Знание-сила, 2006 № 02 (944)

Кто и как живет рядом с достопримечательностями

Недавно я обнаружил серию небольших книжек, посвященных особенностям народов различных стран, объединенных общим названием "The Xenophobe’s Guides" ("Путеводители ксенофоба"). Эта серия , изданная в разделе путеводителей, резко отличается от стандартных путеводителей, которые знакомят туриста с природой, историей, культурой, архитектурой, музеями и другими достопримечательностями. Эти книжки знакомят туриста с нравами и особенностями поведения местных жителей, с тем, чтобы он как бы знал заранее, чего ожидать от "туземцев", если придется или захочется вступить с ними в контакт. Большинство туристов, как известно, предпочитают наслаждаться красотами природы и разнообразными достопримечательностями чужеземных краев, не встречаясь с их обитателями. Иначе говоря, приятно проводить время на пляжах, в ресторанах, в музеях, на экскурсиях, в магазинах (ну зачем еще люди устремляются в дальние края из обжитого, надежного убежиша?), не натыкаясь при этом на аборигенов. Таких путешественников издатели серии "The Xenophobe’s Guides" иронически называют "ксенофобами".

Стиль "Путеводителей ксенофоба" — легкая ирония, но, иронизируя, авторы явно симпатизируют "аборигенам", так как являются гражданами описываемых стран и хорошо знают нравы и обычаи своих народов. И хотя авторы не претендуют на научную солидность, критики подчеркивают, что книжки достоверны и аккуратны, что добрая ирония, с которой авторы описывают самое лучшее и самое худшее в народе, помогает преодолеть укоренившиеся предрассудки.

Мне захотелось сделать читателям "Знание — сила" такое предложение: я привожу различные характеристики народов, которые даются в этой серии, а читатели предложат свои соображения по поводу того, в чем эти народы похожи на них, и на хорошо знакомых им жителей России и соседей по СНГ.

Для начала я специально выбрал две небольших страны — Швецию и Грецию, сравнивая два внешне очень контрастных народа: шведов (типичные северяне-интраверты) и греков (типичные южане-средиземноморцы- экетраверты).

Жители многих стран мира весьма критически относятся к своим соотечественникам из других городов. Как считает автор брошюры "The Xenophobe’s Guide to the Greeks" Александра Фиада, это полностью относится к грекам: критяне высмеивают пелопонессцев, македонцы — румелистов, жители Эпира — фессалийцев, островитяне — жителей материковой Греции, афиняне — всех остальных. Особенно глупыми предстают в греческих анекдотах греки-понтийцы (переселенцы из городов Черноморского побережья).

"Вопрос: почему понжйская проститутка, проработав 20 лет, покончила жизнь самоубийством?

Ответ: потому что она узнала, что другие проститутки получают за это деньги".

Или — объявление в аэропорту: "Просьба к понтийцам не разбрасывать зерно на взлетно-посадочной полосе. "Большая птица" и так прилетит".

Иностранцу не позволено критиковать греков. "Горе тому несчастному чужеземцу, — пишет Александра Фиада, родившаяся и живущая в Афинах, — который осмелится усомниться в том, что греки — соль земли! Они не признают права других указывать на свои недостатки". Автор сообщает, что, согласно международному исследованию, греки самая неуверенная в себе нация в мире. Они боятся видеть себя такими, какие они есть на самом деле, они страшатся ответственности за свои действия и потому не способны посмеяться над собой. В отношении Запада У греков имеется странный комплекс: смесь неполноценности и превосходства. Они болезненно переживают, что не сумели возродить Великую Грецию своих праотцов, но верят, что они самый умный, самый искренний и самый смелый народ на земле, и всегда готовы сказать иностранцу: "Когда мы строили Парфенон, вы еще прыгали по веткам!"

В Швеции принято подсмеиваться над жителями многочисленных остродов (только вокруг Стокгольма таких островов 25 тысяч). Автор брошюры "The Xenophobe’s Guide to the Swedes" Питер Берлин приводит такой анекдот. "Шведа — жителя одного из пустынных островов — спрашивают. "А что же вы здесь делаете?" Он отвечает: "Летом ловим рыбу и размножаемся" — "А зимой?" — "Только размножаемся". Но смеяться над шведами, согласно Петеру Берлину, можно "только не в присутствии иностранцев". (Заметьте, что в этом шведы ничем не отличаются от греков). Автор брошюры приводит следующий анекдот: "Швед спрашивает приятеля: "Как ты думаешь, чем питаются каннибалы-вегетарианцы?" Тот отвечает: "Шведами, конечно"". Если иностранец расскажет этот же анекдот в шведском обществе, он будет подвергнут остракизму, пишет автор.

