Злые клятвы

ГЛАВА 4

Эвелин

— Я не выйду за него замуж. Ты не можешь меня заставить.

Неповиновение горит в моем голосе, когда я стою перед отцом, отказываясь отступать. Его ухмылка только подогревает мою решимость, несмотря на страх, который скручивается у меня в животе. Острые угольные глаза моего отца зловеще темнеют, когда он приближается ко мне с пугающей скоростью для человека его возраста. Его большая рука сжимается вокруг моего горла, перекрывая мне кислород и заставляя звезды танцевать в моих глазах. Внутри меня нарастает паника, и я хватаюсь за его запястье, отчаяние заставляет меня вырваться из его хватки.

— У тебя нет права голоса, девочка, — бормочет он, и его лицо становится темно-красным. Несмотря на страх, текущий по моим венам, я не могу не заметить, насколько молодо он выглядит благодаря генетике нашей семьи. Но моя мать не постарела под его насилием. — Этот союз планировался с твоего младенчества. Это позволит нашей семье вырасти во власти и престиже. Ты не испортишь нам это, будучи эгоистичной и титулованным отродьем.

Его хватка сжимается еще сильнее, и я едва могу кивнуть в ответ на его слова. Из-за давления на горло мне трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Но мне удается выдавить небольшое подтверждение.

— Хорошо, — он отпускает меня, и я падаю на пол, задыхаясь и сильно кашляя. — Когда он придет сюда, ты наклеишь улыбку на свое чертово лицо и станешь той дочерью, которой я тебя воспитал, а не какой-то избалованной принцессой, которая думает, что может бросить вызов традициям.

Боль в шее усиливается, когда я терла ее, изо всех сил пытаясь отдышаться и восстановить самообладание. Как бы я ни хотела постоять за себя против моего тирана-отца, я знаю, что лучше не бросать ему открытый вызов. Но вскоре, обещаю себе, слезы навернутся на глаза. Скоро я найду способ избежать его жестокого обращения и контроля. Вопрос в том, как.

Я просыпаюсь, вздрогнув, у меня кружится голова, а взгляд скользит по незнакомой комнате. Кровать подо мной роскошная, шелковые простыни ласкают мою кожу, как легкий ветерок. Воздух тяжелый, густой, наполненный ароматами янтаря и кедра. Аромат, который преследует мои сны.

Комната окутана глубокой, жуткой тьмой, и лишь слабые следы света просачиваются сквозь тонкие щели серых плотных штор. У меня пробегает дрожь по спине, когда я лежу здесь, застыв от страха, пытаясь разобраться в происходящем вокруг. Мое сердце колотится в груди, когда я медленно рассматриваю каждую деталь комнаты, пытаясь собрать воедино, где я нахожусь и как сюда попала.

В логове льва.

— Ты проснулась, — раздается глубокий голос с другого конца комнаты. — Хорошо.

Волна паники накатывает на меня, когда я прижимаю одеяло к груди и откидываюсь назад на плюшевое изголовье. Мои глаза прикованы к человеку, который безжалостно преследовал меня через границы штатов, от одного конца страны до другого. И все ради чего? Чертово деловое соглашение. Когда я убегала от него, я молилась, чтобы он потерял интерес и нашел кого-нибудь другого. В конце концов, есть много пустоголовых светских людей, жаждущих, чтобы его увидели под руку.

Я прочищаю пересохшее горло, пытаясь смочить пересохший язык, который словно прилип к нёбу.

— Где… где моя одежда? — мне удается вырваться.

Дьявол в Армани насмехается над моим вопросом, вставая со спинки кресла в углу комнаты. О Боже. Стал ли этот мужчина еще привлекательнее, пока меня не было? Он одет в темно-синие брюки и белоснежную рубашку на пуговицах с закатанными рукавами, обнажающими загорелые предплечья и подтянутые мышцы. Такое ощущение, будто я смотрю какое-то запретное фэнтези.

— Я бы не назвал то, что на тебе было, «одеждой», Эвелин, — усмехается он, его губы кривятся в снисходительной ухмылке. С этим утверждением не поспоришь, но, конечно, я все равно попробую.

