Zona Антиматерь

Глава 13. Реквием

Под паркой внутри скрутков с проволокой пульсировал электрический ток от радиомаячка. Маячок питали семь мощных пальчиковых батареек. Пеппа трепался, что на Севере электроника быстро дохнет. Не соврал, гадёныш. Если для крошечного устройства Серж использовал семь источников электропитания, то сколько тогда нужно, чтобы вскипятить чайник? Дохрена, в общем. Мысль эта пришла в голову спонтанно, после того как они прошли сто метров. Чего только не выдумает мозг, чтобы прогнать мрачные мысли! И неважно, что грудь натирает неудобный жилет с зарядом, который может разнести в щепы дом. Об этом Айсберг старался не думать. Он сосредоточился на текущем деле.

Пока всё шло нормально. Они быстро покинули изрытый кратерами-оспинами пустырь, углубились в лес. К этому времени дождь прекратил капать, за что люди мысленно благодарили небесную канцелярию. Небольшой отряд торопился, вернее, торопился Айсберг. Ему не терпелось снять с себя ставший ненавистным пояс шахида.

Остальные участники рейда двигались без излишнего энтузиазма. Рудой, как человек, хорошо знавший местность, стал во главе отряда, Петруха топал сзади. Оба с опаской косились на пленника с непонятным статусом, но без ненависти, скорее, с долей раздражения. Кому охота месить грязь в такую погоду! Петруха немного нервничал. Сзади до Айсберга доносился периодически тихий бубнёж с матерным содержанием.

Они отошли прилично от «офиса», как «пленный» остановился и сказал «Стоп».

— Эй, братва! Есть разговор.

Сталкер демонстративно опустил АКМ дулом вниз.

— Ну? — буркнул Рудой.

— Босс велел приглядывать за тобой, — небрежно бросил Петруха, с интересом косясь на недавнего пленного.

— Чихал я хотел на твоего босса. Это… — Айс на секунду замялся, не зная, как бы полегче сказать первую пришедшую идею в голову. — Пацаны! Делаем свою работу, и никакой херни. Ну типа, чтобы в спину не пальнули. Я обещаю сделать все возможное, чтобы вернулись живыми.

— Договорились. — флегматично сказал Петруха. Рудой закивал головой.

— Я Айс. — сталкер каждому протянул руку для рукопожатия, чтобы последние капли недоверия испарились в этот дождливый день. — Петруха, Рудой, боевой опыт есть?

Ребята Сержа переглянулись между собой, переваривая сказанное. Первым ответил более смелый Рудой:

— Служил в ВДВ. Стрелял из всего, что стреляет.

— А ты? — уставился Айс на Петруху.

То помялся немного, но всё же ответил через зубы, нехотя:

— Сидел я. За убийство. Стрелять умею, если что.

— Не густо. Ладно. Идёте за мной, оба. Старайтесь не шуметь. Мы не одни в лесу, и если нас заметят чужаки, то только Зона знает, чем закончится эта вылазка.

— Думаешь, эти мудаки, которые грохнули Червяка, где-то прячутся?

— Нет. Они профи, если я не ошибся. Давай карту.

Петруха и Рудой беспрекословно подчинились своему новому командиру. Правда, от этого Айсу легче не стало. Толку от помощников без опыта добиться сложно, а отправлять неопытных солдат на бойню не позволяла гордость. Сталкер понятия не имел, кто хлопнул незадачливого охранника. Правильно заметил Серж, что Червяка с высокой вероятностью убили пришлые. Или одиночка. Хотя последняя версия отпала сразу же. На тропе нашли следы группы из трёх человек. Похоже, «крот» нарвался случайно на боевиков и получил пулю. Другое дело, что убийцы могли уже дойти до границы и исчезнуть за забором или…окопаться лагерем. Потому Серж и отправил на разведку бесполезного человека, решив разом две проблемы.

