Зора (СИ)

Часть 3

Спустя какое-то время, видя, что занятия с Владом сделались более стабильными, Валтзир перешёл к следующему этапу обучения — прикосновениям к эфиру. Для этого они покидали свою башню и, ходя по столице, пытались припоминать все приёмы взаимодействия с магическими потоками, чтобы уже сейчас закладывать основы для практических занятий. Мастер так и сказал: «Не стоит ожидать того, что у тебя это получится с первого раза. Некоторым понадобилось истратить множество корлов, чтобы сделать этот прорыв и начать управлять эфиром. Но, чем чаще ты будешь смотреть на это соцветие и чем упорнее ты будешь стараться применить все эти знания, тем быстрее наступит мгновение, когда тебе всё же удастся захватить магический поток из общего русла» Да, после того, как ученик сумел организовать свои потребности так, что они ему больше не мешали, речь Валтзира сделалась более дружелюбной, и теперь можно с уверенностью сказать, что это шли учитель и ученик.

Так пролетело 2 корла. За это время Влад сделал заметные сдвиги на пути к покорению своей силы. И самым большим открытием был тот самый прорыв, который он ожидал все эти корлы — эфир подчинился его власти.

Юный беломаг сам для себя отметил, что разум проясняется лучше всего в ночь полнолунья. Тогда он ощущает, что его сознание будто бы расширяется и начинает вмещать в себя больше. Тогда размышления идут очень легко, и понимание многих тайн открывается ему именно во время таких ночей. Он не понимал, почему это так. Но увязывал лишь с тем, что он родился как раз таки поздним вечером на кануне полнолунья. Когда же он рассказал об этом Валтзиру, тот лишь ответил, что не знает, от чего это так. Но, возможно, он прав. Всё это из-за его рождения. На самом же деле всё он прекрасно понимал. Частица тёмной силы, доставшаяся по праву рождения, помогает ему. Но он совершенно не беспокоился по этому поводу. Как уже говорилось, в этой стране башни некромантов не возводилось, а среди книг так вовсе не было ничего о тёмных искусствах. Так что его ученик ни за что не встанет на путь становления некромантом. Он призвал не переставать пользоваться даром своего рождения, пока это возможно. Он так и делал. А потому учитель даже не удивлялся, что ученик так быстро открыл в себе способность управлять эфиром. Влад был переведён на следующий ранг — познающий. Митмир вручил ему новую мантию из шифоньера, так что теперь Влад чувствовал себя ещё больше белым магом. После этого они с учителем взялись за практические занятия.

Да, казалось бы, перед ним вырисовывается прямой путь по светлой тропе. Однако предназначение всё же отыскало способ, как донести ему истину о полнолунье и связи с ней — через его друзей. Среди тех, кто не достиг высших рангов в белой башне была традиция — когда кто-то повышается в ранге, это обязательно нужно отпраздновать. Специально для Влада была куплена маленькая склянка алхимической смеси, выведенной специально для того, чтобы пьянеть буквально с одного нюха. Поначалу Влад удивился, как с этой маленькой скляночки вообще можно захмелеть. Но, когда он вдохнул аромат, его сознание тут же помутнилось, и всё стало казаться гораздо веселее. Само собой, они устроили кураж не в стенах башни, а на опушке близ леса, который располагался неподалёку от столицы. Большинство магов, как и Влад, вдыхали эту смесь и продлевали своё веселье. Но некоторые, особенно поднаторевшие в магическом ремесле, вызывали наслаждение в своих организмах путём какой-то особой магии, которую они называли ана́нто. Влад пытался узнать у одного из адептов этого самого ананто, как научиться этому ремеслу, но тот был категорически против того, чтобы юноша практиковал эти, как он сказал, «порочные знания»: «Ты оглянуться не успеешь, как у тебя разовьётся такая тяга к этому, что ты не сможешь представить себе жизнь без этой магии. Будешь всё чаще и чаще прибегать к её воздействию, пока она не заменит твоё дыхание и твою кровь. В общем, гиблое это дело, парень» Родился вполне закономерный вопрос: «А тогда почему ты практикуешь её?» Вместо того, чтобы найти оправдание своему мерзкому поступку, он лишь протянул ему склянку с пьянящей дыхательной смесью. После того, как мозги снова опутал дурман, все вопросы просто-напросто отпали. Надо признать, беломаги не скрывали своего постыдного поведения. Когда всей этой толпе показалось мало простого опьянения, то в ход пошли другие методы весело провести время. Были рассказаны непристойные анекдоты и шутки. В ход пошли нецензурные слова и намёки. Всё это переросло в откровенный флирт между чародеями и чародейками. Под действием дурмана всё это казалось таким безобидный, что даже Влад не побоялся флиртовать с одной из чародеек, которая была значительно старше его. И, как заключительный штрих всего этого нечестивого пути всё это переросло в действие безнравственного характера. И во всё это был втянут также и недавний ученик. Он чуть было не свершил блуд. Однако в тот момент, когда всё это чуть было не произошло, на него вдруг снизошёл какой-то приступ страха. Это был не какой-то осознанный испуг. Он сам не понял, что его остановило. Но его посетило сильное чувство, что он делает нечто ужасное и даже опасное. А потому он отстранился от этого всего и, всё ещё пребывая под действием этого дурманящего средства, направился в город, точнее, в башню, что находилась в городе. Но никто не обращал на него внимания, потому что всеми правила похоть, так что им не было никакого дела до чего-то ещё. А тот, пока добрался до обители света, успел протрезветь и, переместившись с помощью монолита в помещения для раздумий, добрался до самого отдалённого уголка, закрыл дверь и в то же мгновение провалился в сон.

Голова болеть перестала ещё не скоро. А Валтзир в качестве наказания за немудрое поведение и отсутствие самообладания отказывался облегчить его ношу, утверждая, что таким образом он запомнит урок на всю вечность — нужно уметь различать хорошее и плохое общение: «Я никогда не запрещал тебе общаться с другими учениками. Даже наоборот, лишь поощрял расширяться. Но разве я не предупреждал тебя, чтобы ты не переходил черту, когда твои друзья станут твоими врагами?» — «Предупреждали. Но вы бы ещё объяснили мне, что это за черта и где она проведена. А то я все мозги сломал, пока думал, как это друзья в один миг могут стать врагами» — «Это так не работает, мой дорогой познающий. Некоторые вещи нельзя объяснить или пересказать. Их можно только лишь прочувствовать. Прошлым толнором ты прочувствовал это. И вот сейчас продолжаешь чувствовать. Теперь, когда хорошее общение будет превращаться в плохое, ты это почувствуешь и тут же вспомнишь про головную боль» Не со всеми методами обучения Влад был согласен. Однако ничего не мог возразить. Он-то не учитель.

Отношения с теми чародеями, с которыми он предавался кутежу, ничуть не испортились. Даже, наоборот, как показалось Владу, они стали сами искать случая разговаривать с ним. А некоторые даже кормили его при помощи магии, так что познающий перестал навещать Алена. И вот, разговаривая с одним из таких друзей, он и услышал истинную причину, почему полнолунье для Влада так важно: «Когда у тебя день рожденья?» Тот ему отвечал: «21 торнора 1 месяца» — «Ну тогда всё понятно, дружище. Ты — прирождённый некромант» — «Не… Кто?» — «Некромант. Повелитель мёртвых» И его собеседник рассказал о том, что такое некромантия и как она связана с луной. Помимо этого, они поговорили о нежити, о личах, о бедственном дне Зорагалдиум. Но по всему было видно, что для него это не больше, чем бредни и сказки на ночь, чтобы пугать непослушных детишек. Однако, несмотря на это, маг всё же предупредил, что эти знания в стенах белой башни считаются запретными. Поэтому с учителями такие темы лучше не обсуждать. А иначе они будут очень злы. После того разговора Влад неоднократно возвращался к мысли о некромантии и старался почаще разговаривать с тем магом, который ему о ней рассказал. В одном из таких разговоров он вызнал, что башня чёрной магии находится на юге. И если светлый чародей решил встать на тёмный путь, ему нужно совершить туда путешествие. Эти разговоры взращивали семя тьмы, что было посеяно в его душе при рождении. Так что Влад в тайне ото всех пытался ещё искать больше сведений о некромантии. Однако в этой башне он не нашёл даже упоминания о ней. Так в его голове вырисовывалась картина, что ему нужно идти на юг.

Помимо этого, отношение женской половины к юному познающему белую магию тоже изменилось. Они также искали с ним общения. И в каждом таком разговоре не обходилось без намёков. Влад не мог поверить своим ушам. Ему, конечно же, льстило такое внимание, однако он посчитал это испытанием его мудрости и самообладания. А потому всегда старался тактично уходить от таких разговоров. Позднее он узнал, что такие безнравственные дела свершаются даже в башне, под носами учителей и мастеров. Они уединялись в тех самых комнатах для уединения и там предавались всем этим плотским делам. И надо признать, сердце Влада то и дело склонялось к тому, чтобы стать подобным этим чародеям. Валтзиру он ничего, конечно же, не говорил, а лишь продолжал быть прилежным учеником.

Как-то раз один из друзей Влада пригласил его снова испытать эйфорию. Он извлёк совсем мизерный флакончик с этой дурманящей дыхательной смесью, сказав, что никто ничего не узнает. Они лишь тихо мирно побеседуют в одном из помещений, и всё. Влад ещё раз глянул на этот флакончик. И если, как только он его увидел, сразу захотел отказаться, то теперь он виделся ему более привлекательным. Не такой большой, поэтому подумал: немного расслабления не повредит. Как только смесь закончится, они перестанут. Они закрылись в одном из помещений и принялись за дело. Однако его собеседник сказал, что весь этот флакончик предназначался лишь для Влада. Он же будет использовать ананто, чтобы вызывать эйфорию. И это стало темой их беседы. Чародей во всех подробностях рассказал, как эта магия воздействует на него, и даже продемонстрировал её на своём собеседнике, но лишь краешком. Однако этого хватило, чтобы Влад понял, насколько более острые ощущения приносит эта магия по сравнению с дыхательной смесью. На что его собеседник ответил: «Магия гораздо лучше чего бы то ни было. Так что нет ничего удивительного в том, что и эффект от неё сильнее» Они продолжили беседы. Влад изредка подбавлял дурмана, откупоривая склянку, так что их беседы постепенно расплывались в разные стороны. И юный беломаг не заметил, как уже — страшно представить — флиртует с ним. Когда все эти слова перешли границы и чуть было не превратились в дела, снова подступил страх. Только теперь это был контролируемый страх. Его собеседник, уже не управляя собой, готов был наброситься на юношу. Но ананто сделал его неуклюжим и медлительным, так что Влад выскользнул из-под его хватки и помчался наутёк, спотыкаясь и шарахаясь. Прикоснувшись к монолиту, он произнёс, заплетаясь в словах: «Масссер Валт… Валз… Вал… — но потом взял себя в руки и просто сказал, — Учитель, спасите» И учитель не заставил себя ждать. Увидев своего ученика, он принялся причитать и браниться. Но тут пришёл второй маг, от которого Влад только что убежал. Он использовал на себе магию, чтобы очиститься от дурмана ананто, а потому оба стояли и смотрели, как пьяный Влад пытается отмахиваться от него. Валтзир сделал взмах рукой — и хмель прошёл. Но наступила головная боль. Влад попросил наставника избавить ещё и от неё, чтобы он мог всё рассказать. Но мастер отвечал: «Будешь говорить сквозь эту боль. А теперь расскажи мне, как это так получилось, что ты снова пьян?» Пока Влад подбирал слова, второй маг заговорил: «Это всё моя вина» И рассказал, как пытался провести весело время с Владом. Юноша уже смаковал момент, что сейчас мастер устроит ему большую встряску. Однако тут же поддался изумлению, когда Валтзир вместо этого лишь недобрым взглядом посмотрел на своего ученика. Адепт ананто через монолит покинул это помещение, оставив ученика и учителя наедине. И Влад не удержался от вопроса: «Вы поняли, что он хотел со мной сделать?» — «Конечно. А чего тут непонятного?» — «И вы ничего не сделаете ему?» — «А за что?» — «Но разве двое мужчин… Ну это самое…» — «Слушай, мы — белая башня, а не какой-то там монастырь Сакраарха. И мы не лезем в личную жизнь друг друга. Кому-то нравятся девушки, кому-то парни, кому-то чудовища. И это ваше дело. Главное — чтобы вы не практиковали ничего запретного» — «Запретного, говорите? А как на счёт ананто?» — «И ананто в том числе. Эта магия за одно мгновение превращает того, кто её практикует, в раба. Он перестаёт изучать какие-либо полезные сферы и сосредотачивается лишь на ананто. Из таких чародеев ничего хорошего не выходит» — «А как же он?» — «Лю́вер? А что с ним не так?» — «Он практикует ананто» Мастер недобро глянул на своего ученика и отвечал: «Как ты можешь пасть так низко? Научись относиться терпимо к его вкусам. То, что он не похож на тебя, не означает, что его можно поливать грязью» — «Но это правда! Он мне дал эту дыхательную смесь! А сам не нюхал её, а пользовался этой магией! Он даже коснулся меня при помощи своей магии. И я почувствовал, насколько она сильна» — «Ты сам не заметил, как в твоей легенде образовались просто два огромнейших изъяна. Во-первых, если бы Лювер был адептом ананто, он был бы плохим подмастерьем и со временем становился только хуже. Но я тебе так скажу: этот маг, в отличие, кстати, от тебя, уже в одном шаге от ранга мастера. Поэтому он не может быть анантором, — Влад хотел что-то возразить, но Валтзир перекричал его, — А, во-вторых, если бы он воздействовал на тебя с помощью своей магии, то ты со своим низким веригозом тут же превратился бы в безмозглое животное. Это больше похоже на то, что ты перебрал со своей алхимией, и тебе померещилось, будто бы подмастерье Лювер пытался отравить тебя ананто, — чуть помолчав, он понизил голос и без укора продолжил, — Влад, мой дорогой ученик, что с тобой происходит? Когда ты только пришёл сюда, то подавал такие великие надежды. Я гордился, что у меня такой ученик. А теперь ты превращается в алкаша из подворотни. Я доверял тебе, я не следил за тобой, потому что верил тебе, верил, что ты мудрее, чем кажешься. А потом после той пьянки я всё равно не разуверился в тебе, думая, что этот урок ты запомнишь навсегда. Но теперь… Пожалуйста, не подводи учителя, который в тебя верит» Договорив это, он покинул помещения. А беломаг продолжил сидеть у монолита, обдумывая, как всё ловко вывернулось, и он, только один он виноватым остался. Он даже и представить не мог, что есть такие люди, которые испытывают влечение к представителю своего пола. А тут сразу это произошло с ним. И разум метался в собственных тенётах. Ему, определённо, не хотелось тут быть. Но вот вопрос — а не распространено ли то же самое и в других белых башнях? В голове завертелось противоборство, которое, в конце концов, окончилась мыслью о том, что он должен, несмотря ни на что, дойти до вершины белой магии. Поэтому он решил для себя поменьше интересоваться личной жизни других обитателей башни, а сосредоточиться на собственном обучении. И, опять же, предназначение всё равно напомнило ему о том, что он связан с тьмой.

