Звездный дракон

18

Озаренный светом звезд, повсюду был космический вакуум, и в нем сияли планеты, такие далекие, что их невозможно отличить от звезд. Неожиданно откуда-то появилось нечто светящееся и извивающееся — словно луч лазера пытался пробить перспекс note 13. Из этого света в сопровождении инверсионного следа, образованного спонтанно генерируемыми атомами водорода, появилась конструкция из трех шаров — звездолет «Лирик». Корабль сильно накренился, но вырвавшееся из дюз синее пламя скорректировало его полет. Когда звездолет начал спускаться к звездной системе, включился ионный двигатель, и на главном дисплее расцвело белое солнце. На борту «Лирика» не было систем, оснащенных ИР, поэтому они не могли оценить поэтичность зрелища. Системы попросту занимались тем, что снижали скорость корабля на входе в систему Мендакс в звездном скоплении Шира и производили ряд корректировок для того, чтобы курс «Лирика» пересек орбиту планеты Виридиан. Затем бортовые системы включили программу размораживания первой анабиозной капсулы.

Как только открылась крышка, Джарвеллис приподнялась, села и сильно закашлялась. Она уверила себя в том, что подхватила заразу на треклятой сырой и холодной Хуме и что теперь, когда ее иммунитет сильно упал после анабиоза, по ее организму без привязи гуляла какая-то гадская инфекция. Женщина перебросила ноги через край капсулы и не очень уверенно встала на ноги. Затем она подошла к кухонной зоне, где ее поджидала чашка горячего шоколада. Таков был ее ритуал на протяжении уже более чем тысячи перелетов. Только сделав первый глоток шоколада, Джарвеллис вспомнила о том, какой именно груз везет на этот раз. Она ругнулась, подошла к пульту, установленному перед панорамным дисплеем, и нажала на клавишу. В одном из углов дисплея загорелся вспомогательный экран, на котором появился отсек «В».

Посередине отсека выстроились шесть криокапсул. У дальней стены разместился штабель закрепленных скобами ящиков. На миг Джарвеллис охватило чувство, близкое к панике, и она поспешно переключилась на другой ракурс. Ей сразу стало спокойнее, когда она увидела мистера Крана, покрытого инеем, — он сидел, прислонившись спиной к одному из ящиков. Андроид вроде бы раскладывал перед собой на полу какие-то предметы. Стало быть, все было в порядке.

Джарвеллис, не надевая комбинезона, уселась в кресло пилота и поставила на пульт чашку с шоколадом. Из-под пульта она вытащила диагностический манжет и нацепила его на руку, после чего снова принялась пить маленькими глотками свой любимый напиток. Не распечатать ли все капсулы, кроме той, внутри которой лежал Джон, и потом, когда все эти сволочи прочухаются, не открыть ли наружный люк отсека? Эту идею пришлось отвергнуть почти сразу. Не было никакой гарантии, что из-за резкой потери воздуха из отсека в космос вылетит мистер Кран, и к тому же при нем находился кейс с сапфирами. Диагностический манжет пискнул, Джарвеллис глянула на дисплей и снова ругнулась. Стащив манжет с запястья, она положила его на полочку под пультом. Она не могла сообщить об этом Джону, да и вряд ли ему стало бы легче, если бы он узнал, что она от него беременна. Джарвеллис откинулась на спинку кресла и долго смотрела в обзорный иллюминатор на далекое солнце. Потом, поняв, что выходит из графика, сердито нахмурилась. Пора будить Пелтера и его подручных. Этому психу нужно было время, чтобы проинструктировать молодчиков, а тем — чтобы подготовить оружие. Но сначала — кое что еще…

Джарвеллис повернулась в кресле на сто восемьдесят градусов, встала и подошла к шкафчику у переборки. Она набрала на пульте код, дверца шкафчика скользнула в сторону, выехала вешалка, на которой висел объемистый мешковатый скафандр. Скафандр был ужасно старый, и Джарвеллис им давным-давно не пользовалась. Все наружные ремонтные работы проводились тогда, когда корабль находился на стоянке, а на тот маловероятный случай, если бы потребовалось что-то сделать во время перелета, на «Лирике» имелись два робота, специально предназначенных для работы на обшивке, и их манипуляторы были куда как более ловкими, чем руки человека.

