Золото

29

После церемонии награждения Большой Король сначала направился в вербовочное агентство, находящееся у входа в общежитие шахты № 1. У входа толпились люди, но все они почтительно расступились. Большой Король всех подряд хлопал по спинам и спрашивал:

– Куньяне, мадода? Как дела, приятели?

Клерк в окошке поспешил обслужить его. В клубе шахты Большой Король был не в своей лиге, а здесь к нему относились как к царствующему монарху.

– Двадцать пять рандов ты пошлешь моей старшей жене, – распорядился Большой Король, – а двадцать пять положишь на мой счет.

Большой Король поступал безупречно честно. Половину всего заработанного переводил старшей жене, половину – клал на свой счет, где уже скопилась солидная сумма.

Агентство поставляло рабочую силу постоянно голодным шахтам Витуотерсрэнда и Свободной Оранжевой Республики. Его представители работали по всей южной оконечности континента. Из болот, пропитанных малярийными туманами лагун вдоль Замбези, из пальмовых зарослей, окаймляющих берег Индийского океана, от испепеленных солнцем пустынь, называемых бушменами «огромной сушью», с гор Басутоленда, с зеленых лугов Свазиленда и Зулуленда на шахты текли ручейки людей, которые первую часть своего путешествия проходили пешком. Сначала они встречались на тропах, затем приходили к магазину, единственному на многие километры дикой природы, где встречались еще с тремя-четырьмя подобными себе, ждали грузовик, в котором уже сидели несколько человек с багажом, долго тряслись по пустыне, часто останавливаясь, чтобы подобрать других попутчиков. К железнодорожной станции грузовик привозил уже человек пятьдесят – шестьдесят.

Здесь ручейки превращались в реки, а в первом же крупном центре реки соединялись в могучие потоки, несшие людей к золоту.

Однако даже после прибытия в Йоханнесбург и распределения по шестидесяти основным шахтам агентство продолжало заботиться о новобранцах. По договору между работодателем, рабочим и агентством последнее обеспечивало завербованного человека работой, профессиональной учебой, советом, жилищем, поддерживало контакт с семьей, так как весьма немногие умели писать, успокаивало, когда человек начинал волноваться, что его козы заболели, а жена неверна. Агентство обеспечивало такое банковское обслуживание, которое и не снилось обычным коммерческим учреждениям. Если говорить коротко, агентство забирало человека из привычной для него среды обитания, остававшейся неизменной многие тысячи лет, и помещало в сложное, оснащенное разнообразной техникой общество, гарантируя при этом сохранность здоровья и хорошее настроение, чтобы, вернувшись домой, он мог всем рассказать, как прекрасно было на золотых шахтах. Он должен был показать своим землякам каску, набитый одеждой чемодан, транзисторный приемник и маленькую голубую книжечку с магическими цифрами, а те должны были воспылать желанием совершить такое же путешествие, поддержать людской поток в прекрасную золотую страну.

Большой Король, покончив с финансовыми делами, направился в общежитие. Воспользовавшись тем, что не выходил сегодня на работу, он постарался опередить возвращавшуюся смену в душевой и столовой.

Прямо по зеленой лужайке он направился к своему блоку. Несмотря на то что и здесь жили порядка шести тысяч человек, компания старалась придать общежитию как можно более привлекательный вид. В результате появилось нечто среднее между мотелем и улучшенной тюрьмой.

Как старший босс-бой, Большой Король занимал отдельную комнату. Обычный работник делил такую же с пятью-шестью другими горняками.

Большой Король тщательно почистил костюм и повесил его во встроенный шкаф, затем почистил и поставил на полку туфли. Обернув пояс полотенцем, он направился в душевую, в которой, к его неудовольствию, оказалось слишком много новобранцев из акклиматизационного центра.

Большой Король оценивающим взглядом окинул их голые тела и заключил, что эта партия уже заканчивает восьмидневный курс акклиматизации. Тела были гладкими и блестящими, под кожей упруго перекатывались мускулы.

Нельзя было взять из деревни человека, возможно, ослабленного недоеданием, и сразу же послать его в шахту, где воздух накалялся до девяносто одного градуса по Фаренгейту, а относительная влажность поднималась до восьмидесяти четырех процентов, без риска смерти от теплового удара или истощения.

Каждый новобранец, признанный по состоянию здоровья годным к работе под землей, проходил акклиматизацию. Восемь дней по восемь часов в день сотни новобранцев в одних только набедренных повязках, в огромной, похожей на ангар постройке по сигналу поднимались на платформы и спускались с них. Высота платформ подбиралась по росту и весу каждого, движения регулировались световыми сигналами, температура поддерживалась на уровне девяносто одного градуса, влажность – не выше и не ниже восьмидесяти четырех процентов. Каждые десять минут дипломированные медики регистрировали температуру тела каждого рекрута.

