Золотая шахта

47

Для Рода дни летели, как телеграфные столбы мимо идущей на большой скорости машины. С каждым днем он приобретал все большую уверенность. Он никогда не сомневался, что может руководить подземным производством, теперь в его твердых руках была и вся деятельность на поверхности. Он знал, что его кампания по сокращению стоимости производства начинает приность плоды, но полностью результаты станут известны только после составления квартальных отчетов.

Он лежал без сна в большой резиденции генерального управляющего на верху холма, в которой несколько его личных предметов мебели совершенно затерялись, и беспокоился. Конечно, всегда существует множество мелких беспокойств, но возникают и серьезные прблемы.

Утром в его кабинет зашла Лили Джордан.

— Мистер Иннес придет к вам в девять.

— А что ему нужно? — Херберт Иннес был на «Сондер Дитч» управляющим работ по выделению золота из породы.

— Он мне не сказал, — ответила Лили. Конец месяца наступил, пошел другой месяц, а Лили оставалась с ним. Род понял, что он получил одобрение.

Херби Иннес, дородный и краснолицый, выпил предложенный Лили чай, потчуя Рода подробным описанием каждого удара в воскресном гольфе. После прохождения очередных ворот Род прервал его.

— Ну, хорошо, Херби. В чем дело?

— У нас утечка, Род.

— Большая?

— Достаточно. — Для него утрата одной унции золота в процессе выделения и очистки уже была катастрофой.

— А конкретнее?

— Между промывкой и литьем мы утрачиваем еженедельно несколько сотен унций.

— Да, — согласился Род, — большая утечка.

Двадцать тысяч рандов в месяц, двести сорок тысяч в год.

— У вас есть идеи?

— Это происходит уже некоторое время, еще при Френке Леммере. Мы испробовали все возможное.

Род не совсем разбирался в работах на очистительной фабрике, но не собирался признаваться в этом. Он знал, что руду на поверхности сначала взвешивают и определяют содержание в ней золота и по этим измерениям получают достаточное точное представление о том, сколько золота должно быть получено в конечном счете. Любое несоответствие должно быть расследовано, определен его источник.

— Каков процент очистки в последнем квартале?

— Девяносто шесть запятая семьдесят три.

— Неплохо, — признал Род. Невозможно извлечь все золото из поднятой на поверхность руды, но Херби извлекал почти все, точнее 96,73 процента. Это значило, что из недостающих двухсот унций очень мало уходило в отвалы и шлам.

— Вот что, Херби, — решил Род. — Сегодня во второй половине дня я приду к вам на фабрику. Посмотрим все вместе, может быть, свежий глаз что-нибудь и подметит.

— Возможно. — Херби сомневался. — Мы все испробовали. Сегодня литье. В какое время вас ждать?

— В два часа.

Начали они с головы ствола, куда каждые четыре минуты поднимается клеть с породой, так называемая «копи», и весь груз руды вываливается в бетонный желоб. Груз в каждой клети классифицируется либо как «руда», либо как «пустая порода».

Руда сбрасывается в огромные накопители, а пустая порода по конвейеру уносится в промывочную, там она промывается, прежде чем отправиться в отвал. Таким образом собираются крошечные частицы золота, прилипшие к пустой породе.

Херби прижал губы к уху Рода, чтобы перекричать грохот падающей в желоб породы.

— Этот конец меня не беспокоит. Тут сплошь камень, очень мало блеска.

— Херби использовал сленговое название золота. — Чем ближе к концу, тем опаснее.

Род кивнул и вслед за Херби начал спускаться по стальной лестнице, пока они не достигли двери внизу накопителей. Через нее они прошли в подземный туннель, очень похожий на туннель на сотом уровне.

И здесь вдоль туннеля двигался широкий конвейер, в который из накопителей поступала руда. Род и Херби шли вдоль конвейера до того места, где он проходит под большим электромагнитом. Здесь они ненадолго задержались. Электромагнит извлекал все куски металла, которые попали в руду на пути в рудосбросы и накопители.

— Много извлекаете? — спросил Род.

— На прошлой неделе четырнадцать тонн, — ответил Херби и, взяв Рода за руку, провел его через дверь рядом. Они оказались на открытом дворе, напоминавшем площадку для сбора металлолома. Гора ломов, кирок, ручных буров, лопат, стальной проволоки, клещей, цепей, гаечных ключей, четырнадцатифунтовых молотов и других изогнутых и неузнаваемых кусков металла заполняла двор. Все проржавело, использованию не подлежало. Все эти обломки извлечены из руды магнитом.

Род сжал челюсти. Перед ним явное выражение небрежности, отношения «это не мое, это компании» его подчиненных. Эта груда металлолома сама по себе означала ежегодную потерю сотен тысяч рандов.

— Об этом я позабочусь, — подумал он.

