так и не возникло.

Он мог быть товарищем, иногда даже другом, но никак не побратимом.

Из-за этого, даже несмотря на свое высокое положение в Армии, Безопасность, частенько чувствовал себя чужим среди своих. Все это делало его кандидатом в предатели номер один…, – если бы не его действия в кризисные моменты последнего времени. Вождь четко сознавал, что только информация, вовремя доставленная Безопасностью, спасла его Армию от полного разгрома в первые недели «воскресения» Ярла. Если бы не Безопасность и его служба, – положение Армии, было бы в десятки раз хуже.

Оставался Большая Шишка. Мог ли он продаться? Конечно мог. Да и что с него взять? Ведь в последнее время он был не столько солдатом, сколько купцом, а купцам свойственно продавать и продаваться. Да и до этого, еще в «той» армии Добра, – его хозяйственные таланты выделялись куда заметнее чем военные.

А если учитывать еще его скажем так…, – не слишком почетное происхождение. (А Вождь, будучи по происхождению благородным, не мог не верить что многие качества передаются по наследству). Да еще и некоторая, скажем так, – «моральная нечистоплотность», сплошь и рядом проскальзывавшая в рассказах Большого Шишки, (например о том, каким образом он обеспечил Армия продовольствием), и те идеи, которые случалось озвучивать Большому Шишке, (уход в разбойники, например)….. То получалось, что роль предателя, ему подходила больше других.

И именно его образ, – здорового, туповатого, но по-крестьянски хитрого и жадного жлоба, Вождь чаще всего представлял себе, когда размышлял о предателе.

Но и Большому Шишке, Вождь не мог предъявить ни малейших профессиональных претензий. Армия была всегда сыта, превосходно экипирована и вооружена. То что лопал из своего котелка простой солдат в этой Армии, – в старой армии Добра нечасто видел и офицер. И даже на самых быстрых и беспощадных маршах, обоз всегда поспевал за войском, успевая обеспечить Армию всем необходимым. Вождю хватало ума и опыта, чтобы понять каких нечеловеческих усилий и талантов это стоило, и обвинить Большого Шишку ему было не в чем. Он так же чувствовал, что не смог бы обвинить Большого Шишку в утаивании хотя бы одного золотого из собранного Армией добычи. А стараниями того же Большого Шишки, – добыча эта была совсем не малой. Более того, умелые и предусмотрительные действия Большого Шишки, который еще до кризиса успел расплатиться из этой добычи со всеми долгами Армии и заготовить материальные ресурсы для долгой, продолжительной войны, составляли немалый вклад в последние победы Вождя.

Так что, по большому счету, никого из этих троих, Вождь не мог назвать предателем, а это значит, что таковым, мог оказаться каждый из них.

Сражение началось как-то странно. Во-первых, – вечером, когда до захода солнца, оставалось всего несколько часов.

Вторая странность, заключалась в том, что последние, кто узнал о начавшемся сражении, были командиры обеих армий.

А началось все, – как простая схватка, между высланными в разведкупередовыми отрядами. Обычная стычка десятка копейщиков с десятком меченосцев. Звон мечей, услышал другой отряд и пришел на помощь. Потом пришла подмога позванная отправленным в штаб гонцом, успевшим оповестить о бое встреченную по дороге сотню. Другая сотня, услышав шум боя пришла сама. Потом, подкрепление подтянулось и к той и к другой стороне, и вскоре на небольшой пустоши, с одной стороны обрезанной клином болотистого леса, а с другой довольно приличных, (для этой местности), размеров речкой, завязалась нешуточная драка.

Ни для Вождя, ни для Ярла было невыгодно начинать драку именно сейчас. Обе армии оказались в этой малозаселенной местности почти случайно, когда Армия, почти зажала войско Ярла и тому пришлось удирать в эти неизведанные земли.

Еще лет двести назад они стали очередной ареной больших разборок между магами. Здесь у них состоялось, что-то вроде, «их» Большой Битвы. В результате чего, – окрестные земли оказались выжжены, полностью очищены от населения, а местами и от всего живого, включая растительность. А то что вырастало на выжженной земле, – и растительностью в обычном понимании этого слова нельзя было назвать. В общем, – народ предпочитал обходить эти края стороной и только отчаянное положение заставило Ярла отступить сюда, в надежде затеряться на просторах земли, в которую лет двести не заходил ни один человек.

Конечно Вождь немедленно бросился преследовать ускользнувшую добычу. Но в этой малознакомой местности, ее надо было не только догнать, но еще и разыскать. Осуществлявшая это преследование Армия оказалась сильно растянута и распылена на несколько отдельных частей.

Основная часть Армии и войска союзников, разбитые на несколько отрядов двигались в направлении северо-запада, куда предположительно отступал Ярл. Двигаться большой массой, в этой дикой местности было невозможно и практически вся Армия шла отрядами примерно в тысячу бойцов. Связь между этими подразделениями поддерживалась плохо, в результате чего некоторые отряды сильно отстали, а то и вообще потерялись в местных лесах.

Несколько союзников, кстати отказались следовать за Вождем в эти «гиблые», по их мнению, края. Что как выяснилось в последствии, – оказалось не так уж плохо, поскольку снабжение Армии продовольствием и фуражом в данной местности было не самой простой задачей, и лишние рты были бы только помехой.

Естественно, что хлеба в этих давно покинутых местах нельзя было найти ни за какие деньги. Дороги как таковые тоже отсутствовали. И если передвигающиеся на своих или конских ногах солдаты еще худо-бедно двигались вперед, – то обоз безнадежно отстал. Только благодаря усилиям Большого Шишки, догадавшегося создать несколько «чартерных караванов» из вьючных животных, которые догоняли основное войско и снабжали его продуктами из сильно отставшего обоза, – бойцы Вождя не голодали.

Куда хуже было с кормом для животных. Хотя за прошедшие двести лет, на этих землях выросли довольно солидные леса, а опушки и пустоши покрылись густой травой, – есть эту траву кони, верблюды и мулы отказывались. Так что даже сено и овес для коней пришлось завозить с Большой земли. Почти вся армия спешилась и перегрузила полковой скарб с повозок на собственные спины. Высвободившиеся животные были переданы Большому Шишке, благодаря чему он все-таки сумел организовать движение вверенной ему команды и спустя несколько недель основной обоз все-таки почти догнал Армию.

Кавалерия же, тем временем была вынуждена умчалась куда-то далеко к востоку, где в степях ей было легче добыть пропитание для своих коней.

А Полк Лучших, загрузив на свои спины все необходимое для «автономного плавания» имущество, – бросился в изнурительный марш, пытаясь обогнать и обхватить противника с фланга. Так что ко времени внезапно начавшийся битвы, связь с ним была потеряна, известно было только что он находится где-то сильно западнее.

У Ярла тоже дела обстояли не лучшим образом. Последние неудачи и отступление в гиблые земли, подорвали дисциплину в его войсках. Часть солдат уже дезертировала, а остальные представляли скорее людскую массу, чем готовое к битве войско. Лишь те ветераны, с которыми он прошел свой путь из грязи, обратно в князи, еще полностью подчинялись ему. Конечно, для такого человека как Ярл, взять под контроль остатки своего войска, было лишь делом времени, но этого времени у него как раз и не было.

Так что, – оба военачальника предпочли бы собрать свои армии в единый кулак, подыскать позиции получше, провести разведку…., – но. Но, – таково было напряжение последних недель, так сильна усталость от бесконечных переходов, так вымотаны нервы ожиданием грядущей битвы, – что люди бросились убивать, едва завидев друг друга.

И тут не было места и времени для хитрых маневров. Никто не разрабатывал диспозиций и не составлял плана сражения. Сразу началось стихийное побоище. Какое-то безумие охватило и дисциплинированных солдат Вождя, и наемников Ярла, раньше не слишком-то рвавшихся умирать за идею. Усталость от долгих переходов под бесконечными дождями, постоянного напряжения и ожидания битвы, – спустили какую-то пружину в людских душах. После чего их, подобно выпущенной из арбалета стреле, уже невозможно было остановить.

Все время подходили новые отряды, влекомые к полю битвы звуками сражения. Они подходили и с ходу ввязывались в бой. Пустошь уже не вмещала всех желающих подраться. Дрались и в лесу, прорубаясь к врагу сквозь буреломы и кустарник…. Дрались, стоя на высоком берегу, петляющей по долине речки. Те, кто не удержались на скользком от глины берегу, дрались стоя по пояс, а то и по горло в воде.

И только когда наступившая темнота, сделала бессмысленными любые попытки продолжать бой, обе враждующие орды сделали вынужденную передышку.

Вот только тогда, Вождь наконец смог взять ситуацию под контроль.

Он, лишь незадолго до этой паузы узнал о начавшемся сражении, и чертыхаясь на чем свет стоит бросился на левый фланг Армии, где оно собственно и началось.

По пути, его мрачному воображению мерещились подлые и коварные уловки Ярла, который смог обмануть и ударить во фланг, а может уже и обхватить тыл, или успев уже…. Царящая вокруг неразбериха, превращалась в его воображении в панику, а передвижение разрозненных отрядов, в разных направлениях, – в беспорядочное бегство.

Правда сам он сохранил хладнокровие, и пробираясь на звуки битвы, уже отдавал приказы всем встречным командирам. Подчиняясь этим приказам, разрозненные отряды Армии, собирались в определенном месте, строились и занимали оборону. А сквозь лесные дебри и сгущающийся мрак, в разные стороны летели гонцы с приказами подтягиваться к новой позиции.

Когда Вождь все же добрался до той злополучной пустоши и смог оценить обстановку, – его главной задачей стало удержать вновь подходящие отряды от участия в мясорубке, и посылке многочисленных лазутчиков для выяснения сил и расположения врага.

Ночь, обе армии провели в судорожных перестановках и в подготовке к битве.

Битве, которую никто не объявлял, но все ожидали. По всем окрестностям разнесся запах крови, и опьянев от этого запаха, оба войска уже не могли думать о чем-то другом.

И Вождь чувствовал это. И не пытался этому мешать. Он лишь постарался взять эту стихийную жажду крови под свой контроль и направить в нужное ему русло.

Он пока не очень хорошо представлял себе расположение войск Ярла, и поэтому, предполагая худшее предпочитал думать, что его противник успел сжать свои отряды в единый кулак.

Про свое войско, он подобное сказать не мог. Его Армия растянулась по флангам, и собраться к утру в одном месте вряд ли бы смогла. Значит надо было собрать ее в несколько крепко сжатых кулаков и нанести удары с разных направлений.

Немедленно несколько гонцов поскакали сквозь ночь чтобы успеть передать приказы отдаленным частям Армии. Пришлось и Одноглазому с Безопасностью прервать свой сон, (впрочем о каком сне речь?), и отправиться в путь с важными заданиями. Так что к утру, план предстоящего сражения уже находился в голове Вождя и в головах тех, кому это надлежало знать.

И когда ранним утром, с первыми лучами солнца, так толком и не отдохнувшие бойцы сами, не ожидая приказов начальства, возобновили бой – он шел уже по плану, разработанному Вождем.

Вся Армия по этому плану, разделилась на пять кулаков. В первый из них, сжались наиболее близкие, уже успевшие отведать крови во вчерашнем бою, части. Их задачей было начать драку, выигрывая время для основный сил Армии.

Когда враг размажет эти части, на встречу ему должна была выступить вторая линия обороны.

Эти, не успевшие отведать крови, но почуявшие ее запах бойцы, – собственно и составляли основной костяк Армии, поэтому командовать ими взялся сам Вождь. Занимая крепкие позиции на холмах, с одного фланга закрытые болотом, а с другой, – все той же речкой, они представляли реальную угрозу для любой, попытавшейся атаковать их армии. Тем более что пока передовые отряды будут погибать в жестокой сече, – эта вторая часть войска Вождя будет старательно укреплять свои позиции частоколом и рогатками, пройти через которые под обстрелом сотен лучников, будет весьма затруднительно. А обойти стороной эти позиции мешали речка и болото. Но на тот случай, если у Ярла появилось бы искушение предпринять такой маневр, пробравшийся через болото противник, обнаружил бы у себя в тылу, новую, хорошо укрепленную позицию. Чуть в отдалении от основных войск, – находился третий кулак Вождя. Правда состоял он в основном из обоза, и обозной нестроевой прислуги. Но под умелым командованием Большого Шишки, три сотни этих «нестроевых"могли показаться крепким орешком для любого, кто попытался бы на них напасть.

А помимо обоза, там же находились; – две сотни лучников, мастера по обслуживанию баллист, катапульт, и прочей инженерии, полторы сотни регулярных копейщиков, еще «той», довоенной выучки, и примерно сотня бойцов Безопасности, которые, хоть и не были строевыми, но как уверял Безопасность, тоже «кое-что умели».

Задачей этой группы, было охранять обоз, а в случае попытки обхвата, или прорыва со стороны противника, ударом в тыл прекратить это безобразие.

Полк Лучших, естественно под командованием самого Одноухого должен был обойти предполагаемые позиции противника, и ударить с тыла или фланга.

А кавалерия, которая в данный момент болталась неизвестно где и на поиски которой Безопасность отправился лично, должна была прибыть к месту битвы и действовать по обстоятельствам.

Так что план был максимально прост; – максимально обескровить противника обороной, а затем, окружив его измотанные в бою войска, добить свежими силами

Сильной стороной этого плана было то, что действуя из-за укреплений можно было свести потери как минимум один к трем, а то и к пяти-семи. А слабой, – что инициатива полностью переходила к противнику. А Ярл был не из тех, кто упускал инициативу, или не мог воспользоваться подвернувшимся шансом.

Но что еще оставалось делать Вождю, в подобных обстоятельствах? Только надеяться что военное счастье, высокий уровень его бойцов, и правота его дела, – принесут ему долгожданную победу.

И именно эту мысль, он и постарался донести до своих соратников, когда под звуки начавшегося невдалеке боя, выехал на своем белом коне, перед готовыми к битве шеренгами.

Он говорил, и тысячи опытных воинов и безусых юнцов, внимали его звенящему от напряжения и чувства собственной правоты голосу. И замерев от восторга, словно в божественное откровение вслушивались в десятки тысяч раз слышанные раньше слова и фразы.

Но сейчас, эти слова звучали совсем по иному. Они были оправданием для той крови, которую предстояло пролить слушающим, и утешением для тех, кто за эти слова, прольет свою кровь.

И Вождь чувствовал как его голос, проникая в отдельные головы, – объединяет их в единое целое. Единое, подвластное его воли целое. Готовое убивать и умирать ради него, и этих слов. И это был высший экстаз который может испытать полководец. Полководец, не поставленный на свое место чужой волей, не получивший его по наследству, а добившийся собственными заслугами и собственной несгибаемой волей. Что по сравнению с этим, – даже радость победы?

Солнце поднялось уже достаточно высоко и с грустью освещало царящее внизу безумие.