7 число 4 месяца 318 корла. Зорагалдиум. В это миг Влад находился на 6 уровне башни. После долгих, изнурительных утренних тренировок с Валтзиром он совсем лишился своих магических сил, поэтому встала острая необходимость восполнить их. Да, процесс обучения у этого учителя был не из приятных. Но познающий понимал, что всё это было необходимо для его духовного роста. Если он хочет как можно скорее добраться до вершины своего ремесла, ему нужно прилагать все эти усилия, ему нужно бичевать себя, нужно растрачивать всё до единой капли, чтобы при восполнении сил общий объём увеличивался, и он мог без передышки творить ещё больше чар. Теперь маяк наполнял его этой силой. И маг наслаждался процессом, размышляя о пройденном пути. Да, за эти четыре корла он сумел сделать ещё больше открытий и продвинулся ещё дальше в познании своего светлого пути. Как он приходил сюда ещё ничего не понимающим мальчишкой, которого восхищала архитектура белой башни, то есть что-то материальное. Теперь же он восхищается величием магии. У него многое получается. Он уже способен творить простенькие заклинания исцеления, огненного шара и страха. Его тело перестало зависеть от физиологических потребностей и начало обретать духовные дары. К примеру, духовным взором, который позволяет видеть эфир, он теперь может прозревать сквозь стены. Внутреннее чутьё теперь может ощущать колебания эфира. Ему не нужно постоянно сосредотачивать на этом свой взор. Как только где-нибудь поблизости начнётся творение магии, нутро скажет об этом. Пока что чутьё не такое тонкое, поэтому, чтобы именно почувствовать колебания магических потоков, нужно сотворить нечто грандиозное, какое-нибудь великое заклинание, какой-нибудь ритуал. Но со слов Валтзира, это чутьё будет более утончённым по мере продвижения по пути светлой магии. И всё это, несомненно, радовало молодого чародея. Однако ж он пока что не научился способу перемещения в пространстве, чего он так желал всем сердцем. Но было нечто из того, что омрачало его обучение в этой башне — развращённость беломагов. Приобретя возможность глядеть духовным взором сквозь материальные объекты, Влад мог видеть, чем живут и занимаются другие ученики, познающие, стремящиеся к величию, великие, учителя и подмастерья. И это ему не очень нравилось. Пристрастия к эйфории делали их рабами собственных желаний. Теперь эти чародеи зависели от дел, приносящих удовольствие. А ведь он считал, что чародеи по мере приобретения магических знаний должны быть всё менее и менее зависимыми от физических законов и потребностей. А эти сами позволяют своим желаниям стать их хозяевами. Тот же Лювер, подмастерье, готовый стать полноценным мастером… Он ведь так и продолжает практиковать ананто. Какой из него получится мастер в таком случае? Духовным взором Влад видел также, что среди чародеев белой магии преобладают качества, которые нельзя назвать светлыми: гордыня вместо смирения, соперничество вместо взаимовыручки, насмешки и унижения вместо укрепления и поддержки. Но самое главное — это, конечно же, безнравственность. Чародеи не собираются строить друг с другом долговременных отношений. У них заведено иметь беспорядочные половые связи. Влад был научен своими родителями многому, и он видел в этом большой прок. Например, не вступать в интимные отношения до заключения брака. И это было не просто правильно, это было весьма логично. Это говорили не просто люди, которые считали, что так и надо жить, а которые уже прожили вместе более 20 корлов. Это был уже опыт, подтверждённый практикой. А что видел сейчас юный маг? А то, что чародеи совершали обратное. Он даже как-то пытался заговорить с разными чародеями и чародейками, почему они ведут такой развратный образ жизни. Ответы всякий раз были разные, но объединяло их одно — они свободны. Свободны от этих вечных правил и запретов. Они делают со своими телами то, что хотят. Но Влад видел больше. Он видел, что таким образом они вовлекаются лишь в ещё большее рабство — рабство своих ничтожных желаний. Он так и говорил им: а ты попробуй прожить без этого толнорв 10 или 20… Получится ли у него удержаться от этого образа жизни? В таких случаях его собеседники лишь насмехались над ним, только лишь ещё больше показывая, что они рабы. И это сильно раздражало его.

И вот, размышляя обо всём этом, он восполнял свои силы от магического маяка. В его сердце боролись два настроя: хотелось бежать прочь от всего этого мерзкого окружения, но, с другой стороны, могущество чародейское было настолько притягательным, что маг готов был терпеть этих рабов нечестивых желаний, лишь бы достигнуть вершины этого мастерства. И вот, в его сердце шло противоборство этих двух стремлений. Нужна была дополнительная сила, которая подтолкнула бы его в одном из этих направлений. И эту силу принёс Зорага.

Наслаждение умиротворяющим воздействием магического маяка начало таять, потому что оно пожиралось другой силой, которая надвигалась откуда-то с юга. Влад ощутил эту безграничную мощь, которая начала приближаться к нему. Однако это ощущение воспринималось не силой духа, а той самой частицей тьмы, что зиждилась где-то в глубине его души. Она уже давно потонула в его магическом величии, и познающий даже как-то забыл о ней. Однако сейчас он понимал, что эта тьма, приближающаяся к нему, резонирует с той тьмой, что лежит внутри него. Он, конечно же, не понимал, что происходит. Нечто неописуемо-жуткое и могущественное надвигается, однако не было никакой паники и никакого смятения. Родство сущностей сыграло свою роль. Если всё, что творилось в белой башне, его сильно возмущало, то это самое непонятное явление, наоборот, резонировало с ним и гармонировало. Он уставился на юг, глядя на стену 6 этажа башни. Однако сейчас он глядел не физическим взором. Он буквально видел, как это нечто приближалось. Очень стремительно приближалось. Он даже понимал, что за собой оно оставляло лишь смерть. Но Влад не боялся. Он осознавал, что это непонятное явление не причинит ему никакого вреда. Оно всё ближе и ближе, и ближе. А духовный взор становился всё яснее, яснее и яснее. И вот, сила проносится над головой и, не сбавляя темп, продолжает свою движение на север. Всё это заняло лишь короткий миг, однако для Влада он показался вечностью. Такая мощь тьмы промчалась над его головой, что от этого он как раз таки встрепенулся в своём сердце. За ту бесконечность он сумел разглядеть эту сущность как следует. И для себя сделал очень важное открытие — Зорага существует. Это не просто россказни для усмирения мятежных умов. Он видел его своим духовным взором. Он ощущал помимо безграничной силы тьмы ещё и могущественный разум. Зорага посмотрел на него. Да, именно посмотрел. По легенде взор духа гибели поражает всякое живое существо жуткой хворью, ведь он — это сама смерть, та самая, которая приходит за всеми, чтобы забрать в последний путь. Эта хворь поражает всякое живое существо, однако гибельным оно становится только лишь для нечестивых. Но Влад не был запятнан пороками, что окружали его, поэтому он не умер. Более того, тело этого беломага так вовсе не было поражено чёрной хворью, как будто бы он оказался настолько непорочен, что смерть не поразила его совсем. Однако дело было в той самой частице тьмы. После того, как дух гибели одарил Влада мгновением своего карающего взора, эта тьма зашевелилась в нём. Да, всё это заняло лишь короткий миг, однако за этот миг с чародеем произошли все эти события. Взгляд Зораги не прошёл бесследно. Силы тьмы, что дремали в душе юного мага, пришли в движение. Они начали медленно разрастаться внутри него, поглощая силу света, которую он сумел развить в себе за эти 4 корла, что он обучался в белой башне. Но в тот самый толонор, когда Влад соприкоснулся с Зорагой, эти движения тьмы в его душе не имели серьёзных последствий, ведь всё только пока что начиналось. И всё же на много толноров вперёд у него была пища для размышления. Правда, сейчас обдумать всё произошедшее пока что не удалось, ведь помещение магического маяка начало быстро заполняться другими обитателями белой башни. А с ними росла и суматоха, которую они с собой несли. После пришествия Зораги в белой башне разразилась та самая чёрная хворь. На кого-то она подействовала особенно сильно, так что они даже не успели спохватиться исцелить самих себя, как тут же были убиты ею. Другие продолжали бороться с ней, пока чёрная сила поражала их плоть. Влад наблюдал всё это своим духовным взором. Он видел, как эта болезнь… даже нет, в тот миг он увидел, что это была даже не болезнь, а некое проклятье. Он видел, как это проклятье медленно убивает некоторых из них. Они же применяют к самим себе целительные чары, чтобы поддержать свою жизнь, надеясь, что сумеют перебороть это проклятье и, в конце концов, избавиться от него совсем. Но Влад видел, как сила Зораги одолевала его и с каждым разом всё быстрее и быстрее. Ведь маг ослабевал. А с ним ослабевала и его сила. Другие, видя его стремительную гибель, бросили попытки воскресить тех, кто умер, а переключились на тех, кто был ещё жив. Но даже коллективные усилия поддержать увядающую жизнь не имели успехов. Тьма Зораги совсем не встречала препятствий. Один из чародеев, увидев, что Влад не помогает, крикнул: «Чего стоишь? Поддерживай целительное заклинание?» Влад, безотрывно глядя на проклятье духа гибели, приблизился к ним и ответил: «Вы что, разве не видите? Это бесполезно. Его ничто не спасёт. Кроме лишь раскаянья» Маг разозлился пуще прежнего: «Какое ещё раскаянье?! Поддерживай целительное заклинание, говорю!!!» Но Влад не стал этого делать, потому что всё было бесполезно. И вот, когда все выжившие умерли, тот учитель подбежал к Владу, принялся кричать на него и размахивать своими магическими силами. Тот не боялся ни капли. А только лишь мрачным взглядом смотрел на него исподлобья. Тут же подскочил Валтзир и вступился за Влада, заверяя другого учителя в том, что поговорит со своим учеником после того, как они вернут в строй павших. Разозлившийся мастер немного задержал свой гневный взгляд на познающем, а после кинулся к бездыханным чародеям. Влад смотрел за тем, как великие чародеи светлой магии при поддержке магического маяка, что по легенде может даже воскресить умершего, тщетно пытались вернуть дыхание жизни в эти погибшие тела. Юноша видел, что проклятье Зораги улетучилось, сделав то, для чего было послано, а потому внутри мертвецов не было ничего: ни магической силы, ни этого самого проклятья. Как оказалось, предположение, что маяк может даже возвращать к жизни павших, оказалось не больше, чем легендой. Сколько бы эти беломаги ни корпели над теми, кто погиб, всё было тщетно. А потому со временем каждый смирился с этими потерями. Все, кто пережил эту хворь, пребывали в скорбном молчании. Влад же смотрел на тех, кто почил, и говорил сам себе, что они получили по заслугам. Эти нечестивцы поплатились за свои скверные деяния, за свой гнусный образ жизни, который они вели. Среди убитых Зорагой был также и он, Лювер, мастер ананто, исказивший свою мужскую природу. Потом его взгляд пал также и на остальных. Своим духовным взором, подкреплённым силой тьмы, он видел, что некоторые оставались до сих пор заражёнными. Проклятье уже выветрилось из них, а вот повреждения, которые оно причинило их телам, не были исправлены. Размышляя над тем, почему одни пали замертво, когда как другие выжили, он лишь укрепился в своих наблюдениях — кто-то был более скверным человеком, чем другие. Но так или иначе, поражён был каждый. Кроме лишь самого Влада. Когда время для скорби прошло, все выжившие начали убирать умерших. Двое брали одного и покидали через монолит помещение маяка. Когда остались только два мастера и Влад, состоялся разговор. Вторым, как не трудно догадаться, был тот самый учитель, который призывал ученика помогать исцелять умирающего. Валтзир принялся порицать Влада за такое халатное отношение к жизням членов своей башни. Он угрожал, что, когда Владу станет плохо, никто не придёт ему на помощь за это. Его стоило бы отстранить от обучения и понизить в ранге обратно до ученика, но на первый раз он ограничится лишь высказыванием. Второй мастер на это не был согласен. Он настаивал на том, чтобы Валтзир наказал юношу со всей строгостью, потому что дело касается жизней не просто чародеев, а, можно сказать, членов семьи. Но учитель настоял на своём, аргументируя это тем, что он ещё молод и не смог справиться со своим ступором. Тот никак не хотел отступать: «Ступором?! Валтзир, ты знаешь, что он мне сказал? «Это бессмысленно. Его уже ничто не спасёт». Разве можно сказать, что он испытывал ступор?» Влад добавил: «Кроме лишь раскаянья» — «Что «кроме лишь раскаянья»?» — «Его уже ничто не спасёт, кроме лишь раскаянья» — «Вот! Видишь? Он даже не осознаёт, что нужно было помогать» Валтзир сказал ему: «Подожди, — а после обратился к Владу и спросил, — Что значит, его спасёт раскаянье? Раскаянье в чём?» — «В грехах. Зорага убивает только тех…» Второй учитель прервал его ответ, начав истерично скандалить. Валтзиру понадобилось больше времени, чтобы успокоить его и объяснить: «Просто он особенный. Полнолунник. И я не брался искоренять из него тьму, предположив, что если не касаться этих тем, то и тьма не проникнет в его разум» «Как видно, ты ошибался, — чуть спокойнее отвечал ему нетерпимый мастер, — У тебя лишь два выбора: либо этот еретик изгоняется из белой башни, либо ты всерьёз берёшься за его воспитание» Договорив это, он покинул помещение. Валтзир тяжко выдохнул, немного простоял, не размыкая глаз, чтобы сбросить напряжение, а после обратился к ученику: «Запомни, мой дорогой ученик: Зораги не существует. Это лишь миф, придуманный для того, чтобы оправдать ошибки. Знаешь, несмотря ни на что, я до сих пор считаю тебя хорошим учеником. Поэтому я хочу открыть тебе одну тайну. Как-то раз наши братья из Лордилеха сообщили нам, что они поймали и допросили одного из некромантов. Он сознался, что они там в своей чёрной башне проводят жуткие ритуалы. И Зорагалдиум — это результат их чёрных колдунств» — «Нет» — «А я тебе говорю, да. Некромант сам в этом сознался» — «Я видел его» — «Кого?» — «Зорагу. Когда он пролетал над нашей башней, я чувствовал его. Это безграничная сила, тёмная и могущественная сила, но среди той силы было и сознание, что направляло эту силу» — «Знаешь, ты молодец. Как я уже говорил, воображение для чародея — это второй источник силы. У тебя, как я погляжу, с этим всё в порядке» — «Я не придумываю. Посмотрите на меня, учитель. Во моём теле нет ни следа этой чёрной хвори. Потому что он не увидел во мне греха» — «Хорошо, Влад. Как видишь, и во мне тоже нет ни следа от этой чёрной хвори, хотя я в своей жизни совершал много дел, которые назовут грехами» — «Вы ошибаетесь. Ваше тело также подвержено этой чёрной хвори. Здесь и немного здесь» — «Влад, хватит. Это уже не смешно» — «Вы сказали, что я полнолунник. И это так. Те, кто родились на кануне полной луны, обретают предрасположенность к тёмным силам. И вы это знали. Она пробудилась во мне, когда Зорага глянул на меня. Потому что я чист. Для всех вас, на кого дух гибели посмотрел, этот взор означал лишь гибель, потому что в вас слишком много грехов» — «Именем великого Озин’Валла заклинаю: прекрати, а не то тебя изгонят из белой башни» Чуть помолчав, Влад ответил: «Хорошо. Я замолчу и больше не буду об этом говорить» — «Вот и славно» — «Но вы были предупреждены»