Скафандр раскрылся, будто разрезанный ножом батон хлеба. Застежка шла от шеи до бедер и спускалась вниз по обоим бедрам до их середины. Джарвеллис сунула ногу в одну штанину, ухватилась за вешалку, подтянулась, сунула ногу в другую штанину. Вешалка сложилась и отъехала назад, скафандр застегнулся спереди, потом — на бедрах. Шлем представлял собой ребристый шар из чейнгласса и в сложенном состоянии напоминал толстый прозрачный воротник. Джарвеллис вышла из шкафчика. Возможно, это паранойя, но с самого начала этого полета ей почему-то казалось, что теперь Пелтер обзавелся чем-то таким, с помощью чего он сможет пробиться через шлюзовые камеры к ней в отсек. Женщина приняла решение: один только намек на то, что он сможет это сделать (и привести с собой мистера Крана), — и она выключит все системы корабля и уйдет через люк в своем отсеке. «Джону, — думала она, — придется самому о себе позаботиться. А у меня своих забот хватает».

«Лирик» продолжал сбавлять скорость, углубляясь в систему Мендакс. Ариан Пелтер собрал военный совет в отсеке «В». Он сидел на ящике, набитом игольными снарядами, а наемники слушали его сидя или стоя, как кому удобно, и прихлебывали напитки по своему вкусу, дабы взбодриться и согреться после криосна. Пелтер произносил короткие, четкие фразы. Каждый из наемников отлично знал, что неподалеку стоит мистер Кран.

— Сначала мы должны загрузить «пташку».

— Мы могли бы это и на Хуме сделать, — заметил Свент. Как и у Дюсаша, у наемника-коротышки за правым ухом темнели корочки запекшейся крови, и к тому же правый глаз у него начал косить.

— На Хуме, — продолжал Пелтер, — у меня были другие заботы. А если ты еще раз прервешь меня и ляпнешь какую-нибудь глупость, я велю мистеру Крану оторвать тебе правую руку.

Свент притих и задумчиво уставился в пол.

— Так вот, я сказал: сначала мы загрузим «пташку». На это уйдет все время, которое осталось до подлета к Виридиану. «Пташку» я поведу сам. Я намерен приводнить катер на озере примерно в тысяче километров от рансибля. Ближайший населенный пункт находится в ста километрах от этого места.

— Почему так далеко? — поинтересовался Корлакис. Стэнтон ответил ему, опередив Пелтера:

— У ИР рансиблей жутко мощные процессоры. Чуть что не так — и весь Виридиан обрушится на нас. Нужно держать безопасную дистанцию.

Ариан продолжал таким тоном, будто его не прерывали:

— Как только мы совершим посадку, нам понадобится антигравитационное транспортное средство. Вы вдвоем, — он указал на Свента и Дюсаша, — останетесь охранять «пташку». Меннекен и Корлакис пойдут со мной в ближайший город. — Он смерил наемников оценивающим взглядом. — Надеюсь, вы оба в хорошей форме для пробежки. Я хочу вернуться к озеру через сорок солстанских часов.

— А я? — спросил Стэнтон.

— Тоже со мной, конечно, — небрежно проронил Пелтер и продолжал: — В городе нам нужно будет увести два антигравомобиля. Вряд ли это будет так уж трудно, но сделать все, естественно, надо будет тихо.

Джон представил себе, что такое по понятиям Пелтера «тихо». Он вспомнил дикие крики агента ЦСБЗ в ржавом отсеке искореженного грузового корабля. Вспомнил и о том, как «тихо» работал Меннекен в темном переулке на Хуме.

— Ты говоришь: «сорок часов», — заметил Корлакис. — У нас что, расписание? Все по часам?

— По моим часам, — отозвался Ариан. — Я хочу как можно скорее завершить подготовку. Хочу быть во всеоружии к тому моменту, когда появится этот засранец.

