Архмаг освобождённый

Глава 21

Марка я встретил у входа в библиотеку, притворно удивившись, когда обнаружил его там. Я часто делал подобные вещи, притворяясь удивлённым, когда натыкался на людей, в основном — чтобы их не напрягать. Я довольно быстро пришёл к выводу, что люди лишь расстраивались, когда знали, что я был в курсе всех их перемещений, когда они были недалеко от меня. Никому не нравится ощущение того, что за ними постоянно наблюдают. Хотя я и не наблюдал за людьми постоянно, обычно это было скорее как фоновый шум в оживлённом помещении. Ты слышишь голоса, но не знаешь, что они говорят, пока не обратишь внимание на тот или иной голос. Мой магический взор работал похожим образом — я мог сосредотачиваться на конкретном человеке, и видеть сколько угодно, на расстояние до мили, но на практике я просто не мог наблюдать за всеми сразу. Это бы свело меня с ума.

Если бы они знали, насколько много я мог видеть, то сомневаюсь, что хоть кому-нибудь было бы комфортно жить в Замке Камерон. Однако в реальности людские жизни… по большей части чрезвычайно скучны. Тем не менее, я притворялся как можно более нормальным, чтобы не заставлять остальных чувствовать себя неловко.

— Не притворяйся удивлённым тем, что видишь меня, — сказал Марк, будто прочтя мои мысли.

Я нахмурился:

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты всегда слишком усердствуешь, притворяясь. Поскольку это просто я, то тебе не нужно себя утруждать. Я знаю, что ты можешь меня видеть от одного конца дома до другого, поэтому тебе не нужно притворно удивляться, когда я тебя нахожу.

Я не мог найти изъяна в его логике. «Ублюдок знает меня слишком хорошо», — с ухмылкой подумал я.

— Ты слишком умный, и до добра тебя это не доведёт. Надеюсь, ты это понимаешь? — сказал я.

Он встал в позу напряжённой концентрации, положив одну ладонь себе на подбородок, а вторую — на бедро:

— Такое мне приходило в голову, — самодовольно сказал он. — Однако я стараюсь не слишком афишировать свой дар — от этого остальные могут почувствовать себя неполноценными.

Я засмеялся:

— Ты скажешь мне, что нашёл, или будешь весь день себя поздравлять? — спросил я.

Он притворился, будто какое-то время серьёзно обдумывал мои слова.

— Трудно решить, — наконец сказал он, — но главный вопрос заключается в том, откуда ты знаешь, что я что-то нашёл?

— Магия, — мгновенно ответил я, — ну, и ещё тот факт, что у тебя под мышкой книга, и ты искал меня с определённо срочным видом.

Он опустил взгляд на книгу, которую держал:

— Полагаю, тут ты меня подловил, — сказал Марк, и прошёл мимо меня в библиотеку, которую я только что покинул. — Вот, дай покажу, — сказал он, садясь за ближайший читальный стол. Я последовал за ним, и сел на стул рядом. — Прошлым вечером я взял себе в комнату стопку многообещающих книг, чтобы просмотреть перед сном. Вот это я нашёл между страниц одной из них, — сказал он, вытащив аккуратно сложенный лист бумаги, пожелтевший от старости.

— В какой книге он был? — спросил я.

Он поднёс ко мне книгу, которую держал в руках, на обложке было написано «Иллюстрированный Путеводитель по Птицам Лосайона».

— С чего ты вообще стал искать в ней что-то? — с любопытством спросил я.

Марк смущённо ухмыльнулся:

— Иногда я устаю просматривать такое количество серьёзных томов. А в этом есть много очень красивых иллюстраций, каждая из которых тщательно нарисована вручную. Я его просматривал исключительно для удовольствия, — беспомощно пожал он плечами.