Пострадала не только белая башня, но и все города, расположенные на пути духа гибели. Столица разделилась на две части: та, что пострадала от нашествия тёмного духа и теперь закрыта на карантин, и та, которую хворь обошла. Люди там старались держаться подальше от карантинной зоны. Все беломаги и алхимики, проживавшие на поражённой территории, организовали группы поддержки. Они ходили по этой территории, чтобы помогать тем, кто пострадал от Зорагалдиума. Влад был в их числе. Тех минимальных знаний в белой магии ему было достаточно, чтобы ослабить боль и ускорить выздоровление. И, конечно же, он не удерживался от совета, чтобы люди перестали грешить, потому что это случилось из-за грехов. Кто-то верил, кто-то нет. Но так или иначе, Влад укреплялся в своей тёмной сущности, позволяя той самой частичке тьмы, что пробудилась в нём, продолжать действовать, затмевая за собой свет белой башни, который он успел впитать. Его занятия с Валтзиром продолжились. Несмотря на то, что после этого происшествия некоторые «ученики», «познающие», «стремящиеся к величию» и даже «великие» начали покидать стены белой башни, сам Влад, надо признать, наоборот, стал более восприимчив к обучению, так что сдвиги были очень видны. А вместе со светлыми знаниями росла и тьма внутри него. Она оказалась незрима для всех беломагов, потому что они были слепы. Но вот сам Влад достаточно хорошо ощущал её непомерный рост. А потому по прошествии чуть больше половины корла настал такой момент, когда предназначение некроманта сформировалось окончательно, он покидает оплот светлых чар и устремляется на юг, туда, откуда и начал своё похождение дух гибели, туда, где его ожидала чёрная башня.

Полагаясь на частицу тьмы, которая с каждым разом становилась только лишь ещё сильнее, Влад продолжил открывать для себя всё многообразие чар и могущества, которое эти чары ему давали. Так, за последние полкорла своего пребывания в белой башне он выучился нескольким простым приёмам, которые помогали ему в путешествии на юг. Например, с помощью зелёного потока эфира он мог образовать магию природы. Если он находил извозчика, который мог бы его подбросить до ближайшего города, в ход шла эта самая магия природы. Он вливал в скакунов магические силы, из-за чего они становились быстрее и выносливее, а это значительно сокращало путь. К сожалению, на людей эта магия таким образом воздействовать не могла, чтобы он сам себя усилил и заставил без передышки бежать до своей цели. Правда, была другая магия, которая могла как раз таки воздействовать на самого Влада. Эти чары позволяли его телу делаться практически невесомым, из-за чего падения с больших высот не были ему страшны. Словно пёрышко, он будет опускаться, пока его ноги не коснутся твёрдой поверхности. Но Влад немного доработал эту технологию, и сделал так, что во время этого лёгкого приземления он будет двигаться не только вниз, но и ещё вперёд. Причём опускаться он будет ещё дольше, из-за чего путь по воздуху будет длиннее. Умно. Если бы это увидел его учитель, наверняка за такую находчивость он присвоил бы ему ранг стремящегося к величию. Так, оказавшись на возвышенности, Влад применял этот метод и, минуя извивающийся путь, пролетал к своей цели напрямую. Это значительно сокращало время его путешествия. Однако подобных мест, откуда можно взять разбег и свободно пролететь достаточное расстояние, было очень мало. Всего два. И то во второй раз ему противостояли встречные ветра, так что удалось проделать меньше половины пути. Поэтому довольно часто ему приходилось передвигаться пешком. А это был нелёгкий труд. Усталость в ногах, одышка, зной. Всё это вкусил путешественник на своём пути. Поэтому приходилось в таких случаях останавливаться и переводить дух, давая своему слабому телу возможность восстановиться. Это отнимало очень много времени. А однажды, настроившись идти, превозмогая боль, Влад сделал лишь хуже. В конечном итоге ступни его ног покрылись огромными мозолями, и каждый шаг вызывал жуткое жжение. Конечно же, он применял свою светлую магию, однако это решение было сомнительным, ведь, пока он воздействует целительными чарами на свои нижние конечности, чувствуется облегчение. Боль проходит, и в таком случае Влад думал, что ему удалось вылечить себя. Как только чары перестают воздействовать. Боль и жжение возвращаются. А попытки совмещать ходьбу и целебные чары оборачивалось лишь тем, что наступала общая усталость. Как итог, больные ноги, бессилие и пустая трата времени. Хотя почему пустая? Влад в эти моменты пытался экспериментировать в магическом ремесле. Авось, чего-нибудь полезное придумает. И, опять же, сдвиги были. Но все эти открытия не помогали ему ускорить свой путь. А попутчиков больше не попадалось, потому что, решив идти напрямик, Влад сильно отклонился от главных дорог. А те поселения, в которые он прибывал, были не такими уж значимыми, чтобы обозам пролагать через них свои пути. Вот и приходилось дальше пользоваться этим. Да, можно с уверенностью сказать, что Влад совершенно не подготовился к этому делу. Но теперь он понимал, что путешествие — это сложно. Хоть и кажется, ему не нужно ни пить, ни есть, ни спать, ни дышать — всем необходимым его теперь обеспечивает эфир. Но даже так путнику нужно было учесть столько всего. Обладай он более углубленными знаниями своей сферы магии, возможно, он уже давно достиг бы южного государства Лордиалех. А так он всё ещё находился на территории своей родины. Да, это была уже окраина, но всё же пока что территория родной страны.

Чародею понадобилось ещё полкорла, чтобы пересечь границы стран и оказаться на территории той, в которую он так стремился. Владу удалось-таки выбраться на главную дорогу, так что ему быстро нашёлся попутчик, который с радостью согласился подвезти чародея в белой мантии до ближайшего города. Лошади, как всегда, были усилены с помощью магии природы, так что они вдвоём быстро добрались до нужного места. А городом тем был никакой иначе, а именно Па’ноктикум. Обратившись к эфиру, Влад, конечно же, почувствовал, в каком направлении находится магический маяк — на востоке. А потому курс был взят. Но не сразу. Для начала он хотел передохнуть в этом городе, чтобы потом с полными силами прибыть в столицу и примкнуть к другим белым мантиям. Раз уж Валтзир утверждал, что они поймали и допросили некроманта, значит, там он доберётся до адепта чёрной магии раньше, чем если бы он примется расспрашивать каждого встречного о тёмных чародеях. Его учитель не мог знать, что после того, как некромант рассказал им о причастии чёрной башни, он освободился и пошёл своим путём, а потому Влад надеялся, что пленник до сих пор находится там и он сможет с ним поговорить. Но сначала ночлег. Расспросив извозчика о местных тавернах, Влад узнал, что в соседней деревне есть один алхимик, который с чародеями больше других ведёт дела, и у него имеются даже комнаты для гостей. Их он сдаёт не за деньги, а за помощь. Что было как раз таки на руку Владу. С деньгами он никогда не имел денег, а вот помочь всегда был горазд. И этим алхимиком, конечно же, был я.

В этот солнечный ясный день мы с Морэ были заняты тем, что прочитывали очередную книгу о том, как многие мастера моего ремесла делятся какими-то не совсем интересными рецептами. Она знакомилась с мастерством изготовления микстур. Я же надеялся отыскать хотя что-то, чего я не знал. Ведь развитие в ремесле — это всегда хорошо. И вот, в нашу обитель входит он, Влад. Конечно, за столько корлов я выучил почти что все лица белой башни, которые обычно к нам приходят. Но полагал, что кто-нибудь из них пока что ещё не бывал в моём магазине. А потому я не имел привычки приветствовать незнакомцев как-то по-особенному. Так что я выпалил ему по своему обычаю: «Приветствую столь важного гостя в моей обители. Что привело тебя сюда?» Он тоже был дружелюбен. Но вот только от этого дружелюбия веяло какой-то фальшью. Как будто бы он лишь прикидывается добрячком, а на самом деле пришёл нас обвинить в чём-то. Я сразу подумал, что он хочет поговорить о некромантах. Но мы были готовы к такому разговору уже давно. Лукреция с Лукасом довольно частенько заходят в нашу лавку. А в последнее время ещё Константин отыскал дорогу сюда. Я ждал, что рано или поздно мне придётся столкнуться с вопросами. И вот мне казалось, что этот день настал. Но мы держали язык за зубами. Спросит — ответим. Не спросит — нам же легче. И у меня аж от души отлегло, когда он сказал, что ищет ночлега, но денег у него нет. Я же так обрадовался тому, что этот представитель белой башни не по мою душу прибыл сюда, что отдал ему ключи от его комнаты совершенно бесплатно, сказав, что я сейчас ни в чём не нуждаюсь, однако сам никогда не откажу тому, кто в нужде. Коротко поблагодарив меня, он удалился на поиски комнаты, к которой должен подойти ключ. А Морэ после этого принялась упрекать меня, что я так легкомысленно отношусь к нашему делу. Я лишь сказал ей: «Дорогая, ты же понимаешь, как я рад, что он не стал докапываться. Поэтому пусть будет так, как я сделал»

Какой удивительный парадокс. Влад искал некромантов, а я что-то даже мог подсказать ему. Но он думал, что не стоит разговаривать о представителях чёрной башни с кем попало, а я и был рад, что он не спрашивает. В общем, утром следующего толнора белый чародей вернул нам ключ, после чего мы с ним распрощались.

По дороге идти он, конечно же, не стал. Ориентируясь на магическое чутьё, он взял курс на восток и неуклонно шёл по нему прямиком к Лордиалеху. Следующим утром он добрался до гор Ан’тура, прошёл по низине, где растут Харимпазы, и в середине ночи на горизонте стала вырастать столица. А под середину следующего толнора он, перейдя мост, и вошёл в неё.

Надо признать, наша столица сильно отличалась от той, в которой проживал он. Здесь было всё намного-намного краше. А всё потому, что белая башня постепенно прибирает власть в свои руки. Теперь, помимо архитекторов, этим городом заняты ещё и мастера эфирных дел. А беломаги не скупились на силы, чтобы устроить город, которым они скоро начнут править. Хоть толнор был в самом разгаре, Влад не стал сбавлять темп, чтобы прогуляться по городу. У него была чёткая цель, и он преследовал только её. Огромные мраморные стены возвышались перед гостем из другой страны. Возникало такое ощущение, как будто бы Лордиалех готовится к войне со всем миром. Это была неприступная крепость. Врата были распахнуты настежь, и символ чёрного ворона красовался на их створах. На стыке города брала начало широченная вымощенная плоскими камнями главная дорога. Каждый камешек был настолько ровным, что, если не приглядываться, можно подумать, будто бы дорогая цельная, будто бы кто-то раскатал камень, как бумажный свиток, и постелил его тут. Ходить по такой дороге было одним только удовольствием. Тем более для натруженных ног путешественника. Река Тха втекала в город слева и шла всё время на северо-восток. Она пересекала эту вымощенную дорогу снизу и продолжала своё течение дальше. Справа от дороги располагались гостевые постройки: всякие магазины и таверны. Они выглядели как небольшие двух или трёхэтажные крепости. И там толпился народ. Слева за рекой начинались жилые дома. Все разные на вид, но вписываются очень гармонично. Проходя по мосту, Влад видел рыбаков. Повернувшись спиной ко всем, они были сосредоточены на своём улове. А там, внизу, по склонам бегали дети. Очень много детей. Дорога шла всё время на север, когда как река тянулась на северо-восток, поэтому справа, где образовывалось пространство, начинался великолепный парк. От главной дороги ответвлялась дорога поменьше и сворачивала туда. В парке было много скамеек. И сейчас они были все свободны. Потому что стоял день, и все люди сейчас заняты своими делами. Отдых будет под вечер. Парк тянулся далеко и явно служил одной из достопримечательностей Лордиалеха. Слева продолжали тянуться жилые дома. Это были не те каменные коробки, что встречаются в каждом городе. И тем более не те деревянные халупы, что возводятся в деревнях. Эти были настоящим искусством архитектурного дела и выглядели как небольшие особнячки. Каждый такой дом обязательно имел свой небольшой парк, где можно было насладиться природой. И небольшие металлические ограждения были также своего рода украшением. Влад уже не только чувствовал белую башню, но и видел её вершину, как она вырастала там, в далеке, на северо-северо-востоке. «Если главная дорогая будет идти, никуда не сворачивая, — думал Влад, — То она приведёт не к самой башне» Но всё же продолжал идти по этому пути, наслаждаясь тем, как же прекрасно тут всё устроено. Вскоре парк, идущий по правую руку, расступился, так что образовалось небольшое пространство, а там были установлены фонтаны. Влад замер от увиденного, ведь такое он лицезрит впервые. Насмотревшись на это чудо физическим взором, он глянул на него духовным и понял, что движение воды производится путём магии. Синий сгусток эфира, материализованный для того, чтобы управлять водой, находится в постоянной циркуляции, из-за чего извержение воды из мраморных столбиков происходит непрерывно. Потом парк снова продолжается. На всей его протяжённости от главной дороги то и дело ответвлялись дорожки поменьше, приглашая путника войти под своды тенистых крон. Такие же дорожки соединяли жилые дома с этой самой главной дорогой. Люди все ходили пешком. Не было ни одного всадника, ни одной повозки. За то все были одеты в исключительно дорогую одежду. А стражники, которые встречались достаточно часто, облачены в полный латный комплект. Меч и кинжал — на ремне, щит — в руке. Выглядели они очень грозно. И совсем редко встречались беломаги. Влад не стал приставать к ним с вопросами по поводу пленённого некроманта, потому что это будет очень подозрительно. А ведь очень хотелось. Но он лишь ограничивался лёгким кивком приветствия. Они ему отвечали тем же.