Впрочем бой шел почти по плану составленному Вождем за ночь. Первая часть его Армии, уже выполнила свой долг, задержав войско Ярла даже на пару часов дольше, чем Вождь мог надеяться. Затем, уничтожившие первый заслон войска Ярла, атаковали позиции Армии…

А потом атаковали снова, и снова были вынуждены отойти назад, сползая со злополучных для них холмов, по трупам своих товарищей.

Да и как иначе? За те часы, что завоевал им ценой своей жизни передовой отряд, – холмы, были превращены в настоящую крепость. Пока противник, разваливая строй, прорывался сквозь многочисленные рвы и рогатки, – его поливал беспощадный дождь из стрел и камней. А те кому повезло, (или просто удалось?), прорваться сквозь все эти препоны, утыкались в частую расческу разящих, из-за плотной линии щитов, копий.

А кому хватило разума и удачи бежать назад, еще предстояло преодолеть эти преграды в обратном направлении, под тем же дождем стрел.

После первых двух штурмов, потери Вождя были минимальными, особенно если сравнивать их с потерями Ярла. Но Ярл, не был бы Ярлом, если бы позволил себе трижды наступить на одни и те же грабли.

Внезапно в военных действиях наступила пауза. Длинная и тягучая, выматывающая больше чем сам бой. Правда она была на руку Вождю, давая время подтянуться его отдаленным частям. Но это ожидание, посреди битвы было просто невыносимо.

Вынужденную паузу, Вождь использовал для уточнения обстановки и корректировки планов.

Вестей ни от Одноухого, ни от Безопасности, пока не было. Зато с помощью лазутчиков и пленных были уточнены количество и расположение войск Ярла.

Как Вождь и ожидал, – тому за ночь удалось собрать почти все свои войска и сейчас, даже несмотря на понесенные потери, он все еще имел численное преимущество. Но не такое уж большое, и оно стремительно таяло с каждой минутой сражения. И с каждой минутой сражения, у Вождя возрастало количество шансов на приход своих резервов.

Пауза затягивалась и становилась почти неприличной. Наконец, на противоположной стороне началось какое-то движение, и Вождь увидел что к его позициям двигаются укрепленные на возах огромные щиты. За каждым таким щитом, могло уместиться до полусотни меченосцев или лучников.

Что ж, тактика Ярла была понятна и вполне разумна. Встретив укрепления подстать небольших размеров крепости, он решил предпринять штурм по всем правилам осадного искусства. Сейчас, эти громоздкие и с виду такие неуклюжие сооружения, подойдут вплотную к линии заграждений, сидящие за ними лучники, вступят в перестрелку с лучниками Вождя, а тем временем, остальные солдаты будут разрушать созданные укрепления. Конечно, почти все они погибнут. Но расчистят дорогу для следующей волны.

Ну искусство осады, изучал не только Ярл. Вождю тоже пришлось взять на своем веку несколько крепостей. И на тактику правильной осады, он ответит правильной обороной. А именно; – зажигательными стрелами, и встречными вылазками….

Третья атака, снова была отбита. Отбита с бОльшими потерями, чем обе предыдущие. Но и враг, потерял немало.

А солнышко тем временем, не переставая поднималось все выше и выше и уже почти достигло зенита. Воздух заметно раскалился, и смрад от пролитой крови и распотрошенных тел, смешался с дымом от горящих повозок и щитов. Вонь была невыносимая, но ее никто не замечал, как и стонов и воплей раненных.

Все ждали, какой новый сюрприз преподнесет им Ярл.

А Ярл не торопился. Подобно опытному фехтовальщику, он кружил и отвлекал противника ложными атаками, прощупывая слабые места, и готовя решительную аткау. Несколько вялых атак…. Лучники, затеявшие перестрелку, под прикрытием горящих возов…. И передвижение войск, где-то глубоко в тылу врага, за холмами. Но что это были за части, и куда они двигались, – из-за дыма, и дальности расстояния видно не было.

Кажется, – Ярл не мог придумать ничего лучшего, кроме как взять Армию измором.

Или может надеялся, – заставить своего противника сделать первый шаг, приоткрыться и подставиться под удар?

Но это было не похоже на Ярла. Скорее всего он готовил какую-то большую гадость…. Вопрос – какую?

– Вождь, глянь! – внезапно воскликнул один из соратников-вестовых, показывая грязноватым пальцем в направлении тыла. Как раз там, где находился лагерь с обозом, над лесом поднимался густой сигнальный дым.

Это могло означать только одно, – Ярл каким-то образом обнаружил, предполагавшийся быть тайным лагерь. И вместо того что бы попытаться обойти основную позицию, подставившись тем самым под удар, напал непосредственно на саму засаду.

Вот нехорошие предчувствия и сбылись. Вождь не мог придти на помощь своему обозу. Ведь это было как раз то, на что надеялся Ярл. Если основные силы Армии, покинут свои укрепленные позиции, – они потеряют все преимущество, которого добились за день. Тем более, что до сих пор было неизвестно, где находятся основные силы Ярла.

Ведь он мог предпринять ложную атаку на лагерь, чтобы выманить основные силы Вождя с укрепленных позиций…. Мог сосредоточить большое количество войск в лесу, между двумя основными частями Армии, чтобы уничтожить попытавшийся придти на подмогу отряд… А мог, навалившись всеми силами на обозный лагерь, сначала уничтожить его, а потом уже беспрепятственно заняться основной позицией.

Но каковы бы не были планы Ярла, Вождю оставалось только одно, – продолжать следовать выбранной тактике.

– Если сейчас начать дергаться и суетиться, – сказал он своим встревоженным подчиненным, – это сыграет на руку нашему противнику. Обе части нашей Армии, находятся на крепких позициях, – Ярл рискует сильно обломать себе зубы, пытаясь разгрызть любой из этих крепких орешков. И тогда, вторая, оставшаяся целой часть, легко прикончит беззубого зверя.

… За нами правда, а значит и победа будет за нами. А если кому-то из нас, суждено погибнуть в этой битве, знайте, – вы умрете в сражении, в котором вы дрались на стороне Добра, и которое закончилось нашей победой!

Если бы и сам Вождь, испытывал подобную уверенность. Нет, не в той части, которая касалась Добра и Зла. Тут то он как раз был уверен больше, чем вся его Армия вместе взятая. А вот что вызывало его законные сомнения, так это то; – откуда Ярл узнал про спрятанный в глубине леса засадный лагерь? Случайная удача его разведки, или…? Или прямое предательство того, кто был поставлен начальником этого лагеря, то есть Большого Шишки. А если так, то каковы шансы, что хорошо укрепленная позиция продержится хотя бы час?

А что касается подмоги. Куда в данный момент шагает Полк Лучших, возглавляемый предателем Одноухим? На помощь своим товарищам, или совсем в обратную сторону?

То же касается и кавалерии, на поиски которой был послан Безопасность.

А если все это бредни, впавшего в паранойю Вождя, – то где оба этих отряда, на которые возложены все надежды на победу?

Все эти вопросы, как ржавчина грызли уверенность Вождя. И хотя внешне он продолжал оставаться спокойным как гранитная скала, внутри него бился в истерике какой-то маленький испуганный зверек. Он царапал стенки его желудка своими острыми коготками. Проталкиваясь по пищеводу в глотку, вызывал приступы тошноты, затем с грохотом падая обратно, тревожил кишки.

Возможно это был просто понос, вследствие сырой воды, несвежей пищи, и нерегулярного питания. Но Великий Вождь, не может позволить себе понос, особенно стоя под своим личным бунчуком на поле решающей битвы…. Простая попытка отлучиться, как говорится «до ветру», может вызвать если не панику, то уж изрядный конфуз.

Прошло еще пара часов, за время которых ситуация мало изменилась. Враг продолжал имитациями атак держать под напряжением основные части Армии. И как стало известно из донесений лазутчиков, яростно атаковать позиции Большого Шишки. Судя по всему, там было очень жарко, но лагерь держался.

Как ни хотелось Вождю броситься на помощь своим товарищам, но он не сделал ни шага в сторону жаркой битвы, что разыгралась у него за спиной. Все что он мог, это тревожить войска Ярла внезапными атаками. Пару из них он возглавил лично, и в яростной схватке, на несколько мгновений забывал и про разных зверьков, терзающих его желудок и про подозрения терзающие его сердце.

Неизвестно что помогло больше, эти атаки или сопротивление солдат Большого Шишки, но оба лагеря продолжали держаться, нанося существенный урон войскам противника.

Но вот, эти мучительные часы ожидания и неизвестности, показавшиеся Вождю несколькими годами, наконец то закончились.

На востоке его наблюдатели засекли большие клубы пыли, которые могла поднять только приближающая конница. И почти одновременно подскакал вестовой, сообщивший, что Полк Лучших, во главе с Одноухим, приближается с запада.

Наконец-то Вождь мог отойти от, может и выгодной, но такой тягостной роли обороняющегося, и взять инициативу в свои руки.

Расположение войск Ярла, к тому времени было хорошо известно из донесений лазутчиков, и общая картина предстоящего боя уже сложилась в голове у Вождя.

Сам Вождь, не дожидаясь подхода Полка Лучших, немедленно ударит на основные силы Ярла, в данный момент осаждавшие обозный лагерь. Завяжет бой, оттянет врага на себя и дождавшись подмоги окружит и уничтожит проклятого врага.

А конница тем временем, зайдет с тыла войскам Ярла, которые противостоят основные силы Армии. Этих войск было не так много, и внезапный удар кавалерии, даже если не разобьет их, то заставит забыть об ударе в спину вышедшим на помощь обозному лагерю солдатам Вождя.

На встречу коннице и Полку Лучших, немедленно были посланы сразу несколько гонцов, (для верности), с необходимыми приказами.

А томящиеся в ожидании войска, словно сбросив с себя состояние понурого ожидания, радостно готовились к драке. Всем не терпелось наконец-то по настоящему схватиться с врагом. И искупить перед товарищами, которые сражались почти весь день, буквально в нескольких шагах от них, грех долгого бездействия.

Бой начался быстро и яростно. Почти мгновенно солдаты Вождя смели блокирующие их позицию части противника. А затем, гоня перед собой толпу, в которую превратились некогда регулярные части Ярла, набросились на основные силы, торопясь придти на помощь своим соратникам.

Помощь пришла вовремя. Практически вовремя. То есть именно тогда, когда Ярл, измотав почти все свои силы, и положив огромное количество бойцов, практически взял обозный лагерь.

Любой командир мог бы гордится такими солдатами, что служили под началом Вождя. Никто из этих, по большей части «нестроевых», не дрогнул перед лицом врага и достойно принял смерть, захватив с собой столько противников, сколько смог прикончить.

И командовал ими не вороватый снабженец, а настоящий боец. Он сумел превратить вверенную ему позицию в крепость. Даже сейчас, будучи почти разгромленным, этот наспех поставленный лагерь выглядел крепким орешком. Со стороны леса и болот, откуда враг и так не мог пододвинуть существенные силы, лагерь был укреплен засеками и частоколом. А те направления, где штурм был возможен, были превращены в настоящие крепости, со стенами, из нагроможденных в несколько этажей возов и телег, и даже наспех выкопанными рвами.

Чтобы преодолеть все это, враг заплатил высокую цену. Все подходы к лагерю и сами укрепления были завалены телами штурмующих и защитников. В местах наиболее яростных атак возвышались целые груды тел, по которым штурмующие пытались перебраться через импровизированные стены, или разобрать завалы.

Но стены, даже самые высокие, – ничто, если их не защищают настоящие воины. Эти «нестроевые» части, своим упорством и мужеством, сорвали планы Ярла. Бойцы Армии честно выполнили свой долг, своей гибелью принеся победу своему Вождю.

В одном месте, где судя по всему сражение проходило особенно яростно, Вождь увидел Большого Шишку. Тот лежал в простых армейских доспехах, со своим легендарным мечом, и обычным солдатским щитом. Разве что доспехи эти и щит, были изрублены до неузнаваемости, а меч зазубрен и изломан о доспехи и мечи тех, кто валялся вокруг него.

Валялись, словно доказательство его преданности Вождю и верности ИХ делу.

А в глазах….. В глазах…. В глазах мертвого Большого Шишки навечно застыл укор Вождю. Укор за все его подозрения и плохие мысли о себе, его верности и постыдном происхождении. Взгляд этих мертвых глаз сверлил спину Вождя, даже тогда, когда он отъехал на расстояние нескольких полетов стрелы, – добивать отброшенного в сторону врага.

Вот тут уж Вождь не торопился, в этом просто не было необходимости. С одной стороны, Ярл был прижат к непроходимому болоту, с другой, его прижимал Вождь, с третьей, вот-вот должен был подойти Безопасность с кавалерией, а со спины, – Одноухий с Полком Лучших.

Это была победа. Ярл попал в ловушку, из которой ему уже не дано было выбраться. И как бы не повернулись события, – Вождь не собирался оставлять его в живых. Ярл был обречен с того момента, когда Вождь увидел мертвые глаза Большого Шишки.

Когда послышались звуки продирающегося сквозь лес войска, (кавалерия), – Вождь отдал приказ двинуться на врага. Его славные соратники двинулись тремя колоннами, давя на центр и сковывая фланги.

Затем им в бок ударили появившиеся вместо кавалерии копейщики Ярла, сминая левофланговую колонну и охватывая тыл. Вражеские лучники осыпали градом стрел продолжающую атаковать центральную колонну.

Спустя полчаса яростного боя, все три колонны были смяты и окружены. Правый фланг был разбит внезапной встречной атакой конницы Ярла. Центр, обращен в испуганную толпу, а левого фланга просто не существовало.

Ни о кавалерии, ни о Полке Лучших, не было даже слышно. Они просто пропали. И никто даже больше не спрашивал, – куда?

Это могло означать только одно, – предательство. Причем предательство сразу двоих ближайших соратников Вождя.

Но главное, – это означало конец дела Вождя. Конец всему, ради чего он трудился и сражался. Всего чему он посвятил свои лучшие и самые плодотворные годы жизни. И единственное, что он мог еще сделать, – это принять достойную смерть.

Его Армия, уже превратилась в разрозненную толпу. Большинство пыталось удрать в еще оставшиеся в кольце окружения прорехи. А те, кто или не хотел удирать, или уже не мог, – продолжали обречено драться, или сдавались в плен. Единственный отряд, на который еще мог рассчитывать Вождь, – были трое его вестовых, мальчишка знаменосец, да десяток охраны.

Вождь оглянулся на свою Армию, мысленно отметил, что двое вестовых и половина охранников уже втихаря смылись, достал меч из ножен и бросился в атаку.

Возможно кто-то за ним и последовал, но он этого уже не заметил. На смену бессильной ярости и гневу на предателей…, на смену горечи от потери всего, – пришло холодное равнодушие воина.