В конце восьмидневного курса каждый рекрут был не хуже олимпийского атлета подготовлен к физическому труду в условиях высокой температуры и влажности без риска для здоровья или жизни.

– Гвендели! – прорычал Большой Король, и ближний к нему новобранец, покрытый мыльной пеной, быстро освободил душевую кабину, почтительно пробормотав: «Кешле!», что вполне соответствовало рангу и высокому положению Большого Короля. Король сбросил полотенце и встал под душ, наслаждаясь ударами струй горячей воды по коже, напрягая и расслабляя огромные мышцы рук и груди.

Здесь и нашел его посыльный.

– Король Нкулу, я принес тебе слово. – Человек говорил на языке шангаанов, а не на примитивном фаникало.

– Говори, – сказал Большой Король, намыливая живот и ягодицы.

– Индуна желает, чтобы ты пришел к нему после ужина.

– Передай индуне, что я выполню его желание. – Большой Король подставил лицо под водяные струи.

Одевшись в белую рубашку с открытым воротом и черные брюки, Большой Король направился в столовую. Вновь впереди него оказались новобранцы, выстроившиеся с мисками в руках к раздаточным окошкам. Король прошел мимо, прямо в дверь с надписью: «Вход воспрещен. Только для персонала».

Помещение было огромным, стены покрывал белый кафель. Кругом сверкали нержавеющие котлы, в которых готовилось до восемнадцати тысяч порций горячей пищи каждый день.

Когда Большой Король вошел, все сразу же заметили его присутствие, даже в таком огромном помещении. Один из помощников повара быстро схватил миску, размерами не уступающую детской ванночке, и поспешил к ближайшему сверкающему котлу. Он поднял крышку и вопросительно посмотрел на Короля, и, когда тот кивнул, в миску было положено не менее двух литров распаренных сахарных бобов. Помощник поспешил к другому котлу, вновь дождался одобрительного кивка Короля и добавил в миску такое же количество овощной смеси. Захлопнув крышку, он поспешил к следующему помощнику, уже стоявшему наготове с лопатой в руках.

Лопата ничем не отличалась от тех, что использовались под землей для погрузки золотоносной породы, правда, эта была отшлифована до зеркального блеска. Второй поваренок опустил лопату в котел и достал оттуда запеченную маисовую кашу, запахом и видом напоминающую свежий хлеб. Положив кашу в миску, он вопросительно взглянул на Короля.

– Я голоден, – сказал тот. Поваренок положил в миску еще одну лопату каши, и все прошли в конец кухни, где их поджидал повар у котла размером с приличную стиральную машину.

Повар, извинившись, протянул руку, и Большой Король передал ему талон на мясо. Только выдача мяса была нормированной. Каждому человеку полагалось по фунту мяса в день. Компания очень давно узнала, что любой банту, если его не ограничивать, легко мог за месяц съесть количество мяса, равное собственному весу.

Удостоверившись в том, что Король имеет право получить свою порцию, повар положил в его миску не менее пяти фунтов источавшего аппетитный запах мяса.

– Ты – мой брат, – поблагодарил повара Король, и процессия направилась в другую сторону, где очередной повар наполнял густым почти безалкогольным местным пивом огромную, емкостью не менее полгаллона, кружку.

Миска и кружка были торжественно вручены Большому Королю, и он вышел на крытую террасу, где стояли столы и скамьи для обедов на свежем воздухе, если позволяла погода.

Пока он обедал, терраса постепенно заполнялась народом. Смена поднялась на поверхность. Каждый человек здоровался с ним, но лишь немногие имели право сесть за тот же стол. Одним из таких был Джозеф М’Кати – маленький пожилой уборщик с сотого уровня.

– Неделя была удачной, Король Нкулу.

– Если ты так говоришь, – безразлично заметил Король. – Сейчас я иду к Старику. Потом узнаем.

Старик – индуна шангаанов – жил в принадлежащем компании доме, состоявшем из гостиной, спальни, столовой, кухни и ванной. Компания платила ему хорошее денежное содержание, снабжала слугами, пищей, мебелью и другими аксессуарами, подобающими его положению в обществе.

Он являлся главой сообщества шангаанов на «Сондер дитч», старейшиной и главой совета племени. В таких же домах и с такими же привилегиями жили старейшины других племенных групп, составляющих основу рабочей силы «Сондер дитч». Это были номинальные главы общества, юристы племен, отправляющие правосудие в рамках обычаев и закона. Компания не могла и надеяться на порядок в обществе без помощи этих людей.

– Баба! – поприветствовал Большой Король индуну с порога дома, прикоснувшись ко лбу в знак уважения не только к самому человеку, но и к тому, кем он являлся для общества.

– Мой сын, – улыбнулся в ответ индуна, – входи и садись рядом со мной. – Он жестом приказал слугам удалиться, а Большой Король присел в ногах индуны.

– Это правда, что ты будешь работать с Безумцем? – Это была кличка Джонни Деланжа.

