Знак Пожирателя

Глава 9

- Как ты узнал, что мы – из Ордена? - спросил Дроган, уплетая ужин.

Мёртвых и выживших бандитов к тому времени выволокли наружу стражники. Те, должно быть, уже висели в петле, как и обещал Ратибор.

- Полно, - усмехнулся княжий посланник. - Слепой монах, женщина в классической шляпе и высоком кожаном воротнике. Вы довольно приметны, а в нашем славном граде не так много охотников.

Дроган пожал плечами. Лада догадывалась, что, в сущности, ему всё равно.

- Что посланнику князя делать в забытой Создателем деревушке? - спросила охотница.

Ратибор прищурился и сделал большой глоток из стоявшей перед ним глиняной кружки. В ней плескалась обычная вода.

- А что там делать охотникам на ведьм?

- Свою работу, я полагаю.

- Ну а мне – свою. Безопасность княжества, знаете ли.

- Посланец его светлости появился в Чёрном ручье, - проскрипел отец Тихомир, не подававший голоса с самой схватки с бандитами. - Теперь направляется в Медянку. Стоит ли Церкви начинать беспокоиться? Возможно, Орден чем-то вызвал недовольство князя Мирослава?

Ратибор пожал плечами.

- Я – простой человек, связанный службой. Еду, куда скажут. Делаю, что велят. Князь повелевает отправиться в Медянку – я сажусь в седло и гоню коня.

- И что же именно его светлость хочет от тебя в этот раз?

- Исполнять его волю и помалкивать. Всё, как обычно.

Дроган усмехнулся. Лада недовольно нахмурилась. По лицу отца Тихомира сложно было что-то сказать – большая его часть была скрыта повязкой. Монах продолжал сидеть с прямой, словно жердь, спиной. Казалось, он был глубоко погружён в свои мысли. Спустя пару минут тишины старик тяжело поднялся и протянул руку Ладе.

- Я устал. Мне надо как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой.

- Доброй ночи, - пожелал Ратибор.

- И тебе, сын мой. Да хранит Создатель твой сон.

Опираясь на подставленное предплечье Лады, монах вылез из-за стола и направился к лестнице.

- Отец, ты так и не сказал, почему мы сами едем в Медянку, - напомнила Лада в полголоса, когда они отошли подальше.

Обернувшись, охотница убедилась, что Дроган и Ратибор тихо разговаривают о чём-то, не обращая на них внимание.

- Множество простых людей помогает Ордену, как ты знаешь, - отозвался Тихомир. - Есть и те, что служат лично мне. Те пять дней я потратил, следя, не дёрнется ли какая нить на моей паутине. Пауки чем-то на меня похожи, ты не думаешь? Они страшны, уродливы, но в конечном итоге избавляют дом от паразитов.

- Мне не кажется, что ты страшен и уродлив, отец.

Монах покачал головой.

- Значит, ты пока ещё не так мудра, как мне бы хотелось. Так или иначе, до меня донеслась весть о том, что в Медянке ловят ведьму.

- И как это связано с Пожирателем?

- Знаешь, откуда пошло название деревни?

- Рискну предположить, что неподалёку находились медные рудники? Селяне не особенно изобретательны.

- Верно, - усмехнулся монах. - Ты совершенно права. Предгорья здесь изрыты старыми заброшенными ходами. Когда-то Медянка была большим процветающим поселением шахтёров, где добывали олово и медь. Не серебро, конечно, но и эти металлы прибыль приносили немалую. Как часто бывает, местный люд возгордился, стал всё больше отдаляться от Создателя, поддаваясь порокам. Пока однажды жителей Медянки не настигла заслуженная кара. Деревенский голова, опоённый жаждой власти, каким-то образом открыл тайное знание. Постепенно он наращивал свою силу, и могущество его в конечном итоге стало так велико, что все жители поселения стали его марионетками. Он подчинял своей воле всё живое – людей, животных. Больших жертв стоило одолеть его. Но тело этого ведьмака так и не нашли, хотя и был он смертельно ранен. Ну а Медянка так с тех пор и не оправилась, осталась лишь горстка селян. Шахты вскоре истощились и были заброшены. Среди местных же ходит легенда, что старый ведьмак умер, но дух его по сей день остаётся рядом с телом, где-то в глубине подземных переходов.

