Архмаг освобождённый

Глава 39

Наше прибытие в Ланкастер вызвало некоторое удивление, но терпеть формальности я не стал. После прибытия я сразу направился в донжон, задержавшись лишь для того, чтобы спросить у стоявшего на страже охранника:

— Где сейчас Дженевив?

— Она в кабинете, сэр, — быстро ответил тот.

Я повернулся к Уолтэру и Харолду:

— Я встречусь с герцогиней — идите, найдите что-нибудь поесть, но далеко не уходите. Я собираюсь вскоре снова отправиться в путь.

Войдя в главный зал, я наткнулся на Бенчли.

— Ваше Сиятельство, рад снова вас видеть, — сказал он мне подлинно уважительным тоном. С тех пор, как мне дали титул графа, я обнаружил, что мне не хватает его саркастических ноток. «Бенчли уже просто не тот», — внутренне посетовал я.

— Бенчли! — воскликнул я. — Я сейчас — к её Светлости, но после моего визита ей сразу же потребуется помощь. Она захочет послать несколько сообщений. Я был бы признателен, если бы ты позвал посыльных, и сказал главному конюху приготовить быструю лошадь.

Он улыбнулся мне, сжав губы, и прошёл вместе со мной к дверям кабинета.

— Конечно, сэр, — ответил он.

Я остановился:

— Я имею ввиду — сейчас же, Бенчли. Войти я могу и сам. Я не нуждаюсь в том, чтобы ты открывал для меня дверь.

Он кашлянул:

— Прошу прощения, сэр, но я уже позаботился обо всём этом. Вы всё ещё желаете самостоятельно открыть себе дверь, или у вас есть для меня ещё какие-то поручения? — спросил он, уже схватившись за дверную ручку.

Чуть не рассмеявшись, я широко улыбнулся ему:

— Ах ты самодовольный ублюдок, я по тебе скучал.

Он недоуменно посмотрел на меня:

— Я никуда не уезжал, сэр, — произнёс он, причём тон его голоса и выражение его лица ничего не выдавали, хотя мой магический взор показал мне отчётливо мелькнувшее во время его ответа веселье. «Я могу сотню лет учиться, и никогда не достичь такого уровня саркастического мастерства, как у этого человека», — напомнил я себе.

Я махнул рукой на дверь, и позволил ему открыть её для меня. Дженевив я обнаружил сидящей за столом, склонившись над толстой бухгалтерской книгой. Она удивлённо подняла на меня взгляд:

— Я не ожидала увидеть тебя так скоро. Джеймс в порядке? — спросила она. Её взгляд уже приметил тот факт, что я был один.

Я обошёл стол, и протянул ей свои руки. Она неуверенно приняла их, и я мягко помог ей подняться, прежде чем обнял.

— Пенни и Дориан живы, — тихо сказал я. Я узнал об этом лишь час назад, и эмоции, захлестнувшие меня, когда я позволил себе произнести эти слова, были ошеломляющими.

— Что?! — сказала она, отталкивая меня на расстояние вытянутой руки. — Где они? Как ты об этом узнал?

— Они в Албамарле. Их захватил Король… — начал я. У меня ушла почти четверть часа, чтобы объяснить ситуацию и то, как я эту информацию заполучил. Ситуацию лишь усложнял тот факт, что я был едва способен говорить из-за бушевавших во мне эмоций.

Герцогиня была терпелива, пока я рассказывал — она подождала, пока я не выдохся, прежде чем заговорила:

— Что ты теперь собираешься делать? — напрямик спросила она, когда я закончил.

— Мне нужно, чтобы ты послала сообщение Джеймсу. Он всё ещё думает, что мы сидим в той пещере. Ему надо вернуться обратно, а мне, наверное, скоро понадобится его помощь, — сказал я ей.

— А потом?

Фрустрация вскипела во мне, заставив сжать кулаки:

— Я не знаю! Я хочу отправиться в столицу, и лишить Эдварда его внутренностей!

Дженевив покачала головой:

— Ты же знаешь, что не можешь этого сделать.

— Почему нет? — спросил я. — Если он не может говорить, то не может приказать убить их. Мне просто надо будет убить его быстро, — выдал я. Я знал, что это не так, но я был не в настроении для рационального мышления.

— Он играет в эту игру больше лет, чем ты прожил. Если убьёшь его, то они умрут, можешь рассчитывать на это, Мордэкай, — строго ответила она.