Возникал вопрос. Кто бы это мог быть? На ум пришли в первую очередь наёмники. Синдикат. Маловероятно, так как они не привыкли оставлять следы. Нету тела — нет проблемы. До дрожи в коленках не хотелось Айсбергу противостоять «синим». Ещё не выветрились из памяти события из прошлого. Могли сюда добраться и передовые квады «Чести». Один мужичок в баре «Синий комбезз» обмолвился, что Севером заинтересовались ставленники военных в Зоне. Якобы руководство «Чести» поставило задачу закрепиться на новом месте, чтобы стать впоследствии весомой силой в будущей борьбе за сферы влияния. С ними связываться Айсберг также не горел желанием. Не дураки там воевали. Бывший «Долг», на базе, которого образовали группировку, и в подмётки не годился новой структуре. Лучшее вооружение, амуниция, опытные люди, связи с верхними эшелонами военщины и спецслужбами автоматически делали «честных» сильным кланом. Они могли себе позволить воевать на стороне.

Оставались военные. Но Айсберг сомневался, что армейские чины отправят кормить комаров солдатиков. Пеппа обмолвился, что военным наплевать на Северную Зону. Их заботы — граница, а остальное — тлен. Вряд ли военщину интересовали залежи янтаря на украинской земле. Кроме чинуш с погонами, что запустили руки в нелегальный бизнес на границе.

Судя по карте, им оставалось пройти метров семьсот-восемьсот по прямой через лес. В смешанной лесополосе они наткнулись на узкую неприметную тропинку. Она вела прямо к реке, где предположительно мог высадиться десант предполагаемого противника. Но сталкер не любил попусту рисковать. Червяка убили потому, что он шёл по знакомой дорожке, уверенный в собственной безопасности. Возможно, противник чётко работал по плану уничтожать случайных свидетелей, если те представляли угрозу. Не стоило недооценивать вероятного врага, наоборот, — возможен наихудший сценарий. Потому сталкер и взял глушитель на АКМ. По этой само́й причине Серж выдал ему бронебойные патроны. Перестраховался. Ума безопаснику не занимать.

— Сворачиваем влево. Обойдём лесок по болоту. — Айс скорчил каменную гримасу от предстоящего решения лезть в слякоть. Он продрог и вымок, а согреться в дороге не получалось. Рудой попытался возразить новоиспечённому боссу, но Айсберг умел убеждать одним взглядом. Глава отряда первым сошёл с твёрдой дорожки в мокрую траву и поросль кустарника. Следом за ним сошли с тропинки и Петруха с корешем.

Передвигаться по пересеченной местности оказалось нелёгким делом. Очень скоро ноги стали вязнуть в илистой почве, сплошь усыпанной ветками, гниющей листвой и травой. За пять минут они втроём вымокли до нитки. С кустарников капало, люди периодически оступались, теряя равновесие, за одежду цеплялись корни выворотней и побеги дикорастущей ежевики. Ближе к реке на дороге выросли непреодолимые препятствия из канавок и прогалин, наполненных водой. Их скорость замедлилась втрое. Теперь бойцам пришлось тщательно прокладывать маршрут: болотистая местность не прощала расхлябанности и поспешности. Непривычные к такому рваному передвижению спутники Айсберга хмуро буравили его в спину. Он виноват, что сошли с накатанной дорожки и углубились в непроходимые разливы. Но Айс был неумолим. Когда на кону висела собственная жизнь, и не в такую топь зайдёшь. А ещё в Зоне нет лёгких путей. Такой вот парадокс. Этому же учил его наставник на Свалке, повторяя философскую мантру о дураках и дорогах.

Прошло полчаса.

Иногда казалось, что конца и краю нету этим худосочным деревцам, кочкам, буеракам с затхлой водой. Что рано или поздно нога увязнет в коварной впадине, скрытой от глаз жёлтой осокой и пыреем, и ты останешься здесь гнить, медленно разлагаясь на ветру. Они топтались на месте, при этом без конца переставляя ноги в бесконечных попытках нащупать твёрдую почву. Слалом по залитому водой лесу бодрил почище алкоголя в этот ненастный денёк, который и не думал заканчиваться. Похоже, зря сошли с тропинки в болото. Когда по колено проваливаешься в очередную ловушку-яму, замаскированную под травку с желтоватым отливом, остаётся только материться. Да и физически такая прогулка выматывала. Опираешься на слегу, переправляешь вес своего тела на жердь, вытаскиваешь левую конечность, правую, и так сотню метров. Минута за минутой. Иногда Айсберг начинал с собой спорить, что напрасно всё затеял. «Ты параноик, бро, раз повёлся на несуществующую опасность». Неодобрительные взгляды товарищей были с ним солидарны. Но выбор сделан. Поворачивать поздно. Расписываться в своей некомпетентности Айс не собирался. Пофигу. Так поступают победители, идут к цели несмотря на трудности.