Я покачал головой. Хотя мы уже почти двадцать лет дружили, я никогда не знал, что он интересовался птицами. Возможно, я был не таким наблюдательным, как я думал. Я осторожно развернул лист бумаги, поскольку он был ломким. Когда он развернулся, я увидел, что это было письмо, и почерк был мне знаком.

Искренне твой,

В.

Я уже видел похожее письмо раньше — в столе моего отца, во время первого осмотра дома. Я был также уверен, что оно было подписано тем же образом, простым инициалом. Тогда я не был уверен, кто послал ему это письмо, но учитывая содержимое этого, я начал полагать, что это действительно был Валэриус, последний король Гододдина. Я понятия не имел, как отец с ним подружился, но, с другой стороны, жизнь моего отца всё ещё была для меняя по большей части тайной.

Я посмотрел на Марка:

— Ты осознаёшь, что это значит?

Он отрицательно покачал головой.

— Я тоже, — признался я. — Хотя действительно кажется, что у моего отца была продолжительная дружба с королём Гододдина.

Марк испустил глубокий вдох:

— Я правда надеялся, что ты сможешь что-то тут понять.

— Ты не виноват, — сказал я. — Пока что мои единственные источники информации про эту штуку относились лишь к самим богам, а мы знаем, какие они надёжные.

Мой друг бросил на меня острый взгляд:

— Ты совершенно прав.

Я осклабился:

— Надо, чтобы ты сделал это заявление в письменном виде, с подписью. Я смогу его использовать в следующий раз, когда ты заупрямишься.

Он снова покачал головой:

— Нет, я серьёзно. Вся твоя информация про этот «Рок» исходит от богов, сначала — от Сэлиора, а теперь — напрямую от Мал'гороса. Мне следует искать в церковных архивах, а не в этой библиотеке.

— Я не думаю, что здесь ты ищешь совсем уж зря, — сказал я ему. — В конце концов, это — единственная известная библиотека рода Иллэниэл, поэтому она кажется очевидным выбором для поисков.

— Действительно, — согласился он, — и я узнал много интересных подробностей, пока тут искал. Надо будет как-нибудь присесть на недельку-другую. Ты будешь удивлён кое-какой общей информации, которую здесь можно найти — о ремесле волшебников, богах, и даже людях вроде Дориана.

— Дориана?

— Да, — самодовольно сказал он. — Дориан является, насколько я могу судить, тем, кого твои предки называли «стоиками», — выдал он, и сложил руки на груди, ожидая моих неизбежных вопросов.

Я небрежно махнул рукой:

— А, да, это я знал. Я прочитал про них в журнале Вестриуса, но я бы хотел увидеть, в каких книгах ты нашёл эту информацию… Уверен, что там ещё много чего, что мне нужно знать, — отозвался я. Я знал, что моя формулировка будет для него раздражительной, но, с другой стороны, для того и существуют друзья… верно?

— Иногда ты правда такой зануда. Ты в курсе? — сказал он, сдаваясь. — Ты мог хотя бы притвориться, что тебя это порадовало, просто чтобы улучшить настроение своего друга.

Я подмигнул ему:

— Недавно один друг сказал мне, что я «слишком усердствую», когда притворяюсь, и что мне следует просто быть честным. Это показалось мне хорошим советом.

Марк поморщился от воображаемой боли, будто моя шутка ранило его тонкое чувство юмора. Однако Роуз появилась в дверном проёме прежде, чем он смог подготовить хорошую ответную шпильку.

— Судя по вашему виду, я сомневаюсь, что вы, джентльмены, замышляете что-то хорошее, — сказала она.

Марк поднял ладони:

— Для разнообразия, на этот раз я совершенно ни в чём не виноват, хотя я не могу быть уверен вот в этом нашем друге, начинающем трагике, — сказал он, указывая на меня.

Единственным ответом ему стала выгнутая бровь. Роуз проигнорировала нашу шутливую перепалку, и предпочла задать вопрос:

— Мне нужно навестить отца — не мог бы кто-то из вас, джентльмены, потрудиться меня проводить?

