Знание-сила, 2008 № 04 (970)

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН

Ольга Балла

Религиозные практики в современной России: Сборник статей.

- М.:Новое издательство, 2006. - 400 с.

- (Новые материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 3).

Большинство материалов этого совместного русско-французского сборника действительно - о России. О России большой, разнообразной, сложносоставной: здесь и старообрядцы, и иудеи, и мусульмане, и весьма разнородные адепты местных культов, вплоть до новейшего поклонения камням в музее-заповеднике «Коломенское». Две статьи - о религиозной жизни во Франции: есть с чем сравнить здешние обыкновения. И что же? Очень похоже на то, что люди, по существу, везде одинаковы. Во всяком случае - в своих отношениях с божественным и трансцендентным.

«Религиозные практики», о которых здесь идет речь, - это все, что делают люди в связи со своими верованиями. Обряды, как таковые, занимают здесь не такое уж большое место. Главное - сами структуры и ритмы повседневной жизни - манера готовить еду, одеваться, устраивать жилище, встречать новорожденных, хоронить и навещать мертвых. Словом, все то, чем обрастает вера, чтобы стать убедительной и понятной человеку.

Книга - о том, как люди разных культур уживаются с трансцендентным, вплетают его в свой быт. Как они приручают божество, делают его присутствие и воздействие соразмерным себе. Практическая, подручная, чувственная, бытовая метафизика.

Привычки этого рода так устойчивы, что прорастают и во внерелигиозный быт не особенно верующих людей. Так, кашрут - иудейские диетические правила - соблюдают, оказываются, и «секулярные» евреи: не соблюдающие никаких других религиозных предписаний. Подобным же образом, как мы хорошо знаем, относящие себя к православным могут и в церковь не ходить, и не исповедоваться, и не причащаться, и пост как таковой не соблюдать - но при этом на Пасху печь куличи, красить яйца и чувствовать себя, таким образом, частью традиции. А стало быть, и того, что она обозначает.

Устойчиво все это, между прочим, неспроста: подобными привычками задаются самые внятные, самые осязаемые контуры религиозно понятого мира. Бытовая привычка - вернейший путь к божеству. Самый короткий.

Повествуя о вещах неосязаемых, вера говорит с нами языками нашего тела. Она хрустит под пальцами скорлупой пасхальных яиц, вязнет на зубах сладостью кулича, рассыпается пластинкой мацы, тает на языке прохладной дождевой водой, выпитой из углубления в коломенском камне (есть у камнепочитателей и такой обычай!), и его серая шершавость и сырой холодный воздух вокруг - все, все входит в состав веры и становится ее аргументом.

Представления можно опровергать. С формулировками можно спорить. Но как поспоришь со сладким, теплым, густым, рассыпчатым, шершавым?

Человек проживает свою веру - к чему бы та ни относилась - как чувственную очевидность. Не потому ли каждый уверен, что его вера - самая- самая настоящая?

Константин Бандуровский

Лоу Стивен. Философские истории/

Пер. с англ. А.Л. Никифорова. - М.: АСТ:

АСТМОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 107. - 290. [8] с.

Лоу Стивен. Философский тренинг/

Пер. с англ. А.Л. Никифорова. - М.: АСТ:

АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 107. - 352. [2] с.

Многие сюжеты мировой философии вполне можно изложить для широкого читателя: просто и занимательно, с картинками и стихами, без специальной терминологии. Однако книги, написанные в жанре «занимательной философии», большая редкость на нашем книжном рынке. Из отечественных книг можно вспомнить «Введение в философию» А.Л. Доброхотова, «Философию для детей» Н.С. Юлиной и, конечно, культовую книгу Е.В. Клюева «Между двух стульев». Зарубежные авторы обращаются к этому жанру гораздо чаще, однако переводы на русский язык довольно малочисленны: «О философии» Р. Вольфа (М.: Аспект пресс, 1996), «Что все это значит? Очень краткое введение в философию» Т. Нагеля (М.: Идея-пресс, 2001), «Мир Софии: Роман об истории философии» Ю.Гордера (М.: Радуга, 2000). «Популярная философия» мало соответствует государственному образовательному стандарту, который требует усвоения массы имен, терминов, дат, названий, но совершенно не принимает в расчет, что философия предполагает также и понимание.

И вот на полках книжных магазинов появились сразу две книги Стивена Лоу - «Философский тренинг» и «Философские истории». Автор преподает в Лондонском университете, много занимается популяризацией философии, в том числе в Интернете в виде забавных историй, диалогов, которые ведут выдуманные персонажи, к ним присоединяются великие философы, сам Лоу, даже марсиане Блиб и Блоб и господь Бог.

Вопросы, которые ставит Лоу, относятся и к вечным («откуда взялась Вселенная?», «существуют ли объективные моральные ценности?»), и к тем, которые возникают в современном мире («могут ли машины мыслить?»), и к актуальным этическим вопросам сегодняшнего и завтрашнего дня, таким как «плох ли гомосексуализм?» или «нравственно ли генетическое конструирование детей?». Каждая проблема рассматривается с разных сторон, персонажи редко приходят к согласию, и сам автор редко выносит вердикт: ведь главная цель Лоу - подтолкнуть читателя к самостоятельным размышлениям и самостоятельным оценкам высказанных аргументов.

Конечно, на изложении сказываются пристрастия самого Лоу. Симпатизируя аналитической философии, он с предубеждением относится к Платону, излагая учение о формах крайне упрощенно. Лоу признается, что его не убеждают аргументы Платона. Но в интерпретации Лоу они едва ли кого убедят. В таком случае непонятно, почему Платон стал самым знаменитым философом, как аттестует его Лоу. Лоу часто обращается к религиозной проблематике: существует ли Бог, можно ли примирить благость Бога и наличие зла в мире, является ли креационизм научной гипотезой, может ли существовать мораль без Бога? Но последнее слово в дискуссиях остается за атеизмом, и именно атеизм Лоу провозглашает научной точкой зрения. Однако за тысячелетия споров по поводу теодицеи (совместимости благости Бога и человеческих страданий) появились аргументы, которые Лоу предпочитает не замечать.

Александр Янов