От беспомощного гнева у меня на глазах проступили слёзы, когда я поднял на неё взгляд:

— Тогда что ты посоветуешь мне сделать?

— Можешь подумать о том, чтобы сперва вступить в переговоры. Очевидно, что он использует их в качестве заложников, чтобы принудить тебя к сотрудничеству. В зависимости от его планов на тебя, возможно, будет лучше сотрудничать, чем рисковать тем, что он навредит им двоим, — медленно сказала она.

— Нет, — мгновенно сказал я. — Уолтэр выбрал этот путь, и свою семью он не видел уже более четырёх лет. К тому же, король не посмеет их убить. Мы в тупике. Если он убьёт их, то я незамедлительно за них отомщу. Их жизни — единственное, что его защищает.

Дженевив ответила с горечью в голосе:

— А кто говорил что-то про убийство? Он может сделать с ними и что-то похуже, и послать тебе доказательство их пыток в качестве аргумента. Это — не сказка, Мордэкай. Эдвард способен на многие тонкие градации жестокости, чтобы обеспечить твоё повиновение.

Конечно, она была права, и её слова лишь озвучили мои самые потаённые страхи. Тем не менее, я не мог принять ситуацию такой, какой она была:

— Он пока не дал мне знать о своём «приобретении», поэтому у меня по крайней мере есть время подумать, прежде чем мне придётся ответить на любые его требования. Как думаешь, сколько у меня времени, прежде чем он покажет свои карты?

Герцогиня опустила голову, сосредоточенная на написании письма.

— Недолго. Он захочет упрочить свою хватку на тебе как можно скорее. В особенности, если у него уже есть на уме что-то, чего он желает от тебя получить, — предположила она, продолжая писать.

Я выпрямился:

— Я отправлюсь в Албамарл. Не хочу зря тратить оставшееся у меня время.

Она мимолётно посмотрела на меня:

— Мне сказать Джеймсу что-то конкретное?

— Пусть остаётся здесь, и будет готовым — если он мне понадобится, то я прибуду внезапно, и мне, наверное, нужно будет отбыть так же быстро, — ответил я, целеустремлённо шагая к двери. Я приостановился, положив руку на дверную ручку: — Спасибо, Дженевив. Я никогда не смогу тебя отблагодарить.

Проигнорировав мои слова, она ответила:

— Не твори никаких безрассудств, Мордэкай. Покуда Эдвард не осведомлён о твоём знании, ты всё ещё свободен действовать сам по себе. Как только он с тобой свяжется, всякое твоё действие будет тщательно рассмотрено и оценено, и любые последствия падут на Дориана и твою жену.

Я прервал короткий полдник Уолтэра и Дориана, и через несколько минут перенёс нас в мой дом в Албамарле. Я принялся искать Марка и Роуз сразу, как только мы прибыли. Я почти не надеялся найти хоть кого-то из двух моих друзей в доме, но удача в кои-то веки была на моей стороне. Маркус бездельничал в гостиной на первом этаже, забросив ногу на подлокотник очень мягкого кресла. В одной руке у него была бутылка вина, и ещё одна, уже пустая, лежала на полу.

Я бросил на него один взгляд, и попросил Уолтэра и Харолда оставить нас наедине. Они откланялись, и пошли искать кухню — скорее всего, чтобы завершить трапезу, которую я прервал в Ланкастере. Когда они ушли, я закрыл дверь в гостиную.

— Ты пьян, — мстительным тоном сказал я. Марк уставился на меня мутным взглядом, но не выказал никаких признаков того, что собирается отвечать, поэтому я продолжил: — Ты вообще утруждал себя поиском информации, пока меня не было? Или ты просто проводил всё своё время, трахая жриц? — спросил я. Моя фрустрация в отношении моего положения определённо переливалась через край, и обнаружить Марка пьяным, когда он нужен был мне больше всего, было для меня уже чересчур.

Его взгляд наконец сфокусировался на мне:

— Я не пьяный. Я — проклятый богами еретик! — Он поднял лист бумаги, и вслепую помахал им в моём направлении. — Видишь! У меня ешть бумаги в докажательштво.

— Ты — пустая трата воздуха, вот ты кто! У меня же не так уж много друзей осталось. Я по уши в неприятностях, и когда мне нужна твоя помощь, ты пошёл, и замариновал вином свои куцые остатки мозгов!