Ночью Влад прошёл достаточно пути, так что обстановка сменилась. Парк, наконец-то, закончился. И закончился на центральной площади, которая представляла из себя огромное круглое пространство. Диаметр площади был настолько большим, что, наверное, перебраться на противоположную сторону этой площади удастся только к самому утру. От этой площади шли четыре главные дороги: одна вливалась с юга, другая — с севера, третьи и четвёртые — с запада и востока. Вокруг этой площади стояли монументальные постройки: огроменный храм, где, наверное, поклонялись богам. Влад даже попытался вспомнить, а каким вообще богам поклоняются люди. Но, поняв, что не может ответить на этот вопрос, оставил его. Также там стоял дворец вирана. Кажется, ещё более величественный, чем храм. Ещё бы: в храме-то каким-то там богам поклоняются, а тут, во дворце, живёт и правит сам виран. И рядом с дворцом, как будто бы являясь его продолжением, располагалась она, белая башня. Да, если все постройки в этой столице отличаются от построек в его столице, то башня здесь ничем не отличалась от той, в которой своё обучение проходил Влад. Ничуть немедля, он взял курс именно на неё, надеясь, что хотя бы уж к концу ночи он дойдёт дотуда.

В рассветном зареве возникала иллюзия, будто бы позолоченные створы белой башни буквально сияют от переполняющих сил света. Влад вытянул руку и прикоснулся своей ладонью к центральной части, туда, где смыкались створы. Скрытый замок среагировал на магическое прикосновение и перенёс чародея внутрь. Первый уровень этой башни ничем не отличался от той, в которой он проходил своё обучение. И всё же он стал оглядывать его, как будто бы оказался тут в первый раз. Даже атмосфера всё такая же: дружелюбные лица жаждут общения и знаний. Негромкий гул десятков голосов стоит в этом помещении. Однако ж Влад понимал, что это — лишь маски. Всё, что творится тут, лишь одно сплошное притворство. За этой наигранной простотой скрывается порок. Много пороков. Вон тот — наверняка адепт ананто и очень хорошо это скрывает. Вон та слишком тщеславна и любит, чтобы всё внимание доставалось только ей одной. Этот наверняка испытывает влечение к мужчинам, как и вон та — к женщинам. Казалось, ещё чуть-чуть, и беломаг откроет в себе способность читать все людские пороки, стоит ему окинуть кого-нибудь лишь мгновением своего взора. Но тут его прервал приятный голос: «Полагаю, Влад?» Гость взглянул на того, кто к нему обращался, и увидел добродушное лицо светловолосого мастера. Губы расплылись в дружелюбной улыбке, брови-дуги поднялись высоко над глазами. Руки сложены в замок у живота, на шее красовалось ожерелье с самоцветами — символ атакующей специализации. Влад непроизвольно ответил взаимной улыбкой, но тут же одумался и понизил свою приветливость, отвечая: «Всё верно. А вас?» — «Я — Ро́гланд. Позволь узнать, познающий, что тебя привело в Лордиалех?» — «Желание расширить свои познания» — «А почему не остался у себя? Неужто твоей башней управляют менее компетентные мастера?» — «Нет. Это всё из-за Зорагалдиума» — «А, понимаю. Такая трагедия. Если честно, на моей памяти не было такого, чтобы чёрная хворь поражала ленгерадов. Тем более из белой башни» Влад хотел было сказать, что во всём виноваты пороки, что Зорага убивает лишь скверных людей, но осёкся, потому что понимал, что беломаги в это не верят. Но он уже начал говорить, а его собеседник настроился слушать, потому-то отступать было уже нельзя, и Влад сказал: «А почему я решил перейти именно к вам, просто услышал, будто бы адептам вашей башни удалось взять в плен некроманта. А это хороший показатель. Это означает, что вы сильны» Мастер немного призадумался, а после отвечал: «Да, было такое дело. Я, конечно, не участвовал, но по слухам смог собрать общую картину того происшествия. Прогуливался один из чернокнижников по городу. Двое наших заподозрили его в чём-то странном, а потому решили обыскать. Само собой, некромант не был согласен, а потому завязалась магическая битва. А это значит, что ему было что скрывать. Когда они его победили, то велели стражникам обыскать его. И в самом деле, в его сумке лежали алхимические ингредиенты, пригодные для проведения зловещих ритуалов. Двое наших принялись пытать гнусное отродье ночи, и он раскололся, что несёт это всё в чёрную башню, чтобы провести ритуал по призыву Зораги. Пока двое наших были ошеломлены этой вестью, подлец использовал своё чёрное колдовство, взял под контроль стражников, и те помогли ему бежать. Подлец, к сожалению, увильнул от наказания. Но так мы хотя бы поняли, что это они насылают чёрную хворь и устраивают нам всем Зорагалдиум» Влад принялся задавать уточняющие вопросы, а тот искал оправдание: «Стражники, говорите? Чародеи белой башни использовали атакующие заклинания в городе?» — «Наверное. Не знаю. Если честно, я не интересовался, где происходила магическая дуэль» — «А если бы они кого-нибудь ранили?» — «Тогда бы они поплатились бы за свою халатность» — «И что это получается, они вдвоём были против одного?» — «Конечно! Тут нужно было действовать решительно и быстро, а не устраивать магическую дуэль» Влад приумолк, обдумывая всё, что он услышал. В его голове складывалась более ясная картина как в отношении беломагов, так и черномагов. Он видел, что эта история была наиграна. Понять, как именно происходило задержание некроманта, Влад не мог, однако некоторые нескладные моменты говорили об одном — скорее всего, эти два адепта были не такими великими, как о них сейчас говорят. Тем более мысль, касающаяся чёрного ритуала… Разве могут некроманты своими силами призвать самого Зорагу, чтобы он нёс разрушение и смерть? Скорее всего, об этом два светлых мага также приврали, чтобы ещё сильнее разжечь неприязнь к чёрной башне. Его думы были прерваны Рогландом: «Знаешь, если ты также ненавидишь чернокнижников, как и мы, тогда тебе здесь самое место. Оставайся и продолжай обучение белой магии, познающий. Уверен, тебе найдётся среди нас место. Тем более совет мастеров во время каждого заседания поднимает тему лояльности чернокнижников. И уже вырисовывается вполне уверенная перспектива того, что мы ринемся низвергать чёрную башню. По достижении ранга великого ты сможешь принять в этом участие. Что скажешь? Готов ли ты учиться у мастера Рогланда?» Влад немного посмотрел на него и отвечал: «Это было бы честью для меня» — «Вот и славно»

Влад продолжал познавать мастерство белой магии, но в то же самое время ни с кем не вёл беседы, потому что такое общество светлых лицемеров ему было не по нраву. Искра тьмы, которая разгорелась от взора духа гибели, продолжала жить в нём и питаться магическими знаниями, которые в него вкладывались мастером Рогландом. Чтобы не вовлекаться в дела светлых чародеев, после очередного занятия со своим учителем Влад покидал башню и устремлялся ходить по Лордиалеху, чтобы собирать слухи о некромантах. Осторожно, раз за разом он всё ближе подбирался к единственному алхимику, который имел дело с черномагами, то есть ко мне. И, когда он узнал, что это я, то усмехнулся той иронии, которая с ним произошла. Он ведь мог сразу заговорить со мной и не растрачивать половину корла. Я, конечно же, не запомнил его, потому что с первого раза как-то немного сложновато запечатлеть в своей голове чьё-то лицо. Да и Морэ тоже как-то не узнала его. Но вот он нас, конечно же, запомнил: «Приветствую столь важного гостя в нашей обители. Что привело тебя сюда?» — «То же самое ты сказал мне, когда мы с вами впервые повстречались» — «Хм, значит, ты не частый гость, раз уж я тебя не помню» — «Полкорла назад я прибыл в эту таверну, чтобы отдохнуть. Мне говорили, что вы берёте плату услугами, но, когда я пришёл, ты сказал, что тебе ничего не нужно, а потому дал мне ключ от комнаты, ничего не попросив взамен» — «Ах да, вспомнил. Ну что, как тебе в нашей белой башне? Дай угадаю. Мастера уже дали тебе первое поручение, и вот, ты пришёл в нашу лабораторию, чтобы приобрести всяческих снадобий?» — «Нет. Я прибыл не за этим. Если честно, я вообще не хочу говорить о белой башне. Этот рассадник лицемерия и лжи сложно назвать моим домом» Я не понял, к чему он клонит, а потому без задней мысли спросил: «Тогда что тебя привлекло в нашу скромную обитель?» — «Я хочу подробнее узнать о некромантах» И тут-то я дрогнул, подумав, что случилось то, чего мы с Морэ так сильно боялись — белая башня пытается уличить меня в сговоре с некромантами. Мои мысли заметались в поиске ответа, из-за чего я почувствовал себя очень скверно. Ведь мы с женой были готовы к таким разговорам, мы множество раз репетировал свои ответы, когда оставались наедине, и даже инсценировали приход беломага и его провокационные вопросы. А теперь вот, настал этот миг, и все мысли куда-то бежали. Из-за чего я начал говорить, как попало. Начал валять дурака, делая вид, что не понимаю, о чём идёт речь. Начал задавать глупые уточняющие вопросы, как будто бы я сам пытаюсь узнать у него, что такое некромантия. Морэ смотрела на меня, как на дурака, но не вмешивалась. Однако Влад был непреклонен и терпелив. Он пытался успокоить меня и заверить в том, что я ничего преступного не свершу, если расскажу ему обо всём, что знаю. Осознание того, что я плыву в своих же собственных ответах, заставило меня принять его советы. Я успокоился и заверил себя в том, что Влад, и в самом деле, хочет вызнать место положения чёрной башни не ради того, чтобы уличить меня и мою жену в сговоре с некромантами, а чтобы прибыть туда самому. А потому рассказал о том, что нашими частыми посетителями являются Лукреция и Лукас, а в последнее время зачастил ещё и Константин: «Они такие же чародеи, как и все, как и твоя белая башня. И я бы даже сказал, что они лучше белой башни. От светлых чародеев так и веет высокомерием. Каждым своим словом и движением они показывают, что лучше тебя, что ты — лишь жалкий человечишка, который не стоит и мгновения их взора. Некроманты же просты, хоть и отталкивают от себя своей мрачностью. Белые мантии всегда любят поспорить и выставить наш товар некачественным, чтобы понизить цену. А некроманты никогда не имели никаких претензий. Они всегда сполна отдавали нам то, что мы с них спрашивали, и уходили. Гостя приятнее, чем чернокнижник, не сыщется вовек. Когда порог переходит мрачный адепт чёрной башни, мы с Морэ сразу же понимаем, что пришёл человек… Точнее, не-человек слова» — «Что ж, я услышал достаточно, чтобы понять: истинная чистота — у некромантов» Далее Влад рассказал, что случилось с ним в Зорагалдиум, а после сказал, что хотел бы вступить в их ряды. Мы с Морэ переглянулись, чтобы понять: наши мысли сходятся. Этот человек, и в самом деле, желает встать на этот тёмный путь. А потому не видели препятствий для того, чтобы рассказать ему о месте положения оплота тьмы. Но, так как он не местный, пришлось отыскать карту здешних окрестностей. Благо, одна из книг Морэ называлась «Путеводитель по магическим ремёслам Лордиалеха». Правда, возраст этой книги, наверное, больше, чем возраст всей нашей страны, потому что на карте, что была нарисована следом за вступительной страницей, можно было отыскать не только ныне существующие башни белой магии, боевой, иллюзорной, тайной и чёрной, но и ушедшие в небытие друиды, лунники, валирджаелы, туманники и астрологи. Я в очередной раз не удержался от того, чтобы присвистнуть и сказать, сколько же раньше было сфер магии. Также здесь не было того, что есть сейчас, а именно руин трёх фортов: Н’октус, Эн’сутелин, а теперь ещё Ик’хайлим. И да, на месте болота Н’октус — Шурайская роща с озером как раз таки Н’октус. А на месте руин крепости Мората — вообще какой-то Гардига́р. За то расположение всех остальных башен показано было правильно. Но, самое главное, конечно же, это расположение чёрной башни — на границе Игской рощи и равнины Акхалла, ведь тогда ещё тени Мората не разбрелись по равнине и не превратили её в пустошь. Конечно же, обо всех опасностях, которыми славятся южные земли, мы предупредили Влада. Он принялся прокладывать короткий путь к заветной башне. Увы, но за всё время обучения в белой башне он так и не познал способа быстрого перемещения в пространстве, а потому он вознамерился тратить многочисленные толноры, чтобы добраться до своей цели. И нам с Морэ пришлось его исправлять, потому что он хотел пройтись по болотам Н’октуса, прямиком по территории одного из личей. А после продолжить путешествие вдоль реки Шина до горных хребтов, чтобы потом двинуться по пустошам Акхалла. Выслушав его маршрут, я тут же взялся опровергать его: «Вот тут ты повстречаешься с личом. Даже если сумеешь, как Константин, выжить в том жутком мареве, которым он окружил свои владения, то встречу с ним ты уж точно не переживёшь, ведь он нещадно уничтожает всякое живое существо. Но если ты всё-таки переживёшь в ним встречу, то вот здесь вот тебя встретят жуткие кондоры, которые превратились в чудовища под воздействием силы Мората. Если же ты всё-таки избежишь с ними столкновение или переживёшь его, то прямо следом за этим тебя ожидает целая пустошь, наполненная жуткими и кровожадными тенями, которые обращают в себе подобного любого, кто осмелится пройтись по их землям. Если ты готов ко встрече со всеми этими бедствиями, то… Добро пожаловать в чёрную башню» Влад немного поглядел на меня и спросил: «Тогда что ты мне предлагаешь?» Мы с Морэ провели пальцем по более длинному пути, которым пользовался Константин, и сказали, что он должен быть осторожен только лишь на территории Игской рощи, потому как там обитают такие же искажённые существа, что и на пустошах Акхалла, однако с ними ещё есть шанс справиться. Но Влад не согласился с этим, потому что такое путешествие займёт очень много времени. А он уже достаточно натерпелся, пока шёл в эту страну. А потому пытался предложить другой путь — пройдя по Могильному лесу, он выйдет севернее хребта Шина, обогнёт его как можно дальше и повернёт строго на юг, чтобы добраться до обители некромантов с севера. Морэ сказала, что Могильный лес хоть и населён одними лишь животными, но никто не может гарантировать, что скверная Мората не добралась также и до них. Тем более ходят легенды о том, что в сердце могильного леса проживает некий древесный страж. Что это такое, никто доподлинно не знает. Однако лучше не рисковать и не узнавать его лояльность. Влад показал на небольшое расстояние между хребтом Тха и тем самым Могильным лесом, сказав, что это будет всяко быстрее, чем по главным дорогам. Морэ сказала, что некоторая часть Могильного леса была вырублена, и теперь там располагается погост. Этой дорогой никто не ходит, потому что люди боятся ходячих мертвецов. В тех местах больше никого не хоронят. Той тропой больше никто не ходит. Влад сказал, что он отправится к чёрной башне этим путём. Он собирался уходить, но мы хотели дать ему в дорогу парочку зелий, которые помогут ему в случае чего. Однако он отказался, положившись на свою светлую магию. По всему было видно, что он ещё молод по меркам чародеев и ни разу не участвовал в опасных путешествиях, которые любят устраивать боевые чародеи, а также его коллеги, правда, немного реже. В общем, он взял курс на восток-юго-восток, чтобы пройти похоронным путём и срезать хотя бы уж один толнор путешествий. Нам же оставалось надеяться на то, что ему повезёт с его выбором, и он сумеет в конечном итоге добраться до своей заветной чёрной башни.

