Золотые нити сердца

ГЛАВА 15

Неизвестно, сколько бы еще удалось Ягле и Марку продержаться в схватке с нахлынувшими чувствами, где они сами уже почти капитулировали, но их безмолвный диалог был прерван скрипучим голосом, вещавшим о каком-то всеобщем сборе на Золотой Пирамиде.

Для Марка, как и следовало ожидать, это приглашение ничего не значило, — он бы предпочел остаться с Яглой. Но увидев, как та засуетилась при звуке голоса глашатая, решил, что дело должно быть важное и собрался идти вместе со всеми. В конце концов, ему бы не помешало узнать что-то новое о своей собственной жизни. Ягла взяла на руки ребенка, и они вышли из своего жилища, сразу влившись в поток соплеменников, спешащих к Золотой Пирамиде.

"Не хватало еще увидеть жреца, совершающего ритуал плодородия, или чего тут у них… у нас заведено" — вновь скептик в голове у Марка взял верх. Тем временем людской поток уже миновал пределы поселения и углубился в лес немного южнее того места, где Марк из него вышел. Проделав не более сотни шагов по узкой, еле обозначенной тропке, люди попадали на широкую и большую как футбольное поле (почему-то именно это сравнение пришло на ум Марку) поляну. В самой ее середине высилось нечто такое, что заставило сдать свои позиции даже упрямое "не может быть", казалось навсегда поселившееся в сознании у юноши. Там, среди сочной зеленой травы, переливалась на солнце всеми оттенками цветов огромная хрустальная пирамида. Лучи солнца освещали ее правое ребро и через неразличимые глазу хитросплетения дырочек и отверстий, преломлялись так, что вся середина пирамиды была словно омыта золотым дождем. На самой ее вершине, куда, вероятно вела внутренняя лесенка (все стены хрустальной пирамиды были гладкими), стояла маленькая фигурка в причудливом головном уборе и длинных одеждах.

Постепенно подходившие люди собирались в живое кольцо вокруг пирамиды. В ожидании начала они не садились, не было и громких оживленных разговоров — все, казалось, с благоговейным трепетом готовились принять "послание богов". Марк заметил такое же выражение на лице у Яглы, и даже у его маленького ребенка, Юма, который и не думал начинать плакать или капризничать.

Неожиданно резкий звук пронзил все пространство вокруг и фигурка на вершине пирамиды заговорила.

— Хо! — громко выкрикнула обладательница причудливого головного убора, и вновь повторился резкий звук непонятного происхождения, несравнимый ни с чем, что Марку доводилось слышать раньше.

— Дочери и сыны Золотой Пирамиды, обратите свои взоры ко мне, Враске, посланнице богов, и пусть ваши уши не пропустят ни звука из моих слов!

По большому счету это вступление не имело никакого смысла, Марк не заметил ни одного соплеменника, чей взгляд не был бы и так намертво пригвожден к вершине Пирамиды, а уж не прислушаться к властному голосу Враски, предсказательнице неправды, как ее сразу окрестил про себя Марк, вряд ли кому-то бы удалось.

Но видно таков был ритуал — слыша каждый раз хорошо знакомые слова, люди получали подтверждение, что мир неизменен и поэтому надежен, и готовы были сделать все, только чтобы сохранить это так и дальше.

Однако на тринадцатилетнего мальчика эта магия совершенно не подействовала, как впрочем и на ту часть Марка, которая отвечала за реакции неожиданно поселившегося в нем взрослого мужчины; напротив — она вызвала бурю негодования, будто пафосные слова Враски по-настоящему задели его за живое. Но Марк не спешил разоблачать Враску. И тем самым предоставил право сделать первый шаг ей.

— Мой верный народ! Боги поведали мне, что здесь, среди нас есть отступник и предатель! — театральная пауза Враски после этих слов только подчеркнула значимость и необычность момента, — Священные дикие кошки выбрали его, но он презрел честь предстать перед богами и трусливо бежал! — сквозь толпу волной прошел неодобрительный шепот, — но все еще можно изменить, и тогда боги простят нас!

Подогревая всеобщее нетерпение, жрица снова сделала паузу, а потом закричала резким пронзительным голосом:

— Схватите его и ведите в Пирамиду! Да будет Ир-Дар наказан!

Отчаянный возглас Яглы, плачь Юма, сотни негодующих взглядов, цепкая хватка рук подобострастных служителей неизвестных богов — все смешалось для Марка в одну пеструю картинку калейдоскопа, когда он, следуя единогласному решению двух своих половинок, с невероятной скорость и ловкостью нырял в просветы тел, прокладывая себе дорогу к свободе. Его молниеносные движения — прыжки, намеренные падения, увертки — походили на удивительный экзотический танец, который так и не удалось никому остановить, пока объявленный вне закона Ир-Дар не скрылся в лесу. Некоторое время преследование еще продолжалось, но вскоре погоня отстала, а Марк все бежал и бежал, не чувствуя ни усталости, ни жажды, ни голода.

Совсем ни к месту он подумал, что подобный марафон бы очень порадовал его учителя физкультуры, обычно с невыразимой скорбью наблюдавшего финиш пятикруговой пробежки Марка, когда тот, согнувшись почти пополам, еле волочил ноги на последних двадцати метрах. Почему бы и нет? Пусть бы перенесся сюда со своим неизменным свистком в зубах и бульбами спортивных штанов на коленях. Все было до того нелепо, что еще какой-то там учитель физкультуры вряд ли нарушит фантасмагорию недавних событий — Марк неожиданно рассмеялся своим собственным мыслям. Смех заставил его, наконец, остановить бег, и молодой человек огляделся по сторонам.

Еще с утра буйные заросли джунглей выглядели для него одинаковой непроходимой зеленой стеной, а вот сейчас он уже смог понять, что недалеко от того места, где он остановился есть озеро с чистой питьевой водой и, возможно, рядом с ним растет несколько плодоносящих фруктовых деревьев. Начав уже привыкать к своим "откуда ни возьмись" знаниям и умениям, Марк без лишних раздумий воспользовался ими. И действительно, в нескольких десятках шагов к северу он обнаружил небольшое, но кристально прозрачное озерцо, из которого сразу же с удовольствием напился. И второе предположение тоже оказалось верным — побродив немного вокруг Марк наткнулся на дерево с ярко желтыми плодами, отдаленно напоминающими грушу. Поужинав неизвестными фруктами, молодой человек уже начал было лелеять мысль об отдыхе — даже его исключительно сильное тело нуждалось в восстановлении. И сейчас, когда ему выдалось больше десяти минут времени жизни без переворачивающих мир сюрпризов, эта потребность стала брать верх над всеми остальными казалось уже неважными перипетиями сегодняшнего дня.

И тут грянул гром.