Золото

13

Утром в понедельник Аллен Попай Уорт готовился бурить первое отклонение скважины СД № 5. Он был родом из Техаса, но не являлся типичным техасцем. При небольшом росте – пять футов четыре дюйма – он был крепок, как алмазный бур. Тридцать лет назад он начал учиться на нефтяных месторождениях рядом с Одессой и обучился ремеслу очень хорошо.

Теперь он мог пробурить четырехдюймовую скважину сквозь земную кору на глубину тринадцать тысяч футов без отклонения от вертикали – практически невозможная задача, учитывая крутящий момент и вибрацию составного бура такой длины.

Если, как случалось иногда, стальной бур разрывало на глубине несколько тысяч футов, Аллен умел специальным инструментом зацепить его там и поднять на поверхность. Если ему встречался проводник жилы, Аллен умел отклонять бур от вертикали и брать образцы породы на площади несколько сотен футов. Именно такой операцией он и был занят сейчас.

Аллен был одним из лучших. Он сам мог назначать себе зарплату, вести себя как примадонна, а боссы все равно заискивали перед ним, потому что своим алмазным буром он мог творить чудеса.

Он определял угол первого отклонения. За день до этого он опустил в скважину высокую бронзовую бутыль, наполовину наполненную концентрированной серной кислотой. Достав бутыль из скважины, он по следу от кислоты мог определить угол отклонения бура от вертикали.

Он как раз закончил измерения в небольшой бытовке из металла и дерева рядом с буровой вышкой и отошел от рабочего стола, что-то довольно бормоча себе под нос.

Из кармана брюк он достал трубку из стержня кукурузного початка и кисет. Набив трубку, он закурил, и сразу стало ясно, почему его прозвали Попай. Сходство с персонажем мультфильма было полным. Такая же агрессивная челюсть, глаза-пуговки, потрепанная морская фуражка.

Попыхивая трубкой, он наблюдал сквозь окно, как его бригада опускает в скважину бур. Задача была не из легких. Аллен вынул трубку изо рта и аккуратно сплюнул в окно, потом снова зажал трубку зубами и склонился над столом, чтобы еще раз проверить вычисления.

В дверях показался буровой мастер.

– Босс, все готово к бурению.

– Правда? – Попай взглянул на часы. – Опускали бур целых два часа и сорок минут. Не слишком же вы надрывались!

– Это не так уж плохо, – попытался возразить мастер.

– И уж конечно, не слишком хорошо! О’кей! Хватит трепаться, пора начинать.

Он вылетел из бытовки и быстро зашагал к вышке, внимательно осматривая площадку по пути. Вышка представляла собой стальную ажурную конструкцию сорок футов высотой, с вершины которой свисал и уходил в устье скважины стальной бур. Два дизеля мощностью двести лошадиных сил каждый глухо рокотали в ожидании, их выхлопные газы окутали синеватым туманом всю площадку. Рядом с вышкой высился штабель насадок бура, чуть дальше располагался резервуар с водой емкостью десять тысяч галлонов. Вода постоянно подавалась в скважину для охлаждения и смазки бура.

– Приготовились к началу бурения, – отдал команду Попай.

Все разошлись по местам. В каждой фигуре, одетой в синий комбинезон, фибергласовый шлем и кожаные перчатки, чувствовалось напряжение. Это был критический момент для всей бригады. Следовало начать вращение бура длиной полторы мили очень нежно, почти любовно, иначе инструмент могло сорвать.

Попай легко вскочил на платформу к устью скважины и еще раз огляделся, чтобы убедиться в полной готовности оборудования. Буровой мастер замер у панели управления, он не сводил с Попая глаз, положив руки на рычаги.

– Повысить мощность! – закричал Попай и покрутил рукой над головой. Дизели взревели. Попай положил ладонь на бур. Именно так он это и делал – чувствовал инструмент голой рукой, определял напряжение на слух и на глаз.

Он махнул правой рукой, и буровой мастер плавно отпустил сцепление. Стержень дернулся под ладонью Попая, потом начал вращение. Аллен почувствовал, что напряжение вот-вот достигнет точки разрыва, и мгновенно снизил мощность, потом вновь повысил ее. Его правая рука находилась в постоянном движении, как палочка дирижера, и буровой мастер мгновенно выполнял каждое распоряжение, как хороший оркестрант.