В середине ночи он вплотную приблизился к горам Ан’тура и взял путь на юго-восток, войдя в деревню Клиф. Все жители спали, поэтому здесь было пусто, тихо и темно. На севере совсем близко остались горы, а на северо-востоке виднелись постройки Ан’тураата. Но, подавив в себе любопытство наведаться в тот город, он двинулся на восток, так что под утро достиг следующей деревни — Фуга. Местные жители только лишь просыпались, а потому путешественник в белой мантии никак не волновал их. Продолжая держать путь на восток, Влад приближался к другому горному хребту — Тха. А, когда покинул территорию деревни, когда дома перестали мешать его обзору, он увидел тот самый лес — Могильный. Он начинался там, где заканчивалась горная гряда Тха и уходил на юг. На лугах близ этого леса паслись стада всяческих домашних животных. Но стада был очень маленькими. Самое большое из них состояло всего-навсего из 6 голов. И опять же, среди них не было не одной лошади. А ведь в его стране скакунов использовали повсеместно. Но его этот вопрос волновал слишком мало, чтобы подойти и расспросить одного из пастухов об этом. Он стремился туда, где хребет Тха и Могильный лес сходились воедино. Может показаться, что там нет пути, но он помнил слова Морэ, что раньше там пролегал похоронный путь. И пуcть даже этот путь зарос, всё же какая-никакая тропа там должны остаться. И он пройдёт по ней, чего бы ему это ни стоило.

Приблизившись к тому месту, он убедился, что путь там, и в самом деле, был. Уже достаточно нехоженый и заросший всякими сорняками, но всё же пройти можно. Дорога уходила немного вниз, так что в том месте образовывалась небольшая низина, в которой скапливался туман. Но не тот губительный смог, который распространяет зоралист, а обычный утренний туман. Так как горы и лес находились близко друг ко другу, то и темень они здесь создавали достаточную, из-за чего какой другой путник не решился бы пройти этим путём. Более того, этой тропой побрезгуют пройтись даже адепты белой башни. Однако искра тьмы, что теплилась в душе Влада, позволяла не поддаваться на этот страх. И он стал углубляться в него. Путешествие по такой местности было очень затруднено. Одно дело шагать по равнине, на которой растут Харимпазы, и совсем другое — пробираться через сплетения всяческих сорняков. С гор то и дело налетала стая летучих мышей. В лесу то и дело слышались различные шуршания. Однако ничего не угрожало жизни чародея. Сила тьмы, что обитала в нём, отпугивала всякое живое существо и защищала от возможного вреда. Одно лишь не по нраву было чародею — что эта тропа оказалась не такой уж быстрой. Ему казалось, что он блуждает в этой тьме целую вечность. И всё же через какое-то время он достиг погоста. Значительная часть леса была вырублена подчистую, а на месте деревьев вырастали всяческие памятники. Сейчас был вечер, и багровые отблески заката окрашивали это поле, заросшее сорняком, в кровавый цвет, так что Владу казалось, будто бы здесь находилось кровавое озеро. Как бы ему ни хотелось побыстрее попасть в чёрную башню, всё-таки перед этим искушением он устоять не смог и принялся ходить меж могил давно ушедших людей. Различить надписи на каменных и деревянных постаментах было уже нельзя, а потому чародей только лишь ходил меж ними и наслаждался этим безмолвием. Да, обычная тишина отличается от тишины могильной. Здесь была некая таинственность, нечто неописуемое, какое-то чувство полноты, как будто бы он уже достиг своей цели и пришёл в чёрную башню. Это было так странно и необычно, что Влад продолжал ходить тут, пока не сгустились сумерки. В этот момент в лесу началось какое-то движение, как будто бы по деревьям кто-то идёт. Точнее, как будто деревья идут. Да-да, ожили и теперь ходят где-то там, в чащобе. Ему стало интересно, что это может быть, а потому он стал всматриваться во тьму и ожидать. Но ожидание затягивалось. А кто-то так и продолжил ходить в чащобе, постоянно смещаясь влево. Влад не выдержал и крикнул: «Эй, кто там?!» Движение тут же прекратилось, и спустя небольшой промежуток времени из чащи послышался приглушённый низкий голос, который немного растягивал гласные буквы. Существо выражалось на языке, непонятном для Влада. Когда речь прекратилась, возобновилось движение. И по нарастающему шороху было понятно, что существо приближается. И вскоре на опушку, объятую тьмой, выбралось живое дерево. У него было четыре ноги в виде толстых корней, а также множество рук в виде ветвей, которыми оно шевелило. Больше разглядеть в этой тьме не удалось. Влад не мог понять, видело ли существо в темноте, однако его место положения всё же распознало, потому что остановилось прямиком перед ним. Скрепя своими ветвями и корнями, оно немного помолчало, а потом снова послышался его низкий раскатистый голос, который вытягивал гласные. Однако, как и в первый раз, речь звучала на непонятном языке. Влад произнёс, немного напрягая голосовые связки: «Я тебя не понимаю» Немного поскрипев своим туловищем, дерево вновь принялось что-то говорить. Но чародей повторил свою фразу. Он пытался анализировать то, что говорило существо, однако не мог. Не хватало знаний. Он даже не знал, за что уцепиться, чтобы понять хотя бы уж приблизительное значение слов этого существа. Сначала чародей назвал своё имя, а потом несколько раз повторил его. Дерево что-то говорило, но всякий раз новые слова. Поэтому как-то начать повторять за ним не имелось возможности. Влад немного приближался и пытался продолжать разговаривать с незнакомым существом. Он думал, что это и есть тот самый древесный страж. Если это так, то легенда эта не такой уж и легендой оказалась. Дерево позволило чародею приблизиться к себе, и маг коснулся его ствола. Конечно, физические ощущения никаких отличий от обычного дерева не почувствовали. А вот духовная сила показывала, что внутри этого существа кипит жизнь, какой не может быть не только в растениях, но и в животных, а также людях. Влад откровенно изумился этому. В ответ существо протянуло одну из своих веток и коснулось спины чародея. Это был добрый знак, а потому Влад так и продолжил стоять на этом погосте, пытаясь контактировать с этим стражем. И только лишь когда небо над головой начало светлеть, существо вновь зашагало в свою чащу и скрылось там среди деревьев, так что Влад не успел, как следует разглядеть его. В голове промелькнула мысль остаться тут до очередного сгущения сумерек, однако тьма в его душе напомнила, что он здесь совершенно по другой причине, а потому, оставив могильник за спиной, он двинулся обратно к горам.

Под середину толнора он всё-таки выбрался из той тенистой низины. Лес начал уходить вправо, на юг, а горы постепенно понижались, открывая перед ним просторы Игской рощи. Ничуть немедля, он взял курс на юг-юго-восток, так, чтобы Могильный лес постепенно отступал. И таким образом он двигался по направлению к своей башне.

Опустилась ночь, потом было утро, и настал полдень, когда на горизонте показались горы хребта Шина. Влад продолжал держать в своей голове карту, которую он увидел на форзаце путеводителя. И пока что он всё правильно делал.

В середине следующего толнора он увидел на горизонте деревню. Однако на карте Морэ никакой деревни там не было. Поэтому он решил дойти до неё и посмотреть.

Когда дневное светило оторвалось от горизонта и начало стремиться к зениту, Влад вошёл в эту деревню. Само собой, это была И. Там, где некроманты проводят свои эксперименты над погибающими от теней Мората людьми. Чародей ходил по этому жуткому месту и понять не мог, что произошло с местными. Он попытался заговорить с некоторыми людьми. Но все они лишь поднимали свои погасшие взоры, не проронив ни слова, поглядят на него и продолжат своё никчёмное существование, как ни в чём не бывало. Среди них не было пожилых или детей. Абсолютно все были среднего возраста. И Влад, конечно же, понятия не имел почему это так. А связать это с силой Мората у него не удалось. Но все вопросы тут же стирались, стоило ему только обратить свой взор на юг — там из-за горизонта вырастал чёрный шпиль его заветной мечты. А потому, оставив безрезультатные попытки излечить этих людей при помощи целебных чар, он пошёл туда, откуда вырастала вершина чёрной башни. Он не ощущал магического маяка, как это было во время приближения к белой башне. Вместо этого тьма, покоящаяся где-то в глубине его души, ощущала притяжение к этой башне. Оно было не столь явное, как магическое притяжение, но и тьма пока что не сильно развита в нём. Однако, чем ближе Влад становился к своей цели, тем сильнее ощущалось это притяжение.

Наступила ночь, минул полдень, опустился вечер, светило село за горизонт, и чародей предстал перед вратами в оплот тьмы. Зловещий череп испытующе глядел, понуждая теряться в догадках, что же надо сделать для входа. И первое, что пришло ему на ум, так это прикоснуться к центральной части створ, которую, как он подумал, обозначает провал для носа. Однако только лишь он вознамерился подойти ближе, не успел сделать второго шага, как тут же открывается портал, и перед ним возникает сам Корлаг. Врата в обитель тьмы за его спиной пока что ещё были открыты, и за ними виднелось помещение первого уровня чёрной башни. Влад взглянул туда лишь на мгновение, а так всё время стоял и смотрел прямиком в безжизненные глаза главы чёрной башни. А тот рассматривал не его внешность, а его внутреннюю сущность. Конечно же, он увидел ту тьму, которая покоилась внутри. Но, помимо этого, он увидел также изобилие светлых чар, которые ютились в нём. Молчание продлилось недолго. Глава всё же заговорил своим тихим, монотонным и размеренным голосом: «Ты можешь войти. Но для начала ты будешь очищен, чтобы тьма, которая родилась вместе с тобой, смогла уже, наконец, разлиться в тебе и позволить твоим истинным силам воспылать в тебе» Влад пал на колено, произнося: «Прошу, не очищайте меня. Учите, но не очищайте. Я слышал, что белая башня собирается напасть на нас и уничтожить чёрный оплот. Оставьте во мне свет, чтобы я мог быть соглядатаем в стане врага и в нужный миг предупредить о скором нападении» Корлаг ещё немного помолчал, глядя на него, а далее проговорил: «Нам уже известно об их замысле. И мы готовы к сражению. В твоём соглядатайстве нет смысла. Ты пройдёшь церемонию очищения от света и встанешь на тёмный путь. Если не согласен, то тебе лучше продолжить идти по пути света, — выдержав небольшую паузу, он договорил, — Я оставлю врата открытыми, пока ты не примешь решение. Шаг назад — портал сомкнётся. А с каждым шагом вперёд он будет становиться только шире» Договорив это, он исчез. Влад не долго блуждал в раздумьях и последовал за предводителем некромантов.

Магические врата показывали, что он устремился на первый уровень, однако, стоило ему переступить порог, как он понял, что попал в совсем другое помещение. Он сразу определил, что оказался среди ритуальных кругов, на самом дальнем ободе. В центре, как всегда, располагалась спираль. Только если в белой башне над ней нависал камень перемещения, то здесь не было такой конструкции. За то в центре стояли четверо. Трое из них были чернокнижниками, и в этом сомнений не возникало никаких. Корлага он тоже выделил из них. А кем был четвёртый, будущий некромант не понял. Какой-то нищий. Осторожно двинувшись к ним, Влад надеялся, что они ожидают именно его. Только лишь эта мысль промелькнула в его голове, как тут же за ними следом возникли другие мысли, но не свои, а чужие. Глянув на того самого нищего, Влад был уверен, что это он влез к нему в голову и сейчас вкладывает свои мысли в голову беломага. Существо назвало Влада отмеченным полнолуньем, а также просило приблизиться к ним, чтобы началось его преобразование. Влад прибавил шагу и по мере приближения стал всё отчётливее видеть, что глаза этого самого оборванца сияют зелёным пламенем, которое не разгоняло тьму. Некроманты глянули на ученика, и один из двух незнакомцев произнёс: «От тебя разит белыми чарами. Тебе нужно поскорее избавиться от них» Корлаг указал на самый центр спирали, а после произнёс: «Становись сюда» Влад послушно встал в указанное место. Трое мастеров отдалились, чтобы занять места на границе спирали. Нищий остался на месте рядом с Владом. Будущий некромант чувствовал, как от этого существа веет могущественной силой. Он ощущал его могущественную ауру, которая была противоположна его светлой магической ауре, но которая резонировала с его сгустком тьмы. С одной стороны находиться рядом с этим существом было очень тяжело, и возникало сильное желание убраться от него подальше. С другой — ощущалась незримая поддержка в его присутствии. И Влад, пытаясь сосредотачиваться на втором, довольно успешно противостоял первому. Снова мысли этого нищего образовались в его голове. Существо выражало одобрение из-за того, что Влад борется. После этого он воззрился на Корлага. Некромант кивнул ему в ответ, и ритуал был начат. Эфир встрепенулся, задрожал, пришёл в движение, закружился вокруг них, создавая водоворот магической энергии и повторяя очертания спирали, что находилась сейчас под ногами. Но всё это делали три некроманта. Четвёртый некто до определённого момента оставался безучастен ко всему этому. И, когда этот момент настал, когда все эти магические потоки уплотнились достаточно, оборванец задействовал свои силы. Он не черпал их из эфира. Влад вообще не понимал, откуда он их берёт. Они как будто бы рождаются из ниоткуда. Незнакомец запустил свою силу в этот общий водоворот, и Влад в тот же миг ощутил боль, которую причиняет эта сила. Но боль была не физическая, а духовная. Как и обещал Корлаг, эта сила начала очищать его тело от светлых чар. И чем дольше длился этот процесс, тем сильнее становилась эта духовная боль. Чтобы выдержать уж наверняка, Влад решил отвлечься от неё на другие мысли.