— Это была одежда, одежда.

Кензо ухмыляется.

— Это не игра, жена, — он делает шаг к кровати, затем еще один, пока не оказывается в нескольких дюймах от меня.

— Я не твоя жена, — шиплю я ему.

Его ухмылка становится глубже, глаза озорно блестят, когда он замечает мою реакцию. Пока он говорит, я чувствую чувство трепета, охватывающее меня.

Я прищуриваюсь к нему, чувствуя, что он задумал что-то плохое.

— Это кольцо на твоем пальце говорит о другом, — насмехается он, его голос наполнен самодовольной уверенностью. Мое сердце замирает. Медленно и неохотно я поднимаю левую руку с одеяла. И вот оно, сияющее во всей красе, серебряное обручальное кольцо грушевидной формы, украшающее мой палец. Это потрясающе, честно и удивительно просто. Именно такое кольцо я бы выбрала для себя. Но это точно не то, которое он подарил мне в ту ночь, когда мы впервые встретились. То было ярким и безвкусным, из-за чего мне легко мог отрезать палец какой-нибудь захолустный вор драгоценностей.

— Я… — заикаюсь я, пытаясь найти правильные слова, чтобы противостоять ему. Это не то, чего я ожидала, и я чувствую, как внутри меня кипит гнев из-за его дерзости. — Это не значит, что мы женаты.

— Это правда, — он берет лист бумаги с тумбочки справа от него. — Однако это говорит о том, что мы есть.

Мое сердце колотится, когда я наклоняюсь вперед и выхватываю бумагу из его вялой руки. Мягкое одеяло подо мной слегка смещается, но я стараюсь не позволить ему соскользнуть с тела. Он врет. Он должен врать. Это не может быть правдой. Но когда я просматриваю слова на странице, мой желудок сжимается, и я знаю, что это так. На меня смотрит свидетельство о браке, где оба наших имени подписаны идеальным почерком.

Внутри меня нарастает ярость, угрожая поглотить меня полностью. Как он посмел сделать это со мной? Должно быть, это какая-то дурная шутка или жестокая уловка, чтобы манипулировать мной. Но как бы мне ни хотелось, чтобы это было неправдой, я не могу уйти от того факта, что теперь мы женаты в законном браке. Не колеблясь, я разрываю сертификат прямо посередине — удовлетворяющий акт неповиновения этому засранцу, который думает, что может контролировать мою жизнь.

Но вместо того, чтобы злиться или защищаться, он просто улыбается мне с видом веселья и превосходства. Это меня еще больше бесит. Как он смеет находить все это забавным? Моя кровь кипит от ярости, и мне приходится сопротивляться желанию в ярости броситься на него.

— Это всего лишь копия, маленькая искорка, — самодовольно говорит он. — Настоящий документ у меня подшит, а копия уже отправлена в штат для хранения.

Давление в моих глазах нарастает, слезы грозят пролиться в любой момент. Мой голос дрожит, пока я изо всех сил пытаюсь сохранить самообладание.

— Как ты мог это сделать? — рыдания застревают у меня в горле, но я подавляю их, отказываясь доставить ему удовольствие видеть, как я плачу. Все остальное он у меня уже забрал.

Поставив одно колено на кровать, Кензо наклоняется так, что мы оказываемся лицом к лицу, на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга. Я борюсь с желанием наброситься и откусить ему нос. Эта мысль мимолетна, темное искушение, которое я быстро отталкиваю.

— Я говорил тебе с самого начала, Эвелин, — угрожающе шепчет он. — Я всегда получаю то, что я хочу, — мое сердце сжимается от его слов, слишком хорошо зная, что он имеет в виду именно это.

Но я не позволяю ему получить это.

— Ты не можешь получить меня, — вызывающе шипю я. Он ухмыляется, беря мой подбородок в руку и притягивая меня ближе. Его губы дразняще близки к моим, источая сильный аромат янтаря и кедра, который наполняет мои чувства и поджигает мое тело.

— Я уже это сделал, миссис Накамура, — говорит он с ухмылкой, закрепляя свои права на меня собственническим поцелуем.