Пока же его мысли занимало другое. Два с половиной часа у него в запасе, чтобы разобраться со всем дерьмом и не взлететь на воздух. Об этом ему постоянно напоминало едва слышное механическое тиканье в жилете, причинявшее сталкеру страдание. Будет глупо, если он не справится. Его разорвёт на мелкие кусочки почище «мясорубки». До недавней поры ему удавалось не сыграть в ящик. Получится ли сейчас?

Посмотрим. Надежда умирает вместе с её носителем. В конце концов, половина дела зависела от его умений и способностей. И только. Если начальник лагеря не блефовал, то сдержит обещание. Иначе грош цена этому упырю. Конечно, глупо вот так погибнуть, но ещё глупее сдаться. Пока он всё делал правильно. Свернули в болото они не зря. Это часть плана, основанный на опыте.

Айсберг оттолкнул ногой корягу, обойдя её, и ступил на твёрдый грунт. Наконец-то. Впереди возвышался бурелом из сосен и елей вперемежку. Сзади него тихо хрустнул веткой Петруха. Или Рудый?

— Не шумите, пацаны! — сказал он оборачиваясь.

— Но это не я! — в унисон возразили мужики.

— В смысле? — не понял шутки Айс.

Треск повторился. На пятачок свободного от растительности пространства вышел источник шума. На четырёх лапах, с треугольной мордочкой, хвостом средней длины. Зверь сильно напоминал рысь или манула, или кота-переростка с кисточками на ушах, вроде мейн-куна. Он не скрывался от людей. Тут, в лесу, животное чувствовало себя хозяином положения. «Кот» выгнул спину и зашипел.

— Это рысь такая? — бросил спутникам непонимающий Айсберг. Автомат он тут же снял с предохранителя.

— Спокойно, брат! Это кот-баюн. Он не опасен днём. Вот ночью, если ты уснёшь, может горло перерезать когтями. Они любят горячую кровь, хотя брезгуют человечиной. — ответил Петруха. — И это, манулы не бродят поодиночке.

— Да. — закивал головой Рудый, вытирая рукавом взмокший лоб.

— Они доставят нам проблемы?

— Если их не трогать, то нет. Баюны мстительные твари. Убьёшь одного, тебя станут выслеживать днём и ночью, пока не прикончат. Иногда такое случалось.

— Ясно.

Сталкер махнул рукой, надеясь прогнать хвостатого нарушителя тишины. Тот не стал ждать, когда человек рискнёт подойти, и лениво поковылял в лес.

Айс взглянул на карту. До нужной точки осталось совсем ничего.

— Идём. Максимальная концентрация. Стреляем только в крайнем случае. — скомандовал он.

Лес встретил тишиной. По одному виду было понятно, что давно человек не появлялся здесь. Никто не трогал сухостой и не вырубал деловую древесину. В отсутствие людей деревья значительно разрослись. Особенно ели. Под сенью огромных мохнатых чудовищ с ёлочным оперением не попадало солнце, отчего тебе казалось, будто приближается ночь. Сумрак окутал тебя снизу, и лишь сверху периодически взгляд выхватывал кусочек посиневшего неба с прохудившимися дождевыми тучами. Девственный лес — так называли не тронутое хоздеятельностью место. Как водится опытному ходоку, Айс ступал бесшумно, тщательно глядя под ноги. Потёртый АКМ с пятнами давно засохшей крови на прикладе прилип к рукам. Сталкер крутил глазами, пытаясь заприметить в чащобе хвостатых котообразных. Если охранник не соврал, то они где-то прятались и готовились напасть. Интересно, почему их так называли, ведь по виду зверьки напоминали обычных котофеев? Может, из-за способности мурчать и усыплять таким образом жертв? Впрочем, плевать.