— А в том, что он появится, у тебя сомнений нет? — проговорил Корлакис, сам поняв, что этот вопрос лишний, и отвернулся, чтобы не видеть убийственного взгляда Пелтера. — Ничего, это я так.

— Через четыре дня мне нужна подготовленная база в ста километрах от станции рансибля. На станции должны дежурить Свент и Дюсаш. За это время превратить один из антигравомобилей в бронемашину. Есть вопросы, имеющие отношение к делу?

— С какими силами противника нам предстоит столкнуться? — спросил Стэнтон.

— Не знаю. Это станет ясно, как только прибудет агент Кормак. Скорее всего, с ним будут четверо спаркиндов и, может быть, кто-то еще.

— Они крутые ребята, — отметил Стэнтон.

— Но не неузявимые. У нас будет преимущество: они не знают, что мы здесь.

— Мы нападем на него на станции? Это рискованно, — сказал Корлакис.

— Нет, по моим сведениям, он отправится с заданием в безлюдный район. Вот там мы и нанесем удар.

— А как насчет отхода? — поинтересовался Корлакис.

— Может быть, удастся воспользоваться рансиблем. У нас у всех есть… возможность проскочить под чужим именем. Если этот вариант покажется нам слишком опасным, на Виридиане — большой космопорт. Мы сможем кому-то заплатить и смыться.

— Мы могли бы упросить Джарвеллис совершить посадку, тогда все было бы проще, — предложил Стэнтон.

Пелтер долго смотрел на него.

— Да, такой вариант возможен. В этом случае встанет вопрос о том, сколько это будет стоить. Она знает, кто мы такие, и цену заломит соответствующую. А вот в космопорте про нас никто ничего знать не будет, поэтому и цена, соответственно, будет ниже.

Джону этот довод показался сомнительным, но он промолчал. Не имело смысла спорить насчет планов, которые он так или иначе собирался нарушить. В какой-то момент мистер Кран будет послан в бой против агента Кормака, и в это время Пелтер будет держать желанный чемоданчик. А потом сепаратист уже никуда не полетит, а остальные разберутся между собой — если останутся живы.

* * *

Вокруг планеты летала большая орбитальная станция, имевшая форму кольца. Казалось, будто металлическая покрышка со множеством заплаток катится по невидимой поверхности. Станция выглядела покинутой, и вполне вероятно, так оно и было. Зачем жить на станции, когда к твоим услугам сто планет?

Виридиан предстал в обзорном иллюминаторе шаром, окутанным облаками. Площадь суши на этой планете значительно превышала площадь океана. Дневную половину окутывала зеленоватая дымка. Когда «Лирик» покинул орбиту и станция осталась позади, Джарвеллис села в кресло пилота и стала наблюдать за наступлением ночи. В отличие от Земли другое полушарие было почти непроницаемо черным. Здесь и в помине не было сияния, исходившего от мегаполисов. Лишь кое-где виднелись пятнышки света — небольшие города. Такой вид имело ночное полушарие до тех пор, пока не появился отраженный свет луны. Тогда ночь окрасилась в цвет крови. «Подходяще», — подумала Джарвеллис и, нажав поочередно две клавиши, получила на большом дисплее изображение с камер, наблюдавших за отсеками «А» и «В».

С того момента, как был открыт проход между двумя отсеками, большая часть оружия была быстро загружена. Андроид тоже отправился внутрь «пташки», и теперь наемники коротали время, проверяя личное оружие, играя в карты или просто тупо глядя в одну точку. Джарвеллис навела камеру на Джона и ощутила прилив желания. Ей захотелось прикоснуться к нему, слиться с ним в порыве страсти — или хотя бы поговорить. Но это было слишком опасно. Трудно сказать, что мог вытворить психопат Пелтер и что он мог приказать своему мистеру Крану. Как бы то ни было, если Пелтер узнает про их связь, доверие к ним сразу улетучится, и тогда Джон вряд ли сумел бы хоть пальцем пошевелить, чтобы осуществить задуманное.

Женщина поморщилась и поднесла руку в металлической перчатке к клавише включения интеркома.

