Золото

17

Джонни Деланж отмечал шпуры для закладки зарядов. Лежа на боку в низком забое секции 27, он на глаз определял угол и глубину закладки боковых зарядов для того, чтобы выровнять небольшую выпуклость в длинном забое.

В «Сондер дитч» производился только один взрыв. Один взрыв с центрального пульта ежедневно. Джонни платили за объем, за кубические футы породы, извлеченные из его забоя. Таким образом он должен был расположить заряды так, чтобы обеспечить максимальный выброс породы из забоя.

– Так и так. – Он точным движением кисти обозначил красной краской точку и угол закладки заряда, по которым оператор должен будет бурить шпур.

– Шайа, мадода! – Джонни похлопал по плечу лежащего рядом оператора. – Начинай, парень.

Главными для операторов были физическая сила и выносливость. По этим признакам их и отбирали. Этот был похож на греческую статую, выполненную из полированного черного дерева.

– Нкози! – улыбнулся в ответ оператор и вместе с помощником подтащил бурильный молоток к забою. Машина была похожа на гигантскую версию крупнокалиберного пулемета.

Когда банту открыл клапан, молоток оглушительно загрохотал в замкнутом низком пространстве забоя. Сжатый воздух, с ревом вырываясь из молотка, с болью бил по барабанным перепонкам. Джонни показал сжатый кулак, выражая свое одобрение, и с минуту они улыбались друг другу, ощущая, как общий труд сближает их. Потом Джонни пополз дальше отмечать следующие шпуры.

Джонни было двадцать семь лет, он был лучшим горняком на «Сондер дитч». Его группа, состоящая из сорока восьми человек, представляла собой крепко сбитую команду специалистов. Люди боролись за место в двадцать седьмой секции, так как там платили деньги. Джонни мог выбирать себе людей, поэтому, когда маркшейдеры каждый месяц спускались в шахту и производили необходимые измерения, он всегда оказывался далеко впереди других горняков.

Ситуация здесь была достаточно интересной: человек, находящийся в самом низу иерархической лестницы компании, зарабатывал больше, чем высокопоставленный администратор. Джонни Деланж зарабатывал больше, чем генеральный директор «Сондер дитч». В прошлом году он выплатил дополнительный налог за доход свыше двадцати двух тысяч рандов. Даже такой горняк, как Ковальский, постоянно издевающийся и относящийся грубо к своим людям и в результате оставшийся с отбросами шахты, зарабатывал восемь-девять тысяч рандов в год – столько же, сколько администратор ранга Рода Айронсайдса.

Джонни дополз до края длинного забоя и отметил последний шпур. Ниже грохотали бурильные молотки, все операторы, лежа или на корточках, выполняли свою работу. Он подпер голову ладонью, снял шлем, вытер пот с лица и позволил себе немного отдохнуть.

Внешность Джонни была не совсем обычной. Длинные иссиня-черные волосы были собраны на затылке в косичку и перетянуты кожаным шнурком. Чертами лица он напоминал американского индейца. Рукава комбинезона отрезаны так, что были видны мускулистые, жилистые, похожие на питонов руки, татуированные от локтей до ладоней, чрезвычайно сильные и гибкие. Тело было таким же – жилистым и сильным.

На правой руке он носил восемь перстней – по два на пальце. С первого взгляда было видно, что перстни не являются просто украшениями. Это были тяжелые золотые перстни с черепами, перекрещенными костями, волчьими мордами и прочими подобными ужасами. Вся эта масса металла представляла собой неснимаемый кастет. Однажды Род Айронсайдс спросил Джонни о глазах одного из черепов:

– Джонни, ты уверен, что эти рубины настоящие?

– Конечно, мистер Айронсайдс, иначе окажется, что меня наказали на триста пятьдесят рандов, – совершенно серьезно ответил Джонни.

Еще восемь месяцев назад Джонни Деланж был очень буйным молодым человеком. Но тогда он встретил Хетти и женился на ней. Ухаживание и свадьба заняли одну неделю. Он успокоился и даже десять дней ни с кем не дрался.

…Джонни позволил себе целых пять минут думать о Хетти. Она была почти такого же роста, как и он. А какое у нее было восхитительно пышное тело! Какие каштановые волосы! Джонни ее боготворил. Он не был самым искусным оратором в Китченервилле, поэтому возмещал недостаток слов подарками.

Он покупал ей платья и украшения, купил морозильную камеру и кондиционер, купил «крайслер-монако» с отделкой салона под леопарда и кухонный комбайн «Кенвуд». Было практически невозможно войти в его квартиру и не споткнуться об один из подарков Джонни. Теснота стала еще более очевидной, потому что вместе с ними жил брат Джонни Дэйви.

– Черт меня возьми! – Джонни весело покачал головой. – Она – девчонка что надо.

В субботу он увидел в мебельном магазине Китченервилля настенную духовку.

– Она ей понравится, – пробормотал он. – Да и стоит всего четыреста рандов. Обязательно куплю с получки.

Приняв решение, он надел каску и начал вылезать из забоя. Пора было возвращаться на станцию за взрывчаткой.

Босс-бой должен был ждать его в штреке, и Джонни рассвирепел, не увидев там ни его, ни его помощника.

– Ублюдок! – воскликнул Джонни, посветив лампой в обе стороны штрека. – Он ответит за свои фокусы.

Босс-боем был свази с покрытым оспинами лицом, небольшого роста, но чрезвычайно сильный и умный. Покладистым характером он тоже не отличался, никогда не улыбался. Для такого неисправимого экстраверта, каким был Джонни, работать с постоянно угрюмым и мрачным человеком было серьезным испытанием. Он терпел свази за напористость и надежность, но это был единственный человек в бригаде, который ему не нравился.

– Ублюдок! – В штреке никого не было, даже грохот молотков звучал здесь не так громко. – Куда он подевался, черт возьми! – Джонни нетерпеливо поморщился. – Шкуру сдеру, когда найду.

И тут он вспомнил об уборной.

– Он точно там. – Джонни зашагал по штреку. Уборная представляла собой углубление в стене, занавешенное брезентом, за которым стояли четыре ведра.

Джонни отдернул брезент и шагнул внутрь. Босс-бой с помощником были там. Джонни несколько мгновений не мог понять, что они делают, а они были настолько поглощены своим занятием, что не заметили его присутствия.

И вдруг он понял, и его перекосило от отвращения.

– Ах ты, грязный… – Джонни схватил босс-боя за плечи и прижал к стене. Он отвел назад свой металлический кулак и уже собирался ударить парня в лицо.

– Ударь меня, и ты знаешь, что произойдет, – сказал боссбой. Выражение его лица оставалось нейтральным, он смотрел прямо в глаза Джонни. Джонни замялся. Он знал правила компании, знал, как отнесутся к этому правительственные чиновники, знал, что сделает полиция. Один удар, и его распнут.

– Ты – свинья! – прошипел Джонни.

– У тебя есть жена, – спокойно возразил босс-бой. – А моя живет в Свазиленде, и я не видел ее два года.

Джонни опустил кулак. Двенадцать тысяч мужчин, и ни одной женщины. Это факт. Реальность вызывала отвращение, но он понимал ее причины.

– Одевайтесь. – Он отпустил босс-боя и шагнул назад. – Одевайтесь оба. Увидимся на станции, там и поговорим.