Я точно знал, что она не боялась одна ходить по улицам Албамарла. В конце концов, последний раз, когда мы были здесь вместе, она прошла через полгорода, ночью, одна. Она просто проявляла вежливость, и, возможно, предлагала нам шанс размять ноги. С тем же успехом она могла просто взять с собой одного из моих охранников, если ей нужен был только сопровождающий.

Я покосился на Марка, и обнаружил, что он смотрит на меня. Мы знали друг друга достаточно хорошо, что достаточно было обменяться взглядом, чтобы многое друг другу передать. Я собирался предложить свою кандидатуру, если он был не в настроении для прогулки, но он хотел пойти. Я подождал, и Марк ей ответил:

— Я пойду с тобой, Роуз. Я надеялся сегодня размять ноги в городе, и я не могу вообразить себе лучшей спутницы.

— Благодарю за предложение, Роуз, но я позволю вам двоим пойти без меня. У меня есть вещи, с которыми я хотел бы разобраться, — сказал я, внося свой голос.

— Ещё исследования?

— По сути — да, — ответил я. — Я нашёл в библиотеке некоторую интересную информацию, и хотел бы опробовать некоторые идеи.

— Поэкспериментировать — вот, что он на самом деле имеет ввиду, — сказал Марк, хохотнув. — Нам, наверное, в любом случае безопаснее будет уйти, Роуз.

— Я не собирался пробовать ничего опасного, — без шуток сказал я.

— Конечно, конечно… я тебе верю, — ответил он, — но я всё же дал Матери обещание, и я не могу от него отказаться.

Я вопросительно уставился на него:

— Ты дал обещание Дженевив?

Он невинно уставился в потолок:

— Да, она сказала, что ей однажды пришлось кричать тебе за чаем… когда она зашла с визитом. Судя по всему, ты чуть не взорвался на части во время какого-то эксперимента, и в результате ты был наполовину глухим. Я вынужден был пообещать ей, что и близко к тебе не подойду, если ты будешь проводить какие-нибудь эксперименты в будущем. Она очень беспокоилась…

Я точно знал, что она никогда бы не заставила его дать такое обещание. Ну, я был весьма уверен. Чем больше я думал об этом, тем меньше становилась моя уверенность… в конце концов, он был её сыном.

Роуз засмеялась, а затем воскликнула:

— О, это пустяки! Ты бы видел его в тот день, когда он впервые попытался войти в этот дом! Он чуть не поджарил себя, и потом у него ещё несколько часов волосы стояли дыбом.

Разговор стремительно скатывался к одной длинной шутке за мой счёт.

— А я-то думал, что вы двое уже пересказали друг-другу эти истории, — вставил я.

Роуз улыбнулась мне:

— У нас у всех есть другие темы для разговоров, разве не ясно? Мы же не сидим на месте, всё время обсуждая именно тебя.

— Ну, нет, я так не думал, — сказал я — этим она застала меня врасплох. Моё легендарное остроумие меня покинуло, поэтому я удовлетворился тем, что проводил их до дверного проёма.

Роуз изящно взяла Марка под руку, и они покинули библиотеку. Они продолжали разговаривать на ходу, наткнувшись на пикантную тему. Пока они спускались по лестнице, я всё ещё слышал их. Марк рассказывал очередную байку:

— Тебе надо было видеть тот день, когда он попытался сказать Пенни, что он — волшебник. Он чуть не убедил её, что был заодно с силами тьмы, а когда я увидел, как она метнулась прочь из его комнаты, я подумал, что он попытался к ней приставать…

Прошло несколько минут, прежде чем перевёл своё внимание обратно на переплетённую серебром книгу, которую носил. На весь оставшийся день я теперь был предоставлен самому себе, и я не собирался зря тратить это время. Вытащив серебряное стило, я начал листать книгу, раздумывая, что мне следует попробовать первым.