В следующий миг он очнулся всё в том же помещении, где и проводился ритуал по его очищению. Он хотел заглянуть в себя, в собственную душу, чтобы подивиться, какого это, быть некромантом. Однако его взор задержался на собственной мантии. Он всё ещё был облачён в своё одеяние, которое получил в белой башне, но теперь оно было чёрного цвета. А, присмотревшись, он увидел, что оно ещё немного видоизменилось. Наглядевшись на внешние признаки своего изменения, он обратил внимание на внутренние и увидел нечто странное. Да, теперь в его духе была тьма. Однако она заполняла его внутренности не целиком. Почти что половина была наполнена светом, тем самым светом, который он приобрёл, будучи в белой башне. «Что-то пошло не так» — подумал чародей. Он принялся подниматься и тут же почувствовал, как к нему приближается другой некромант. Да-да, именно почувствовал именно некроманта. Повернувшись в ту сторону, Влад убедился, что это было и в самом деле так — к нему приближался адепт в чёрной мантии. Ученик хотел задать вопрос, что тут произошло, но тот опередил его, заговорив первым. На его лице — бессмертное безразличие. В тоне его голоса — то же самое: «Ритуал завершился успехом. Теперь чёрная башня — это и твой дом тоже» Влад пытался подражать его монотонности, однако понимал, как фальшиво это звучит: «Тогда почему во мне всё ещё присутствует светлая магия?» — «Потому что ты успел связать свою жизнь с этими чарами. Их преобразование во тьму означало бы твою неминуемую смерть. Ритуал пробудил в тебе тьму, доставшуюся по рождению. Остальное ты должен сделать сам» — «А разве, чтобы стать некромантом, не нужно умереть?» — «Ты много не понимаешь, ученик. Но со временем ты всё это поймёшь. Меня зовут Косте́рис. И я буду твоим учителем этого тёмного искусства. И мы можем приступить к твоему первому уроку» И занятия начались прямиком на том самом месте, где Влад и очнулся.

Так как в нём уже были заложены магические способности, то не было необходимости учить нового члена чёрной башни управлять зелёным сгустком эфира. Влад и так мог зачерпнуть силу этого цвета из общего потока. Да вот только здесь же была обнаружена другая ошибка. Рефлексы бывшего беломага были настолько отточены, что он не мог держать в руках чистую энергию — он тут же преобразовывал её в магию природы. Увидев это, Костерис на какое-то мгновение замер, не отрывая взора от вакта, а после проговорил: «И что? Цветочки посадишь тут?» Ученик рассеял эффект, отвечая: «Прости. Привычка» — «Заново» Но, когда Влад заново призвал зелёный сгусток, получилось то же самое. Они повторили попытку ещё четыре раза, после чего учитель велел повторять это столько раз, пока у него не пропадёт привычка материализовать эфир. И Влад остался один на один со своими тренировками. Он помнил, как долго приобретал эту привычку. А потому понимал, почему так трудно перебороть её сейчас. Но он усердно стремился к тому, чтобы заставить себя зачерпнуть зелёный сгусток и просто удерживать его в своих руках без преобразования. Но это оказалось так сложно, будто бы не приспособленный к физическим тренировкам он сейчас пытается поднять тяжёлый груз. Казалось бы, тут всё настолько просто, что справился бы даже начинающий маг. Тут даже никаких действий совершать не надо — притянул поток и пусть себе лежит. Но нет. Он не мог спокойно глядеть и ощущать эту «голую» магию. Она сводила его с ума, она учила его. И Владу приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы ничего не сделать с ней. Однако в конечном итоге не выдерживал и материализовал в светлые чары природной магии. Он бранился и ругался, но одумывался и ставил себя на место мыслью, что такое поведение не подобает магистру тёмных искусств. А потому брал себя в руки и продолжал свои тренировки.

Много толноров так прошло. И с каждым разом сдвиги были всё более очевидными. Костерис ни разу не приходил к нему за всё это время. За то изредка в это помещение наведывались другие ученики, которые пытались учиться призывать эфир. Они видели эфир, но никак не могли прикоснуться к нему. Влад помогал им. А те смиренно учились у него и пытались повторять всё, что он им говорил. Когда же сам Влад посчитал, что научился управлять своей привычкой, то отыскал своего учителя, и он испытал своего ученика. Оказалось, что это не так-то уж просто победить. Рефлексы то и дело подталкивали чародея материализовать поток. И хоть Владу стало легче сдерживать этот порыв, всё же Костерис заметил, что над этим нужно продолжать работать. Однако он сказал, что сейчас они перейдут к следующему этапу, который гораздо сложнее предыдущего — прикосновение к лунному свету. Они дождались, когда опустится ночь, а после вышли на балкон, чтобы увидеть заходящую луну. Костерис сомкнул очи, сделал глубокий вдох и произнёс: «Лунный свет наполняет меня мощью. Я ощущаю ночное светило. Оно — мой союзник. Оно — проводник моего могущества. Можешь ли ты прикоснуться к нему своей силой и ощутить его холод? Можешь воззвать к нему и услышать его безмолвный ответ? Пойми это. Научись этому. Впусти это в себя. И ты станешь на ещё один шаг ближе к смерти» После того, как учитель насладился могуществом луны, начались непосредственно наставления. И это было самим долгим этапом в жизни Влада.

И вот, потянулись долгие корлы познания этого этапа становления некромантом. Все теоретические основания положены. Осталось только лишь при помощи практики сделать прорыв в том, чтобы научиться управлять луной. Костерис говорил: «Чем усерднее ты будешь стремиться к этому, тем быстрее ты начнёшь постигать эту вершину, потому что с каждым разом, как ты обращаешься к ночному светилу, оно даёт тебе часть себя. И когда ты наполнишься им достаточно, тогда твои силы начнут проявляться в тебе. И с каждым разом брать его силу будет всё легче и легче» Эта мысль помогала поддерживать в нём необходимый уровень усердия. А, чтобы этот рост был достаточно эффективным, Влад присоединялся к походам, которые совершали некроманты под руководством мастера Килана. Они ходили в Игскую рощу, сражались, убивали и воскрешали чудовищных животных, объятых силой Мората. Они ходили близ хребта Шина, чтобы бороться с исполинскими кондорами. А изредка распугивали зверьё из Могильного леса. Но в пустоши Акхалла никто из учеников никогда не ходил. Влад разговаривал с разными некромантами и обменивался с ними опытом. И он замечал, что основные темы их разговоров отнюдь не магия смерти, хотя, конечно, и о ней с большой охотой они говорят. Вражда с белой башней — вот что сейчас волновало адептов тёмных сил. И Влад вспомнил, как он хотел быть соглядатаем у беломагов, чтобы делать вид, будто бы он обучается у них, но в то же самое время рассказывать, какие козни строят мастера светлых чар против некромантов. Однажды, когда Влад отправился в очередной поход с мастером Киланом, он обратился к нему: «Мастер, вы же знаете, что я раньше обучался в белой башне? Именно из-за этого во мне столько сил света» — «Мне известно о тебе всё. И я горжусь тобой, что ты отыскал в себе силы и мудрость, чтобы покинуть это скверное место, преисполненное пороков и лицемерия» — «Да, именно из-за этого я и ушёл оттуда. Они называют себя светом, однако светлого в них только лишь внешность. Внутри они все испорчены» Влад замолчал, пытаясь подобрать слова. Килан также молчал, ожидая, что он хочет сказать. И вот, наконец, ученик решился: «Я хочу быть полезным чёрной башне в борьбе с белыми мантиями» — «И ты будешь полезен. То, что ты обучаешься тёмным искусствам, как раз таки приносит всем нам огромнейшую пользу. Ты будешь использовать свою тёмную силу ради того, чтобы противостоять нашим противникам» — «Но ведь борьба уже идёт. И я мог бы использовать свою светлую магию, чтобы скрываться среди них и вызнавать все сведения в отношении того, что они предпринимают против нас» — «А ты не думал, что использование светлых чар приближает тебя к светлой башне и отдаляет от тёмной?» — «Мало практиковать магию смерти, чтобы стать некромантом. Нужно ещё и настроить на это свой ум» — «Может быть, ты не осознаёшь, но в твоих словах заключена важная мысль: совершенство начинается не с тела, а с ума. Чтобы стать некромантом и приблизиться к совершенству, нужно очистить свой ум от порочных мыслей. Тогда ты ясно увидишь, как очистить своё тело от пороков. А, когда груз пороков уйдёт, на его место встанет величие. Что ж, по всему видно, что ты говоришь не то, что породило твоё испорченное сердце, но это результат твоих глубоких размышлений, — чуть помолчав, Килан добавил, — Я поговорю с Корлагом и Вла́стисом. Может быть, мы именно так и поступим»

Совсем скоро Влад узнал, что его предложение было рассмотрено и найдено достаточно мудрым. На самом же деле разговоры о противостоянии белой и чёрной башни зашли так далеко, что некроманты, которые должны относиться ко всему с мертвецким холодом, вдруг начали создавать искры вражды, разогревая друг в друге ненависть к обитателям белой башни. И возможность заслать туда соглядатая было очередным ударом по противнику. Путь некроманта исказился. Все вокруг сосредоточились не на своём стремлении к тёмному величию, а на том, как победить белую башню. Влад же в этом не согрешил, потому что он всего-навсего искал возможность снискать благосклонность своих наставников. Корлаг даже ради этого разрешил Владу использовать светлые чары. И вот, прибегнув к этой части самого себя, бывший ученик белой башни разработал специальные чары, которые позволяли ему менять внешний облик своих одеяний и скрывать от магических взоров свою тёмную сущность.

Двигаясь постоянно на север, Влад за шесть толноров добрался до правого рукава хребта Шина. Оттуда, повернув на запад, он двигался с северной стороны этого хребта. На седьмой толнор он достиг деревню Уха́н, где странствующего чародея белой башни встретили достаточно радушно. Люди и стражники были рады видеть представителя светлых чар. Это показало Владу, что его маскирующие чары действуют, как надо. Двигаясь вдоль устья реки Сидиан, он потратил ещё два толнора, прежде чем вошёл в Лорлиалех с восточной стороны. Ещё один толнор он добирался до самой белой башни. И вот, представ перед золотыми вратами, он коснулся их, задействовав свою светлую силу, и перенёсся внутрь. Окинув взором всех присутствующих, он поймал взгляд того самого светловолосого учителя по имени Рогланд. Тот сразу же подошёл к своему ученику. На лице — радостная улыбка, в словах приветственный тон. Влад же сохранял спокойствие, несмотря на то что опасность его раскрытия пока что ещё сохранялась. Ведь он ещё не знал, как его маскирующие чары подействуют на других чародеев. Однако первые слова Рогланда показывали искреннюю радость по поводу того, что ученик всё-таки вернулся в светлую обитель: «Где ты пропадал всё это время?» Влад, пытаясь казаться более дружелюбным, отвечал: «Блуждал в поисках самого себя. Но теперь я вернулся, чтобы продолжать служить свету» — «Что ж, я рад это слышать. И ещё я рад видеть, что в своих путешествиях ты не растерял тот свет, что скопил в себе за всё это время» Эта фраза немного насторожила Влада. Слишком уж выразительно Рогланд обратил на неё внимание. Быть может, служители белой башни не такие уж слепцы, а потому смогли разглядеть его фальшь. Ему нужно было держать ухо востро.

Но со временем это ощущение прошло, потому что обучение светлым силам продолжилось. Наставления, которые Влад приобрёл в стенах чёрной башни, а также преобразования, которые устроили трое мастеров-некромантов, помогли ему быстрее усваивать всё то, чему он обучался у своих врагов. А тёмная сущность, которая пробудилась в его душе, пожирала часть этих наставлений, так что развивалась также и его тьма внутри. Но, как сказал сам Влад: «Некромант не тот, кто научился управлять зелёным пламенем смерти, а тот, кто имеет такой настрой ума». А потому хоть он и впитывал светлые чары, всё же тьму свою он сохранил.

Его рост был настолько быстр, что он удостоился ранга великого. А это означало, что он может участвовать в разработке стратегии против чёрной башни, к чему он так яро стремился. Теперь он может вызнавать обо всех планах беломагов. Ну и, помимо этого, великому белой башни позволялось выбрать в инструментарии один из проводников и усилителей своей магии. Влад выбрал посох, потому что в стенах белой башни ему удалось-таки научиться перемещаться в пространстве. Правда, пока что на маленькое расстояние, но, если великий будет развивать эту способность, то он может хоть другие планеты посещать, в конце концов. Поэтому посох призван был усилить эту способность. Теперь он исполнил свою мечту — научился пространственному перемещению. Тем более, что эта способность пригодится ему, когда он будет передавать важные сведения Корлагу. Совершив несколько скачков в пространстве, он способен перенести себя из белой башни к порогу чёрной и обратно, не потратив и целого толнора.

Каждые 10 толноров военный совет белых магов собирался для того, чтобы обменяться сведениями и продолжать разрабатывать стратегию. После каждого такого заседания Влад при помощи каскадов магических скачков перемещался к чёрной башне и сообщал всё, что узнавал на нём, Корлагу. У того всегда было одинаковое выражение лица, и он каждый раз отвечал, что забвение грядёт, и скоро весь мир потонет в огне зелёного пламени. Владу иногда казалось, что управитель чёрной башни слишком беспечен. Но каждый раз он преодолевал эту мысль другой мыслью — ему виднее. Наверное, у руководителей чёрной башни есть какой-нибудь запасной план, а он просто о нём не знает. В общем, Влад был сосредоточен на исполнении того, что ему было поручено.

Из заседаний военного совета белой башни он узнал, что беломаги используют очи — так они называют специальные кристаллы, разбросанные по всей стране, чтобы следить за тем, что творится в каждой области. Вот только беда в том, что рядом с чёрной башней такие кристаллы поместить не получается. Потому что некроманты их тут же отыскивают и ликвидируют, оставляя белую башню незрячей в этой части страны. Также из-за постоянных тренировок адептов боевой башни на западном побережье Ксилийского океана кристаллы в тех районах часто выходят из строя. Один из подмастерий так вовсе ратовал за то, чтобы объявить войну ещё и боевой башне, потому что ему надоело постоянно прибывать на остров Повешенных и заменять это устройство. Но мастера не шли на это, потому что боевая башня никак с ними не конфликтует и даже, более того, порой их интересы совпадают, и они сотрудничают. Также не исключено и то, что боевики поддержат белую башню в походе на чёрный шпиль. Они также обсудили проблему роста вторжений шурайев на территорию деревень. Мысль начать совершать набеги на Шурайский лес возникла лишь на миг, но стоило только всплыть словосочетанию «Заветная поляна», как всё тут же заканчивалось.