Он просто рубил всех, кто вставал на его пути. Рубил, не ставя перед собой возвышенных целей и задач. Он не пытался добраться до Ярла, и решить их личный спор. Не надеялся увлечь примером свое растерявшееся войско и вырвать победу из рук врага. Нет, он просто убивал всех, кто вставал на его пути. Просто реализуя все умения, которые начали вдалбливать в него еще отец со старшим братом, вбивали Полтинник, Одноухий и Большая Шишка, преподавали лучшие бойцы его Армии и специально приглашенные учителя.

Он дрался спокойно, расчетливо и яростно одновременно. Его движения были экономны и грамотны, чувства обостренны, ум холоден, а сердце безжалостно. Он дрался не ради жизни, не ради мести, а ради самой драки. И он успел достать многих, прежде чем чей-то удар, не погрузил его в вечную тьму.

КНИГА 3

СЕДОЙ

Итак, покой наших узников был потревожен в неурочное время. Не то что это их особенно расстроило, или напугало, – скорее удивило и, может быть, слегка встревожило.

Да и как тут не встревожится, когда поздно ночью, за дверью слышатся тихие, крадущиеся шаги и она открывается не от молодецкого толчка, как обычно, а с помощью осторожного надавливания.

А затем, из-за темной-темной двери, появляется темный-темный человек и говорит темным-темным голосом…..

…Впрочем, сказать по правде, ничего столь уж ужасного-то и не было. Просто, во время, когда по утверждению Старика, наступила ночь, дверь их камеры действительно приоткрылась непривычно тихо. Был ли проскользнувший в образовавшуюся щель человек таким уж «темным-темным», как позволил себе приврать автор, – определить было невозможно, а говорил он вполне обычным шепотом.

– Слышь, Полтинник, – сказал вошедший вполне обычным шепотом, – это я Кудрявый. Ты меня помнишь? Как мы там, после Большой Битвы, думали чё это было, и как дальше жить.

Ну конечно помню. – Ответил ни чего не помнивший Седой, разумно рассудив, что вошедший вполне может оказаться его старым корешем, коего вполне нелишне заиметь в его аховом положении. – Разве забудешь Большую Битву?!

– Это точно, – такого по гроб жизни не забудешь. Как мы тогда друг дружку-то чуть не перерезали-то? А как мы тогда….

– Прости…., Кудрявый, – с некоторым запозданием вспомнил имя своего старого кореша наш герой. И пытаясь уйти от скользкой для него темы совместных воспоминаний, спросил. – Ты собственно Здесь с какой целью, просто поболтать о былом, или….

– Да уж само собой, – «или», – немного обиженно произнес Кудрявый. Мы ведь с тобой, может и не самые записные друганы, однако-ж, после того что пришлось Там пережить, поневоле…., как-то…, – ну сам понимаешь!

– А-то!!! Мне ли не понять. – Сказал Седой, тем честным и искренним голосом, обладать которым могут только самые прожженные лгуны, и очень надеясь при этом, что его «старый кореш» не обладает такой же способностью чувствовать вранье, как и остальные обитатели этой камеры. – Потому-то я и удивился, увидев тебя здесь.

– Не, ну прости, – а что я мог?!?! Я ж тут простой стражник, а не…. Да я, если хочешь знать, только пару дней назад про тебя узнал, когда к нам в караулку, зашел один из палачей Самого, и рассказал про узника, который называл себя Полтинником. Ты не думай, – я тебя не пытал, это совсем другие люди, а я простой…..

– Да не беспокойся ты Кудрявый, – тех кто меня пытал, – я на всю жизнь запомнил. И уж тебя-то там точно не было. – Продолжал активно врать Седой. – Лучше расскажи, как жил, и как жить собираешься?

– Да как жил? Как все жили, так и я. Поначалу-то конечно обрадовался, думал; – свобода, туда-сюда, тыры-пыры. Потом, вернулся туда где раньше мой городишко стоял, – так еле то место нашел. Спасибо добрые люди подсказали, – «Иди, – говорят, – вдоль берега Реки-Змеюки, и как уткнешься в большущие пепелище, – это значит и будет то место где раньше Гнилой Базар был». Ну я и пошел, нашел, повернулся да и пошел обратно. А как дальше-то жить? На войну-то я еще совсем мальчишкой ушел, – работы, кроме как мечом махать, никакой не разумею. Поначалу думал – мечом прокормлюсь. – Ан тоже, не тут-то было. Едоков таких как я много, а работы для нас мало. Так что год с лишним впроголодь мыкался. Ну а потом, когда между господами свои разборки пошли, – оно конечно полегче стало. Можно было хоть за харчи наняться. Только опять же, нанимали нас за грош десяток, а разменивали за сотню грош.

– Это как же? – из чисто профессионального интереса спросил Седой.

– Это когда на стены, вместо лестниц, по трупам карабкаешься. У господ ведь как, – своих они берегли, а нами наемными, едва что дороги не мостили.

Но ты же крутым воякой был, – решил подольститься Седой. И по какому-то странному наитию добавил, – не простой солдафон, а командир. Тебе то небось…..

– Про это самое «небось», – забудь. Я простым воякой служил. А командиров они из своих ставили. Ох, Полтинник, – видел бы ты этих командиров! Вчера он курями в господском птичнике командовал, а сейчас ему десяток давали. Хорошего лакея, – в полтинники, ключника, – в сотники, а тысячник, – это само собой, либо господский сынок, либо племяш. Вся эта сволота, в военном деле ни бум-бум, только жопу хозяину лизать умела, а ты под ними ходи, помирай ни за грош, да кланяйся, кланяйся, кланяйся…… Я когда к Ярлу прибился, – так просто душой оттаял, – «Ну наконец-то, – подумал – в настоящую армию попал»

– Ну, как я вижу, – ты не в армию, а в тюремщики угодил. – Бросил реплику Седой.

– Так ведь в тюремщиках, я последние полгода тока. После того, как мне левую руку стрелой пробили. Щит мне в ней не удержать, так что регулярные части для меня закрыты. Но Ярл, – он о нас, простых солдатах заботится, не то что другие. Если на его службе ранен, – он тебя не бросит, хоть какую должностишку по твоим силам, но найдет.

– Неужто такой добренький?

– Добренький не добренький, но я лично видел, как у него в конюшне, два безногих, за одной лошадью ухаживали, и каждый имел угол где приткнутся, и жрал от пуза. После того как насмотришься на иных, которые и здоровых ни в грош не ставят, – такого хозяина ценить начнешь. Так что не знаю, какие у тебя с ним разборки, – но по мне, так Ярл – хозяин что надо!

– Так значит…..

– Да ничего не значит….. Я ведь понимаю, о чем ты Полтинник думаешь…. Только не знаю поймешь ли ты меня, но после того, что с нами тогда, после Большой Битвы-то приключилось, – ты мне Полтинник, – считай, как побратим стал. Когда мы с тобой того пацана-то перевязывали, – в одной крови извозились, – так для меня это как будто свою смешали. Я ведь о тебе частенько потом вспоминал, и как ты тогда все рассудил верно, и как дело до драки не довел, и вообще, – я тебе тогда, едва что не в рот смотрел, и каждое твое слово ловил….

– Ну ты это, – того уж, – смущенно сказал Полтинник, мучительно желая вспомнить, кто же это такой, – Кудрявый, и при каких обстоятельствах свела их насмешница судьба.

– Ну, – «того, не того», – а каким бы Ярл хорошим хозяином не был…, а побратима на хозяина не меняют! Так что, любая помощь, какую надо будет…, – только скажи!

– Ну что сказать тебе на это Кудрявый, я ведь…., ну ты сам понимаешь, – почти искренне сказал Седой. – А помощь мне только одна и нужна, – отсюда удрать. Так что это ты мне скажи, – как это сделать?

– Ну тут сам понимаешь-то не кабак, и не постоялый двор, – «Хочу, приду. Хочу, уйду» Тут тюрьма. И держат здесь не карманников и прочую шантрапу, – а особых гостей Ярла…. Так что насчет, – вытащить…. – Ты хоть ходить-то можешь?

– Ну во-первых, – не меня, а нас. Старика я тут не оставлю. А во-вторых, ходить я через пару дней смогу так что на лошади не догонишь!

– Ты поспокойней Полтинник, не храбрись. Я ж тебя видел, – ты ходить только через полгода сможешь, да и то в раскоряку. Да и Старик твой тебе не большая подмога. На него опереться, он и хрустнет. Так что лучше, я пока тебе, то есть вам, нормальной еды притащу, может лекарств каких, подлечитесь малость, тогда….

– Тогда – до фига а сбоку крендель с повидлом…. Если я тебе Кудрявый говорю, что через пару дней, – значит через пару дней. И Старик этот, тоже, – тот еще крендель, каких поискать. – Ты хоть знаешь, – за что он здесь?

– Нам этого знать не положено.

– Вот и правильно, – я и сам тебе это только потом скажу. А пока просто поверь нам, и расскажи, что там за стенами камеры, и как отсюда ноги сделать.

– За дверями, – коридор длиннющий, почитай под всем замком проходит. Все камеры в этот вот коридор и выходят. Выход наружу сейчас только по лестнице, она как раз примерно в одной трети коридора отсюда. На той стороне, кстати большинство узников и находится, и пыточная там же. А в этом закутке только доходяг держат. Так что из этой камеры, в одну сторону пойдешь, – вглухую стену упрешься. В другую пойдешь, – уткнешься в пост охраны, – три человека. Правда один из них, – я, но вот двое других….. За этим постом, – дверь, за дверью еще один такой же пост. И опять коридор до самой лестницы наверх. Внизу лестницы еще пост, – тоже три человека. На самом верху, – дверь, заперта снаружи. За дверью, – еще десяток дежурит.

– Да, сурово тут у вас. А кстати, – помимо нас со Стариком, – много еще горемык сидит?

– Когда как, но обычно, надолго тут не задерживаются, – камера, пыточная, если в пыточной не сдох, – виселица. Сейчас, помимо вас, – еще четыре узника. Но они сидят в другом конце коридора, по другую сторону лестницы. У них там условия поприличней, но и охраняют их, не в пример строже. Вы то у нас, почитай за людей уже и не считаетесь, так, – полутрупы. А эти еще ….. .

– А выход наверх, – только по лестнице? Ни окошек, ни лазеек…?

– Окошек нет. А вот лазейка, – одна имеется. В замке, кухня и людская, тоже в подвале располагаются, примерно на таком же уровне, разве что чуток повыше. И раньше, еще при прежнем хозяине, в эти подвалы, которые тогда кладовыми были, был прямой проход. Ярл, когда тюрьму тут затеял, – велел проход тот заделать. Да только строители, малость схалтурили…. Ну короче, новая стенка вроде как треснула, ну а мы, охранники то есть, что бы лишний раз через весь замок не переться, ту трещину малость расширили, так что пролезть можно.

– И где эта лазейка находится?

– А как раз, между вторым постом охраны, и лестницей. Там такая ниша укромная. Ну и поскольку начальство в наш угол редко наведывается…

– Понятно, от начальства подальше, к кухне поближе. Значит, чтобы выбраться нам надо пройти только два поста?

– Ты их сначала пройди. Да и через людскую с кухней пробраться тоже не просто будет. Там почитай никогда и не спят, то одна смена жрать приходит, то другая. То к ужину готовят, то к обеду, а то к завтраку, то просто запасы коптят…, в общем, жизть кипит. Потом, по коридорам замка еще пройти надо будет, а там тоже и народа много и посты стоят. А потом, через двор, до ворот добраться…. И сами ворота не сахар. Они между двух башен, в каждой по пол десятка стражников, и десяток, прямо у ворот. Напротив, – казарма, там сейчас пять сотен квартируются, если что, – прибегут, не успеешь моргнуть.

– А если без шума?

– А как без шума-то? – Поднять ворота, опустить мост, за мостом бастион, в нем еще полсотни дежурит, и еще одни ворота….

– А расскажи-ка мне про замок поподробнее. Какова численность гарнизона, кто, помимо солдат, еще в замке обитает? Сколько выходов вообще, есть ли подземные ходы?

Еще не один час, пытал наш герой своего старого друга, (которого он так и не вспомнил), заставляя его выкладывать всю информацию про место своего нынешнего обитания и его окрестности. Бедняга настолько запарился с непривычки, что к концу разговора даже охрип. За эти несколько часов, он успел рассказать все что знал, о чем догадывался, и даже о том, что, как он думал, и знать не знает.

Наконец Седой отпустил его, обняв напоследок. И весь остаток ночи и следующий день, герой наш придумывал план побега. Наконец в его изворотливой голове, родился некий план, который, как ему казалось, должен был сработать. Старик, тоже этот план одобрил, и даже подал несколько дельных советов. А в конце подвел итог, сказав, – «Что лучше уж так попробовать, чем гнить тут до скончания веков».

Когда спустя два дня, Кудрявый просунул свою лысую башку в дверь камеры, на нее немедленно был вывален составленный план, и куча ценных указаний.

Кудрявый почесал лысину, подумал, поприкидывал, сказал, – «Эх, была не была», взял в руки кружку с водой, и отправился выполнять.

Через несколько минут он вернулся. Сказал что, – «Вроде все в порядке», и побег начался.

Первый этап побега, (самый легкий), – прошел без сучка и задоринки. Когда начинающие беглецы подошли к первому посту охраны, там уже все спали, отведав измененную Стариком воду. Эти изменения превратили ее в сонное зелье, к тому же придав воде вкус вина, так что уговаривать своих товарищей отведать сей водички, Кудрявому долго не пришлось. (Куда труднее было убедить его не задавать лишних вопросов, по поводу «водички»).

Нашим героям осталось только оттащить дрыхнущие тела в свою камеру, предварительно содрав с них одежду и доспехи.

Затем Кудрявый, хитрым образом поскребясь в дверь, уговорил дежурящих за ней вояк открыть ее, – «Для разговора». Последовал разговор, сопровождавшийся разного рода намеками и скабрезностями. Кудрявый говорил что-то, про какую-то «доброжелательную» толстуху, с которой у него якобы назначено свидание, а его собеседники подтверждали наличие этой «доброжелательности», и делились собственным опытом, как ее усилить и использовать. Разговор сопровождался распитием фляжки доброго вина, которое странным образом подействовало на пивших.

Правда не на всех, Кудрявый даже не зевнул. Так что не прошло и получаса, от начала побега, а наши герои уже пробирались по узкой щели ведущей от их мрачного узилища, в один из пыльных чуланов, на задворках господских кухонь.

– Ни фига себе, как все просто, – подумал наш герой, – Как оказывается легко убежать из хорошо охраняемой тюрьмы, если дружишь с охранником и магом. Однако, расслабляться рано, – пора мне сыграть свою роль.

А ведь и впрямь было пора, поскольку трое беглецов миновав кухню и людскую, где никто толком не обратил внимания на трех подвыпивших стражников, – пошли гулять по просторам замка.

Причем гулять по господской половине, в которой подобным типам, без особого приглашения делать было нечего.

Потому-то Старику пришлось снять с себя одежду и доспехи стражника, снова превратившись в заключенного.