— Думаешь, я этого не знаю?! — заорал Марк. — Это должен был быть я! Они были моими лучшими друшьями! Если бы у меня ошталась хоть капля веры, то я бы молил этих уёбков-богов взять вмешто них меня.

Я почувствовал, как от его слов похолодело моё сердце:

— Ты думаешь, что я хотел бы, чтобы ты был мёртв, вместо них? — произнёс я, видя боль в его взгляде.

— Нет, идиот! Я хотел бы, чтобы я был мёртв, вместо них. Тебе нужно научиться шлушать получше, — сказал он, а потом внезапно встал, и сунул бумагу в мою сторону: — Прошитай это, чёрт побери.

Я выхватил бумагу из его руки, а затем коротко толкнул его, заставив упасть обратно в кресло, с которого он только что встал:

— Садись, пока не поранился.

Оглядев страницу, я был удивлён тем, что на ней было довольно похоже изображено лицо Марка. Наверху жирными буквами было написано: «Внимание! Этот человек — не священник Дорона, или кого-то из сияющих богов…». Дальше шла его подлинная личность, как бывшего священника Миллисэнт, и лишённого наследства наследника герцогства Ланкастера. Ближе к концу он был обозначен как «Еретик Маркус», и были добавлены твёрдые инструкции не позволять ему входить ни в какие храмы сияющих богов.

— Как тебе это удалось? — спросил я, забыв о своём гневе.

— Они поймали меня, когда я тайком пробиралшя в кабинет первосвященника. Я пытался найти счета, в которых было бы написано, что они поставляли в тот шекретный лагерь, — объяснил он, став шепелявить слегка меньше.

Я поднял бровь:

— Я удивлён, что тебя не посадили под замок.

— Ха! Могли попытаться, но заштукал меня только их первосвященник, своей собственной проклятой персоной, — подчеркнул он своё заявление, тихо рыгнув.

— И что ты сделал?

Он небрежно осклабился:

— Я врезал этому жирному ублюдку прямо по его пухлому лицшу. Ты бы видел, нашколько он был удивлён!

— А потом? — подтолкнул я.

— Он начал визжать как девчонка, поэтому я снова его ударил, но он всё равно не затыкался. В итоге пришлось избить его до полусмерти, прежде чем он наконец потерял сознание. Вроде слабак, но мутузить его пришлось чертовски долго. Надо отдать ему долшное. В общем, когда он наконец заткнулся, мне пришлось срочно уйти. Мне повезло выбраться оттуда до того, как они опечатали всё это проклятое место, — договорил он, а затем начал подражать выражению лица первосвященника, когда застал его врасплох: — Ой-ой! Прошу прощения, Отец, это был ваш нос!?

Я бы счёл это смешным, будь он трезвым:

— Когда всё это случилось?

— Вчера утром… к середине второй половины дня они уже развесили эти предупрешдения, — ответил он. — Я думаю, что Маришша больше не захочет меня видеть… теперь, когда она жнает, что я — еретик, — сказал он, ища взглядом свою бутылку вина, но я уже передвинул её подальше от него.

— Хватит уже, — сказал я ему. — Ты мне нужен трезвым.

— Зачем?

— Дориан и Пенни живы, — внезапно сказал я.

Его глаза расширились, и на них начали наворачиваться слёзы:

— Не поступай со мной так, Морт. Это нечестно.

— Я не шучу, ты, пьяный дурак. Они живы, и находятся где-то в этом городе. Когда протрезвеешь, вы с Роуз поможете мне их найти, — сказал я, наклонился поближе, и запустил руку за воротник его рубахи. Миг спустя я нашёл ожерелье, которое я ему дал.

— Как? Я не понимаю, — сказал он, пытаясь стряхнуть мою руку, пока я расстёгивал кулон.

— Объясню, когда ты проснёшься. Я не в настроении повторяться, — сказал я ему, стягивая с него цепочку, и отступая назад.

Его глаза расширились, когда он осознал, что я вот-вот усыплю его:

— Подожди, у меня есть ещё новости. Я нашёл их скрытый лагерь. Он в нескольких милях…

— Шибал, — тихо сказал я, и он осел в кресле. — Расскажешь мне об этом, когда протрезвеешь, — бросил я. После этого я позвал Харолда, и мы вместе отнесли Марка наверх, в его комнату.

Как только Марк оказался в безопасности собственной кровати, Харолд сказал:

— Зачем всё это?