Шведы охотно сравнивают себя с другими народами, а Швецию с другими странами. Сравнения эти, проводимые по всем возможным параметрам и измерениям подробно, обстоятельно, основательно и решительно, "неизменно оказываются в пользу шведов и Швеции". Как пишет автор, "для пущей убедительности аргументы обычно заключаются в тонкую оболочку самокритики, которая, однако, совсем не способна скрыть национального тщеславия и гордости шведов". В истории Швеции тоже была "великая эра" — викингов: "Живет в нас память о великом прошлом...", — сказано в одной из строк шведского национального гимна.

Александра Фиала пишет, что (за исключением турок) греки не питают недобрых чувств к каким-либо другим нациям, но любят давать им насмешливые прозвища. Например, имеется собирательное понятие coutofiagi, что означает "глупые франки" или "глупые западноевропейцы" и относится ко всему Западу.

В Греции живет и работает много иностранцев, и греки, не делая различия между отдельными этническими и религиозными группами, "готовы из кожи вон лезть, лишь бы эти люди чувствовали себя как дома". Древние греки говорили: "Кто не грек — тот варвар". Но, как сказал оратор III века до нашей эры Исократ, "греками мы называем тех, кто разделяет с нами общую культуру". Современные треки думаю]' так же, утверждает Фиада.

Петер Берлин пишет о шведах: "Шведы являют собой единственный в своем роде пример народа, не испытывающего какой-либо нелюбви к другим народам...

Странствуя по миру, шведы в основном стараются держаться подальше от местных жителей... Но вообще- то шведы с удовольствием взирают на всех иностранцев; последние кажутся им достаточно забавными, а странности и слабости чужеземцев напоминают о том, как хорошо быть нормальными людьми, то есть шведами". Они любят посмеиваться над плохими манерами немцев и французов.

За последние сто лет Швеция превратилась из страны эмигрантов в страну иммигрантов, которые составляют теперь 8 процентов населения. Как пишет Петер Берлин, подавляющее большинство шведов демонстрирует по отношению к иммигрантам самую высокую степень толерантности. Как известно, в Швеции создана наилучшая система социального обеспечения иммигрантов.

"Характер греков... правильнее всего будет назвать шизофреническим, — пишет Александра Файла. — В разных слоях общества вы можете встретить человека благородного, смелого, умного, с широкими взглядами, искреннего, сердечного и щедрого, и человека низкого, коварного, эгоистичного, болтливого, тщеславного, ленивого, завистливого и жадного, — часто в одном и том же лице".

Индивидуализм — главная их черта, и "я" — любимое слово греков. Греки двигаются и ездят в агрессивной манере, и их действия абсолютно свободны от какой-либо озабоченности благополучием и спокойствием других. Страсть к свободе выбора делает их абсолютно невосприимчивыми к дисциплине и системе. < Для среднестатистического грека работа — это то, что он делает (проклиная судьбу- злодейку) между праздниками, — пишет автор путеводителя. — В Греции 12 официальных праздников, 22 рабочих дня оплачиваемого отпуска, больничные, "обязательные разнообразные забастовки", уикенды... Все это позволяет предприимчивому греку примерно полгода делать то, что он любит больше всего на свете — не делать ничего". Здесь уместно привести длинный анекдот, рассказанный автором и иллюстрирующий, по ее мнению, характер греков. "Умирает человек, попадает вади обнаруживает, что ад представляет собой огромные котлы с дерьмом, где погруженные в это дерьмо грешники разных стран ожидают судного дня. Раз в час им дозволяется всплыть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, затем раздается команда "Погружаться!", и огромный надсмотрщик колотит деревянным черпаком по голове тех, кто не спешит нырять обратно. Вновь прибывшего грешника спрашивают, в какой котел он хочет попасть. После долгих раздумий он говорит дьяволу, что, наверное, швейцарский котел лучше всего — народ они тихий, порядок любят, да и дерьмо, поди, почище будет... "Послушай, — говорит дьявол. — Ты мне нравишься, и я дам тебе совет. Не ходи к швейцарцам. Их котел работает как часы. Один глоток воздуха в час — и все. Иди лучше к трекам". "Но как же, — удивляется грешник. — Греки ведь самый зловредный, неорганизованный, неуправляемый и вообще просто невозможный народ!" "Вот именно! — говорит дьявол. — Поэтому они устроились лучше всех. Вот посмотри: ежедневный завоз дерьма никогда не происходит вовремя, по утрам никак не могут найти черпак, надсмотрщик или засыпает, или вступает в жаркую перепалку с грешниками и забывает отдать команду "Погружаться!" — он даже часто объявляет забастовку требуя улучшения условий труда! Поэтому так или иначе греки получают больше воздуха, чем все остальные грешники, вместе взятые".