— Если хоть один такой молот попадет в мельницу, она разлетится на куски, — меланхолично заметил Херби и повел назад, в конвейерный туннель.

Лента резко уходила наверх, они пошли рядом с ней по мостику. В течение пяти минут они поднимались, Херби пыхтел, как паровая машина. Сквозь отверстия в стальной плите под ногами Род видел, что теперь они в сотнях футов над поверхностью.

Конвейер подходил к голове высокой башни и сбрасывал свой груз в зияющую пасть решета. Падая, руда подвергалась классификации по размеру, и большие обломки напрявлялись в размалыватели, которые прерващали их в куски размером с кулак.

— Что-нибудь заметили? — спросил Херби, едва скрывая свой сарказм.

Род улыбнулся ему.

Они начали спуск по казавшейся бесконечной стальной лестнице. Решета гремели, размалыватели скрежетали, барабанные перепонки Рода взмолились о милосердии.

Наконец они достигли поверхности и прошли в помещение мельниц. Это был огромный зал из гальванизированного железа размером с ангар крупного аэропорта. Не менее ста ярдов в длину и пятидесяти в высоту, он был заполнен рядами цилиндрических мельниц.

Всего их пятьдесят, каждая толщиной в паровозный котел и вдвое длиннее. В них попадает руда, измельченная размалывателями. Мельницы вращаются, и стальные шары в них прерващают руду в порошок.

Если и раньше шум был ужасен, тут он стал вообще непереносим. Род и Херби не пытались разговаривать друг с другом, пока не оказались в сравнительно тихом отделении сепараторов.

— Здесь мы начинаем работать, — объяснил Херби. Он указал на ряд светло-синих шестидюймовых труб, которые выходили их помещения мельниц.

— Здесь порошкообразная руда смешивается с водой, превращаясь в густую пасту. Тут высвобождается примерно сорок процентов золота.

— Никто не может добраться до этих труб? Вы проверили все возможные утечки? — спросил Род. Херби кивнул.

— Но взгляните сюда!

У дальней стены стоял ряд клеток. Они были сделаны из толстой стальной сетки, размер ячейки не позволял просунуть палец. Тяжелые стальные двери были забраны решеткой и закрыты на замок. Снаружи у каждого ряда клеток стояли работники банту в чистых белых комбинезонах. Они управляли кранами, регулировавшими поступление измельченной руды через трубы.

Херби остановился у одной клетки.

— Блеск! — указал он. За тяжелой стальной решеткой серая паста из рудного порошка поступала из отверстий на наклонную резиновую поверхность. Поверхность была гофртрована, вся в глубоких бороздах, и в каждой борозде благодаря своему весу оседало свободное золото. Золото лежало слоем толщииной в масло на сэндвиче, придавая резиновой поверхности грязно-желтый цвет.

Род схватился за сетку и потряс ее.

— Нет, — рассмеялся Херби. — Так не добраться.

— Как вы снимаете золото с поверхности? Есть у кого-нибудь доступ к сепаратору? — спросил Род.

— Сепаратор очищается автоматически, — ответил Херби. — Смотрите.

Род впервые заметил, что резиновая поверхность движется очень медленно, она также представляет из себя бесконечную петлю на двух роликах. Когда она поворачивается, фонтанчики воды смывают с нее золото в сборный бак.

— Только я имею сюда доступ, — сказал Херби. — Сборные баки сменяются ежедневно.

Роду пришлось признаться, что утечки он не обнаружил.

Род выпрямился и посмотрел на стоявших в ряд четверых рабочих банту. Все были поглощены своими обязанностями, и Род знал, что все они безупречны с точки зрения службой безопасности. Прежде чем допустить к работе на очистительной фабрике, их всех много раз тщательно проверяли.

— Удовлетворены? — спросил Херби.

Род кивнул, и они вышли в дверь в дальней стене. Дверь за собой закрыли.

Как только они вышли, поведение банту изменилось. Они распрямились, выражение сосредоточенности на лицах сменилось облегченной улыбкой. Один что-то сказал, все рассмеялись и развязали широкие пояса комбинезонов. Из брюк каждый извлек медную проволоку толщиной в четверть дюйма и начал тыкать ею сквозь сетку.

Фотографу Хромой Ноге потребовался целый год, чтобы разработать способ похищения золота из закрытых и охраняемых сепараторов. Метод этот, как и все действенные способы, оказался чрезвычайно прост.

Ртуть поглощает золото, как промокательная бумага — жидкость. Она впитывает в себя золото, с которым находится в контакте. У ртути есть и другое свойство: она растекается по меди, как масло смазывает хлеб. Этот тонкий слой ртути сохраняет способность поглощать золото.

Хромая Нога попробовал покрывать медную проволоку ртутью. Проволоку можно просунуть сквозь ячейки сетки и прижать к резиновой поверхности, где она поглотит все крупинки золота, к которым прикоснется. При приближении начальства проволоку можно быстро сунуть в брюки, таким же способом ее можно вынести с фабрики.