— Он нужен мне трезвым, а лучший способ добиться этого — позволить ему проспаться. Будем надеяться на то, что Роуз будет здесь к тому моменту, как он проснётся, и тогда я смогу объяснить ситуацию им обоим одновременно, — сказал я. Пока мы спускались вниз, я учуял приятный запах чего-то жарящегося, и у меня заурчало в животе. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я что-то ел, и моей последней едой был холодный походный завтрак.

— Что это за запах? — спросил я.

— Судя по всему, Уолтэр — довольно неплохой повар, — ответил Харолд. — Он хорошенько оглядел кладовую, и решил что-нибудь сварганить.

Мой рот уже заполнился слюной. Я решил сперва поесть, прежде чем попытаться магическим образом найти в городе Дориана и Пенни. Я был весьма уверен, что король прикажет держать их достаточно далеко, так что я всё равно их не найду. Тем не менее, я обязан был попытаться.

Вторая половина дня медленно уступила место сумеркам. Большую часть времени я проводил в своего рода сосредоточенной медитации, обыскивая местность примерно на милю вокруг дома. Как и ожидалось, я не нашёл ни следа моей жены или моего друга, но мне нужно было убедиться. Сам город занимал гораздо большую площадь, поскольку был почти две мили в диаметре, и простая математика требовала, чтобы я переместился по крайней мере ещё четыре или пять раз, чтобы полностью покрыть только местность, ограниченную внешними стенами. «Король не будет настолько глуп, чтобы держать их в пределах города».

К закату Роуз всё ещё не вернулась, что заставило меня предположить, что она, наверное, снова остановилась в своём доме. К несчастью, это мне просто не подходило. Я не мог себе позволить ждать несколько дней, пока она заглянет ко мне, и это значило, что мне придётся пойти и найти её. Обычно это не было бы проблемой, но учитывая тот факт, что я не хотел, чтобы Король знал о моём возвращении в столицу, я должен был позаботиться о том, чтобы остаться не увиденным. Как только он узнает, что я здесь, он сможет вызвать меня, или отправить сообщение, и моя свобода действий окажется сильно ограниченной. Пока он не нашёл меня, он не мог эффективно использовать мою жену и друга, чтобы на меня надавить.

Естественно, за моим домом следили. Я уже заметил своим магическим взором людей, подозрительно околачивавшихся снаружи. Здание по ту сторону улицы также использовалось. Или так, или у живущих там людей появилось жгучее желание часами глазеть на мой дом.

К счастью, в моём арсенале был тайный инструмент — Уолтэр Прэйсиан, и, подумав немного, я выносил план. Я замаскировал Харолда, чтобы он выглядел как Марк, поскольку тот всё ещё спал наверху. Уолтэр использовал свои таланты, чтобы сделать нас обоих невидимыми, и мы выскользнули на улицу, когда Харолд открыл дверь и выглянул наружу, будто проверяя улицу. Как только мы прошли мимо него, он зашёл обратно внутрь, и захлопнул дверь. Предполагалось, что шпионы Короля уже знали, что Марк жил у меня, поэтому его ситуацию мы нисколько не ухудшили.

Чтобы не рисковать, Уолтэр держал нас невидимыми, пока мы шли к дому Роуз. Я впервые в жизни шёл по городу невидимым, и это совершенно отличалось от того раза, когда я был под землёй, в окружении шиггрэс. Основная разница заключалась в том, что поскольку невидимость нам нужна была только для нормального зрения, мы могли использовать наш магический взор. Почему-то хождение вокруг людей на улице, которые даже не подозревали о моём присутствии, воззвало к моему внутреннему вуаеристу.

— Ты можешь просто пойти так куда угодно, так ведь? — прошептал я Уолтэру, когда мы наконец приблизились к дому Роуз.

— В общем — да, — ответил он.

Когда мы достигли двери, я подумал было постучать, но быстро отбросил эту мысль. Пробираться тайком было просто слишком весело. Вместо этого я использовал свои колдовские чувства, чтобы убедиться, что поблизости от двери в доме никого не было, а потом, произнеся несколько слов на лайсианском, я впустил нас внутрь.

— А ты действительно знаешь поразительное разнообразие заклинаний, — тихо сделал наблюдение Уолтэр, когда мы оказались внутри. — Где ты им всем научился?

