Золоторогий олень

Хорошо потом жилось

Им обоим дома!

Тропки, заросли, луга —

Всё в горах знакомо.

Ветерок по склонам нёс

Звук родной свирели,

В рощах листья и ручьи

С нею в лад звенели.

И, проплыв над синью круч,

Над далёким лесом,

Замирали облака

Розовым навесом...

А народ благодарил

Пастушка-гуцула:

Даже внуков короля

В горы не тянуло!

Брынзу делывал Василь

И, питаясь ею,

Прожил ровно двести лет.

—Эх,—сказал,—старею!

Взял и умер он тогда —

Не хотел быть старым...

И трембиты[5] по нему

Плакали недаром.

С той поры Золоторог

В чащах, вдоль потока,

Вспоминая пастуха,

Бродит одиноко.

А зимой, когда пурга

Воет в полонине,

Люди сено для него

Возят в лес поныне,

Но не так, как тот бирюк,

Укрыватель клада:

Добрым людям за добро

Золота не надо.

Жив олень! Хоть весь седой...

Верите, ребята?

Есть свидетель. Он овец

Там же пас когда-то

И оленя видел сам.

Повезло парнишке!

Кто же он?.. А он и есть

Автор этой книжки.