– Побольше наглости, друзья мои, побольше наглости, – так увещевал Седой своих друзей перед побегом, объясняя эту часть плана. – Главное, – сделать морду кирпичом и переть как таран на ворота. Если кто будет задавать вопросы, – не отвечайте. Начнет настаивать, – пошлите максимально грубо и как можно дальше. В самом крайнем случае, говорите что вы конвоируете заключенного, выполняя особый приказ Ярла, или лучше говорите…, – Кучерявый, вы как Ярла между собой завете? – Сам?! – Вот всем и говорите, – «Особый приказ Самого». Вы поймите главное, – это тут тюрьма, и это отсюда ждут побега. А там замок, где люди живут, едят, спят, дела свои делают, опять же вот, – по бабам бегают. И беглых узников там никто не ждет и даже особо о них не задумывается. Тем более что нас, узников, тут не так уж и много, да и охрана надежная. Из этого следует, что когда мы уже покинем тюрьму, – шансов, что в нас опознают беглецов, будет не много. А вот чужаков узнают достаточно быстро. И начнут задавать ненужные вопросы. Этого нужно избежать.

– Как их избежать? Если любой дурак может просто подойти и….

– А к кому, «просто» не подойдут? И кому вопросов просто так задавать не станут? Правильно – начальству! Ну за начальство мы конечно не проканаем, но прикинуться людьми к начальству приближенными, выполняющими особое задание, сможем. Тем более, что это не надолго.

– Да как же мы за начальство проканаем., или там, (как ты сказал? Ну про особое задание?), – неважно. Если у нас на рожах написано….

– Что на роже написано, то и переписать можно. Не дрейфь Кудрявый. Я тебя научу. Убеди самого себя, что ты страшно важная персона, или что выполняешь приказ самого наиглавнейшего в округе разначальника. И тебе даже прикидываться особо не придется, все само получится. Да и велика ли тут сложность, – говори со всеми встречными свысока, смотри на них как на мерзость какую…. . Знаешь как они после этого тебя зауважают?

– Да как же я себя убедю…., если я знаю кто я такой есть? Тут сколько себе не говори про то что ты поглавнее Ярла будешь….., а себе то не соврешь!

– Соврать можно даже самому себе, была бы охота. А когда мы по замку пойдем…., – такая охота у тебя появится. Можешь не сомневаться. Но ты, на всякий случай, разговоры оставь мне, а сам только рожу делай…, – покирпечёвей.

– Ну это ладно, простых стражников да лакеев мы запугает. А если само начальство спросит?

– Очень правильный вопрос! Тут главное не наткнуться на того, кто эти вопросы сам вправе задавать. Но ты-ж Кудрявый сам сказал, – «По ночам во внутренних покоях замка, все спят. А те кто по долгу службы должны бодрствовать, находятся либо в казарме, либо в сторожевых башнях и у ворот. Вот поэтому, к воротам, мы сразу и не попремся, там нас охрана вмиг засечет и на допрос с пристрастием потянет. Мы будем передвигаться по внутренним покоям, где чужих быть не может. Чем ближе к начальству, тем безлюдней, так что там на нас никто особого внимания не обратит. Да и если и обратит, – подумает что к начальству, никто без дела не суется, так что если мы туда премся, значит так надо. Так что, – морду кирпичом, и не дрейфить.

Вот так, хамством и наглостью прокладывая себе путь, они подобрались к личным покоям коменданта крепости. Тут пришлось малость повозится, чтобы уломать стоящего на страже охранника. Хотя, о какой возне речь? – Один удар кованной перчаткой в челюсть, и связать бедолагу, вот и вся возня. Так что когда вся троица ввалилась в спальню коменданта, он еще сладко посапывал в объятьях своей супруги.

Да, пожалуй это было самое поганое пробуждение в жизни несчастного коменданта. Быть разбуженным грубым толчком, и сразу ощутить на своем лице чью-то сильную, но грязную ладонь… Да еще и понять, что ладонь эта принадлежит здоровенному детине в окровавленных лохмотьях, (Седой к тому времени тоже переоделся в свой тюремный костюмчик, (для большего эффекта, как он выразился). А рядом углядеть такую же каторжную морду, да еще и опознать в ней колдуна, доверенного на его попечение… («Он больше не опасен!», – как же! злыднев Ярл, подсунул подарочек).

Но страшней всего было почувствовать, что несмотря на всю эту суету и суматоху, его, обычно довольно нервная, (особенно спросони), супруга, продолжает мирно почивать.

Но даже это, было не сравнить со стоящим, чуть в стороне стражником. Который стоял, уставясь безумными глазами в какую-то точку, на стене, покачивался из стороны в сторону и тихо скулил.

При виде этого стражника, зубы несчастного коменданта застучали, даже несмотря на ладонь зажимающую его рот. А когда ладонь отнялась, он попытался что-то сказать, но не смог, и от этого только сильнее перепугался.

– Ты хоть понимаешь, – кто это? – спросила каторжная морда номер один, кивнув на каторжную морду номер два. – Это же Великий Маг, – Зибулахардомонопыр Ужасный…

– Ка-а-а-а-ак? – проблеял испуганный комендант.

– Марадулозаддывыдхыр Кошмарный – повторил номер один.

– А-а-а-а, м-м-м-н-н-н-н-еее п-п-п-к-к-к-ка-з-з-з-л-л-ло-сь, ч-ч-ч-то…..

– Кому много кажется, тому Злыдень приснится! – Поделился народной мудростью с комендантом, первый каторжник. – Неужели, ты мерзавец думал, что сможешь долго держать такого Великого Мага взаперти? Думаешь твой волшебный порошок из яиц дракона будет действовать вечно?

– Я-я-я н-н-не-з-з-н-н-наю п-п-п-ро н-н-ни-к-к-ка-к-к-кой п-п-по-р-р-ро-ш-шок…..

– Еще смеешь отрицать очевидное? Болван, разве ты никогда не слышал, что порошок из яиц дракона, действует только пять недель? Что мерзавец, – осознал как ты ошибся?

– Бе-е-е-е….– только это и смог произнести комендант, действительно осознав, как же он ошибся, когда двадцать лет назад женился на…………………………., а потом она уговорила пойти его на службу к Ярлу.

– Вот тебе и «Бе-е-е-е», – глумливо передразнил его каторжник – Сила вернулась к Великому Запуданосырапыну, и он околдовав стражников в темнице, заставив их убить друг дружку. В гневе своем, он хотел уничтожить всех жителей этого замка и окрестностей. Но я на коленях вымолил у него для вас прощение, за что ты мерзавец будешь мне по гроб жизни обязан! Понял?

– Бе-е-е-е, – согласно заблеял перепуганный комендант, даже не задумавшись, с чего бы это каторжной морде проявлять такое человеколюбие. А Великому Магу этой каторжной морды слушаться.

– И в благодарность, – ты сейчас выйдешь с нами к воротам, прикажешь оседлать лучших коней, а затем сопроводишь нас с Великим Спиногрызомахом, якобы к Ярлу. А на случай, если у тебя взыграет служебное рвение, и ты попробуешь нас сдать…. – О Великий, – покажите ваше могущество…..

Великий как-там-его, обратил свой страшный взгляд на продолжавшего раскачиваться и скулить стражника, сделал жуткую гримасу и начал что-то бормотать.

Под действием этих страшных заклинаний, амплитуда шатания стала меньше, и несчастный околдованный стражник, каким-то неловким, ненатуральным движением, словно бы против своей воли достал из ножен меч, повернул острием к себе и…

– Не надо-о-о-о-о. – провизжал кто-то из находившихся в комнате. Визг был настолько ненатурален и жуток, что даже Седой вздрогнул, не сразу поняв кто это визжит. Да и не удивительно, – никто из тех, кто знал коменданта раньше, не смог бы признать в этом визге его голос, обычно такой солидный и значительный. Поняв же кто визжит, наш хитроумный, хоть и слегка подловатый герой, порадовался удачной реплике, которую экспромтом выдал комендант в придуманном им представлении, и продолжил;

– Действительно не надо, о Великий, – этот жалкий смерд еще может тебе понадобиться – разливался соловьем Седой, которому настолько нравилось его представление, что он чуть не забыл о цели своего предприятия. – Лучше заколдуйте его жену, чтобы она прирезала себя и своих детей, в случае если этот мерзавец вздумает нас предать. А ты мерзавец, давай-ка надевай свое шмотье. Да не забудь, тебе к самому Ярлу ехать. Ты кстати, казну где хранишь?

И пока несчастный комендант, трясущимися руками надевал на себя какое-то тряпье, с ужасом глядя как Великий Колдун, делает пассы над его женой, – наш предусмотрительный герой, прихватизировав несколько весьма увесистых кошельков из указанного комендантом сундука, пошел рыться в его личном арсенале и гардеробе.

А порыться было в чем, комендант, судя по всему был человек совсем не бедный и за свою жизнь успел накопить немало. Седого даже обида проняла, из-за того, что нельзя забрать даже половину всего того что здесь было собранно. Все что он смог, это собрать все наиболее ценные вещи, которое четыре человека могли бы незаметно унести под одеждой. Засунуть в свои простенькие ножны, великолепный меч из запасов коменданта, припрятать за поясом несколько кинжалов, и поддеть под простой кожанный доспех, лучшую кольчугу которую только смог тут найти. А заодно, таким же образом он вырядил и остальных своих спутников, включая Кудрявого, который продолжал изображать из себя зомби.

Когда все сборы были закончены, Седой заставил коменданта написать охранный пергамент, снабдив его увесистой порцией больших и суровых печатей.

А затем, размахивая этим пергаментом и предъявляя всем сомневающимся, личность подтверждавшего его полномочия коменданта, Седой изъял с конюшни четырех лучших коней и заставил, с большим сомнением смотрящим на все стражников, открыть ворота.

И только когда беглецы, и примкнувший, (не по своей воле), к ним комендант, миновав все препоны выехали на свободу…. Вот тут то с них и спал дурной кураж, и они припустили что было сил, (у их коней), подальше от нависшей над их незащищенными спинами огромной крепости.

И лишь спустя пары часов сумасшедшей скачки, когда какая-то река преградила дорогу их измученным коням, они остановились, передохнули и смогли собраться с мыслями.

– Ну кажись оторвались, – сказал Седой своим соратникам. – надо передохнуть, а то кони больше не выдержат.

– Ну спасибо, пожалел коней, а мы что, – железные? – Пробормотал Кудрявый.

– Мы друг Кудрявый, как раз не железные и потому стрелы да мечи от нас не отскакивают. Так что жалеть нам себя не стоит. А вот коней жалеть необходимо, поскольку ног у них, куда больше чем у нас, и бегут они быстрее.

– Да знаю я. Что ты мне как салабону какому-то втираешь. Просто я ж не кавалерист, я простой честный мечник и мне как-то на своих двоих привычней. А об этого коня, я себе задницу стер, аж до самых костей.

– Задницу ты стер не о коня, а об седло, – большая разница. А до костей, или нет, – ты вон лучше Старику покажи.

– А кстати о Старике, – может все-таки объяснишь мне, что он за личность. Уж больно много странностей за ним числится. И вино это сонное, – откуда взялось? И с чего этот вот, – кивок в сторону коменданта, – так легко на фишку с колдуном купился? А то я знаешь ли не привык, задницу свою, кому попало показывать.

– Ой, какие мы стеснительные…., ладно-ладно, не злись…. А Старик наш, – он и вправду, навроде как колдун, или маг…. Вот такая вот штука….

– …..– Маг??????. Если бы я раньше…!!!!!!!

– Вот поэтому, раньше я этого тебе и не говорил.

– Ты че Полтинник, совсем с ума рехнулся? Это же надо, – с магом связался!!!!

– Ну во-первых, – Старик, он как бы не совсем маг…., а, – пусть он тебе это потом сам объяснит. Во-вторых, – Старик мне жизнь спас, так что ж я его там в камере бросить должен был? В третьих, – без Старика наш побег все равно, ни в жизнь бы не удался, за это мы его только благодарить должны. В четвертых, – конкретно к Старику, у тебя претензии есть? Если нет, то не отталкивай его заранее, – мужик он что надо. Я с ним любой строй пойду прорывать. Потому что он не кинет. А в пятых, – меня теперь зовут Седой.

– ………..??????????!!!!!!!!!!!!!!

– Ну а что бы совсем тебя огорошить, – скажу полную правду. Я Кудрявый, тебя НЕ ПОМНЮ!!!!

– …………..???????????!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

– Ты челюсть то с земли подбери, а то зубы запачкаешь. – Не знаю, может быть я тот Полтинник, которого ты знаешь, может и нет. Только несколько лет назад мне в башку молнией заехало. И с тех пор я почти ничего не помню. Так, иногда смутные образы, да картинки мелькают. Тебя пока среди них не было.

Огорошенный Кудрявый, последовал совету своего лжетоварища, и подобрал отвисшую челюсть, если не с земли, то откуда-то рядом. Он сделал несколько шагов, подойдя к Седому почти в плотную, и стал внимательно его разглядывать. В глазах его при этом надежда и уверенность, несколько раз сменялись транспарантом, – «О боже, какой же я лох!!!!». Наконец он, придя к какому-то решению, отошел на несколько шагов и сказал:

– Да нет, ты точно Полтинник. Вон и шрам над бровью, и родинка на щеке и нос у тебя так же переломан. Только что волосы седые… А ты что, и в правду ничего не помнишь?

– Да говорю же, – мнится тока что-то…. Вот руки, – они все помнят. Да я в Армии, – самым крутым бойцом считался, особенно когда пьяный… Только не помню, каким до этой Армии был.

– Ну ты и до этой вашей Армии, ну в смысле тогда, во время Большой Битвы…. как вы нам тогда врезали, думал копец мне пришел….

– А ты меня хорошо знал?

Да как сказать? По времени, – так несколько часов. Зато каких! Ты же помнишь, что во время и после Последней Битвы творилось? Там час за год считался……. Неужели не помнишь!!!!! Ну в общем, мы тогда с тобой поначалу чуть друг друга не зарезали, а потом….., – я тебя другом стал считать…..

– Ну ты погоди Кудрявый, на мне крест ставить. Если тогда друзьями стали…. То может и теперь получится. Побег-то мы здорово провернули! Ты конечно прости, что я тебя так, в темную использовал. Но ты и сам пойми, в моем тогдашнем положении за любую соломинку схватишься……

– Да я понимаю….., конечно. Хотя, и ты меня пойми, – обидно все-таки. Думал, помогаю другу, а…….

– Но ведь ты точно уверен, что я тот Полтинник, с которым ты дружил? …. – Значит другу, ты и помогал. А то что у меня памяти нет… А если бы у меня руки не было? Я бы что, – перестал бы быть тем Полтинником? Да и вообще, – двум хорошим людям, подружится никогда не поздно.