Они долго беседовали, обсуждали многие проблемы, от которых зависело благосостояние народа. Во время беседы Большой Король чувствовал себя спокойно, ощущая лишь чуть заметную ностальгию, так как индуна сейчас заменял ему отца.

Наконец Старик приступил к обсуждению других проблем.

– Посылка будет готова сегодня вечером. Кривая Нога ждет тебя.

– Я пойду к нему.

– Тогда иди с миром, мой сын.

Выходя из ворот общежития, Большой Король остановился поболтать с охранниками. Они имели право обыскивать любого. Особенно их беспокоили женщины, переодетые в мужчин, а также спиртное. Это были два главных фактора, нарушавших спокойное течение жизни в обществе. Искали они, конечно, и украденную собственность компании. Большой Король делал все возможное для того, чтобы им и в голову не могло прийти когда-либо его обыскивать.

Пока он стоял у ворот, поблекли последние лучи заката и в долине зажглось электричество. Замигали на копрах красные предупредительные огни, засветились огромные кубы отелей, цепочки уличных фонарей, отдельные огни частных домов на хребте.

Когда совсем стемнело, Большой Король попрощался с охранниками и зашагал по шоссе. Скрывшись за поворотом, он сошел с дороги и стал подниматься по склону. Он двигался уверенно, как ночной зверь, прекрасно знающий свою тропу.

Он прошел мимо частных домов начальников служб, с их огромными лужайками и плавательными бассейнами, остановившись только раз, когда рядом залаяла собака. Потом продолжил подъем по редкой растительности и камням верхней части хребта, поднявшись на вершину, спустился с противоположной стороны и остановился у заросшей травой кучи мусора. Здесь он стал двигаться более осторожно, пока не подошел к ограде из колючей проволоки, закрывающей вход в скалу. Легко перепрыгнув ее, он скрылся в тоннеле.

Пятьдесят лет назад давно прекратившая существование компания заподозрила наличие золотоносного пласта в этой части хребта и начала изыскательские работы. Полностью истощив финансовые ресурсы, компания прекратила работы, оставив в скале целую сеть тоннелей.

Большой Король достал из кармана фонарь и пошел дальше. Скоро мерзко запахло летучими мышами, над головой начали шуршать их крылья. Не обращая на них ни малейшего внимания, Большой Король продолжил путь, безошибочно выбирая нужные ответвления. Скоро впереди забрезжил желтоватый свет, и Большой Король выключил фонарь.

– Кривая Нога! – крикнул он, и голос его гулко зазвучал в замкнутом пространстве тоннеля. Никакого ответа. – Это я, Большой Король!

От стены отделилась тень и заковыляла ему навстречу, пряча в ножны страшного вида нож.

– Все готово. – Маленький калека подошел ближе и позвал Большого Короля: – Пойдем, я все тебе отдам.

Кривая Нога получил увечье и кличку во время обвала двенадцать лет назад. Он владел фотографической студией на территории шахты, и дело его процветало, так как банту очень любили видеть себя на снимках. Впрочем, прибыли от легального бизнеса не шли ни в какое сравнение с доходом от его ночной деятельности в заброшенной шахте.

Он привел Большого Короля в небольшое помещение, освещенное подвешенной к потолку керосиновой лампой. Здесь пахло не только летучими мышами, но и серной кислотой.

Дощатый стол, занимающий почти все пространство, был уставлен керамическими мисками, сосудами из толстого стекла, полиэтиленовыми пакетами и еще массой разнообразного, явно бывшего в употреблении лабораторного оборудования. Центральное место занимала большая бутылка с винтовой пробкой, заполненная грязно-желтым порошком.

– Ха! – радостно воскликнул Большой Король. – Много!

– Да, – согласился Кривая Нога, – неделя была удачной.

Большой Король взял в руку бутылку и уже в который раз поразился ее небывалой тяжести. Золото не было чистым, так как процесс очистки был достаточно грубым, но его содержание было не ниже шестидесяти четырех процентов.

Содержимое бутылки являлось результатом труда множества таких людей, как уборщик Джозеф М’Кати, сумевших найти уязвимые места в системе безопасности шахты. Некоторые из них выносили золото прямо из цеха мимо вооруженных до зубов охранников.

Все люди, занятые в тайных операциях по похищению золота компании, были шангаанами. Единственным человеком, обладающим властью и пользующимся уважением, достаточными для предотвращения склок и вражды, всегда пробуждаемых золотом в людях и грозящих уничтожить всю операцию, был индуна. Единственным человеком, обладающим достаточной физической силой и знающим португальский язык, необходимый для удачной продажи золота, был Большой Король.

Большой Король положил бутылку в карман.

– Беги как газель, Кривая Нога. – Он направился в темный тоннель.

– Охоться как леопард, Король Нкулу, – хихикнул калека и слился с тенями в тоннеле.