Сзади шумно сопел и фыркал напарник Рудого — Пётр. Несговорчивый сиделец явно нервничал. Почему, если ничего не произошло? Это всего лишь разведка. Они шли с миром, несмотря на запас патронов и меры предосторожности. Никто не собирался развязывать войну. Зачем подставляться под пули, когда у них простое задание? С другой стороны, Айс понимал неопытного бойца. Мандраж — штука серьёзная, особенно перед боем, когда знаешь, что можешь обратно не вернуться. От него теряешь голову, делаешь глупые вещи, пьёшь, бьёшься в истерике. Каждый переживал нечто подобное.

— Петруха? Всё нормально? — повернулся к нему Айсберг. Он не выдержал ломки парня и потому решил того немного взбодрить.

— Да.

— Не боись. Мы быстро. Никто не будет ни в кого стрелять. Я обещаю.

— Да не боюсь я!

«Ага! Знаю я, как ты не боишься».

Впереди показался просвет.

Полянка.

Непростая, а с сюрпризами. С краю проплешины в гордом одиночестве красовалась слабенькая аномалия причудливой формы. По-старому её называли «воронкой», олды величали ласково «душегубкой». В отличие от собратов, она имела вытянутую овальную форму, что позволяла увеличить радиус захвата жертвы. Вокруг «воронки» валялись несколько косточек, обглоданных зверьём добела. Слабая мощность не мешала ловушке затягивать в овальный капкан зазевавшихся зверушек. Она потому и жила, что правильно питалась органикой. Для полноты счастья не хватало мерцающей поблизости в разреженном воздухе артефакта. Айсберг махнул рукой сзади, и люди обошли «душегубку» в непосредственной близости. Та жалобно вздохнула, затем схватила невидимой рукой за подол одежды и сразу же отпустила. Впечатлённый Петруха сыпанул в чрево аномалии пригоршню жёлтых листьев, которые аномалия лениво подбросила в воздух.

Но кроме «воронки», их ждало новое открытие. На полянке отчётливо виднелись свежие следы человеческих ног, обутых в тяжёлые армейские ботинки.

Много следов.

Они едва не разминулись с убийцами, которые забрали левее.

Чуйка опытного волка сработала. Айсберг и компания не зря месили болото и пробивались вперёд по затопленному лесу. Пройди они по тропинке — и встреча неизбежно закончилась бы пальбой и трупами. Вооружённая банда насчитывала не менее семи рыл. Без шансов. Сталкеру и Ко повезло, если можно считать везением возню в болоте с мокрыми ногами.

— Интересно, куда они направились?

Вопрос Рудого вывел Айса из тяжёлых раздумий.

— Что?

Охранник махнул в сторону.

— В том краю только наш лагерь находится поблизости.

А ведь верно! Куда ещё отправятся вооружённые чужаки, если не…

Шальная и жуткая мысль посетила голову Айса, стоило Рудому схватиться за «калашников». Ветеран видел, как занервничал десантник, скорее, от дрянного предчувствия, нежели от страха. И только Петруха казался спокойным. Видимо, помощник Сержа ещё не сообразил, куда направились чужаки.

— Спок… — открыл было рот Айсберг, но слова потонули немым комом в глотке. Глухая канонада разорвала тишину, докатилась до ушей разведчиков хлёстким приговором. Люди замерли, слушая, как долбили очереди из автоматов, хлопали дуплетами обрезы и дробовики, стучали хлёсткими и раскатистыми эхами пулемётные выстрелы. Иногда сотрясали воздух редкие хлопки снайперских винтовок.

Не стоило корчить из себя провидца, чтобы понять происходящее в лагере. Пока они пробирались через болото, неизвестные лица напали на посёлок землекопов и устроили там бойню. Обрезами и старыми пукалками не навоюешь, когда у тебя сброд без боевого опыта. Судя по скоротечности перестрелки, защитники собственности Хозяина не выдержали натиска незваных гостей. Их уничтожили свинцовым огнём скрытно подобравшиеся убийцы. По чистой случайности они не оказались на их месте. Даже Айсберг с его подготовкой не смог бы противостоять хорошо вооружённым подонкам. Серж спас им жизнь, отправив трех человек партизанить в лес. И погиб сам. В оптимистичный сценарий сталкер не верил. Червяку выстрелил в лоб разведчик отряда, случайно заставший того на тропе. А арьергард не бродит в одиночку. В итоге они нашли городок «янтарных». Ну а дальше — по накатанной. Совет, сбор, приказы, зачистка, пленных не брать. Законы Зоны суровы. Убийцы решили завершить начатое.