- Поучительная история, отец, но, при всём уважении, я не понимаю, какое отношение она имеет к культу Пожирателя.

- Вы столкнулись с его знаком в Чёрном ручье, когда местная ведьма пыталась освободить Волчьего пастыря. Одновременно с этим в Медянке тоже появилась ведьма. И здесь также существует легенда о запечатанном духе. Мне кажется, это с трудом можно назвать совпадением.

- Как скажешь, - Лада с сомнением посмотрела в скрытое повязкой лицо Тихомира. - Но уж очень это похоже на домыслы.

- Не подвергай сомнению мои решения, дитя. Нам всё равно следует проверить это место.

- Как скажешь, отец, - повторила охотница, покорно склонив голову. - Мы пришли. Вот твоя комната. Мне помочь тебе устроиться?

- Нет. Ступай. Я устал и хочу отдохнуть. Да пребудет с тобой благословение Создателя.

С этими словами монах скрылся за дверью. Оставшись одна, Лада посмотрела в сторону лестницы. Миг она сомневалась, не вернуться ли в зал, но затем решила, что и для неё день прошёл нелегко. Пройдя дальше по полутёмному коридору, Лада оказалась у своей комнаты и, не раздеваясь, легла на кровать. Уже засыпая, она вспомнила, что так и не добралась до бани.

Серый рассвет застал отряд за сборами. Наскоро перекусив за счёт трактирщика, они выдвинулись в дорогу. Лада куталась в плащ от ветра. Несильного, но стылого, пронизывающего. Охотница легонько подстегнула лошадей, и те лениво поплелись к воротам, волоча за собой повозку. Вслед им доносился унылый скрип верёвок, перекинутых через толстую нижнюю ветку берёзы, росшей неподалёку от частокола. Лада старалась не обращать внимание на повешенных, но всё же заметила, что вороны успели полакомиться свежим угощением. Бандит, угрожавший ножом трактирщику, провожал её в путь кривой безгубой ухмылкой.

Вскоре дорога окончательно испортилась, превратившись в две разбитые колеи. Повозку мотало из стороны в сторону и Дроган, будучи более умелым возницей, заменил Ладу на козлах. Женщина видела, что он несколько раз пытался завязать разговор со старым монахом, но тот словно не замечал воителя. Отец Тихомир сидел молча, нахохлившись, в своей потрепанной чёрной рясе напоминая огромного ворона.

Лишь однажды он нарушил молчание. Хриплым голосом монах велел остановиться и повёл носом, словно принюхиваясь к чему-то. Посмотрев в направлении, куда было повёрнуто его лицо, Лада увидела в стороне от дороги большой стоячий камень, перед которым лежал камень поменьше. Присмотревшись, охотница заметила оплывшие огарки свечей, мелкие подношения и венки увядших цветов.

- Дорожное святилище.

Лада обернулась на голос. Рядом, возвышаясь в седле, застыл Ратибор. Он тоже внимательно всматривался в найденное место поклонения.

- Да, мы встречали такие в путешествиях. Обычно крестьяне устраивают небольшие часовни и алтари у дорог, чтобы просить о покровительстве в пути.

- Это – не просто придорожный алтарь, - проскрипел отец Тихомир. - Это – священное место. Я чувствую здешнюю ауру. Впрочем, довольно терять время. В путь.

Скрипнув колёсами, телега тронулась с места. Лес был тих, лишь в глубине его раздавалась частая дробь дятла. Серое небо нависало над головой, угрожая обрушить потоки воды. Но Лада, годы проведя в дороге, знала, что эти угрозы пропадут впустую – дождя не будет, по крайней мере, до завтрашнего дня.