— Мы сейчас над ночным полушарием, — сказала она. Пелтер обернулся и обвел взглядом потолок отсека.

Все еще пытался разглядеть скрытые камеры.

— Отлично, — отозвался он. — Как только мы займем места, я передам тебе частоту «пташки» и дам сигнал.

Он махнул рукой наемникам, и те принялись собирать оборудование, после чего направились к люку, ведущему в отсек «А». Наблюдая за вторым экраном, Джарвеллис увидела, как они входят в отсек «А» и поднимаются по самодельному трапу на борт «пташки». Выглядело это так, будто люди идут себе по трапу и пропадают в дыре посреди воздуха. Пелтер и Джон шли последними. Джарвеллис обратила внимание на то, что ее любовник шел позади Пелтера, вертя на пальце кольцо работы Тенкиана. Как только Ариан начал подниматься по трапу, Джон обернулся и посмотрел прямо в камеру. Он подмигнул, развернулся и следом за Пелтером вошел внутрь катера-невидимки.

Джарвеллис посмотрела на экран, на котором демонстрировался отсек «В», и нахмурилась. Повсюду в беспорядке валялись упаковочные коробки и прочий мусор. «Вот неряхи! Как только они свалят, выкину все это через наружный люк». Она пару раз шевельнула пальцем, выключила этот экран и переключилась на другой, где демонстрировалось изображение, принимаемое наружной камерой. Теперь у нее была возможность наблюдать отсек «А» снаружи. Вскоре на дисплее появилась иконка с декодировкой частоты. Джарвеллис прикоснулась кончиком пальца к этой иконке, и послышался голос Пелтера.

— Минуту… Все пристегнулись? — В ответ послышался хор утвердительных ответов. — Отлично! Мы готовы.

Нажав на нужную клавишу, Джарвеллис откинулась на спинку кресла. Послышался приглушенный гул, распространившийся по кораблю: заработали высокоскоростные насосы, которые начали отсасывать воздух из отсека. Процесс продолжался пять минут, затем гул стих и сменился свистящим шипением — открылся наружный люк, и остатки воздуха поглотил космический вакуум. А затем снова донесся гул: заработала система гидравлики. Джарвеллис повернула голову, посмотрела на другой дисплей и стала наблюдать за тем, как раскрылся шаровидный отсек, как поднялась его часть на серебристых фермах. Выскользнувшую из отсека «пташку» она разглядела с большим трудом. Всего лишь тень на фоне вакуума и даже, пожалуй, меньше, чем тень. После того как катер-невидимка отделился от корабля, о его положении можно было судить только по периодическим выбросам голубоватого пламени из единственной дюзы на днище «пташки». Потом и это пламя надолго пропало из виду. А потом далеко внизу Джарвеллис увидела оранжевую вспышку и подумала: «Наверное, кровь на крыльях обгорела».

Стэнтон, пристегнутый ремнями безопасности к креслу в кабине «пташки», чувствовал себя неуютно. Нервничал он не из-за предстоящего дела, его беспокоило поведение приятеля. Чувствовалось, что Ариан пребывает в сильнейшем напряжении, в каждом его жесте и слове сквозило плохо сдерживаемое радостное злорадство. Кто же станет следующей жертвой?

Напротив Джона с перекошенной злобой физиономией сидел Свент, погруженный в раздумья. Меннекен с откровенной скукой таращился в иллюминатор в дальнем конце кабины. Оттуда был виден медленно удаляющийся «Лирик». Корлакис, сложив руки на ремне безопасности, закрыл глаза. Пожалуй, это он правильно придумал. Стэнтон прижался затылком к спинке кресла и попытался расслабиться.

Спуск должен был занять некоторое время. Задача состояла в том, чтобы не дать «пташке» слишком сильно разогреться, поскольку тем самым она могла себя обнаружить. Поэтому требовался очень осторожный пролет через разреженные верхние слои атмосферы, где катер без труда мог развить высокую скорость, но как раз этого допускать было нельзя. Однако Пелтер управлял «пташкой» умело: будучи отпрыском богатого рода, он с детства часто катался на космических глайдерах. И все же Стэнтон не был уверен в том, что Ариану хватит терпения. Продолжая развивать эту мысль, он скользнул взглядом вдоль стенки кабины.