И, похоже, преуспели. Хлопнули тихим шёпотом пистолетные выстрелы — и гнетущее молчание вновь завладело пространством.

Рудый и Петруха побледнели. Относительно спокойная жизнь в «кротовьем» посёлке рухнула, словно старый бетонный мост, не выдержав ветра, времени и воровства строителей. Они разом потеряли работу, денежное довольствие и надежду на завтрашний день. И, хуже всего, охранники не могли понять, по какой причине расстреляли их друзей. В неопытных глазах явно читалось нежелание признавать жестокую расправу ради удовольствия или обычной жестокости, эти бедняги никогда не сталкивались с настоящими монстрами в человеческом обличии. Айс — другое дело. Когда на твоей совести десятки трупов негодяев, стеклянные нервы превращаются в стальные. Ты матереешь, обретаешь костяную кожу и острые зубы, становишься самым опасным хищником на планете. Удручающее зрелище. Теперь этот путь предстоит пройти ребятам.

И тем хуже для него, владельца жутко неудобного жилета с тикающим таймером. Что будет, если кто-то из убийц подберёт у начальника охраны пульт и по приколу нажмёт на нужную кнопку? Правильно, от Айсберга ничего не останется в буквальном смысле.

От таких мыслей ветерану стало жарко. От тревожного предчувствия заныли старые раны и заболела голова. А под паркой громче отсчитывал минуты крошечный индикатор, запитанный от ряда спаренных батареек.

Как он вообще выжил после всего случившегося!

Он выкарабкался после глупой истории в лагере учёных, заглянул в хищную пасть химеры, попал под раздачу Синдиката и сошёлся с беглецом, которого на Юге триста раз приговорили к уничтожению. Затем был плен, предательство Контрабандиста и ковыряние в грязи. Похоже, в этот раз он пробил дно в своём невезении. Осталось сдохнуть красиво, с огоньком и фанфарами. И желательно в полном одиночестве, без этих двух недотёп.

Если только не…

Шальная мысль взбудоражила Айсберга, отчего он чуть не присвистнул. Есть единственно верное решение в подобных случаях. И уж кто, как не злополучный искатель приключений, знал выход, в отличие от взвинченных мужиков. Стоило сталкеру ступить навстречу Рудому, как тот ловким движением вскинул автомат и направил его на недавнего пленного:

— Стоять, друг!

Не ожидавший подобного демарша, Айсберг покорно замер.

— Э-ээ-э, тише, тише! Давайте решим все вопросы, — быстро сказал ветеран, и постарался изобразить миролюбивое лицо. Не получилось. Смирный Петруха рванулся вперёд, судорожно стягивая с плеча личное оружие:

— Это ты во всём виноват, сучий потрох! — взревел напарник Рудого, угрожая сталкеру автоматом. — Ты!

— Слушайте…

— Помолчи, Айс. Пять шагов назад. АКМ положи только. — перебил кореша хмурый десантник. На беспечном обычно лице теперь выразительно сквозило недоверие. — На тебе пояс смертника. Пульт был только у Сержа. И кто знает, в чьи руки он попадёт.

— Боишься, что размотает на атомы? — сострил без намёка на улыбку замерший Айсберг, однако в разговор вмешался бывший уголовник.

— Да чё с ним возиться, пристрелим урода и разойдёмся.

Петруха нервничал. Это была плохая примета. Нервный мужик с пукалкой — не к добру. И судя по реакции Рудого, он был всецело на стороне напарника.

— Мужики! — попробовал оправдаться Айсберг, глядя, как балансируют стволы на уровне живота. — Я…

— Иди нахрен, сука! Тебе сказали, пять шагов, значит, выполняй! — перебил снова Пётр гневным выкриком и щёлкнул флажком предохранителя: перевёл с «одиночных» на «автоматический огонь».

Ветеран сглотнул, и с открытыми ладонями на уровне живота попятился. Не пристрелянный АКМ сиротливо лежал на полянке. Когда тебе угрожает придурок с оружием, лучше подчиниться. Правда, у него на груди под паркой болтался ещё пистолет-пулемёт прямо на жилете. Достать Айс не мог при большом желании.