Каждый вечер Хромая НОга собирал покрытые золотом куски проволоки и давал своим четверым сообщникам другие, заново покрытые ртутью. Каждую ночь в заброшенных разработках за хребтом он выпаривал из ртути золото.

— Теперь, — в благословенной тишине цианидовой фабрики Херби мог говорить нормальным голосом, — мы собрали все свободное золото, остался сульфид золота. — Он протянул Роду сигарету, и они пошли вдоль массивных стальных баков, занимавших площадь во много сотен акров. — Мы помещаем руду в эти баки и добавляем цианид. Цианид растворяет золото, переводя его в раствор. Жидкость мы отводим и пропускаем через порошок цинка. Золото оседает на цинке, цинк мы постепенно сжигаем, у нас остается золото.

Род зажег сигарету. Он все это знал, но Херби проводил его, как проводят особо важных посетителей. Он протянул Херби зажигалку. «А никто не может извлечь золото из раствора?»

Херби покачал головой, выпуская дым. «Помимо всего прочего, цианид смертельно ядовит. — Он взглянул на часы. — Три двадцать, начинается плавка. Пойдем к плавильным печам?»

Плавильные печи размещались в единственном кирпичном здании посреди всего этого гальванизированного железа. Здание стояло несколько в стороне. Его высокие окна были забраны прочной решеткой.

У стальной двери Херби нажал звонок, приоткрылся глазок. Их с Родом немедленно узнали, дверь раскрылась. Они находились в стальной зарешеченной клетке. Противоположную дверь можно было открыть только тогда, когда закрыта наружная.

— Добрый день, мистер Айронсайдз, мистер Иннес. — Охранник говорил виноватым голосом. — Будьте добры, распишитесь. — Это отставной полицейский, с изрядным брюшком и с револьверной кобурой на боку.

Они расписались, и охранник сделал знак своему напарнику, который находился высоко на мостике над плавильным помещением. Тот сунул под мышку автомат и нажал кнопку.

Дверь клетки открылась, и они вошли внутрь.

Вдоль дальней стены размещались электропечи. Они напоминали печи в пекарне. Бетонный пол пуст, если не считать механический погрузчик, который перевозит плавильный тигель, и изложниц. Несколько работников плавильни только мельком взглянули на подходивших Рода и Херби.

Плавка приближалась к концу, ручки погрузчика наклонились, и расплавленное золото вылилось из тигеля в изложницы. Золото шипело, дымилось, трещало, крошечные красные и синие огоньки плясали на его остывающей поверхности.

Рядом на тележке уже лежали сорок или пятьдесят золотых брусков. Каждый размером чуть меньше коробки сигар. Бруски бугристые, у них поверхность, как у необработанного металла после плавки.

Род коснулся одного из брусков. Он еще горяч, у него чуть маслянистая поверхность, как всегда у свежего золота.

— Сколько? — спросил он у Херби, тот пожал плечами.

— Это стоит около миллиона рандов, может, чуть больше.

Вот как выглядит миллион рандов, подумал Род. Не очень впечатляюще.

— А что дальше? — спросил Род.

— Мы их взвешиваем, на каждый брусок ставится вес и номер партии. — Херби указал на массивную круглую дверь сейфа в стене. — Ночью они лежат здесь, а на следующий день из Йоханнесбурга придет бронированная машина с охраной и заберет их. — Херби пошел к выходу из плавильни. — Наши неприятности не здесь. Утечка происходит до того, как руда добирается до плавильни.

— Дайте мне подумать несколько дней, — сказал Род. — Потом встретимся и попробуем отыскать решение.

Он все еще думал об этом. Лежал в темноте и курил сигарету за сигаретой.

Как будто имеется только одно решение. Придется разместить полицейских банту на всех очистительных работах.

В бесконечной игре участвовали все золотодобывающие шахты и их персонал. Изобретательный мозг отыскивал новый способ похищения блеска. Компания узнавала об утечке, сопоставляя данные оценки содержания золота в руде и действительные результаты добычи. Начинались поиски утечки. Они могли длиться неделю, месяц, иногда год. Затем причина утечки выяснялась. Следовало обвинение, суровые приговоры, компания ставила в известность своих соседей, потом все успокаивалось в ожидании новой утечки.

У золота много замечательных свойств: вес, неподверженность ржавчине и, не в самую последнюю очередь, способность вызывать в сердцах людей алчность.

Род потушил сигарету, повернулся на бок и натянул на плечи одеяло. Последняя мысль его перед сном касалась проблемы, о которой он никогда не забывал все эти дни.

За две недели браться Деланж пробили почти 1 500 футов туннеля. При такой скорости они через семь недель доберутся до Большого Черпака, и тогда даже воровство золота покажется незначительным происшествием.