– Ладно, выяснения отложим на потом. – Махнул рукой Кудрявый, и поскольку был, судя по всему, человеком не злопамятным и отходчивым сказал, – Давай лучше решать, что дальше делать будем?

– Дальше? Ну для начала, надо выяснить где мы находимся и что вокруг нас творится. Ты знаешь? …. – Тогда давай у этого спросим. – Кивнул он на внимательно слушающего их разговор коменданта. – Ну как дружбан, – скажи-ка нам, – куда это нас нелегкая вывела?

– Гады, твари, ************************ дети ********************* родителей. Вы меня ****************** как ********* ********* ********* *** **** на ************* и думаете, что я вам ****** *********** ******!!!!!!!!!!!!!

– Ой, как это мы заговорили-то красиво. И как расхрабрились то. А где же наше, –«Бе-е-е-е». А вот за меч, хвататься не надо…..

Седой, даже не доставая своего оружия, легко выбил меч из руки коменданта. (Тот самый, который он самолично нацепил на него, чтобы охрана не заподозрила чего, увидев безоружного коменданта, и чтобы притырить еще одно классное оружие).

– Вот что братец, – ты эти свои недружелюбные замашки брось. А лучше расскажи, где мы находимся, что за местность вокруг нас, и как будут действовать твои люди, обнаружив побег. И лучше будь честен, а то……

– А что, «то»??? Ты *********, чем ты меня можешь напугать? Смертью?! Я все равно уже труп. Ярл не простит….

– Ну пока-то ты жив. А убивать тебя нам никакого резона…. Отпустим и беги на все стороны.

– Я то может и побегу. Только в замке у меня семья, считай у Ярла в заложниках осталась, так что кроме как туда обратно, мне бежать некуда. Хотя ты скотина, наверное этого даже и не понимаешь, – у тебя когда-нибудь была семья?

– Нет не было. Вот примерно такие как ты, мне всю жизнь семью завести не давали. То на одну войну тащили, то на другую… – (Из опыта обучения в шпионской школе, Седой помнил, что надо заставить допрашиваемого, чувствовать себя виноватым).

– Да ладно врать-то, – несчастненький какой выискался. А сам с магом дружбу водит! Вот ему претензии и предъявляй!

– Чудные вы все какие-то ребята, – «Я с магом связался!», – а ты связался с Ярлом. – «Ох я бедненький, несчастненький, – верой-правдой Ярлу служил, людей по его приказу пытал да казнил, и знать не знал что он такая бяка. А ты плохой Седой, пришел и себя в камере живьем сгноить не дал, и тем самым меня и семью мою под Ярлов топор подвел. Как же ты МОГ???????». – Ты семьянин долбанный, что думаешь я перед тобой за свой побег извиняться буду? Не дождешься! А все нужные для меня сведения, я из твоей головы один хрен выковыряю. Спорим? Или ты думаешь, что один ты людей пытать умеешь? Так я в твоих подвалах, тоже кое-чему научился, вот щас на тебе и опробую. Хоть на ком-то из вашей своры отыграюсь. Ну-ка, Кудрявый подсоби….

– Не надо Седой его пытать. – Вдруг вмешался дотоле молча сидевший в отдалении Старик. – Его вина перед тобой не так уж и велика. Ты ведь тоже к Ярлу не фиалки нюхать приходил. А этот бедняга просто дело свое делал, как и он, – кивнул Старик на Кудрявого. – А все сведения, я из его головы и так добуду.

– Не-е-е-ет, – опять завизжал комендант, и стал каким-то странным манером, на одной попе отползать от приблизившегося к нему Старика.

– «..– Смотри-ка, ну до чего он магов-то боится», – удивился про себя Седой, – «Главное, нас, – не боится, а его боится. Как будто мы его мучить и убивать по-другому будем. – Ну то есть, – мы конечно будем это делать по-другому, но результат-то будет тот же. Так какая разница?». – И продолжил уже в слух – Ну в общем, – сам выбирай, – или говоришь со мной, или он твои мозги сквозь мелкое ситечко процеживает. Что больше нравиться?

– Я скажу, я все скажу, только пусть он отойдет…..

– Великий, – не тратьте свои силы на это ничтожество, – он сам все скажет. – Седой решил продолжить игру в страшного колдуна, и обратившись к коменданту рявкнул. – Что это за местность?

– Лес Мертвых, река Кровавая.

– Да, не силен народ на выдумку…, – если лес, то либо черный, либо мертвый, а речки, все через одну либо Кровавые, либо, опять же Мертвые. Ладно, проехали. А что творится вокруг, каково расположение войск Ярла? И что предпримут твои орлы, когда обнаружат наше бегство?

– Основной лагерь Ярла лежит на восток отсюда, примерно в полудне хорошей скачки. На севере и западе, – лежат густонаселенные земли. Там почитай от одной деревни до другой, пару часов пешего хода, и по пол дня пути от города до города. В городах стоят гарнизоны, в деревнях старосты за всеми приезжими присматривают, а на дорогах разъезды.

– Да, думаю, туда мы не поедем. А что у нас на юге?

– А на юге у вас, – сказал комендант с особым удовольствием, – Запретный Край. Можешь съездить туда, – подновить воспоминания!

– О чем это он? – Спросил Седой, у как-то внезапно погрустневшего Кудрявого.

– Запретный Край, – это там, где Большая Битва была. С тех пор там что-то неладное творится. Говорят что никто, кто туда ходил, – обратно не вернулся. А ходили-то поначалу многие…..

– Ну что ж, и мы туда не пойдем. Лучше ломанем-ка на запад, в сторону Армии, у меня там как никак кореша имеются. Хоть я задание свое и не выполнил, – ну да у нас, за это вроде бошки не рубят. Вождь, – он вроде мужик справедливый, не вашему Ярлу чета.

– Да-да, на запад вам самая и дорога, – голос коменданта, просто источал злорадство. – Только, ваше бегство уже обнаружено, еще пару часов назад, как минимум. Если конечно у начальника ночной смены есть мозги. Ну да во всяком случае, трупы стражников в темнице, должна была обнаружить утренняя смена. А значит, еще как минимум час назад были посланы гонцы в лагерь к Ярлу, и в соседние гарнизоны. Что это означает, – можешь сам представить, – вас теперь тысячи людей ищут! Только не они вас первые найдут. Вас найдут мои собачки.

– Что за собачки? – Спросил Седой у Кудрявого.

– Да есть у него свора, ищейки и бойцовые. Он с ними на охоту постоянно ездил. На людей охотится. Вытащит какого-нибудь доходягу из камеры, или просто холопа с кухни, и отправляет с вечера в бега. А утречком значит, собирает охоту…., и к полудню как правило труп привозит….

– Милейший человек, семьянин….

– Да, та еще сука. Но нам то что делать?

– Что делать, что делать? На восток, запад и север, нам почитай ходу нет. Если бы мы сразу туда ломанулись, то может быть и успели бы вперед гонцов проскакать. Но теперь об этом уже поздно. Так что двигать нам надо прямо на юг.

– В Запретный Край?

– В него в родимый. А что нам терять? Если к Ярлу в лапы попадем, то поверь мне, о них, о Запретном, только мечтать будем.

– Но там говорят, какая-то магия страшная….

– А у нас на эту магию, свой колдун имеется. Старик, ты как, – спасешь нас от магии?

– Не знаю, надо сначала на нее посмотреть. А что с комендантом делать будем? Возьмем с собой?

– Да на кой, он нам сдался. Здесь, к дереву привяжем, и пускай его, его любимые собачки найдут. Если признают хозяина, – в живых останется, а если не признают….. то и хрен с ним.

Вот уже несколько дней, наши герои скакали по дороге, которая вела их прямо на юг. Вначале это был привычный лес, перемежающийся небольшими пустошами, да редкими деревеньками.

Потом дорога пропала, превратившись в тропу, а про существование людей теперь напоминали только покинутые жителями деревеньки, в чьих полуразвалившихся избах они и находили себе ночлег.

Зато лес, без присутствия человека стал несравненно богаче, стройней и более…., настоящий что ли. Могучие деревья поднимали свои кроны до самых небес, цепляя верхушками проплывающие в высоте облака. Мелкое, непуганое зверье так и шныряло из-под конских копыт. Величественные олени, лоси и кабаны, преспокойно пересекали дорогу прямо перед лошадиными мордами, с недовольством поглядывая на незваных гостей. А заросли черники, земляники и малины, увешанные гроздьями нетронутых ягод, ясно давали понять, что человеком здесь не пахло уже много лет.

Наши беглецы уже не горячили своих коней, заставляя нестись их что было сил.

Во-первых, – отсутствие дорог, все равно не позволило бы сделать это. А во-вторых, – если за ними и была погоня, – то она либо безнадежно отстала, либо давно уже повернула назад. По крайней мере, так уверял их Старик.

Лишь однажды, они наткнулись на стоящий посреди большой поляны, небольшой, но уютный дом. Увидев его, – наши друзья не сговариваясь повернули в его сторону своих коней. Так изголодались они по нормальному человеческому жилью.

Но стоило им только выехать из тени окружающих поляну, высоких деревьев, – на встречу им, откуда-то из-под дома, вылетели две огромные тени, и стремительно бросились наперерез.

Через мгновение кони испуганно прянули, заржали, и намертво вбили свои копыта в землю, всячески показывая, – что этих огромных псов, они ни сколечко не боятся, а остановились просто, – полюбоваться окрестностями.

Их ездоки то же с удовольствием полюбовались бы окрестностями, если бы не были так заняты судорожными приготовлениями к бою. И бой, судя по всему, должен был быть не из самых легких. Что бы убедится в этом, достаточно было одного взгляда на подлетевших к ним животных.

По всем признакам они напоминали обычных боевых собак. Такое же сильное, покрытое жесткой короткой шерстью тело. Такие же мощные челюсти, длинные, крепкие когти на могучих лапах и огромные клыки. И такие же стремительные, почти неуловимые взглядом движения… (Седой, как-то мгновенно вспомнил этих собак. То есть не этих, а «тех», из прошлой жизни. Вспомнил, что немногие вояки, даже будучи обряжены в полный комплект тяжелых доспехов, отваживались выйти против этих собачек один на один. Вспомнил жуткие раны, которые наносили эти когти и клыки….).

И сразу почувствовал отличие этих и «тех» собак. Потому что по сравнению с «этими», «те» выглядели просто как комнатные болонки. Эти собачки были просто огромными, и нашим, малость перепуганным героям показалось, что встав на задние лапы, они наверно смогли бы лизнуть сидящего на коне всадника. Или отгрызть ему голову, одним движением мощных челюстей. (Ну может и не настолько огромными, что бы лизнуть в нос всадника, (это так нашим героям со страху показалось), но саму лошадь, – лизнули бы легко). И так же легко отгрызли бы голову. И весили они наверно, как небольшая лошадь. Вот только их движения, в отличие от лошадиных, скорее напоминали каплю ртути, стремительно перетекающую по стеклянной поверхности.

– «Да уж не те ли это собачки, которыми пугал нас комендант», – подумал Седой. – «Это же надо было вырастить таких страхомордин. Да один такой бобик, десяток тяжелой кавалерии в клочья порвет и даже не замается. Впрочем, откуда здесь взяться собакам коменданта, скорее всего они местные, домик этот охраняют. А это кто?».

И действительно, пока наши герои, судорожно сжимая в руках мечи, пытались взглядом догнать стремительно перемещающихся вокруг них собак, из травы вынырнула какая-то мелкая, белобрысая головенка, и совершенно детским голосом задала вопрос.

– Дяденьки, а вы кто?

– Да мы мальчик так, проезжие. А собачки, – твои?

Нет…. Они мамкины. А папкины, с ними в лес ушли. А мой сейчас еще маленький, с меня ростом, и глупый, вечно в лес убегает, и всякую дрянь оттуда тащит, то оленя, то кабана… а вчера….

– А эти, которые мамкины, – они тебя слушаются?

– Ну это когда как. Они больше мамку слушаются. А она им велела за мной присматривать. Они и стараются. Вот я вчера пошел в лес своего Плюшку искать, они меня обратно за шкирку притащили. А еще…..

– А эти собачки, нас часом не сожрут?

– Нет, им зарок даден, людей не есть. Папка говорит что это неправильно. Убить если что, – можно, но есть…. А то пристрастятся и станут людоедами. Всю округу сожрут.

– А много у вас тут в округе людей-то? Собачкам на прокорм хватает?

– Да не едят они людей, говорю же. А народа у нас много. В прошлом месяце дядя Упырь приезжал с бандой, а полгода назад с того края леса дядька колдун в гости приходил. Я ему свой огород показывал, а он меня учил камешки в золото превращать. Только камешки в золото превращать, – это скучно. Я больше свой огород люблю, да и папка говорит, – что от золота никакой пользы, а только вред. А мамка сказала, что и золото у него не настоящее получается, а только видимость. А еще у нас был……

– А если мы осторожненько по своим делам поедем, – они нас не тронут? – спросил Седой, подразумевая естественно собак.

– Ну не знаю. Дядька Колдун-то точно не тронет, если только вы в его банки-склянки, нос совать не будете. А дядька Упырь, он говорит, – «Что с приезжих кормится. Но тех кто добровольно добро отдает, он не обижает…». А вы что, так сразу и поедете, даже в дом не зайдете? – мальчонку так и распирало от приступа гостеприимства, видно гости сюда захаживали не так часто.

– Да мы бы зашли. Только без хозяев как-то неудобно…. . – пробормотал Седой, косясь взглядом на усевшихся на землю псов, которые даже сидя, напоминали взведенный арбалет, готовый в одно мгновение распрямиться, пришпилив незваного гостя к ближайшему дереву. – А когда папка-мамка вернутся?

– Да они за утренними травами пошли, так что с вечеру вернутся. Они вам обрадуются. Они любят когда к нам гости приходят…. Может все-таки останетесь…??? Я вам свой огород покажу.

Псы, словно читая мысли ребенка, как-то незаметно встали, и так же незаметно переместились за крупы коней. Отчего у тех внезапно пропало желание и дальше упираясь копытами в землю наслаждаться видом окрестностей. И они нервными перешагиваниями начали смещаться в сторону домика, давая знать своим хозяевам, что местными видами уже вполне насладились, и совсем не против продолжить путешествие, желательно вскачь, можно, – закусив удила.

Парнишка, по виду которого нельзя было дать больше десяти-двенадцати лет, подошел к коням, провел рукой перед их мордами, отчего чего те сразу успокоились. Затем со спины, непонятно откуда появившегося пса, залез в седло к Седому и довольно вертя головой продолжил.

– Я новый сорт малины сотворил, нынче первый урожай. Ягоды с папкин кулак выросли. А у папки знаешь какие кулаки? Вот, почти как у тебя. Хотя нет, у тебя побольше. Только папка, умеет из рук молнии пускать, а ты нет. И он не может. А вот он тоже может пускать, только не хочет. Дяденька, а почему ты молнии пускать не хочешь?

– А зачем? какая от молний польза?