Всеми этими сведениями Влад делился с Корлагом. Но ответной реакции никак не видел, продолжая предполагать, что чёрная башня таит в себе больше опасности, чем он может почувствовать. Быть может, все мастера в миг нападения произведут великий ритуал и поднимут миллионы мертвецов, которые, как хотелось верить, покоятся в земных недрах под основанием башни некромантов. Не могли же великие повелители жизни и смерти полагаться на силу своих учеников и своей магии. Но Влад продолжал служить тьме в рядах света.

Продолжая быть прилежным учеником в своей башни, он удостоился чести стать учителем. А это означало, что теперь Владу может быть приставлен кто-нибудь из учеников, чтобы чародей наставлял будущего адепта белой башни. Также Влад мог продолжать брать уроки только теперь уже у чародеев, рангом не ниже мастера. Подмастерья приравнивались к учителям. Поэтому официально подмастерье не мог выступать в роли учителя, то есть выделять специально время для развития учителя и требовать от него выполнения каких-то достижений. Всем этим мог заниматься только лишь мастер. Однако это ни в коем случае не означало, что Влад не мог консультироваться с другими учителями или подмастерьями, как ему стать ещё более искусным магом. Но вот именно что консультации. Он не мог просить кого-то из них о том, чтобы тот его потренировал или испытал. Также ранг учителя давал ещё больше свободы воли. Так, Влад мог пропасть из белой башни на несколько толноров, и никто не мог принудить его рассказать, чем он там занимался. Ну, кроме, естественно, мастеров. А так как в последнее время ленгерады рождались очень редко, то и какого-нибудь ученика за ним не закрепляли. Это было и к лучшему. Рогланд был откровенно рад, что его ученик проявляет столько рвения в светлом деле. Сам он был мастером, однако, несмотря на то что Влад до сих пор был его учеником, этот беломаг разговаривал с ним на равных и даже делился кое-какими сведениями, которые были закрыты от магов ранга «учитель». В таких непринуждённых беседах Влад узнал, что у белой башни идут тайные переговоры с красными чародеями. Пока что всё безрезультатно. Боевые маги не желают поддерживать белую башню в готовящейся осаде оплота чернокнижников. Но Рогланд на этот счёт не сильно переживал. И через какое-то время соглядатай некромантов узнал, почему. В одной из таких бесед мастер проговорился, что они пытаются добиться слияния белой башни и дворца вирана, чтобы получить в свои руки ещё и воинство управителя. Рогланд сказал, что нынешний владыка уже не так хорошо себя чувствует, а это значит, что грядёт миг, когда он уйдёт из жизни. На его место воссядет его сын, с которым у белой башни более близкие отношения. Останется лишь убедить нового вирана в том, что от их союза всей стране будет только лишь лучше, а уж после этого они ударят по чёрной башне. Если красные мантии к этому моменту не соизволят поддержать, то при содействии воинства отважных воителей они всё равно одолеют врага. Влад во время этого разговора не переставал глядеть в лицо мастера. По всему было видно, что он упивается этой задумкой, что он не может дождаться, когда это случится. Однако некромант читал его душу и видел нечто, как будто бы… Как будто бы Рогланд злорадствовал в лицо Влада. Некромант не стал делать каких-то поспешных выводов, но всё же сделался более внимательным к поведению своего наставника.

Конечно же, всё это было преподнесено Корлагу. Дождавшись, когда пройдёт очередной военный совет, он в тот же миг устремился к чёрной башне. Это уже стало закономерностью — каждые 10 толноров Влад возвращается назад, чтобы рассказать, какие козни строят беломаги. И вот, 31 число. Управитель чёрной башни стоит возле главных врат, поигрывая своим зелёным пламенем смерти. Влад появляется из ниоткуда и без всяческих церемоний начинает рассказывать о том, что беломаги возлагают надежду на поддержку вирана, ведь близился миг смерти отца, и вскоре престол займёт сын, с которым у белой башни больше общего. Корлаг утвердительно кивнул головой и отвечал: «Что ж, значит, вот для чего три толнора назад представитель белой башни приглашал нас почтить своим визитом похороны вирана. Значит, эти ничтожные лицемеры задумали подстроить всё так, будто бы мы причастны к смерти управителя» — «Но это же неразумно. Всем очевидно, что он умрёт от старости» — «Лишь верные умом смогут этот уразуметь. Увы, таковых в этом мире больше не осталось. А потому, как только слухи о том, что чёрная башня причастна к смерти их обожаемого управителя, распространятся, никто и не подумает о том, что ты только что сказал» — «Тогда не нужно ходить туда. Ты же ведь именно это и планируешь? Ведь так?» — «Увы, но ни в первом, ни во втором случае не удастся избежать вражды, ведь семена ненависти были посеяны уже давно. И плоды почти созрели. Каким бы ни было наше решение, всё ведёт к вражде» Договорив это, он удалился в башню. Влад тоже какое-то время провёл вреди некромантов и попрактиковался в мастерстве управления лунным светом вместе с Костерисом. Уже начало получаться гораздо лучше. Ещё немного — и зелёное пламя смерти покорится ему.

После чёрной башни Влад навести и нас с Морэ. К тому времени у нас уже родилась Алиса. Ей исполнилось 4 корла, и её любознательность не знала предела. Мы с Морэ не видели никаких признаков тьмы в её поведении или внешности. А потому моя жена была спокойна. Однако в тот миг, как Влад заявился к нам, мы стали замечать, что наша малютка тянется к нему. А, когда он узнал, что она была благословлена Лукрецией, то сказал, что теперь стало понятно, почему моя дочь так хочет быть рядом с ним — просто-напросто она ощущает резонанс тёмных сущностей. Морэ это очень не понравилось. После того, как некромант ушёл, она вновь начала причитать о том, что я согласился отдать наше дитя на воспитание этим чудовищам. Да, мы много ссорились по этому поводу. Но я был уверен, что поступил правильно, как того требовал древний закон. Но пока что перемирий в нашем доме было больше, чем войны. Вообще Влад пришёл навестить нас, потому что ему понадобились сведения о магии луны. Ведь он помнил, что раньше в нашей стране стояла также башня лунников. Ему хотелось узнать, нет ли у нас библиотеке каких-нибудь заметок великого плексора, чтобы он продолжал обучаться этому ремеслу, пока находится в белой башне. Увы, но единственное упоминание о лунной башне было только лишь в путеводителе. Иных знаний об этой сфере найдено не было. А пока мы с Морэ перебирали книги, Влад разговаривал с Алисой. Дочь никак не могла отстать от нашего гостя и задавала всяческие вопросы по поводу его ремесла. Он же, отвечая на её вопросы, умудрялся вставлять свои, узнавая, к чему стремится наша малютка. И Морэ злилась из-за этого пуще прежнего, ведь все ответы Алисы показывали, что она хочет быть как он, как Влад. Тот, используя магию природы создавал иллюзию того, что держит в руке сгусток зелёного пламени смерти, когда как это были всполохи зелёной магической энергии. Маг материализовал их и никуда не применял. Всполохи просто растрачивали зелёный поток, уходя в никуда и создавая светло-зелёное сияние, которое из-за смешения с синим потоком водной стихии, становилось более тёмным и создавало вид, будто бы это тёмно-зелёное сияние магии смерти. Алиса хотела прикоснуться к нему, однако маг отдёрнул свою руку, не позволив этому случиться. Хоть тогда ничего бы не произошло, но урок должен содержать истину — нельзя прикасаться к зразе, пока не покоришь эту сферу магии, а иначе лишишься руки. Это лишь прибавило Алисе желание научиться управлять этой стихией. Морэ это очень сильно не понравилось.

Влад не оставил попытки отыскать руководство по управлению магией луны, однако всё это время было потрачено впустую, потому что в библиотеках Лордиалеха не было никакого упоминания об этой магии. Естественно, кроме лишь путеводителя. А если нет в столице, то тем более эту мудрость невозможно отыскать где-либо ещё. А потому он вернулся в белую башню и старался скрытно по ночам практиковаться с луной. Ведь носителям белой мантии запрещалось практиковать это тёмное мастерство.

Прошло пять корлов, и за всё это время кутерьма вокруг готовящейся смены власти только лишь набирала обороты. И вот, в ночь с 16 на 17 толнора 9 месяца 331 корла вирана не стало в живых. Вся страна пребывала в великом трауре, и до того самого толнора, когда состоялись похороны, все жители не занимались никакими делами, а только лишь со скорбью томились в ожидании того дня, когда их досточтимый виран отправится в последний путь. Всё это время мастера, подмастерья и учителя находились во дворце якобы для того, чтобы утешать семью вирана. Однако Влад знал, для чего вся верхушка белой башни ринулась туда. Как однажды проговорился Рогланд, они не просто покажут новому вирану преимущество союза с ними — они поработят его сознание с помощью тонких и незримых чар, чтобы сделать из него свою марионетку. Мастер сказал: «Он даже не поймёт, что уже выполняет не свою волю, а нашу. Но он будет считать, будто бы все эти мысли исходят от него самого. Он будет продолжать жить и наслаждаться жизнью смертного человека. Но его решения послужат на благо всей нашей страны. И главным будет не виран, а мы. Все будут исполнять не его указания, а наши» Влад, конечно же, попытался возразить ему, дескать, нельзя отнимать у разумного существа свободу воли. Однако тот отвечал: «Знаю, и нам не очень-то это хочется делать. Но уж лучше пусть белая башня будет повинна в одном преступлении — в том, что лишила свободы воли одного человека, чем во множестве, когда позволила тьме с юга уничтожить жизни многих людей» Конечно же, всё это было донесено и до Корлага. Но Влад изумился, что глава чёрной башни в ответ ничего не предпринял. Он даже видел, что это известие никак не затронуло его мрачную душу. Он так и продолжил самозабвенно полагать, что белая башня не чета чёрной. Владу и так не нравились настроения, которые стали преобладать среди некромантов, но теперь всё это стало сгущаться, превращаясь в самую настоящую проблему. Ему казалось, что теперь уже белые маги что-то сделали с ними, что они там провели какой-то могущественный ритуал помутнения рассудка, и теперь некроманты из ужасающих властителей смерти превращаются в политиков, которые очень плохо ориентируются в складывающей вокруг них обстановке. Влад посетил и нас с Морэ, чтобы понять, как мы на всё это реагируем. Алиса, конечно же, запомнила его и в разговоре с гостем показала себя вполне полноценным некромантом. Так что, покидая наш дом, он обещал разыскать Лукрецию и сообщить ей, что девочка уже давно готова приступать к практическим занятиям, хотя той было всего-навсего 9 корлов отроду. Ух мы в тот день поругались с Морэ…

Константин принялся прогуливаться по прихожей, Влад остался у прилавка. Я попытался отшутиться: «Два некроманта в одном помещении? Это наверняка чем-то чревато» Бывший беломаг отвечал: «Да уж это точно. Не скажешь, какой ритуал ты тут проводил, что над твоим домом повисла такая мощная тёмная аура?» — «Что? Какая ещё аура? Я никаких ритуалов не проводил» — «Воздух пропитан тёмной силой. Я ощущаю её очень отчётливо» Я в тот миг не на шутку испугался, но некромант сказал: «Не беспокойся. Эта сила не магического происхождения. Чародеи не могут её почувствовать» — «Но ты же как-то почувствовал» — «Я бы сказал, не я её почувствовал, а она привлекла меня, как будто бы живая» — «Кто или что могло оставить эту силу, чтобы она привлекла вас обоих?» Константин, до этого момента молча ходивший по прихожей, ответил: «Да, сила есть. Но отнюдь не она привлекла меня сюда. Мою голову посетили видения. Все эти мгновения были предсказаны. Кто-то собирает нас в одном месте» Я изумился: «Одного сюда привлекла какая-то невзначай образовавшаяся сила, другого — пророческие видения. Что тут происходит?» Чуть помолчав, Влад ответил: «Кажется, самый верный способ узнать это — дождаться развития события. Что же предназначение уготовило для нас двоих?» Он имел в виду себя и Константина. Однако второй некромант поправил его: «Пятерых. Скоро придут остальные» Я отвечал: «Пятеро? Это хорошо. А среди них есть моя Алиса?» Некромант сумрачно глянул на меня, как будто бы сейчас его слова не понравятся мне, а после отвечал: «Есть» Я облегчением выдохнул и сказал: «Я знал, что на вас можно положиться» Дальнейшее время мы коротали, как могли. Я и Влад обсуждали не-жизнь адепта магии смерти после разрушения чёрной башни. Константин молча блуждал в собственных мыслях, как вдруг он прервал нашу беседу словами: «Алиса идёт» Пока я собирался с мыслями, дверь в прихожей отварилась, и домой вернулась моя дочь. Уходила маленькая девочка 9 корлов, а приходит юная леди в дорогом платье, которое могут носить только лишь виранова знать. В руке — серебряный скипетр с изумрудом на вершине, артефакт некромантов. Волосы цвета утреннего тумана собраны в длинный хвост. На лице — лёгкий интерес. Изумрудные глаза обвели нас всех взглядом, после чего послышался её чудесный голос. Не слишком высокий, поэтому не раздражал, и не слишком низкий, поэтому не отталкивал. А такой, какой должен быть у самой прекрасной леди на свете. Подобный журчанию ручья, он мог буквально поработить сознание. Её хотелось слушать и слушать, не переставая. «Я думала, что тут Лукреция и Лукас, — она вернула свой чарующий взгляд на меня, — Здравствуй, отец» Я ещё какое-то время простоял так, будучи не в силах принять тот факт, что это чудесное творение — моя дочь, но после отвечал: «Здравствуй, моя дорогая. Чего стоишь? Проходи, располагайся» Приняв моё приглашение, она прошла в основное помещение. Её движения были так легки и величественны, словно она — лёгкий призрак, что парит над водной гладью. Очень завораживающее зрелище. Когда она встала рядом с Константином, тот не удержался от того, чтобы задать ей вопрос: «Что это у тебя в руке? Похоже на вершину посоха Корлага»

После рождения Алисы Лукреция лишь трижды посещала её в нашем доме. Первым был миг её рождения, когда мрачная чародейка только лишь подселила в её душу частицу тьмы, которая поможет моей дочери идти по этому тёмному пути. Второй раз она пересекла порог нашего дома, когда ей исполнилось три корла отроду, когда Алиса уже умела ходить и даже говорить. Весь толнор Лукреция и Лукас пробыли в нашем магазинчике, в комнате Алисы, чтобы беседовать с ней и наставлять. Мы с Морэ не тревожили их, хотя жена непрестанно повторяла, как же ей не нравится, что они там наедине. А вдруг они её убивают и воскрешают? Да, она до сих пор не могла принять то, что я решил отдать нашу малышку на воспитание чёрной башни. Однако Алиса была в порядке. Никаких практических уроков они, конечно же, не производили. Но говорили исключительно о некромантии. Наставница (Лукас практически не участвовал в обучении моей дочери) пока что лишь касалась самых первооснов этой силы. И девочка моментально впитывала все знания, какие предоставляла ей представительница чёрной башни. Учительница была довольна своей ученицей. Сама же ученица нам потом рассказывала, как ей нравится проводить время со своей наставницей. Всё, что они обсуждают, ей понятно и приятно. Морэ продолжала злиться, хотя, глядя на подрастающую дочь, мы видели, что она вполне себе обычный ребёнок, ничем не отличающийся от других детей. Мы не видели в её повадках ничего от некромантов. Наверное, это ещё удерживало мою жену от того, чтобы покинуть меня. И даже после того короткого визита Влада ничего в ней не изменилось. А спустя пару десятков толноров после того, как бывший беломаг обещал прислать Лукрецию, они с братом посетили нас в третий и последний раз.