Постепенно напряжение оставило людей, скорость же вращения бура вскоре возросла. Попай жестом показал, что все в порядке, и спрыгнул с вышки. Все занялись своим делом, а Попай с мастером направились к бытовке. Бур вгрызался в грунт на постоянной скорости четыреста оборотов в минуту.

– У меня кое-что для вас есть, босс, – сказал мастер, когда они вошли в бытовку.

– Что именно?

– Последний номер «Плейбоя».

– Шутишь? – не поверил ему Попай, но мастер достал свернутый журнал из коробки с завтраком.

– Давай сюда! – Попай выхватил журнал и сразу же раскрыл его на развороте.

– Вот это да! – присвистнул он. – Эта куколка легко может устроиться на бойню и забивать быков своими буферами.

Мастер тоже живо принялся обсуждать анатомию девушки, таким образом прошло еще две минуты, прежде чем они уловили изменившийся звук бурения. Первым сквозь эротический туман уловил изменение Попай. Он побледнел, отбросил в сторону журнал и рванулся к выходу.

Бытовку и вышку разделяли пятьдесят ярдов, но даже на таком расстоянии была заметна вибрация буровой штанги. Попай услышал натужный рев дизелей, работавших под непомерной нагрузкой, и, как фокстерьер, метнулся к панели управления в надежде выключить моторы прежде, чем случится беда.

Он знал, что именно произошло. Бур попал в одну из многочисленных трещин, вода ушла, а инструмент продолжил работу без охлаждения и смазки. Из-за трения поднялась температура, пыль не смывалась, и бур заклинило. Один конец оказался закрепленным намертво, второй пытались повернуть два мощных дизеля. Лишь секунды оставались до срыва.

У панели управления должен был находиться оператор, но он был в сотне ярдов: как раз вылетал из уборной, пытаясь надеть штаны, застегнуть ремень и бежать одновременно.

– Ах ты, сучий ночной горшок! – взревел на бегу Попай. – Какого черта…

Он уже добежал до двери машинного отделения, но в этот момент штанга разорвалась с пушечным грохотом, и мгновенно облегченно взревели избавленные от нагрузки дизели. Слишком поздно. Попай заземлил магнето, и двигатели остановились.

Воцарившуюся тишину нарушали только полные отчаяния и ярости рыдания Попая.

– Срыв! – кричал он. – Глубокий. Господи, нет! Только не это.

Две недели могло уйти на извлечение инструмента из скважины и бетонирование трещины.

Он сорвал фуражку с головы и бросил ее на пол машинного отделения. Потом начал топтать ее. Это была стандартная реакция. Попай топтал фуражку не реже одного раза в неделю, и мастер знал, что потом он набросится на любого, кто подвернется под руку.

Мастер тихо сел за руль грузовика, остальные забрались в кузов. Такие моменты они всегда пережидали в небольшой закусочной на шоссе за чашкой кофе. Когда туман ярости рассеивался в мозгу Попая до такой степени, что он уже не жаждал крови, оказывалось, что на буровой, кроме него, никого нет.

– Глупые трусливые бабуины! – проорал он вслед удалявшемуся грузовику и бросился в бытовку звонить управляющему.

Джентльмен, сидящий в оборудованном кондиционером офисе компании «Карт дриллинг энд сементейшн» в небоскребе на Риссик-стрит в Йоханнесбурге, был несколько поражен, узнав от Попая, что именно он несет ответственность за срыв дорогостоящего алмазного бура в скважине СД № 5.

– Даже если у вас башка набита кремом, а не мозгами, и то следовало понять, что нельзя бурить скважины в клубках из ниток, – проорал Попай в трубку. – Да я лучше отца засуну в мясорубку, чем опущу бур в эту поганую землю. Там скверно, говорю я вам. Очень скверно. Пусть Господь поможет тем глупцам, которые попытаются ее разрабатывать.

Он набил свою трубку дрожащими пальцами. Через десять минут дыхание пришло в норму, руки перестали дрожать. Он набрал номер закусочной.

– Хосе, скажи моим ребятам, что все в порядке. Они могут возвращаться домой.