— Некоторые я почерпнул в журнале, который нашёл, а остальные я просто сам придумал, хотя мне пришлось довольно долго учить лайсианский, прежде чем я понял его достаточно хорошо, чтобы на самом деле провернуть что-нибудь сложное, вроде вот этой двери, — небрежно бросил я.

— Ты знаешь лайсианский? — изумлённым тоном спросил он.

Я нахмурился:

— Я думаю, это было чем-то вроде необходимого условия. Разве нет?

— Этот язык мёртв уже несколько тысяч лет, а за последние шесть или семь поколений появилось не более горстки волшебников. Большинство из них просто передавали по наследству уже известные им полезные заклинания и фразы, — ответил он.

Я прежде не рассматривал ситуацию в таком свете, и, если честно, был шокирован:

— Ну, полагаю, если действительно нужно что-то сделать, и нет для этого слов, то можно просто обойтись без них, — тихо сказал я.

Уолтэр вздохнул, и невидимо пожал плечами:

— Это чрезвычайно трудно, не говоря уже о том, что опасно, — сказал он таким тоном, будто это вообще был не вариант.

Я решил не продолжать этот разговор дальше. В прошлом я немалого добился, не используя слов, и хотя это требовало значительно большей траты энергии, я на самом деле не считал это ни опасным, ни сложным — просто утомительным. Я почему-то знал, что Уолтэр будет шокирован, и, наверное, не одобрит, поэтому я решил, что обсуждать это нам было не нужно.

Я уже нашёл Роуз мысленно, поэтому мы направились по коридору к маленькому кабинету, где она в данный момент что-то читала. Пока мы шли, мне в голову пришла внезапная мысль:

— Наверное, ты — величайший в мире Том Подгляда, — сказал я Уолтэру.

Он смущённо кашлянул:

— Ну, это — одно из возможных применений моей способности.

Я подтолкнул его:

— Я не имел ввиду просто «шпионить», как ты делал для Короля, я имею ввиду женщин, леди, и тому подобное.

— Я бы не стал этим заниматься, — ответил он.

— То есть, ты никогда об этом даже не думал? — поражённо спросил я. — Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?

Он покачал головой:

— Ну, я хочу сказать, очевидно, что я «подумывал» об этом, но я никогда не злоупотреблял своей способностью таким образом.

— Брехня, — объявил я.

— Слушай, Мордэкай, — начал он, — ты же не ожидаешь всерьёз, что я, стоя здесь, в коридоре, скажу человеку, за которым меня послали шпионить несколько дней, что мне нравится пробираться тайком, и подглядывать за женщинами, пока они раздеваются, и всё такое…?

Эти слова просочились мне в голову не сразу. В конце концов, до меня дошло:

— Ты, извращенец! Ты подглядывал за Пенни, так ведь?

Не будь он невидимым, Уолтэр невероятно покраснел бы:

— Нет! Но именно поэтому мы и не будем об этом говорить! Будь уверен, я — женатый человек, и не стал бы тратить своё время, ползая по округе, и подглядывая за обнажёнными женщинами.

Мои глаза сузились, хоть я ими в тот момент и не пользовался:

— Ты сказал, что не видел свою жену уже четыре года.

Уолтэр наконец вышел из себя:

— Ты хоть понимаешь, какую глупость ты говоришь!? Ты — волшебник. Тебе даже не обязательно становиться невидимым! Чёрт, им даже голыми не нужно быть, кретин! Очевидно же, что ты можешь просто осматривать их в любое время… в одежде или без неё. Так какого чёрта ты так распалился из-за того факта, что я могу становиться невидимым?!

Его наблюдения попали в яблочко, и я почувствовал себя слегка смущённым:

— Ты прав, Уолтэр. Хотя я этого и не делал. Я просто не продумал эту мысль до конца.

Роуз подала голос, стоя в дверях кабинета:

— Насколько я помню, ты буквально на днях наблюдал за нашим другом Маркусом, пока тот был за закрытыми дверями со своей подружкой. Как же её звали? Ах да, Марисса, точно!

Я резко развернулся, и уставился на неё с отвисшей челюстью:

— Всё было не так! Ты сказала мне, чтобы я заглянул к нему!

Она улыбнулась:

— Мне не пришлось сильно стараться, чтобы убедить тебя сделать это, а? Вообще-то, это нечестно, Мордэкай. Уверена, что вид твоего лица сейчас бесценный. Так что можете уже становиться видимыми, чтобы я могла на вас посмотреть.