Мистер Кран сидел совершенно неподвижно, прикантованный к стене, как и несколько ящиков с оружием. Очевидно, такая неподвижность андроида требует прямого управления им, каким бы тонким это управление ни было. Вероятно, Пелтер не хотел, чтобы Кран вытаскивал свои игрушки и возился с ними во время спуска и посадки. При таком режиме спуска все должно было быть надежно закреплено и неподвижно. Да и жутковато выглядел бы андроид-киллер, играющий с маленькой резиновой собачкой.

— Джон, тебе стоит на это глянуть.

Пелтер обернулся и смотрел на него с выражением крайней степени злорадства. Он указал на дисплей, установленный в дальнем конце кабины и производивший полное впечатление дополнительного иллюминатора.

— Джарвеллис, слышишь меня? — спросил Пелтер.

— Слышу, — отозвалась Джарвеллис. — Что тебе нужно?

— Просто хотел сказать, что с тобой было приятно иметь дело… Джон, я же тебе сказал: смотри на дисплей.

У Стэнтона зародились очень нехорошие подозрения. Он поднес руку к пряжке ремня безопасности, и тут же в его затылок ткнулось холодное дуло маленького пистолета-парализатора Корлакиса.

— Смотри на дисплей, Джон, а руки держи так, чтобы я их видел. О, и вот еще что: если совершенно случайно в твоей правой руке окажется нечто колюще-режущее, имей в виду: воспользоваться этим тебе не удастся.

Стэнтон убрал большой палец с кольца. Кинжал работы Тенкиана мог без труда оказаться в его руке. Другое дело, что Корлакис мог нажать на курок раньше.

— Что там у вас происходит? — спросила Джарвеллис.

Стэнтон уловил в ее голосе страх.

— А ты слушай и сама поймешь. — Ариан вернул свое внимание к Стэнтону. — Смотри на «Лирик», Джон.

Стэнтон повернул голову к дисплею. Увеличение стало таким, что он четко видел звездолет.

— Так вот, — с ухмылкой проговорил Пелтер, — ты же, наверное, помнишь, что я приобрел у нашего приятеля Гренделя очень симпатичную планарную взрывчатку?

Стэнтон не спускал глаз с корабля. «Нет, нет, это невозможно».

— Отвечай, Джон.

— Да, я помню.

— Будь я проклят, если я забыл взять ее с собой.

Меннекен хихикнул, и тут все пришло в движение.

Стэнтон нажал на стопор пряжки страховочного ремня и обернулся. Щелкнул курок парализатора Корлакиса, и противное онемение сковало правое плечо. Кинжал работы Тенкиана распорол карман его штанов и оказался в его ладони, а он даже не смог сжать пальцы. В следующее мгновение он стоял на коленях на полу.

— Джарв, уходи, — только и сумел с трудом прошептать он.

Ариан поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к модулю за ухом. Эту привычку он сохранил.

— Прощайте, капитан Джарвеллис.

Стэнтон повалился на бок, жалея о том, что падает именно так, потому что слишком хорошо ему стал виден дисплей. «Лирик» взорвался. Диск белого пламени вылетел из отсека «В» и врезался в две оставшиеся сферы. Последовало еще несколько взрывов, и корабль превратился в шар, образованный обломками, на фоне которых светящийся диск начал гаснуть и постепенно про-нил пал. Изображение на дисплее уменьшилось, взорвавшийся корабль стал виден издали. Отдельные вспышки показывали, как загораются обломки на входе в атмосферу позади «пташки».

— Джарв…

Теряя сознание, Джон услышал, как Ариан говорит остальным:

— Вот еще плюс для нас: теперь мы можем продолжать спуск намного быстрее. Какие бы тепловые метки ни засек ИР, он решит, что все дело в обломках.

Тьма поглотила Стэнтона под звук хихиканья Меннекена.