– Ну ты прям как мамка говоришь, Но ведь они же красивые, и пахнет после них хорошо. От этого запаха и растения лучше растут. Я когда вырасту, тоже научусь молнии делать, и буду их над своим огородом пускать. Я хочу…..

Пока пацаненок, оживленно излагал свои планы на будущее, направляя наших путешественников к своему жилью, – Седой старательно соображал;

– «Интересно, и куда же мы это вляпались. Да тут же маг, на маге сидит и магом погоняет. Даже этот сопляк, и то маг. И как возьмут нас эти маги в оборот….. этот самый папаша, который собачкам людей есть не разрешает, посадит нас на большой вертел, и будет себе молниями из нас шашлык поджаривать. Да и Старик наш, оказывается тот еще….., молнии он видишь ли пускать умеет, но не видит в этом смысла. А может он не только молнии, может он еще и лапшу на уши вешать умеет так, что и не подкопаешься и не учуешь. Однако удрать Злыдень ведает, теперь не получится. Псы эти, стоит один неверный шаг сделать в момент в клочья разорвут. Так что ничего не остается, как наслаждаться маговским гостеприимством. Хоть погляжу, как эти нелюди живут».

А поглядеть и вправду было на что. Стремительно носящийся пацаненок, толком не дав слезть с коней, сразу потащил осматривать свой огород. И таких чудес как здесь, ни Седой, ни его товарищи, включая Старика в жизни не видели. Малина, размером с кулак взрослого мужчины, была вкуснее всего что когда-либо пробовал Седой. Хотя нет, та штука, которую он попробовал потом, – была еще лучше, но не лучше той…., а та, которая за ней….

Если бы восторги, которые изъявили благодарные дегустаторы, можно было обратить в золото, – его бы хватило купить целый мир. Но этот золотой запас был бы значительно меньше того, на который можно было обменять восторг мальчишки, при виде того как взрослые дяди радуются его угощению. Когда же сил пробовать у них уже не осталось, он потащил их любоваться на растения, которые заживляют раны, снимают боль и усталость, лечат от всяческих болезней. И еще на огромное количество разных других чудес и диковинок.

И уже потом, лежа в тени словно бы специально для этого выращенного дуба, заложив за ухо травинку отгоняющую мух и поглаживая непривычно полный живот, Седой спросил, – А собаки, – их ты тоже на огороде вырастил?

– Ты дяденька наверное шутишь! – сказал пацаненок, тоже явно обалдевший от такого внимания к своей особе со стороны чужих, взрослых дяденек. – Собаки на огороде не растут. Их мой папка вывел, чтобы дом охраняли и чтобы дружили.

– С кем дружили? – спросил Кудрявый.

– Со мной, с папкой, с мамкой, – да они вообще, с кем хочешь дружить будут. Если конечно это хороший человек.

– А откуда они знают, кто хороший, а кто нет?

– Да ведь это и так ясно!

– Откуда?

– Ну как откуда????? – парнишка всерьез задумался. – Вот вы например, мне зла не хотите сделать?

– Ну не хотим.

– И никому другому, вы тоже зла не хотите сделать. – Парнишка не спрашивал, а утверждал это.

– Ну почему же не хотим, – сказал Седой, который будучи более опытным в общении с магами, уже догадался, что парнишка умеет если не читать мысли, то угадывать настроение собеседников. – Я вот например, знаю кое-кого, кому бы очень хотел зло сделать.

Парнишка надолго задумался, стал внимательно вглядываться в Седого, так что того даже озноб пробил, и уверенно сказал. – Нет, ни хочешь ты никому зла сделать. Ну… по настоящему. Просто ты обижен.

– Обиженные люди бывают очень злыми.

– Ну и что, – я тоже бывает обижаюсь и сильно злюсь. Вот вчера например, когда Ушастик, (указал он на здоровенного пса лежащего чуть в сторонке), меня за шкирку из лесу притащил – я на него тоже страшно обиделся и разозлился. И даже хотел поколотить его. (Седой представил эту картину, как малолетний пацаненок, лупит огромного бойцового пса). Но потом понял что это он мамкин приказ выполняет, и вообще – обо мне заботится….. Так что, – злиться это одно, а желать зло совсем другое… Дедушка, – я прав? – обратился он Старику.

– Ты прав малыш. Даже в большей степени, чем сам это понимаешь. Просто мой друг, в отличие от тебя, не знает что такое подлинное Зло. Хотя частенько с ним и встречался. Он думает что душа его черна, поскольку многое повидала, но он просто никогда не чувствовал по настоящему черных душ.

– Ну ты меня Старик, просто каким-то дурачком перед пацаненком представляешь. Да я…….

– Да знаю я, – «Что ты….». но даже когда ты совершал худшие из своих поступков, ты верил, что делаешь это во имя Добра. А по настоящему черные души, творят зло, потому что это ЗЛО.

– Да вам-то откуда это знать, что у кого на душе творилось и творится. – Вклинился в разговор Кудрявый, до того момента сидевший молча, и слушавший открыв рот, все эти премудрости.

– А это у них у магов, друг Кудрявый, умение такое, других людей, вроде как насквозь видеть. Так что имей ввиду, задумаешь чего супротив нашего Старика, – харчи там его слопать, или подружку увести, – он тебя враз срисует. ., и как начнет молниями пулять, или в фикус какой превратит….

– Да больно нужны мне его харчи, да и подружки мне его…., – по возрасту не подходят. Да и вообще я…. – Судя по всему, в этот момент Кудрявый сильно засомневался в приятности нахождения в компании с магами. И похоже всерьез задумался о том что бы сделать отсюда ноги.

– Хи-хи, дяденька, – весело засмеялся пацаненок, – да они же над тобой шутят. Они тебя любят и никогда не обидят. Меня папка тоже часто так пугает, но я то понимаю…

– А кстати о папках-мамках, – как ты думаешь малыш, – они когда будут?

– Скоро – в один голос ответили ему малыш со стариком. – Они уже к опушке с поваленной сосной подошли. – Продолжил малыш – Им осталось только через этот лес пройти и…

Пока малыш объяснял, как и куда в данный момент идут его родители, наш Седой решал важный вопрос, – что лучше: – сделать отсюда ноги до их появления, или все-таки дождаться.

С одной стороны, все его инстинкты рекомендовали ему держаться от магов как можно дальше. Да и жутковато было встречаться с настоящими, (не то что позабывший все Старик), великими и ужасными магами. Но с другой стороны…., – ему было интересно. Интересно посмотреть и пообщаться с этими самыми, – настоящими, великими и ужасными. Теми что смогли наколдовать этих страшных собак, удивительные растения, не говоря уж о способности пускать молнии, или…. – интересно, а что они еще могут делать?

– Да ничего такого особенного-то, мы с женой в сущности-то делать и не умеем. – Ответил ему, спустя примерно полчаса, невысокий крепыш с простецкой и до неприличия румяной мордой. Из-за этой румяной морды, мозолистых от работы рук и простой, испачканной в земле одежды, – великий и ужасный маг, каким его воображал Седой, куда больше походил на обычного крестьянского парня. – У нас-то и способностей-то особенных-то никогда и не было. Особенно что касается всяких страшностей, навроде боевой магии. Ну да, молнии…, а что, что молнии-то. Мне от этих молний одни беды были. Если бы не они, – я бы так при лазарете-то и остался. А тут пришлось в бой идти. А какой из меня-то боевой маг. Ну могу я молнию пустить. Да только-то, мне ради нее одной, надо полчаса энергию копить…

Да и не лежала-то у меня душа ко всем этим ужасам. Я ведь простой крестьянский парень. Я в земле ковыряться люблю, (ты видел мой огород? – спросил он в десятый, как минимум раз, – а то б я показал…). Вот на огороде, – я маг настоящий. Я каждое растеньице чую…., как родную душу, я с каждой травинкой говорить могу…. Я ….., – тут жена пихнула его в бок, видимо по опыту зная, куда может завести эта внезапно возникшая тема. – Ну да…., – словно бы очухавшись, проговорил он. – ….– Но вы мой огород видели?

– Мы видели – дружно возопила вся компания. Так видели, что чуть пузо не лопается. Нам парнишка твой показал.

– Так то он вам небось свой огород-то показал. А мой…. . А впрочем, у Сына и вправду огород интересней-то будет. Вот он, – настоящий маг. Хотя тут места такие, удивительно легко все получается…. Я тут такие вещи могу делать, о которых раньше даже и не мечтал….

Но вот сынишка…. В нем подлинная сила-то имеется. Если бы еще найти ему учителя настоящего…. – при этих словах, маг-крестянин внимательно посмотрел на Старика. – Может вы господин возьметесь…

– Прости уважаемый хозяин. Но я не смогу быть его учителем. Поскольку сам толком ничего не помню. Даже своего прошлого. Иногда я творю…, что-то. Но как это делаю, – не знаю и сам.

– То-то я смотрю, что-то у вас….., как-то не так. – Вмешалась, молчавшая дотоле хозяйка. – Я ведь раньше тоже при лазаретах состояла. (Там мы с ним, – кивнула она на мужа и познакомились), – и болезнь всякую очень хорошо чувствую. Меня за это там очень ценили. И когда пришли Старшие, для Последней Битвы рекрутов отбирать, меня наш Старший им не отдал. Сказал, что здесь, куда больше пользы принесу.

Только в вашем случае все как-то непонятно. Словно бы это не просто амнезия из-за травмы, вот как у вашего друга, а….., заклятье какое-то…. Боюсь моих способностей здесь явно недостаточно.

– Вот так-то, благодаря вот этим своим способностям, женушка моя от Большой Битвы-то и откосила. А мне там пришлось хлебнуть горюшка…

– Так ты тоже был на Большой, – оживленно воскликнул Кудрявый. До этого момента он больше либо сидел разинув рот, либо просто помалкивал, явно чувствую себя не в своей тарелке. Но услышав знакомые слова «Большая Битва» сразу оживился. – Ну тогда мы тут все, можно сказать собратья по несчастью. Этот вот, – кивнул он на Седого, – там меня чуть не прирезал, только он этого не помнит. Говорит, что ему где-то маги в башку молнией засветили. Хотя я лично, со времени Большой Битвы, впервые магов только сегодня увидел. (Ну если не считать Старика конечно). А кстати, скажи-ка мне, как собрат собрату, – что же там все-таки такого приключилось, что весь мир перевернулся?

– Да я толком-то и сам не знаю. Я ведь по вашим меркам, тогда-то вроде как простым салагой был. Мне ведь тогда едва семнадцать годочков стукнуло. И я, кроме Школы и лазарета, в жизни почти ничего и не видел. А тут битва, да еще жуткая-то какая. Я про нее в основном и помню только как у меня поджилки тряслись, да в глазах от страха все двоилось. Если бы не великое столкновение, меня бы небось, потом бы……..

– А что это за великое столкновение? Я про него много слышал, но что это такое, так и не понял.

– Да вроде как ваш Верховный Учитель, вызвал нашего на поединок. И вроде как друг дружку-то, они разом и ухайдокали. И что при этом был такой выброс энергии, что все кто был в окрестностях, и маги и люди, чуть ли не замертво попадали. (Я– то точно грохнулся). Причем магам то вроде, даже посильней досталось, поскольку у них натура почувствительней была…. …Только я что-то сомневаюсь в байку про поединок. Верховный скорее бы всех других под удар подставил, чем сам бы шкурой своей рисковать стал. Ну по крайней мере, – мне так рассказали.

– Да, похоже у вас магов, такая же гниль вверх лезла, что и у нас…

– Да у нас она брат Кудрявый. Пожалуй что еще и похлеще вашей была. Небось ваша гниль с нашей пример брала.

– Да нет, – вдруг вмешался молчавший до того момента Старик. Гниль она всегда гниль. Просто у той гнили, которую ты считаешь своей, было больше времени совершенствоваться в своих пороках. И больше сил и возможностей для воплощения желаний, этими пороками продиктованных.

– Но почему гниль всегда оказывается сверху? – спросил Старика Седой. – Это что, закон природы такой, что бы гады, хорошими людьми командовали?

– Ну во-первых, – отнюдь не всегда. Были в истории случаи, когда правителями становились очень достойные люди. Но чаще всего, это действительно была та самая гниль и гады, про которых мы тут говорим. Особенно в последнее время.

– Но почему? – повторил вопрос Седого дружный хор из голосов всех присутствующих.

– Потому что, даже при нормальных условиях, чтобы добиться власти и удержать ее, – человек к ней стремящийся должен идти по головам, втаптывая врагов и предавая друзей. Соглашаться на подлость ради необходимости, лгать, юлить и подавлять несогласных со своей политикой с максимальной жестокостью. (Иначе все может стать еще хуже). Хороший человек, на это не пойдет. Он либо остановится сразу, как только столкнется с первой необходимостью совершить Зло. Или сломается, если попытается подчиниться этому Злу. А вот гниль, – гниль приятна Злу, а Зло приятно гнили…, так что….. , сами понимаете.

А если учитывать, все эти войны при которых жили несколько поколений наших предков, то все то, что я говорил о «нормальных условиях», можно смело умножать в десятки раз.

– А ты, Старик, – похоже много чего про эти дела знаешь. – Полувопросительно, полуутвердительно сказал Кудрявый.

– Боюсь, что действительно так. – Вздохнул Старик. – Почему-то сейчас, когда мы начали говорить об этом, у меня в голове всплыло…., много чего у меня там всплыло. Похоже в прошлой жизни, я тоже много Зла успел сотворить. И наверное для меня даже лучше, что я ничего не помню из прошлой жизни. И что меня, никто не помнит.

Образовалась затяжная пауза, во время которой каждый из собравшихся внезапно задумался о своем прошлом. И тем страннее, были слова Жены, которые прервали наступившую тишину.

– Я вас помню, – сказал она глядя прямо в глаза Старику. – Вы приходили вместе с Верховным Учителем в наш лазарет.

– Ну ************ себе, – пробормотал ее муж, – С сами Верховным вместе?! Ой *******************.

– Так значит, выходит ты у нас Старик большая шишка! С самого пригорочка. –

– Гы – гы, точно, с пригорочка – совсем уж неуместно в данных обстоятельствах заржал Кудрявый, хлопнув себя по ляжкам, и складываясь пополам.

– Да нет, все совсем не так, – раздражение в голосе, излучавшей дотоле абсолютное спокойствие и добродушие Жены, было настолько странным, что даже заставило насторожиться ее мужа и сына. – Все было совсем не так, и пригорочки тут вовсе не при чем.

Вы приходили вместе. – Обратилась она непосредственно к Старику. – Но ВМЕСТЕ, с Ним, вы не были. Скорее вы были его пленником. Но….., пленником особым. Я чувствовала. Чувствовала, даже сквозь защиту которая окружала Его, – что Вас, он уважает поболее всех тех, кто был в его свите. Я ведь тогда очень сильно растерялась, когда вас увидела. Вы были совсем другим, чем все кого я раньше знала. Вы были сильным, как все Старшие, но вы были добрым, как….., например он. – Показала она на своего мужа. Я ведь раньше думала, что с силой приходит и Зло. Но в вас, – Зла не было…. Это потом мне сильно помогло когда….., ну ты понимаешь, – последние фразы были обращены непосредственно к мужу.