— Смотрю, ты вконец оборзел, Петя! — проговорил зло Рудой, оборачиваясь на охранника. — Схватил руля?

— Пацаны, решим вопрос миром! — попробовал вставить семь копеек сталкер.

— Он нам зубы заговаривает. Привёл уродов, теперь пытается слинять.

Блуждающий взгляд Петрухи выдавал с потрохами излишнюю нервозность и желание поквитаться со стоя́щим рядом козлом отпущения.

— Он не при делах, — осадил напарника Рудой. Он стоял поближе всего к Айсбергу. — Пусть валит на все четыре стороны.

— Ага.

Дальше случилось непредвиденное. Озлобленный охранник с тюремным прошлым подскочил к Рудому и махнул прикладом. Тот охнул и схватился за разбитый висок. Морально устаревший АК-74М полетел в песок. От следующего удара по задней части голени десантник потерял равновесие и плюхнулся на землю. Айсберг дёрнулся было в сторону, но притормозил. Когда на тебе пару кило тротила в обёртке, сложно предпринимать активные действия.

На лице у сбрендившего Петрухи играла подлая улыбка.

Так и знал, что вы заодно!

Несмотря на коварный удар, десантура не потерял сознание. Он быстро пришёл в себя, со злобой зыркая, как охранник швырял «калаш» в лес.

— Ну ты и мразь! А ведь в одном бараке спали, — прошипел озлобленный Рудой, вытирая кровь с ранки на голове.

— Пасть закрой, пока я тебе зубы не выбил!

Айсберг промолчал. В отличие от смелого Рудого. Тот облизал окровавленные пальцы, сплюнул и медленно привстал:

— Не, приятель. Можешь меня грохнуть, но затыка́ть себя не позволю. Я ведь знаю, в чём дело. Петя, Петро! Денежки свои потерял? Сколько у тебя там было? Пятнадцать штук долларов? Семнадцать? Зря ты Сержу оставил бабки, зря! Лучше бы зарыл в землю, вместе с куском самородка, который припрятал втайне от начальника. Думаешь, ты самый умный? А, ушлёпок?

— Я щас выстрелю, придурок.

В подтверждение слов Петя перевёл автомат на Рудого. Десантник встретил этот жест полным безразличием.

— Так и знал, что сцыкло. Урки всегда исподтишка рубят. Стреляй, тварь, иначе я тебя сам размотаю.

— Там были все мои сбережения! Двадцать две тысячи! Теперь я нищий. — сплюнул зло Петруха, однако автомат не опустил. — А ты Рудый, смотрю, зад зализал своему новому знакомому. Думаешь, он тебя спасёт? Ему насрать! Насрать, понимаешь?

— Сопли подбери, шваль! Тебе Серж спас жизнь убогую! Иначе валялся бы в яме с пулей во лбу. А ты чё творишь? Пушку наставил. Плачешься о потерянных бабках? Ну ничего, мы поговорим с тобой за жизнь, верно? Или в тюрьме из тебя сделали девочку, а?

Рудой умел выводить людей из себя. Лицо Петрухи вспыхнула, но он тут же усилием воли подавил сильные эмоции. Автомат он опустил:

— Хочешь поговорить? Один на один? Под присмотром этого?

Фигура десантника выросла перед Айсбергом.

— Уходи, мужик. Встретимся на опушке леса. А пока я пообщаюсь с этим субчиком. Один на один. Я ему покажу, как нехорошо бить людей прикладом.

Сталкер собирался подобрать прощальный подарок Сержа, но гарцевать перед парочкой психов больше не желал. Он бросил взгляд на Петруху, угрюмого и ушедшего в себя убийцу с криминальным прошлым, кивнул Рудому, защищавший его от нападок сотоварища. Каждый из поборников порядка в «кротовьем» лагере так и остался для Айса тёмной лошадкой. И теперь они готовились поквитаться друг с другом за старые обиды.

И Айсберг точно знал, что на полянке останется лежать один из них.

Ветеран развернулся на сто восемьдесят градусов, и направился по своим следам, мечтая о сигарете и обычном матрасе.