Был самый обычный вечер. Почти стемнело. Однако никто ещё не собирался спать. После такого напряжённого дня, когда от покупателей не было продыху, возможность посидеть за чашкой расслабляющего отвара из лепестков Цидалия сейчас являлось самым желанным действием на свете. Я старался быть как можно более тихим, чтобы не спровоцировать очередные споры с моей любимой Морэ. К сожалению, она сделалась настолько раздражительной, что ссоры в нашей семье были довольно частым явлением. И этот вечер был таким хорошим, что и Алиса пребывала с нами, а не по своему обычаю закрылась в собственной комнате. И тут в дверь раздался стук: сначала один лёгкий удар, пауза, а потом два быстрых. Это означало лишь одно — пришли Лукреция и Лукас. Это был опознавательный знак. Если кто-то стучится таким образом, значит, пришли эти двое. Я почувствовал, как Морэ напряглась. Вставая с места, я как можно добрее глянул ей в глаза, как бы дав понять, что всё будет хорошо, а после поспешил отварить засов. Два чёрных силуэта в капюшонах блеснули своими глазами, наполненными силой смерти, и я уступил им дорогу. Моя жена в это время ушла в нашу комнату, чтобы не знать, о чём мы тут будем говорить. Оставив свои боевые косы у порога, они шагнули внутрь, снимая свои головные уборы. Алиса, увидев их, встала и, выразительно глядя в их глаза, ожидала, что скажет её наставница. Лукреция остановилась на полпути к ней и принялась разглядывать. Естественно, по большей степени её волновало духовное взросление своей ученицы. Пока они так стояли и смотрели друг на друга, Лукас не сошёл с порога. Я приглашал его войти, однако он тихим голосом сказал: «В этом нет необходимости» Алиса чувствовала, как могущественный взгляд адепта магии смерти читает её душу, словно открытую книгу, как исследует её закоулки. Да, она работала над собой. Она размышляла о том, что они обсуждали с Лукрецией. И теперь тьма внутри неё сделалась ещё более сильной. Её душа была полностью подготовлена к тому, чтобы начать прикасаться к заветной силе. «Ты смотришь на луну по ночам?» — послышался тихий голос наставницы. «Да, — так же тихо, но не так безжизненно отвечала ученица, — Как ты и велела» — «Ты чувствуешь ту силу, что источает её лик?» — «Да. Её свет проникает в меня, и я ощущаю, как становлюсь во много раз лучше. Мне даже иногда кажется, что я могу управлять этим светом» — «Молодец. А что ты скажешь об этом?» Лукреция собрала в свою ладонь зелёный сгусток эфира. Алиса, глядя на то, что делает её наставница, попыталась повторить то же самое. И у неё почти что получилось. Только не хватало опыта. «Прелестно. Ты готова. Собирайся» Я немного опешил от этого: «Что? Так сразу? Подождите. Может, хотя бы завтра?» Лукреция глянула на Алису, а та отвечала: «Нет. Я хочу сейчас» В общем, не успел и глазом моргнуть, как Алисы уже не было в моём доме. После того, как все звуки в прихожей стихли, спустилась Морэ. И первый её вопрос был: «А где Алиса?» Когда же она выяснила, что некроманты забрали её, состоялся самый сильный скандал в нашем доме. Она бранилась и ругалась, обещала всё рассказать белой башне, чтобы они пришли в наш дом, забрали меня и посадили под стражу, как сообщника некромантов. Парочка зелий была разбита. Но под начало ночи всё успокоилось. Я провёл всё это время в другой комнате, но уснуть так и не смог. Мало того, что в голове до сих пор звенел истеричный голос моей жены, так ещё и мысли о том, что Алиса сейчас где-то далеко шагает вместе с Лукрецией и Лукасом, не давали уснуть. Как следствие, утро выдалось очень тяжёлым. Так ещё к этой тяжести добавилось известие о том, что Морэ уходит от меня. Естественно, в тот миг у меня на душе было очень скверно. Тоска не отпускала меня довольно долгое время. И только лишь занятие моим любимым делом было какой-никакой отдушиной. Изготавливая микстуры, я отвлекался от этого и сумел пережить эту двойную потерю. Тем более ко мне продолжали заходить красные и белые мантии. То, что они нуждались во мне, как-то приподнимало настроение и также помогало всё это пережить. А в следующем месяце, когда я окончательно оправился от своей тоски, я принял решение переехать в Па’ноктикум.

Путь до чёрной баши был труден. Однако вся сложность состояла не в том, что он оказался длинным, потому что Лукреция и Лукас повели Алису очень коротким путём — вдоль Могильного леса, огибая владения лича с востока. Выйдя из Ура, они двинулись на юго-восток. Опускалась ночь, и Лукреция стала обучать Алису, как пользоваться силой луны. Она сразу же поставила очень высокие цели, чтобы, стремясь к ним, ученица покоряла промежуточные. Сейчас для молодой некромантессы очень важно было заручиться её поддержкой, чтобы получать силы от неё, а не от каких-то сторонних источников. Было 15 число, поэтому луна сейчас находилась почти что в полной фазе. Во всяком случае бо́льшая часть ночного светила сейчас озаряла их путь. Так что для Алисы сейчас самый лучший момент, чтобы практиковаться с ней. А девочка и так стремилась к этому всей своей тёмной душой. Поэтому впитывала в себя эти знания очень быстро, так что первые результаты не заставили себя ждать. Она начинала ощущать, как серебряный диск становится к ней ближе, что он висит не где-то там, высоко и далеко, а прямо тут, над головой. Продолжая сближаться с ночным светилом, она под конец ночи так вовсе ощутила такую близость к нему, будто бы лунный свет сейчас находится внутри неё. Когда небо начало светлеть, луна стала гаснуть, а вместе с ней гасло и это ощущение, как будто бы лунный свет улетучивается и выветривается из души молодой чародейки. Лукреция отвечала: «Так и будет на первых порах. Но ты не отчаивайся, а лишь продолжай возрастать в том, что посеяно в твоей душе. И эти усилия окупятся сполна» Девочка согласилась, и они с некромантами сосредоточились на эфире.

Вот как бывает, когда всё происходит по закону, когда ничто не нарушается в угоду каких-то своих личных предпочтений. Рождённая в полнолунье, осенённая частицей силы некроманта, имевшая беспрепятственный доступ к обучению. Алиса не теряла ни мгновения своей жизни, впитывая знания тёмных искусств. Днём они изучали эфир и делали попытки покорить его. Ночью впитывали мощь луны, стремясь покорить её серебряный свет. Сдвиги были. Конечно, моя дочь не стала сразу брать лунный свет и зелёный поток эфира в свои руки, чтобы скрещивать их и получать то, что нужно. Однако Лукреция не уставала повторять, насколько она одарённая. Тем временем они потратили полтора толнора, пересекая степь, и оказались на дороге, что соединяла Клиф и Улик. Впереди чуть левее уже виднелся Могильный лес. Лукреция взяла ещё чуть восточнее, и через ещё полтора толнора приблизились к восточному берегу озера Н’октус. Стояла ночь, и по правую руку можно было видеть огни Ал’ти́мера. Здесь некроманты не на долго остановились. Лукреция указала рукой в сторону этого города и обратилась к Алисе: «Ты чувствуешь?» Девочка посмотрела туда и пыталась сосредоточенно вглядываться в свет, который источал этот населённый пункт. Через какое-то время она ответила: «Я ничего не чувствую» — «Что ж, тогда мы задержимся тут»

Лукреция добивалась от Алисы, чтобы она почувствовала силу лича, который обитает на болотах Н’октус. Они обращались к лунной силе, чтобы дотянуться с помощью неё до того, кто расположился там. Однако для ученицы это было пока что непосильным делом. Поэтому, когда ночь прошла, и начало светать, так что лунная сила теперь не так ощутима, они продолжили путь. А пока шли, Алиса узнала, что раньше на этих местах располагалась самая обычная равнина, где был воздвигнут форт. Но в 118 корл прилетел Зорага и потопил всю эту равнину вместе с фортом, после чего сила духа гибели низринулась на этого место, и так из души управителя форта восстал первый лич, которого зовут Форма́нис. Лукреция сказала, что это имя бессмертных избрал себе сам. С древнего наречия слово «Форман» означает «Мудрость». Окончание «ис» здесь не только для того, чтобы придать более зловещее звучание имени бессмертного, но обозначает полнейший переход из жизни к бессмертию. В этом самом окончании заключена мощь гибели, из которой теперь черпает силу тот, кто носит это имя. Оно содержит историю бессмертия. Тот, кто обладает магией слов или же чья сущность настолько велика, что способна проникать в сущность других, сможет по одному только имени узнать всё об этом существе, начиная историей, заканчивая способностями. Алиса пыталась произносить слово Форманис до тех пор, пока перед ней не откроется величие того существа, что теперь обитает на руинах форта Н’октус. Однако Лукреция сказала, что это — пустая трата времени. Среди некромантов не было тех, кто могли прочитать по имени сущностность кого бы то ни было. Но девочка так и не оставила этих попыток.

Обойдя восточный берег озера, они перешли реку, которая впадает в него и стали двигаться на юго-восток вдоль той самой реки вверх по течению. Справа простирался Шурайский лес, а по другую сторону шла стена деревьев Могильного леса. Пока они двигались, Лукреция рассказывала Алисе, что Шурайским этот лес был назван из-за особого народа, что живёт в этой чащобе — шура́йи. Они выглядели как люди, только гораздо крупнее. Их тела покрыты густой шерстью, а вместо лица — волчьи морды или же, точнее будет сказать, морды, больше всего похожие на волчьи. Наставница говорила, что ещё до того, как эти земли были заселены ленгерадами, не говоря уже о людях, тут было полным-полно шурайев. Эти земли принадлежали им. Когда пришли чародеи и воздвигли свои магические шпили, двоим народам удалось ужиться. Чародеи занимали очень мало места, ведь их редкие постройки вырастали ввысь. Но, когда появились люди, началась борьба за земли. Гладкокожие нещадно принялись истреблять хозяев, так что шурайям пришлось покинуть равнины и уйти жить в леса. Люди многочисленнее и более приспособленные, хотя шурайи быстрее и сильнее. Но, если для каждого исконного жителя этих земель всякая потеря весьма ощутима, так что смерть сородича откликается сильной болью в душе выживших, и они больше не могут продолжать сражаться, то люди могут биться, несмотря на потери. Эта способность помогла пришельцам отвоевать себе место в этом уголке мира. И теперь шурайи ожидают прихода Шо’каала, который поведёт их за собой. А, чтобы они могли ожидать его прихода, он подарил им способность принимать облик людей, что позволит им жить среди этих существ. Большинство не приняли этот дар и сказали, что будут дожидаться возвращения властелина в своих исконных обликах. И всё же были те, кто приняли этот дар и стали жить среди людей, но оставались всё такими же шурайями. Алиса, слушая этот рассказ, непрестанно всматривалась в чащу Шурайского леса, тщась углядеть хотя бы одного человеко-волка. По ночам мерещились блистающие огни хищных глаз. Но Алисе не было страшно.

Спустя два толнора, в течение которых не прекращались тренировки с целью раскрыть потенциал в будущем некроманте, они выбрались на равнину, где река Шина делилась на два рукава. Вдалеке виднелась горная гряда, которая уходила за горизонт. Лукреция рассказывала Алисе, что раньше тут располагались горнодобывающие деревушки. Управители предсказывали этому месту процветание и развитие. Однако тьма Мората пришла сюда быстрее, поэтому все до единого поселения обратились мёртвыми курганами. Продвигаясь постоянно на юг и держась ближе к Шурайскому лесу, некроманты приближались к хребту Шина. А по левую руку проплывала одна из тех разорённых деревень, о которой рассказывала проводница. А, когда горы сделались слишком близко, вперёд уже двинулся Лукас, потому что на вершинах гор гнездятся жуткие кондоры, которые под действием силы Мората обратились в жуткие создания. Некоторые из них могут превышать рост взрослого человека. Эти твари могут напасть и на некроманта. Поэтому брат Лукреции был готов встречать их боем. Да и вообще с этого момента он обратился постоянным проводником, ведь, обогнув хребет Шина с запада, они повернули на восток и продолжали движение вдоль хребта. Тем временем Лукреция рассказывала Алисе о ещё одной достопримечательности их земель — пустоши Ахкалла, которые раньше назывались равнинами. Далеко на юге, где начинается Ксилийский океан, располагается крепость Мората. Кто такой, этот Морат, и почему его крепость была воздвигнута настолько далеко от столицы, неизвестно, как и неизвестно то, почему то место, в котором он обитал, стало эпицентром жутких тварей. Что там произошло, неизвестно до сих пор, но пустоши Акхалла уже издавна являются одним из опаснейших мест Лордиалеха, по которому шастают тени Мората, которые превращают в себе подобных любое живое существо, до кого смогут дотянуться. Большинство некромантов обходят эти места, потому что тени могут напасть и на них. Только лишь сильные адепты могут не страшиться этих теней. Когда сила тьмы некроманта становится достаточной, эти порождения Мората перестают обращать какое бы то ни было внимание на повелителей смерти. Но, пока Алиса только лишь становится на путь бессмертия, и кондоры, и тени Мората представляют для неё опасность. Но все последующие два толнора, которые они потратили, чтобы добраться до чёрной башни, ничего не происходило, и никто не нападал. Ночью Алиса брала силы у Луны, а днём претерпевала трудности, ведь недоведённое до совершенства человеческое тело девочки требовало подпитки. Однако увлечённость процессом познания своей силы помогала ей сносить все эти невзгоды. Когда наступала ночь, тогда и голод, и жажда, и сонливость проходили, потому что всё это восполнялось силой бледной луны. В отличие от всех других сфер магии, тот, кто практикует мастерство зразе, никогда не испытывает усталости, голода или жажды. Сила луны, конечно, не сила смерти, однако, наполняя некроманта, она даёт ему возможность испытывать нечто подобное. Этого достаточно, чтобы путешествовать по миру и не сосредотачиваться на потребностях.