Несмотря на мрачность неба, вокруг весело шелестели листвой белые берёзки, а в воздухе стоял аромат лесных цветов. Хорошо обученный конь Дрогана твёрдо печатал шаг, и Лада даже позволила себе немного задремать.

Преодолев подвесной мост, отряд приближался к деревне. Смеркалось.

- Разобьём лагерь на ночь? - спросил Дроган.

- Нет нужды, - отозвался Ратибор. - Мы уже почти на месте. Я бывал здесь раньше, деревня за следующим поворотом. А ведь спать на постели в тепле гораздо приятнее, чем на земле, так ведь? Того и гляди, чего застудишь.

Отец Тихомир кивнул, и вопрос был решён.

Завернув на повороте, Лада действительно увидела невдалеке яркие огни. Слишком яркие для лучин или домашних лампад. Присмотревшись, она различила в густых сумерках силуэты множества людей с факелами, окружавших небольшую площадку возле раскидистого дуба.

«…убить… сжечь…» - доносил ветер обрывки голосов.

- Возможно, наша помощь и не понадобится.

Тонкие губы отца Тихомира растянулись в кривой улыбке.

- Нам стоит поторопиться.

С этими словами Ратибор дал шенкель и пустил коня быстрой рысью.

- Давай за ним, - предложил Дроган. - Я впотьмах не угонюсь.

Лада кивнула и тоже ударила пятками в бока коня. Тот бросил короткий косой взгляд на хозяина, но после секундной заминки ринулся следом за удаляющимся всадником.

Деревенька стремительно приближалась. Лада уже могла рассмотреть, что она меньше, чем Чёрный ручей, хотя на окраинах виднелись следы стоявших там некогда строений. Оставшиеся дома выстроились полукругом. На открытом пространстве перед ними рос огромный старый дуб с мощными ветвями, нависавшими над дорогой. С этих ветвей за приближением охотницы чёрными бусинками глаз пристально следила целая стая ворон.

Вслед за Ратибором, Лада ворвалась на деревенскую площадь. Испуганные люди шарахнулись в стороны, выставляя перед собой горящие светочи.

В толпе выделялись трое.

Посреди на коленях стояла молодая девушка, едва ли четырнадцати лет на вид. Её руки были связаны, а рот – заткнут верёвкой. Растрепавшиеся волосы падали на плечи каскадом, в свете огней казавшимся потоком расплавленной меди. В прорехах платья на руках и ногах виднелись свежие ссадины.

Рядом с ней, сложив руки на груди, возвышался взрослый мужчина мощного телосложения, с объёмным животом. Глаза его цепко смотрели из-под кустистых бровей, придавая лицу суровое, если не свирепое, выражение.

Но самой приметной была старуха в чёрных одеждах. Голову её почти целиком скрывал капюшон, так что из тени виднелся только длинный острый нос, да поблёскивали в полумраке глаза. Прожитые годы согнули её спину, и старуха опиралась на узловатую клюку, похожую на замершую в судороге птичью лапку. Когда Лада взглянула на неё, одна из ворон сорвалась с ближайшей ветви и села на плечо зловещей незнакомки. Та повернула голову, словно прислушиваясь к словам, что нашёптывала ей птица.

- Остановить самосуд! - громко потребовал Ратибор. - Что вы, право, как какие-то дикари-язычники? Полно, господа, разве можно без суда и следствия отправлять на плаху юных дев?

- А ты кто такой, милсдарь, будешь? - ещё больше нахмурился мужик, стоявший рядом с пленницей.

Ратибор легко спрыгнул на землю. Несмотря на немалый рост селянина, княжий посланник оказался почти на голову выше, хоть и уже в плечах.

- Я, собственно, буду самым непосредственным посланником князя Мирослава, господаря сего княжества и, в том числе, вашей замшелой деревеньки. Хотелось бы узнать теперь, с кем, в свою очередь, имею я честь говорить?

Мужик издал короткий звук, похожий на кряканье, чуть ссутулился под пристальным взглядом Ратибора, но всё же не утратил самообладания и взгляда не опустил.

- Ярвик Длиннобородый меня зовут. Староста я.