Общительность — другая характерная черта грека. Он обожает толпу, любит на других посмотреть и себя показать. Его дом — это скорее постоялый двор, который он использует в чисто практических целях: чтобы отдохнуть, переодеться, иногда что-то съесть, но на самом деле он гам не живет. Пойти куда-нибудь.., поесть и поплясать — самое любимое его развлечение.

Греки умеют наслаждаться жизнью в полной мере и умудряются получать удовольствие даже в таких ситуациях, которые подвергают другие народы в глубокое уныние. Их "безудержный оптимизм" выражен в расхожей фразе "Бог даст!", в концепциях "авось" и "однова живем". Грек мечтает разбогатеть как можно скорее, "желательно пальцем для этого не пошевелив". А деньги ему нужны, чтобы потратить их немедленно с блеском и треском и так, чтобы все видели.

Шведов принято считать людьми скучными. Говорят, что они необщительны и неразговорчивы. Со шведом поговорить можно, но много с ним не поговоришь. Норвежцы считают шведов подверженными мании величия, датчане — занудами. Англичане считают их холодными, немцы — недостаточно решительными и энергичными, русские - медлительными тугодумами. Живущие в Швеции иммигранты высоко оценивают условия жизни, но самих шведов склонны считать духовными инвалидами. Петер Берлин не согласен с этими оценками, считает их поверхностными, но признает, что нелегко проникнуть в загадочную шведскую душу, с которой весь мир знаком по фильмам Бергмана. Нелегко потому, что, в отличие от греков — экстравертов, шведы — интраверты. Они — закрыты, зажаты, стеснительны. Когда два шведа встречаются впервые, создается впечатление, что встречаются четыре человека, поскольку каждый из шведов постоянно занят углубленным внутренним диалогом с самим собой. Им трудно вступать в контакт с незнакомыми людьми. Шведы склонны к размышлениям о смысле жизни, "которыми они занимаются серьезно и подолгу, не приходя ни к каким сколько-нибудь удовлетворительным результатам", пишет автор. Обшей чертой для всех шведов он считает меланхолию. Однако "если вам удастся растопить лед поверхностной "шведскости", то вы вдруг окажетесь в огромном мире человеческих чувств и ощущений, настроений и эмоций от параноидального страха до ничем не сдерживаемого веселья".

Склонность к компромиссам, стремление избегать конфликтов — другая характерная черта шведов, по мнению Петера Берлина. Демонстрация в обществе индивидуального превосходства шокирует их. Приняты умеренность и сдержанность. В отличие от греков, шведы считают демонстрацию богатства неприличным. "Единственный из смертных грехов более страшный, чем быть богатым, — это быть знаменитым. Это допустимо только в случае, когда человек... прославляет всю Швецию в целом, и все прочие шведы тоже могут немножко погреться в лучах его славы". В работе шведы ухитряются примирить индивидуализм и коллективизм. Они работают с полной отдачей, принося максимальную пользу себе и компании. Похоже, что это и есть знаменитая протестантская трудовая этика на практике.

Заоблачные цены в шведских ресторанах вынуждают шведов собираться компаниями по своим домам. Шведские домашние застолья — это дело серьезное. К нему готовятся заранее. За обедом произносится множество тостов, сопровождаемых сложнейшими ритуалами.

Александр. Грудинкин