– …. Это когда?!?!?

– Да. – (Тут видимо дело касалось исключительно супругов, и любые попытки третьих лиц влезть в семейные отношения, абсолютно исключались. И даже сам Автор, не знает о чем это они обмолвились). – Жалко что вы не помните своего прошлого. И жалко что я не смогу вам как-то в этом помочь. Но поверьте мне, – ВЫ ВСЕГДА БЫЛИ НА СТОРОНЕ ДОБРА. Вам не в чем себя упрекнуть. И как бы не сложились обстоятельства, здесь вы всегда найдете настоящих друзей.

– Ну вот Старик, а ты переживал. – Я ведь тебе говорил что что-то про тебя должно вспомниться. Если не из твоей головы, – то хотя бы из чужой. Так что не дрейфь, рано или поздно, мы все про себя узнаем.

– Да кстати, – вам обоим думаю я смогу помочь, – обратилась колдунья непосредственно к Седому и Кудрявому. – Причина твоего беспамятства гораздо проще и вернуть твои воспоминания вполне возможно. А руку твою, мы за пару дней излечим. Малыш, – обратилась она к сыну. – Мне понадобятся ************, с твоего огорода и ****************. Принесёшь?

Малыш стелой умчался, как показалось наблюдавшим, сразу в нескольких направлениях, и вернулся прежде, чем обалдевший от такого поворота событий Седой, успел что-либо спросить. Его мать взяла у него пучки трав, и какие-то корни.

Потом, внезапно став очень загадочной и серьезной, стала разливать и раскладывать, принесенное по разным горшочкам, смешивать это с чем-то, что она доставала из затейливо воняющих сосудов стоящих на полках комнаты и шептать, над образовавшимися смесями какие-то заклинания. Смеси от этих шептаний, то внезапно начинали бурлить, то покрывались льдом, то меняли цвет и почти вдвое уменьшались в объеме… после чего, она помесила полученное зелье и мазь в небольшую флягу и берестяную коробочку, и сказал нашим друзьям;

– Ты Седой, будешь пить это по глотку во время заката. Старайся не пропускать ни дня и ложиться сразу с заходом солнца. Только по глотку, не более. Иначе….. Лучше тебе не знать что будет иначе. Но когда фляга закончится, – ты вспомнишь большую часть из того о чем забыл, а остальное вернется потом. А тебе Кудрявый, достаточно просто смазывать руку этой мазью, примерно раза три в сутки.

– Ме-ме. Бе-бе……..а

– Не стоит, – прервала она поток благодарности, в котором чуть не захлебнулись Седой с Кудрявым, – Помогать другим, – для лекаря, это долг и истинная отрада. А в этой глуши, мне и лечить то некого. Разве что разбойник какой забредет, или случайный прохожий. К тому же, друзья Старика, – наши друзья. И вы, всегда можете рассчитывать на нашу дружбу и гостеприимство.

У ЧуднЫых Магов, (как назвал их Седой), друзья прожили примерно пару недель. И когда в одно прекрасное утро, пришло время их покинуть, им уже казалось что это самое родное для них место на свете. И тем не менее они продолжили свой путь, несмотря на все уговоры хозяев, – «погостить еще с недельку или годик».

Почему? – Это они бы и сами не смогли сказать. Но чувствовали, что так надо. Потому что хоть дом Чудных магов и стал для них почти родным, – он все равно был чужим домом.

Он был чужой, потому что у населявших его людей, было то, что не было у наших героев.

И после долгих раздумий, спустя уже несколько дней, Седой понял что это было за ТО, – Смысл Жизни и дело ради которого стоило жить.

Замаливали они этим грехи своей прошлой жизни, как считал Кудрявый. Или реализовали свою истинную сущность и творческое начало, – как говорил об этом Старик? Этого Седой не знал, но он чувствовал в них цельность, и ему внезапно, тоже страстно захотелось обрести хоть какой-нибудь Смысл жизни. Уж почитай пятый год, болтался он по земле, как гавно в проруби, и все без смысла. Даже когда крестьянствовал, и то, ни собственного двора не завел, ни своего поля ни запахал. В Армии этой…. Вроде и вступил, а больше полугода без дела мыкался. А потом эта охота на Ярла…. Он ведь за нее наверное и взялся только потому, что это была его личная идея, – убивать конкретных виновников, а не солдат да крестьян…. Да один хрен, – никакого Смысла из этого не вышло

А ведь когда-то, он начал это вспоминать, что когда-то в его жизни этот Смысл уже был.

Да, может он был извращенным и неправильным, – но он был!

То чувство служения высшему идеалу, которое пропитывало все его существование во время службы в армии Добра, нельзя было сравнить ни с чем, что он испытывал до и после этого.

Все тяготы и мерзости войны, с легкостью перекрывались сознанием того, Ради Чего, ведется эта война.

И даже смерь казалась желанной, если была надежда, что она, хоть на малую толику приблизит столь желанную победу над силами Зла.

Да, все это оказалось мерзостью и обманом. Но каким сладким был этот обман. Как приятно было обманываться.

А ради чего он жил Сейчас? – Ради того что бы набить брюхо, напиться, потрахаться, да подраться? Ради богатства и положения?

Ради приключений, и чтобы не было скучно? (от одной этой мысли веяло жуткой тоской)

Ради Освобождения Человечества от Власти Магов? – про это теперь, после встречи со Стариком и Чудными Магами, даже думать было смешно.

Так в чем же Смысл Жизни? Ради чего стоит жить и бороться, или даже трудиться, (хотя последнее, было менее привычно)?

Все эти вопросы крутились в голове у нашего героя, мешая ему расслабиться и наслаждаться жизнью.

И эти же вопросы гнали его все дальше на юг, в Запретный Край.

С какой стати? – Да кто его знает. Просто место это было каким-то…, наиболее подходящим, чтобы начать жизнь заново, обрести некий новый смысл. Ведь в конце-концов, один раз эти гиблые земли стали тем местом, где жизнь наших героев круто изменилась. Так почему бы не произойти этому и во второй раз?

Вот потому и Седой и все его друзья продолжили свой путь на юг.

Прошло несколько дней, довольно обыденных и монотонных. Без особых приключений, наши друзья отмахали пару сотен верст.

Стояла тихая ясная погода, характерная для первых дней осени. Испепеляющий жар летних дней сменился легкой прохладой, однако прокаленная земля, стремительно втягивала в себя даже малейший намек на влагу. Впрочем, до начала затяжных осенних дождей еще оставалось несколько недель и в удивительно голубом небе не наблюдалось ни одной тучки.

Путь наших героев пролегал напрямую через степь украшенную частыми перелесками, рощами, озерцами и небольшими речушками. Наши друзья ехали напрямик, по степному бездорожью, изредка огибая встречающиеся на пути холмы, перелески, или сворачивая в сторону в поисках брода, через лежащие на пути речки.

Почти все это время они, вопреки своему обыкновению, ехали молча, не балагуря и не подкалывая друг дружку. Говоря только по делу, когда выбрая место для ночлега, или прикидывая предстоящий путь.

Каждому было о чем подумать и разговаривать не хотелось. Может из-за этого молчания, или из-за монотонности пути, но атмосфера в компании наших друзей как-то сгустилась и стала напряженной. Теперь они уже молчали, чтобы избежать раздражения, которое стали вызывать у них попытки общения. Седой и Кудрявым, приобрели подобную привычку еще на армейской службе, когда постоянное, вынужденное нахождение среди одних и тех же людей, приучает быть более осторожным с чувствами других, и с проявлениями собственных эмоций. А Старик, будучи магом, – прекрасно умел контролировать свои мысли и эмоции.

Но спустя несколько дней, атмосфера накалилась так, что им уже было трудно сдерживать стремительно прорывающееся раздражение.

Еще неделю назад, – это были друзья и единомышленники, понимавшие друг друга без слов и искренне заботящихся о своих товарищах. Но сейчас, ссоры, (пока еще достаточно сдержанные), стали возникать из самых, казалось бы ничтожных мелочей. Они вдруг стали замечать многочисленные недостатки во внешности и поведении друг друга. Каждый вдруг осознал, что только он один знает правильное направление движения, и что всё, что говорят и предлагают другие участники похода, – жалкие бреди слабоумных идиотов. Каждому вдруг начало казаться, что это он один, тащит на себе весь их маленький отряд, пока остальные бездельничают. Что только благодаря его заботам вечером горит костер, в котелке булькает еда, а кони обихожены, напоены и накормлены. И они уже не могли сдержаться и не высказать этого наблюдения двум…, этим…., нахлебникам.

Когда накал страстей достиг своего предела, они как раз приступили к очередной вечерней трапезе. Место для ночлега было выбрано в самом неудобном из всех возможных мест, на обдуваемым ветрами пригорке, рядом с воняющим гнильем и сыростью болотцем, исторгающим из себя миллиарды комаров и прочего кровососущего гнуса. Единственно достоинство этого места заключалось в том, что оно не нравилось ни одному из трех компаньонов. А это значит, что когда были отвергнуты все предложенные ранее места, (на том основании, что их предложили другие), – оно осталось единственным. И каждый согласился с его кандидатурой, мысленно наслаждаясь тем, что эти два идиота, отвергнувшие предложенное им место, будут мучиться и страдать всю ночь.

Костер горел слабо, зато давал много дыма, – результат того, что при сборке дров, каждый из участников внимательно следил за тем, чтобы не собрать их больше чем другие, да и собирать их приходилось в ужасно сыром месте.

– М-да, – произнес Кудрявый, попробовав приготовленную Седым кашу. – Едал я всякое гавно, но чтоб такое….

– Не нравиться не жри. … – Вон гляди, – конь насрал, – пойди, попробуй, может то гавно тебе больше понравиться. Ты же у нас в этом знаток.

– Да нет, – знаток как раз ты. Это каким же надо быть….., – знатоком, чтобы из нормальных харчей сотворить такое…. Впрочем, тебе говнюку белобрысому, такое наверное даже нравиться. Тебя небось от нормальной еды тошнит, да в дрожь кидает.

– Щас тебя ****** лысое и затошнит и в дрожь кинет. – С ненавистью сказал Седой, хватаясь за болтающийся на поясе нож. – Щас я тебе брюхо твое сраное вскрою, и тебя твоим же гавном накормлю.

– Стоять, вы…. Люди…. – Процедил, как бы сквозь зубы Старик, двум бросившимся друг на дружку компаньонам. – Вы что, без свары теперь даже поесть не можете. Обязательно устраивать склоку?

В общем-то разумные слова. Но сказаны они были таким тоном, и с такими презрительно– пренебрежительными интонациями, что оба противника сразу переключились на миротворца.

– Нет, ты подумай Кудрявый как это магическое отродье произнесла слово «люди». Ну еще бы, он то у нас почти что небожитель, ИХ СРАНОЕ ВЕЛИЧЕСТВО МАГ!!!!

– *********** он, и маги все его тоже ***********.

– Упыри **********ные. Сосали тыщу лет из нас кровушку и все им мало.

– Ненавидят они нас, ох как же они нас ненавидят. Ну вот скажи-ка Старик, ну хоть один раз в жизни скажи правду, – ненавидишь людей?

– Ненавидеть можно только того, кого хоть немножко уважаешь. А вас уважать не за что. Вы не провели рядом друг с другом и пары месяцев, а уже готовы зарезать друг дружку из-за такой мелочи как еда. Стоит ли удивляться, что весь ваш мир погряз в насилии!

– Ишь блин, миротворец сраный, на себя бы лучше посмотрел. Сам-то небось убивал тысячами?

– Да что ты Седой с ним вообще разговариваешь, – пустить ему кровь и все дела.

– Ну что ж ты Кудрявый, – это же великий маг, он молнии пускать умеет. Ты ему нож в бок, а ему это как с гуся вода. Убежит, и из за кустов тебе в башку молнией засветит. Они маги это страсть как любят, – молнией из-за кустов.

– Что-то я у нашего Старика молний не разу не видел. Только гром из задницы иногда случается. А что касается – не помрет, – это мы сейчас проверим!!!!

– Ну чё, маг недоделанный, – Сказал Седой, делая шаг в сторону, чтобы спина направляющегося к Старику Кудрявого, не загораживала ему вид на объект их общей ненависти, – копец тебе пришел. Может все-таки напоследок, так сказать, – «По просьбе многоуважаемой публики», – покажешь нам какую-нито захудаленькую молниишку?

Старик лишь брезгливо усмехнулся на эти слова…., и показал. Все свое раздражение и злобу вложил он в этот показ. И если бы вылетевшая из его рук молния была бы направлена не высоко в небо, а …., чуть пониже…., наверное не выжил бы ни один из этой троицы. Потому что сотворенное Стариком, даже молнией то было назвать затруднительно. Словно бы огромный огненный куст вырос из его рук и заполнил собой весь небосвод. Свет был настолько ярок, что бывшие друзья ослепли на несколько, весьма продолжительных мгновений. А затем, как это всегда бывает после разряда молнии, – пришел ГРОМ. От этого грома наши герои оглохли и попадали с ног. А когда спустя минут так сорок все-таки очухались и пришли в себя…., – то оказались куда более смирными, покладистыми и миролюбивыми, чем были до этого. Причем касалось это не только Седого с Кудрявым, ужаснувшихся мощи Старика, – но и самого Старика, так же ужаснувшегося собственным возможностям.

Вместе со смирением, – на всех троих внезапно сошло и некоторое просветление. Внезапно с их глаз словно спала какая-то пелена окутывавшая их последние дни, и они сами удивились своему поведению.

– М-да, – пробормотал Седой. – Да что же это такое было?

– Это наш Старик…., – того…, молнию показал…

– Ни ******** себе, – молния…. А впрочем я не про это. Что с нами то случилось? Чего мы так вдруг все взбесились-то?

– Ага, точно. Словно сглазил кто, или заклятье наложил. А может и правда…..

– Да кому тут на нас проклятье накладывать? Тут только Старик…, да чудные маги. Слушайте, а может это их травки на нас так действуют… .

– Ты чё Седой, думаешь они нас того…, отравить хотели? Старик, ты как, никакого яда в тех травках не почувствовал?

– Нет, там ни ядов ни заклятий…. Да и не стали бы они нас травить. Ты же сам все время говорил что они хорошие люди.

– Ну может и хорошие, да только ошиблись в чем…. Это самое, как его…, – побочный эффект!!!!

– Это что еще за дрянь?

– Да это штука такая, нам про нее в шпионской школе рассказывали. Это когда помимо общего назначения, проявляются еще и другие свойства препарата, способные …..

– Ты хоть сам понял, – что сказал?