- Какой же ты Длиннобородый, - усмехнулся Ратибор, - коли у тебя лицо гладкое, как женская коленка?

- Дык, прошлый староста был с пышной бородой, упокой Создатель его душу. Ну а мне прозвище, можно сказать, по наследию перешло. Вы, милсдарь, о бородах приехали разговоры разговаривать, али по иному какому делу? Потому как ежели вас именно бороды интересуют, то это может и подождать, а у нас тут дело есть и поважнее.

Ратибор кивнул.

- Твоя правда. Ну что ж, рассказывайте. Неужели так быстро посевную завершили, что в свободное время развлечений не осталось, кроме как девок со свету сживать?

- Не девка то! - донеслось откуда-то из толпы. - Ведьма она окаянная!

Ратибор развернулся.

- Допустим. Выйди, мил человек, расскажи свои соображения по этому поводу. Я с радостью послушаю, каким образом толпа крестьян определила и, главное, поймала аж целую настоящую ведьму.

Никто не шевельнулся. На посланника князя недобро смотрели десятки пар глаз. Вместо селян вперёд вышла старуха в чёрном. Двигалась она удивительно легко для своего внешнего вида. Даже грациозно.

- Не они. Я.

Голос был сухим, хриплым. Словно камни перекатывались в бочонке, когда она размыкала тонкие губы. Старуха оказалась на свету и Лада, наконец, смогла подробнее разглядеть её.

Но теперь женщина уже не казалась такой старой. Густые волосы, видневшиеся под капюшоном, походили на чёрные вороновы крылья, хотя среди них и пробивались седые пряди. Простой кожаный обруч туго перетягивал их на лбу. Узкое худое лицо было бледным, гладким. Морщины почти не испортили его, разве что маленькие чёрные глаза, вцепившиеся взглядом в посланника князя, оплетала их сеть.

Ратибор повернулся к женщине и слегка кивнул.

- Преклоняюсь перед твоим опытом и проницательностью. Не окажешь ли ты мне несомненную честь услышать твоё имя?

- Назови сперва ты своё.

Лада заметила тень, промелькнувшую на лице княжьего посланника. Вряд ли этот влиятельный человек был доволен тем, как с ним разговаривала простая безродная крестьянка. Даже Ярвик невольно шагнул назад. Но вот уже Ратибор улыбнулся, кивнул, и назвался без лишних слов.

- Я - Равуна, - сказала в ответ женщина.

- Знахарка она, - счёл нужным пояснить Ярвик.

От его былого гонора не осталось и следа. Он то и дело переводил испуганный взгляд с посланника на Равуну.

- Итак, мудрая женщина, поведай мне, каким же образом ты сумела обличить и изловить эту, - Ратибор бросил насмешливый взгляд на связанную девушку, прежде чем закончить фразу, - ведьму?

- Секрета тут нет. Мудрому, и правда, не составит труда узреть гнилую сердцевину. Возможно, если бы взор уважаемого господаря был таким же острым, как его язык, он и сам увидел бы порчу.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Ратибора.

- Ты ведь понимаешь, добрая женщина, что я одним движением могу прервать твоё бренное существование в этом мире?

- Один Создатель вправе отбирать жизнь. Иное – грех. Если решит он завершить мой земной круг, я готова. Но уверен ли ты, что твоя рука должна стать орудием Его воли?

С этими словами знахарка развернулась и скрылась в одном из ближайших домов, оставив Ратибора со слегка перекошенным и побледневшим лицом. Наконец, он справился с эмоциями и повернулся к Ярвику. По гримасе старосты было видно, что он готов оказаться в любом другом месте, но только не под холодным пристальным взглядом посланника князя.

- И как же эта прекрасная идея сочетается с тем, что вы сами собирались казнить вот её?

Ратибор указал на связанную девушку. Ответом ему была лишь тишина.

- Ладно, может, хотя бы ты изволишь объяснить мне, почему вы решили, что эта девка – ведьма?

Как раз в этот момент нервы пленницы, наконец, не выдержали, и её стала бить крупная дрожь. Слёзы покатились по щекам, сопровождаемые судорожными всхлипами. Впрочем, Ратибор даже не взглянул в её сторону. Пока староста сбивчиво рассказывал об охоте, к спешившейся Ладе подошёл Дроган.

- Думаешь, она и вправду ведьма?

Охотница пожала плечами.

- Так сразу и не скажешь. А что считает отец?

- Молчит. Ни слова толком не проронил. Лишь однажды пробормотал себе под нос что-то о том, что нужно бояться улыбающихся детей, потому как рядом демоны.

Лада кивнула.

- Это из проповеди святого Луки.

- Он так сильно детей не любил?

- Не в них дело. Святой Лука говорил о том, что зло может предстать в любом обличье, и зачастую его сложно отличить от невинности. «Бойтесь дары приносящих, ибо змеями они обернуться могут. Бойтесь тех, кто приходит в образе ангелов небесных, ибо кровь на крыльях их. Бойтесь улыбки ребёнка, ибо дьявол рядом».

- Тяжко, наверное, видеть в каждом встречном врага рода человеческого. Правда, я б не смог. Так ведь и умом повредиться можно.

- Святого Луку предал в руки язычников его лучший друг и ближайший последователь. Его разорвали на части лошадьми.

Дроган не смог сдержать усмешку.

- Временами я ловлю себя на мысли, что Создателю не чужда ирония.

Лада промолчала, не решив, стоит ли считать эти слова богохульством. Между тем, Ярвик вёл рассказ.

- Вейда-то, ведьма, стало быть, всегда престранной была. Сирота, да ещё и волосы рыжие. Ни у кого таких в деревне нету, и у родителей её не было. По всему видать – демоново отродье! Нелюдимая она, а год назад и вовсе всех чураться стала. И тогда же повалились на нас несчастья – урожай плохой, коровы не доятся, град дома побил. И потом, люди мрут. Трок в прошлом месяце, жених Морнин, сестры старшей Вейдиной. И жена моя, да хранит её душу Создатель. Здоровые были, а тут – раз! Жинка слегла с мозговым ударом, так Равуна сказала. А Трок – тот шею свернул, ни с того, ни с сего. А он, все знают, Морну-то поколачивал иногда – вот Вейда ему и отомстила. Ну а той ночью Равуна говорит – «пошла Вейда в логово своё, чёрные ритуалы делать, ловить её надобно». А мы как раз с седьмицу караулили, когда она ворожеить начнёт. Ну, так это, мы и пошли. И правда – поймали у входа в старые штольни, где знахарка и сказала.

- И как же она жила с вами, добрые люди, ежели она сирота, а чуралась всех?

- Ну, есть тут у нас старый охотник, Аруг. Он девчонку немного того. Подкармливал, следил за ней. Навроде отца ей.

- И где он сейчас, когда вы его приёмную дочку к Создателю отправить решили?

Староста пожал плечами.

- Да кто ж его знает. Он-то тоже человек – себе на уме. Скрытный. Может, в лесах. Может, у себя. Заимка-то его за деревней.

Ратибор кивнул и велел вытащить кляп изо рта пленницы. Та продолжала всхлипывать. Княжий посланник подошёл, присел перед ней, и рукой приподнял лицо за подбородок.

- Ну, а ты что скажешь? Наговаривают на тебя, али правы добрые жители деревни, и стоит тебя вздёрнуть? А может, камнями забить?

Губы девушки затряслись. Она едва могла выдавить из себя хоть слово.

- Да что ты делаешь? - не сдержалась Лада.

Выйдя вперёд, она обняла Вейду за плечи. Но та лишь разразилась рыданиями.

- Тише, не бойся. Создатель с тобой, - Лада говорила тихо, пытаясь успокоить бившуюся в истерике девушку. - Скажи, что ты делала у штолен? Не плачь, просто соберись и скажи нам правду.

- Овца, - всхлипнула та.

- Что? - нахмурился Ратибор.

- Равуна просила поискать пропавшую овцу и обещала мне пару медяков.