Да пошел ты на хрен……, я тебе что идиоту должен……. Прости Кудрявый, опять меня понесло. Вот прям как-то сходу накатило…

– Да и меня в последние несколько секунд, от ваших рож вдруг тошнить начало. Что же это твориться?!?!?!?

– Это место.

– Что?

– Это, ЭТО место так действует на нас. Вы не забыли, – земли по которым мы сейчас едем называются Запретными. Вспомните что вам рассказывали про них чудные маги; – «Несколько ватаг мародеров пытались поживиться на месте Большой Битвы. Никто из них не вернулся. Люди, которые раньше здесь жили, – либо покинули эти места, либо не подают признаков жизни. Никто, несмотря на то что раньше здесь проходил большой торговый тракт, больше не появляется с той стороны, а те кто идет туда, либо возвращаются, либо бесследно исчезают».

– Ну-у, – это и впрямь похоже на правду. Иначе с чего бы нам так себя вести? Я себе такого даже…., не помню когда, но не позволял.

– Тогда что мы сидим? – надо отседова когти рвать, пока друг дружку не перерезали!

– Золотые слова Кудрявый, давай-ка собирать манатки.

Несмотря на то что солнце уже почти скрылось за горизонтом, два друга начали быстро собирать лагерь, явно готовые удирать из этих гиблых мест ни теряя ни одной минуты.

Старик сначала просто сидел в какой-то задумчивости, а потом присоединился к сборам. Однако когда друзья уже готовы были тронуться в путь, произошла заминка.

– Друзья мои, – начал свою речь Старик, – Я пока не знаю почему, но чувствую что обязан продолжить путь в том же направлении что и раньше. Не спрашивайте меня «почему», – я и сам этого не знаю. Но меня словно бы что-то зовет туда….

Поскольку предстоящий мне путь может быть опасен, – вас я с собой не зову. И даже напротив, только не сочтите это за обиду, настойчиво советую вам оставить меня. Чем меньше людей в отряде, – тем меньше возможности переругаться. А если я буду один….

– Э-э-э, не знаю что за блажь пришла тебе в голову, но думаю что тебе стоит ехать с нами. Даже если ты пройдешь туда один, то не факт, что там, тебя не ждет нечто еще более страшное.

-Нет, не беспокойся, – я чувствую, что если смогу пройти еще…., некоторое расстояние, это пройдет. Это, – словно бы барьер, отгораживающий…, от случайных людей. Пройду барьер, и все будет в порядке.

– Не дури Старик, а если это такая ловушка? Она зовет тебя что бы убить!

– Может и так, но сопротивляться этому зову я не могу…., или вернее не хочу. Там меня ждет что-то очень важное!

С этими словами он повернул коня и поехал в прежнем направлении.

Седой с Кудрявым некоторое мгновение смотрели ему в след. Затем Кудрявый тронул своего коня в ту же сторону.

– Прости Седой. Но не могу я бросить Старика одного. Уж если помирать, – так всем отрядом.

– Вот два дурака, – сквозь зубы процедил Седой, направляя своего коня в вдогонку товарищам. – И сами пропадут и меня за собой утащат.

– Зачем вы…– Начал Старик, когда друзья догнали его. – Я же вам….

– Да все затем, – ответил ему Седой, – Что это чудо…. Кудрявое, – за тобой увязалось…, а без меня вы оба пропадете, так что придется и мне с вами.

….– И не возражай ты мне. Нам сейчас спорить, – верная гибель. Вообще давайте лучше молчать, а уши вон, – (Седой сковырнул кусок смолы с сосны, мимо которой они проезжали), – смолой заткнем, чтобы чужих разговоров не слышать. Оружие уберем на заводную лошадь, всё, даже ножики и плетки. И как бы плохо не было, – говорите себя, – «Это мои друзья!».

Так и сделали…

Ночь эта была одним из самых тяжких испытаний для всех троих. Никогда они нее были так близко к безумию и гибели, как в эти страшные часы. Все худшее, что было в них выползло наружу и попыталось взять под контроль души и тела наших друзей. Особенно доставалось Седому с Кудрявым. Они в отличии от Старика, (которому, то ли тренированная психика помогала справляться с собой, а может еще по какой причине, – но было не так хреново), – переносили происходящее особенно тяжело.

В какой-то момент, потерявший от ненависти ко всему миру рассудок Седой, убил собственного коня. Причем сделал это голыми руками, с нечеловеческой силой разорвав тому глотку, а потом еще долго молотил и пинал труп, превращая своего, некогда любимца, в бесформенную груду мяса.

Обезумевший же Кудрявый, внезапно соскочив на землю, с диким воем побежал в лес, молотя кулаками встречные деревья.

Так бы он наверное и сгинул в этом кошмаре, если бы, спустя примерно час этого безумного бега, внезапно не выскочил перед мордой коня Старика и не получил в лоб копытом испуганного животного. Сохранивший остатки рассудка Старик, положил его на спину своего коня и так и вез весь остаток ночи.

К утру всем троим стало полегче.. Может быть потому что все они находились почти в бесчувственном состоянии, а может быть, – потому что прошли тот защитный барьер, про который говорил Старик.

Кудрявый, продолжал находиться в беспамятстве, Седой был вымотан настолько, что в один прекрасный момент, просто рухнул на землю. Да и сам Старик чувствовал себя не намного лучше. Его еще хватило на то что бы обустроить некое подобие лагеря и рухнуть возле слабо теплившегося костерка.

Очнулся он спустя несколько часов тревожного, полного кошмаров сна. Тело было подобно маслу размазанному по куску хлеба. Мысль о том чтобы заставить себя подняться и как-то двигаться, – вызывало приступы дикой злобы ко всему миру. Но сильнее этого был Зов, который звал его продолжать свое движение. А еще, где-то на самом краю сознания был Долг перед своими друзьями. Все это заставило его подняться, забросить тела своих товарищей на спину своего коня и продолжить двигаться вперед.

Старик двигался почти весь день. Он шел бы и дальше, но измученные лошади просто отказались идти вперед. Пришлось снова останавливаться и разбивать лагерь.

Как ни странно, но несмотря на последний изнурительный переход, – чувствовал себя Старик намного лучше. Пелена злобы, которая окутывала его сознание последние дни, спала и ему наконец пришло в голову посмотреть на состояние своих друзей.

А оно было весьма плачевном. Ветки и кусты, сквозь которые продирался ночью Кудрявый посекли все его лицо и тело. Сильнейшее сотрясение мозга, от удара копытом, продолжало держать его в бесчувственном состоянии. Седой был несколько менее в плачевном состоянии, но тоже очень плох. Приступы безумия, заставлявшие их обоих проявлять просто нечеловеческие силы, – выжгли в них все запасы энергии. Если бы не способность Старика делиться таковой с другими, – обоим нашим друзьям пришел бы конец. Так что пришлось Старику, сопротивляясь странному Зову, остановиться и позаботиться о своих друзьях.

Спустя примерно неделю интенсивного лечения, – все трое более-менее пришли в норму, благодаря способностям Старика, и травкам, которыми их снабдили чудные маги. Да и если бы не листики, одного из которых хватало насытить взрослого человека, или веточки, способные гореть всю ночь, и не мази, заживляющие самые страшные раны…., думаю наша книга закончилась бы…, вот где-нибудь на этой странице.

А так, – друзья оклемались, окрепли, осмотрели оставшееся у них имущество. Погоревали о пропавшем, порадовались нашедшемуся и опять тронулись в путь.

К счастью, заводной конь и конь Кудрявого, как-то уцелели в бедламе прошедших дней.

Так что Седому было чем возместить убитого коня. Конечно он горевал о своем любимце, – благо ему удалось присвоить себе лучшего коня из конюшен коменданта, но…. Лучше уж конь, чем кто-нибудь из друзей, – мудро рассудил он.

– Так все-таки Старик, – в который раз начал пытать Старика Кудрявый, – почему раньше про эти ваши Древние Могилы, из нормальных людей никто и не знал, если они такое страшно важное место, как ты говоришь?

-Ну, наверное потому, что раньше они себя никак не проявляли. Древние Могилы были легендами, которые сочиняли маги для магов. Мы и сами не знали в чем их секрет и как проявляется их сила. Даже мы не чувствовали здесь ничего необычного. А люди не чувствовали этого и подавно. Селились здесь, прокладывали дороги….

– Но теперь то, – откуда такая жуть?

– Я не знаю….

– А я вот думаю, – вступил в беседу Седой.– А может все уцелевшие после Последней Битвы маги собрались ТАМ. Я ведь к чему веду? Помниться в Армейской Безопасности, – нас натаскивали искать магов? Но судя по тому что я понял, – ни хрена они их не находили. Так, хватали разных шарлатанов да дураков. А что бы настоящего….

А казалось бы, – ведь раньше, куда ни плюнь, везде маг торчал, а теперь, хоть по всей земле рыскай, – раз, два и обчелся.

Так может они в этих то краях скучковались, этот свой барьер поставили и живут себе припеваючи, копя новые силы супротив человечества.

– И вот припремся мы туда такие красивые и…..

– Этот вариант возможен…., но сомнителен. – Вступил в беседу Старик, прервав драматическую паузу Седого. – Очень уж это все…. – Старик неопределенно повел пальцами вокруг себя, – Слишком сильное и сложное…

… Мне кажется, что есть куда более простые, но куда более эффективные средства.

– А чем тебе плоха была ТА жуть? – спросил Кудрявый.

– ЭТО требует огромного количества энергии. Оно очень сложно. И при всей этой сложности и энергоемкости, – это охранное заклинание оказалось несовершенно, ибо мы смогли его преодолеть.

Мне вообще кажется, что создать подобное заклинание, мог только какой-то гениальный безумец, или вообще, существо не от мира сего. Поэтому я склонен думать что оно скорее как-то связано с Древними Могилами, чем является плодом творчества мага, относящегося к какой-то классической школе.

Это первый довод против твоей версии Седой. Второй, – Если то что я помню о магах правда, то не смогли бы настоящие Маги, ужиться на таком клочке земли. Да и было их, я думаю совсем немного. Все таки сильный маг, это вещь редкая, и требует сочетания врожденных способностей и особого обучения в раннем возрасте…. И большой удачи, что бы дожить до настоящей Силы. Большинство из тех, кого вы считаете Магами, не более чем обычные люди, со слабыми задатками к Магии.

– Ничего себе, – «обычные люди». – Возмутился Седой. – По мне, так если хоть чего умеешь делать эдакого, – магического, – так ты уже не обычный человек. Взять того же Чудного, – разве ж он обычный человек?

– Довольно обычный, по магическим меркам конечно. Вообще-то в тебе Седой, изначально было заложено способностей еще больше. И если бы….

– Так ты че Старик, – хочешь сказать что наш Седой то же навроде как маг?

– Конечно нет. Заложенных от природы способностей недостаточно, чтобы стать магом. Так же как большой рост и сила, – не делают человека бойцом. Для этого его надо долго учить.

Но вот если бы его лет в пять взяли в Школу, да хорошенько обучили…., из него мог бы получиться вполне прилично подготовленный маг-боец.

– Вот блин Кудрявый, – цени в какую компанию попал. Будешь теперь мне сапоги чистить……

– Ну маг-боец, – по нашим меркам, – это что-то вроде вашей пехоты. Выйти на поле и славно умереть. Но чтобы…….

– Нет погоди, давай-ка про этого, мага, блин, недоделанного. Это какие такие у него есть способности, что он так, блин разборзелся?

– Ну во первых, – он очень тонко чувствует людей. Даже удивительно, не всякий, даже обученный маг способен на такое. Он всегда знает когда ему врут, а когда говорят правду, когда боятся, смущены или обеспокоены. Вероятно эти способности помогали ему быть хорошим командиром.

– Подумаешь, – я это тоже умел…

– Я этого и не отрицаю, в тебе тоже заложены подобные способности. Как и во многих других людях. Но все-таки в меньшей степени чем в Седом… .

К тому же у него есть еще одна замечательная способность, – он предчувствует будущее. Это вообще большая редкость. Многие истинные маги, многое бы отдали за подобную способность.

Но к сожалению, – все эти способности остались у него в неразвитом состоянии. Он использует их только для того чтобы побеждать в драках, и то не осознанно. А если бы…. А впрочем, – может быть оно и к лучшему, что Седой в детстве не попался на глаза магам. Хоть приличным человеком вырос, а мог бы стать….

– Да уж, вас и так по земле больше чем нужно болтается. А Седому в маги вообще нельзя. Он и так то нос задирает выше сосен. А станет магом, – он им в небе дырку процарапает.

– А вот тут то ты и ошибаешься, – бросился на собственную защиту Седой. – Я, будучи человеком очень скромным, всегда веду себя прилично. А нос я вынужден задирать, что бы солнышко, отражающееся от твоей макушки мне глаза не слепило.

– Ага, а врешь ты и так, почище любого мага. ….– А кстати, умник ты наш, если и правду есть у тебя дар, (как ты там Старик сказал?), – предвидеть будущее, – предвидь-ка нам, что нас дальше то ждет?

– Я стану королем, ага… – Седой на мгновение осекся, и несколько секунд пребывал в раздумье, а потом вновь продолжил так же весело. – Старика возьму придворным магом, а тебя я определю в шуты…. Эй, – шишками то зачем кидаться? Чуть в глаз не попал!

– Я тебя дурак серьезно спрашиваю, а ты….

– А я вот так по заказу не могу, оно само срабатывает…., иногда. Если бы…., – в тюрьму к Ярлу бы не попал. Но обычно оно начинает работать, когда впереди неприятности, а раз оно молчит…. Слушай Старик, а научи меня как магом быть…. Может тогда….

– Уже поздно, да и ненужно тебе это. Ты хорош и так.

– Сам знаю что хорош. Но ты мне покажи чего-нибудь эдакое. Молнию там, или как камни в золото превращать….

– Поздно и бессмысленно. Твой мозг слишком привык к другому восприятию мира и уже не способен….. Ну ладно. На вот, – смотри на листок.

– Смотрю и чего? Он в денежку превратиться?

– Просто смотри. Если ты еще способен научиться чему-то, – то сам со временем все поймешь….

– И что, – это все?

– …. Пожалуй нет. Еще избавься от привычки чесать нос когда думаешь.

– Это еще зачем?

– Затем, – заржал Кудрявый, – Что маги думают часто. Это сейчас ты пару раз в неделю задумываешься, а если будешь думать все время, – сотрешь свою носяру напрочь.

– Затем, – вежливо выслушав версию Кудрявого, объяснил Старик, – Что быть магом, означает уметь контролировать свои мысли и эмоции. Избавление от этой застарелой привычки, – будет хорошим упражнением для обретения подобного контроля.

– Ну тогда я это запросто. А тебе Кудрявый, я когда магом стану, – шевелюру наращу. Только вместо волос иголки сделаю, а то ты что-то больно колючим стал.

– Стоп. – Внезапно переменив тон, сказал Кудрявый. – Посмотрите-ка туда, кажись там дымок от костра?